Текст книги "Остров затонувшего солнца. Павильон желанных чудовищ"

4. Инцидент на небесном мосту

Предстоящий перелет в Шанхай абсолютно не беспокоил лейтенанта Такэда. Ему многократно приходилось летать пассажирскими рейсами, он не думал, что полет в военно-транспортном самолете имеет принципиальные отличия.

Времени на переживания у него просто не было. Ему пришлось готовить копии документов по делу майора Сога, сдавать оригиналы в архив, писать описи и отчеты, паковать бумаги в стальные ящики для транспортировки конфиденциальных документов, и все в самые сжатые сроки! Он даже немного повздорил с капитаном Момоси, который никак не желал сдавать в багаж свои драгоценные «стекла» – препараты из тканей и всякие биохимические пробирки и колбочки, а вместо этого исходатайствовал у полковника разрешение лететь со всем своим добром отдельно, с медицинским бортом, оборудованным холодильными камерами. Капитану было чем гордиться – описание «лица европейского типа», составленное им на основании анализа группы и состава крови, содержавшейся в «ампутированных фрагментах кисти», полностью совпало с описанием, сделанным другим свидетелем!

Под впечатлением от этого достижения лейтенант выписал по каталогу все работы Фурукава Такеши2020
  Фурукава, Такеши (1891 – 1940) – заложил основы типизации личности на основе групп крови, в дальнейшем система была развита и усложнена, скорректирована согласно обновленным медицинским данным, и сегодня сохраняет большую популярность и широко используется в Японии, например при оценке кандидатов на вакансию, формировании психологически совместимых групп, брачных союзов и т.д., хотя вызывает скепсис в научных кругах.


[Закрыть], которые смог отыскать, и намеревался просмотреть их во время полета, чтобы хоть в малой степени овладеть искусством определять характер, личные предпочтения и слабости людей, выяснив их группу крови. Хотя признанием своей методики криминалист был обязан именно ему, лейтенанту Такэда. Именно Эмото отыскал и блестяще провел опрос ключевого свидетеля!

…Когда лейтенант Такэда вернулся в полицейский участок, шуму там прибавилось – в комнате для допросов лупцевали какого-то оборванца, запах гнилого тряпья и застарелого перегара расползся по всему помещению. Из-за жары полицейские орудовали бамбуковыми палками в полсилы, но все равно их жертва вопила так, что стекла звенели. Лейтенант поморщился, он не хотел вмешиваться, но ему было необходимо спешно воспользоваться телефонным аппаратом, а в таком шуме говорить – затруднительно. Пришлось напомнить, что гражданская полиция не имеет полномочий на применение подобных методов в процессе дознания. Оборванца окатили ведром воды, чтобы угомонить, и утащили прочь. Теперь можно было набирать номер госпожи Сугимото: служебный долг вынуждал лейтенанта забыть о приличиях!

Но вместо звонкого голоска Мидори из трубки донесся строгий низкий голос, очевидно принадлежавший зрелой даме.

– Дом Сугимото, слушаю вас.

Как ему раньше не пришла в голову столь очевидная вещь? Никакое достойное семейство не отпустит девушку в столицу одну, без наперсницы! Несомненно, эта почтенная, уважаемая дама живет с госпожой Сугимото под одним кровом и сопровождает юную госпожу везде, тем более, во время визитов к майору Сога, одинокому мужчине. Осталось только выяснить, почему полиция не опросила ее вместе с остальными свидетелями, и восполнить это вопиющее упущение.

– Простите, это лейтенант Такэда, особый отдел Кэмпэйтай, беспокоит по поводу происшествия в доме господина Сога.

– Ясно. Вам придется перезвонить, Мидори-тян еще не вернулась с занятий.

– Но мне необходимо поговорить именно с вами, госпожа…

– Окада, Окада Юкки.

– Простите, госпожа Окада, вы сопровождали госпожу Сугимото во время визитов к майору Сога?

– А сами как думаете? Могу я отпустить дитя одно в эдакое скверное место?

– Нет, ну что вы! Значит, вы хорошо помните день смерти майора?

– Еще недели не прошло, захочешь – не забудешь.

– Вы сможете рассказать об этом визите во всех подробностях?

– Да хоть сейчас!

– Сейчас этого не требуется. Я приглашу вас для дачи показаний повесткой, на завтра, у вас будет возможность явиться?

– Ну, раз есть такая надобность – явлюсь.

– Большое спасибо, госпожа Окада, за содействие следствию.

