Текст книги "Танцующая среди ветров"

Танцующая среди ветров
Дружба
Татьяна Анатольевна Андреева

© Татьяна Анатольевна Андреева, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Задолго до начала, в одном из миров триквестра

На самом краю у кромки воды, стоял высокий красивый мужчина с печальными глазами. Свой взгляд он устремил в пустоту, а к груди дрожащими руками прижимал маленький сверток.

За его спиной послышался знакомый голос.

– Рик, опомнись, что ты делаешь? Ты все равно уже не сможешь ей помочь. Смирись.

Мужчина не обернулся, казалось, он даже не слышал этих слов. Он продолжал о чем-то сосредоточенно думать, глядя на мерцающую водную гладь.

– Время лечит. Не нужно губить себя, это будет напрасной жертвой.

Пришедший положил руку на его плечо. Рик вздрогнул. Его черты лица исказились от боли. Теперь там не было печали, а только лишь ярость, злость и холодная решимость. Он брезгливо сбросил руку собеседника со своего плеча и отпрыгнул в сторону, повалив того на мокрую от росы траву.

– Ты будешь мне говорить про время и жертвы? Ты… ты мог повлиять на их решение, но ничего не сделал для этого.

– Мой голос ничего не решил бы, такого мнение большинства. Ты знаешь законы и сам осознанно выбрал этот путь, – устало и немного раздосадовано ответил ему сидящий на земле, легко поднимаясь на ноги. Он потер переносицу и грустно вздохнул.

– Я, как никто другой, хотел бы тебе помочь, но это не возможно. В моих силах лишь остаться рядом с тобой, вопреки мнению остальных. Подумай, она бы не хотела и твоей гибели тоже, ведь тогда все вообще не будет иметь смысла.

– Ты мне не нужен! – резко ответил Рик. – Вот именно ради нее я не дам отнять у меня последнее, что еще заставляет биться мое сердце.

Говорящий напротив обреченно махнул рукой. – Они найдут тебя. Ты не сможешь от них скрыться. Все слишком серьезно, чтобы они так просто дали тебе уйти.

– Им придется хорошенько постараться, отыскивая меня. – Глаза говорящего сузились, и он злорадно ухмыльнулся.

– Возможно, но рано или поздно, они своего добьются.

– Это мы еще посмотрим, – был ему упрямый ответ. – Время играет мне на руку. Не нужно меня недооценивать.

– Если бы, в том и дело, что я тебя отлично знаю. Но даже тебе не справиться с этим. Боюсь, что это ты себя переоцениваешь.

– А ты не бойся. Зачем ты вообще сюда пришел?

– Я догадался о том, что ты задумал. Я не хочу еще и твоей смерти.

Дрожащий от негодования мужчина с подозрением посмотрел на собеседника и резко вскинул руки. – Ты им сказал?

– Нет. Но они скоро и сами поймут. Им понадобится совсем немного времени.

– Тогда мне надо спешить.

– Рик…

– Не стоит, мне надоел этот пустой разговор. Не можешь помочь – не мешай. Она моя! И ничья больше, никто не имеет права забрать ее у меня. Я все решил, уходи!

Рик отвернулся и вокруг него стал образовываться прозрачный, светящийся воздушный кокон. Он уплотнялся, свечение делалось ярче и уже начало жечь глаза. Разреженный воздух наполнился ароматом дождя и легким цветочным флером. Дышать становилось все труднее, невольный свидетель начал задыхаться, но тут все резко прекратилось. Кокон начал с бешеной скоростью вращаться вокруг тела мужчины, делая его силуэт размытым и практически неразличимым. Сколько это продолжалось трудно сказать. Тому, кто наблюдал со стороны, показалось, прошли мгновения. Тому, кто находился внутри, они показались вечностью. Мужчина закричал от боли и упал на колени, его тело била крупная дрожь, а на висках выступили капли пота. Но он упрямо сжимал зубы и продолжал держать в руках свою ношу, завернутую в плотную темную ткань. Его глаза затуманились от страданий, которые он сейчас испытывал. В какой-то момент, не выдержав напряжения, он покачнулся. Край ткани соскользнул, открывая вид на нечто, небольшого диаметра, округлой и гладкой формы. Предмет изнутри слабо пульсировал мягким голубым светом. Кокон замедлил вращение и пошел трещинами, спустя несколько минут от него ничего не осталось. Лишь перед ногами согнувшегося от муки мужчины лежал черный продолговатый камень, по форме отдаленно напоминающий тело маленькой ящерки.

