Текст книги "Повелитель магии"

Глава 41. Белоснежка

Амсет привел Дафну в какое-то помещение, где валялись мешки, ящики, обрывки упаковки, а посередине стоял старинный резной стол, над которым возвышался прибор, напоминающий капельницу. На его штативе была расположена ёмкость с густой серебристой жидкостью. Экстрасенс уложил девушку на стол и крепко привязал.

– Ложе для Белоснежки! – засмеялся Амсет. – У тебя «золотая» кровь, красавца, – уникальная группа! А в твоем случае, еще и колдовская! Через нее ты можешь передавать свой дар. Но мне она не требуется. У меня и своего таланта хватает. И даже более твоего.

Нармер стонал и бился на постели, пытаясь скинуть сонное оцепенение.

– Зря стараешься, наставник, – усмехнулся Амсет. – Я – настоящий бог. Я разрушу твой мир. Все, кто дорог тебе, умрут!

Нармер стиснул зубы.

– Астральное тело, – мысленно проговорил глава жрецов, – покинь мою плоть, приди на помощь Дафне!

И тут же невыносимая боль пронзила верховного иерофанта. Он четко услышал громкий смех и голос:

– Я запечатал твое астральное тело, ты не сможешь воспользоваться им!

Нармер сделал неимоверное усилие, но ответом стал приступ боли, еще более тяжелый. Нармер потерял сознание.

– Мне всегда хотелось проверить, действительно ли сила таких, как ты, как я, в нашей магической крови, – сказал Амсет. – Признаться, я не верю, что весь секрет волшебства заключен в этой вульгарной субстанции. Вот сейчас мы и узнаем это. Ты сразу не умрешь, милая Дафна. Твое тело теперь вообще не умрет. Я, некоторым образом, дам тебе бессмертие.

Дафна смотрела на Амсета. Экстрасенс слышал ее мысли.

– Правильно, малышка, это ртуть. Я вижу твои знания в твоих глазах. В Татарии находили могилы местных князьков, окруженных прелестными юными девушками и парнями, и просто ангельскими детьми. Их лица играли свежими красками жизни, хотя сами они были уже много веков мертвы. Такой эффект достигался при помощи ртути. Несчастных жертв, которых владыка определял себе в спутники в загробное царство, поили ртутью, пока они не умирали. Таким образом, сохранялась бренная плоть. Об этих захоронениях рассказывали и путешественники, и ученые, и христианские священники. Я тоже видел такие усыпальницы. Впечатляет! Глупцы до сих пор спорят, добровольно ли княжеские любимцы шли на этот шаг, или от их воли ничего не зависело. Мадам Блаватская энергично утверждала, что все происходило по обоюдному согласию сторон. Мне нет дела до таких тонкостей! Но я – бог, а ты – жрица. Я не хочу совершать ни в каком виде акта насилия над тобой. Ты все сделаешь по собственному желанию!

Дафна почувствовала, что речь вернулась к ней.

– Я священная дева, и я проклинаю тебя, Амсет! – воскликнула девушка.

– Ну-ну, дорогуша, нельзя проклясть бога, даже самой посвященной жрице. Я не желаю тебе смерти, и ничего не имею лично против тебя. Ты мне не конкурент! Я даже готов тебя отпустить, но тогда умрет твой красавчик Симон. Поверь, милая, мне и Симон твой не нужен, у меня счеты с Нармером. Но Симон и ты, вы оказались ближе всего к этому подлецу. Ты прилипла к Симону, а Симон – ученик Нармера. Симон должен ответить за свою дружбу с этим экстрасенсом! Воевать с женщиной – противно моей натуре, жрица она или обычная смертная, поэтому я могу хоть сейчас отпустить тебя восвояси. Одного из вас я готов помиловать. Я выбираю тебя, весталка. Теперь слово за тобой.

– А я выбираю Симона! – воскликнула Дафна.

– Ты согласна отдать за него жизнь, жрица? Как это примитивно.

– Примитивно то, что делаешь ты! И ты не бог!

