Текст книги "Роковой венец. Любовь между короной и плахой"

Мессалина лежала на траве и смотрела в небо, на ее губах блуждала загадочная улыбка. Рядом резвились дети, а лицо Лепиды уже не казалось таким скорбным, как было час назад. Возможно, Мессалина наконец-то задумалась о смысле жизни, отметив про себя тихую красоту этого ясного дня и великолепие всесильной природы. Кто знает, может, она решила начать жить по-другому, словно перенеся эпикриз какой-то запоздалой болезни взросления… Но – поздно. За деревьями показались вооруженные люди. Женщина мигом все поняла и бросила жалобный взгляд на мать и детей. Лепида почувствовала резкий укол прямо в сердце. Центурион велел служанкам увести детей, а потом огласил обвинение в государственной измене и приговор. Дрожащей рукой Мессалина взяла кинжал, протянутый солдатом, зажмурилась и… промазала, попытавшись воткнуть лезвие себе в шею. Второй удар она направила в грудь – опять неудача. Куда делась сила в ее руках? Она только оцарапала себе кожу. Тогда один из центурионов вынул меч и довел дело до конца.

Лепида склонилась над трупом дочери. Ее мечта остывала на глазах, отдавая кровь ненасытной земле…

А во дворце продолжался пир. Когда Клавдию доложили, что Мессалина покончила с собой, император Рима, божественный Клавдий, выслушал это сообщение с видимым равнодушием. Пир он не прервал.

Потом его приближенные постарались помочь своему императору забыть красавицу жену. Почти все ее изображения и скульптуры были уничтожены. Осталось только имя, имя нарицательное.

* * *

Этот рассказ основан на доводах, которых придерживались большинство античных историков. А что, если все было несколько иначе? Если действительно сумасбродная и развратная Мессалина не собиралась убивать мужа-императора и не было никакого заговора? Представляя ее характер, можно предположить, что она, молодая жена при старом и охладевшем к ней муже, просто в самой обидной для него форме решила напомнить ему о себе. Как о женщине… Но она недооценила своих врагов.

Римский историк Гай Светоний Транквилл писал: «Божественный Клавдий… женился на Валерии Мессалине, дочери Мессалы Барбата, своего родственника. Но, узнав, что в заключение всех своих беспутств и непристойностей она даже вступила в брак с Гаем Силием и при свидетелях подписала договор, он казнил ее смертью, а сам на сходке перед преторианцами поклялся, что так как все его супружества были несчастными, то отныне он пребудет безбрачным, а если не устоит, то пусть они заколют его своими руками».

Однако императору-клятвопреступнику не суждено было пасть от рук преторианцев. Сильные мира сего тем и сильны, что плевать им на собственные клятвы и обещания. Очень скоро Клавдий задумал жениться вновь. Из многочисленных кандидаток (под влиянием своих верных вольноотпущенников) он решил остановить свой выбор на собственной племяннице Агриппине. Ее рекомендовал грек Паллант, занимавший пост министра финансов. Он убедил императора, что надо объединить две ветви семейства Августа, поскольку опасно, чтобы женщина, которая носит такое великое имя, смогла воспользоваться шансом повторно выйти замуж и уйти в другую семью.

Именно Агриппине удалось довершить то, что не смогла ее беспутная предшественница. Шестидесятитрехлетний Клавдий был отравлен. Как писал римский историк Тацит, «яд был примешан к изысканному грибному блюду; что Клавдий отравлен, распознали не сразу из-за его беспечности или, может быть, опьянения… Агриппина, опасаясь для себя самого худшего и не обращая внимания на неприязнь присутствующих, обращается к ранее предусмотренной помощи врача Ксенофонта. И тот как бы затем, чтобы вызвать рвоту, ввел в горло Клавдия смазанное быстродействующим ядом перо, хорошо зная, что хотя затевающий величайшие преступления подвергается опасности, но зато преуспевший в них щедро награждается».

И уже на следующий день сын Агриппины, Нерон, появился у входа во дворец и был провозглашен императором Рима. Ну а законный наследник, сын «божественного» Клавдия Британик, при помощи яда был отправлен на свидание со своим отцом. Вскоре к ним присоединилась и Октавия, заблаговременно выданная замуж за Нерона.

