Текст книги "Роковой венец. Любовь между короной и плахой"

Все могут короли…

Анна Болейн вернулась ко двору только в 1526 году, она была все так же обольстительна и соблазнительна, но… подчеркнуто строга и неприступна, тогда как влюбленный монарх демонстрировал чудеса упорства, осаждая свою избранницу. И честолюбивая девушка решила так: раз уж ее лишили любви и счастья, то наградой за эти потери будет корона. На меньшее она не согласна. Она дала королю понять, что любовницей его не станет никогда, только королевой! Но королям, тем более таким, как Генрих VIII, не принято отказывать… Как мужчину и охотника Генриха охватил азарт: чем тверже стояла на своем Анна, тем сильнее кружилась венценосная голова. Только святая, только чистая и непорочная в своих помыслах голубка, по мнению монарха, могла отказаться от его любви. Ему, по крайней мере, хотелось в это верить. Анна стала для Генриха навязчивой идеей. Он умолял – она отвечала: «Я ваша верноподданная, государь, но не более». Он говорил о любви, упрекал ее в бессердечии и холодности, она же в ответ: «Любить я могу и буду любить только мужа…» Ослепленный король был восхищен такой добродетелью, настоящей или же фальшивой – тот еще вопрос… Однако цена вопроса – корона. И Генрих согласен был на всё, чтобы добиться своего. Семья, власть, народная любовь, даже сама Англия с ее традиционной религией – все к ногам неприступной гордячки!

Великий король Англии, как и простой подданный его величества, не был застрахован от так называемого кризиса среднего возраста. И он ринулся вдогонку за утраченными иллюзиями, исчезающей молодостью… призраком любви. В этом нет оснований сомневаться. Уже в наши дни британские историки, изучая библиотеку Генриха VIII, обнаружили на полях некоторых книг тайную переписку короля с его будущей женой. К примеру, на полях Часослова XVI века монарх оставил свой автограф по-французски, адресованный женщине: «Пока ты помнишь меня в своих молитвах, мое имя не забудется, как и моя любовь к тебе». Там же возлюбленная написала ответ: «Каждый день я готова доказывать тебе свою любовь»… Как многие жестокие тираны, Генрих мог быть сентиментален. Анна же, не стоит и этого исключать, вела с ним тонкую игру.

В подобных случаях всегда говорят: она не собиралась и не мечтала, а тут – надо ж какое счастье! – подвернулся король и… не смогла устоять. В конце-то концов перед мерцающим и соблазнительным блеском обаяния власти… Ой, нет, перед очарованием жирного и деспотичного его величества короля Англии. Разве ж можно в такого не влюбиться?! Наконец Анна и король договорились. Как только Генрих получил на свое предложение письменное согласие вожделенной дамы сердца, он с удвоенным темпераментом приступил к действиям. Генрих предложил Екатерине Арагонской развестись, но в ответ получил твердый отказ. Устроил суд, привлек лжесвидетелей, обвинявших ее в неверности, – все тщетно! Но главное – противозаконно.

