Текст книги "Израиль и США: Основные этапы становления стратегического партнерства 1948–2014"

Прежде всего, США стремились не допустить вмешательства СССР в конфликт и всеми силами пытались доказать, что военные силы США не участвуют в войне. С этой целью ливанские официальные лица были приглашены на американскую военную базу Вилас, а Раск послал королю Саудовской Аравии письмо с уверениями, что информация, распространяемая Насером, относительно военного вмешательства США в войну не соответствует действительности. Между тем, 8 июня Белый дом санкционировал спешную поставку в Израиль 48 самолетов А-4, что было преподнесено как ответная мера на советские поставки египетской армии через Алжир[250]250
  Ibid. P. 263.


[Закрыть]. Кстати, страх перед советским вмешательством разделяли и в израильском руководстве. Даян боялся действий Советов для поддержки Египта долгое время. В директивах израильским летчикам после Шестидневной войны приказывалось по возможности избегать столкновений с советскими самолетами и не наносить ущерба военным базам и сооружениям, обслуживавшим советские подразделения в Египте. Только после того, как Анвар Садат удалил советских военных советников из Египта и открыто перешел на проамериканскую политику, эти опасения рассеялись[251]251
  Капитонов К.А. Израиль в лицах. Биографические очерки. М.: Муравей, 2000. С. 75.


[Закрыть].

Уже с первых дней военных действий в Вашингтоне шла борьба между президентом и его администрацией, с одной стороны, и руководством Госдепартамента, с другой, по проблемам выхода из конфликта. Позиция президента во время войны – требование мирного договора как условия отступления Израиля, означала прямую поддержку Израилю. Его подход не совпадал с линией Госдепа, считавшего, что необходимо делать акцент на «нейтральном и беспристрастном подходе Белого дома» и учитывать требования арабов.

Эта позиция вызывала крайнее неудовольствие Джонсона, потребовавшего от Д. Раска быть осторожней в будущих официальных высказываниях Госдепа, так как, несмотря на свое обязательство соблюдать статус нейтрального и беспристрастного наблюдателя, США не имеют права оставаться равнодушными к угрозе, нависшей над Израилем[252]252
  Spiegel S.L. Op. cit. P. 156.


[Закрыть]. 5 июня Уолт Ростоу писал: «Наша работа с русскими по закрытым каналам не должна сводиться только к переговорам о прекращении огня, поскольку сам факт прекращения огня не решит основных проблем израильтян до тех пор, пока они не захватят вражеские территории и не выведут из строя большинство египетских самолетов и танков, чтобы быть до конца уверенными в своих позициях, с которых можно начинать договариваться». Только после этого, по мнению главы Госдепа, США могут начать озвучивать перед Советами свои принципы решения конфликта[253]253
  Memorandum from the President’s Special Assistant (Rostow) to President Johnson. Washington, June 5, 1967, 5:45pm // FRUS. Vol. 19. Document 166 (http://uwdc.library.wisc.edu/collections/FRUS; http://history.state.gov/historicaldocuments/frus1964-68v14/d251).


[Закрыть].

Как только стал понятен исход войны, начались переговоры между СССР и США по принципам урегулирования этого военного конфликта. Советский Союз настаивал на немедленном прекращении огня и отходе Израиля на предвоенные границы. Совет Безопасности ООН принял резолюцию о немедленном прекращении огня[254]254
  Oren M.B. Op. cit. P. 199.


[Закрыть]. Под давлением советского руководства Соединенные Штаты и Израиль согласились на прекращение огня, но решили оттянуть это до тех пор, пока израильские войска максимально не продвинутся в сторону сирийской территории. 7 июня советский представитель в Совете Безопасности предложил принять резолюцию о прекращении огня в 8 часов вечера и заявил, что Советский Союз разорвет дипломатические отношения с Израилем, если тот откажется выполнить условия резолюции. Это предложение было отвергнуто арабскими странами. 10 июня Советский Союз разорвал дипломатические отношения с Израилем. Советские представители внесли в Совет Безопасности ООН ряд предложений, в которых Израиль был назван агрессором, однако эти предложения были отклонены большинством голосов. Саудовская Аравия, Ливия, Бахрейн, Катар, Объединенные Арабские Эмираты на время прекратили продажу нефти Англии и США.

