Текст книги "Конституционно-правовые проблемы формирования миграционной политики"

Таким образом, анализируя теоретические подходы новой экономической теории миграции можно сделать следующие выводы:

– единицами анализа и исследования миграционных процессов являются семейства, домашние хозяйства или другие единицы производства и потребления, а не автономные индивиды;

– разница в заработной плате не является необходимым условием миграции;

– наличие рабочих мест в месте выбытия (при наличии высокого уровня и развития местного производства) не исключает миграции семейств, вызванной другими, более сильными стимулами;

– миграционное движение не обязательно останавливается, когда заработная плата выравнивается по обе стороны административных границ. Стимулы для миграции могут существовать, даже если другие рынки в пределах донорских регионов отсутствуют или являются несовершенными и неуравновешенными;

– одинаковое ожидаемое увеличение дохода не будет равнозначно влиять на вероятность начала миграции для домашних хозяйств, представляющих различные доходные группы;

– правительства могут влиять на уровень миграции путем регулирования не только рынков труда, но и рынков капитала и страхования (правительственные программы страхования, особенно социального страхования по безработице, способны значительно менять стимулы для миграции);

– правительственные программы и экономическое развитие, формирующие распределение доходов, могут менять материальное положение некоторых домашних хозяйств, что в свою очередь приведет к изменению стимулов к миграции;

– правительственная политика и экономические изменения, касающиеся распределения доходов, способны влиять на миграцию, независимо от их влияния на доход (правительственная политика, направленная на обеспечение более высоких средних доходов в регионах выезда, может стимулировать рост миграции, если она не касается относительно бедных домашних хозяйств, и наоборот).

На наш взгляд, можно согласиться с мнением X. Пилкингтона и А. Физакли, что изучение семейных стратегий весьма существенно для понимания этнической миграции во всей ее сложности. Вместе с тем данная теория не преодолела уязвимые места неоклассических теорий. Просто предлагая набор весьма расплывчатых утверждений типа «семья – это когда есть общий доход, общие ресурсы и общие цели; миграция – это стратегия, избираемая в ответ на невозможность обеспечить семейное потребление за счет ресурсов, имеющихся в данной местности; в принятии решения о миграции участвуют только члены семьи»[78]78
  Постсоветские миграции в контексте западных миграционных теорий // В движении добровольном и вынужденном. Постсоветские миграции в Евразии / Под ред. А. Р. Вяткина, Н. П. Космарской, С. А. Панарина. М., 1999. С. 88.


[Закрыть] и т. п., эта теория не содержит признания того, что семья насквозь проникнута идеологией и практикой социальных отношений между полами. Ведь совершенно очевидно, что домохозяйство имеет собственную «политическую» организацию, что нельзя анализировать внутрисемейные отношения в отрыве от внесемейных, в особенности в отрыве от институтов миграции – той совокупности социальных сетей и посредников, на которых, собственно, и держится миграция, в первую очередь международная. Изучение семейных стратегий важно для понимания этнической миграции во всей ее сложности.

Хотя неоклассическая теория человеческого капитала и новая экономическая теория миграции расходятся в понимании природы миграции и единиц ее анализа (индивид или домашнее хозяйство); параметров, которые максимизируют или минимизируют доход или риск; предположений относительно экономических причин принятия решения (например, наличие хорошо функционирующих рынков или их отсутствие); уровней принятия решений о миграции как социально значимых (оценен ли доход в абсолютном денежном выражении или относительно референтной группы), все же обе они представляют собой модели принятия решения о миграции на микроуровне.

Совершенно отличается от этих теорий теория двойного рынка труда, согласно которой миграция диктуется спросом на рабочую силу, свойственным индустриальным обществам. М. Пиор,[79]79
  Piore М. J. Birds of Passage: Migrant Labor in Industrial societies. Cambridge, 1979.


[Закрыть] наиболее активный сторонник этой теории, утверждает, что миграция вызвана постоянным спросом на рабочую силу иммигрантов, которая является неотъемлемым элементом экономической структуры современных индустриальных обществ. Согласно М. Пиору, миграция вызвана не выталкивающими факторами в донорских странах (низкая заработная плата или высокий уровень безработицы), а притягивающими факторами в принимающих странах (потребность в иностранной рабочей силе). Данная теория исходит из того, что трудовым рынкам развитых индустриальных стран свойственна дуальность между рабочей силой и капиталом, связанная с сегментированной структурой рынка труда. Низкая заработная плата, часто меняющиеся условия труда, невысокие перспективы продвижения в сфере услуг не дают возможности привлечь не местных рабочих, которые работают, как правило, в сфере материального производства. Чтобы восполнить нехватку рабочей силы в сфере обслуживания, предприниматели нанимают иммигрантов.