– Ты глупа, посвященная, – скривил губы Амсет. – К сожалению, магический дар не гарантирует острый ум. Мы, божества, щедры, и иногда наделяем экстрасенсорным талантом убогих и юродивых. Что ж, ты сказала свое слово, безумная дева. И я даже скреплю его божественной печатью. – Амсет разрезал себе палец и мазнул по столу, оставляя багровый след. – Я, творец неба и земли и всех их обитателей, заявляю, что не причиню зла Симону Меровнгу, конечно, если он сам не нападет на меня, или не встанет на моем пути. Теперь ты выполняй свой обет, жрица. Здесь три литра ртути, почти весь объем крови, что есть в тебе. Твои страдания будут запредельны! Впрочем, у тебя еще есть время расторгнуть наш договор.

– Нет!

– Милая провидица, если ты все же решила обмануть меня, то не выйдет! Твоя хитрость обернется смертью Симона, еще более страшной и мучительной, чем твоя.

– Я не собираюсь обманывать тебя, чародей Амсет.

– Твои глаза полны решимости, как этот сосуд! Тогда за вечную нетленную жизнь! – Амсет воткнул иглу в руку девушки и открыл зажим. Серебряная тяжелая субстанция медленно стала входить в кровь Дафны. – Теперь ты станешь настоящей Белоснежкой, прекрасной и всегда юной! – усмехнулся Амсет. – Только ни один на свете принц тебя не разбудит. Даже твой возлюбленный Симон! Но он всегда сможет любоваться тобой. Я поступаю с тобой так, как поступали анатомы в средние века. Но, в твоем случае, это не изуродует твою внешность. Когда ртуть застывала, вены становились рельефными, а вся плоть высыхала. По таким мумиям средневековые студенты-медики изучали строение и кровообращение человека. В качестве «моделей» они брали проституток, бродяг и прочее отребье. Но со жрицами так поступать нельзя! Поэтому я добавил сюда несколько компонентов, в результате чего, твое тело не превратится в жалкие пугающие останки. Даже после смерти ты будешь дьявольски, или ангельски, хороша и свежа! Ты очень сильная, Дафна, в твоих интересах как можно быстрее умереть. Потому что, чем дольше ты будешь жить, тем дольше продлятся твои мучения. И живая, ты теперь представляешь опасность. Пока в тебе бьется сердце, ты распространяешь яд!

Глава 42. Разбитые мечты

День клонился к вечеру, с самого утра Симон испытывал беспокойство. Он гнал от себя мысли, уговаривал, что его волнения напрасны. В конце концов, он с трепетом взял свой хрустальный шар и взглянул в него. Страшное видение отразилось в глубинах прозрачной сферы. Юноша бросился к Шельдману.

– Мистер Шельдман, – с порога закричал мальчик, – с Дафной случилась беда! Ее похитили!

– Что? Ты в этом уверен? – Роберт Шельдман в это время читал газету, но он сразу же отложил ее. – Сейчас я позвоню Терезе.

Но едва бизнесмен взял свой телефон, как раздался звонок. Это была Тереза Морган.

– Роберт, Дафна не у вас? – взволнованно спросила она.

– Нет, девушка к нам не приезжала сегодня.

– Она уехала за покупками еще днем, но до сих пор не выходит на связь. Я подумала, может, у нее свидание с Симоном.

– Нет, мой консультант со мной, и он тоже беспокоится за Дафну. Оставайтесь пока у себя, мы будем держать вас в курсе.

Нармеру удалось скинуть с себя сонное оцепенение. Он открыл глаза, часы на стене показывали десять минут пятого.

– Все-таки – сон, – с радостью прошептал глава жрецов.

Он быстро подошел к окну и отдернул штору. На улице уже было темно, а на табло, находящемся на крыше кафе, расположенного напротив отеля, ярко горели цифры – 7: 30.

– Не сон! – с отчаянием проговорил Нармер.

Верховный иерофант схватил телефон и набрал номер Шельдмана.

– Мистер Шельдман, – воскликнул Нармер, – вы все в опасности! Я еду к вам! Не выходите из дома! Вас хотят убить! – телефон жреца выключился. – Амсет, проклятый Амсет, – с досадой проговорил Нармер.

В это самое время к дому Роберта Шельдмана подъехал автомобиль. Дверь открылась и на асфальт выбросили тело. Охрана бизнесмена высыпала на улицу, но машина уже скрылась за углом. Охранники склонились над человеком, это была Дафна Морган, она еще дышала. Шельдман и Симон выбежали к охранникам.

