Текст книги "Двенадцать месяцев, или Лилькино счастье"

Помнится, после очередного «Решайте!», Лилька набрала мужу и преспокойненько начала:

─ Ну, представляешь, остановил меня тут, не знаю, кто по званию, симпатичный такой.. вот что-то хочет от меня… ну не знаю..что? Фамилию спросить у него… ладно …да поняла… сейчас. Как ваша фамилия? ─ кивнула она гаишнику… ясно… ага, продолжая разговаривать с мужем. Ясно..понятно..угу..угу..

─ Ну все, ─ повернулась она к гаишнику, ─ сказали вам ничего не давать!

─ Кто сказал? ─ поинтересовался тот.

─ Муж! ─ с гордостью улыбнулась Лилька.

─ Ну и кто у нас муж? ─ улыбнулся в ответ тот.

─ Волшебник! ─ подняла палец вверх Лилька.

Гаишник вздохнул, начал было что-то заполнять, потом плюнул, вернул документы, выдавив:

─ Ладно, проваливайте…

─ О» кей! Спасибо! ─ звенел Лилькин голос!

Правда, иногда связываться с этими блюстителями порядка было противно, и Лилька, не дожидаясь нудного нравоучения, целью которого была банальная взятка, резко отрезала:

─ Нарушила, ладно, пишите, что там у вас, только быстро, мне некогда!

─ Ну, как хотите, ─ расплывался в слащавой улыбке гаишник чиркая свой вердикт…

Так было однажды, когда Лилька, понимая, что обед она доготовить не успевает, выскочила кувырком, на ходу схватив права и телефон, помчалась в детский сад, чтобы отвезти специально разбуженную Люсю, в то время, когда остальные детсадовские детки еще спали, на тренировку.

─ Так, сейчас Люся, потом в школу за мальчишками, закину Саньку на треню, Макса домой, потом обратно за Люсей, потом по пути Санька, потом… так что тут у нас?… Трамвай. О, Боже! Ну что мы так ползем… и Лилька газанула перед трамваем, летя прямо в руки припарковавшимся тут на время гаишникам.

─ Документы! Ну вы даете! Двойная сплошная! Пройдемте, ─ глядя на нее с обалдевшими глазами скомандовал гаишник.

Лильке вот сейчас совсем-совсем не хотелось никаких объяснений, а потому на вопрос:

─ Оформляем?

Кивнула головой:

─ Да, я спешу! Побыстрее только!.

─ Ну, может все таки зачитать, что вами грозит? ─ поинтересовался гаишник.

─ Давайте, ─ кивнула Лиля.

─ Штраф, вот сумма посмотрите, затем лишение прав с возможностью пересдачи…

─ Что? ─ вскрикнула Лилька. Нет-нет! О, только ни это! Давайте что-нибудь придумаем! Я вообще-то никогда не нарушаю. Вообще никогда, ─ тараторила она, глядя на полицейского умоляющими глазами. И денег, как назло нет с собой! Вот ведь оказия! Да что это за день сегодня!

И Лилька, чего не было в ее жизни давно, но видимо потихоньку копилось, той усталостью, той вечной спешкой, теми ранними подъемами и поздними засыпаниями, как разрыдалась во весь голос, и что сил у нее больше нет, и что столько надо успеть сегодня и вообще ужас, как она устала, и что столько детей каждый день, и уроки и вечная круговерть, что приходится иногда выскакивать из дома, как ошпаренная, забывая не то что про деньги, но и про все на свете. Обалдевший от такого поворота событий гаишник пожалел вероятно, что нет у него носового платочка для этого случая, да и был ли он в его жизни такой случай?

─ Ну что вы ревете? Ну вы же взрослая женщина! ─ удивлялся он… ну подвезете потом, я тут до пяти вечера буду, ─ клянчил гаишник, понимая, что взять с горе водителя очевидно нечего, а отпустить просто так, как-то было не в его правилах.

─Не могу я в пять, у меня тренировка у старшего!

─ Хорошо, потом на МКАДе… штраф-то видите сколько нулей?

─ Да не могу я вечером совсем, у нас музыкалка и танцы, ─ всхлипывала Лилька.

─ Ладно, держите права и больше не нарушайте! ─ после некоторого раздумья сказал гаишник, вздохнул и быстро вышел из машины.

