Текст книги "Путин после майдана. Психология осажденной крепости"

Доступ к ресурсам бессознательного – еще одна важная тема. В какой адаптационной стратегии проживает свою жизнь человек? Или в защитно-конфронтационной, и тогда он перегружен психологическими защитами и броней, которую он с собой тащит. Или в синергетической, сотрудничающей стратегии. Синергетическая стратегия разворачивает бессознательные инстанции в ином ключе, делает человека пластичным и креативным, и такой человек способен генерировать новые быстрые решения проблем.

Для иллюстрации приведу такой пример. В одном из первых фильмов о боевых искусствах монахи из Шаолиня воевали со злодеями, и там был такой эпизод: молодой агрессивный злодей встречается со стариком из Шаолиня, и у них происходит диалог. Монах говорит: сейчас ты проиграешь, потому что ты зол и агрессивен. И старый монах выиграл. Почему? Потому что в этом единоборстве все решает скоростная реакция, и у монаха, который был в состоянии синергии, она была лучше, чем у молодого парня в состоянии защитно-конфронтационной стратегии, когда все мышцы напряжены. Вопросы скорости и пластики выходят сейчас на первое место. Жизнь настолько интенсифицировалась, что свойства высокоскоростной самоорганизации и самоадаптации становятся важнейшими факторами выживания человечества.

А у нас человек все время руку на кобуре держит, ждет удара и сам готов ударить. Это далеко не всегда эффективно!

И только на шестом месте стоит правдивая информация о вреде патологических адаптогенов ультрабыстрого действия, а именно алкоголя, наркотиков, и, межу прочим, «оглушения любовью», которое происходит в сектах и террористических организациях. Был человек серым пятном, «никем», и вдруг он обретает все сразу – и «братьев и сестер», и смысл жизни, и понятный сценарий. «Вот это жизнь», – думает он. Шестой фактор тоже важен, люди должны понимать, с чем имеют дело, какие бывают последствия.

Необходимо понимать, что этот шестой фактор действует только при наличии сформированного позитивного сценария жизни. В этом случае «негативная» информация о воздействии ультрабыстрых адаптогенов (наркотиков, алкоголя и пр.) имеет смысл и действительно меняет поведение человека на более безопасное.

 – Неужели такие базовые вещи, как самоидентификация, жизненный сценарий, синергетическая стратегия, имеющие в базисе систему ценностей человека, можно сформировать экспресс-методом за месяц или два работы с психотерапевтом?

 – Мы свыше десяти лет потратили, чтобы научиться добиваться быстрых конструктивных и продолжающихся изменений за короткое время. У нас есть подробное описание психотерапевтических технологий и техник, обеспечивающих этот эффект. Надеюсь, мы сможем это показать, рассказать и научить нашим методам многих, кому это необходимо.

Для иллюстрации последнего тезиса такой пример. У меня была съемка в одном из центров для лечения наркозависимых, где все было основано на взаимопомощи и любви. Приходил туда битый-перебитый наркоман, дошедший до края. И вдруг все у него чудесным образом менялось. Ему становилось лучше, и даже «ломка» проходила. При этом резидентами этого центра говорилось, что это его Бог от ломки освободил. И вот я показывал эту съемку начинающим психотерапевтам и спрашивал – проведите психотехнический анализ, что там происходит? Действительно ли Бог ломку снимает? Или дело в том, что зависимого человека встречают любовью, и через несколько часов он на бессознательном уровне меняет свою защитно-конфронтационную стратегию на синергетическую, гиперпластическую?

Но если мы понимаем, что это за психотехника, так значит, это можно повторить, отработать и поставить на службу людям. Вот это мы и сделали.

Пермакультурная революция

Александр Иванов – психотерапевт, эколог и путешественник, а также один из основателей экологического поселения ЧаЧжаевка на Алтае и соорганизатор международного проекта «Интегральное устойчивое развитие», готовящего кадры для пермакультурной революции.