Таким образом, теория двойного рынка труда предполагает, что:

– трудовая миграция в значительной степени основана на потребностях и инициируется вербовкой со стороны предпринимателей в развитых обществах (или правительствами, представляющими их интересы);

– поскольку причина спроса на рабочих-иммигрантов кроется в структурных потребностях экономики, а их наем ведется методами вербовки, различия в заработной плате между регионами не являются ни необходимым, ни достаточным условием для трудовой миграции, т. е. предприниматели имеют возможность принимать на работу рабочих при сохранении постоянного уровня заработной платы;

– низкий уровень заработной платы в принимающих странах не повышается в ответ на уменьшение притока рабочих-мигрантов, зарплата держится на определенном уровне и не реагирует на изменения в спросе и предложении рабочей силы;

– правительства вряд ли будут влиять на миграцию мерами, которые могут привести к незначительным изменениям в занятости или заработной плате;

– иммигранты удовлетворяют спрос на рабочую силу, которая структурно включена в современную постиндустриальную экономику, без крупных изменений в экономической организации общества.

Альтернативой неоклассического подхода в 1970-е гг. становится историко-структурный подход. Один из наиболее ярких представителей теории исторического структурализма С. Кастлес, который в своих работах, посвященных анализу европейских миграций 70-х гг., высказал предположение, что специфические траектории движения мигрантов располагались в пределах контекста глобальных и национальных экономических систем.[80]80
  Castles S. and Kosack G. Immigrant Workers and Class Structure in Western Europe. London, 1973.


[Закрыть] Эти траектории он рассматривал не через призму волюнтаристского подхода, который подчеркивал индивидуальный выбор мигранта, а с точки зрения дифференцированного экономического прогресса развивающихся и индустриальных стран. Миграция, таким образом, стала рассматриваться не как единичное событие, а как динамический процесс, чьи объемы и направления определялись государственным регулированием и уровнем индустриального развития отдельных стран. Тем самым он подчеркивал связь между государственной миграционной политикой и структурными изменениями капиталистического развития экономики.

Исследователи, работающие в рамках данной теории,[81]81
  Castles S. and Kosack G. Immigrant Workers and Class Structure in Western Europe. Oxford, 1973 and 1985; Cohen R. The new helots: migrants in the international division of labour. Aldershot: Avebury, 1987; Saassen S. The mobility of labour and capital. Cambridge university press, 1988.


[Закрыть] считают, что действия самих мигрантов детерминируются структурами «государственного капитализма». Первичными силами в политико-экономической модели иммиграции являются государство и капитал. Государство в развитии иммиграционной политики, регулировании сеттльментов рассматривается как ответ на потребности экономики. Данная концепция основывает свои гипотезы на неравном распределении экономической и политической власти в мировой экономике. Миграция рассматривается главным образом как путь мобилизации дешевой рабочей силы. Развитые страны, закрепляя неравное развитие, эксплуатируя ресурсы бедных стран, становятся все богаче. Представители исторического структурализма критикуют неоклассическую концепцию, считая, что гипотеза свободного выбора индивидуумов нереалистична.[82]82
  Hugo G. The economic implications of emigration from Australia. Canberra, 1993.


[Закрыть] Некоторые из них даже утверждают, что неравенство в ресурсах и власти между различными странами в совокупности с политикой въезда в потенциальных странах иммиграции существенно влияет на выбор мигрантов.[83]83
  Zolberg A. R. The next waves: migration theory for a changing world // International migration review. 1989. 23:3.