Молчаливый наблюдатель с ужасом посмотрел на одинокую фигурку и то, что теперь располагалось подле его ног. Но больше не решился ничего сказать, дело сделано. Обратного пути не будет. Рик поднял голову, глаза его прояснились. В них снова читалась упрямая решимость. Он аккуратно и нежно запахнул край откинутой ткани, пряча то, что было ему так дорого. Медленно поднялся, все еще покачиваясь от слабости. У него почти не оставалось сил, но он должен был закончить начатое. Ради нее… Ради них. Мужчина поднял камень и, собирая всю свою волю, всю ненависть, всю боль, зашвырнул его в безмолвную, спокойную воду. Раздался легкий всплеск и снова все стихло. По глади водоема пробежало несколько молниевых разрядов, оставивших после себя мерцающее свечение. Но и оно скоро погасло. Вода приняла его дар, теперь она сохранит его надежнее любых, самых сильных и крепких замков. Он позаботился, чтобы ничьи алчные руки не добрались до его наследия. Возможно, когда-нибудь… На миг его лицо озарила светлая, теплая улыбка, отразившая пришедшую ему в голову мысль. У него оставалась слабая надежда, что придет время, и его подарок найдет своего адресата. А если нет, это не так уж и важно.

Рик повернулся и в последний раз в своей жизни посмотрел на стоящую невдалеке фигуру.

– Прощай, – одними губами произнес он и спустя мгновение исчез.

Тот к кому он обращался, только сокрушенно покачал головой, изо всех сил надеясь и не веря, что ушедший знает, что делает.

Глава 1

 
Ветер свободы – свободный ветер,
Ты можешь меня понять?
Лишь одному тебе мир весь известен.
Ты можешь меня забрать?
 
 
Ветер свободы – свободный ветер
Ты можешь мне рассказать
Весёлые сказки о солнце и лете?
Я тоже хочу полетать!
 
 
Ветер свободы – свободный ветер
Ласково обняв меня:
«Я расскажу тебе всё, но ответь мне,
Есть ли друзья у тебя?»
 
 
Ветер свободы – свободный ветер
Услышав ответ на вопрос,
Долго рассказывал сказки о лете,
Не отпуская моих волос.
 
 
Ветер свободы – свободный ветер,
Тепло и счастливо смеясь,
Дружбой гордился с маленькой леди
В волшебном с ней танце кружась
 

Вот гадство, день так хорошо начинался, и хотелось верить, что раз уж праздник, то и никакие неприятности сегодня не посмеют ко мне прилипнуть. Но нет, закон подлости, а может, мое тотальное умение нравиться людям сделали свое черное дело. Я не только осталась в собственный день рождения сидеть на пару с накрытым столом в гордом одиночестве, будто мало мне душевных терзаний, еще и стала свидетелем одного интересного разговора. Обсуждали меня в главной, так сказать, роли. И понесло же меня по этой кривой улочке, сроду по ней не ходила. Конечно, хотела к столу все самое лучшее. Даже просто варенье из обычной продуктовой лавки не подойдет, нужно особенное. Которое сама варила, сама ягоды собирала, сама… да тролль с ним. И с тем ради кого я так старалась, кого удивить хотела своими кулинарными изысками. Дура, сама ага.

Собственно, и чего так разволновалась? Ну, оказались друзья вовсе не друзьями… И даже не приятелями. Так ведь догадывалась об этом, но предпочла себе врать. Убеждала, что все кажется, а они классные ребята, и я им действительно нравлюсь. Вон Эника с собой в лес позвала, грибы собирать. Подумаешь, она боровик от поганки не отличает, так это мелочи. Я есть, я отличаю, и соберу, и до дома ее донесу, и еще рада буду – меня же классной девчонкой назвали и на танцы пообещали позвать. А то, что на танцах она меня и не заметила, так некогда, вон сколько народу с ней потанцевать хотят. Вообще, надо признать, она ведь красавица. Волосы длиннющие, вьются такими милыми блестящими локонами, цвета спелой пшеницы. Глаза синие как небо, а ресницы пушистые. Грациозная и фигура что надо, и где надо, все при ней. И я рядом: росту мелкого, волосы как у воробья и цветом, и топорщатся во все стороны, и длиной не похвастаться. Ну да, идея с изобретением щипцов для волос была не слишком удачной. Теперь я как наглядное тому подтверждение и самой себе напоминание на подобные дурацкие озарения ума. Неуклюжая, да и похудеть не мешало бы, но лень, ибо посидеть на полянке с любимой книгой куда как приятнее, чем бегать кругами вокруг той же поляны. А варенье лопать под прочтение интересных текстов гораздо вкуснее. И надо же это варенье истреблять, а то пропадет. Жалко ведь, с душою сделано. Вот есть у меня пунктик, как приснится очередная каверза не ясной этиологии, гадость по-простому, так все душевное равновесие одному известному животному под хвост и никакие медитации не помогают. А готовка варенья помогает, успокаивает. Хорошо, что лес рядом и садик свой небольшой у дома имеется, нужные ягодки и фрукты соберешь и вперед. Заодно мысли в порядок приходят.

