Текст книги "Толковательница сновидений. «Полночный дождь»"

«Иди сюда! Возьми воды!»

Он взглянул на меня… И моментально преобразился.

Как будто кто-то невидимый щелкнул выключателем!

На его флегматичном лице проявилась ярость, он задрожал, издал странный урчащий звук и пошел вперед, прямо на меня, тяжело переставляя свои гигантские ноги…

В моей голове молнией пронеслись откуда-то взявшиеся строки:

«Страх и ужас, паника и трубный рев – так проявляется внезапная ярость, которая иногда случается со слонами. И тогда слон одержим жаждой разрушения и убийства. Он сметает все на своем пути – ломает дома, заборы, вырывает деревья, убивает животных и людей, которые попадаются ему».

– Бешеный слон[32]32
  Бешеные слоны чаще всего попадаются в Индии, гораздо реже в Африке. Все случаи нападения слонов на своих собратьев и людей происходят во время гона, брачного периода, когда уровень тестостерона у слонов-самцов буквально зашкаливает и превышает норму в 60 раз. Такой несбалансированный гормональный фон служит причиной для крайне агрессивного поведения животных


[Закрыть]! – машинально прошептала Алиса.

– Если бы! – Ольга криво усмехнулась. – Жилейкин двигался на меня… Я все видела в замедленном темпе, так он меня ошарашил… Ошарашил и испугал! Первой мыслью было: «Сейчас растопчет»! Но «слон» остановился, ярость на его лице внезапно пропала, он покраснел, засопел и прошептал (этот шепот до сих пор вспоминаю с ужасом):

«Я пришел!!!!»

Подхватил меня на руки и стал целовать, все сильнее сжимая в объятиях.

Когда его настырные мокрые губы впились мне в рот, я потеряла сознание…

…Очнулась уже в больнице, когда надо мной склонился врач. Он сказал, что я перенесла сердечный приступ и что мне очень повезло, так как в квартире был внук, который и вызвал «скорую помощь».

«Какой внук? У меня нет внуков!» – только и пробормотала я. Мне было очень плохо.

– То есть Жилейкин вызвал «скорую», а врач его принял за внука? – удивилась Алиса.

– Да, когда увидел, что я отключилась.

Алиса знала, что в жизни случаются ситуации, в которые лучше не попадать, такие тяжелые и двусмысленные они бывают. И рассказывать об этом очень трудно, а порой и невозможно. Но все-таки она с некоторым усилием задала вопрос:

– Он, простите, не воспользовался моментом? – Алиса постаралась быть максимально деликатной.

– Нет! – твердо ответила Ольга.

– Уверены? Вы же были без сознания.

– Он мне сам написал.

– Написал?!

– Да! На следующий день медсестра принесла письмо, как она сказала, «от очень страшного молодого человека».

Тут раздался звонок мобильника. Звонили с пульта охраны. Мужской голос сообщил Алисе, что в ее квартире сработала сигнализация и нужно срочно прибыть домой.

– Ольга Николаевна! – взмолилась толковательница. – Можно я дома прочту письмо? Дайте под мою ответственность. Мой метод с клиентами предполагает и работу с текстами. Вы ведь хотите поставить этому мальчику диагноз?

– Не только! – Начальница крепко сжала Алисино запястье, и та поняла, что она чего-то очень боится. – Завтра придете?

В голосе слышалась мольба.

– После шести, хорошо?

– Хорошо, – вздохнула Ольга, – только не потеряйте письмо. И никому не давайте читать. Умоляю…

Она протянула Алисе файл – там было страниц десять текста.

– Конечно, конечно! – сказала гостья.

И подумала: «Ничего себе "опус" – целый реферат!»

…По дороге она пыталась переварить услышанное, но тревога по поводу сработавшей сигнализации мешала это сделать. Единственное, что Алиса констатировала, – даже самая бурная фантазия не может предположить, с чем может столкнуться человек в своей обыденной жизни!

Так, одним женщинам «везет» на жадных, другим – на алкоголиков, третьим

– на бабников… А некоторым еще, как выяснилось, – на странных персонажей, причем в самой невероятной, экзотической форме.