Анна Болейн: тысяча дней между короной и плахой

Лондонский Тауэр, одна из главных исторических достопримечательностей британской столицы, был заложен в XI веке Вильгельмом Завоевателем для «защиты города и устрашения горожан», но в 1100 году Генрих I нашел ему новое применение, превратив в королевскую тюрьму. С тех пор угрюмые стены замка повидали немало крови, в том числе и голубой. В наши дни Тауэр привлекает множество туристов, желающих погрузиться в мрачную и таинственную атмосферу одной из самых знаменитых тюрем Средневековья.

Лондонский Тауэр на средневековой книжной миниатюре

Там чудеса, там… королевы обезглавленные бродят, быть может, в поисках исторической справедливости, как утверждают некоторые наиболее впечатлительные искатели привидений. Верь не верь, но вроде бы и по сей день в одной из башен крепости, прозванной Кровавой, лунными майскими ночами из ниоткуда появляется обезглавленная тень несчастной королевы Анны Болейн (1507 (1501?) —1536), второй жены деспотичного Генриха VIII и матери Елизаветы I Тюдор, и исчезает в никуда. Кто знает, вполне вероятно, что имя Анны Болейн так бы и увязло в тине истории вместе с другими жертвами жизнелюбивого душегуба Генриха VIII, если бы в один из сентябрьских дней 1533 года она не произвела на свет девочку, которой суждено было стать величайшей королевой в истории Англии. Если бы… если бы можно было заглянуть в будущее. Но именно новорожденная Елизавета стала отчасти причиной того, что ее мать взошла на эшафот, поскольку не смогла выполнить свое предназначение – подарить монарху наследника-сына. Увы, это было время, когда «овцы пожирали людей», по горестному замечанию современника, автора «Утопии» Томаса Мора – великого философа и гуманиста Возрождения. Он, кстати, по иронии судьбы был тоже казнен. И причиной его смерти отчасти стала Анна Болейн.

Король Англии для будущей королевы Анны

Искусство обожает паразитировать на истории. А исторические личности, особенно яркие, в его кривом зеркале очень часто превращаются в кого надо по сценарию. Генриха VIII, фигуру бесспорно заметную и противоречивую, как мало кого другого, творцы мифов давно облюбовали и обласкали.

Сэр Томас Мор. Художник Г. Гольбейн Младший

Начав с его персоны, английский кинематограф еще в 1911 году обратил свой взор в сторону богатой на сюжеты матушки-истории. Прошли годы, и в 1933 году на экраны вышел фильм Александра Корды «Частная жизнь Генриха VIII», где образ короля в ярком исполнении Чарлза Лоутона (премия «Оскар») словно слился в нашем представлении с оригиналом. Хотя верится с трудом, что король-самодур был действительно столь же обаятелен, как киношный плейбой на троне, обжора и балагур, который с легкостью менял жен, а надоевших отправлял кого в монастырь, кого на плаху. Ну а в снятом в начале 70-х прошлого века добротном телесериале ВВС «Генрих VIII и его шесть жен» авторы попытались препарировать мятежную душу короля так, что он предстал ранимым и одиноким несчастливцем. В 2003 году на экраны вышел еще один британский «Генрих VIII» с Рэем Уинстоном (режиссер Питер Тревис), и это еще не предел – есть и другие ремейки, будут новые… У искусства имеется прекрасная возможность создавать портрет исторической личности подручными средствами, подстраивая мотивацию поступков героя к прогнозируемым сопереживаниям наших современников. Однако верится с трудом, что король, правивший Англией едва ли не полвека, был таков, каким мы его можем представить и понять. Да хотя бы потому, что век этот назывался шестнадцатым, а не двадцатым и уж тем более не двадцать первым. Так что лучше бесстрастно посмотреть просто на факты.

