Текст книги "Любовь сквозь пиксели"

Он красноречиво смотрит на меня, выгнув бровь. В этот раз не выдерживаю и отворачиваюсь к окну. Руки скрещены на груди, пальцы впиваются в ткань белой блузки.

– Я понимаю, к чему ты клонишь, но уверяю тебя – это не так. Оникс ни единым словом со мной не перекинулся. Один раз нашел меня в Великом лесу и помог выполнить квест с головой тигра, а во второй – пересечь мост в Пустоши. Он добавил меня в друзья, ничего не сказав! Может, это вообще миссклик [19]19
  Ошибочный клик мышью, не в том месте, где требовалось.


[Закрыть] был.

– Но он нашел тебя дважды. Это точно не миссклик.

– Не факт. Думаю, он помог мне во второй раз, потому что увидел мою просьбу о помощи в общем чате локации. Вспомнил ник и пришел.

– Все равно странно. И опасно.

Мимо нас по лестнице проносится компания старшеклассников, и мы на время умолкаем, хотя перемена скоро кончится. Лишь когда гурьба ребят исчезает из поля зрения, Марк тихо шипит:

– Ты хоть понимаешь, что случится, если Вадим или кто-то из парней узнает, с кем ты играешь?

Хотелось бы сказать, что они не узнают. Но механика игры такова, что следить за тем, кто у тебя в списке друзей, – проще простого. В нем отображается, онлайн ли человек, в какой он локации и с кем.

Стоило бы сказать, что больше играть с Ониксом не буду, но язык не поворачивается. Хотя бы потому, что он слишком загадочный и сильный, чтобы я отступила, не узнав, откуда у него такая мощь. Что за скилы? Почему его руки – единственная часть тела, не скрытая одеждой, – не похожи на человеческие?

И он помогал мне.

Не знаю почему, но не могу так просто забыть об этом.

– Он поступил как придурок, – напоминает Марк. Наверное, потому, что замечает, как выражение моего лица смягчается. – Уничтожил то, что ему не принадлежало. И даже если он сделал это не для того, чтобы защитить тебя, а ради развлечения, то это еще хуже.

Марк прав. Во всем прав. Если бы вместо Марка меня с Ониксом заметили парни из гильды, то отвертеться было бы уже невозможно. Удивительно, что Марк верит – я не в сговоре с Ониксом. Но вот остальные… Они ни за что не будут так же благосклонны.

Я видела их лица там, в столовой. Они ненавидят Оникса.

– Дарьяна, – на выдохе произносит брат. Дожидается, когда посмотрю на него, и продолжает: – Пожалуйста, не играй с ним больше.

Я молчу и слабо киваю, потому что это правильно.

На оставшихся уроках я витаю в облаках. То порываюсь удалить Оникса из друзей сразу же, как вернусь домой, то решаю оставить все как есть. Если не вычеркну его из списка друзей, оставлю себе шанс следить за ним хотя бы так, издалека. Ведь вовсе не факт, что он захочет играть в команде вновь? И даже если захочет, я всегда могу отклонить приглашение.

Иногда я украдкой оборачиваюсь на брата, который теперь сидит с Колоссом. Они не болтают на уроках. Каждый занят своим делом. Брат учится, а Колосс залипает в телефоне. Почему-то я всегда представляю, что Артем смотрит скрины с Ониксом и размышляет, как бы его наказать. От таких догадок становится не по себе, и я пристальнее вглядываюсь в лицо Колосса. Ищу следы злости или раздражения, но нахожу только проблемы.

Учительница делает мне замечание при всем классе. Разумеется, шутит о том, что я влюбилась в Колоссова, раз половину урока таращусь на него. Одноклассники хихикают, Марк неодобрительно качает головой. Будто говорит: «Палишься». А сам Артем удивленно распахивает глаза и в упор смотрит на меня. Еще немного, и у виска покрутит. Мол, «Силаева, ты с ума сошла? Отвернись и не позорь нас обоих!».

После этого случая больше не кручу головой. Пытаюсь сконцентрироваться на занятиях, но мысли снова и снова тянутся к Ониксу.

После целого лета безделья сложно втянуться в учебу. Менять сон до обеда и волю на сидение за партой и жизнь от звонка до звонка – изобретательная пытка. Поэтому, даже не особо утруждаясь на занятиях, после шести уроков чувствую себя выжатой до последней капли.

