Текст книги "Папой будешь? Катюша против всех!"

Глава 9

Захар

Давно ему так хорошо не спалось. И причиной был вовсе не диван, который так выступал в области поясницы, будто говорил: “Чувствуйте себя как дома, но не забывайте, что вы в гостях”.  Зато какой был сон! Ему снилась Саша в том самом коротком халатике, который был на ней  в день  “первой” встречи. Окруженная солнечными лучами она улыбалась ему, что-то шептала и гладила по голове, потом медленно провела кончиком пальца по носу и щекам, пощекотала бороду и весело рассмеялась, когда он притянул её к себе и зажмурился от удовольствия.

– И что здесь происходит? – незнакомый чуть низковатый женский голос ворвался в приятный сон и разрушил картинку.

– В смысл… – а голос, ласкающий слух, внезапно замолчал.

– Похоже, Катя приготовила нам завтрак. Охренеть какой горячий завтрак.

Щелчок фотокамеры телефона Захар узнал без труда.

– Стейш! – одернула незнакомку Саша.

– Прости, не удержалась, щелкнула для истории.  Кто это вообще такой? Явно не СУДАК.

Захару показалось, что он все еще спит и сон с каждой минутой становится все бредовее и бредовее. Какой горячий завтрак? Какой судак? Он спит, никому не мешает и хочет вернуться к тем красивым картинам, а здесь рыба на завтрак.

– Наш сосед, новый педиатр Катюхи.

– Повезло детишкам. Но какого хрена тот крендель давит мой любимый диван?

– Потом расскажу, – оборвала Саша. – Но сначала я разбужу одну мелкую засранку!

– А может, начнем с засранца?

В повисшей тишине Захар осознал, что окончательно проснулся, а по его лицу медленно стекает что-то липкое. Незаметно приоткрыл рот и крем с торта узнал без труда. Ну Катерина!

Будить его женщины не решались. Пришлось взять ситуацию в свои руки, которые все это время обнимали что-то мягкое и теплое. Мало того, часть перемазанного кремом лица к этому мягкому и теплому прилипла. Лучше бы этим мягким и теплым была Саша Зимина, но судьба в лице Катюши распорядилась иначе. Открыв глаза, Захар обнаружил, что на него обреченно взирал перепачканный кремом Пушистик.

– Доброе утр… – в поле зрения возникла Саша, которая явно увидела что-то еще и осеклась.

– Мне что, не идет торт? – спросил он и попытался подняться, но заколка в волосах зацепилась за шерсть многострадального Пушистика. Стоп. Заколка? – Саша, а подай, пожалуйста, мобильник.

– Эм, лучше посмотри вот так, – включила фронтальную камеру, продолжая держать телефон в своих руках.

Так шикарно Захар Креспо еще не выглядел: по лицу шоколадной маской размазан крем от торта, сверху все это украшено разноцветной кондитерской посыпкой, но этим дело не ограничилось. В его отросших волосах гнездились разноцветные заколки-бабочки и нежно-розовые бантики. Венцом творения стала золотистая корона на ободке.

– Твою мать… – выдал мужчина, и схватил телефон. Рукой с ярко-розовыми ногтями.

В комнате снова стало тихо. Саша бледнела и краснела, явно разрываясь между неловкостью и подступающих смехом. Захар всерьез анализировал свой уровень любви к детям, прикидывая, поднялся он сейчас или все-таки опустился на несколько пунктов. Кстати, так и не понял. А по шее и груди медленно стекали остатки липкого крема.

Щелк.

– Вот Катюха выдала! Это восторг! – гоготнула симпатичная, но излишне плечистая на его вкус шатенка, и тряхнула высоким хвостом.

– Сам тащусь, – кивнул он, разглядывая фотку своего обалдевшего перемазанного лица, которую  незнакомка торжественно ему продемонстрировала.

Он понимал, что надо возмутиться или потребовать удалить фото, но Саша после выходки подруги как-то сникла и явно хотела провалиться сквозь землю. Или не провалиться.