Он не стал вешать трубку, а сразу же попросил коммутатор Кэмпэйтай, дозвонился в канцелярский отдел, продиктовал адрес госпожи Сугимото и велел оправить туда нарочного с повестками для обеих дам. Теперь можно было спокойно двинуться разбирать старые дела. В помощь лейтенант Такэда попросил молодого детектива, который опрашивал антиквара Накамуру. Потрудились они на славу и вполне заслужили вечернюю передышку с выпивкой и прочими скромными радостями наподобие дружеской беседы.

…Когда стало известно, что младший детектив Уэда ищет путей попасть на армейскую службу, начальник вызвал его к себе и сказал без обиняков – если парню не терпится получить пулю в лоб, незачем ездить в Китай. Пули везде одинаковые. Его переведут в районный участок на Асакусе, где недавно пристрелили детектива. Формально это повышение, ничего не поделаешь.

Чего вдруг в Кэмпэйтай решили, что район здесь благополучный? Из полицейской сводки? Так рука руку моет: чтобы якудза могли собрать на игры состоятельных гостей, все должно быть обставлено чинно, благопристойно и безопасно. Полиция закрывает глаза на половину происшествий, а якудза никогда не жалуются на действия полиции, если ребят из клана изобьют в участке или даже отправят в тюрьму за чужие грехи. Возможно, кто-то кому-то что-то где-то приплачивает, детектив Уэда ничуть не удивится.

Считают, что здесь тишь да гладь, со слов господина Накамуры? Седой лис Накамура у этой самой якудзы вроде казначея. Клан ему выделил самую настоящую охрану под командой типов по прозвищу «Кролик Банни2121
  Кролик Банни – герой популярных американских мультфильмов конца 30 – начала 40 годов.


[Закрыть]» и «Банщик», оба парня без тормозов – наливают и краев не видят. Банщик недавно освободился – ему скостили срок на три месяца и прислали в полицию чистенькую сопроводительную карточку. Хотя информаторы из бывших арестантов рассказывают, что Банщик постоянно устраивал драки в камере, поджог тюремную прачечную и подбивал других заключенных на бунт. Видно, тюремному начальству спокойнее, когда Банщик на свободе, а сколько полиции от него головной боли, им без интереса!

В клановой иерархии якудза все как в патриархальной семье, таких ребят называют «младшие братья», но хлопоты они доставляют большие.

Эмото без труда узнал в опсианных персонажах своих сегодняшних собеседников и полюбопытствовал, что значит «младшие братья»?

Такой статус – вроде армейских лейтенантов, если клан будет ими доволен, станут «старшими братьями», самые башковитые помаленьку, шаг за шагом дорастут до статуса боссов – «названных отцов», или даже – кумитё – босса боссов, поставленного управлять сразу несколькими кланами.

Иначе никак.

Только в кино вдруг появляется лихой герой с мечом, шинкует «плохого» босса как рыбу для суши, и сразу занимает его место. Настоящие якудза такого никогда не допустят, они существуют по старинным правилам, которых великое множество – полжизни уходит, чтобы их выучить, затем все неукоснительно соблюдается. Уважение настоящему боссу приносят не крепкие кулаки, а внутренняя сила. Рассказывают, когда главари якудзы устаивают игру между собой, они не подбрасывают кубики, как обычные люди, а двигают кости одним взглядом, такая в них скрытая мощь! Нет, детектив лично не наблюдал подобного действа. Такие игры проводят в большой секретности, а если обнаружится посторонний – ему выколют глаза рыбьими костями, отрежут язык, а барабанные перепонки продырявят палочками для еды. При таком подходе человек либо сразу подыхает, захлебнувшись кровью, либо полностью исцеляется от любопытства.

С нарушителями традиций якудза тоже не церемонятся. Например, был в клане Атомо один парень, Ито по прозвищу Ямабуси, из молодых да ранних – любил прыгать через две ступеньки. Так босс быстренько задвинул его куда подальше – в армию.

– Ямабуси… – эхом повторил лейтенант. Он понял, что у легенды, которую за чайным столом рассказал господин Накамура, был практический подтекст, неочевидный ему – стороннему человеку, и принялся выспрашивать, с каких дел старому сморчку Накамуре вообще потребовалась охрана?