Я даже отказываюсь от предложения Марка вместе пойти по домам, хотя живем в одной стороне. Мне хочется побыть одной.

Направляясь на выход из школы, прохожу мимо спортивного зала. За закрытыми дверьми шумно: слышу топот ног и чужие голоса.

– Давай-давай! – выкрикивает кто-то, а остальные подхватывают и начинают свистеть и хлопать.

Слышится удар по мячу, а потом – дружные овации. Всего лишь звуки, но они с силой толкают меня в омут памяти. Туда, где я улыбаюсь часто и искренне, хотя на руках куча ссадин, заклеенных цветными пластырями. Туда, где соперничество и веселье тесно сплетаются.

Воспоминания становятся еще ярче, когда дверь распахивается и из спортивного зала выходит парень. Высокий и стройный. Его темные, почти черные волосы взмокли от пота, от него же блестят лицо и шея, а зеленые глаза устремлены на меня.

– Чего тут стоишь? – хмурится Мирон и утирает со лба влагу тыльной стороной кисти. – Тоже играть хочешь?

Простые вопросы, но язык присыхает к нёбу, не могу сказать ни слова. Меня накрывает воспоминаниями, как лавиной, ведь несколько лет назад все было наоборот.

Это я вышла из спортзала, чтобы попить. Запыхавшаяся, но счастливая. А Мирон стоял в коридоре под дверьми и слушал, как другие ребята играют в мяч. Он казался смущенным, когда шагнула в его сторону и смело спросила:

– Че тут стоишь? Заходи, если тоже играть хочешь!

Помню, как он замотал головой и смущенно отпрянул. Хотел сбежать, но я, позабыв о жажде, схватила его за руку и потащила в сторону зала.

– Не надо! – попытался вырваться мальчишка, которому тогда еще было лет тринадцать.

– Почему это?

– Посмотри на меня. – Он раскинул руки, будто так я могла видеть его еще лучше.

Но я лишь пожала плечами. Что не так? Тогда он покрутился, картинно схватившись за пухлые бока, а потом хлопнув себя по выпирающему животу.

– Они будут смеяться надо мной, – выдохнул мальчик со смирением, которое только изображал. Я же в его голосе уловила и волнение, и странную, но очень понятную надежду.

Он хотел играть, но стеснялся. Почему? Тогда я еще не знала, что над Лукашовым смеялись девчонки из класса. Да и некоторые мальчики не хотели общаться с полным, страдающим от акне одноклассником.

– Ты дурачок? – совершенно искренне тогда удивилась я. – Кому ты нужен, смеяться над тобой? Я вот даже имени твоего не знаю, а все равно зову присоединиться к моей команде. Хочешь?

– Но я ведь даже правил не знаю и играть не умею!

– Научишься.

– Но…

– Пойдем уже! У меня в команде человека не хватает. Давай-давай! Вся надежда только на тебя!

Я попыталась поймать его ладонь, но не получилось. Мальчик вырвал руку, отшатнулся, однако не сбежал.

– Не боишься, что из-за меня ты проиграешь? Я слабый игрок.

– Какая разница? Проиграю или выиграю – пфф. Главное, чтобы было весело!

И когда я снова схватила его за руку, он больше не сопротивлялся. Пошел со мной в спортивный зал, сбавив шаг лишь у порога.

– Что опять? – вскинула брови я, но новый союзник меня удивил.

– Мирон Лукашов, – представился он, не отнимая руки от моей.

– А я Дарьяна Силаева, – заулыбалась я. – Но ты можешь называть меня просто Капитан!

Я помню, как рассмеялась над вытянувшимся от удивления лицом Мирона. Помню, как он подхватил мой хохот, и в зал мы вошли уже вместе, чтобы в следующие годы делать это снова и снова.

Мы всегда приходили на тренировки вместе. И так повторялось десятки раз, пока я не ушла.

– Ну? Играть пойдешь? – повторяет вопрос Мирон

С этим залом, с волейболом и с Мироном у меня связаны лучшие воспоминания в жизни. Полные солнца, улыбок и беззаботного счастья.

Но то время прошло. И я боюсь зайти в этот зал, снова взять в руки мяч, но понять, что все по-другому – лучшее позади. Остались только скорбь и тревога.