В ближневосточном конфликте США и Англия выступали против антиизраильских резолюций, принятия которых требовали Советский Союз и арабские страны. США и Англия увеличили в Средиземном море количество военных судов, которые следили за передвижением советской эскадры; эти страны, прежде всего США, были основными поставщиками оружия в Израиль. Президент Франции Ш. де Голль после начала войны занял резко антиизраильскую позицию, несмотря на активную поддержку Израиля широкими слоями французской общественности и различными политическими силами. В 1968 г. Франция ввела эмбарго на поставки оружия в Израиль.

В разгар военных действий произошел скандальный инцидент с американским разведывательным судном «Либерти». 8 июня 1967 г., утром четвертого дня боев, израильские самолеты по ошибке атаковали американское судно у берегов Синая. Несмотря на то что в ходе атаки были убиты 34 члена экипажа и 75 ранены, данный эпизод существенным образом не повлиял на дружеский характер отношений между Вашингтоном и Иерусалимом и на уровень общественной поддержки Израиля. В ходе инцидента с «Либерти» в центре внимания Вашингтона, прежде всего, стояло опасение, что речь идет о советской атаке. 10 официальных представителей США и трое от Израиля занимались расследованием обстоятельств израильской атаки против «Либерти» и пришли к выводу, что произошла трагическая ошибка. Только после того, как выяснились точные факты и отступила опасность прямой и опасной конфронтации между сверхдержавами, администрация предприняла объективный анализ инцидента, сопровождаемый чувством определенного облегчения, что устранена угроза американо-советского кризиса.

За шесть дней были фактически уничтожены основные арабские силы, участвовавшие в войне. По мере продвижения израильских сил на арабские территории международный нажим на Израиль возрастал. Американцы начали серьезно опасаться, что израильские действия могут нанести имиджу США большой урон. После принятия Иорданией 7 июня решения о прекращении огня израильтяне сосредоточили свои силы на сирийском направлении и заняли Голанские высоты. Это был критический момент войны. Д. Раск уже не скрывал свою «глубокую озабоченность» действиями израильской армии, которые могут создать «серьезнейшие проблемы» для позиций США в арабских странах. «Мы любыми средствами должны, – инструктировал Раск посла Барбура, – полностью остановить израильские военные действия, исключением могут быть только ответные акции в целях самообороны»[255]255
  Telegram from the Department of State to the Embassy in Israel. Washington, June 8, 1967, 6:31 // FRUS. Vol. 19. Document 203.


[Закрыть]. Раск справедливо опасался резкой реакции советского правительства. И она последовала.

7 июня имело место заявление советского правительства правительству Израиля: «Резолюция Совета Безопасности ООН о немедленном прекращении огня и всех военных действий не выполняется израильской стороной. Израиль грубо и демонстративно попирает это решение и продолжает войну против арабских государств…». Советское правительство в случае продолжения агрессии предупреждало об угрозе разрыва дипотношений и «осуществлении других необходимых мер, вытекающих из агрессивной политики Израиля»[256]256
  Заявление Советского правительства правительству Израиля // АВП РФ. Ф. 089. Оп. 20. П. 32. Д. 1. Л. 23–24.


[Закрыть]. На следующий день, 8 июня, после захвата Голанских высот, Советский Союз заявил о своей готовности прийти на помощь Сирии в случае, если наступление израильских войск в сторону Дамаска не будет остановлено. Кроме того, СССР выразил готовность оказать прямую военную помощь Египту. После этого СССР, демонстрирую свою солидарность с арабскими странами, разорвал дипломатические отношения с Израилем.

10 июня Белый дом по «горячей линии» получил письмо от председателя Совета министров СССР А. Косыгина. Кремль вновь подтвердил свою готовность предпринять «необходимые акции… включая военные», если израильтяне не прекратят свое наступление через Голанские высоты[257]257
  Message from Premier Kosygin to President Johnson, 10 June 1967 // FRUS, 1964–1968, Vol. XIX. Doc. 243 (http://digicoll.library.wisc.edu/cgi-bin/FRUS/FRUS-idx?type=simple&size=First+100&rgn=Entire+work&q1=&work=&submit=Search).


