Текст книги "Кредит доверия. Выбор между семьёй и влюблённостью"

Поездка домой

В Перми первым делом она хотела встретиться с Леськой.

– Слушай, давай куда-нибудь сходим? – предложила Арина подруге по телефону.

– Мне не с кем оставить Никитку. Так что приходи ко мне.

В доме подруги настоящий каварадак. Разбросана одежда, всюду игрушки. Порванные и изрисованные обои. Они давненько не общались, поэтому Арина скрыла, насколько шокирована видом квартиры. Кто знает, можно ли Леське по-прежнему рубить правду-матку в лицо? Вдруг обидится?

Впрочем скрыла она и то, что их встречей она осталась полностью недовольна.

Годовалый Никита постоянно требовал Леськиного внимания:

– Мама, ам-ам.

– Никиточка хочет кушать? – сюсюкала подруга. И бросив, – щас, Рин, подожди, сварю ему кашку, – исчезала на кухне.

Арина с удивлением обнаружила, что не испытывает никакого умиления и теплых чувств к маленькому спиногрызу. Никита швырял игрушки, норовил перепачкать всё вокруг кашей или бананом, и, самое главное, просто не давал своей наседке-мамаше (в которую неожиданно для неё превратилась подруга) сосредоточиться на разговоре. Они болтали ни о чём, большей частью наблюдая за Никитой, уговаривая его поесть, успокоиться, пописать, пойти поиграть и прочее… Бесконечно скучным для неё вечер, который она мечтала провести в откровенных разговорах с подругой…

– Слушай, а почему вы детей не заводите? – спрашивает Леська.

– Не знаю, – пожимает плечами Арина, – мне хочется сначала найти нормальную работу, поработать хоть немного в Ё-бурге. Хоть какие-то знакомые появятся, да и вообще, как-то я пока не готова, – «и побывав у тебя еще долго не буду готова» не стала добавлять Арина, испытывая острое желание сбежать из этого сумасшедшего дома.

– Не затягивай, привыкните вдвоём жить, потом вообще не захочется. Ты, надеюсь не чайлд-фри?

– А это кто еще?

– Те, кто детей не заводят из убеждений, не желая себя ничем обременять.

– Да нет, конечно. В принципе я не против детей. Троих можно, – смеётся Арина. И добавляет, – а мы можем с тобой встретиться где-то, ну в кафе, например?

– Тебе что не нравится моя семья? – строго взглянув на Арину, пафосно произнесла Леська.

– Ну почему, – уходит от прямого ответа Арина, которой Никита и вправду очень не понравился, – просто хочется поговорить спокойно. Давно не виделись.

– Не могу обещать. Обе бабушки работают, Никиту не с кем оставить.

– Звони, я почти всегда дома, – говорит напоследок подруга.

«Понятно», – думает Арина, выходя из квартиры в подъезд, – «нормальной встречи с Леськой мне, кажется, не светит».

«И правда, почему я не хочу детей?» – думает Арина, шагая домой. С неба сыпет пушистый снежок, мельтешащий в свете уличных фонарей. Машины и прохожие укрыты белыми шапками. В белых шубках прячутся деревья и кусты. То тут, то там переливаются цветными огоньками гирлянды. «Прям, рождественская сказка» – отмечает Арина, ччувствуя, как настроение улучшается. Появляется какое-то странное предвкушение, ожидание чуда.

«Кажется, я рожать боюсь, – понимает Арина, – все эти больницы, белые халаты, которые там, в этих казённых зданиях имеют над тобой полную власть. А ты ощущаешь себя беспомощным и слабым. Они делают какие-то манипуляции над твоим телом и ничего не объясняют».

«А эти маленькие дети! – вздрогнула Арина, вспомнив сегодняшнее знакомство с Никитой и еще пару визитов к семейным подругам, – которые вечно ревут и всё пачкают. Получается, что даже на подруг становится пофиг. Ну не знаю, вряд ли я скоро решусь. Стёпа, вроде пока не заговаривает об этом».