– Не прикасайтесь ко мне, – сказала девушка.

Симон встал на колени возле невесты и взял ее за руку.

– Дафнушка, – прошептал он.

– Симиоша, это опасно. Я отравлена.

– Не для меня, любимая.

Симон осторожно взял Дафну на руки. Шельдман, растерянный, стоял рядом. Симон повернулся к покровителю, из глаз юноши текли слезы.

– Мистер Шельдман, – сказал Симон, он посмотрел на охранников, – и вы все, отойдите, пожалуйста. Вам не надо подходить близко.

– Почему? – спросил миллиардер. – Инфекция?

– Нет. Дафна отравлена ртутью, – сказал Симон.

– Великие боги, – пробормотал Шельдман. – Несчастная девочка.

Симон понес девушку в дом. Здесь он положил умирающую невесту на роскошный диван. Шельдман и его охрана встали к стенам комнаты. Симон не отпускал руки Дафны.

– Дафна, милая, – Симон дрожал от волнения.

– Это судьба, – тихо сказала Дафна.

В это время в комнату вошел Нармер. Он приблизился к девушке.

– Мистер Нармер, – прошептала Дафна, – Амсет хочет вас убить, уезжайте на Тибет, там Амсет не имеет силу!

– Не думайте сейчас об этом человеке.

– Мистер Нармер, что делать? – спросил Симон. – Помогите нам!

Нармер быстро осмотрел Дафну и печально покачал головой. Симон обнял невесту. Верховный жрец отступил в сторону. К Нармеру подошел Шельдман.

– Мистер Нармер, как хорошо, что вы приехали! – сказал миллиардер. – Что происходит?

– Чудовищное преступление. Дафну похитили и подвергли изуверской казни, ей в вены ввели ртуть, – сказал Нармер. – Но прежде Дафну поставили перед выбором: её смерть или смерть Симона. Дафна пожертвовала собой.

– Великие боги, – прошептал Шельдман, – какой ужас! Славная благородная девочка. Дафне можно помочь?

– К сожалению, нет.

– Кто сделал это? – Шельдман сжал кулаки.

– Его зовут Амсет. Это великий экстрасенс и опасный человек. Я, к сожалению, опоздал, так как сам попал в его плен. А когда освободился, то все уже свершилось.

– И что теперь ждет Дафну? – подавленно спросил Шельдман.

– Мучительная агония, которая, конечно, все-таки закончится смертью.

– Она долго будет страдать?

– У всех по-разному. Смерть экстрасенса – это особое явление. Кто-то сгорает за несколько часов, кто-то – за несколько дней или недель. Бывает, что агония длится месяцы.

– Это ужасно! Бедная девочка и бедный Симон.

Симон бережно держал Дафну за руку. Он низко наклонился над девушкой, его белокурые волосы коснулись ее черных кудрей. Экстрасенсы с нежностью смотрели друг на друга. Дафна погладила Симона по широким плечам.

– Мы все же успели познать биополя друг друга, – прошептала Дафна. – Это было божественно! Я очень тебя люблю, Симиоша.

– И я очень люблю тебя, Дафнушка. Так не должно быть! – с отчаянием проговорил Симон. – Мы должны пожениться и составить экстрасенсорную, энергетическую пару. Вот наша судьба!

– Мы ошиблись, Симон. Жрецы и жрицы не вступают в брак. Конечно, история знала такие пары, но это, увы, оказался не наш случай.

– Это наш, наш случай, – говорил Симон, он гладил девушку по плечам, голове, рукам. – Дафнушка, позволь я дам тебе свою кровь. Это все-таки шанс.

– Не растрачивай себя, Симон. Ртуть стала моей кровью. Сердце перекачивает ее по моему телу. Я теперь – живой яд, опасный для людей. Я очень страдаю. Мой дар, к сожалению, не пропал, но и не подчиняется мне. Меня ждут длительные мучения. Помоги мне, ты знаешь, что нужно сделать. Пусть это будет твоим свадебным подарком мне. Я так хочу, мой Симиоша.

– Клянусь, я не дам этому Амсету ни минуты спокойной жизни! Я уничтожу этого мерзкого колдуна!