Возле подъезда стояли бравые ребята с автоматами. Старший сказал:

– Все спокойно. В квартире были. Никого нет. Просто сигнализация сама по себе сработала. Такое бывает.

Алиса выдохнула:

– Большое спасибо!

И поднялась к себе на третий этаж. На самом деле она подозревала, кто виновник происшествия, но озвучивать свою версию не стала, иначе бы выписали штраф. Зайдя в квартиру, первым делом убедилась: «Так и есть – дверь спальни открыта!» Алиса не торопясь стала снимать сапоги. Через секунду из спальни медленно, с чувством собственного достоинства, «выплыл» холеный кот. На лице хозяйки появилось умильное выражение.

– Ты моя прелесть, мой хулигашка! – заворковала Алиса и схватила кота.

Тот обнял ее лапами за шею и замурчал… Минут пять они самозабвенно обнимались. Потом Алиса с котом на руках пошла на кухню, бережно положила его на диван, открыла холодильник и положила в кошачью тарелку, как она называла, «накушечку». Каждая такая маленькая баночка «накушечки» стоила от 60 до 120 рублей. Но ничего не было жалко для милого дружка! Тот был старым, толстым и кастрированным, однако очень любопытным. Он вовсе не потерял способность испытывать эмоции, особенно по отношению к хозяйке. Но, главное, дух изыскательства у него просыпался в самый неподходящий момент. Особенно тогда, когда Марина – домоправительница Алисы, уходя, забывала закрыть дверь спальни. Кот это «бдил» и сразу же забирался на супружескую кровать, после чего приезжали вооруженные люди из охранного агентства. Самое интересное, что кота «гости с автоматами» никогда не видели, так как тот при вторжении чужих людей всегда благоразумно прятался за шкафом. И только после возвращения хозяйки, по-королевски, появлялся пред ее ясными очами.

Дело в том, что, когда квартиру Алисы ставили на сигнализацию, Игорь забыл предупредить о наличии животного. И теперь, уходя, необходимо было закрывать двери гостиной и спальни, так как именно там, на балконных дверях, датчики исправно реагировали на кота. Если двери закрыть забывали, надеяться приходилось только на глубокий сон домашнего любимца (последний обычно возлежал на кухонном диване). Эти надежды были напрасными. Кот, оставшись один, сразу же отправлялся в запретную зону… Удивительно: когда дома кто-то был, ни спальня, ни гостиная, обследованные котом вдоль и поперек, интереса у него не вызывали.

Домоправительница Марина после очередного приезда «автоматчиков» всегда очень переживала, поэтому Алиса решила ей ничего не говорить. С домоправительницей (так Алиса называла помощницу по дому) были самые теплые, доверительные отношения. Если бы не она, Алиса бы не решилась остаться одна в пустой квартире так надолго, без семьи. Толковательница побаивалась разных бытовых проблем: вдруг сломается ключ и она не сможет попасть в квартиру, холодильник отключится или (о ужас!) потечет унитаз и затопит соседей. Присутствие Марины избавляло ее от этих страхов – та знала, как действовать в таких случаях: телефоны электриков, сантехников и т. д. были в ее ведении. Марина раз в неделю делала в большой Алисиной квартире генеральную уборку и при этом еще успевала баловать хозяйку то вкусным борщом, то солянкой, то блинами… Частенько они пили чай, вели беседы, в общем, дружили, при этом оставаясь на «вы». Домоправительница была очень интересной, представительной женщиной, что испугало Алису, когда их впервые познакомили в фирме по предоставлению услуг домработниц и нянь. «Вряд ли сработаемся, слишком важная», – подумала тогда Алиса.

И ошиблась… Даже когда Марина перешла на хорошо оплачиваемую работу, совершенно в другую сферу, от Алисы она все-таки не ушла, чему хозяйка была очень рада. «Претензии» были лишь две: после каждой уборки все картины в доме Алисы висели слегка криво. И еще добавлялась периодическая оказия с незакрытой дверью. Все это было предметом добрых шуток, которые позволяла себе отпускать Алиса в адрес своей помошницы.