***

Поездка в целом прошла неплохо. Она встретилась еще с несколькими подружками в кафе. Наболталась, насмеялась, наелась пирожного, не ощущая чувства вины. Только вот поговорить о наболевшем ни с кем не вышло. Только с Леськой она была полностью откровенна. Но Леське теперь не до неё, второй раз встретиться так и не получилось.

Январь прошёл в ленивой полудрёме. С февраля Арина снова начала активно искать работу.

Депрессия

Временами Арина проваливалась в депрессию. Она уже привыкла сама справляться с домашним хозяйством. Вся прелесть новизны прошла. Состояние жить вне маминого контроля стало привычным и уже не доставляло радости. Это просто стало нормой жизни.

Радость и от того, что нашла хоть какое-то место работы, давно в прошлом. В прошлое кануло и ощущение от гордости от первой продажи картины и первой победы, когда она добилась выплаты за эту продажу. Арина по-прежнему работала в художественном салоне и даже иногда продавала картины, поэтому бывали дни, когда зарплата радовала. Дело с разбитой глиняной рыбой замяли, из зарплаты ничего не удержали. Поэтому она решила никуда не рыпаться, а найти сразу достойное место.

Сейчас, когда город просыпался от зимнего сна, солнце светило всё ярче и пели птица, Арина ощущала какую-то непонятную потребность в том, чтобы жизнь её стала ярче. Ей хотелось чувствовать и жить.

Однако на профессиональном фронте она терпела одну неудачу за другой. Все собеседования проваливались. Впрочем, пока не было ни одного толкового места, которое она бы сильно желала получить. Она то активно ходила по собеседованиям, то забрасывала это дело на пару-тройку месяцев.

Она постепенно скатывалась в депрессию от ощущение бессмысленности своего существования. У них не было чересчур много денег, чтобы она могла развлекаться шопингом или походами в салоны красоты. Они откладывали часть зарплаты, поэтому тратить намного больше установленного Арина не могла. Подруг у Арины так и не появилось.

Работы, которая поначалу её радовала, Арина теперь стеснялась. Если кто спросит, кем работает, что отвечать «консультант-поломойка»? Больше всего она не любила, если кто-то из художников или посетителей приходил к открытию, пока она еще бегала со шваброй. Им, может и всё равно, а она ощущала себя униженной. «Я получала высшее образование для того, чтобы мыть полы?» – тоскливо думала она и твердо решала снова активно взяться за поиски нового места. Через месяц отказов запал пропадал. И она снова восстанавливала душевные силы в тихом болотце художественного салона, где посетители были редкостью.

Утешение она находила в том, что жила и работала в другом городе, и значит, никто из знакомых не может её здесь увидеть.

Ей хотелось перемен, но она не знала, как их добиться. Дошло до того, что она начинала жалеть о своей работе в Перми. Там и получала она больше, чем сейчас, и примерно 50% работы было интересно. Да и коллектив ничего, хоть было с кем чай попить, да поболтать. А здесь…

Дела у хозяев, видимо шли не очень. Когда она начинала, то консультанты работали в паре. За последние полгода всё чаще работали по одиночке. Так что даже поговорить за весь день было не с кем.

Арина пробовала брать на работу книги, но поняла, что это неудачная затея. Она любила читать запоем, а здесь постоянно приходилось отвлекаться на посетителей, откладывать книгу, когда кто-то зашёл в салон. Она поняла, что воспринимает визитёров, как помеху, отвлекающую от чтения, злилась на них. А при таком подходе, конечно же, ничего не продашь. Разве можно продать, если мечтаешь, чтобы они поскорее все свалили? Когда желание одно – снова схватиться за книгу?

Продажи, хоть и случались редко, но доставляли ей хоть какое-то удовольствие. Больше денег, которые можно тратить по своему усмотрению, а не просить у мужа. Да и вообще появлялось ощущение, что она хоть что-то может, если уж в остальном сплошные неудачи. Пожалуй, эти эпизоды и были теперь единственной радостью в её жизни. Все остальное стало серым бытом.