Что-то я отвлеклась, кстати, о варенье и мыслях. Стало ясно, отчего так безумно обидно, а предательские слезы бегут в три ручья – он тоже был там. Весьма откровенно и однозначно высказывался на мой счет. Я-то, как последняя куропатка, размечталась о принце, раскатала губу и вообще. Переходный возраст, что ли, гормоны взыграли? Иначе как объяснить себе это помутнение обычно здравого рассудка. Петух он, короче говоря, а не принц. А кого же еще достойна глупая куропатка. Ну, мозг вроде все понимает, а тело и чувства убедить сложнее. Вот поэтому сейчас я сижу, доедаю свое треклятое варенье и реву. Потом встаю, собираю вещи, книги. Все, что смогу сама утащить на своем горбу. Ибо путешествовать одной гораздо полезнее для здоровья души, чем продолжать обманывать себя. Надо признать, в этом дальнем, пропахшем рыбой захолустье я никому не нужна кроме мамы. Но она поймет, она всегда меня понимает. А я не намерена терпеть больше насмешки и унижения от кого бы то ни было, даже ради призрака дружбы. Хватит с меня, не судьба, видно мой удел в одинокой самостоятельности. Ну и пусть, я самодостаточная личность и сам себе отличный друг. Буду в это верить и повторять почаще. Так легче, так не больно.

– Ну, Алистер, девочка моя, куда ты собралась? Неужели все так плохо? Я думала, ты побудешь со мной хотя бы до своего совершеннолетия. Мне страшно за тебя. Как ты совсем одна справишься? Мир бывает таким не дружелюбным.

Мама, теребя в руках край моей юбки, взволнованными шагами вытаптывала мой любимый пушистый коврик по замысловатой кривой траектории и пыталась свыкнуться с мыслью, что я уже все решила.

– Ой, мамуль, мне ли не знать все и даже больше о приветливости этого мира. Не волнуйся, справлюсь как-нибудь… Я же гений-воин забыла?

Мне было жаль оставлять ее, но о ней есть кому позаботиться. Тетушка Гвен присмотрит за мамой и не даст заскучать. Вообще, у этой милой старушки всегда очень много энергии, а главное, желания направить ее не только на свои дела, но и на ближнего. Что весьма удивительно для ее возраста. Безукоризненно опрятная, с веселыми, живыми глазами, она никогда при этом не обременяла. Внимание тетушки не было навязчивым и не вызывало желания распрощаться как можно скорее.

– Шутишь все, гений-воин, и вспомнила же. Вот да, твой отец бы с энтузиазмом поддержал эту затею, не сомневаюсь. Да, я ожидала, когда его кровь проявится настолько, что повлечет тебя в далекие туманные дали, но все же никак не думала, что это произойдет так скоро и внезапно.

Мама грустно вздохнула, откинула со лба, выбившуюся из хитрой прически, прядь русых волос и села на край моей кровати. Напряженно глядя в окно, она как будто что-то решала для себя. Ее губы сжались в тонкую ниточку, а руки с побелевшими костяшками все так же сжимали мою, уже изрядно помятую, юбку.

Я ее понимала, после того как папа умер, кроме друг друга у нас никого не осталось. Я была очень на него похожа. Тот же цвет волос, глаз – карих с зеленым ободком по краю, вздернутый кверху нос и те же жесты. Мама не очень любила рассказывать о папе, я видела, что ей это тяжело и старалась не настаивать. А сама я мало помнила. С годами же и то малое, к моему огорчению, начало стираться из памяти, тускнеть. Например, мама говорила, что когда я волнуюсь, радуюсь или испытываю другие сильные эмоции, то начинаю очень активно жестикулировать, как она выражалась – создавать ветер. Забавно, я и не замечала этого за собой. Правда, последствия ощущала. Причем не только я, но и все, находящиеся в неосторожной близости к моим маневрам. Ох, сколько всего я разбила или уронила за свою недолгую жизнь. Опрокинь самое ценное в самый не подходящий момент, это, пожалуй, моя любимая игра. Да вот играть не с кем, желающих нет. Может, еще и поэтому меня сторонятся и считают чокнутой.