Более менее благополучно выбравшись из такой передряги Лилька уже неслась по лестничным пролетам детского садика, перепрыгивая через ступеньки, понимая, что они с Люсей катастрофически опаздывают на гимнастику.

─ Уф! Бегом Люська, а то опоздаем, ─ вбегая в группу торопила Лиля.

─ Мам, что так поздно, я уже давно тебя жду! ─ ворчала Люся.

─ Не давно, а 10 минут… ой Люсенька, хорошо, что я вообще приехала, ну давай бегом! Ты даже не представляешь, что мне пришлось вытерпеть, чтоб успеть к тебе.

И вот теперь снова-здорово! Восьмое марта на дворе! И пожалуйста, тормозят. Нет, нарушить-то она здесь не могла никак, если только за ночь не поставили какой-нибудь знак. Но все же почему сегодня, в праздник, как будто высматривая именно ее, выхватывая с полдороги, резко и безапелляционно. Лилька притормозила машину, открыла окно и приготовила права.

─ Так, так, Морозова Лилия Андреевна, ─ произнес подошедший гаишник и, улыбаясь, посмотрел на Лильку.

Но вместо закономерного «Нарушаем?!» неожиданно произнес:

─ День-то сегодня праздничный! Так что, Лилия Андреевна, районная инспекция дорожной полиции поздравляет вас с 8 Марта и вот, примите…─ довольный своей сегодняшней ролью полицейский протянул растерявшейся Лильке скромный, но такой неожиданный букетик тюльпанов.

─ Мне? Ой, спасибо! А почему? А, ну да…! ─ хлопала она глазами.

─ Доброй вам дороги! ─ И инспектор, выполнив свою роль, зашагал прочь, высматривая очередную «жертву», которой сегодня была просто женщина за рулем.

─ Супер, мам! ─ щебетала Люська, ─ тебе Бинт цветочки подарил!

─ Да, Люсь… надо же! ─ улыбалась Лилька.

─ Ну как вы там, малыш? ─ звонил вечером Василий.

─ Прекрасно, но скучаем по нашему папочке, ─ отозвалась Лиля.

─ А маме Бинты цветы подарили! – прорвалась к трубке Люся, ─ пап, а ты когда приедешь?

─ Скоро дочка, а что за цветы? Кто подарил-то? ─ спрашивал он уже убежавшую Люсю.

─ Да гаишники, представляешь, остановили и будьте любезны, букет! ─ продолжала разговор Лиля, ─ разнарядка у них такая: женщин за рулем в 8 Марта поздравлять.

─ Ясно! ─ улыбался в трубку Василий, ─ приеду отметим обязательно, а то ишь уже и на дороге пристают без меня.

─ Да, да! Ждем! До «черезпарудней»! ─ смеялась такая счастливая Лилька.

Василий варил кофе, и его нежный аромат доносился до лестничной площадки, и Лилька с удовольствием поняв, что муж вернулся, радостно распахнула дверь и влетела в комнату!

─ Да, да, и дорожки тоже, ну и все чтоб в ажуре было! ─ заканчивал разговор Василий и отложив телефон с удовольствием увидал вбежавшую в комнату жену.

─ Вась, привет, дома уже!

─ Дома! Но ненадолго. Кофе пьем и едем!

─ Куда? -целуя мужа спросила Лилька.

─ Да, на дачу, ─ надо обогреватели проверить и котел заменить, ─ едешь со мной! Я соскучился!

─ Ох, давай… ну что ж ты раньше-то не сказал, я бы подготовилась, мне как раз надо кое-что отвезти, кое-что привезти, – завозмущалась Лилька.

Вот не любила и никак на могла она привыкнуть к Васькиной спонтанности, теперь придется с няней договариваться, чтоб подстраховала если что, а она ее не предупредила, а у той могут быть свои планы и так далее. Один звоночек заранее и все, никаких проблем, а тут теперь вспомни, что там и куда она хотела.

─ Вроде елка, лыжи с ботинками, что-то еще… ─ морщилась Лилька, вспоминая, список уже не нужных вещей…─ Так ты пей, а я кофе уже там тогда.

─ Лиль, да не паникуй, мы только туда и обратно, времени вагон, все успеем, иди, иди уже сюда… кофе пить, ─ заманчиво зазывал Василий…

До дачи ехать было минут сорок и все это время Лилька рассказывала недолго отсутствующему отцу, как и что без него произошло:

─ Представляешь, я на праздник всем по пирожному купила, торт не стала, тебя же сластены нет, так мелкие наши не доели, а старшие, представляешь, говорят друг другу: «ты за Люськой доедаешь, а я за Андрейкой. Ну, как тебе это! Раньше морщились и доедать ни-ни, а тут оба, и без проблем, растут видно, аппетиты ого-го! ─ смеялась Лилька.