Арина замкнулась в себе. Она никому не рассказывала о том, что такая жизнь её всё больше угнетает. Даже со Стёпой она перестала это обсуждать, потому что выходило бы, что она всё время жалуется.

Немного лучше она себя почувствовала, когда Стёпа отправил её учиться на права.

– Ты сейчас всё равно толком не работаешь, время есть. Так что давай, – уговорил её муж.

За эти два месяца ей и, правда, было некогда грустить и предаваться унынию. Занятия были каждый день, да еще и практику приходилось втискивать в дневные часы.

Теорию вел бодрый старичок. Вопросы с подвохом и интересные истории были его коньком, поэтому учиться Арине было интересно. Но самый большой кайф она испытала, когда впервые села за руль.

Плавно спустив сцепление и нажав на педаль газа, Арина почувствовала, что машина тронулась с места. И тут Арина не удержалась и заорала от восторга:

– Она, едет, боже мой, она меня случается, – восклицала девушка, поворачивая руль и с изумлением ощущая, что машина поворачивает в нужную сторону.

Флегматичный инструктор по вождению глянул на неё со снисходительной усмешкой. А Арина ощущала себя покорительницей целого мира. Ведь когда-то она была уверенна, что никогда не осмелится сесть за руль, что ей в этой жизни не светит управлять железным конём.

Сдала она со второго раза. Теперь маленькая розовая пластиковая карта с её фото, лежит в кошельке. Машина одна, потому водит Арина только по выходным или когда Андрей уезжает в командировку на служебном транспорте.

Поначалу Арина жутко боялась, постепенно привыкла. И чувствовала, что когда она сидит на сиденье водителя, её переполняет ощущение победы и радости. Сколько страхов ей пришлось преодолеть, прежде чем стать водителем!

Муж удивляет

К концу мая Арина она совсем перестала ездить на собеседования, потому что всё чаще слышала фразу: «Сейчас период отпусков, мы займёмся набором кадров ближе к осени». От этого еще одно «развлечение» в жизни пропало. Арина стала чувствовать себя ненужной. Знать, что с таким ощущением ей придётся прожить до сентября, невыносимо.

Поэтому сегодня Арина встречает Стёпу в скверном настроении. Муж давно сказал ей, что летом отпуск ему не дают. Ему вообще почти не дают отпуск, если честно. Оставалось радоваться лишь тому, что он хоть с работы, по большей части, приходит после шести, в не ближе к ночи, как многие парни, стремящиеся сделать карьеру.

– Аришка, привет! – ожидает она услышать привычную фразу, когда хлопает входная дверь. Тишина.

Арина осторожно выглядывает в коридор. Стёпа сидит в прихожей, смотрит в пол и ерошит волосы.

– Стёп, привет! Что-то случилось?

– Думаю. Подожди, пока.

Такое у них бывало. Пока муж не найдёт решение проблемы, его лучше не отвлекать. Жаль, ей так хочется поделиться своим скверным настроением и пожаловаться на судьбу.

Арина бесшумно возвращается на кухню. Звенят тарелки, брякают вилки-ложки. Через 5 минут в кухне появляется Степан:

– Ты знаешь, что творится в Горном Алтае? – спрашивает муж.

– А что там? – без особого интереса откликается она.

– Вот смотри, – муж, подвинув ноутбуком тарелки с жареной капустой, читает:

– Небывалой силы наводнение захлестнуло Алтайский край. Начавшееся из-за ливней и разлива рек в конце мая, в Алтайском крае разрушило 230 километров дорог, 15 мостов и размыло 1,5 км федеральной трассы М-52, соединяющей регион с Монголией. Подтопленными остаются 60 населенных пунктов, эвакуированы 23 тыс. 700 человек.

– Ужас, – Арина равнодушно бросила. По телеку постоянно передавали страсти. То война, то землетрясение, по наводнение. Со Стёпой они телевизор не смотрели. Иногда она посматривала его сама, от скуки.

