Текст книги "Время для наград"

– Я сегодня пользуюсь успехом – все-то мне цветы дарят. А ту розу, как и вино, мы в ресторане оставили, – погрустила о забытом впопыхах Наталья.

– Да и бог ними, у нас есть и розы и вино. Ну что, проснулась?

Они пообнимались, поцеловались, проверяя степень ее бодрствования.

В дверь постучали – принесли заказ. Антон встал, достал из шкафа джинсы, натянул их на себя и открыл.

– Доброй ночи, ваш заказ. – Официант вкатил сервированный столик, в центре стояла зажженная свеча. – Приятного аппетита.

Антон подписал счет.

– До свидания.

Наталья стянула с кровати покрывало и завернулась в него. Оно было огромных размеров, ей пришлось подобрать его и держать руками импровизированный подол.

– Зачем оно тебе? Ты такая чудесная голенькая. – Антон придвинул к столику два стула. – Я бы ел и любовался!

– Я ведь не спортсменка и не девушка двадцати лет, мне есть что прятать.

– Да нечего тебе прятать, у тебя все красивое, я рассмотрел и еще рассмотрю!

Он достал штопор, открыл вино, разлил его по бокалам и жестом пригласил ее за стол. Ната села и расправила покрывало вокруг себя.

– Ну что, с почином нас! – поднял бокал Антон.

– Если у нас такой почин, то смерть наша будет быстрой, но сладкой! – поддержала Наталья.

Они выпили все, что было в бокале, сразу. И принялись за поздний ужин.

– Давай, Ринков, расскажи про свое «задание», – с аппетитом уплетая отбивную, предложила Ната. – Самое время для застольной беседы.

– Хорошо, я расскажу тебе основные моменты, хотя нарушаю закон, открывая оперативные данные частному лицу.

– Частное лицо клянется страшной клятвой, типа «чтоб я сдох», не разглашать тайну! – очень серьезно, округлив глаза, ответила Ната.

Антон засмеялся, перегнулся через стол и поцеловал ее в губы.

– Ладно, клятва принята. Слушай.

Он рассказал суть дела, добавив свои комментарии, сделанный анализ и предварительные выводы.

– Я так поняла, что вся надежда на твою интуицию?

– Где-то так.

– И что она говорит?

– Молчит пока как рыба.

С ужином они справились под его рассказ, и Наталья брала клубнику за хвостики, окунала в розеточку с сахаром и с удовольствием ела.

– Я вот что думаю, – сказала она, отправляя очередную ягоду в рот. – Этот твой Хаким занимается и наркотой и оружием? Так?

– Так.

– А дядечка – бывший военный, и не простой, а адъютант при адмирале. Значит, как любой секретарь, знал все тайны, ну или почти все, этого адмирала. Не могло там быть какой-нибудь аферы с оружием? В те-то времена запросто можно было вагон, я не знаю, с «калашниковыми», «потерять». Может быть, что-то у адмирала на черный день припрятано? Возможно, не эта, а какая-то другая интрига. Но искать ее концы надо до его отставки.

Антон смотрел на Наталью совершенно ошарашенно, потом задумался; такая мысль, даже не мысль, а намек на нее, приходила ему в голову, но не приобрела четкости формулировки, так, коснулась крылом и упорхнула. Он прислушался к себе. В моменты, когда что-то было близко к истине, как в игре в «холодно–горячо», у него слегка холодело внутри – работала та самая пресловутая интуиция. И сейчас это ощущение ожило.

«Тогда могло случиться все, что угодно, там такое творилось с этой перестройкой, развалом Союза и в армии, и на флоте… Дивизии списывали не глядя! Она права, копать там надо! Мать твою! Как же это я прохлопал!»

– Ната, по тебе контора горючими слезами плачет! Ты у меня гений! Давай выпьем, и я позвоню – проверим твою теорию.

Они выпили, но Антон был уже «не здесь», он загорелся, включил мозги. Он встал, взял оперативный телефон и набрал Деда, время суток для звонка не имело значения.

Наталья поднялась, сняла с себя покрывало и пошла в ванную, деликатно оставляя его одного – поговорить.