Или, говоря привычным языком, готовящего людей, способных организовать и поддерживать поселения нового типа, использующие возобновляемые источники энергии и гармонизированные со средой пребывания, то есть не производящие мусор, не загрязняющие воздух и воду…

В рамках проекта планируются три сессии практического обучения – три выезда по 2–3 месяца, в три региона мира: Горный Алтай (экопоселение ЧаЧжаевка), пустыня Израиля (Fairy Forest) и джунгли Бразилии (Chapada Diamantina).

– Что такое «пермакультурная революция» и как вы собираетесь готовить кадровый состав революционеров? Что такое «Интегральное устойчивое развитие»?

– Вообще революций в известном нам «революционном» военном формате было уже довольно много, слишком много. И не хочется больше. Поэтому поймите правильно: когда мы говорим «революция», мы имеем в виду некую трансформацию, смену, эволюцию, развитие. Когда что-то привычное, но уже устаревшее, начинает сменяться новым. Сейчас наш мир как раз стоит на очень важном распутье: урбанизация и индустриализация, которые долго были вектором развития цивилизованного общества, за последние 100 лет привели нас к достаточно глубокому экологическому кризису. Найти хорошую еду становится все труднее, вода стремительно портится, воздух тоже. Кругом горы пластикового мусора. Чтобы получить все необходимое для жизни, надо забираться все дальше и дальше от своего дома.

Пермакультура – это, наверное, самое революционное, что было предложено в качестве ответа произошедшим изменениям. Мы уже не можем «просто вернуться назад», к деревенской жизни. И мы сами, и мир слишком сильно поменялись. И пермакультура – это синтез старого, традиционного с новым, полезным, что принес прогресс.

Вкратце, пермакультура – это система знаний и умений, позволяющая создавать максимально эффективные связи между человеком, его домом и окружающей средой. Создатель этой новой культуры – австралиец Билл Моллисон. И сегодня понятие «пермакультура» это своего рода синоним гармоничной жизни. Проект «Интегральное устойчивое развитие» – это не просто курс по пермакультуре, это проект, включающий в себя много программ, направленных на всестороннее развитие человека: тут и телесные практики, и психологические, целительские и творческие семинары. А главное обучение проходит в реальных условиях – на природе, в эко-сообществе, в развивающемся эко-поселении. Одно дело пройти 14-дневные курсы в городе, и другое – прожить несколько месяцев в реальных условиях. Мы не только проектируем пространство, мы живем в нем.

 – Как я поняла, подготовка будет идти в трех точках – в России на Алтае, в Израиле в пустыне и в джунглях в Бразилии. Соответственно, организаторы проекта из этих трех стран. Как сложилась такая команда? Где вы познакомились?

 – Судьба свела. Так получилось, что мы все из сообщества контактной импровизации, есть такое танцевально-двигательное направление. Люди увлеченные, любящие планету и друг друга. Из наших увлечений и родился этот проект.

 – Вы – один из сооснователей и строитель экопоселения ЧаЧжаевка на Алтае. Расскажите об этом проекте поподробнее. И прежде всего, чем люди будут зарабатывать на жизнь в этом поселении, ведь часто именно это становится камнем преткновения для устойчивого существования экопоселений.

 – Проект существует с 2011 года. Создан компанией друзей и единомышленников. Сейчас в проекте участвует 15 семей. Правда, «на ПМЖ» живут там только две семьи, в том числе мы с женой. Мы проводим там около 8 месяцев, а остальные четыре путешествуем. Сейчас, например, я отвечаю на Ваши вопросы из Кунмина, путешествуя по Китаю. Мы с женой знакомимся здесь с пермакультурными поселениями и деревенской жизнью Юго-Восточной Азии. А вообще в нашем поселке для более-менее комфортной круглогодичной жизни готовы сейчас три дома.