Генрих VIII мирится с Анной Болейн. Художник Дж. Крукшанк

Как представительница испанского королевского дома, родственница правящего монарха Карла V, она имела право на большее почтение со стороны мужа, с которым прожила в законном браке более двадцати лет. Тогда в начале мая 1527 года Генрих, уверенный, что папа римский пойдет ему навстречу и расторгнет «небогоугодный» союз, который не принес Англии желанного наследника престола, направил с поручением в Ватикан свое доверенное лицо, кардинала Томаса Уолси. Однако папа Климент VII не хотел и слышать о разводе, а сам кардинал Уолси, со своей стороны, был аналогичного мнения. Он считал, что этот брак принесет больше беды, чем пользы (и оказался прав). Он не скрывал этого и перед королем. Когда Генрих объявил о своем намерении жениться на Анне Болейн, Уолси, которого король считал другом, упав на колени, со слезами заклинал его не унижать так достоинство короны и взять себе в супруги сестру французского короля или кого-то еще из особ королевской крови. Этот протест сильно разозлил Генриха VIII и привел в бешенство Анну Болейн. О, оказывается «кроткая» Анна могла перевоплощаться в фурию! Уолси же надеялся, что Генрих одумается и охладеет к новой пассии, как это бывало много раз на его веку, и потому стал всячески затягивать дело. Кузен Анны Френсис Брайн, английский посол в Риме, сумел добыть секретное письмо кардинала к папе, в котором тот советовал Клименту также не спешить с согласием на развод Генриха. Разгневанный король лишил недавнего фаворита всех своих милостей: Уолси приговорили к смерти. Правда, до плахи он не дошел – умер от разрыва сердца. Зато другие противники этого брака приняли мученическую смерть под секирой палача: епископ Фишер и лорд-канцлер Томас Мор – один из величайших людей в истории Англии. Король считал их своими друзьями, но дружба была принесена в жертву любви. Когда Генрих получил известие, что голова Мора скатилась на плаху, он в сердцах бросил невесте упрек: «Ты виновата в смерти этого человека!» – Анна потупила взор, дабы скрыть свою естественную реакцию: она всего лишь избавилась от противников. Но и в этом она ошиблась – число ее врагов приумножалось с каждым днем.

Обстановка в стране накалялась… Дело кончилось тем, что Генрих решил более не ждать папской милости и порвал с Римом. Желая поменять королеву, он поменял религию. Король последовал примеру немецких князей и назначил себя главой национальной церкви (он же помазанник Божий!), а вслед за тем парламент принял ряд постановлений, разрывающих связи Англии с Ватиканом. Ради прихоти или похоти король пошел на раскол церкви. В стране началась Реформация. Страдали монастыри и духовенство, следствием этого стали волнения. Англия покрылась виселицами, на которых закончили свои жизни лидеры церковной оппозиции… Во всем обвиняли Анну. Лондон наводнили пасквили и листовки, поносящие избранницу короля. Но Генрих упорно шел к осуществлению своей мечты – жениться по любви.

Мария I. Художник А. Мор

Известно, что на полях одной из книг своей библиотеки, в частности, рядом со словами отшельника Августина Анконского о том, что в Античности не считалось зазорным жениться несколько раз, монарх подписал: «Как и у нас». В начале 1533 года Генрих назначил архиепископом Кентерберийским Томаса Кранмера (в недавнем прошлом домашнего священника Болейнов), который исполнил его волю: признал брак Генриха с Екатериной Арагонской недействительным, а дочь Марию незаконнорожденной. Король отослал бывшую жену и дочь с глаз долой – в монастырь Эмфтилль. И не стоит удивляться, что из робкой маленькой девочки, дочери несломленной духом Екатерины, выросла грозная королева Мария, потопившая Англию в крови, – Мария Кровавая. Почему король так торопился? В начале 1533 года его возлюбленная объявила, что ждет ребенка. «Наконец-то родится наследник», – надеялся Генрих и подгонял события. 25 января 1533 года король и Анна обвенчались, а 1 июня состоялась торжественная коронация новой королевы Англии. Папа римский не признал законность этого брака и, соответственно, родившуюся в нем дочь Елизавету объявил незаконнорожденной. Но влюбленный монарх плевать уже хотел на всех и вся, упиваясь своим величием. Какой еще папа?!! Он сам у себя в Англии хозяин – первый после Бога! Наконец-то он был счастлив. Он добился своего и мог теперь твердо заявить: «Все могут короли!»

Тысяча бездарных дней королевы Реформации

…А современники ломали головы, пытаясь понять, чем могла «плоскогрудая», смуглая, скуластая, с большим ртом, длинной шеей, «пучеглазая» Анна пленить короля, заставить его одиннадцать лет добиваться ее благосклонности, поссориться и с самым могущественным монархом Европы Карлом V, и даже с римским папой, наместником Бога на Земле? Не иначе – она колдунья. Если благочестивую Екатерину все почитали и любили, то новая жена монарха стяжала только всеобщую неприязнь.