[Закрыть]

Еще одно важное различие между теорией «толчка-притяжения» и теорией исторического структурализма заключается в том, что если первая теория делает акцент главным образом на добровольном перемещении индивидуумов (что действительно имело место до 1914 г. в миграции из Европы в США), то представители исторического структурализма подчеркивают роль крупномасштабных организаций, особенно корпораций и государства, в формировании миграционных потоков. Массовую вербовку рабочей силы капиталом они рассматривают как ключевой фактор миграции в Западную Европу после 1945 г. Точно так же, на контрактной основе, направлялись трудовые миграционные потоки в страны Персидского залива и в азиатские страны (подобно Тайваню, Малайзии и Сингапуру). В США также государство играло большую роль в появлении трудовых потоков из Мексики и стран Карибского бассейна. Акцент на роли государства в историко-структурном подходе дает возможность предполагать, что миграция может быть сокращена, если будут изменены государственные стратегии ее регулирования. Такие предположения легли в основу систем «гостевых рабочих» и подкреплялись юридическим и административным регулированием. Однако, как показала практика, миграция, однажды начавшись, приобретает свою собственную динамику и не может быть легко остановлена.

Таким образом, напрашивается вывод о том, что историко-структурный подход, рассматривая интересы капитала как доминирующие, недостаточно внимания обращает на побуждения и действия индивидов и групп, вовлеченных в миграционные процессы. По справедливому утверждению М. Бойда, суммирующего недостатки этого подхода, его авторы чрезмерно социализировали миграционный процесс и стали рассматривать людей лишь как его пассивных участников.[84]84
  Boyd М. Family and personal networks in migration // International migration review. Special silver anniversary issue. 1989. 23:3.


[Закрыть]

Социологические теории миграции основываются на интеграционных подходах. Социальная интеграция как проблема общей теории социокультурных систем, исследующей условия и показатели сплоченности, минимально необходимые для существования и деятельности любой социальной группы, заняла важное место в социологии. Для философов-утилитаристов (Т. Гоббс, Дж. Локк и т. д.) было характерно представление об обществе как об агрегате автономных единиц, действующих на основе эгоистических интересов. Э. Дюркгейм, М. Вебер, В. Парето установили, что интеграция социальной системы происходит на базе общих для всех ценностей и норм. Представители функциональной антропологии (Б. Малиновский, А. Радклифф-Браун, К. Клакхон) довели идею социальной интеграции до представления о полной интеграции общества. Т. Парсонс ввел понятие нормативной и целостной социальной интеграции в свою четырехфункциональную парадигму рассмотрения социальных систем, показав, что функция социальной интеграции обеспечивается деятельностью специализированных подсистем. По мысли Т. Парсонса, проблемы социальной интеграции возрастают по мере дифференциации и усложнения систем действия. Соответственно, для обеспечения стабильности и дальнейшего развития системы необходимо развитие механизмов социальной интеграции.

В современных обществах интеграционные проблемы решаются с помощью таких механизмов, как универсалистская правовая практика, добровольные ассоциации, расширение прав и привилегий членов сообщества и др. Теоретики нефункционалистских направлений (Р. Бендикс, Э. Гоулднер) часто критикуют функционалистов за преувеличение возможностей интеграции социальной системы, утверждая, что эмпирический уровень интеграции недостижим и практически вреден, поскольку он лишит социальную систему подвижности и гибкости.

В зависимости от способов расчленения социокультурной системы и от анализа отношений между ее элементами различают четыре класса социальной интеграции:

– культурная – выражает согласованность между культурными стандартами, нормами и образцами поведения, внутреннюю связанность отдельных подсистем символов;

– нормативная – предполагает координацию культурных стандартов (норм) и поведения людей, т. е. такое состояние, в котором основные нормы культурной подсистемы «институализированы» в элементах, составляющих социальную подсистему, в частности – в действиях индивидов;

– коммуникативная – основана на обмене культурными символами, информацией и показывает степень охвата ими всего общества или группы;

– функциональная – основана на вытекающих из общественного разделения труда взаимозависимости и обмене услугами между людьми.

Каждый вид социальной интеграции имеет подвиды. Социальная интеграция может быть естественной и принудительной. Естественная интеграция возникает на основе совпадения индивидуальных и групповых интересов. Принудительная строится посредством запрета на различия, подчинения личных интересов заданным извне целям. Крайней формой принудительной интеграции является тоталитаризм. Естественным вариантом крайней социальной интеграции выступает синкретизм, когда индивид в обществе ценен только в зависимости от того, к какому социальному целому он принадлежит (к какой социальной группе, организации и т. п.).