– Ты не понимаешь! – прикрикнул Стёпан, – я подписан на блог одного парня по бизнесу. Так вот он живёт там, в селе Сентелек, которое первое пострадало от воды. Посмотри, вот фотки. Там такие ужасы творятся. Люди сидят уже 2 дня на чердаке без еды, в холоде, и спасатели не могут к ним добраться. Потому что река очень бурная, вода холоднючая, 2—3 градуса. У спасателей постоянно ломаются лодки и они не могут добраться туда, где их помощь максимально нужна. А только представь, если – вот, вот, смотри, – тыкает он в экран, – видишь какая высота воды? Как им потом жить, если у них воды в доме по окна?

Арина снова повторяет:

– Какой ужас!

Только теперь она на самом деле чувствует, что холодный ужас, как та вода заливает её.

– А правда, как они будут жить? – задумывается девушка, глядя видео. Бурный поток грязной воды тащит за собой брёвна, телевизор, труп телёнка.

– Так вот этот парень организовал сбор денег, чтобы помочь пострадавшим от наводнения. Я его читаю уже полгода – он разумный и честный, судя по всему. Давай отправим им денег, а? – муж выжидательно смотрит на Арину.

– Конечно, давай, раз ты в нём уверен. А сколько?

– Ну тысяч 7 например.

– Семь??? – Арина, чувствует, что шокирована названной суммой, – но это половина того, что мы откладываем на расширение жилья.

– Ну ты скоро найдёшь работу, верно? И тогда мы сможем откладывать больше. Да и это разово, – обнадёживающе говорит муж.

– Работу… Об этом я с тобой и хотела поговорить. Расстроилась жутко. Все говорят «до сентября»… Но по сравнению с этим наводнением, теперь мне это кажется такой мелочью. Ладно, давай 7 отправим. А может мы еще чем-то сможем помочь?

После просмотра фото, сделанных людьми, сидящими на своих чердаках, после этого видео Арина воспринимает наводнение совсем иначе. Раньше они наблюдала по телеку, как бабки в резиновых сапогах идут к своему дому, по огромной спокойной луже. Да, неприятно, но не торкает. А здесь… Жуть.

– Я придумал, что могу показать это на работе и организовать сбор денег в коллективе.

– Ух ты, здорово! А я?

– Ну придумай свою идею, которую тебе захочется реализовать.

– Ну я могу эти сообщения процитировать ВКонтакте и Одноклассниках, – задумчиво намечает Арина, – но это всё как-то слабовато… Я подумаю. Мне ведь не на работу, время есть подумать и помочь какими-то делами.

Увлекшись идеей помощи другим людям, Арина вдруг ловит себя на странном ощущении. Чувства скуки и однообразия у неё пропало. Более того, теперь, думая о муже она вновь испытывает гордость и восхищение. Он хочет помогать людям! Он щедрый! Он придумал, как еще достать денег, если сам не может вложить больше. Приятные чувства переполняют её.

Доброволец

Стёпа приходит с работы довольный.

– Я собрал 40 тысяч, – хвастается он.

– Ух ты!!!! – довольная Арина бросается мужу на грудь, – я тобой горжусь!

– И знаешь… Не уверен, что тебе понравится эта идея… но…, – Степан замялся.

– Что? Говори, не тяни, – требует Арина.

– Я и еще два парня взяли отпуск на неделю. Мы решили поехать на Алтай добровольцами.

– Что? Как это?

– Я списался с Михеем, – отвечает Стёпа, снимая ботинки, – ну это тот блогер, от которого я узнал про наводнение. Он говорит, что сейчас опасности уже нет. Вода с каждым днём падает, а вот работы много.

Стёпа идёт в ванную, Арина следует за ним, заинтригованная новыми вестями.

– Начали выдавать деньги на восстановление, но некоторым и деньги сейчас особо не помогут, потому что работать некому, – продолжает муж, намыливая руки, – солдаты и МЧС заняты разбором крупных завалов. Все мужики занимаются своими хозяйствами, а вот старикам и особенно одиноким женщинам им как быть? Они даже за деньги нанять никого не могут, просто все заняты.