Поведение молодой королевы стало сюрпризом и для ее супруга. Она вдруг показала свой истинный характер – вспыльчивый и резкий, а король не привык к такому отношению. Он прожил два десятка лет, пусть и не душа в душу, с корректной и воспитанной Екатериной, а тут… Перед скандалами и истериками, устраиваемыми женой, Генрих стал пасовать. Он даже жаловался приближённым, что Анна иногда кричит на него, чего никогда не позволяла себе урожденная дочь монарха Екатерина Арагонская. Анна была требовательна и честолюбива, король же, выполняя прихоти супруги, изгонял и казнил всех ее противников. Суровый и своенравный Генрих VIII на глазах у своих подданных стал превращаться в подкаблучника сильной и волевой Анны. Он терпел, списывая все на интересное положение королевы и надеясь, что она в конце концов родит ему наследника. Но в сентябре 1533 года Анна родила дочь – ах, если бы отец только знал, какое будущее уготовила судьба для новорождённой принцессы! – Генрих был разочарован. Снова дочь! У него уже есть одна – Мария, а теперь вот – Елизавета. Когда же своды дворца услышат крик младенца мужского пола?!! Следующий ребенок родился мертвым… У короля начали сдавать нервы. Возможно, он осознал, что совершил непростительную ошибку, когда бросил под ноги этой женщине все, чем владел. Ни больше ни меньше. Генрих правил страной, а эта маленькая бестия хотела править им, королем Англии! Как мужчина и азартный человек, Генрих добился своего – эффект новизны скоро исчез, страсть была удовлетворена… и словно пелена спала с его глаз. Анна его больше уже не возбуждала, как прежде, и новоиспеченная королева осталась один на один с ненавистью подданных, холодностью мужа и дворцовыми интригами. Почувствовала ли виновница английской Реформации шаткость своего положения? Анна Болейн не сделала надлежащих выводов. Она устраивала праздники, заказывала себе самые дорогие украшения и наряды, словно стремилась за внешней мишурой скрыть нарастающий страх перед будущим. Последние два с половиной года их совместной жизни были отравлены частыми скандалами и сценами ревности. От глаз короля не укрылось, что супругу окружают мужчины гораздо привлекательнее и моложе его самого, но Генрих все еще надеялся увидеть своего наследника, ведь жена в очередной раз была беременна. Сам он, кстати, завел роман с очередной красоткой – Джейн Сеймур.

Джейн Сеймур. Художник Г. Гольбейн Младший

8 января 1536 года пришла печальная весть – умерла Екатерина Арагонская. Генрих облачился в траур, но при этом устроил двенадцатидневные празднества по случаю смерти женщины, которая много лет была его верной женой. Анна в душе ликовала. Но есть, как говорится, и Божий суд. На двенадцатый день этого циничного торжества Генриху пришло в голову устроить придворный турнир. Король привык к тому, что равных ему в поединках нет, однако… На сей раз призом ему стала нестерпимая боль. Генрих был выбит из седла. Все в ужасе замерли. И тут – закованная в сталь лошадь встала на дыбы, чтобы через миг с диким ржанием рухнуть всем своим весом на распластавшегося на земле короля… Раздался крик – Анна лишилась чувств. Могучий король два часа пролежал без сознания – он получил тяжелую травму головы. Врачи даже начали опасаться за его жизнь, но сильный организм справился. Однако, когда король очнулся, это был уже другой Генрих. Словно оборвалась тонкая нить, которая связывала его с чем-то чисто человеческим: он уже не был таким энергичным, смелым, жизнерадостным, а только еще более жестоким; перестал участвовать в турнирах, охотиться, окончательно забросил музыку и поэзию. С этого момента он начал страдать головными болями и набирать вес. Но, что самое удивительно, он будто в одночасье возненавидел Анну Болейн.

28 января похоронили Екатерину Арагонскую, а вскоре у Анны Болейн случился очередной выкидыш. Генрих явился к ее постели, но вместо сочувствия и теплых слов жена услышала приговор: «Теперь мне все ясно – сам Бог против нашего брака. Он не желает дать мне наследника. От тебя! Потому что ты… ты ведьма!» – Анна похолодела, все внутри у нее съежилось, она что-то лепетала в свое оправдание, пытаясь объяснить случившееся переживаниями из-за него, ее мужа и короля, но Генрих, не дослушав, вышел вон.