– Без меня как-нибудь, – вяло улыбаюсь и прохожу мимо.

Кажется, Мирон смотрит мне вслед, но я не оборачиваюсь.

Глава 10

Впервые я оттягиваю момент перед входом в M&B. Делаю домашку, помогаю маме с готовкой и даже сижу с младшим братом, что для меня редкость. Обычно с ним возится мама или отчим, но сегодня ищу любые способы занять себя и отвлечься от мыслей об Ониксе.

Играю с мелким, сражаясь яркими пластмассовыми робовоинами, а сама то и дело вспоминаю скрины, которые показал Колосс, и слова Марка.

Когда солнце садится и Миша засыпает, отговорок от игры у меня больше не остается. Мне придется удалить Оникса.

Сердце грохочет где-то в горле. Я еще только погружаюсь в виртуальный мир, но палец уже вдавливает кнопку бега. Нужно уходить из локации, где в последний раз виделась с Ониксом, и как можно быстрее.

Если он уже онлайн, то в любом случае узнает, что я вошла в M&B. А если Оникс еще и неподалеку, то карта моментально подскажет местонахождение друга.

Однако сейчас во мне наверняка говорит пустая тревога. Зачем я сдалась незнакомцу под маской дракона? Мой страх, будто Оникс решит меня найти, неоправдан и наивен. Или это не страх вовсе?..

Из загрузочной темноты проступают знакомые пейзажи. Черная пустыня, редкие тощие деревья, опущенный мост… И мрачный силуэт мощного, как скала, и пугающего существа.

Это Оникс.

Ему не нужно было искать меня. Стоило всего лишь подождать.

– Не надо. – Я отшатываюсь от его протянутой руки, позабыв, что пячусь в сторону пропасти. Сейчас смертельное падение пугает меньше, чем игрок, стоящий передо мной.

Под ребрами рвет и мечет ледяная вьюга. Сердце исступленно бьется, но я не понимаю, что ускоряет его ритм. Страх? Отвращение? Или это жалость… к самой себе.

«Он чудовище! – гремят в воспоминаниях голоса одноклассников. – Рогатый урод! Придурок, который ломает чужое ради забавы!»

Но собственное тело не слушается. Я смотрю в глаза врагу, заглядываю во мрак сквозь прорези в маске, но вижу только черноту. Еще одно доказательство, что под личиной дракона – монстр?

Беги. Спрыгни в пропасть и умри. Используй свиток переноса в Великий Лес. Что угодно! Но окажись как можно дальше от Оникса, а затем – разорви вашу связь. Удали из друзей, замети следы и больше не пиши в общий чат, чтобы он случайно тебя не нашел.

Так я должна поступить.

Но вместо этого застываю на месте и выкрикиваю, смело глядя на того, кто может убить меня за несколько секунд:

– Что тебе нужно от меня?! Что тебе было нужно от «Сумрачного леса»?! Зачем ты это сделал? Зачем сжег нашу базу?!

Тяжело дышу и жду. Но не того, что он отринет таинственность и вдруг заговорит, нет. Я жду расплаты за дерзость, но держу оружие наготове.

Пусть не думает, что я так просто позволю себя убить. И хоть в нашей дуэли исход очевиден, я проиграю с честью.

Но наказания не следует ни сейчас, ни через минуту. Оникс лишь опускает руку, отменяя приглашение в команду, и склоняет голову набок. Точно любопытная птица, что внимательно изучает человека.

– Ты чуть не подставил меня, – обессиленно выдавливаю я, больше не выдержав тишины. – Но это ерунда. А вот то, что ты так нагло ворвался в чужие владения и уничтожил труды многих месяцев, – дико!

Он внимательно слушает. Это удивляет, но и дает толчок продолжать. Мой голос становится громче, а слова смелее:

– Да, мы все узнали! Все в моей гильдии говорят, что ты чудовище. Ищут способ тебя наказать.

Мне кажется, что из-под маски доносится странный звук. Короткий, каркающий. Неужели смех? И точно.

– Считаешь, что это забавно? Круто, что на тебя открыта охота? Вся моя гильдия тебя ненавидит.

Последние слова я почти выплевываю, и самой становится страшно от гнева, который в них вложила. Поджимаю губы и обещаю себе, что больше ничего не скажу. Нет смысла распинаться перед Ониксом. Его чужой гнев только тешит.