─Да! У Маришки свадьба!

─ Неужели? Здорово! Замуж вышла? ─ улыбнулся Василий. ─ Давно пора.

─ Да что ты! Это Чарлик женился! Представляешь? ─ухахатывалась Лилька.

─ Тьфу, ─ чертыхнулся Василий. ─ А я уж порадовался за нее.

─ Нет, она ─ кремень. Это не ее.

─ Да ерунда это, ─ сказал Василий, ─ просто не нашла никого по душе, а появится и сразу выскочит, забудет про все свои установки.

─ Наверно, ─ думала Лилька. Не повезло ей как-то, не заладилось, а вроде так все красиво начиналось, странно…

─Вась, а красота-то какая! Смотрела Лилька на белоснежные хрустальные деревья и нетронутую никем природу вокруг и ахала.

─ В городе-то уже весна скоро, сугробы чернеют, деревья и то без снега, а тут еще сказка!

Василий улыбался, слушая Лилькины щебетания.

Минут десять, и мы на месте! Дачу зимой Лилька не любила исключительно до этой зимы. И что было там делать? Воду включали в их поселке только в начале мая, да и своей эта дача стала недавно, а до этого они жили только лишь летом. Видимо из жалости, их пускали бесплатно жить далекие родственники, которым эта дача была не нужна, и ей они не пользовались, имея другую. Но по причине кризиса хозяева решили ее продать, и не просто объявив цену, а именно ту цену, которую Лиля и Вася могли себе позволить, и не просто позволить, а которую они озвучивали в своих мечтах, даже не подозревая, что это возможно, и эта прекрасная земля с домиком когда-нибудь станет их собственностью. Более то, го, хозяева пожелали нужную сумму получить не сразу, а как и хотели Морозовы, в рассрочку. Так и сказали: «частями желательно…»

Все получилось именно так, как грезили Лиля и Василий около 6-ти лет. Как и хотели! И разве это совпадение, ─ думала Лилька. Значит, это наше место ─ радовался Василий, ибо больших сумм у Морозовых никогда не было, а отдавать частями ─ вполне себе приемлемо и даже чудесно все получилось, просто чудесненько! Место здесь было очень красивое и удобное! Живя на даче в качестве квартирантов, они особо ничего не делали, немного подправили покосившийся забор, снесли ветхую веранду и построили новую крытую террасу. Вот летом на даче было исключительно хорошо! Посередине стояла огромная реликтовая сосна, которая и позволила данному участку быть больше остальных и отвоевала себе не сколько-нибудь, а целых шесть соток, спасибо прежним хозяевам!

Осваивать зимнюю дачу Морозовы начали с этого года, проведя здесь зимние каникулы. И так влюбились в это место с чистейшим первозданным снегом и тишиной, что теперь твердо решили: Новый год ─ только здесь! А какие пельмени с морозца! А банька!

Шлагбаум, поворот, ворота! Все, приехали!

Василий открыл дверь калитки и вернулся к машине за котлом. Лилька шагнула на участок и ахнула! От калитки к дому вела свежерасчищенная дорожка, по краям которой с обеих сторон прямо из снега ровной шеренгой выстроились беленькие чудесные цветочки.

─ Подснежники! ─ воскликнула Лилька! ─ Вась! Да что же это! Смотри! Чудо-то какое! Вот везет мне на подснежники! Ну надо же! Да кто же это? Лилька дотронулась до цветов увидав всунутый в снег маленький стаканчик.

─ Вась…? Ты?

─ А..! Что..? Ну в общем… это тебе! Сюрприз!

─ Да ладно! Откуда же они, подснежники-то!

─ Да у Николая на базе. Заехали, а там они, я подумал, тебе понравится!

─ Еще бы не понравилось! Да мне он и обещал, Январь-то, что будут мне подснежники! Ну надо же!

─ Январь, Март, букеты там на дорогах… ─ буркнул Василий.

─ А… так ты ревнуешь! Ревнуешь точно! ─ ликовала Лилька. ─ Ну, признайся!

─ Кого?

─ Меня, меня!

─ Хватит ерунду говорить!