Кстати о ветре, это не совсем фигуральное выражение. Становясь старше, я стала замечать, что мое рукомашество действительно приводит в действие потоки воздуха, самым необъяснимым и непредсказуемым образом. Особенно после тех ярких, неотличимых от яви, снов, что стали сниться мне все чаще. Как правило, это были повторяющиеся сны, не обладающие большим разнообразием. Удивительные пейзажи, которых я никогда не видела в реальной жизни. Призрачные существа, прекрасные, красивые, свободные, они манили меня к себе. Я чувствовала, среди них мне будет хорошо и легко. Но всякий раз в последний момент меня охватывал неописуемый ужас. Я замирала и боялась пошевелиться, сделать шаг на встречу, протянуть руки, позволить им вовлечь себя в их безумный танец, ведомый одной лишь стихией. Ветер, воздушные потоки чистого прозрачного счастья ласкали меня, закручиваясь в сложно вообразимые узоры, сплетаясь и рассыпаясь множеством завихрений. Я просыпалась, а душа металась, как растревоженная птица. И в такие дни все шло наперекосяк в моей, и без того, бардачной жизни.

Пострадавших пока не было, но каверзы случались. Пойдешь так с утра к соседке за молоком, запнешься о деревянный порожек при входе в кухню, махнешь рукой, отчаянно ловя равновесия и перебирая в голове всех матерей и родственников пресловутого хозяина подземелий, а у той вся утварь возьмет да и рассыплется по полу. В художественном таком беспорядке, еще и все бидоны с тем самым молоком, которое приготовили на продажу, опрокинутся. К наиглубочайшему восторгу хозяйки дома. Вот хорошо пока не додумались всякие подобные случаи со мной связать, явных доказательств не было. Понятное дело, я и сама не сразу поняла, что происходит. А оказывается, я – та свинка, у которой рыльце в пушку. Но все-таки неладно подозревать начали и старались обходить меня десятой дорогой. На всякий случай, ага.

Из размышлений меня вывел голос мамы, – Значит, точно решила? В ее глазах больше не было беспокойства. Лишь тоска поселилась на той недосягаемой глубине, что разглядеть мог только очень близкий человек. Тело казалось расслабленным, руки бессильно опущены. Юбка лежала у ног на полу, но она этого не замечала. Просто смотрела на меня, прямо и открыто.

– Да, – тихо, но твердо сказала я и выдержала ее взгляд. Она выдохнула.

– Хорошо, родная, я верю в тебя. Ты у меня молодец и… воин, – закончила мама улыбаясь.

– И гений. – Я тоже не сдержалась от улыбки, так называл меня папа. Хотя объективных причин ни тому, ни другому наименованию я в себе не находила, это прозвище, между нами, так и осталось за мной.

Мы обе рассмеялись, переключившись на светлые воспоминания. Это сняло напряжение, повисшее в комнате, а с ним ушли и все щипавшие душу сомнения в правильности того, что я делаю. Ведь действительно, Средний Мир огромен. Наша Империя занимает в нем большую территорию. Что я могу противопоставить этому миру? Себя – физически не подготовленного подростка с кучей заморочек в голове, непонятными магическими наклонностями и очень упертым характером? Ну что ж, что есть, то и предоставим. Уж мир не взыщи, и да убоятся все, аминь. В самом деле, должна же я понять, что со мной происходит, что я могу, на что способна. В нашей глуши мне ответы на эти вопросы точно не найти. И может, я выбрала не самый удачный способ их поиска и не лучшее время, но теперь сожалеть о чем-либо поздно. Выживу – узнаю!

Ну, вот и все. Скомканное прощание с мамой осталось позади вместе с тем немногим, что я действительно ценила и любила в своей жизни. Моя комната, мой дом, мой сад и та уютная, затерявшаяся в лесных калейдоскопах полянка, где я чувствовала себя очень спокойно, свободной ото всего. Теперь посмотрим, что же имеется впереди? Странно, но я озаботилась этим очевидным вопросом только сейчас. Факт остается фактом, плана у меня не было. Что ж, будем исправлять сие упущение.