Сегодня на кухонном столе ее ожидала тарелка с фирменным Марининым печеньем, аккуратно прикрытая салфеткой.

«Балует!» – с теплотой подумала Алиса.

И почувствовала, как устала. Все-таки разговор с заведующей кафедрой ее измотал. Но тут вспомнила о письме, которое надо прочитать именно сегодня, так как завтра до пяти были занятия. А в шесть она обещала быть у Ольги.

«Предстоит бессонная ночь…» – со вздохом подумала Алиса.

Иного расклада событий не предвиделось. По методике толковательницы просто прочитать письмо, или, как она называла, «рассказ клиента», было мало, надо было его понять и, главное, проанализировать, а для этого приходилось текст перечитывать. И не раз…

Она уютно устроилась на кухонном диване, включила бра, взяла в руки письмо и, подобно героине в сказке Кэрролла, «стала падать в кроличью нору…». Так Алиса называла процесс погружения в мир чужих фантазий и подсознательных ощущений, который происходил с ней при чтении рассказов своих клиентов.

В этот раз ее ожидала совершенно необычная ситуация.

Такого в ее практике еще не было.

Глава 8. Письмо Жилейкина: Барыня и Мастодонт

Почерк оказался неровным, будто буквы со страху прятались одна за другую. Временами письмо вообще читалось с трудом. Однако знаки препинания были расставлены вполне грамотно, грубых ошибок не было, и, пожалуй, автор письма излагал события так, как они происходили на самом деле. Хотя, конечно, сдерживаемые эмоции били через край.

«Ольга Николаевна! Простите меня, пожалуйста… Я ошибся, и моя ошибка стоила Вам здоровья. Я даже решил, что Вы умерли! Очень испугался! И понял, что Вы не Барыня… Я тут же вызвал "скорую", назвавшись Вашим внуком. Документы и полис врач нашел в Вашей сумочке, деньги никто не трогал. Ключи от квартиры – там же! Но сначала все по порядку…

Я живу с сестрой и бабушкой в пригороде, в старом доме, который построил мой прапрадед еще в начале XX века. Когда-то весь дом принадлежал нашей семье. Но после революции половину его конфисковали, поселив туда других жильцов. Конфисковали бы еще, но семья наша была большая, поэтому и оставили нам две комнаты на первом этаже и две – на втором. Бабушка моя – Александра Тимофеевна – 1930 года рождения, в 50-м году вышла замуж, но не по любви. До этого ее жених обманул – женился на другой. Вот она и пошла потом за первого попавшегося, кто сделал ей предложение: дед был пьющим и прожил недолго, хотя обладал отменным здоровьем и жил бы до сих пор, если бы не замерз спьяну. Бабушка говорит, что он тоже был похож на слона, как мой отец и я. Но я – еще более некрасивый, чем дед и отец, потому что моя мать, как говорит бабушка, тоже была не красавица.

Ольга Николаевна! Это очень тяжело, когда у тебя впечатлительная душа, а заточена она в такое слоноподобное тело! Хотя, я думаю, хуже было бы, если я был бы не большой и страшный, а маленький и страшненький. Тогда меня еще бы и били в детстве. А меня не били, но и друзей у меня не было. И меня дразнили. Я много ведь чего знаю. Но как представлю, что на меня смотрят и думают: "Вот урод!" – так и рассказывать ничего не хочется. А потом, я еще долго заикался. Бабушка всегда говорила, что при моей внешности только крепкое дело в руках нужно, без лишних афиш с моей физиономией.

Я много читал, а лет с десяти увлекся книжками по палеонтологии. Первая книжка была Льва Петровича Голосницкого «Путешествие в прошлое». Вы не поверите, десять раз ее перечитывал. Из нее узнал, что в Европе и Азии, в том числе и в нашей стране, ученые обнаружили громадное скопление костей – целые "кладбища" животных, живших несколько миллионов лет назад. И тогда я подумал, что, если найду кости, какого-нибудь доисторического животного, меня все станут уважать. Стану известным палеонтологом. То, что это будет динозавр, было маловероятным, но уж кости саблезубого тигра или мастодонта, как я считал, вполне можно найти в нашем лесопарке, который был рядом.