Вопрос про деньги действительно очень важный, особенно на первом этапе. У нас там существует две параллельных экономики – общая и личная. Про общую я подробно написал в книге «Мы строим деревню». С личными деньгами все интереснее. Пути решения денежной проблемы тут очень разные, каждый решает их собственными методами Мы с женой, например, продаем мои книги, это приносит небольшой, но постоянный доход. Преподаем. Пару раз в году нам с друзьями заказывают строительство геодезических куполов. Это, кстати, одна из «фишек» нашей деревни, у нас сейчас 7 таких куполов разного назначения. Появилось у нас и небольшое производство: мы делаем травяные чаи очень высокого качества (Herbalcraft.ru). Есть в деревни и гончары – они зарабатывают своим ремеслом. Так что, повторюсь, все по-разному, разными творческими путями. Главное, не надо бояться остаться без денег. Надо учиться и развиваться, а ресурсы придут. Да и деньги не самое главное, не всегда нам нужны именно они. Как говорится, не имей сто рублей, а имей сто друзей.

 – Еще одна проблема экопоселений – сложные человеческие отношения, которые возникают в замкнутой группе людей, не привыкших к деревенской жизни, живших до этого в больших городах. К этому вы готовы?

 – Ну, во-первых, мы не замкнуты. У нас всегда много гостей. А зимой, наоборот, никого нет. Это еще проще: тут с собой надо разбираться, с отношением к себе самому.

Летом, когда в поселении много людей, мы устраиваем недели «сонастройки» – это такие встречи, когда просто все вместе обсуждаем разные человеческие проблемы, кто что знает, что с кем происходит. Это своего рода группы поддержки. Я считаю, что это важная часть жизни в поселении. Важен и изначальный состав участников проекта. Это должны быть здравомыслящие, здоровые и счастливые люди. У нас нет «беженцев» из городов. Все участники вполне благополучно жили, а то и продолжают жить в родных городах. И, конечно, не надо думать, что такие поселения – это способ решить проблемы взаимоотношений в семье. Естественно, в условиях бытовых трудностей проблемы могут, наоборот, обостриться. Лучше разобраться с самими собой в тепле и уюте, а уж потом ехать «в гору».

 – Другое ваше занятие – путешествия. Вы написали книгу «Дромомания». Догадываюсь, путешествуете вы не протоптанными туристическими тропами. Какие ощущения от этих путешествий – где на планете сегодня точки роста новой глобалистской философии, не обремененной страновыми, финансовыми и идеологическими предрассудками?

 – Вы имеете в виду пермакультурные проекты? Для того, чтобы начать думать о том, что происходит в мире, надо прежде всего быть сытым. Людям, которые озабочены исключительно тем, как добыть что-нибудь на ужин, трудно объяснять про пермакультуру. Поэтому экопоселений больше всего в развитых странах, где вообще больше «странных людей».

 – Экологические движения становятся глобальными игроками. Представители каких стран в них задают тон и формируют идеологию, и можно ли сформулировать эту идеологию? Насколько много россиян участвует в экологических проектах?

 – Мне кажется тут дело не в странах, а в людях. Это прежде всего личная революция. Начинать надо с себя – менять свой образ жизни, а не ждать, пока его кто-то изменит сверху, пока изменится страна или мир в целом. Когда в эту культуру приходят люди со статусом, они сначала «опрощаются», как говорил один из самых известных опрощенцев Лев Толстой. Впрочем, сейчас модно другое слово – дауншифтеры. Получается, что люди сначала двигаются вниз и только потом вперед. С этого и надо начинать – с упрощения и сокращения своих потребностей. Это главное в нашей идеологии. Простота и отказ от высокого уровня потребления. Что касается россиян, то среди них все больше тех, кто интересуется зеленой тематикой. Появляются и экопоселения, и курсы, и огороды, и другие проекты. Про точное число людей трудно что-то сказать. Кто-то начал выращивать для себя сам помидоры на балконе и это уже такой мини-пермакультурный проект.

Другие новые русские

В последние годы, наряду с укоренением в стране системной коррупции и нарастающим обособлением богатых граждан от основной части народа, проявилась и позитивная тенденция – возникли другие «новые русские» – волонтеры, добровольцы. Люди, которые, в отличие от большинства, не воспринимают общее как чужое и хотят улучшить не персонально свою жизнь, а жизнь общества в целом. Одна из них – координатор движения «Раздельный сбор» (пропагандирующего раздельный сбор мусора и использование его как вторсырья) и инициатор открытия петербургского благотворительного магазина «Спасибо!» Юлия Титова.