Она плескалась под душем и даже не пыталась анализировать, что с ними произошло, как и почему. Будто цунами накрыло с головой и потащило! В данный момент Наталья принимала ситуацию такой, какая она есть, не строя планов, ничего не ожидая, просто радуясь и наслаждаясь тем, что у них так все сложилось.

И еще как сложилось!

«Господи, благодарю Тебя, что я хотя бы узнала, что такое может быть!»

Открылась дверь, в ванную зашел Антон, сразу полез к ней в душ и стал целовать, тискать, обниматься, но сумел себя притормозить:

– Не будем экспериментировать, а то с нашим накалом мы здесь покалечимся.

Он закрыл воду, вытащил Нату из душа и, мокрую, понес на кровать.

– Будем сушиться старым проверенным способом – любовью, – шепотом предложила она.

Через довольно продолжительное время, совершенно расслабленные, они сидели в кровати, подложив под спины гору подушек, тянули вино из бокалов и болтали обо всем, что приходило в голову.

И тут Антон спросил:

– А почему у тебя детей нет, Ната? Тебе ведь, наверное, лет тридцать пять?

Она сразу напряглась, он почувствовал и даже сел, повернувшись, заглядывая ей в лицо.

– Для тебя все гораздо страшнее, Ринков, мне сорок годиков, – помолчала, заставив себя успокоиться. – У меня операция была, ты же шов видишь? Сложная. Когда случился приступ, надо было срочно оперировать, но мы были в походе с друзьями. Сначала думали, пройдет, а когда не прошло… Пока добрались до дороги, пока поймали машину, это же трасса, там никто не останавливается, пока добрались в больницу – прошло много времени… А потом мне сказали – детей не будет и вряд ли что-то можно сделать.

Она вспомнила того усталого пожилого врача, который ее оперировал и спас.

И как он ей сказал на прощание:

– Девочка, детей у вас, скорее всего, не будет.

– Так не будет или есть какая-то надежда? – зло спросила она.

– Надо надеяться на чудо. Честно: годы лечения, и может что-то получится.

– Доктор, вы же хирург, а говорите про чудеса! – все так же запальчиво проговорила она.

– В нашей профессии чудеса случаются чаще, чем где-либо еще. Безнадежные больные вдруг идут на поправку, а совершенно безобидные болезни убивают здорового человека. Что это? Вот у моего коллеги, мы с ним вместе учились, был случай в практике. У пациентки внематочная беременность – резать, и как можно быстрее. А она говорит: «Не надо резать, не болит пока, заболит – вырежем». Они ее всем коллективом вразумляли, уговаривали, а она – нет, и все! И что вы думаете, выносила! Сделали кесарево, и бегает девочка, здоровая и красивая. Этот случай в учебниках описали. Раз на миллион, а то и больше бывает. Разве не чудо?

Антон крепко прижал ее к себе.

– И как ты с этим справилась? – спросил нежно.

– Поначалу кинулась лечиться, что-то предпринимать. Врачи, консультации… Такое прошла!

До сих пор страшно. А потом махнула рукой и с головой полезла в бизнес, чтобы отвлечься.

– Бизнес получился, помог? – тихонько поглаживая ее по спине, спросил Антон.

– Еще как получился. Время какое было, как на Диком Западе. Перестройка, кооперативы. Мы с бывшим одноклассником открыли кооператив, занимались туризмом и гостиничным бизнесом. Я еще тогда здесь жила. Дело у нас сразу пошло. Мы услуги предлагали новые, которые только у нас были в то время: номера в гостиницах арендовали, ремонтировали под евро, что никто не делал до нас, и много еще чего. Народ к нам валил! А потом пришел заказ большой – несколько групп, на весь сезон, с полной предоплатой. Мой партнер деньги снял и тихо отбыл в Америку. А я осталась разгребать. Весело было, обхохочешься!

– Я его найду, морду набью и деньги верну, – спокойно констатировал, а не предложил Антон.

– Да бог с ним. Зачем? Я тогда такую школу выживания прошла! И научилась многому. Схемы такие придумывала и закручивала – только держись! Тогда и помотаться пришлось в Москву. А когда все долги раздала, со всеми рассчиталась, оказалось, что в Крыму совсем ситуация тяжелая: ни газа, ни воды, ни света, даже отопления не было. Денег нет, заработков нет, отдыхающие не едут. Я и подалась в Москву. Стала работать на фирме у ребят, что мне помогли рассчитываться с долгами. Там и встретила своего будущего мужа, он работать к ним в это же время пришел. А через шесть лет мы развелись. Ну, это неинтересно. Все, хватит воспоминаний!