Я нашел картинку с мастодонтом и повесил ее у себя в комнате.

Однажды ко мне зашла сестра, которая старше меня на шесть лет, увидела картинку и воскликнула:

– Эх! Так ты не слон, ты мастодонт! Зря дразнят тебя слоном. Они просто не знают, как выглядел мастодонт… А я еще думаю: какой он слон, если у него такие маленькие уши. Ты – мой мастодонтик!

И она погладила меня по голове.

А я подумал, может, это судьба? "Мастодонт" должен найти мастодонта…

И я стал искать… Как я уже писал, возле нашего дома начинался лесопарк, довольно большой. Говорили, что когда-то это было поместье, которое пришло в запустение и смешалось с естественным лесом, возле которого поместье и стояло. Там были остатки старого дома, практически один фундамент. Я копал и в лесу, и возле разрушенного дома. Я копал с утра до вечера. Уходил с рассветом и приходил затемно весь грязный. Благо – было лето и каникулы. Бабушка очень сердилась, кричала, что я такой же ненормальный, как и отец.

А отец у меня правда был чудаковатый. Я родился в 1992 году, и, сколько себя помню в детстве, мать ездила куда-то за шмотками, потом продавала. Бабушка занималась гаданием, к ней ходили озабоченные тетки. А отец был на побегушках, то у одной, то у другой. Деньги в доме водились. И у отца появилась блажь, или, как он говорил, мечта: жить как в Италии. Не то чтобы переехать туда, а просто выстроить дом в итальянском стиле. Мама была против, денег на грандиозные планы не было. Они долго скандалили, в результате отец «выторговал» у матери с бабушкой пристройку, которую взялся делать сам. Бабушка ругалась, кричала, что у него руки не из того места растут, а отец все строил. В результате у нас появилась странная полукруглая конструкция, приделанная к главному входу. Теперь, заходя в дом, практически сразу можно было попасть на крутую лестницу, ведущую на второй этаж. На втором этаже отец соорудил небольшую террасу, с которой эта лестница и спускалась, то есть получился балкон внутри дома. По полукруглым бокам пристройки были высокие окна, а над входной дверью – большая полукруглая стена. За пол-литра водки, которую они потом и выпили вместе, отец пригласил своего спивавшегося друга-художника нарисовать на этой стене пейзаж. Как ни странно, тот справился мастерски: теперь, стоя на балкончике, можно было созерцать перед глазами следующую картину: улица, мощенная камнем, по обе стороны улицы два дома в итальянском стиле с узкими окнами и длинными балконами. От балкона к балкону – воздушный, словно летящий, плетеный мост. И все это на фоне синего-синего моря, плещущегося вдали. Я даже думаю, что отец, там, где были дома, сделал стену чуть выступающей, что усиливало эффект панорамы. На террасе стоял диван, и отец часто сиживал на нем с мечтательным лицом, стаканом вина и тарелкой фруктов из бабушкиного сада. Та ругалась, что по лестнице ходить страшно, а стена изогнута, как при радикулитном приступе… Я тоже любил сидеть рядом с отцом. Бабушка иной раз идет мимо да обязательно и скажет:

– Двое из ларца – одинаковы с лица, сидят, дурью мучаются!

Наступила осень, я теперь копал от случая к случаю – все-таки школа, уроки

– и однажды, сделав глубокую яму возле разрушенного дома, обнаружил кости небольшого животного и очень обрадовался, потому что понял, что это – эогиппус, предок современной лошади. Я был просто уверен в этом. И был чрезвычайно рад и горд собой. Притащил кости в школу и важно разложил их на столе учительницы ботаники. Я подумал, что она подтвердит мои соображения. Одноклассники смеялись, но я снисходительно смотрел на них, ожидая заслуженного триумфа.

Учительница вошла в класс, увидела кости и завизжала:

– Кто принес дохлую собаку??!!! Убрать!!!! Кто принес?!!

Я испугался и онемел. А наш отличник, любимчик учительницы, громко засмеялся, а потом закричал:

– Это Слон Моську нашел!