Нужно сваливать.

Но стоит мне сделать всего несколько шагов, как на песке под ногами загораются слова – сообщение из чата:

«И ты?»

Оборачиваюсь и смотрю на Оникса строго и испытующе. Зачем он пишет в сообщения, если стоит рядом со мной? Пусть использует голосовой чат. Я услышу его, несмотря на то что мы не в группе.

Тишина действует на нервы, и я всплескиваю руками:

– Что я?

«Тоже меня ненавидишь?»

Так хочется швырнуть в него обидное «Да», но это будет ложью. Когда осознаю это, становится не по себе от собственной наивности и доверчивости.

Оникс помог мне пару раз – это было… благородно. Он ждал меня в игре на том же месте, где мы расстались, – и это почему-то приятно. Никто из моей гильдии никогда не дожидался меня вот так. Мы всегда встречались перед локацией, где нужно сделать квест.

А сейчас я вдруг впервые поняла, каково это – знать, что кто-то думал о тебе и ждал новой встречи.

И даже если появление Оникса – случайность, даже если мы просто по воле судьбы одновременно вошли в игру, – это все равно будто делает нас немного ближе. По крайней мере, мне кажется, что эта ситуация – случайная или нет – по-своему очаровательна.

Я не отвечаю на его вопрос, но ставлю точку по-другому.

– Я больше не смогу играть с тобой, – говорю твердо и ухожу прочь.

Сердце щемит от обиды. Хочется задать столько вопросов, но Оникс не ответит ни на один. Хочется накричать на него за то, что напал на «Лес». Если бы не это, мы бы могли и дальше играть вместе… Если бы он захотел.

А теперь…

Краем глаза замечаю, что за мной тащится высокая тень. Не отстает почти ни на шаг, прямо как настоящая. Но у моей тени нет рогов, да и та стелется на песок под моими подошвами – луна светит в спину.

– Не ходи за мной, – прошу слишком грубо и ускоряю шаг. А сама мысленно корю себя: идиотка! Могла бы сбежать с помощью свитка переноса, а не шагать по пустыне в надежде, что Оникс сам отлипнет.

А он и не собирается отставать. Как обычно, не роняя ни единого слова, следует за мной. И даже когда кажется, что я все-таки оторвалась, гляжу на карту и вижу яркую движущуюся отметку в паре метров от меня. Это Оникс, который все еще числится в списке моих друзей.

Удали его. Снеси и забудь!

Может, его это заденет и он нападет, ударив в спину, но это действительно станет точкой, жирной и окончательной.

На пути начинают встречаться вражеские мобы. Дикие звери пустыни – костлявые гиены с выраженными челюстями и огромные змеи – становятся смелее в свете луны. Они набрасываются на меня, потому что иду впереди, но умирают от наших общих с Ониксом атак.

Он использует дальние атаки вполсилы таким образом, чтобы я получала больше опыта и добычи. Не знаю, зачем он это делает, но вслух не спрашиваю. Все равно не услышу ответ.

Так мы движемся по пустыне еще минут двадцать. Молчим и сражаемся. Я иду на отметку квеста, а Оникс – за мной. И я даже привыкаю к его тихому присутствию, а вместо раздражения ощущаю странную извращенную благодарность.

Мне льстит, что тот, кого считают чудовищем, опекает меня. Правда, какую плату он за эту помощь потребует, пока даже думать не хочется.

«Стой», – появляется на песке, но я перешагиваю через сообщение Оникса.

Делаю вид, что не замечаю и следующее такое же, и тогда Оникс сам возникает передо мной.

Как он это сделал? У лекарей нет скилов рывка, только быстрое отступление. Ведь хилерам не нужно стоять в первых рядах сражения. Их задача – поддерживать команду из тыла, не влезая в центр битвы.

Что у него за билд [20]20
  Совокупность выбранных умений и экипировки, определяющая способности игрока.


[Закрыть] такой? Уже начинаю сомневаться, что Оникс – хилер. Но ведь точно видела, как он залечил мои раны!

«Здесь есть данж», – пишет он снова, не позволяя пройти дальше.

С насмешкой осматриваю пустынные просторы и выдаю:

– Тут ни-че-го нет. Глянь. Пустыня!