[Закрыть]. Глава ЦРУ Хелмс вспоминал, что как только была переведена телеграмма Косыгина, в кабинете президента воцарилась напряженная тишина. Казалось невозможным, что через пять лет после кубинского кризиса две супердержавы вновь могут столкнуться лицом к лицу. Министр обороны Р. Макнамара рекомендовал Джонсону срочно послать 6-й флот в восточное Средиземноморье для сопровождения американских судов в том участке. Он считал, что эта мера не встревожит Советы. Однако Хелмс предостерег президента, что русские подводные лодки следят за 6-м флотом и немедленно обнаружат изменение его курса. Джонсон проинформировал Косыгина, что израильтяне согласны на немедленное прекращение огня, если Голанские высоты окажутся в безопасности, и не намереваются развивать наступление на Дамаск. Одновременно с этим Джонсон отдал приказ о передислокации 6-го флота США к сирийскому побережью. Администрация одновременно потребовала от Израиля прекратить наступление[258]258
  Neff D. Warriors for Jerusalem: The Six Days That Changed the Middle East. N.Y.: Linden Press/Simon and Schuster, 1984. P. 190; Citing interview with Helms on 2 August 1982 // FRUS, 1964–1968. Vol. XIX. Doc. 135, 279–280; Harold Saunders memorandum “Hot Line Meeting June 10, 1967,” 22 October 1968 // FRUS, 1964–1968. Vol. XIX. Doc. 244.


[Закрыть]. Ситуация в мире сложилась критическая, однако через несколько часов Израиль и Сирия договорились о прекращении огня. Благодаря решительной позиции Советского Союза Израиль был вынужден прекратить наступление, и арабские страны избежали полного разгрома.

* * *

Война 1967 г. окончилась серьезным поражением арабов. В руках израильтян оказалась арабская часть Старого города Иерусалима, принадлежавшего Иордании, египетские полуостров Синай и сектор Газа, Западный берег реки Иордан (территория Иордании) и Голанские высоты (территория Сирии). Количество палестинских беженцев возросло еще на 400 000 человек. Особое значение для израильтян имел захват восточной части Иерусалима. Как только стало известно, что Старый город в руках израильтян, Бегин начал предпринимать меры, чтобы избежать давления внешних сил, прежде всего США, по возвращению Восточного Иерусалима Иордании. Он настаивал, чтобы Восточный Иерусалим был немедленно объявлен частью Государства Израиль. Против его плана выступали некоторые министры правительства «национального единства» от МАПАЙ, которые тоже опасались сильного давления со стороны США и всего христианского мира. Но Бегин смог убедить всех, и в конце июня правительство Израиля опубликовало политическую декларацию, направленную в ООН, об объединении обеих частей Иерусалима в составе Государства Израиль[259]259
  Hurvitz Z.H. Op. cit. P. 72–73.


[Закрыть].

Оккупация ряда территорий соседних арабских стран обозначила новый этап в развитии арабо-израильского конфликта. Она стала основной проблемой в попытках его урегулирования. В региональную и международную повестку дня встало требование арабской стороны о возврате этих территорий и возвращении Израиля к довоенным границам. Начались дискуссии об ее итогах и дальнейшей судьбе оккупированных территорий в самом Израиле.

Одним из внутриполитических итогов Шестидневной войны стала перегруппировка политических сил и образование новых партийных блоков в Израиле. В январе 1968 г. была создана новая единая Партия труда Израиля (МАИ – Авода) путем объединения МАПАЙ, Ахдут ха-Авода – Поалей Цион и РАФИ, а затем, в марте того же года, к ней примкнула левая партия МАПАМ, образовав блок Маарах. Официальное образование партийно-парламентского блока Маарах произошло накануне выборов 1969 г. Новый блок, где сохранялось левое крыло – МАПАМ и правое крыло – РАФИ, в целом гораздо терпимее относился к проблеме оккупированных территорий. Даже левая МАРАП подтвердила, что партия «продолжает поддерживать военные поселения», если они обеспечивают нужды безопасности»[260]260
  MAPAM Bulletin № 13. March. Tel-Aviv, 1969.