Генрих VIII в год вступления на престол. Неизвестный художник

Король Англии Генрих VIII (1491–1547) был младшим сыном Генриха VII, первого правителя династии Тюдоров и Елизаветы Йоркской. В отличие от своего старшего брата, хилого и болезненного принца Артура, Генрих вырос довольным собой и жизнью цветущим здоровяком: высокорослый, пропорционально сложенный, голубоглазый, белокурый красавец, с правильными чертами лица и стройными ногами. Он слыл прекрасным наездником и первоклассным стрелком из лука, обожал охоту, турниры, женщин, ну и, как истинный жизнелюбец, любил выпить, вкусно и обильно поесть. На трон вроде бы принц Генрих не зарился, хотя… Его прикованный к постели старший брат выглядел не слишком перспективным долгожителем: он страдал от постоянной лихорадки и наконец скончался в апреле 1502 года, оставив после себя молодую вдову, арагонскую принцессу Екатерину. Наследник английской короны Артур женился на высокородной испанке, но из-за болезни не в состоянии был исполнять супружеские обязанности, так и ушел в лучший мир, а его юная вдова-девственница осталась в Лондоне. В 1505 году между английским и испанским дворами была достигнута договоренность, что Екатерина выйдет замуж за младшего брата, когда тому исполнится пятнадцать. Папа Юлий II выдал диспенсацию – специальное разрешение на второй брак двадцатилетней Екатерины. В 1509 году Генрих VIII получил корону Англии, и страна погрузилась в праздник. Молодой монарх с первых дней правления стал устраивать при дворе балы, маскарады и турниры, словом, резвился, как дитя, расходуя казну на наряды, драгоценности, лошадей и механизмы для всевозможных представлений. Надо отдать ему должное: в промежутках между забавами не забывал он и о делах государства. Ученые и реформаторы воспрянули духом, отметив у Генриха свободный и просвещенный ум, широкую образованность: король свободно владел латынью, французским, испанским, итальянским, прилично играл на лютне и других инструментах, имел хороший голос, сочинял песни и мотеты (некоторые из них исполняются в церквях Англии до сих пор), писал баллады и драмы, слыл незаурядным богословом (письменно опровергал Лютера), архитектором (по его чертежам был построен дворец Нонсач), разбирался во многих науках. Он выглядел просто идеальным молодым монархом. «Природа сделала для него всё, что могла», – писал современник. Возможно, он не покривил душой, и это был действительно король Божьей милостью, ибо проще перечислить то, чего он не мог, чем наоборот. Но молодой правитель и без чужих восторгов мыслил себя совершенством, превознося свои таланты и всерьез считая, что знает все на свете. К сожалению, у многих правителей эпохи Ренессанса образованность и любовь к искусствам уживались с деспотизмом и пороками, вот и английский монарх не стал исключением. Генрих окружил себя фаворитами, ближайшим из которых был Томас Уолси, который сделал стремительную карьеру от королевского капеллана до кардинала и канцлера. Был ли Генрих от природы жесток? Взойдя на трон в 1509 году, восемнадцатилетний король казнил двух сборщиков налогов, которых особенно ненавидел народ, – отдал их на растерзание волкам. Отправил на плаху еще парочку несговорчивых дворян, но в общем был не хуже других его современников-венценосцев.

Через четыре года правления, в 1513 году, Генрих, не слишком опытный в тонкостях политической интриги, был вовлечен в войну с Францией стараниями императора Священной Римской империи и короля немецкого Максимилиана I Габсбурга и его дочери Маргариты. Сначала дела союзников шли неплохо: Генриху удалось одержать несколько побед и даже захватить город Турне, но в следующем году союзники, Максимилиан и Фердинанд Испанский, бросили короля Англии, заключив мир с Францией. Таким оказался первый опыт вероломства, который вынес из этой ситуации начинающий правитель. Генрих был страшен в гневе, а когда спустил пар и трезво раскинул мозгами, то развязал узел интриг следующим образом: заключил мир с Людовиком XII и выдал за него свою младшую сестру Марию, а заодно и Турне остался в руках англичан. Из этого случая английский король извлек урок на всю оставшуюся жизнь. В дальнейшем он и сам стал поступать со своими союзниками так же беспринципно, как и они с ним. Причем во всех сферах, даже по отношению к узам религии и брака. Императору Максимилиану I, истовому приверженцу протестантской церкви, Генрих долго не мог простить обиду, заодно досталось и всем адептам религиозных нововведений. В 1522 году он послал папе римскому свой памфлет, направленный против реформаторов, и получил от него награду – титул «Защитник веры». Но не прошло и года, как обласканный папой и проклятым Лютером, Генрих VIII переменил свои взгляды на диаметрально противоположные. Причиной тому стали личные мотивы, в том числе и появление в его жизни Анны Болейн, но об этом чуть позже. На своей супруге Екатерине Арагонской Генрих женился по политическим мотивам.