Расплата

В этом мире все уравновешено: на слабость есть сила, на горе – радость, на страх – отвага, на ненависть – любовь и наоборот… Венценосная чета свела до минимума свои контакты. Теперь у каждого была собственная жизнь: Генрих проводил время с любовницей, ну а Анна? Анна металась, предчувствуя, что ее жизнь теперь висит на волоске. Поводом к окончательному разрыву стал случай, который произошел на турнире в Гринвиче 1 мая 1536 года. Королева сидела в своей ложе, и вдруг она уронила платок – случайно или же преднамеренно? – и его так неблагоразумно подхватил на глазах Генриха проезжавший мимо придворный красавец Норрис. Король покинул состязания. Все были в шоке. На следующий день начались аресты…

О чем Анна и король говорили во время своей последней встречи 2 мая 1536 года? Их видели в окне: огромного грузного Генриха и его худощавую мятущуюся супругу. Он был похож на глыбу льда, она же – на пламя, которое, извиваясь, пыталось растопить этот лед. Быть может, она никак не могла взять в толк одного: почему ее Генрих, ее муж, которым она правила, как он Англией, вдруг так резко и страшно смог перемениться? В тот же день королева Анна Болейн была на барже переправлена в Тауэр. Раньше она посещала эту мрачную крепость только один раз – в день коронации, самый счастливый день в ее жизни. Теперь пришел самый скорбный: горе и радость сравнялись на весах судьбы в этом странном и страшном месте. В последний миг Анна, забыв о своем недавнем величии, разрыдалась и упала на колени – перед ее мысленным взором возникла темница и пыточная камера… Нет, это невозможно – она начала истерически смеяться… Это невозможно, чтоб ее король так поступил со своей королевой… Это же противно Богу! Наконец ее лицо просияло, несчастная нашла единственное правдоподобное объяснение, которое пришло ей в голову. «Я думаю, король испытывает меня…» – с улыбкой облегчения сообщила она тюремщику. Потом она долго и истово молилась, а к вечеру совсем было успокоилась и даже стала шутить в обычной для неё саркастичной манере. Говорила, что ее, мол, будут потом дразнить «Анной безголовой», и при этом смеялась, но никому не было весело…

Королеве, ее брату Джону Болейну лорду Рочфорду, а также нескольким придворным – Норрису, Брертону, Вестону и музыканту Смитону – были предъявлены обвинения в государственной измене. Изменяя королю, вы изменяете отечеству: Анну обвинили – ни много ни мало – в супружеской неверности королю, ей инкриминировалась преступная связь более чем с сотней (!) мужчин, включая родного брата, а также нарушение обязательства родить королю наследника. В обвинительном акте утверждалось, что целью заговора было лишить жизни короля. Генрих, словно безумный, публично жаловался на измены королевы и как-то глупо озвучивал число ее любовников. «Король, – не без изумления сообщал французскому королю Карлу посол Шапюи, – громко говорит, что более ста человек имели с ней преступную связь. Никогда никакой государь или вообще никакой муж не выставлял так повсеместно своих рогов и не носил их со столь легким сердцем». Впрочем, вскоре Генрих опомнился, часть посаженных за решетку он велел освободить из Тауэра, а обвинение было выдвинуто только против тех, кого арестовали первоначально. Начались пытки и допросы. Из четырех (кроме брата) арестованных придворных только музыкант Смитон признал свою вину. Он сообщил, что якобы пользовался неограниченной благосклонностью своей повелительницы и трижды бывал у нее на тайных свиданиях. В подтверждение его слов появились и свидетели, которые сообщили, что видели, как рано утром молодой и красивый придворный выходил из спальни королевы. Правда, музыкант Марк Смитон сделал свое признание под пытками. К чести Норриса, он и в руках палача не воспользовался перспективой обещанного помилования за клевету на королеву. Обвиняемые были приговорены к так называемой квалифицированной казни: повешению, снятию живым с виселицы, сожжению внутренностей, четвертованию и – лишь после этого – обезглавливанию. Впрочем, всем дворянам король заменил «квалифицированную» казнь обезглавливанием, а музыканту Смитону – повешением. По жестокой иронии судьбы отец Анны, Томас Болейн, находился среди пэров, судивших «заговорщиков» и признавших их виновными.