Но Оникс стоит скалой, заставляя нервничать и сомневаться.

– На карте нет отметок. С чего ты взял, что тут что-то есть?

Но, конечно же, ответов я не получаю.

«Ударь меня», – появляется текст между нами на песке, и я разражаюсь смехом.

– Это провокация, да? Хочешь, чтобы я инициировала сражение и появился повод меня убить?

Оникс недовольно рычит, и мне приходится приложить немало сил, чтобы не отступить. В голове пульсирует: «Беги, беги, беги!», но я упрямо смотрю в лицо опасности. Стою безоружная перед тем, кто сжег мой дом в этом виртуальном мире дотла.

«Пусти мне кровь. Ну же».

– Ты так извиняешься за поджог? Хочешь, чтобы я выпустила пар?

Молчит и разводит руки в стороны, открывая моим будущим ударам грудь. Без слов просит о ранах, которые не решаюсь нанести.

Что за глупое представление?

Хочу обойти Оникса, но он не позволяет. Рывком становится еще ближе ко мне, наклоняется и рычит прямо в лицо. Теперь он настолько рядом, что могла бы коснуться его маски кончиками пальцев. Я вижу каждую чешуйку, высеченную на темном материале, каждый мазок кисти, которая золотом обвела прорези у глаз.

«Пролей кровь, или это сделаю я».

Последнее сообщение от Оникса развеивает дымку очарования. Он угрожает мне? Не стоило этого делать.

В следующий миг коса воплощается в моей руке. Один замах, и я раню Оникса прямо в распахнутую грудь. Удар несильный и сносит совсем немного здоровья, но черная одежда Оникса мокнет от крови. Она просачивается сквозь ткань и капает на песок.

Я сгибаю ноги, готовясь отпрыгнуть назад, и крепче вцепляюсь в древко косы, когда земля под нами начинает гудеть. Встревоженно озираюсь, пытаюсь понять, что происходит… И пораженно застываю, взглянув на Оникса.

Он кажется таким спокойным, что сразу понимаю – он был здесь раньше. Он открывал потайной ход в подземелье. Проливал чью-то кровь, чтобы загадочный данж его впустил.

Песок проваливается, будто в воронку, в ход, который открывается под землей. Несколько секунд, и передо мной разинул черный рот спуск в подземелье. Каменная лестница уводит в пугающую неизвестность, и я не решаюсь на нее ступить.

– Что там?

Вместо ответа Оникс вновь протягивает мне руку раскрытой ладонью вверх. Снова приглашает в одну команду.

Отклоняю предложение, стиснув зубы.

Не могу.

Если кто-то из ребят вдруг зайдет в игру и увидит, с кем я в пати, быть скандалу. Но сейчас онлайн никого нет. Я бы могла…

Нет, Дарьяна! Нет!

«Я проведу тебя», – вновь зовет Оникс и возобновляет предложение. А я снова от него отмахиваюсь.

– Зачем? Что это за данж? Его нет на карте. Это ловушка?

«Будь это так, я бы не предлагал пойти туда вместе с тобой».

– К чему вообще мне твоя помощь? Думаешь, я не пройду его сама?

«Без меня ты бы его даже не нашла. Мне потребовались недели, чтобы его обнаружить. К тому же внизу полно скрытых ловушек».

– Если хочешь помочь, расскажи, как обойти их. Я пойду одна.

Он долго молчит, но я жду и выигрываю от этого. Оникс действительно перечисляет все ловушки в одном большом сообщении. Делаю скрин и, ничего не говоря, вхожу в данж.

Оникс остается наверху вместе с ночным небом и луной. Они заглядывают в квадратное окно спуска, следя за тем, как ухожу все глубже под землю. Я оборачиваюсь лишь единожды, и коленки в этот момент дрожат.

Может, не стоило соваться в подземелье? Я ведь даже не знаю, что ждет в конце. И не факт, что до него вообще дойду…

Стоило запомнить это место и вернуться потом, когда буду готова или нарою инфу про этот скрытый данж. Но так я будто показала Ониксу – его помощь мне больше не нужна. Ни сейчас, ни потом.

Теперь точно самое время удалить его из друзей. Это идеальный момент, чтобы порвать нашу странную связь.