– Знаю, что 10 лет назад в Петербурге уже делалась попытка начать собирать мусор раздельно, и дело как-то не пошло. Вы в курсе той давней попытки?

– Конечно. Дело оказалось не таким простым, как это думалось 10 лет назад. Не хватило мотивированности, умения, настойчивости, работа по информированию людей тоже не сложилась. Приведу пример. Были установлены контейнеры для раздельного сбора разных фракций. Люди опускали стекло в один контейнер, бумагу в другой, пластик в третий, а потом видели, как все это сваливают в одну большую емкость при заборе контейнеров. Это всех очень демотивировало, люди думали, что все их усилия идут даром, а мусор просто везут на свалку. Дело в том, что при внедрении РСО система не была продумана до конца: было установлено несколько видов бачков – для каждого типа сырья, но специализированных мусоровозов со многими отсеками не было! Поэтому все фракции собирались в один кузов стандартного мусоровоза, а затем снова разделялись на конвейере, через который дополнительно проходит даже собранный раздельно мусор для окончательной сортировки.

На данный момент «Спецтранс-1», который восстанавливает работу бачков в Василеостровском и Кировском районе, пришел к отказу от этой абсурдной схемы в пользу системы «один желтый бачок для всех полезных фракций сразу», что значительно облегчит разделение мусора для жителей. Один желтый контейнер – для макулатуры, стекла, пластика, металла.

 – «Раздельный сбор», как я понимаю, как раз и занимается прежде всего информированием и пропагандой среди горожан раздельного сбора мусора и вообще аккуратного и вдумчивого отношения к таре, упаковке, старым вещам.

 – Да, наша главная задача – пропаганда и информирование. Не просто словами, но и делами. Мы устраиваем своего рода модельные сборы мусора. Каждую первую субботу каждого месяца на одной и той же площадке в каждом районе принимаем раздельно макулатуру, стекло, два вида пластика. Все, что люди приносят, забирают в переработку производства, использующие вторсырье. Смысл этих акций прежде всего в формировании нового отношения к вторсырью, новой модели поведения.

 – Эти модельные сборы проходят во всех районах?

 – Нет, пока в девяти, где нашлись координаторы.

 – Как давно возник «Раздельный сбор»?

 – В апреле 2011 года. Сначала мы просто провели сбор макулатуры, но потом поняли, что бумагой нельзя ограничиваться. Стали искать тех, кто заинтересован во вторсырье, появились активисты в разных районах. Сейчас костяк организации – около двадцати человек, плюс сочувствующие в каждом районе.

 – Пытаетесь ли вы найти общий язык с компаниями, которые масштабно работают с мусором?

– Месяц назад к нашей большой радости Автопарк № 1 Спецтранса решил повторить масштабную попытку раздельного сбора мусора. Если по истечении нескольких месяцев экспериментального режима результаты будут удовлетворительными, то раздельный сбор станет работать в этих и других районах. Сразу в двух районах: Василеостровском и Кировском – установлено 150 новых контейнеров для вторсырья, налажен регулярный вывоз. В эти контейнеры следует класть все – и макулатуру, и стекло, и пластик двух видов, и металл. Эти контейнеры вывозятся не на свалки, а на конвейеры для сортировки, откуда вторсырье идет в переработку. Для Спецтранса это, естественно, коммерческий проект, который должен доказать свою окупаемость. Пока выводы делать рано. Окупаемость будет зависеть от того, насколько много людей будет использовать контейнеры для вторсырья, насколько аккуратно будут использоваться эти контейнеры. Если туда будут кидать все подряд, скажем, органические отходы, то скорее всего, результат эксперимента будет отрицательным. Так что мы, как можем и где можем, ведем агитацию в этих двух районах – информируем жителей, убеждаем участвовать в эксперименте.

 – Наверное, пластик – это наиболее часто встречающаяся упаковка. Как я понимаю, идет в дело не весь пластик?

 – К сожалению, да. У нас в городе есть мощности для переработки только того пластика, на котором внутри треугольничка – знака вторичной переработки – стоят цифры 1 или 2.