─ Ой, Вася, если бы ты знал, как мне это приятно, что меня многодетную мамашу можно еще ревновать! ─ радовалась Лилька.

─ Правда? ─ посмотрел на нее Василий счастливыми глазами, убирая в гараж котел. ─ Ну, тогда собирай их в корзину! А то не померзли бы! ─ смеялся Василий.

─ Эх, жаль дети не видят такой красоты! Вот у них глаза будут, когда я им из зимнего леса корзину с цветами принесу! Точно, как в сказке!

─ А ведь и вправду, как в сказке! И их папа ─ волшебник!

─ Ничего, у них должна быть своя сказка в жизни, смеялся Василий

─ Тем более, что сказку творить можем мы сами! -целовала мужа Лилька!

─ И это даже очень приятно! А знаешь, вот возьмем и уедем с тобой куда-нибудь одни-одни!

– ─Вдвоем? ─ улыбалась Лилька.

─ Вдвоем! ─ улыбался Василий.

─ Прямо совсем одни, без детей, только ты и я! Да?

─ Аб-со-лют-но!

Василий всегда умел удивить Лильку. Натура у него была широкая, но с годами, где все в их жизни было бегом и так много приходилось трудиться, такого рода приятные малочи стали редкостью и частенько оба они проваливались вечером в кровать со словами: «Завтра снова в бой! Спим!» Даже маленького Андрейку Лилька везла из роддома, с осторожностью спрашивая: А дома-то есть что в холодильнике? В тот же роддом четырьмя днями ранее уезжала она, оставив на плите несколько полнехоньких кастрюлек с едой, успев все приготовить и забежать в гастроном за свежей молочкой. Но получила ответ: «Ой Лиль не знаю, работы столько было, мы там особо не успели ничего приготовить, я сейчас сгоняю, все куплю.».

И ей пришлось сразу же по приезду засучивать рукава и наводить порядок. Вот почему так, думала она: когда первый ребенок, то и чистота кругом, и праздник, и шарики там всякие, а четвертый – это как?

─ Ну что, едем? Собрала, не померзли?

─ Не…, а радиаторы-то? Чинить… Или это предлог был? ─спросила Лилька.

─ Ну, котел же я привез! ─ улыбался Василий.

Сидя в машине и обнимая корзину с подснежниками, Лиля светилась от счастья, вспоминая Январь, удивляясь такому совпадению или не совпадению, размышляя, как одно слово, одна эсэмэсочка, букетик, маленькая мелочь, пустячок, сюрприз могут сделать жизнь удивительной сказкой и наоборот, их отсутствие превратят эту же жизнь в однообразную рутину. Удивлялась и тому как ей, многодетной мамаше удается в такой сказке существовать, с огромным количеством не совпадений, а именно чудес!

«Вот получаешь что-то приятное и чудесное, и сразу хочется весь мир объять и частичку своего счастья непременно отмерить другим, да что частичку, столько же! Просто удивительно, но и самая малюсенькая, но вовремя и с любовью сделанная вещь, одно словечко даже, могут столько же радости принести, что и большой подарок! И ведь совсем не важно сколько у тебя денег, детей и свободного времени. Вот она, Лилька, упаханная, замученная вечной беготней многодетная мамаша, а такая счастливая, что жизнь кажется невероятной сказкой. Удивительно и прекрасно это!», ─ размышляла Лилька.

Нет, бывают в семьях и ссоры и слезы конечно, как без этого, но если все хорошо – это же чудесно и остается радоваться как раз тому, что так все хорошо!

Ей даже казалось, что именно это умение радоваться малому, умение видеть в обыденном чудесное и притягивает эти самые чудеса. То есть, сам человек и способен их притянуть, примагнитить что ли, являясь по сути самым сильным магнитом. А поэтому и то, о чем он думает и чем живет, все невероятно важно и ответственно. Так как получается, что именно он и пишет сценарий своей жизни. Своими мыслями. Это фантастическое и такое простое открытие, которое сделала Лилька, буквально окрыляло ее. И этим хотелось делиться.

─ Спасибо Тебе, ─ прошептала она Тому, кто подарил ей это счастье! ─ А вот что мне хочется! Ирина! Ну, конечно! Надо и ей весну в дом принести! Точно! Так и сделаю! Хочу увидеть не степенность и покорность, а какую-то безбашенность, взрыв, энергию, смех в конце концов! Но может так и не правильно, хотя почему? Радость же должна быть!