И я обещаю себе так и поступить… когда выберусь из подземелья живой или мертвой. А сейчас нужно держать ухо востро. Первая ловушка совсем близко – на двадцать первой ступени.

Останавливаюсь на двадцатой и внимательно вглядываюсь в темноту. Что должно произойти? Здесь камень, который нельзя задевать? Преграда, которую лучше переступить? Или нечто более изобретательное?

Во мраке ничего не видно, и я решаю использовать способность, развеивающую тьму. Произношу заклинание, которое заставляет лезвие моей косы гореть белым пламенем, и тоннель озаряется светом… на несколько секунд. А затем воздух будто взрывается.

Я даже не понимаю, что происходит. Очки здоровья тают на глазах. Огонь вгрызается в тело, и я падаю на ступени. Горящая коса валяется рядом, разогревая воздух еще больше.

Я лежу щекой ровно на двадцать первой ступени. Сквозь боль приоткрываю глаза и замечаю прямо перед носом скопление мелких белых грибов. Они и есть ловушка? Но что произошло?

«Я вижу, как падает твое здоровье, – проступают светящиеся слова на каменной стене. – Ты использовала факел?»

«Воспламенила косу», – пишу в ответ, пока последние силы покидают меня.

«Зря. Там полный коридор чувствительных к огню спор»

«Почему сразу не сказал?!»

«Думал, у тебя есть эликсир ночного видения».

Издевается или правда не специально меня подставил?

«Иди в задницу, Оникс».

В ответ тишина, и я уже смиряюсь со смертью. Ну потеряю часть ресурсов, что теперь? Зато послужит уроком не верить рогатым ноунеймам.

Но тут передо мной снова всплывает окошко – Оникс приглашает в команду. Если приму его предложение, он сможет спуститься в данж следом за мной. И раз он хилер, то сумеет спасти меня.

Или добить.

Хотя что я теряю? Так и так умру.

Быстро проверяю список друзей. Онлайн только Оникс. Значит, была не была.

Он оказывается рядом спустя пару мгновений после того, как мое решение объединяет нас в команду. Мне хватает последнего усилия воли, чтобы отменить заклинание горения, коса потухает, и коридор погружается во тьму. В ней же, кажется, утопаю и я. Это Оникс подхватывает меня на руки и оттаскивает вверх по лестнице – подальше от раскаленного воздуха и ближе к поверхности.

Вместе с его руками меня касается живительная прохлада. По коже бегут крохотные искры, что латают мои раны. Дышать становится легче, силы возвращаются ко мне заодно с дурацкими опасениями.

Нам нельзя и дальше играть вместе.

– Спасибо, – роняю я с некоторым смущением. Поднимаю с пола оружие, отряхиваю грязь со светлых одежд. И пока делаю все это, набираюсь сил, чтобы сказать: – Дальше я сама.

На Оникса падает лунный свет, что проникает сквозь открытый проход в подземелье. Вижу, как он едва заметно дергает плечами, склоняет голову набок.

«До следующей ловушки?» – усмехается он.

– Я… справлюсь.

«Ты умрешь».

– Ты не веришь в меня?

Он звучно хмыкает, но обиды во мне это не пробуждает. Дарьяна, очнись! К чему гнуть пальцы, если уже чуть не умерла на пороге?

«Пойдем. Я помогу», – пишет он и уходит вперед, не дожидаясь моего ответа. Так, будто уверен, что я обязательно пойду следом.

И я действительно шагаю за ним, потому что интерес и азарт берут свое. На ходу еще раз проверяю список друзей – онлайн никого. Да и время уже позднее.

Разрушая иллюзию погружения в виртуальный мир, приподнимаю один наушник и гляжу в щель под дверью в свою комнату. Тихо, темно. Все уже спят, и мне никто не помешает.

Опускаю наушник на место. Я снова Опал и отступать не собираюсь. Догоняю Оникса, и мы вместе углубляемся в мрачные подземные тоннели.

Скоро он разрешает зажечь огонь, и я доверяю ему. Белое пламя развеивает мрак и становится нашим спутником на сложном и долгом пути. Не хочется признавать, но без Оникса я бы действительно не справилась. Некоторые ловушки срабатывают в любом случае – их невозможно отключить, щиты не блокируют их урон, который для меня почти смертелен. А без Оникса, лишь на зельях, я бы не сумела полноценно излечиться. Любая тычка стала бы для меня последней.