– И что вы будете делать? – любопытствует Арина, подавая мужу полотенце.

– Помогать, – пожимает плечами Стёпа, – тебе со мной ехать не стоит. Ну там вода питьевая сейчас не очень хорошая, условий для жизни нет. Да и женской работы тоже не особо. Нужна грубая мужская сила. Так что помоги, мне собраться – рабочую одежду, инструменты я сам соберу. Где у нас спальник с палаткой?

– Слушай, вот неожиданность. Так вы что сегодня отчаливаете? Ой, – вскрикивает она и бежит на кухню. Степан настолько огорошил её этим известием, что она забыла о стоящей в духовке запеканке, которая напоминает о себе запахом.

– Ага, то есть нет, завтра с утреца, – отвечает входя за ней на кухню Степан, – выезжаем в 7 утра на Лёхе, у него АУЗПатриот. Проходимая машина в тех краях то, что доктор прописал.

– Обалдеть, ну ты решительный, – восторженно шепчет Арина, не понимая толком, что сейчас в ней сильнее восхищение поступком мужа или разочарование от того, что такое решение принято без её участия и что ей в этом приключении места нет.

– Ты не грусти, если хочешь к своим съезди, – говорит Стёпа, заметив её разочарованную мордашку.

– Я подумаю, как мне быть, – быстро отвечает Арина, – ну садись, я тебя покормлю хоть, герой-доброволец.

***

Поздним утром Арина просыпается в пустой квартире. Как только Стёпа уехал, она снова завались досыпать. Утро в одиночестве не было для неё чем-то непривычным. Просто осознавать, что она теперь целую неделю предоставлена сама себе оказалось весьма необычно.

Чем бы мне заняться? – размышляет девушка. Ей хотелось устроить себе какой-то небольшой праздник и сделать за эту неделю что-то значимое. Чтобы не сидеть скучающей клушей. Ведь её муж поехал туда, где каждый день у него будут самые неожиданные впечатления.

И ей хотелось тоже значительной жизни, но не праздной.

Однако привычки взяли своё. Первым делом Арина идёт в магазин и накупает того, что они практически не ели: торт, соки, готовую пиццу.

Они со Стёпой старались придерживаться здорового питания и ограничивали себя в такого рода продуктах. Иногда Арине очень всего этого хотелось. Торты бы она вообще каждый день трескала. Её не удержало бы даже осознание, что от такой «диеты» её разнесёт, так что в дверь не влезешь. Однако Стёпа удерживал.

Соглашался он такие покупки редко, с недовольством. Чаще всего такие просьбы заканчивались для Арины разочарованием и чувством вины. Разочарование было от неисполнившегося желания, а стыд и вины грызли от того, что её вообще такие желания посещают.

– Ну сама подумай, состав почитай, там такая дрянь понапихана, – говорил Стёпа, – ты сама на днях жаловалась, что прибавила в весе, а теперь тортик просишь.

Арина понимая, что он, конечно же, во всем прав, читала состав: маргарин, мука высшего сорта, крем на основе растительных жиров… Вздыхала и ставила тортик на место. Можно, конечно, поехать в кондитерскую и купить что-то без маргарина, а на сливочном масле и с нормальным кремом, но… Биться за это со Стёпой ей не хотелось. Уговаривать? Ради чего? Он, конечно, прав.

Она отказывалась от вредной покупки. Однако неудовлетворение копилось. Ведь это были не её решения. Неприятное ощущение того, что она сама-то слабачка и несознательная личность копились в ней неприятным клубочком.

Поэтому, «только кот за порог», она позволила себе всё, в чём сдерживалась. Накрывает стол, включает мелодраму. Больше всего она любила читать или смотреть кино, жуя что-нибудь вкусненькое. Они так и вместе со Стёпой делали, но чаще смотрели то, что выбирал он.