Лилька вспомнила свою недавнюю встречу с Ириной в храме, в который случайно зашла, и где поняла, что мало она ее знает, ведь именно такая радость и промелькнула тогда в Ирининых глазах. Лилька как-то механически ставила свечи.

На встречу ей, какой-то летящей походкой шла Ирина.

─ Ой, Ирочка, это вы, я вас даже не узнала, ─ обрадовалась Лилька, ─ и вы тут!

─ Тут, конечно тут, а где же мне быть! Я у себя дома! Молодец, что пришла!

─ Да я вот, свечку хотела поставить.

─ А, и поставь! Давай-ка я тебе все иконы покажу и расскажу про них.

─ Ой, Ирина, а вы прямо светитесь, может, сегодня праздник какой?

─ А у меня всегда праздник, когда я в храме. Знаешь, дома-то что делать, детей нет, кошка одна и муж, но он работает, а я вот на пенсию вышла, могла б еще работать, да много ли нам с Колей надо, так я тут уж лучше почаще.

─ Нет детей, ясно, ─ подумала Лилька, ─ вот и понятно теперь стала ей Иринина грусть.

─ Я знаешь, гляжу когда на тебя, у меня сердце сжимается, уж так я рада за вас с Васенькой, а вот слезки сами собой льются… уж больно хочется, чтоб вы в храм-то ходили, Бога-то нашли.

─ А его только тут искать надо? Он же вездесущий, везде значит! – вдруг ляпнула Лилька.

─ Так-то так, да знаешь, вот не откроешь детям Бога, не дашь почувствовать что вот, ─ Ирина обвела рукой храм, ─ вот его дом… так и считай, что ничего не дала.

─ Как это? ─ удивилась Лиля.

─ У нас ведь тоже сынок-то есть, и внучка и невестка, и зарабатывает и машина и все, но в храм ни ногой! Даже слушать не хотят, внучку ко мне не пускают, говорят научу чему дурному, не выбьешь потом, не общаются с нами, совсем. Не звонит даже, как чужие. А сколько я в него вложила, и музыка и физика, способный он очень был. Таскала его везде, с горшком в консерваторию, чтоб с малолетства искусство впитывал, школа физмат, отличник, а вот любви, простой сыновней любви и не дала. Теперь вот молюсь за них, а за себя еще больше, не могу себе этого простить, сама во всем виновата, плакать, и плакать мне нужно. А вот тут легче, наоборот, других утешаешь! Ну пойдем, пойдем свечки-то ставить, хватит о грустном. Вот наш Николай ─ святой Николай угодник Вот Сергий Радонежский, Богородица ─ Матерь божия.

─ Похожи очень, ну Николай и Сергий, как различить?

─ Похожи да, и дела похожие делали, за нас, за людей грешных молились, многое по их молитвам исцелений случалось, многие вразумлялись, многие и спасаются до сих пор…

Ирина с упоением рассказывала Лильке все, что знала, а знала она много, и так было интересно ее слушать, что если бы не спешить Лильке к детям, так и слушала бы истории, в которые так верила Ирина, и которые ей еще только предстояло открыть для себя.

─ Пойду я, ─ торопилась Лилька, ─ почаще забегать буду!

─ Приходи, ─ ласково ответила Ирина.

─ Вот ведь, сынок, надо же – уходя, думала Лилька, ─ может еще и улыбнется Ирине счастье. – Помоги Господи рабе божией Ирине, ─ повернувшись к храму, медленно перекрестилась она.

Теперь же с подснежниками Лилька стояла перед дверью квартиры, в которую давно ее приглашала хозяйка, и где она еще ни разу не была. Ирина ее ждала. Лилька вообще не любила спонтанности и сюрпризов, когда сваливаются как «снег на голову», а потому всегда предупреждала о приходе.

─ Ой, Лилечка! Проходи! ─ светилась Ирина.

─ Смотрите, что я вам принесла! Подснежники! Чудо какое! ─ и Лилька протянула несколько стаканчиков с нежнятиной.

─ Да откуда ж! – всплеснула руками Ирина. ─ Неужто из лесу!