Детектив Уэда успел насосаться дармового сакэ достаточно, чтобы наклониться к лейтенанту поближе и забормотать горячим шепотом:

– Здесь такое происходит, что сам босс Хаёджи – отчаянный человек! – обоссался кипятком и уехал лечить ожоги к целебным источникам. Слушай…

Вылет отложили на сорок минут, к полковнику подошел офицер в летной форме, и, козырнув, увел в лабиринты диспетчерской службы. Но лейтенант Такэда недолго наслаждался одиночеством – по пустому, гулкому залу разнеся грохот кованых сапог, следом возник и их обладатель, запыхавшийся криминалист Момоси: форменный головной убор съехала на затылок, волосы растрепаны, а из толстой папки, которую капитан обеими руками прижимал к груди, со всех сторон в беспорядке торчали листки бумаги. Лейтенант поостерегся бы являться к начальству в таком виде даже в седьмом часу утра! Зато физиономия криминалиста излучала сияние, словно на него только что снизошло сатори2222
  Сатори – «состояние одной мысли», «просветление», «пробуждение» – особого рода психологическое переживание в практике дзен-буддизма, знаменующие постижение своей истиной сути и истинной сути учения.


[Закрыть], – оказывается, они ждут прибытия доктора Исигуро – ученого, которого отделяет от Нобелевской премии только секретность его работы.

Подполковник Исигуро ничем не выдавался среди других военных, поднимавшихся по трапу. Среднего роста, средней же комплекции, сероватая кожа усталого человека, щеточка усов, тронутых сединой. Такие точно усы носил прославленный дедушка лейтенанта по материнской линии – генерал Сабуро. Многие офицеры считают их необходимым атрибутом воинской славы и магнитом для женского внимания, хотя лейтенант Такэда не разделял такого мнения, культивировать растительность на лице казалось ему бессмысленным архаизмом. Багаж доктора составлял один небольшой саквояж. Он сел на узкую деревянную скамью, протянутую вдоль борта, сложил записи криминалиста аккуратной стопочкой и погрузился в чтение. Как и подобает кадровому офицеру, доктор мало заботился о телесном комфорте, а лейтенанту досталось в удел завидовать этому качеству.

Сидеть на лавке и таращится на гору ящиков и коробок, закрепленных сеткой в центре, было ужасно утомительно. Самолет по-спринтерски набрал скорость и резко ушел в небо. Лейтенант почувствовал, как его кишечник рвется ввысь, и практически подпирает подбородок. Нет, завтракать ему в такой ранний час не стоило. Он осторожно повернул голову и прижался щекой к иллюминатору. Соприкосновение со стеклом пустило холод во все тело, озноб расползался внутри глубокими трещинами. За бортом сгущались тучи, серые и неподъемные как булыжники. Придет день, когда небо рухнет вниз, и мир перестанет существовать. Холодная испарина выплеснулась на лоб, стало душно, нестерпимо жарко, лейтенант потянулся за фляжкой с водой – хотел намочить платок – но пальцы его не слушались, они скрипели и дрожали, словно привязанные к невидимым струнам. Фляга выскользнула из рук, покатилась и со звоном ударилась о металлический ящик, серые тяжелые облака медленно просачивались в салон самолета, сгущались вокруг него, сбивались в плотную, липкую массу, сдавили грудную клетку, так что невозможно вдохнуть. Перед глазами полыхнуло последнее алое зарево, сосуды в носоглотке разорвались, позволив потокам крови вырваться на свободу. Рот наполнился её стальным вкусом, Эмото чувствовал, как мирозданье стремительно сворачивается в точку.

Самолет тряхнуло, лейтенант закашлялся, свалился со скамьи и захлебываясь кровью, растянулся рядом с грузом. Но его сознание угасло не сразу, оно повисло на тонкой стальной игле, которую вогнали прямо в сердце.

Он видел бесстрастное лицо доктора Исигуро, спасительную иглу медленно извлекли из его грудины. Предплечье перетянули резиновым жгутом, последовал еще один укол в вену, боль растворилась в серых тучах. Лицо лейтенанта Такэда оттирали влажной медицинской салфеткой. Темнота медленно раздвинулась, обнажив узкую полоску реальности. Рядом с его лицом мелькнул шрам полковника Китаока, – командир Эмото склонился к самому полу, накрыл белоснежным платком и поднял легкую стекляшку, валявшуюся рядом с надаренным сапогом. Ампула от лекарственного препарата.

Лейтенанта уложили на носилки, доктор Исигуро лично пристегнул его ремнями. Самолет зашел на посадку, подпрыгивая, покатил по грунтовой полосе военного аэродрома. Носилки подняли и спустили вниз – лейтенант даже шевельнутся не мог, только бессмысленно моргал глазами, пока его тащили через летное поле. Летчики, проходившие мимо, бросали на него взгляды полные брезгливого презрения. Серое чужое небо нависало над Эмото без тени жалости, из-за туч выплыли ангелы неизвестной конфессии и затянули визгливыми голосами:

Комиссуют, теперь точно комиссуют!