– Ну давай я хоть ему морду набью! – не то предложил, не то попросил разрешения Антон.

Наталья расхохоталась, отставила бокал на прикроватную тумбочку и полезла его целовать и щекотать. Антон свой пустой бокал просто бросил, не утруждаясь. Ната перевернула его на живот, села рядом и… остановилась.

– Ринков! Это что такое, я тебя спрашиваю?! – громким, возмущенным голосом спросила она.

На спине было два шрама: один справа – неровный, широкий, рваный какой-то, сантиметров пятнадцать; и слева, чуть выше почки, – от пули.

– Дай я тебя всего осмотрю! – Она говорила как мама, отчитывающая ребенка.

Посмотрела его ноги, нашла еще один шрам от пули на правой ноге. Насильно перевернула его, недоуменно сопротивляющегося, на спину и осмотрела всего спереди. Нашла выходное отверстие на ноге и тоже выходное слева, на животе. На левом предплечье был широкий шрам, видимо от ножа.

В горячке, когда они любили друг друга, она их и видела, и щупала, но тогда вообще ничего не соображала.

– Ты был хорошим профессионалом? – все тем же тоном спросила она, не замечая, как поглаживает шрам на руке.

– Да. – Ему не нравился этот разговор, он не понимал, к чему она все это ведет.

– Очень хорошим? Супер?

Он подумал и честно ответил:

– Да.

– Так какого черта ты подо все это подставился! – Она уже почти кричала. – Вот если б тебя убили, где бы я тебя искала?! Что бы я тогда делала?!

Наконец он понял.

Облегчение и радость теплом разлились у него внутри.

– Ну не убили же! Вот он я. – Он схватил ее в охапку, прижал к себе сильно, обдумывая, как лучше ей объяснить. – На войне профессионализм очень много значит, и интуиция, и чутье, но это не главное. Главное – везение, помноженное на все это. Но случается, и все это не спасает. Иногда, конечно – и по глупости, бывает, расслабился – и бац! – получи сразу. – Он поцеловал ее в макушку, потом в щеку, передвинул поудобней. – А дай-ка теперь я тебя осмотрю, – шепотом предложил он.

Наталья провалилась в сон сразу, как отключилась, и спала, почти полностью улегшись на Антона. Он не возражал, ему нравилось. Боясь ее потревожить, он пододвинул оба телефона поближе под руку и убавил звук, тихонько, неосознанно ее поглаживал и думал.

«Дело» он отодвинул до получения информации. Подождет!

Дважды звонил оперативный телефон, ему сказали, что «клиенты» спят, и доложили информацию о Хакиме.

Он думал о том, что рассказала Наталья.

Он, конечно, понимал, что она рассказала далеко не все и очень скупо. Действительность была куда более тяжелой и страшной. Он представил себе эту девочку в тех ситуациях, которые она описывала, и желание набить морду становилось очень сильным.

«Найду сучонка в этой Америке, отберу все до нитки и наваляю по полной! – Ему надо было повоевать за нее. – Еще неизвестно, что бывший муж натворил, судя по тому, что про него она даже не рассказала, – тоже тот еще козел! Узнаю что – этому точно морду набью!»

Он восхищался ее силой, и слабостью, и жизнестойкостью, и не растерянной в бедах, трудностях, предательстве женственностью, мягкостью, способностью еще кому-то верить, ему например.

Ведь не стала стервой и не сдалась.

«Все, девочка, больше ты воевать не будешь, теперь у тебя есть свой, персональный воин. А что детей не будет, ну и ладно, главное – мы нашлись!»

Под эти мысли Антон уснул совершенно счастливым.

Звонил сотовый Натальи.

Как всегда, проснувшись, с трудом соображала. Не открывая глаз, она стала шарить рукой в поисках источника звука. Пришлось-таки разлепить глаза и оглядеться. Вспомнила – гостиница, номер Антона. Хозяин апартаментов отсутствовал.