Социальную интеграцию рассматривают как процесс, тесно связанный с другими процессами типа социализации, аккультурации, ассимиляции, адаптации и т. п., т. е. как некий результат этих процессов. Всякая социальная интеграция (как и ее противоположность – дезинтеграция) относительна и не полна, но определенная ее степень является необходимым условием функционирования социальной системы. Иногда под социальной интеграцией понимается социальная интегрированность, т. е. результат процесса интеграции, состояние упорядоченности функционирования частей целого.[85]85
  Юдина Т. Н. Социология миграции: к формированию нового научного направления. М., 2004. С. 60.


[Закрыть]

Использование термина «интеграция» в отношении иммиграции неоднозначно. В настоящее время в научной литературе данный термин используется как родовое понятие для обозначения, с одной стороны, различных способов интеграции, а с другой стороны – достижения определенного результата. Это приводит к неопределенности, которая вдобавок осложняется непоследовательным, а иногда и противоречивым использованием понятий «ассимиляция», «рост культурного уровня», «приспособление», «поглощение», «адаптация», «объединение» и т. д.

Анализ теорий интеграции позволяет выделить три различных подхода к ее пониманию. Первый подход наиболее ярко выражен в работах С. Айзенштадта[86]86
  Eisenstadt S. N. The Absorbtion of Immigrants: A Comparative Study Based Mainly on the Jewish Community in Palestine and the State of Israel. London, 1954.


[Закрыть] и называется «поглощение», или «абсорбция». Второй представлен в работах А. Гордона,[87]87
  Gordon M. M. Assimilation in American Life: The Role of Race, Religion, and National Origins. New York, 1964.


[Закрыть] который рассматривает интеграцию как ассимиляцию, понимая под ней одномерный процесс, в котором иммигранты постепенно теряют свою старую культуру и идентификацию и принимают культуру нового общества. Третий подход отражен в работах X. Берри, И. Бурниса, П. Стокера,[88]88
  Berry J. Acculturation and Adaptation in a New Society // International Migration. 1992. Vol. 30: 69–85; Berry J. Immigration, Acculturation and Adaptation // Applied Psychology: An International Review. 1997. Vol. 46 (1): 5–34; Bourhis R. Y., Moise L. C, Pereault S., Senegal S. Towards an Interactive Acculturation Model: A Social Psychology Approach // International Journal of Migration. 1997. Vol. 32 (6): 369–386; Стокер П. Работа иностранцев: Обзор международной миграции рабочей силы. М., 1995. С. 85.


[Закрыть] которые сосредотачивают свое внимание в процессе интеграции на аккультурации, рассматривая ее как альтернативу ассимиляции и понимая под ней изменения в культурных образцах поведения после прямого контакта между группами или индивидами различных культур. П. Стокер считает, что этот вариант интеграции можно назвать «миской салата, в которой все ингредиенты создают единое блюдо, но каждый из них сохраняет свою отдельную сущность».

Т. Н. Юдина предлагает представить эти модели интеграции через два измерения: структурное и культурное.[89]89
  Юдина Т. Н. Социология миграции: к формированию нового научного направления. М., 2004. С. 63.


[Закрыть] Ее предложение базируется на идеях, высказанных, в частности, С. Рексом,[90]90
  Rex J. Rase and Ethnicity. Open University Press, 1986.


[Закрыть] который отмечает две главных особенности мультикультурного общества: оно гарантирует равенство возможностей (в структурном измерении), терпимость и поддержку культурных различий (в культурном измерении).

Культурное измерение охватывает отношения и поведение, нормы и мораль, язык и религию, а также другие вещи, которые находят свое отражение в каждодневной жизни и образе жизни в целом. Путь, по которому иммигранты становятся частью нового общества в культурном измерении, идет в основном через адаптацию.

Структурное измерение относится к правам и власти, статусу и престижу, доступу к материальным и нематериальным благам. Иначе говоря, оно определяется положением иммигранта в экономической, социальной, политической подсистемах общества. Культурные аспекты также имеют место в области структурного измерения. Способ, благодаря которому иммигранты становятся частью общества в структурном измерении, и процесс, при помощи которого они могут достичь желаемого положения, называется объединением.