Неподалеку застонала сирена скорой помощи, он закрыл глаза и погрузился в забытье, которое наивно считал смертью. В эту минуту лейтенант жалел только об одном – что не успел написать прощальной записки госпоже Сугимото.

День выдался дождливый, однако обе госпожи явились для дачи показаний в назначенное время, лейтенант Такэда спустился вниз, чтобы лично проводить их в кабинет полковника. Госпожу Сугимото сопровождала грузная дама, наряженная в кимоно с крупным цветочным узором. Состоятельные провинциальные кумушки обожают такие фактуры – считают их дорогими и нарядными. Громоздкая прическа добавляли даме солидности, она отобрала у молоденькой спутницы зонтик, отряхнула и сложила его сама. Дежурный за стойкой заглянул в повестку и спросил девушку:

– Госпожа Сугимото, Мидори?

– Да, это она, – ответила грузная дама, указав на девушку.

– Нянюшка, кэмпей обращается ко мне! – обиженно сдвинула бровки Мидори.

– Так я отвечаю – вы и есть госпожа Сугимото!

Лейтенант проводил важную свидетельницу прямиком к столу полковника, тот пожелал начать опрос, пока его помощник будет записывать личные данные девушки.

Госпожа Окада родилась в поселении Санго уезда Икома, префектуры Нара. Оттуда переехала прямиком в Нару – помогала дальней родне присматривать за детишками, а уже они порекомендовали ее семейству Сугимото, пришлось перебираться в Нагасаки. Вот, а в Токио она переехала недавно, чтобы помогать воспитаннице по хозяйству. Молодая госпожа Сугимото – девица просвещенная, учится на курсах связи, потому на кухне проку от нее мало. Во всяких прочих житейских делах воспитанницы госпожа Окадо вынуждена участвовать, с визитом к майору Сога они поехали вместе.

Поехали на такси, хотя госпоже Окадо сразу не понравилось лицо водителя. Чем это лицо ей запомнилось? Тем, что представляло собой – с позволения господина полковника – наглую морду. Предчувствия не обманули многоопытную даму. Шофер сначала дал лишний круг, а потом едва не лишил пассажирок жизни! На Асакусе он заплутал, сбросил скорость, высунул дурную голову в окно, чтобы спросить, который из домов – майора Соги, и сшиб зазевавшегося торговца рыбой.

Товар рассыпался по всей проезжей части, торговец бросился собирать рыбу обратно в корзины, из-за поворота вылетел здоровенный черный автомобиль, не успел притормозить и уткнулся прямо в таксомотор так, что расшиб ему фару. Из черного автомобиля споро выбрались старичок и молодой парняга с красной рожей, схватили торговца рыбой, принялись трясти и требовать «компенсации», да так энергично, что он даже зонт выронил. На подмогу этим двоим набежало еще человек пять крепких ребят. Они держали торговца за руки, и грозились запихать рыбу ему в разные места, пока красномордый парняга выгребал из его карманов деньги. Хотя по сути – единственными, кто заслуживал компенсации, были пассажирки злополучного такси!

Много ли было денег?

Нет, одна мелочевка. Сколько выручишь за негодящий товар? От рыбы разило тухлятиной на всю улицу. Вообще, в Токио попробуй найди приличную рыбу, зато цены – не подступишься. Мужчине негоже вникать, как ведется домашнее хозяйство, но если господин полковник поинтересуется у супруги, сколько стоит угорь, – седых волос у него прибавится, это точно! Лейтенант Такэда, которому приходилось регулярно производить «контрольные закупки» домашних припасов и ревизовать счета из опасения, что отцовская прислуга окончательно распустится, черкнул на бумажке цену угря, сложил и передал полковнику. Полковник взглянул на надпись, поднялся:

– Прошу вас, лейтенант, продолжите, пока я прервусь на сигарету, – но полковник никуда не ушел, курить в кабинете не стал тоже. Он просто отошел к окну, откуда хорошо просматривалось все помещение. Лейтенанту ничего не осталось, кроме как продолжить.

– А чем занималась госпожа Сугимото во время всего происшествия?