Солнце ярко светило в зашторенные окна.

«Утро и позднее. Где этот чертов телефон?»

Сумку она нашла брошенной у входа. Ну конечно, где же ей еще быть?

Звонила Вета.

– Ната! Твое аморальное поведение пагубно отражается на воспитании моих детей! – голосом классной руководительницы проговорила она. – Не ночевать дома! Какой позор! И даже не позвонить, не предупредить родных и близких!

– Ветка, я тебя сейчас пошлю куда подальше! Ты меня опять разбудила, это становится привычкой!

– Как ты там, сестра? – уже обычным своим голосом спросила Вета. – Где ты вообще?

– Я в гостинице.

– Какое падение нравов! Ты вообще в порядке?

– Еще не знаю, не проснулась, но по ощущениям – в полном, только есть хочется.

– Еда уже пришла! – Антон вошел в дверь и тут же ее захлопнул перед лицом удивленного официанта. В руках у него был какой-то фирменный пакет.

Наталья стояла посреди комнаты голая, с телефоном в руке. Ойкнув, она прыгнула в кровать и укрылась одеялом.

– Что у вас там происходит? – подала голос Вета. – Сестра должна знать!

– Подожди!

Антон открыл дверь. Официант вкатил столик с завтраком. Еды было много.

– Это завтрак? – спросила Наталья.

– Скорее полдник, – ответил он и поинтересовался: – Вета?

Наталья кивнула.

– Ната, мы с детьми на пляже, где полагается быть и тебе. Димка тебя вчера обыскался, а маму успокоила Машка, сказала, передаю дословно: «Она в надежных руках, мужчину я видела и одобрила». Мама была счастлива, не за тебя, заметь, а потому, что у нее такая умная внучка!

– Плакал, что ли? – Это она о Димке, но Вета поняла.

– Когда это он у нас плакал? Стучал ботиночком по столу и кричал «Ната!». Как Хрущев в Америке, мы помирали со смеху! – Вета усмехнулась своим воспоминаниям и спросила: – Ты на пляж-то придешь, загульная?

– Нет, пляж мне не потянуть.

– Ну тогда домой. Не позорь семью перед мужчиной, хотя б переоденься.

– Ветка, отстань, что пристала? Как дети?

– В порядке. Спорят, когда состоится твоя свадьба и где им лучше сесть за свадебным столом. Ладно, я тебя отпускаю пока, потом перезвоню. Целую. Горячий привет виновнику твоего морального падения.

– Пока!

Антон, как в прошлый раз, поставил два стула возле столика и подсел на край кровати возле Наты.

– Проснулась?

Она кивнула.

– Как семья?

– Экипаж волнуется. Мое аморальное поведение пагубно сказывается на воспитании детей. Проводить ночь в гостиничном номере с малоизвестным мужчиной… – тоном моралистки спросила Ната. – На что, по-твоему, это похоже?

– На любовь с первого взгляда? – предложил версию Антон, вопросительно приподняв бровь. – А младший, я так понял, плакал, скучая по отсутствующей тетке?

– Он у нас не плачет, а требует. Как сказала Вета, стучал ботиночком по столу и кричал «Ната!».

– Суровый парень. А старшие?

– Строят планы, как будут выдавать тетку замуж.

– Это они правильно делают. Я бы прямо сейчас. Но, к сожалению, придется ждать возвращения в Москву.

– Антон, ты с ума сошел? О чем ты?

– А что, ты видишь другое развитие событий? Не надейся даже, я тебя никуда не отпущу.

– Как порядочный мужчина и все такое?

– Нет, как сексуально озабоченный, причем по поводу конкретной женщины. Проще иметь тебя все время под рукой.

– Слушай, в тебе нет восточных кровей? А то звучит как-то по-мусульмански.

– Восточных кровей нет, все наше родное, русское, но ты привыкай к мысли, что теперь ты моя собственность.

– Ладно, собственник, это мы еще посмотрим. А что у нас на полдник?

Наталья опять завернулась в покрывало и села за стол.

Кофе горячий с молоком без сахара, как она любила, и тосты с бужениной к нему, и йогурт. Прек-рас-но!