Но он подхиливает меня, а вокруг постоянно кружат целебные искры, похожие на фей. Любая рана – и осколки света устремляются к тебе, чтобы остановить кровь или срастить кости.

Ямы с ядовитыми шипами. Невидимые растяжки, которые запускают грады стрел. Взрывчатка под случайными плитами. Ядовитые лозы, которые так туго затягивают проходы в следующие коридоры, что приходится продираться через них с криком… И, конечно, толпы чудовищ, таких сильных, что могут составить конкуренцию любому боссу из Великого Леса.

И пока я с трудом расправляюсь с одним или двумя, Оникс умертвляет целые армии.

Без него я бы и правда не прошла и трети пути. И пока мы продолжаем идти к загадочной цели в нерушимом молчании, я не могу перестать задаваться вопросом: откуда у него такая сила? Сейчас она кажется еще более сокрушительной и таинственной, чем раньше, когда не знала полного потенциала Оникса.

Хотя знаю ли я его сейчас?

Чем дольше идем, тем сильнее растет напряжение. Что ждет в конце? С кем придется сразиться за награду, спрятанную в столь сложном данже? Я мысленно готовлюсь к бою, когда Оникс толкает тяжелые двери кованых ворот. Он же, напротив, кажется спокойным и впервые за время нашего приключения пропускает меня вперед. В зал, в котором столько света, что режет глаза.

После темных мрачных коридоров это помещение кажется сокровищницей, где главная драгоценность – свет. Мы словно оказываемся внутри бриллианта, на гранях которого танцует солнце. Стены из стекла устремляются ввысь, но увидеть, как они встречаются на вершине, невозможно, ведь там свет ярче всего.

Щурюсь, пытаясь рассмотреть хоть что-то, но вижу лишь громоздкие статуи людей, подпирающих хрустальные своды. Их лица скрывает ярчайший свет, но по одеждам можно догадаться, что передо мной две женщины и мужчина.

– Смелый путник. – От этих голосов дрожат стены и пол. Они, сплетаясь в хор, похожи на гром всего мира, на то, как воды всех океанов ударяются о камни.

От этих голосов все внутри меня сжимается.

– Отринь человечность и прими силу, – гремят голоса, а статуи вдруг приходят в движение.

Одна из них, что стоит в центре, наклоняется и раскрывает передо мной гигантскую ладонь из белого мрамора. В ее центре – озеро крови, такой же красной, как человеческая. Но есть в ней странный блеск чего-то темного, пугающего.

Я жду, что Оникс даст подсказку, но он молчит, стоя позади. Тогда я оборачиваюсь и спрашиваю:

– Что происходит?

И вместо Оникса мне снова отвечают великие хранители этого места:

– Испей дарованное. Вкуси силу и сполна за нее заплати.

– И чем я должна заплатить? – обращаюсь уже к статуям.

Видеть бы их лица! Но вуаль света надежно защищает хранителей от человеческих глаз.

– Человечностью. Утратишь одно, оберешь другое.

– И что это значит?

Хранитель опускается на колено, чтобы придвинуть каменную руку в мою сторону. Пол под ним хрустит. Мозаика, выложенная там, обращается в цветную крошку.

Я жду, но ответа так и не слышу. Тогда ближе подхожу к мраморной руке и заглядываю в красное озерцо. Из него на меня смотрит мое же отражение – снежинка, раскачивающаяся на поверхности алого зеркала.

«Не пей», – чудится мне движение губ в отражении.

– Вкуси, вкуси силу! – гремят голоса. – Подчини себе великую кровь! Утопи в ней врагов!

Мне не нравится этот гром в моей голове. Не нравится тошнотворная жижа, к которой должна прильнуть губами. Не нравятся темные обещания, которые наверняка будут стоить мне слишком дорого.

И когда уверенность во мне становится непоколебимо крепкой, я одним легким движением прокручиваю косу в руке и ударяю в центр раскрытой ладони. По мрамору молнией бежит трещина. Кровь рубиновыми брызгами разлетается в стороны.

А потом раздается такой душераздирающий крик, что от него начинает крошиться потолок. Свет меркнет, и все хранители – великие титаны – склоняются ко мне, отпустив хрустальные своды.