[Закрыть]. Задача целостности и неделимости государства оставалась первоочередной, но наполнилась новым конкретным содержанием – на повестку дня вышли проблемы удержания оккупированных территорий. В то же время некоторые левые политики в правительстве МАПАЙ считали, что эта война впервые в истории Израиля приблизила возможность мира с арабами, так как появились конкретные условия для договоров с ними в обмен на оккупированные территории[261]261
  Oren M.B. Op. cit. P. 313.


[Закрыть]. Профессор Оксфорда Ави Шлаим писал, что победа в войне ознаменовала начало новой эры в истории Израиля – эры неопределенности[262]262
  Shlaim A. The Iron Wall. Israel and the Arab World. L.: Penguin Books, 2000. P. 253.


[Закрыть]. Победа вновь обострила старые проблемы, прежде всего территориальные. Границы государства были определены соглашением о перемирии от 1949 г. Сразу после оккупации новых территорий никто не знал ответа на вопрос, что с ними дальше делать. Правительство «национального единства», созданное накануне войны, состоявшее из 21 министра от семи различных партий, стоявших на различных идеологических позициях, оказалось неподготовленным к решению этой проблемы. В правительстве сразу же начались острые дискуссии по вопросу о будущей судьбе оккупированных территорий. Разногласия были не только между партиями и блоками, но также и внутри них. Правый фланг – партия Херут (часть блока ГАХАЛ) доказывала, что Западный берег р. Иордан является частью исторической (библейской) Земли Израиля и что ее нельзя отдавать. Общие сионисты, входившие в тот же блок ГАХАЛ, но стоявшие на более умеренных позициях, были против аннексии этой территории. Блок Маарах (МАПАЙ и Ахдут ха-Авода) тоже не был един. Прагматичное руководство МАПАЙ считало, что нужно оставаться в рамках предвоенной территории, сохранять статус-кво, а руководство Ахдут ха-Авода было на стороны экспансионистов. Единственный пункт, по которому не было разногласий – Восточную часть Иерусалима отдавать Иордании нельзя. 27 июня правительство приняло закон об аннексии иорданской части Иерусалима и его пригородов, включая Старый город. Споры начались, как только замолкли ружья. Еще во время военных действий, 9 июня, состоялось закрытое заседание кабинета министров правительства «национального единства», на котором рассматривались варианты будущей судьбы оккупированных в ходе войны территорий. Было, в частности, предложено в ходе переговоров с побежденной арабской стороной отдать Синай и Голанские высоты (которые должны были быть частично демилитаризованы), а также гарантировать свободный проход через Тиранский пролив в обмен на мирные договоры с Египтом и Сирией. Только сектор Газа – часть оккупированных египетских территорий – должен был отойти к Израилю. Это решение после жесточайших дебатов все-таки было принято с перевесом в один голос[263]263
  Eban A. On Peace and War. Publication of the International center for Peace in the Middle East // Discussion Paper. № 1. Tel Aviv, 1988. P. 10.


[Закрыть]. Но по вопросу о будущей судьбе Западного берега к соглашению прийти так и не удалось. Левое крыло МАПАЙ во главе с Эшколом и Эбаном выступило с идеей создания там некой формы палестинского полуавтономного самоуправления[264]264
  Ibid. P. 11.


[Закрыть]. Ему резко противостояли М. Бегин и Э. Вейцман, чей блок Гахал категорически выступал против любых территориальных уступок арабам. Бегин заявил, что концепция автономии на Западном берегу р. Иордан приведет к палестинскому государству. Консенсус был достигнут лишь по Иерусалиму – было единодушно решено, что Иерусалим останется израильской единой и суверенной столицей.

Результаты Шестидневной войны, по оценке некоторых израильских ученых, изменили «континуум политических сил»: до 1967 г. главные вопросы, которые определяли принадлежность к тому или иному лагерю политических сил, были в основном вопросами внутренней политики. После этой войны – такими вопросами стали дальнейшая судьба оккупированных территорий и все проблемы, связанные с ними. Быть «левым» теперь не означало бороться за гражданские права, киббуцианское движение или социальные права граждан, теперь в это понятие входили борьба за возврат территорий, переговоры с палестинцами и т. д.[265]265
  Oren M.B. Op. cit. P. 313.