Я потом долго не копал… Читал и читал книги по палеонтологии, чтобы больше не попадать впросак. Затем начал свои поиски с новой силой. К тому времени у меня появился друг – дворняга Жиля. Я ее специально так назвал: мне казалось прикольным – Жиля у Жилейкина. Она прибилась к нашему двору еще осенью – маленький рыжий щенок, который за зиму вырос и стал бегать за мной по пятам. И в лес Жиля тоже ходила, даже лапами пыталась рыть со мной землю – такая умная. Она и сейчас живет у нас. Уже старенькая. Я ее очень люблю.

Однажды я копал под большими деревьями, что росли недалеко от разрушенного дома. Между тремя толстыми дубами я обнаружил полянку, на которой проступала кладка древней стены. Около этой стены я и стал копать. Неожиданно земля стала уходить у меня из-под ног, я не успел отпрыгнуть и провалился в глубокую яму…

На меня падали комья земли, древние кирпичи. Один очень больно ударил по голове. Я потерял сознание. Очнулся от лая Жили. Она наверху просто разрывалась от отчаяния. Я огляделся вокруг и пришел в ужас.

…Видимо, это был древний склеп, потому что в полумраке я увидел остатки гроба и вывалившийся череп, который валялся возле моей голой ноги, так как с нее слетел ботинок.

– А-а-а-а!!! – заорал я и попытался отползти, схватившись рукой за висевший корень. Он оторвался, и на меня опять полетели комья земли, а потом – полуистлевшие тряпки, доски. Я только и успел закрыть голову руками. Потихоньку обвал закончился. Я выбрался из кучи мусора. Сел на корточки и заплакал. А череп будто смеялся надо мной… Я старался не смотреть в его сторону.

Жиля заходилась лаем наверху… Но чем она могла мне помочь? Я попытался выбраться, схватившись за другой корень, торчавший из стены ямы. Но на меня снова посыпалась земля с еще большей силой. И я понял, что могу остаться здесь вместе с черепом навечно…

– Жиля!!! – плакал я. – Помоги! Беги к моей бабушке!

…Сколько я так причитал – не помню. И Жиля исчезла. Я сидел уже в каком– то оцепенении, слез не было. Стало темнеть. Пошел дождь. Вдруг над моей головой в лунном свете появился силуэт в капюшоне.

"Вот и смерть пришла, – уже равнодушно подумал я, – только косы не хватает".

Но "смерть" закричала голосом отца:

– Дениска! Ты жив? Отзовись!!!

И тут же громко залаяла Жиля.

Я потом долго болел. Слава Богу, кости были целы, но я схватил воспаление легких. И мне пришлось поваляться в постели. Удивительно, но я хотел вернуться к склепу, рассмотреть его поближе. И главное, что было самое привлекательное в моих рассуждениях: раз там древнее кладбище, значит, там могут быть никем не потревоженные пласты земли, спрятанные под травой. Так я думал и попросил сестру взять мне в библиотеке очередных книг по палеонтологии. Сестра никогда мне ни в чем не отказывала, и я принялся читать книги с новой силой, а "фотографию" мастодонта перевесил на стену прямо перед кроватью. Часто смотрел на нее, мечтая. А когда ко мне однажды в комнату вошла бабушка со стаканом теплого молока, я ее спросил:

– Где моя лопата?

Бабушка вздрогнула. Сердито взглянула на меня и сказала:

– Ты больше не пойдешь в лес! И не будешь там копать! Хватит того, что случилось! Чуть не погиб! Спасибо Жиле.

Действительно, мне рассказали, что, когда я не вернулся затемно, все переполошились и уже собрались заявлять в милицию, так как соседские пацаны в один голос твердили, что "Слон гуляет в лесу один и с нами не дружит". Но тут прибежала Жиля и стала громко лаять, вертеться около отца, пытаясь его покусывать за ноги, словно хотела что-то сказать. Потом она побежала в лес, затем вернулась. Отец надел дождевик и пошел за ней. Потом он сказал, что меня вполне могло бы засыпать. И никто бы не нашел, наш лесопарк немаленький. А Жиля спасла.