– А жизнь-то налаживается! – откусывая от бутерброда, радовалась Наталья.

– Вот довел женщину – голая и голодная! – восхитился Антон.

– Тебе ведь работать надо, а мне в семью, показаться на глаза родным и близким.

– Я у тебя родной и близкий, – поправил ее Антон. – А работать мне надо, это ты правильно заметила.

– Есть какие-нибудь новости, ну насчет моей идеи?

– Пока нет, ждем-с. Сегодня приедет Мишка, это мой друг и зам по совместительству. Мне его надо встретить в аэропорту.

– Все понятно, у начальника роман и «задание», где ж ему еще и контрактом заниматься!

– Совершенно верно!

Они позавтракали, и Наталья, приняв душ, стала собираться, немного подкрасилась, надела белье, взяла в руки платье, которое Антон утром поднял с пола и положил на кресло, и обнаружила, что оно порвано от воротника до талии. И восстановлению не подлежит.

Разглядывая платье, Наталья прокомментировала повреждения своего наряда:

– «И сия пучина поглотила ея в один миг!» Это я про страсть, Ринков! Я с самого начала подозревала, что мое платье тебе не понравилось. И как мне теперь домой добираться? Утащить, что ли, покрывало? Мы с ним уже сроднились.

– Платье мне понравилось, просто все, что под ним, мне нравилось гораздо больше, – сказал Антон, забирая у нее платье из рук, и продолжил: – Покрывало мы, пожалуй, оставим, не будем нарушать общий дизайн комнаты. Я обнаружил наши потери утром и купил тебе одежду, пока ты спала. – Он взял пакет из кресла, куда положил его, когда вошел, и протянул Наталье. – Посмотрим, насколько хорошо я изучил твои размеры. Может, придется еще поизучать!

С удивлением она достала костюм.

Длинная, до щиколоток, широкая юбка, обтягивающая блузка без рукавов, с маленьким воротничком и рядом мелких пуговиц, длиной чуть ниже талии. Костюм был из натурального шелка. Простоту кроя компенсировал дорогой материал и насыщенная расцветка – абстрактный рисунок, сочетание зеленых и светло-коричневых тонов.

– Когда я его увидел, сразу понял, что это для тебя, под цвет твоих глаз!

– Как порядочная женщина, я должна отказаться от таких подарков, – сказала Наталья, примеряя новый наряд.

Она посмотрела на себя в большое зеркало, висевшее на стене, и затаила дыхание.

Костюм идеально подошел по размеру и невероятно ей шел, глаза стали ярче, совпадая с расцветкой ткани.

Антон обнял ее сзади за талию, и они оба смотрели в зеркало.

– Ты очень красивая, мне повезло!

– Сто пудов! – серьезно подтвердила Ната. – Спасибо за костюм, мне очень нравится!

Когда они спустились в холл, Антон подвел ее к портье.

– Ко мне приехала жена, – обратился он к администратору. – Это надо как-то оформить? Нужны ее документы?

Наталья растерялась.

Ничего подобного она не ожидала, протянула послушно паспорт, испытывая целый спектр чувств: от удивления к раздражению и до «а, будь что будет».

Антон посадил ее в такси, поцеловал на прощание. Они ничего не сказали друг другу, все было и так ясно – у него было «задание», а остальное, в том числе и они, зависело от развития событий.

Дома была только мама с Димкой. Она поцеловала Нату.

– Очень красивый наряд. Я так понимаю, платье пострадало? – спокойно спросила она, подразумевая гораздо большее, чем платье.

– Да, сгорело в огне страсти, – ответила Ната, принимая из ее рук рвущегося к ней Димку.

– Главное, чтобы ты не сгорела от этих пожаров.

«Клиенты» отдыхали на пляже, ни с кем не встречались. Хаким тоже загорал, один, на пляже другой гостиницы, гораздо более скромной, чем у его команды. Проспал до полудня. Ни с кем не встречался.

Все это сообщили Антону, и он задумался.

Ну не загорать же они сюда приехали!

Хаким вчера был в Севастополе, гулял, осматривал город, разговаривал по телефону, который нельзя было прослушать.

«Они чего-то ждут. Точно. Чего? Или кого? Ох, чувствую я, сейчас завертится. А мы там, где и были, – ничего не знаем, ничего не раскопали. Не опоздать бы!»