И этому кайфу предшествовало всегда не очень приятное состояние. Сначала она мучилась «стоит ли предлагать так сделать?» Отказы Арина не любила. Ей казалось, что это не отказ от конкретного дела, а отказ ей лично. Потом предстояло мучиться: «Что же купить: повкуснее и повреднее и мучиться потом от чувства вины или пополезней, но жалеть, что не решилась на большее, сразу во время просмотра фильма?»

Так уж Арина была устроена, вернее, такие привычки она себе наработала за всю жизнь, что быть просто счастливой хоть от того, хоть от другого варианта не умела. Удовольствия были тесно связаны с чувством вины.

Сейчас она решилась оторваться и «уйти в загул», пользуясь возможностью, что никого ни в чём не надо убеждать, не надо ждать согласия, не будет отказа и разочарования или согласия, совмещённого с чувством вины.

Стёпа звонил с дороги несколько раз и обещал, что позвонит по Скайпу, как только устроится. Это произошло только на следующий день.

– Привёт! Мы устроились. Да, здесь что-то невероятное, Ариш. Дороги и мосты взломаны рекой. Везде валяются огромные брёвна.

– А где Вы живёте?

– Все в разных местах. Я живу у одной пенсионерки, она бывшая учительница. Одинокая. Михей с ней случайно познакомился, когда отделочные материалы покупал. Она одна, поэтому ей очень сложно восстанавливаться. Мы тут с её внуком выгребаем ил, вытаскиваем брёвна. Представляешь, что она рассказала? Когда наводнение началось, она взяла документы и теплые приличные вещи – ну там пальто зимнее, чтобы спасти. К калитке подходит, а воды уже по колено и выход брёвнами перекрыло.

Вода холодная, все пребывает. Она уж думает: «Ну все пропала я!» а тут сосед слева кричит: «Здесь забор наклонило, идите сюда!» подхватил её подмышки и вытащил со двора. А все вещи так и уплыли. Ну и ладно, хоть сама жива осталась, – говорит.

У неё теплицу унесло. Веранду покосило, ямищу в огороде водой промыло. В доме воды было под подоконник. В общем работы море, ущерба – куча. Михей ей денег выдал из тех, что люди прислали. А я теперь вот помогаю завалы разгребать.

– Да уж, Стёпочка, дела там… – сочувствует Арина, – какой ты у меня молодец! Я тобой горжусь! А я…

– Ладно, моя хорошая, мне тут особо некогда. Я пообедал и надо идти дальше делать, а то у нас всего неделя, а работы тут валом. Вечером, если не усну сразу, поболтаем! Тут Михей опубликовал на блоге впечатления молодой женщины – Андрей кинул в Скайп ссылку, – почитай, чтобы понять, что твои проблемы с работой – такие мелочи.

– Хорошо, целую тебя! – прощается Арина. Ей жаль ту пенсионерку, она ощущает, как все больше гордится мужем, но от того, что она сама и пару слов ему сказать не смогла, ей было не по себе. Она привыкла, что они подолгу разговаривали и рассказывали друг другу о своих проблемах и впечатлениях.

Арина берёт дневник:

«Да, теперь только с тобой и остается делиться своими переживаниями. Наверное я странная… Муж уехал и я завидую ему, что у него там настоящее дело. И злюсь. Да-да злюсь. Он весь такой правильный и хороший, а сижу тут, как обычная дурочка и не знаю, чем себя занять. Скучаю по нему, жду, когда позвонит.

Раньше как-то не задумывалась об этом. А сейчас чувствую, как он мне нужен рядом. И какой он всё-таки молодец! А я – тусиха, хотела пойти в магазин, чтобы поговорить о гуманитарной помощи… Но… Просто зашла и купила продукты. Струсила. Нашла отговорки: «Я не знаю, с кем разговаривать на эту тему. Да меня к нему не пропустят» Так и ушла, даже не попытавшись.»

Арина решает, что за эту неделю всё-таки устроится на работу, чего бы ей это не стоило. Она выходит, чтобы купить в киоске газеты. Просмотрев объявления, начинает обзвон.