─ Да нет! Но почти…

Квартира Ирины была чистенькой и аккуратной, но по-началу Лильке показалось, что чего-то не доставало. Как-то скучно и уныло выглядело все, что в ней находилось, безжизненно что ли. Так бывает в музеях, где все помпезно и красиво, но абсолютно неприемлемо для проживания, когда обычно роскошные или простые предметы составляют особенный, строго-регламентируемый порядок, когда вещи, которыми пользовались при жизни, лежат именно там, где и ранее уже который год и пытаются сохранить ту ауру, то настроение и атмосферу, существовавшую здесь много-много лет назад. Однако сам живой дух прошлого постепенно покидает это место, а дух музейности потихоньку просачиваясь, наполняет помещение, заполняя его целиком и оттого начинало веять какой-то безжизненностью и даже скукой.

─Ну точно! Ни игрушек, ни беспорядка, ни детских картинок на стенах! Конечно, маленьких детей-то тут нет, а значит и всего привычного Лилькиному глазу и быть не может, обычная квартира! Наверно все так и должно быть там, где живут только взрослые люди, а как иначе! ─ соображала она.

Вспомнила она удивление маленькой Люси, которая оказалась вот почти в такой же квартире, и которая на свой вопрос: «а где же у вас игрушки?», получила ответ: «да нет у нас их, у нас же нет маленьких детей!».

─ Что, и мультиков нет?

─ Нет.

─ А как же вы живете, без мультиков-то?

Лилька улыбнулась… Телевизора или какой-то техники в доме не наблюдалось, зато огромную часть пространства занимали иконы и книги.

─ Как в храме! ─ подумала Лилька. Зачем столько! Может-быть дарят или коллекционирует, может так и должно быть у всех верующих людей и это так нужно… Вспоминала Лилька и свое детство, с молящейся у икон бабушкой, хотя в то время ходить в церковь было не принято и верующие люди были редкостью. В городских квартирах не было даже и намека на церковную атрибутику, она рассматривалась как архаизм, пережиток прошлого, чем-то далеким и не нужным. Вот ковры на стенах или журнальные портреты звезд кино и театра ─ это да! А иконы сохранялись в каких-то в глухих деревнях, где обустраивался «красный уголок» или место на кухонке, там стояло несколько иконочек главным святым, накрытых как правило белой, с двух сторон вышитой чудесным узором салфеточкой. В общем-то, на фоне абсолютно скудного интерьера это место было самым красивым и праздничным. Но у маленькой Лили оно восхищения никогда не вызывало. Иконы у бабушки были не старинные, а более современные, по типу фотокарточек в рамочках, да к тому же изрядно выцветших, отчего лица святых приобрели синевато-зеленоватый оттенок, казавшийся Лильке мертвецким. Между стеклом и открыткой были какие-то жуткие бумажные цветочки-розочки, также давно потерявшие свой цвет.

Такие же выцветшие иконы и венки с пластиковыми цветами были и на деревенском кладбище, куда Лилька боялась ходить. И вероятно воспринимая иконы в доме, как продолжение этого же кладбища и, пугаясь этого, Лилька никогда не всматривалась в лица святых, а наоборот старалась прошмыгнуть мимо этого места как можно быстрее.

Иконы в доме Ирины были конечно другие. Написанные маслом или какими-то специальными красками иногда прямо на доске, старинные наверно, в красивых окладах. Ничего ужасного они не вызывали, даже хотелось остановиться и рассмотреть все, но детские воспоминания вносили определенную суету в Лилькины мозги и мешали ей спокойно растворится в своих мыслях.

– ─ Икон так много! А у нас ни одной ─ произнесла Лилька увидев, входящую в комнату с подносом душистого чая, Ирину.

– ─ А у вас ангелы и так летают по квартире ─ улыбаясь, но как-то грустно вздохнула она.

– ─ Да! у нас игрушки, игрушки и снова игрушки и всегда бардак! ─ сетовала Лиля.

– ─ Это прекрасно! А мне иногда и поговорить не с кем, вот окружила себя иконами и с ними говорю…

─ Молитесь?

─ Молюсь… Но больше плачу, много всего не так было в жизни, вот и расплата мне за все… грехов много.

Неужели именно так и надо? И это правильно всегда плакать, ковыряясь в своем прошлом… размышляла Лилька. И разве так надо молиться, и разве это и есть правильно, неужели это угодно Богу? Неужели это делает людей более счастливыми?