Однако дело против королевы рассыпалось на глазах – отсутствие реальных доказательств ее вины было очевидным. Тогда король велел судить Анну и ее брата лорда Рочфорда не судом всех пэров, а специально отобранной комиссией. Это были сплошь представители враждебной королеве партии. В нее, правда, был включен лорд Перси – первая любовь Анны. Когда ввели несчастную королеву, лорду Перси стало плохо, и он на глазах у всех покинул зал… Подсудимые держались твердо, особенно Джордж Болейн, виконт Рочфорд. Королева выглядела растерянной и подавленной, но и она не признала своей вины. Помимо «преступлений», перечисленных в обвинительном акте, Анне ставились в вину совсем уж абсурдные вещи: к примеру, то, что она вместе с братом издевалась над Генрихом и поднимала на смех сочиненные им баллады и трагедии. Правда, над весьма деликатным вопросом – «хронологией измен» – комиссии пришлось попотеть. К какому времени отнести воображаемые блудодеяния королевы? В зависимости от этого находился вопрос законности принцессы Елизаветы, а он имел большое значение для престолонаследия. Сторонники Екатерины Арагонской, или так называемой испанской партии, рассчитывали после смерти короля возвести на трон Марию. Генрих же смекнул, что нелепо обвинять жену в неверности уже во время медового месяца: в этом случае его единственная наследница Елизавета считалась бы дочерью одного из обвиняемых, например Норриса. Ведь брак с Екатериной был аннулирован самим Генрихом и Мария не считалась законной дочерью. Что делать? Судьям пришлось серьезно поработать над датами, чтобы угодить прихоти своего монарха.

Анну Болейн, королеву Англии и законную супругу Генриха VIII, признали виновной в колдовстве и государственной измене и приговорили к сожжению или обезглавливанию. Выбор оставался за королем. В своем последнем слове Анна сказала лишь, что теперь нет смысла касаться причин ее смерти, и добавила: «Я не обвиняю никого. Когда я умру, то помните, что я чтила нашего доброго короля, который был очень добр и милостив ко мне. Вы будете счастливы, если Господь даст ему долгую жизнь, так как он одарен многими хорошими качествами: страхом перед Богом, любовью к своему народу и другими добродетелями, о которых я не буду упоминать». До последней минуты она надеялась, будто Генрих лишь испытывает ее, и не могла поверить в одно – больше уже не любит… Даже когда узнала, что брат сложил голову на плахе и, значит, настала ее очередь. Два долгих дня ей казалось, что все еще может вернуться на круги своя – не зря же тянут время. На самом деле Генрих все рассчитал и ждал только решения о разводе. На плаху должна взойти не королева Англии, а простая подданная короля – Анна Болейн, а отсрочка на двое суток была вызвана только необходимостью дать архиепископу Кранмеру время расторгнуть этот брак. Через двенадцать часов после провозглашения развода в Тауэр поступил королевский приказ: казнить бывшую королеву на следующий же день. И словно в насмешку над любовью Анны Болейн ко всему французскому, Генрих приказал вместо обычной секиры обезглавить ее мечом, как принято во Франции. Ради такого случая из Кале был специально выписан французский палач.

19 мая 1536 года Анна Болейн взошла на эшафот. Она была спокойна и, казалось, до последней минуты надеялась на чудо… Только бросила взгляд на сверкающий в руках палача меч и поинтересовалась: «А это не больно?» – а потом, усмехнувшись, добавила: «Палачу будет не много работы, ведь у меня такая тонкая шея».

Казнь Анны Болейн. Старинная гравюра

Она опустилась на колени и изящно положила голову на плаху… Палач несколько раз со свистом рассек воздух, показывая свое мастерство и разминая руки, а когда меч сверкнул в третий, последний раз, Анне вдруг показалось, что с ее головы упала корона…

Раздался пушечный выстрел, возвестивший, что голова королевы скатилась на эшафот, и Генрих воскликнул: «Дело сделано! Спускайте собак, будем веселиться!..» В тот же день король женился на своей новой избраннице Джейн Сеймур.