Так я размышляла, шурша жухлыми опавшими листьями под ногами и щурясь от яркого осеннего солнца. Дни еще стояли теплые, и это играло мне на руку. Небольшая по ширине дорога, ведущая по направлению из города, была то очень прямой, то резко делала повороты в самых непредсказуемых направлениях. Наличие твердых горных пород, причудливо разбросанных в непостижимом порядке, служило прямым объяснением такой особенности дороги. Прокладывали ее в свое время, как могли, и где позволяла местность, лишь бы к цели привела. А цель была, река и плодородные земли вдоль ее русла. Это уже потом люди научились подчинять себе природу разными хитрыми способами, но переделывать путь, служивший с давних времен для связи с цивилизацией не стали. И так сойдет, есть и ладно.

Городок, в котором я родилась и выросла именуется Латиум. Он расположен около огромного озера и поэтому имеет рыбохозяйственный статус. Море располагается на другом конце нашей Империи и таскать рыбку через всю страну не рационально – ее стоимость увеличивается с геометрической прогрессией. Кроме того, морская фауна отличается от озерной и весьма сильно, что же касается реки, то там совсем все странно. Несмотря на то, что плодородное побережье дает стране широкий простор для хозяйственной деятельности, рыбы в той реке нет. Совсем. Всякая разная живность, конечно, обитает, но больше похожая на насекомоводных и, увы, совсем не пригодна в пищу. Сей удивительный феномен, как я читала в одной из папиных старых книг, даже пытались изучить и осмыслить ведущие умы того далекого времени, когда жизнь в наших землях только начинала упорядочиваться в общественный строй и имперский уклад. Но ни к чему действительно стоящему внимания, на мой взгляд, заинтересованные в вопросе отсутствия продовольственной части в самой реке так и не пришли. Лишь некоторые труды по биологии, географии и еще несколько по философско-теоретическому направлению о сотворении мира стали результатом той давней деятельности. Потом просто все приняли как данность и не стали заморачиваться, дел хватало и так. И сейчас ничего особо не изменилось, людская привычка штука долгосрочная.

Река же, берущая свое начало в старых горах по левую сторону от Латиума, разделяется на два рукава и, протекая через наши земли, впадает в море. Рукава реки именуются Верхняя Селена и Нижняя Селена, что в принципе логично, и пролегают с севера на восток. Селена хоть и охватывает почти всю территорию страны, к моей малой родине повернута как бы боком. Ну, или отвернулась совсем, смотря как посмотреть. В общем, Латиум и еще один город Бостра оказались по левую сторону от ее берега, где властвуют только горы, леса и болота. Поэтому жизнь в наших краях течет размеренно и степенно, в некоторой степени вяло, что накладывает соответствующий отпечаток на местных жителей. Поэтому я смутно представляла себе реалии жизненного уклада центральной части Империи. Хоть и являлась городским жителем, чувствовала себя типичным провинциалом.

Остановившись за очередным крутым поворотом, я решила передохнуть и собраться с мыслями. Подумать действительно было над чем. Шла я пешком, и возможно стоило побеспокоиться о более подходящем транспорте, но ездить верхом я не умела, а нанимать в аренду повозку, лошадь и возницу в придачу было дорого. Ладно, пройду сколько получится, во времени я не ограничена, а рассмотреть окружающий меня мир даже интересно.

Я никогда прежде не покидала пределы округа Латиума дальше прилегающих к городу провинций с мелкими поселками и деревушками. Надо заметить, что до окраины наших земель меня любезно и с относительным комфортом довезли. Спасибо тетушке Гвен, прознавшей про мои планы на ближайший отрезок жизни. Она просто таки настояла на том, что до границы меня сопроводит ее средний сын Зак. Ей де так будет спокойнее, и возражения, конечно, не принимаются.

Зак – спокойный, малоразговорчивый мужчина, около тридцати пяти лет. Я мало про него знала. Семьей он еще не обзавелся и жил неподалеку от родительского дома, в своем собственном, по совместительству служащим еще и мастерской по изготовлению костяной утвари. Да-да, наше уникальное озеро служило не только для удовлетворения гастрономических интересов. Интереснейшие зверушки водились в нем, во всяком случае, больше таких в Империи не встречалось ни в одном водоеме. Например, вот любопытный образчик местной фауны – рыбка регатка, крупная с мощным и сильным телом, длиной в пол руки взрослого человека. Обладает острющими зубами и свирепым нравом, в добавок к ядовитому мясцу.