Официальный портрет Екатерины Арагонской. Неизвестный художник

Смог ли энергичный и пышущий жизненной силой король полюбить свою меланхоличную жену, которая была старше его на пять лет и, по сути, казалась его полной противоположностью? Пожалуй, чувства здесь ни при чем… Королева Екатерина Арагонская за годы своего замужества была несколько раз беременна, но сумела родить ребенка только в 1516 году. Это была девочка, которую нарекли Марией (в историю она вошла как Мария Кровавая), однако официально считалось, что король все еще не имел наследника престола. И это после двадцати лет брака! Охлаждение между супругами переросло в то, что Генрих перестал разделять с женой ложе. Королева вынуждена была переключить свой интерес на благочестивые дела: под дорогим нарядом она стала носить францисканскую власяницу, а хроники начали сообщать о ее паломничествах, раздачах милостыни, молитвенных подвигах. Ну а у венценосного мужа свои приоритеты: он уже имел к этому времени множество любовниц и несколько внебрачных детей. Вот только ни один из них не мог стать королем Англии.

Встреча Генриха VIII с Анной Болейн. Хуожник Д. Маклайз

И в этот момент королю подвернулась Анна Болейн.

В фильме Александра Корды «Частная жизнь Генриха VIII» король устами Чарлза Лоутона произносит такую фразу: «Если хочешь быть счастливым, женись на дурочке». Наверняка это мнение разделяют тысячи мужчин. Впрочем, вряд ли реальный Генрих VIII когда-либо говорил нечто подобное, хотя… неудачная женитьба на Анне Болейн и могла вызвать у него аналогичные мысли. Из восьми жен короля-душегуба именно она слыла наиболее умной и образованной.

Французская штучка для английского короля

Анна Болейн прожила короткую жизнь, зато какую: не жизнь – кино! Драма с трагическим финалом… Немудрено, что такой «подарок судьбы» не обошли вниманием кинематографисты. Еще мастер немого синема Эрнст Любич в 1920 году снял свою «Анну Болейн» с Хенни Портен в роли несчастной королевы, ну а чего стоит несравненная Шарлота Рэмплинг, создавшая ее образ в «Генрихе VIII и его шести женах»? Народ рыдал… Анна же продолжает свое путешествие по экранам: в 2003 году вышел «Генрих VIII» Питера Тревиса, где роль Болейн сыграла Хелен Бонэм-Картер, и в том же году появились на свет киношные «Сестры Болейн» Ф. Лоуторпа, но уже в 2008 году нас осчастливили ремейком этих «Сестер», фильмом Джастина Чедвика «Еще одна из рода Болейн» с Натали Портман в роли Анны, в 2015 году вышел «Вулфхолл» с Клэр Фой, а в 2020-м начала свое шествие по экранам и умам Анна Болейн – на сей раз чернокожая Джоди Тёрнер-Смит… Обширный ассортимент, не так ли? Но много ли общего у киношных королев с их прототипом?

Анна Болейн родилась в 1507 году, или же, как считают некоторые историки, на шесть лет раньше, в 1501-м. Отцом ее был вельможа Генриха VIII Томас Болейн, человек не слишком знатный, но весьма толковый, раз сумел сделать карьеру при дворе. Зато мать будущей королевы, леди Елизавета Ховард, напротив, происходила из старинного рода: она была дочерью герцога Норфолка. Честолюбия Томасу Болейну было не занимать, и он решил дать Анне, как и остальным детям (всего их было трое – Джон, Мэри и Анна), самое лучшее по меркам Англии ХVI столетия образование, надеясь, что затраты окупятся стократ. Отец представлял, как его девочка, а она отличалась цепкой памятью, приятной наружностью и врожденной легкостью движений, заключит выгодный брак и сможет обосноваться при дворе. Предположить, что малышка Анна когда-нибудь окажется рядом с самим королем, он и в мыслях не смел, тем более что монарх был давно и основательно женат. Естественно, отец Анны воспользовался возможностью продолжить образование дочери во Франции, в самом Париже. Как известно, английский монарх после неудачной военной авантюры, в которую его втянул император Максимилиан, восстановил отношения с этой страной, выдав за короля Людовика XII свою младшую сестру Марию Тюдор. В 1514 году невеста отправилась к жениху, а в составе свиты Марии, сестры короля, стараниями родных оказалась юная Анна вместе со своей старшей сестрой Мэри.