– Как ты смеешь! – рычат они в один голос. – Ты поплатишься за дерзость жизнью!

Я вижу их лица и застываю в ужасе. Свет прятал не прекрасных божеств, а уродливых чудовищ.

Глаза хранителей пылают огнем. Зубы их – острые и частые, как у пираний, а лоб венчают изогнутые кзади рога. Прямо как…

– Бежим! – звенит в ушах чужой голос. И он принадлежит не статуям, не мне.

Это Оникс.

Он хватает меня в охапку и так быстро несется мимо града атак каменных рук и кусков рушащегося потолка, что перед глазами все смешивается в размытое светлое пятно с красно-черными вкраплениями. Однако, как бы молниеносно Оникс ни двигался, нас все равно задевает.

Мощный удар опрокидывает нас обоих. Я кубарем качусь под ноги одного из титанов, раздирая кожу о камни и осколки, которыми усеян пол. Оникс лежит, где упал, и на него несется огромный кулак хранителя.

– Осторожно! – кричу я, хотя сама не в меньшей опасности.

Оникс накладывает на нас обоих щиты. Они окутывают тенями, но лопаются при первых же ударах, которые должны были убить и меня, и Оникса. Хранители в бешенстве. Хрустальный зал почти разрушен.

Скоро это тайное место станет нашей могилой.

Я уже вижу черное небо, усеянное звездами. Потолок обрушен. Сквозь брешь вниз сыплется черный песок. Титаны в исступлении топают и бьют руками о землю, пытаясь раздавить нас. И если мое здоровье каким-то чудом еще не так уж просело, то полоска жизни Оникса близится к нулю.

Если он, сильный игрок, умрет, и мне надеяться не на что. Нужно защитить Оникса, и тогда у нас появится шанс!

У меня есть скил, который может выиграть нам немного времени. Но, если использую его, останусь без сил. Попытка будет только одна.

Подгадываю момент, когда все титаны будут готовиться к новому граду атак. Кто-то замахивается, кто-то поднимает ногу, чтобы обрушить ее на Оникса, как на мелкую букашку. «Сейчас» – понимаю я и ударяю древком по полу.

От этого места, как круги на воде, расходятся волны силы. Они поднимают камни в воздух и заставляют их застыть в случайном положении. Застывают и титаны. Время будто останавливается.

Но не для нас.

Оникс истекает кровью. Я вижу, как он держится за раненую руку, какой алый след остается за ним на светлом полу и камнях. Но он подлетает ко мне, подхватывает одной рукой и прыгает на первый замерший в воздухе камень. А потом дальше, выше и еще, еще! К разлому в потолке!

Мы поднимаемся по камням, как по ступеням. Свобода так близка – только протяни руку! Но я вижу, что время действия моего скила истекает. Слышится знакомый хруст, а потом валуны градом несутся вниз.

Я взвизгиваю, когда Оникс подбрасывает меня.

– Держись! – велит он, и я вцепляюсь пальцами в выступ сломанного потолка. Подтягиваюсь и оказываюсь на свободе.

Сначала даже не верится, что у меня получилось. Я выбралась! Смотрю на звездное небо над пустыней и смеюсь, как дурочка, пока не понимаю, что Оникса рядом со мной нет.

– Эй? Эй! Ты где?

Вновь подскакиваю к разлому, боясь понять, что он упал обратно. Боюсь сверху вниз смотреть на то, как его топчут каменные боги. Но вдруг замечаю когтистую руку, вцепившуюся в каменный край.

«Брось его. Он монстр и не заслуживает помощи», – голосом Вадима говорит во мне что-то темное. Чужое.

«Не водись с ним! Ты же не хочешь проблем?» – вопрошает трусость голосом брата.

Но я не слушаю никого из них. Наклоняюсь и хватаю Оникса за руку, помогая ему вылезти наружу.

– Здорово мы их, да? – хохочу я, присаживаясь рядом с напарником на песок. – Правда ведь?

Он молчит. Но в этот раз тишина кажется какой-то странной, тяжелой. Ее наполняет хриплое и едва уловимое дыхание.

Оникс умирает.

Последние единицы здоровья тают прямо на глазах. Похоже, он получил скрытые ранения. Может, на нем висит дебафф [21]21
  Эффект, ослабляющий персонажа или мешающий ему.


[Закрыть] на кровотечение?