Он чувствовал, что события вот-вот начнут развиваться с большой скоростью.

Ну хоть бы что-то сообразить!

Позвонил Дед, на оперативный телефон.

– Здравствуй, Антоша! Как там на юге, жарко?

– Жарко. Здравствуйте, Федор Ильич! Что нового?

– Есть некоторые новости. Первая по поводу твоего запроса. Ты вычислил правильно, пришлось ребятам попотеть с бумагами. Уж больно хорошо все подчистили! Был вагон с гранатометами! Вагон, Антоша! Представил?

– Отчетливо! – подтвердил Антон.

– Перепутали документы, поставили не тот код, – продолжил Дед. – Ждали торпеды для учений, а получили гранатометы. Торпеды тоже получили, но позже. Следы замели виртуозно, чтоб по шапке не получить, но мои ребята раскопали! Груз пропал. Дошел до Севастополя и пропал. Адмирал умер два года назад. Скорее всего, из посвященных остался только адъютант. Раз на него вышли, значит, он в курсе. Брать его нельзя, сам понимаешь. Он, конечно, все расскажет, а дальше? – Дед помолчал и спросил: – Как это они прокололись – встретились с ним так, что их засекли? Наверное, дядька намудрил, по старинке решил, что встречаться на людях безопасней, в другой город приехал. Но эти-то тертые профессионалы, как же они?

– Думаю, уверены, что информации нет и все документы уничтожены. Что-то вроде с делами, нам ручкой – копайте, мол, а мы посмотрим! Так уверены, что не утруждаются конспирацией.

– Все так и было бы, и хрен мы что раскопали бы, по крайней мере нашли бы не так быстро. Но лейтенант, который руководил разгрузкой, написал рапорт в Москву, в штаб, через голову адмирала. Он точно знал, что должны прибыть торпеды, указал в рапорте все: коды груза, где разгружали – его это насторожило. Молодец! Об этом рапорте никто не знал, он затерялся среди других рапортов в штабе, время-то какое было! Ребята мои лейтенанта нашли, поехали с ним поговорить, уточнить что и где, но и так все понятно. Молодец Антоша!

Антону хотелось похвастаться, что это Ната, но делать этого было нельзя, и он принимал не полагающуюся ему похвалу с сожалением. Деду бы Наталья понравилась!

– Новость номер два, – продолжил генерал. – Имеет отношение к Хакиму, но косвенное. Пропала большая партия наркоты из-под Краснодара. Маршрут прокладывал он, как полагается, опробовал сам с малой частью товара, сдал заказчику и отбыл. А вскоре вся партия пропала. Канула, и нет ее! Грызня идет в мировом масштабе. Такое поднялось – друг друга подозревают, обвиняют. Может, Хаким еще и поэтому в Крым рванул, хотя тут не его прокол – маршрут ведь так и не накрыли. И отдыхать он привык в других местах, более европейских. Пока вся информация.

– Ладно, Федор Ильич, подумаем, посмотрим. Чего-то они ждут, это точно. Я чувствую, что затишье это пляжное, перед бурей! Нам бы не проморгать, успеть расщелкать, что к чему! Я вот думаю, должен быть у него четвертый в команде или помогающий, о котором никто не знает, может, даже и его команда не знает. Эта его бригада для быстрой работы на месте: люди, переговоры, передача денег и так далее. Но должен быть координатор глобальных перемещений. Я имею в виду связку всей схемы – транспорт, стыковка участков, банковские операции, переговоры. А связывается через Интернет, естественно. И уверен, что занимается этим не сам Хаким, он осторожный, и таскать с собой ноутбук, из которого, случись что, можно выпотрошить информацию, пусть даже часть информации, он не станет.

– Хорошо, Антон, я понял. Попробуем покопать, но сам понимаешь, это сложно и небыстро.

– Понимаю. Но зацепка какая-никакая есть: Хаким наверняка постоянно с ним на связи, а это уже что-то.

Разговор вроде был окончен, но Дед почему-то не прощался.

– Ну что, Антоша, влюбился?

Ну да, как это он не сообразил!