Ах, какая прелесть эта континентальная страна с ее куртуазным двором! Анна почувствовала себя в долгожданной стихии. Как губка, она стала впитывать тонкости великосветского флирта, новинки моды, а заодно постигать науки и искусства, которыми тоже, кстати, овладела блестяще. Юная изящная англичанка чувствовала себя вольготно при галантном французском дворе. Даже когда престарелый Людовик XII умер, а Мария Тюдор вернулась в Англию, Анна Болейн еще на несколько лет задержалась в очаровавшем ее Париже, уже при дворе Франциска I. В окружении кавалеров, всегда изящна и остроумна, Анна хотя и не была неотразимой красавицей, но стала заметным явлением на королевских балах. Французы удивлялись, когда выяснялось, что эта утонченная молодая дама, владеющая французским как родным, на самом деле иностранка. Нравы при дворе Франциска I сильно отличались от монастырских, но подозревать Анну Болейн в том, что она оказалась падкой на плотские соблазны, нет оснований. Уж слишком эта юная особа была умна и расчетлива, чтобы допустить промахи. Хотя и ходили слухи о ее якобы распутстве, а недоброжелатели обзывали ее – с весьма определенным намеком – «французским иноходцем», но так или иначе, а этот роман англичанки с Францией оборвало письмо отца. Томас Болейн, как никогда, был близок к воплощению своей мечты: он договорился выдать дочь замуж за лорда Батлера, блестящего придворного кавалера. Девушке предстояло срочно возвращаться домой. Были тому и вполне объективные политические предпосылки: к 1520 году после серии неудачных переговоров Генриха VIII с Франциском I отношения двух стран испортились.

Со слезами на глазах Анна садилась на корабль… Вот отдали швартовые, и, медленно покачиваясь на волнах, стала удаляться милая сердцу Франция… Или нет, это сама Анна, не чувствуя твердости в ногах, пятилась в грядущее, цепляясь взглядом за землю, где прошли самые счастливые и беззаботные шесть лет ее жизни. Она стряхнула минутное уныние, взяла себя в руки – Франция была всего лишь школой, теперь ей предстоит показать науку в действии.

Анна Болейн. Неизвестный художник

Лондонский туман окутал девушку своим влажным саваном, она поежилась, садясь в повозку, и вздохнула… Однако очень скоро Анна снова почувствовала себя в родной стихии: те же восторженные и завистливые взгляды, тот же блеск, и она – в центре всеобщего внимания. Пришло ее время. По удивительному совпадению в Англии пошла мода на все французское, а тут появилась она, Анна Болейн, само воплощение французского шарма, – никому не устоять! Внешне она резко выделялась среди бледных и светловолосых соплеменниц: смуглая кожа, черные пышные длинные волосы, в которых она (по выражению архиепископа Кранмера) как бы сидела, и большие темно-карие миндалевидные глаза, а если прибавить к этому большой рот, невысокий рост, многочисленные родимые пятна и шестой палец на одной руке, то получался портрет далекий от идеала красоты. Но изящный стан, тонкие запястья, длинная лебединая шея, царственная осанка и, главное, невероятная грация движений и гипнотический голос с бархатными нотками делали ее неотразимой и затмевали все природные изъяны. Она модно и дорого одета, неподражаемо танцует и, не в пример многим ее сверстницам, умна и образованна, а ее остроты блистательны и полны тонкого сарказма. Если кому-то Анна и уступала в красоте, да только перед ее французским изяществом и прочими плюсами, традиционные женские добродетели отходили на второй план. Естественно, младшая Болейн сразу же стала самой популярной особой при английском дворе и вскоре получила место фрейлины в свите королевы Екатерины Арагонской. Брак с лордом Батлером – отцовскую мечту – она расстроила с порога. Какова причина? Есть на сей счет разные мнения, но наиболее правдоподобно выглядит такая версия: девушка показала свой независимый характер, не пожелала выходить замуж без любви. Ей нравилось выбирать лично. И было из кого. О таком шлейфе самых блестящих ухажеров могла мечтать любая красотка! Ее благосклонности добивался известный поэт Томас Уайет. Не смея рассчитывать на взаимность, он изливал душу в стихах:

 
Ты бросишь ли меня?
Скажи, скажи, что нет!
Тебя ль оставит свет
Виной скорбей и бед?
 

Анна наконец, как ей самой казалось, остановила свой выбор на том, кто заставил ее сердце биться чаще. Это был молодой лорд Генри Перси, сын герцога Нортумберленда, галантный красавец, и он ответил ей взаимностью. Та девочка, которую Перси знал еще ребенком, теперь стала неузнаваемой: она напоминала драгоценную черную жемчужину, чарующую чистотой и тонким переливом ума и добродетели. По Лондону пошел слух о предстоящей свадьбе. Однако надеждам юной пары не суждено было сбыться, ибо Анну заметил сам король. В последнее время ничто так не раздражало Генриха VIII, как женщины: с женой Екатерине Арагонской он старался общаться как можно меньше, а фаворитки Бетси Блаунт и Мэри, родная сестра Анны Болейн, ему уже изрядно надоели. Кстати, Мэри, когда король стал оказывать ей знаки внимания, сдалась без боя и даже родила от него сына Генри, который в будущем проявил себя как лорд-камергер Хансдон, управляющий двора своей сводной сестры Елизаветы I.

Генрих VIII впервые увидел Анну на приеме, который был устроен в честь испанских послов, и случилось это в марте 1522 года. Холодные и усталые глаза короля встретились со сверкающими угольками на утонченном смуглом личике. Девушка казалась настолько необычной и экстравагантной, что Генрих не мог ею не заинтересоваться. Платье изумрудного цвета, расшитое жемчугом, колыхалось в чувственном танце, король не в состоянии был припомнить, когда он еще видел столь грациозное тело… А какова она – можно только предположить – в постели? Да, за невозмутимой оболочкой настоящей леди угадываются темперамент, страсть… Кто такая? Неужели сестра Мэри? А коль так – она станет легкой добычей… Но король ошибся. Анна не собиралась становиться чьей-то добычей, даже короля Англии. Или сделала вид.

Генрих VIII. Художник Г. Гольбейн Младший

Эта встреча с юной чаровницей вдохновила Генриха. В его теле, ставшем к тому времени весьма грузном, заиграла кровь. Давненько он не занимался сочинительством, а тут вдруг его разобрало… Специалисты по истории музыки считают, что тогда появились знаменитые «Зеленые рукава» («Green sleev») – посвящение влюбленного короля своей будущей жене, положенное на старинную мелодию. Правда это или легенда, но хочется думать, что прекрасная незнакомка в зеленом платье и есть леди Анна Болейн.

Однако в тот момент девушка была влюблена, но не в короля. О последнем она и думать не смела. Кроме того, к тридцати годам Генрих утратил свою былую соблазнительность – излишества и пороки уже прописались на его лице и фигуре. Пожалуй, единственным и главным достоинством короля был титул. Но как раз его труднее всего было заполучить. Вряд ли тогда правитель Англии мог подумать о женитьбе на фрейлине собственной жены, но внести ее в свой донжуанский список ему явно хотелось. А ей вовсе нет! Однако Генрих не привык отступать: соперника, красавца лорда Перси, поспешно женили на другой – Мэрион Тэлбот, дочери графа Шрусбери, а Анну отправили в отдаленное поместье Хивер. Наверное, ей было очень больно, что возлюбленный покорно сдался. Зато сама она орешек покрепче. Королю придется изрядно потрудиться, чтобы его расколоть. В этом хрупком маленьком теле обитали непреклонный дух и железная воля.