А уж как она радовалась, когда я выздоровел! И мы, конечно же, собрались с ней в лес. Сделать это надо было рано утром, когда еще было темно, чтобы никто не остановил. Я уже собрался выскользнуть из-под одеяла, как вдруг услышал скрип половиц: кто-то шел в мою комнату. Я затаился. Дверь отворилась, на пороге появился бесформенный силуэт, который сказал бабушкиным голосом:

– Никуда не пойдешь!!!

Я обиженно натянул на себя одеяло. А бабушка села рядом. Крепко схватила мою руку.

– Даже и думать не смей! Иначе она тебя утащит!

– Кто? – изумился я.

– Барыня! – страшным голосом прошептала бабушка, и ее страх передался мне. Я понял, что она что-то хочет мне рассказать. И она рассказала.

…Дом, чьи развалины в лесу, принадлежал одной старой помещице, очень злой. Когда-то это был очень красивый дом, окруженный прекрасным парком. У Барыни (так звали помещицу все вокруг) была неприличная страсть: она заставляла приводить к себе молодых ребят и издевалась над ними.

– Как? – шепотом спросил я бабушку.

– По-всякому… Заставляла раздетыми бегать при луне вокруг дома, а зимой – по снегу. А еще привязывала к столбу, стегала и била их по всяким местам… Травила собаками, а потом этих ребят больше никто не видел. Однажды крестьяне так разозлились на Барыню, что подожгли ее дом. Она сгорела.

Вдруг бабушка указала пальцем на мое тело, в то место, которого я очень стеснялся, и сказала грубое конкретное слово…

– Схватит за это и утащит, если пойдешь в лес.

Бабушка часто ругалась матом, но в тот момент меня буквально пронзили ее слова. И я свернулся комочком и прошептал:

– Как же она меня утащит, если она мертвая?

– Ты потревожил ее могилу! Теперь она бродит в лесу и ищет тебя!

Вы не представляете, Ольга Николаевна, как я испугался! Дал себе слово больше никогда не копать! И вроде бы мысли о мастодонте больше не будоражили, но я стал думать о Барыне. Выспрашивал у бабушки все новые и новые подробности о злодейке, а она охотно рассказывала. Один случай я особенно запомнил: у Барыни был крепостной парикмахер – юноша восемнадцати лет. Она поместила его в темной клетке возле своей кровати. Держала на хлебе и воде. И выпускала, только когда ей нужна была прическа. Потом снова запирала. Парикмахера она мучила, била и творила с ним всякие гнусные вещи. Даже в поездки с собой брала. Ей важно было всегда быть хорошо причесанной. Так он и ездил с ней в клетке. Юноша быстро превратился в старика: хилого и сгорбленного. Мне очень жалко было парикмахера, я часто представлял себе, каково ему было в этой клетке… Думал, а вдруг это его череп был в яме, а не Барыни?

Однажды я не выдержал и тайком пробрался к склепу… И не нашел ничего. Кто-то, наверное отец, тщательно закопал все, даже следов старой стены не осталось… Поляну устилали опавшие листья, пахло сыростью, было сумрачно.

Неожиданно мне показалось, что я здесь не один. Я испуганно огляделся – вроде бы никого. Прислушался – тихо.

Только в ветвях дубов вдруг что-то зашуршало. И я услышал:

– Иди сюда.

Со всех ног я кинулся прочь, такая напала жуть. Я поклялся больше не думать о Барыне.

В ту ночь мне не спалось. Я метался в кровати. Стало душно, и я пошел на балкончик в отцовской пристройке, сел на диван и стал смотреть на "итальянский пейзаж". Голова моя была тяжелая, мысли путались, я почти уснул, как вдруг увидел, что в одном из нарисованных окон зажегся свет. Я изумился. Дверь балкона одного из домов открылась, и на плетеный мостик вышла женщина: очень высокая, стройная, в темном брючном костюме. На голове – алая широкополая шляпа, закрывающая лицо. Она взмахнула тонкой, изящной рукой и издала протяжный призывный стон, остро отозвавшийся в моем теле. В ту же секунду зажегся свет в противоположном окне, открылась дверь другого балкона, стены вокруг задрожали, и на мостик тяжелой поступью вышел мастодонт, вернее, показалась его передняя часть. Женщина сорвала шляпу, и по ее плечам рассыпались густые темные волосы. Шляпа улетела в сторону моря и закачалась на волнах алым пятном-парусом. Мастодонт издал урчащий звук и коснулся хоботом волос незнакомки, потом щеки. Затем обвил им талию. Женщина оседлала хобот, и мастодонт стал качать ее вверх и вниз, при этом было видно, как тяжело мостику выдерживать такую тяжесть, он скрипел и прогибался.