 – Понятно, что многое зависит от администраций, руководства города. На ваш взгляд, у руководства города есть понимание необходимости пересматривать взгляд на мусор? Видеть в нем не гадость, которую надо вывезти с глаз долой, а нормальное сырье для изготовления новых товаров? Ведь нам все равно никуда не уйти от необходимости такого видения…

 – В городе с каждым губернатором принимается новая «мусорная концепция». Делается это кулуарно, и мнения экологов и активистов не учитывается. Очередная концепция принята 30 мая этого года, только что. Она нацелена на мусоросжигание, переработки в ней просто нет. Хотя была и концепция, нацеленная на переработку, предлагавшаяся экологами. Но она не прошла. Почему, мы можем только догадываться. На новую городскую концепцию борьбы с мусором планируется истратить около 60 млрд рублей. Комментируя новую программу, профессиональные экологи говорят о надвигающейся мусорной катастрофе.

 – Есть еще отдельная тема – опасные отходы. Батарейки, аккумуляторы, люминесцентные лампы… Я знаю, что одна маленькая батарейка портит 40 метров почвы. Их вы при раздельном сборе не принимаете?

 – К сожалению, по законодательству эти отходы принадлежат к 5-му классу, они признаны опасными, и как обычные горожане, так и организации не могут собирать их без лицензии. Вообще, по городу ездит Экомобиль, который собирает опасные отходы, его расписание движения есть в Интернете и печатается в районных газетах. Также можно любой будний день прийти в организацию ГУП «Экострой» на 13-й линии В. О., 22 и сдать там.

 – Как я понимаю, вы пропагандируете не только раздельный сбор, но и минимизацию использования упаковки?

– Сейчас используется огромное избыточное количество пластика, пакетов, прежде всего. Каждый раз, идя в магазин, человек берет там несколько пластиковых пакетов, но ведь можно приходить со своим! С одним пакетом можно ходить в магазин не один месяц. Можно все развесные товары покупать в свою тару. За рубежом это становится все более популярно. Там об этом много пишут, идет пропаганда, и отношение людей к избыточной упаковке меняется.

 – Новая жизнь старых вещей – это, в общем, о том же – о бережном отношении к окружающей среде. Расскажите, пожалуйста, о вашем благотворительном магазине «Спасибо!».

 – Мы увидели модель работы таких магазинов в Англии, там подобных магазинов тысячи, и они существуют уже десятки лет. Смысл очень прост: люди приносят ненужные им вещи, мы их сортируем и 90 % отдаем разным благотворительным организациям, а 10 % наиболее эксклюзивных, интересных, винтажных вещей выставляем на продажу в магазине. Доход от продажи покрывает расходы (аренду, коммунальные платежи, зарплаты, налоги), а прибыль отправляется в благотворительные организации.

Свой первый магазин мы открыли в мае 2010, сейчас их уже два. В месяц через нас проходит 2–3 тонны вещей. Люди рады сдать ненужные вещи на благое дело. Интерес к проекту большой, мы информационно поддерживаем энтузиастов из других городов, и сейчас уже открылись такие магазины в нескольких городах: Екатеринбурге, Казани, Волгограде, Кирове. Вести эту деятельность непросто, приходится держать в голове огромное количество разных факторов.

 – А что за вещи вы принимаете?

 – Одежду, обувь, книги, сумки, посуду, украшения, да, в общем, самые разные вещи. Зачастую вполне хорошие, просто человек от вещи устал и хочет купить новую.

 – Ваш проект имеет какую-то поддержку от города как социальное предпринимательство?

 – Нет. Мы платим налоги, аренду, коммунальные платежи как обычный розничный магазин. К сожалению, наше законодательство не предусматривает никаких льгот и упрощений для такой работы. Но мы все равно планируем развиваться, потому что видим необходимость в такой работе и считаем ее важной и полезной. Уже больше года мы занимаемся не только распределением и продажей вещей, но и организацией самых разных мероприятий и встреч в помещении магазина. Хотим развивать и это направление работы тоже.