Но есть ее никто и не стремиться, конечно, если не полный идиот или не решит таким изощренным способом отравить себе последние часы жизни, во всех смыслах этого слова. Потому как при отравлении возникают крайне неприятные симптомы: сильные боли в голове, галлюцинации, внутриполостные кровотечения, притормаживание реакций, апатия, рвотные позывы, ну и если токсина попало много, а должная помощь пострадавшему не оказана, то в конце ждет неизбежный летальный исход. Но мучиться жертва может от двух суток до недели. Поэтому про желающих отправиться на тот свет таким способом я не слышала. Вот дать билет ближнему своему встречались, но все же способ хлопотный и не достоверный, в связи с чем не получил распространения в широких массах. Помню, как раз закончив изучение книги «Наркотики и яды: психоделики и токсические вещества, ядовитые животные и растения» я так воодушевилась приобретенными знаниями, что тут же решила провести ряд экспериментов. И яд регатки присутствовал в составе многих рецептов.

Откуда у меня такие книги? Папуля, спасибо тебе за прекрасное и эээ… специфическое собрание некоторых фолиантов в нашей библиотеке в подвале дома. Почему в подвале, думаю, пояснять не надо, отдельные книги действительно могли слишком шокировать рядового обывателя и вызвать много ненужных вопросов. Кстати, оборудовано все было очень достойно и хранившейся литературе совсем не угрожали мелкие бытовые неприятности, такие как плесень, вредители и прочее. Про отца мама говорила так: «по-настоящему, гениальный человек, на гране безумия». Кроме того, подозреваю, что в придачу к хорошо организованному пространству были добавлены и магические чары, защищающие бесценные тома. Иначе как объяснить, что однажды посадив огромную черную кляксу из черничного варенья, на тот самый памятный труд о ядах, я без труда ее удалила, к огромному своему удивлению. В общем, к своим семнадцати годам варить я научилась не только варенье, но и некоторые, мягко говоря, пакости в виде зелий, отваров, снадобий и других полезных в хозяйстве продуктов. А что? Раз физически навалять я никому не способна, а жизнь доказала, что умение себя защитить в иных ситуациях бывает не лишним, я для себя решила, чем не способ? Имею право.

Впрочем, возвращаясь к регатке, помимо всего иного она обладает набором очень прочных и легких костей скелета, местами достаточно крупных. Из них-то Зак и изготавливает все возможные изделия от ложек до наконечников стрел и игл. Обработанный специальным составом костяной материал становится защищенным от всех внешних физических воздействий практически на неограниченный срок эксплуатации.

За подобными размышлениями время в дороге пролетело незаметно. Зак с разговорами не лез, его, вообще, мало занимала моя скромная персона. Ну а теперь, мне предстояло определиться, куда двигаться дальше. Немного подумав, я решила, что логичнее всего было бы отправиться в Кирату – столицу нашей Империи, расположенной на бескрайних просторах Среднего Мира. Там средоточение бурной жизни, и наверняка отыщется человек, владеющий знаниями, способными помочь мне в поиске объяснений. Что со мной происходит, и как научиться этим управлять. Да и свои навыки в мазе-зельеварении применить будет проще, ведь там всегда найдутся те, кому нужно подправить недостатки внешности, подлечить раны и так еще что по мелочи. Мне же нужно будет на что-то жить первое время, иллюзий я не питала, и в добрых внезапных благодетелей-помощников не верила.

С другой стороны, соваться сразу, вот так, в столицу страшновато, все же подобный город всегда предполагает наличие множества опасностей для юной одинокой барышни. Но кто сказал, что в иных городах я буду в большей степени защищена, сомнительно как-то. Трусливые мыслишки, не пойти ли окольным путем, собирая мелкие поселки и деревеньки, я сразу прогнала прочь. Вечно бродить по периферии нет смысла.

Определившись, я успокоилась, улыбнулась и дожевала маковую булочку, которую мама заботливо завернула мне с собой. Кирата, жди меня, я иду. Мурлыкая под нос любимую песенку, папиного сочинения для не желающей засыпать малышки, я бодро продолжила свой путь.

 
– Скажи-ка нам, ветер,
Какого ты цвета?
Я – цвета заката,
Я – цвета рассвета,
Я – снежного цвета,
Я – цвета огня…
Такой я, каким
Ты увидишь меня.
Какого цвета ветер11
  (В. Лунин)


[Закрыть]