«Быстро они! – подумал Антон. – Хотя чему удивляться, столько лет проработав в конторе; к тому же Дед, он и есть Дед, переживает за всех».

– Не без этого, – сказал, досадуя.

– Девочка хорошая, просто замечательная, повезло тебе, Антон. И Мишку правильно вызвал. Очень даже хорошо – у начальника роман, ему вроде не до дел, пусть зам поработает и отдохнет заодно. Правильная картинка. Он тебе документы по оружию привезет. – Дед помолчал немного и другим, отечески-озабоченным тоном добавил: – Ты, Антон, девочку-то нашими играми не спугни, если прижмет, то в общих чертах расскажи картину. Тебе можно. Девочка хорошая, все поймет!

«Уже», – подумал Антон и поблагодарил за все сразу.

– Спасибо, Федор Ильич.

Они попрощались.

«На кого из «оружейников» мог выйти дядька? И был ли у него выход? Скорее всего, был. Кто это оружие «зацепил»? А если сам Хаким? Тогда это очень интересно. Если он покупатель, что вполне возможно, и не такие уж для него деньги, тогда весь этот шум ради этого. Но зачем столь явно, зачем тащить на хвосте спецслужбы нескольких государств, знать об этом и демонстрировать себя нарочито? Для шороха достаточно было пустить слух об оружии кому надо».

Антон спустился в холл гостиницы, узнал, как взять напрокат машину. Ему надо было самому встретить Мишку, поговорить о фирме, почитать документы по оружию. Он прошел в указанный портье офис, оформил – спасибо за сервис! – документы и получил ключи от машины.

Хаким ждал известий от Студента.

Он уже давно хотел покоя, но нужен был последний аккорд – большой куш.

Он ненавидел и презирал своих заказчиков, всех: тупые, сытые, глупые.

Он, обладающий гениальным стратегическим и тактическим мышлением, вынужден работать на них, видя все их просчеты и глупые ходы! Свою репутацию он оттачивал и создавал долгие годы: во-первых, чтобы быть независимым, а во-вторых, чтобы ею воспользоваться, когда придет время.

Вот сейчас оно и пришло! Он умел ждать, он умел превращать ожидание в результат. Поэтому знал точно: когда-нибудь ему подвернется нечто такое, что поможет сорвать тот самый главный банк! И его время настало! Сейчас!

Он гениально все придумал, просчитал все ходы – вычислить его невозможно, это он знал точно. Нет документов, и нет ничего, что можно связать с ним.

На оружие он вышел давно, вернее, на адъютанта. Тот искал выход на «оружейников», его приперли обстоятельства, он решил рискнуть и заработать.

Информация попала к Хакиму случайно, хотя в случайности он не верил. Он был первым, кто прочитал сообщение о продаже, и сразу понял – вот оно, то, что он ждал! Он сумел замести следы сообщения и встретился, естественно загримировавшись, с адъютантом. Хаким терпеливо ждал, не предпринимая никаких действий, и «подкармливал» дядьку, помогая решать его проблемы, такие смешные и мелкие, суетливо-бытовые, как возня в отходах.

И вот пришло время для еще одного хода, и теперь он стал действовать с молниеносностью кобры. Выверил всю ситуацию до миллиметра, до секунды и запустил механизм!

Ему нужен был весь этот шум вокруг его команды.

Его «пасли» все кому не лень. Шорох стоял на несколько держав!

Это было именно то, чего он добивался.

Он знал, как работают мозги его обычных заказчиков: они подозревают всех и всегда. Они обязательно услышат этот шум в Крыму, создаваемый спецслужбами по крайней мере трех государств, и пришлют своего наблюдателя, когда он вывезет товар. Хакиму необходимо, чтобы представитель встретил его и сам убедился в чистоте сделки.

«Как дети!» – говорится в одном русском анекдоте.

Он ждал, когда Студент сообщит, что с транспортом.

Послезавтра начнется подготовка к отправке, четыре, максимум пять дней, и все!

Через две недели он растворится без следа.

Для этого все готово, оплачена клиника, оплачена тайна нового лица, внесен залог за небольшой личный рай на острове.

Он будет потягивать коктейль на своей вилле и наблюдать фейерверк, который устроил напоследок, – передел сфер и зон влияния, разборки: кто и что.