[Закрыть]. После войны 1967 г. для правого фланга израильской политики задача целостности и неделимости государства оставалась первоочередной, но наполнилась новым конкретным содержанием – на повестку дня вышли проблемы оккупированных территорий. Разговоры об Иорданском королевстве больше не возобновлялись. По свидетельству Б. Нойбергера, «несмотря на то что никакого формального решения об отказе от этих земель принято не было, в 1970 г. с эмблемы Херута убрали карту неделимой Эрец-Исраэль с восточным берегом Иордании в качестве ее составной части… Проголосовав в 1994 г. в Кнессете за ратификацию израильско-иорданского мирного договора, по которому Израиль признал право Иорданского королевства на существование, на его территориальную целостность и границы, лидеры Ликуда окончательно отказались от мыслей о Трансиордании как части Эрец-Исраэль»[266]266
  Ibid. P. 314.


[Закрыть].

После войны 1967 г. закончилось формирование основ израильской силовой культуры. Шестидневная война изменила стратегическую ситуацию конфликта: победа Израиля отняла у него право считаться слабой стороной по сравнению с арабскими странами и сделала палестинскую проблему объектом мирового внимания, позволила рассматривать палестинцев как слабую сторону конфликта[267]267
  Бар-Он М. Шесть дней, шесть изумлений… C. 145–146.


[Закрыть]. Смена полюсов в арабо-израильском противостоянии – первоначальный образ Израиля как маленького Давида против мощного Голиафа – арабских стран – произошла не сразу после войны 1967 г, а постепенно. Это было связано не столько с наглядно проявившейся возможностью Израиля побеждать в войнах с арабскими государствами, сколько с динамикой развития самого конфликта и трансформацией его в преимущественно палестино-израильский конфликт. В роли Давида оказались палестинцы. Этот процесс длился около 20 лет и достиг своей кульминации во время первой интифады.

Бегин в правительстве «национального единства» 1967 г. был представителем интересов правого крыла. Он считал себя «сторожевым псом» целостности Израиля и выступал против всех международных усилий увязать мирное урегулирование с возвращением территорий[268]268
  Хисдай Я. Смутное время (Израиль после 1973 г.). Иерусалим: Филобиблон, 2003. C. 57.


[Закрыть]. Херут выступил категорически против «плана Аллона», который поддержали умеренные круги правившей Партии труда. Первый вариант плана был представлен в 1968 г. Он предусматривал «освоение» ключевых районов оккупированных территорий с невысокой плотностью арабского населения и создание там «зон безопасности», а также предоставление полуавтономного статуса густонаселенным арабами частям Западного берега. Другие варианты, предусматривавшие возвращение большей части Западного берега Иордании, были также неприемлемы для Херута. Бегин настаивал на аннексии всех оккупированных территорий.

13 июня у Эшкола дома собралось неофициальное совещание, на котором присутствовали А. Эбан, М. Даян, И. Аллен, И. Галили. Решали вопрос об урегулировании конфликта с арабскими соседями. Большинство высказалось за мир с Египтом и Сирией на базе признанных на международном уровне границ после ухода израильской армии из густонаселенных арабами районов ЗБРИ. Это решение было вынесено на официальное обсуждение комитета по обороне на следующий день, а затем на голосование всему кабинету министров. 19 июня было принято решение: Израиль предлагает заключить мирное соглашение с Египтом на основе признанных в международном масштабе границ и сообразно требованием безопасности Израиля. Международные границы предусматривали включение сектора Газа в состав израильских территорий[269]269
  Shlaim A. Op. cit. P. 253.


[Закрыть].

Министр обороны Даян убеждал своих коллег поначалу, что нужно дождаться телефонного звонка от арабских лидеров, чтобы начать мирные переговоры. Однако телефонного звонка не последовало, и израильское руководство пришло к выводу, что Израиль должен проводить политику «свершившихся фактов», что, прежде всего, выразилось в практике строительства еврейских поселений на оккупированных территориях.