– Он уже проклят, – мягко проговорила Дафна. – Я – жрица, я прокляла его. Он не уйдет от возмездия Судьбы.

– Я стану его возмездием!

– Не надо. Не мсти. Симиоша, мой Симиоша.

Глава 43. Гибель Дафны

В комнату стремительно вбежала Тереза Морган, которой Шельдман уже успел позвонить. Бизнесвумен была растрепана и взволнованна. Она хотела подойти к воспитаннице, но Шельдман остановил ее:

– Тереза, осторожнее, ртуть.

– Да, я помню, ты предупредил меня, – сказала Тереза Морган. – Какой кошмар! – Тереза встала чуть ближе к дивану. – Девочка моя, как же это так? Почему?

– Это моя судьба, – тихо сказала Дафна. – Но я была очень счастлива с вами, мисс Морган, и теперь ни на что не жалуюсь. Вы дали мне потрясающую прекрасную интересную жизнь. Спасибо за все.

Грозная Тереза Морган затуманенными от слез глазами обвела всех собравшихся.

– Неужели никто из вас ничего сделать не может? И ты, Симон, и ты, Роберт? А вы, я так понимаю, тоже из паранормалов? – женщина посмотрела на Нармера

– Да, – слегка поклонился глава иерофантов.

– Полный дом чародеев, и никто ничем не может помочь одной девочке!

– Она не простая девочка, а сивилла, жрица, посвященная, – строго проговорил Нармер. – Она живет по космическим законам.

– Да провалитесь пропадом эти законы! Дафна, сейчас я отвезу тебя домой и сама о тебе позабочусь. Здесь, я вижу, собрались одни остолопы! – Тереза хотела подойти к Дафне.

– Нет, мисс Морган, – остановил ее Нармер, – сейчас с Дафной может находиться только Симон.

– Симон, нет сил терпеть, – прошептала Дафна, она напряглась всем телом. – Я не могу кричать, священные девы умирают молча, но крик рвется из меня. Наш вечный крик. Я хочу умереть достойно.

– Я все сделаю, Дафнушка, – ответил юноша, слезы текли по его щекам. – Смотри мне в глаза, любимая.

Симон крепко взял Дафну за руки, его глаза расширились и замерли, он тоже напрягся всем телом. Юные экстрасенсы, не мигая, смотрели в глаза друг другу. В комнате воцарилась пугающая тишина.

– Что они делают? – спросила Морган.

– Молчите, если не желаете длительных мучений для вашей воспитанницы, – тихо проговорил Нармер.

– Симон спасет ее? – не унималась Тереза Морган.

– Нет, но избавит от страданий.

Так прошло несколько минут, внезапно Дафна улыбнулась, глубоко вздохнула, вздрогнула всем телом и неподвижно застыла. Симон выпустил руки невесты и мягко скользнул на пол. Он был смертельно бледен, его глаза безжизненно смотрели в верх.

Глава 44. Алхимия

– Дафна! – воскликнула Тереза Морган.

– Симон! – крикнул Роберт Шельмдан.

Нармер склонился над юными экстрасенсами.

– Дафна мертва, – сказал Нармер, – а Симон находится в глубоком обмороке. Симон остановил ей сердце, чтобы девушка не мучилась. Бедный мальчик, это стоило ему огромных усилий, душевных и физических.

Симона положили на соседний диван.

– Я заберу с собой тело Дафны, – сказала Тереза, – и позабочусь о ее похоронах.

– Только сначала сюда надо вызвать специалистов по работе с ртутью и ядами, – сказал Нармер. – Необходимо обеспечить безопасную транспортировку покойной и изучить эту комнату на предмет загрязнения. Наша умершая сестра не представляет опасности для людей, но некоторые меры предосторожности все же следует соблюдать. К счастью, несколько моих собратьев, выдающихся алхимиков, – а, как известно, вся алхимия стоит на ртутных базисах, – присутствуют в Вене. Я приглашу их. Они блестяще знают свое дело.

– Обязательно позовите ваших людей, мистер Нармер, – сказал Шельдман. – Пусть они проведут все требующиеся в подобных случаях мероприятия. Ирвинг проследит за всем, мне сейчас надо быть с Симоном. Тереза, простите, я оставлю вас, я сейчас нужен Симону. Мы обязательно придем почтить память Дафны.