Я не отрываясь смотрел на это действо, чувствуя, что вижу что-то нехорошее, неприличное, на что не стоит смотреть. Но оторваться не мог. Я шумно вздохнул. Женщина резко повернула ко мне, и я увидел ее лицо: немолодое, злое и одновременно порочное.

"Барыня!" – только и успел подумать я.

А Барыня впилась в меня сверкающими глазами и приказала:

– Иди сюда!

Мои ноги отказывались повиноваться, в то же время какая-то сила тащила меня к любовникам. Но мастодонту это не понравилось: его морда исказилась от ярости. Он издал трубный звук, затопал ногами, замахал хоботом из стороны в сторону, пытаясь скинуть женщину. Та вцепилась в хобот длинными красными ногтями. Дома зашатались, окна стали кривыми, по стене пошли трещины, лестница закачалась у меня под ногами.

– Дениска!!! Бежим отсюда! – вдруг услышал я, и чья-то рука схватила меня за локоть.

Это сестра стояла рядом, тянула меня прочь…

Потом, помню, мы бежали по лестнице, а над головой трещал потолок. Очнулся я от бабушкиных причитаний:

– Говорила дураку, не строй!! Руки-крюки!!

Она твердила и твердила:

– Руки-крюки!!!! Руки-крюки!!!!

Ночью рухнула отцовская пристройка… Официальная версия – дождливая осень, плохой фундамент и ошибка в самой конструкции. Я пытался рассказать про Барыню и мастодонта, но от моих рассказов бабушка начинала причитать еще больше. Я-то знал, кто все разрушил и почему.

Но больше говорить было бессмысленно.

Отец от произошедшего запил, мать стала попивать вместе с ним. Какие только заговоры бабушка не применяла! Ничего не помогало. Однажды родители сели пьяные в машину и погибли в автокатастрофе. Так мы остались втроем: бабушка, сестра и я.

Барыня приходила теперь ко мне только во сне: и это были страшные и странные сны. Я ждал их. Никому про них не рассказывал. Однажды во сне Барыня сказала мне, что получит новое воплощение и, когда это случится, я ее обязательно узнаю… Я стал вглядываться в лица пожилых женщин… Но при виде их мне становилось неприятно: все они были старые, толстые или, наоборот, усушенные. У меня никогда не было девушки. Я ждал похожую на Барыню и наконец увидел Вас.

И все бы хорошо, Ольга Николаевна, но меня смущало, что у Вас другое выражение лица: бесстрастное, равнодушное. Как будто Вам ничего не надо, как будто Вы увяли, как бутон, который не успел раскрыться. У моей Барыни лицо – злое и страстное. А Вас я никак не мог представить злой. И уж тем более страстной! Как будто Вы вообще не знаете, что такое страсть! Меня это смущало. Я стал за Вами тайком следить, именно тогда мне удалось спасти Вас от грабителя-бомжа. И вдруг.

Когда пришел к Вам домой, Вы мне сказали:

– Иди сюда!

На секунду мне показалось, что Вы – это ОНА. Сначала я разозлился, что она, то есть Вы, так долго скрывалась… Я потерял над собой контроль, ринулся к Вам. И испугал. Вы чуть не умерли! Я сразу же вызвал "скорую".

В ту же ночь моя Барыня явилось ко мне, как когда-то бабушка, тихо, когда я почти забылся беспокойным сном, и сказала, что я ошибся… Что Вы – это не ОНА… Простите меня!!!

Если можете, никому не рассказывайте о моем поступке! Очень Вас прошу!

С уважением!

Жилейкин Денис».