После смерти премьер-министра Эшкола в феврале 1969 г. М. Бегин стал членом правительства Голды Меир. Перед парламентскими выборами 1969 г. блок Херут – ГАХАЛ обнародовал свою предвыборную платформу, в которой содержался слегка замаскированный призыв аннексировать захваченные в июне 1967 г. арабские территории. Здесь же прилагалась программа политического и экономического освоения оккупированных арабских земель путем строительства на них широкой сети еврейских поселений. Херут в целом и лично М. Бегин стали главной движущей силой нового общенационального движения за аннексию захваченных арабских территорий.

В тот период наблюдалась напряженность на арабо-израильских границах. Особенно серьезную военную опасность представляла ситуация на египетско-израильской границе после того, как Насер в апреле 1968 г. начал войну против израильской агрессии и Египет стал систематически обстреливать израильские позиции на Суэцком канале. Насер заявил, что Египет ведет против Израиля «войну на истощение». Израильские войска вели военные операции на суше и с воздуха.

Израильское правительство пришло к решению о возможности переговоров с арабскими соседями о перемирии. В качестве цены за мир рассматривались оккупированные территории, часть из которых израильтяне готовы были вернуть. С этим решением А. Эбан поехал в Нью-Йорк, чтобы представить израильские предложения и заручиться американской поддержкой на предстоявших дебатах в ООН. Он встретился с Д. Раском и передал ему израильские предложения. Вскоре из Вашингтона пришел ответ: Египет и Сирия категорически отказались принять израильские условия. Нежелание вести какие-либо переговоры с агрессором было подтверждено в августе 1967 г. в Хартуме (Судан), где состоялась сессия совета ЛАГ. Там была единогласно принята резолюция от имени всех лидеров арабского мира (Я. Арафата на эту сессию ЛАГ не пригласили) действовать совместно, «чтобы устранить следы агрессии и гарантировать отступление израильских войск с территорий, захваченных ими после 5 июня».

В рамках базовых принципов арабских государств были сформулированы широко известные «три нет» и «одно да», т. е. «нет» миру с Израилем, «нет» его признанию, «нет» переговорам с ним, и «да» – утверждению прав палестинского народа на его родину»[270]270
  Текст хартумской резолюции см.: Mahler G.S., Alden R.W. The Arab-Israeli Conflict. An Introduction and Documentary Reader. Routledge – London, 2010. P. 132.


[Закрыть]. Саудовская Аравия, Ливия, Бахрейн, Катар, Объединенные Арабские Эмираты на время даже прекратили продажу нефти Англии и США.

После сессии в Хартуме израильтяне ужесточили свой подход к способам урегулирования конфликта. Они больше не возвращались к теме какого-либо ухода с территорий из соображений безопасности и начали проводить линию на обеспечение Израилю безопасных границ, которые были достигнуты в результате военной победы 1967 г.

Отказ арабских государств от компромисса с Израилем только укрепил американо-израильские отношения. Американские интересы на Ближнем Востоке оставались прежними: бесперебойные поставки арабской нефти США и западным союзникам; блокирование всех советских попыток найти новых союзников, которые бы предоставили СССР незамерзающие порты для советского флота; избежание кризисов, которые потребуют присутствия американских солдат в регионе. Но приоритеты (шкала, уровень) интересов менялись сообразно новым обстоятельствам. До войны 1967 г американская внешняя политика, хотя и выдвигала задачи обеспечения безопасности и стабильности на Ближнем Востоке, однако на деле уделяла региональным делам не много внимания. Дело ограничивалось посылкой время от времени посланников, выступавших с заявлениями о необходимости мира, и довольно скромными военными поставками Израилю и арабским странам. Политика Вашингтона не только не приводила к видимым результатам в деле мирного решения арабо-израильского конфликта, но и не могла воспрепятствовать военным вспышкам, прежде всего – войне 1967 г.

Итоги этой войны изменили «правила игры»: Израиль доказал свою жизнеспособность и военное превосходство. Его территория значительно увеличилась за счет оккупации. Администрация Джонсона среагировала на новые обстоятельств двумя способами – активизировалась прямая дипломатическая вовлеченность Америки в процесс урегулирования арабо-израильского конфликта и значительно увеличилась военная помощь Израилю.