– Саша, все в порядке?

– Если хочешь умыться, иди сейчас, – поднесла руку к горлу и добавила. – Бегом!

Он не сомневался, что девушка, которую назвали Стейш, его забег до ванной тоже сняла и сохранила для потомков. Отмыть крем с лица и детский лак с ногтей удалось легко, а вот выпутывать заколки из волос пришлось в шесть рук.

Захар, конечно, планировал сблизиться с Сашей и мечтал о её тонких пальцах, перебирающих его волосы. Но вот её подруга и розовые бантики в его планы точно не входили.

Апофеозом ситуации стало сообщение с незнакомого номера:

“Извиняться не буду. Ничего личного, но мужчинам в нашем доме не место. Передай маме, что я уже в школе”

“Ты понимаешь, что расстроила не только меня, но и маму?”

“Ничего. К вечеру отпустит”

“Катерина, ты не права”

Ответа он так и не дождался. Саша очень переживала, много извинялась и, чего греха таить, хорошенько так выругалась. Видимо, дочка не первый раз доставляла ей подобные неприятности.

Но Захар выводы сделал и решил на несколько дней прекратить осаду, чтобы всем дать время успокоиться, а строительной бригаде превратить его квартиру из притона в приличное жилье.

И, в конце концов, у Креспо были другие дела. Саша собиралась выйти на работу, а значит, в компании ей должно быть комфортно, удобно и максимально приятно.

Катюша

Как она и ожидала, Захар в их доме больше не появлялся. А что он еще мог сделать после такого понятного и доступного объяснения? Только свалить в туман.

Зато неделю спустя в их доме снова появился мужчина. Не добрый доктор, а напомаженный пингвин, от которого оказалось избавиться не так-то просто.

Всё началось в четверг утром. Катя насторожилась сразу же, как увидела огромное блюдо со своими любимыми сырниками и огромную чашку какао. Обычно мама готовила их по выходным, но никогда перед работой.

Стоило надкусить первый восхитительно пахнущий ванилью сырник, как началось:

– Катюша, нам нужно поговорить.

– Угу, – жевала увлеченно, но пристально вглядывалась в напряженное мамино лицо.

– Я выхожу замуж.

Восхитительный ванильный сырник попал не в то горло и Катя закашлялась.

– Что? – попыталась запить какао, но вкуса не почувствовала.

– Я беременна и собираюсь выйти замуж за отца ребенка. У тебя скоро будет братик или сестренка.

– Мам, а ты знаешь, что такое контрацепция?

Мама поперхнулась чаем.

Катя отодвинула, от греха подальше,  какао и тарелку с сырниками. Все взрослые одинаковые – считают, что вовремя подсунутая “конфетка” поможет ребенку пережить любые печали. Будь то обида или страх, новый мамин ухажер или второй ребенок в семье. Воображаемая конфетка решит все проблемы. Ах, если бы!

Но Катюша была не из этих слабеньких и наивных. Братик или сестренка – ладно. Какой-то мужик в доме? Ну уж нет! Он же снова предаст маму, она расстроится и все пойдет по кругу. Этого нельзя допустить.

Мама прокашлялась и, наконец, спросила:

– Мне больше интересно, откуда ты знаешь такие слова?

– Интернет, реклама, энциклопедия для маленьких принцесс, – отрапортовала Катя.

Врала безбожно. Просто у Костика было два старших брата, они-то ему и рассказали и даже показали, а он тут же поделился информацией с подругой. И только потом был интернет со всеми вытекающими. А злосчастную энциклопедию, которую в прошлом году ей подарила Муза, Катя один раз открыла, прочитала что-то об этикете и закрыла навсегда.

– Ладно. Вернемся к делу. Сегодня Антон придет к нам на ужин. Он хочет познакомиться с тобой поближе и подружиться.

– Ну раз он так хочет, – выдохнула Катюша, прикидывая, как бы так с ним подружиться, чтобы одного раза на всю жизнь хватило.

– И без фокусов. Я настроена серьезно. Теперь у нас будет настоящая семья.