– Берегите этого юношу, – Тереза Морган вытерла слезы. – Они славные. К ним привязываешься. Конечно, иногда их понять трудно. Они говорят странные слова, делают странные вещи. То днями крошки в рот не берут, то набрасываются на еду. – Тереза печально усмехнулась. – То сутками не спят, то погружаются в сон на неделю. Вроде люди, но кажутся инопланетянами. Но таких, как моя Дафна, или ваш Симон, невозможно не любить. Они становятся не только сотрудниками, но и очень близкими и дорогими людьми. Сегодня я потеряла не просто уникального работника, но родного мне человека. Конечно, нашу свадьбу мы отменим.

– Мы могли бы отложить свадьбу на более поздний срок, когда улягутся все эти события, – не очень уверенно предложил Шельдман.

– Нет, нам не надо быть вместе. Смерть встала между нами. Оставим все, как было.

– Да, ты, пожалуй, права, Тереза, – согласился Роберт Шельдман.

Симона перенесли в другую комнату. Нармер позвонил своим друзьям, и вскоре в дом миллиардера приехали два молчаливых человека. Нармер встретил их и перепоручил Ирвингу. В доме сделали замеры, но никакой опасности обнаружено не было. Тело Дафны положили в непроницаемую стеклянную капсулу, которую жрецы-алхимики привезли с собой. Тереза Морган увезла в ней погибшую воспитанницу.

Глава 45. Шельдман молится

Роберт Шельдман во всем этом не принимал участия. Он был с Симоном и Нармером. Юноша так и не приходил в сознание. Симон лежал на постели, его синие глаза были широко открыты и неподвижны. И если бы не легкое, едва заметное дыхание, он казался бы мертвым.

– С Симоном ведь все будет хорошо? – с надеждой спросил Шельдман.

– Да, будет, если мы сможем вывести его из этого состояния. Симон пережил тяжелое потрясение. Мальчик может умереть или потерять рассудок.

– Нет, мы не допустим этого, Нармер! Ни в коем случае! – Шельдман был настроен по-боевому. – Что нужно сделать для Симона?

– В ближайшие часы он должен заплакать. Надо вызвать слезы любым путем, даже механическим.

Шельдман чуть обнял консультанта.

– Ну же, Сим, очнись! Я тебя понимаю: я потерял жену, ты – невесту. Но надо жить!

Симон не реагировал на слова. Нармер принес какую-то ароматическую жидкость, он расстегнул юноше рубашку и стал растирать грудь и виски. Мальчик не двигался, он находился, будто в прострации.

– Я сейчас! – Шельдман выбежал из комнаты, минут через пять миллиардер вернулся, в руках он нес разрезанную луковицу. – Вы говорите, вызвать слезы механическим путем? От лука часто плачут. Может, попробуем?

– Сейчас все средства хороши.

Шельдман поднес луковицу к носу юноши, но эффекта никакого не последовало, глаза Симона по-прежнему неподвижно смотрели в пустоту.

– Он закрыт для внешнего мира, – вздохнул Нармер, – поэтому и обонятельные рецепторы не работают.

– А если посыпать перец? От перца чихают, а чиханье часто сопровождается слезотечением.

– Да, пожалуйста, – кивнул Нармер.

Шельдман насыпал немного перца на платок и дал понюхать Симону. Но все было безрезультатно. Юноша не реагировал.

– Сим, приди в себя! – воскликнул Шельдман. – Ты же крутой парень, экстрасенс, супермен! Такие не сдаются!

Шельдман принес несколько великолепных пирожных, украшенных фруктами, шоколадом и марципанами.

– Сим, это тебе! Угощайся.

Симон не двигался, он никого и ничего не видел сейчас и не слышал.

– Что же с ним делать, Нармер? Может, ему дать какое-нибудь лекарство или сделать укол?

– Это бесполезно, мы лишь ухудшим его состояние, создадим дополнительную нагрузку на внутренние органы. Симон – экстрасенс и должен сам вывести себя из этого состояния. Наше дело лишь немного ему помочь, поддержать в это трудное время.

– А если попробовать передать энергию? Я уже понял, вам, экстрасенсам, это здорово помогает.