Вскоре после войны – 23 июня 1967 г. – состоялся визит А. Косыгина в США. На прошедшей в Глассборо (Нью Джерси) встрече стороны представили свои позиции для предстоявших обсуждений ближневосточной ситуации на сессии ООН. На этой советско-американской встрече Джонсон представил новый подход своей администрации, который совпадал с основным принципом израильской линии и позднее вылился в формулу «территории в обмен на мир». В результате переговоров между руководителями СССР и США в целом так и не была достигнута договоренность действовать согласованно во время обсуждений итогов войны на сессии ООН.

Как свидетельствует М. Орен, перед началом дебатов в ООН американцы надеялись на быструю возможность мирного урегулирования и были готовы взять на себя роль посредников в переговорах между сторонами. Однако события, связанные с принятием резолюции ГА ООН, убедили их в невозможности быстрого достижения прогресса на этом направлении[271]271
  Oren M.B. Op. cit. P. 323.


[Закрыть]. И британские, и американские дипломаты осознавали слабость своих позиций в ООН. На совещании у президента накануне заседаний руководство Госдепа доложило Джонсону, что США рискуют получить «маленькое меньшинство» на голосовании в ООН, если Советы предложат резолюцию, требующую немедленного ухода Израиля на довоенные границы. Макнамара подчеркивал, что Вашингтон окажется в тяжелом положении, так как очевидно, что Израиль не собирается освобождать захваченные территории, по крайней мере – Восточный Иерусалим Иордании. Было решено отстаивать принцип «национальной целостности для всех государств региона», что даст определенную свободу трактовки при окончательных дебатах[272]272
  Notes of a Meeting of the Special Committee of the National Security Council. Washington, June 12, 1967, 6:30 // FRUS. Vol. 19. Document 269 (http://history.state.gov/historicaldocuments/frus1964-68v14/d251).


[Закрыть].

Обстановка в ООН была для Израиля и его союзников действительно сложной. Советская дипломатия и арабские представители развернули кампанию за ликвидацию последствий израильской агрессии. Этой линии противостояли США, Англия и Израиль. Было представлено несколько версий резолюции. Американцы и британцы настаивали на обеспечении «безопасных и признанных границ» Израиля. Этот вопрос был критическим. В результате острых дискуссий Совет Безопасности ООН 22 ноября 1967 г. принял резолюцию № 242[273]273
  Текст резолюции см.: Mahler G.S., Alden R.W. Op. cit. P. 133.


[Закрыть], которая являлась компромиссом между позициями СССР, с одной стороны, и США и Британии, с другой (одним из соавторов текста резолюции был американский представитель в ООН Гольдберг). Резолюция предусматривала установление справедливого и прочного мира на Ближнем Востоке, в основе которого должен лежать «вывод израильских вооруженных сил с территорий, оккупированных в ходе недавнего конфликта», а также «прекращение всех претензий или состояния войны, уважение и признание суверенитета, территориальной целостности и политической независимости каждого государства в данном районе и их права жить в мире и безопасных и признанных границах, не подвергаясь угрозам силой или ее применению»[274]274
  Ibid.


[Закрыть].

В резолюции было указано, что Израиль обязан уйти с захваченных территорий, но там не было четко указано, что подразумевается под «всеми территориями» (все требования ООН такого рода с тех пор носят чисто рекомендательный, но не обязывающий, характер). Английский проект, легший в основу принятой резолюции, намеренно туманно трактовал понятие территорий, которые необходимо возвращать, а формула, изложенная в доктрине Джонсона, о том, что условием всякого возвращения территории должно быть продвижение к мирному урегулированию, позволил Израилю трактовать текст резолюции как возможность не возвращать все территории во имя обеспечения безопасности. Тем самым был закреплен принцип «территории в обмен на мир». Эта формулировка, очевидно, предоставила, широкое пространство для маневрирования по всем вопросам, связанным с практическими переговорами об осуществлении резолюции[275]275
  Spiegel S.L. Op. cit. P. 156.


[Закрыть]. В конце концов, США приняли резолюцию № 242.