– Ничем, – смутилась Мидори, ее фарфоровые щечки тронул румянец. – Все произошло очень быстро…

Госпожа Окадо недовольно заерзала на своем месте и уточнила:

– Мидори-тян – которая любит все делать поскорее да побыстрее – сунула водителю купюру, не разобравши достоинства, и скакнула в садик майора. Хорошо, хоть госпожа Окада не такая простушка, которую любой может обсчитать, она ухватила водителя за шкирку, прижала к машине, чтобы не вывернулся, и стала требовать законную сдачу. Старикашка из черной машины подошел к ней и велел парням помочь «прекрасной чаровнице». В такие года пора брать посох и обходить паломником Южные храмы, а этот туда же – «прекрасная чаровница». Как женщина приличная, госпожа Окада хотела сказать старому бесстыднику, чтобы попридержал язык, но раздались вопли Мидори, прыткий старикашка первым заскочил в сад, оттуда крикнул парням, чтобы бежали за полицией, похоже, майор зарезался. Сама она замешкалась из-за кретина водителя. Никак он не мог сосчитать сдачу!

Полиция прикатила буквально через пять минут, никого во двор они не впустили, фамилий-адресов тоже спрашивать не стали. Кто не видел покойника – нечего здесь делать, расходитесь! – закричал полицейский. Оно даже к лучшему, потому что госпожа Окада увидала, как выводят и усаживают в машину ее воспитанницу. Вид у деточки был жалкий, вся одежда от самых носочков перепачкана кровью. Пришлось затолкать таксиста обратно за руль и возвращаться на квартиру. Она привезла Мидори приличную одежду прямо в участок и забрала бедняжку домой…

– Все так и было! – подтвердила госпожа Сугимото.

Лейтенант бегло просмотрел свои записи:

– Значит, с момент аварии до крика госпожи Сугимото вы видели следующих лиц: водителя такси, торговца рыбой, пожилого человека с сединой, его водителя, (в двух последних лейтенант с легкостью опознал старосту Накамуру и своего нового знакомого по прозвищу «Банщик»), и пятерых молодых людей крепкого телосложения. Верно?

– Нет, не верно! – Дама поправила прическу и приосанилась. – Был еще один.

– Кто же?

– Иностранец.

– Опишите его, пожалуйста!

– Шляпа на нем была нахлобучена, правда, но волос вроде светлый, в пиджаке. Нос такой… такой… как у них у всех! Губы… с усиками, рыженькими такими.

Лейтенант аккуратно занес сообщение госпожи Окадо в опросный лист, уточнил:

– Вы не обратили внимания на его руки? Он держал их в карманах?

– Вот не знаю. Я рук не видела, только голову и еще самую малость.

– Каким образом?

– В стекле автомобиля. Это было отражение, понимаете… Он, видно, мимо проходил, но даже не остановился, хотя шум стоял знатный. Я подумала, зачем такому болтаться на Асакусе? Оглянулась, – госпожа Окада растерянно провела пальцами по щеке. – Никого нет… пустая улица… Прошел. Наверное.

– Вы сможете его узнать?

– Да где его теперь встретишь, чтобы узнать? – лейтенант заметил, как полковник отворачивается к окну, спрятав улыбку.

– В каком направлении этот человек шел – от дома маойра Сога или к дому?

Дама на секунду задумалась.

– Скорее от дома.

– Вы тоже видели этого господина, госпожа Сугимото?

– Не помню… – Мидори опустила глаза вниз, изящно склонила голову. Ее шея была белой и нежной. – Я очень напугалась, в глазах стояли красные круги и горло перехватило. Думала, умру в этой кровавой луже… – девушка тихонько всхлипнула, нянюшка протянула ей маленькое полотенечко. Пока лейтенант отвлекался, чтобы налить юной госпоже воды, а потом показывал ее наперснице, где ставить печати, полковник вернулся за свой стол и спросил Мидори:

– Каким спортом вы занимаетесь, госпожа Сугимото?

– Спортом? – удивилась девушка.

– Да. Госпожа Окада сказала, вы перепрыгнули через живую изгородь у дома.

– Никаким, наверное…

– Ой, да на скакалке она прыгала, как была помладше. Я испереживалась, думала – не ровен час, убьется дите, разве ж это мыслимо так прыгать!

– Мне очень стыдно, – вспыхнула девушка, и тихонько добавила: – Я не специально… Просто хотела досадить госпоже Окада… Чего она всюду со мной ходит, я нормальный, взрослый человек и сама справлюсь. Прости меня, нянюшка!

– Взрослый человек, а такая дуреха! – укоризненно поджала губы госпожа Окада.

Беседу можно было считать завершенной.