В голове у Лильки никак не укладовались два понятия: Бог, который все может, всех любит и желает всем добра, и молчаливая, тихая Ирина с вечно грустными глазами. Ведь как понять? И разве ее Лилькина жизнь полная чудес, любви и радости плоха? И стоит ее менять? Да нет! Она прекрасна, хотя и заставляет ее кружится, как пчелку с утра до вечера! Может она что-то не понимает, а может и Ирина при всей ее набожности чего-то не понимает тоже, горюя о прошлом и страшась будущего, пропускает самое ценное в этой реальной жизни, лишая ее красоты и радости. И есть ли она радость, если нет детей? Да при чем тут дети! Что ж, теперь ─ нет детей и нет счастья что ли! Есть ж другие дела! Интересы, хобби, увлечения, ну не важно что, это все равно одно и то же! Да! Все-таки ее сумасшедшая жизнь скучать ей не дает!

Ирина хлопотала на кухне.

─ Пирог!

Она внесла в комнату ароматную выпечку.

─ Ой, да зачем! Я ненадолго! Вот только весны немножечко вам принесла.

─ Ну уж нет! Столько я тебя зазывала! Хоть чайку! Это, как говорится, святое!

Лильке не очень то хотелось задерживаться, но уйти, предав все ожидания хозяйки было невозможно абсолютно. Это Лилька понимала точно.

─ Я так тебе рада! Молодец, что зашла!

Ирина и вправду просто светилась. Лилька улыбнулась. Ну вот и здорово, она ж и хотела радость принести ─ и принесла!

─ Книг у вас много, все православные?

─ И православныи и всякие!

─ И стихи?

─ Ты стихи любишь?

─ Люблю! Но пока читаю мало, некогда.

─ Да куда уж! ─ улыбнулась Ирина.

Лилька была не много-то младше Ирины, но как-то путалась, разговаривая с ней, произнося то Ты, то Вы. Ирина ей казалась серьезнее и старше намного. А вот она, Лилька, как-бы застряла в детстве, и в отличие от Ирины, все еще пребывала в каком-то подростково-юном возрасте. Малыши что ли на это влияют! Да и одевалась Лилька всегда по-пацански. А что? Удобно ─ футболочка, штанишки и порядочек. Хотя вещей у нее было предстаточно: и для похода в театр или гости Лилька прихорашивалась по максимуму. Вообще, ей жутко хотелось разбить стереотип, где многодетная мамаша ─ это замученное создание, которой все время не до себя, и ее неминуемая участь ─ кормить, поить, стирать без продыху! Ну уж нет!

─ Я же девочка, а в доме так много мужчин, хотя и маленьких, поэтому и не должно мне превращаться в толстую тетю.

И всеми фибрами своей души мечтала Лилька показать всю красоту многодетной семьи. Кстати, и ее мальчикам тоже нравилось такое положение, когда мама красивая. Лилька всегда восхищалась ухоженными руками. Она очень огорчалась, что ее наряд не дополняет такая женственная вещь, как ногти. Посмотришь у других, красота какая! Но сразу вопрос: а дела-то как делать?

─ Да абсолютно спокойно, ─ слышался ответ, ─ ничего не мешает.

Но Лилька никак не могла взять в толк, ну как, ну как можно чистить картошку или мыть голову малышам, подшивать что-то или банально наводить порядок на кухне… У нее во всяком случае совершенно ничего не получалось. Но мечта длинных ногтей Лильку никогда не покидала, а потому она с легкостью реализовала ее, собираясь в гости или театр, по средством уже готовых, с липучками или клеем, но таких же красивых и моднючих, благо их в магазинах было предостаточно, только выбирай! Мальчишки на все ее перевплощения смотрели широко расставив глаза, сначала не понимая зачем их мама раскрашивает себя кисточками и палочками, приклеивает что-то, но смирились и приняли это как должное, получив от мамы ответ: «Я должна быть красивая! Я же женщина! Так надо!»

То, что их мама и так красива, и она женщина ─ это они понимали и без раскраски, но то, что так надо, давало им уверенность в правильности происходящего, и многое объясняло. И теперь, собираясь в театр или гости, мальчишки четко контролировали, чтобы Лилька впопыхах ничего не забыла, спрашивая у нее перед выходом: ключи, телефон, ногти, ресницы? Ничего не забыла? Лильке такой контроль очень нравился, тем более мальчики понимали, что мама в этот вечер без них просто не обойдется. Застегнуть пуговицу, молнию на сапогах, открыть дверь машины и многое другое, чего Лилька с такой красотой на руках сделать просто не могла им приходилось, между прочим с большой охотой, брать на себя.