– Пока не получается. Симон, словно покрылся непроницаемой оболочкой, даже мне не пробить ее.

Шельдман вновь присел на край дивана, где лежал Симон. Он взял его за руку. Ладонь мальчика была вдвое шире ладони Шельдмана.

– Сим, может, ты чего-нибудь хочешь? Только скажи. Хочешь машину или яхту? А давай съездим в Монте-Карло, там казино, весело, ярко. Есть хорошие танцполы. Ты же любишь танцевать!

Юный великан не воспринимал слова покровителя.

Всю ночь Шельдман и Нармер не отходили от юноши, пытаясь привести его в сознание. Нармер произносил заклинания, чертил магические формулы и знаки, применял гипноз. Шельдман отчаянно старался взбодрить мальчика, но все усилия не приносили результата. Наступало утро.

– Теперь только сама Вселенная может его спасти, – сказал Нармер. – Если нет, то мы потеряем Симона.

– Нармер, но что же делать? Симон не должен погибнуть!

Экстрасенс лишь печально вздохнул. За окнами была середина декабря, зимнее солнце вставало над веселыми крышами Вены. Нармер подошел к окну и распахнул его.

– Мистер Шельдман, – сказал Нармер, – если Симон вам действительно дорог, то помолитесь за него. Это все, что мы можем сделать для мальчика.

– Я помолюсь, но кому и как? – спросил Роберт Шельдман. – Я уважаю, но не разбираюсь во всех этих духовных делах. Я далек от метафизики.

– Не важно, к кому и как вы обратись с вашей молитвой, главное, – чтобы она шла от сердца, от души. А сила Вселенной, что властвует над нами, услышит вас. Я тоже буду просить за Симона.

Нармер опустился на колени у открытого окна. Шельдман сделал то же. Впервые в жизни грозный миллиардер, почти владыка мира, повелитель тысяч людей, владелец баснословного состояния, стоял на коленях. Но Шельдман сейчас думал лишь о Симоне.

– Великая Сила, что там, в вышине, – прошептал Роберт Шельдман, – я не знаю, как к вам следует обращаться. Меня не учили общению с вами. Но я научусь, обязательно! Сейчас я прошу за этого мальчика, сироту, покровителем которого я стал по воле судьбы. Не забирайте у меня, пожалуйста, Симона. Я прошу за него не потому, что он помогает мне, а потому, что я полюбил его. Он стал моим другом, настоящим другом. А вы, Великая Сила Вселенной, ведь знаете, что у меня никогда не было настоящих друзей. Мой мир, мир бизнеса, жестокий, безжалостный, эгоистичный, в нем трудно найти близкого человека. А теперь у меня есть Симон, мой друг. Верните ему, пожалуйста, жизнь и здоровье. Верните мне моего друга!

Шельдман говорил, и по его лицу текли слезы.

Рядом молился Нармер, до Роберта Шельдман доносились обрывки фраз на незнакомом и, похоже, древнем языке. Экстрасенс и бизнесмен закончили свои молитвы. Тишина воцарилась в комнате, и вдруг утренние лучи встающего зимнего солнца полились в окно. Свет ударил в раскрытые глаза Симона, юноша вскрикнул и зашевелился.

– Симон! – Нармер и Шельдман бросились к мальчику.

– Дафна, – простонал Симон, слезы хлынули из его глаз.

От морозного воздуха в комнате стало холодно. Нармер закрыл окно. Симон приподнялся, он обнимал покровителя, юноша рыдал. Шельдман гладил Симона по широкой могучей спине.

– Молодец, Сим, давай, не сдерживай себя, – говорил Шельдман, – выпускай свое горе. Мы с тобой, мы не бросим тебя. Дафна была замечательной девушкой, мы все ее будем помнить. Она теперь навсегда в твоем сердце, как моя Сильвия навечно поселилась в моем.

Несколько часов длилось освобождение нервной системы. Наконец, Симон успокоился, его лицо стало не таким бледным. Нармер приготовил один из своих таинственных чаев и напоил юношу. Мальчик спокойно уснул.

– Теперь Симон снова с нами, – сказал Нармер. – Вы искренне попросили за Симона, и Вселенная услышала ваши молитвы. Сегодня вы совершили действительно великий поступок, мистер Шельдман, вы спасли друга!