Надо элегантно «позаботиться» о своей команде, об адъютанте и Студенте.

Со Студентом будет сложнее, но кое-какие шаги он уже предпринял.

Он умеет ждать. И его терпение скоро вознаградится!

Антон изучил бумаги, они все обсудили по пути от аэропорта и уже подъезжали к городу. Мишка спросил:

– И когда же можно будет лицезреть виновницу переполоха?

– Сейчас. Тебе ведь надо всегда во всем убедиться самому! – ответил Антон и набрал номер Натальи.

– Ну, Ринков, ты там еще живой? – весело спросила она.

– Наполовину. Тут у меня рядом зам, мечтает с тобой познакомиться.

– Давай! Давай знакомиться, вдруг он считает, что я сбиваю тебя с пути твоего истинного! Надо успокоить население!

Они договорились, где встретятся.

Антон увидел ее издалека, когда они с Мишкой подходили к кафе, расположенному на открытой террасе. Она сидела одна за столиком и пила кофе.

Антон наклонился и поцеловал Наталью в губы, никого не смущаясь, посмеиваясь ее смущению от столь откровенного проявления чувств. Она еще не привыкла.

– Здравствуй! – Он успел по ней соскучиться. Очень.

– Здравствуй! – ответила Ната. – А вы Михаил?

Мишка был недоволен, раздражен, сам не зная почему.

– Да, Михаил Захарович Дубин, – представился он холодно, переживая за Ринка и испытывая какие-то чувства, которых не мог определить.

– Очень приятно, Наталья Александровна, – так же холодно и официально ответила она. – Ну что ж, приступим к переговорам. – И жестом указала на стулья напротив.

Михаил Захарович Дубин смутился.

Действительно, чего это он?

Ринк ведь не дурак, его просто так, страстями не купишь. И Дед говорил, что девочка хорошая.

– Простите, – промямлил он.

– Прощаю, – ответила Ната. Она помолчала и искренне добавила: – Я вас понимаю. Не пугайтесь вы так, Михаил. Нам самим страшно!

– Мне не страшно! – подал голос Антон.

– Значит, только мне! – улыбнулась Наталья.

И Мишке как-то сразу полегчало. Сам накалил ситуацию и не знал, как из нее выйти, а она своей искренностью сняла все трудности момента.

– Как долетели?

– Хорошо, спасибо. Здесь у вас жарко, а в Москве дожди, холодно.

– Вот и погреетесь, – жизнерадостно предложила она.

– Дуб, давай поедим, я голодный! – сказал Антон.

Антон не вмешивался в их знакомство. Он знал Мишку как облупленного, ему все и всегда надо было перепроверить, удостовериться самому – черта характера, которая не раз спасала ему жизнь. Бесполезно что-то говорить и объяснять, пока он сам не убедится, что так оно и есть.

– Соглашайтесь, Михаил! – весело проговорила Наталья. – Еда – прекрасный повод разрядить обстановку: когда мужчина ест, он священнодействует. Пока вы обсудите меню, закурите, дожидаясь заказа, расслабитесь, с аппетитом приступите к трапезе, а неудобный вопрос можно зажевать и сделать вид, что очень занят. Красота! Опять-таки мужчина при деле – не видишь, ем, не трогай меня, женщина! Соглашайтесь, вам сразу станет легче!

Они втроем рассмеялись, и атмосфера стазу изменилась.

– Вот скажите мне, Наталья, почему я вас первым не встретил? Я бы вас у Ринка увел! – театрально загрустил Мишка.

– Зачем я вам, Миша? У вас своя женщина ходит где-то, и потом, открою вам секрет, Антон еще об этом не знает – я ужасная язва, никому спуску не даю!

Мишка действительно расслабился – и после дороги, и от знакомства с Натальей, он чувствовал, что она своя, что ли. Настоящая.

Они ели, разговаривали на разные темы, Мишка рассказал новый анекдот московский, Наталья тоже, но местный. И тут их перебили.

– Ринк! – окликнул кто-то.

Антон повернулся, рассматривая незнакомого мужчину, который шел к их столику, очень радостно и открыто улыбался, среднего роста, лет сорока, довольно стройный, хорошо одет.