Поэтому Лилька находясь в окружении маленьких ухажеров, весь вечер, чувствовала себя Королевой, наслаждаясь их любовью и заботой.

…Так, да! Стихи!

─ Знаешь, продолжала Ирина, я вот раньше книги взахлеб читала, а теперь выбираю, только нужное, ценное, слишком мало времени остается, не хочется тратить на не полезное, хочется заполнять себя чем-то важным, светлым, мудрым… я теперь если книгу берусь читать, обязательно сначала читаю всю биографию автора: кто он, что за человек, как жил и самое главное – как умер, если не современник.

Знаешь, Лилечка, старость и смерть ─ это определенные показатели, маркеры жизни, итог, черта, ответ на правильность прожитой жизни. Ведь сколько самоубийц-поэтов, да еще в юном возрасте, а ведь все свои муки и страхи они выливали на бумагу, примешивая алкоголь и распутство в свои сочинения. Вот Асадова я люблю! И биография какая! Красавец, талантище и какой свет! А на войне! Первый, бесстрашный, зрение потерял! Пришел с фронта, влюбился так, да на всю жизнь, и после смерти жены еще семь лет только ей в любви объяснялся! Сердце какое! Стихи ─ ну просто бальзам на душу!!! А вообще самый беспроигрышный вариант ─ читать святых отцов, там истина, чистота и высота необыкновенная, источник живительный!

─ Можно я для себя поищу потом? ─ спросила Лиля.

─ Да, конечно, у меня хоть библиотека-то небольшая, но выбрать можно, знаешь вот в спальне шкафчик ─ посмотри там, я пока посуду помою..

Лилька зашла в другую комнату, вдоль стены также стояли книги, небольшой столик, книги, бумаги, Иринины записи… на тумбочке, по центру стояла икона Николая Угодника.

─ А Он что не со всеми? ─ спросила Лилька, показывая на икону, имея ввиду, что большой иконостас со святыми находился в другой комнате.

─ Да мы с ним так условились. Это его место.

─ Как это? ─ удивилась Лилька.

─ Ой, да история смешная! Я ведь, не поверишь, хотела ее из комнаты-то убрать. Думаю, зачем икон так много, да еще в спальне. Где-то даже слышала, что спальня ─ людям, а иконы в отдельном месте должны быть. А у меня все вперемешку. Вот и решила порядок навести. Проснулась утром, и первая мысль ─ надо Николая на дачу отвезти, зачем он мне тут нужен… да-да прямо так и подумала: «Отвезти!» Взяла ее и в коридор положила, чтоб на дачу значит. Иду на кухню, беру телефон новости полистать, телевизора-то у меня нет. И первое на что натыкаюсь ─ программа под названием «Бог есть» и он ─ Николай, как заставка. Слушаю и понимаю, что эта история о том случае, 1956-го года, о стоянии Зои, что танцевала с иконой Николая под Новый год, да потом остолбенела и простояла довольно долго, пока священник не прочитал над ней молитвы. А время-то было безбожное, комсомольское и дело это умалчивали, да народ-то все прочуял и многие, многие потом ее рассказывали и передавали по секрету. Как всколыхнулись у меня, я на колени перед иконой, плачу и причитаю: «Дура я дура, вот тебе ответ, не шути с Николаем». Муж смеется, взял икону и обратно в спальню унес. «Мне, ─ говорит, ─ нравится, пусть стоит!» А вечером Коля спит уже, тишина, а я помолилась, зубы чищу, думаю: икону-то муж куда поставил? Иду в темноте с мыслью «где ты стоишь-то Николушка» и вдруг слышу шипение: Ириш, иди сюда… Я как заору, ужас меня объял, кричу и плачу от испуга! А это муж мой подзывает! Ну никогда не шипел, а тут шипит. Я кричу: «Ты что обалдел, так пугать!» А он: «Да я тихо позвал-то». ─ Ты же спишь уже, как можно так? Он понять ничего не может, перепугался сам. Я-то так кричала, так кричала…ругаю его, плачу. Наутро только ему рассказала, что в голове-то у меня Николай Угодник был, и я думая, что муж спит, аж обомлела, когда шипение-то услышала! Ой, и смех и грех! Но с той поры поняла, никуда он на дачу не поедет, Николушка, тут его место. Много у меня с ним историй связано, много его в моей жизни… расскажу как-нибудь потом.