Фактически резолюция Совета Безопасности ООН № 242 от 22 ноября 1967 г. легла в основу процесса ближневосточного урегулирования, начавшегося немного позднее. Однако тогда Израиль отказался выполнить решение ООН, ссылаясь на нежелание арабских стран признать право Израиля на существование как государства.

В соответствии с резолюцией Совета Безопасности ООН № 242 от 22 ноября 1967 г. Генеральному секретарю ООН У Тану было поручено назначить специального представителя для установления контактов с заинтересованными сторонами с целью содействовать соглашению между ними в духе принципов, определенных Советом Безопасности ООН. Им стал шведский посол в Москве Гуннар Ярринг, который уже в декабре 1967 г. прибыл на Ближний Восток, где приступил к консультациям с представителями Израиля, а также Египта, Иордании и Сирии.

В марте 1968 г. Г. Ярринг информировал Генерального секретаря ООН У Тана о неудаче своих четырехмесячных переговоров на Ближнем Востоке ввиду противодействия со стороны их участников и вернулся в Нью-Йорк.

Таким образом, после Шестидневной войны 1967 г. на Ближнем Востоке сложилась в своем роде уникальная ситуация: «ни войны, ни мира». Вследствие этого в течение 1968–1970 гг. здесь имела место так называемая «война на истощение», суть которой сводилась к тому, что Израиль и Египет наносили взаимные удары в приграничных районах, не переходя, однако, этих рамок.

Такая ситуация не могла продолжаться бесконечно, и поэтому представители международного сообщества стали выдвигать инициативы по урегулированию положения на Ближнем Востоке. Так, в конце 1968 г. СССР выдвинул план-расписание осуществления резолюции № 242, с которым были ознакомлены США, Великобритания и Франция. В свою очередь, Франция, которая положительно отнеслась к инициативе СССР, 16 января 1969 г. предложила провести встречи представителей СССР, США, Великобритании и Франции, чтобы вместе с Генеральным секретарем ООН способствовать тому, чтобы на Ближнем Востоке был установлен «справедливый и прочный мир». Вскоре, 18 января 1969 г., последовало согласие со стороны СССР. В результате 3 апреля 1969 г. в Нью-Йорке начались консультации представителей четырех держав и ООН. Они заявили, что положение на Ближнем Востоке требует срочного решения, поддержали резолюцию № 242 и миссию Г. Ярринга.

Резолюция содержала следующие моменты: вывод израильских войск со всех оккупированных территорий; справедливое разрешение проблемы палестинских беженцев; прекращение состояния войны между арабами и Израилем; гарантии границ государств этого региона великими державами; соблюдение свободы судоходства по водным путям. Пункт о гарантиях существующих границ подразумевал признание факта существования Государства Израиль, тем самым подтвердив права Израиля на существование. Египет и Иордания согласились принять резолюцию № 242, а Сирия ее сначала отвергла, но позже приняла. Израиль занял уклончивую позицию, выдвинув ряд условий, связанных с обеспечением безопасности, проведением прямых переговоров с арабскими с странами о мире и пр. Нежелание Израиля соглашаться с резолюцией № 242 объяснялось его намерением сохранить за собой оккупированные территории. Официально израильское правительство приняло резолюцию только в 1970 г.

Резолюция Совета Безопасности № 242 от 22 ноября 1967 г. являлась основой урегулирования военного конфликта, однако она могла быть выполнена лишь при наличии доброй воли всех членов Совета, в том числе США. В Нью-Йорке проходили четырехсторонние консультации между СССР, США, Англией и Францией по изысканию путей выполнения этой резолюции, но они продвигались чрезвычайно медленно вследствие того, что США практически отказывались обсуждать на этих консультациях существенные вопросы политического урегулирования ближневосточного кризиса. Израильтяне были, естественно, недовольны принятой резолюцией, но вскоре поняли, что нет никакой необходимости немедленно переходить к ее исполнению. Израильское правительство приступило к тактике «создания фактов на земле» (create facts on the ground) и после аннексии Восточного Иерусалима начало практику строительства еврейских посланий на Западном берегу р. Иордан, в секторе Газа и на Синайском полуострове.