Эти два измерения интеграции как аналитические инструменты, в теоретическом плане, могут рассматриваться изолированно друг от друга, но в реальной практике они неразрывно друг с другом связаны. При этом трудно выявить прямые причинные отношения между культурным и структурным измерениями. Скажем, если определить структурное измерение как основное, то, как только группа иммигрантов достигает престижного положения в обществе, дифференциация власти и дискриминация между группой иммигрантов и обществом большинства значительно уменьшается. Иммигранты могут тогда использовать эту власть, чтобы добиться признания своей культурной специфики. Но, как показывает реальность, равенства прав де-юре недостаточно, чтобы иммигранты были признаны равными как в культурном плане, так и в отношениях с аборигенами. Кроме того, иммигранты, как правило, занимают все-таки более слабые позиции в новом обществе и потому власти, которой они обладают, недостаточно для получения признания в культурном измерении. Многие аборигены отказываются принимать увеличение разновидностей в нормах и формах культуры. Кроме того, коренные жители зачастую считают, что расширение социальных прав иммигрантов угрожает их собственной позиции в структурном измерении. Следует упомянуть о существовании еще нескольких теорий:

– теория мировых систем доказывает, что международная миграция является производной расширяющегося глобального рынка;

– теория социальных сетей трактует сети как наборы связей, соединяющих мигрантов, давних мигрантов и не мигрантов в стране происхождения и принимающих странах через родственные связи, дружеские отношения и т. д. Сети представляют собой своеобразную форму социального капитала, с помощью которого люди понижают затраты и риски при миграции, а ожидаемые прибыли от миграции увеличиваются. Когда механизм миграции уже запущен, социальные сети сами становятся одной из причин миграции, потому что обещают снизить риски и издержки, связанные с миграционным перемещением, и повысить от него отдачу;

– теория совокупной причиной обусловленности предполагает, что каждый акт миграции изменяет социальный контекст, в пределах которого последующее перемещение людей становится более вероятным. Рассматриваются шесть социально-экономических факторов, на которые потенциально воздействует миграция этим совокупным способом: распределение доходов, распределение земли, организация сельского хозяйства, культуры, региональное распределение человеческого капитала и социальное значение работы;

– теория миграционного процесса рассматривает миграцию как трехстадийный процесс: начальная стадия – формирование территориальной подвижности населения; основная стадия – собственно перемещение; завершающая – приживаемость мигрантов на новом месте.

Среди правоведов, изучающих процессы миграции, нет единого мнения относительно их природы. Одни отдают предпочтение рационалистическому, микроэкономическому подходу к пониманию миграции,[91]91
  Howard F. С. The economic analysis of immigration law. Migration theory: talking across disciplines. New York and London, 2000.


[Закрыть] а другие[92]92
  Schuck P. H. Citizens, strangers, and In-Betweens: essays on immigration and citizenship. Westview press, 1998; Legomsky S. Immigration and Judiciary: law and politics in Britain and America. Oxford, 1987.


[Закрыть] концентрируют свое внимание на институтах, процессах и правах как основных моментах объяснения процессов миграции. По словам П. Скука, многие ученые-правоведы вообще сомневаются в возможности развития «науки о законе» и считают необходимым направить все внимание на анализ и оценку законодательной базы в области миграции.[93]93
  Schuck P. H. and Rogers Smith. Citizenship without Consent. New Haven, 1985.


[Закрыть]

Вместе с тем достаточно рельефно прослеживается развитое в США научное направление, пытающееся объяснить, как закон формирует международную миграцию и как иммиграция, в частности, влияет на американскую экономику. П. Скук анализирует трудности в регулировании иммиграции и пытается проанализировать, почему существует большая разница между принятыми иммиграционными законами и реальным их воплощением. Кроме этого П. Скук, используя идеи Роберта Мертона о явных и латентных функциях, говорит, что невыполнение законов об иммиграции фактически обслуживает некоторую социальную латентную функцию: создается возможность обходить или не показывать вообще неоднозначное отношение населения принимающих стран к нелегальной миграции, которую он описывает как «преступление без жертв». Тем самым П. Скук доказывает, что закон чрезвычайно ограничен в средствах регулирования международной миграции, особенно ее нелегальной составляющей – «комплекса множества стимулов, где индивиды и группы принимают решение, когда и куда им мигрировать». С этим трудно не согласиться, ведь зачастую юридические факторы (в первую очередь – реализация закона об иммиграции) сдерживаются финансовыми возможностями страны иммиграции или идеологическими мотивами.