– Ты еще попроси называть его папой, чтобы совсем идеально вышло, – буркнула Катюша и спряталась за чашкой с какао. Раз уж ей сделали вкусняшку, зачем себя искусственно ограничивать? Надо брать от жизни всё!

– Будет достаточно, если ты не отравишь его во время ужина.

– Мам, давай честно, ты и сама с этим справишься.

Тут она была абсолютно права. Готовила Саша весьма посредственно. В её нехитром кулинарном арсенале были сырники, картошка-пюре, макароны и яичница. Стоило ей взяться за более сложное блюдо, как случался кухонный апокалипсис.

– Я закажу еду из ресторана.

– А зря. Пусть знает, на ком женится.

– Катя!

– Зато честно.

Мама наигранно обиделась и, подцепив с тарелки особенно пухлый сырник, сунула дочери в рот.

– Ммм, фкуфно! – промычала она, а мама, наконец, улыбнулась.

Конфликт был исчерпан. Примерно до вечера.

Катя точно знала, что это так не оставит, не смирится, не примет. Никогда. Отвадила Захара, отвадит и этого Антона, кем бы он ни был.

***

– Кость, ты только представь! Мама выходил замуж за пингвина! – Катя прыгала на кровати и прижимала к уху мобильник. – Мне срочно нужен план! Есть идеи, как отправить его обратно на северный полюс?

– Пингвины на южном живут, – занудно поправил Костик. – И вообще, может, у них любовь?

– Любовь-морковь. Ерунду не говори. Пингвинов любят только пингвинихи, а моя мама – грациозная лань! – подпрыгнула, пнула пушистика в нос и плюхнулась попой на мягкий матрац.

– Какая лань? – не понял мальчик.

– Грациозная. Красивая, короче.

– А мама говорит, что в любви красота не главное. Главное, это заботиться друг о друге,  – ввернул мальчик.

– Так, мамкин философ, либо мы придумываем план, либо я иду расчехлять слабительное и суперклей.

– Можешь Кузю взять, – задумчиво протянул друг. – Ты знаешь, он терпеть не может большинство мужчин. Откусит пингвину что-нибудь.

– Это уже крайняя мера! Но за идею спасибо! Завтра в семь, да?

– Ага. И не забудь отвертку. Ножку стула линейкой не отвинтишь.

Завершив вызов, Катя зло глянула на Пушистика. Нет, в чем-то ей этот кролик был даже симпатичен, но подарок пингвина точно не будет жить с ней в одной комнате. Схватила его за длинные мягкие уши и выволокла в коридор.

Не продала маму за тортик, за кролика тем более не продаст! Хотя Захар с ним смотрелся неплохо – надо ему подарить.

Александра

Саша пыталась скрыться, спрятаться от всего в рабочей рутине, настраивалась на сбор отчетностей с подразделений, как на войну, но не могла перестать думать о ребенке и предстоящей свадьбе.

Весь мир вокруг неё изменился в один момент. И это касалось не только Каверина, который после одного телефонного звонка рванул заказывать ресторан и шить свадебный костюм. Сама новость о ребенке на нем отразилась будто никак. Он сдержанно кивнул и сказал, что внесет еще одну детскую в план строящегося дома. Антон даже не улыбнулся.

Раньше Саше никогда не доводилось сообщать такие новости. Возможно, это нормальная реакция?

Но дальше стало еще веселее. В тот самый долбанный день сбора отчетностей она пришла на работу и обомлела: в их кабинете полностью заменили столы на новые, а ей от щедрот компании перепало еще и фантастически удобное кресло с высокой спинкой и поддержкой поясницы.

И все бы хорошо, но стоило уйти сборщикам мебели, как пришли из компании, обслуживающей кондиционеры и почистили их старенького монстра, а так же установили еще какую-то ерунду для чистки воздуха. Следом за ними странные люди принесли горшки с цветами. Всего за пару часов их кабинет превратился из обычного офиса в зеленый сад.

– Кто-нибудь понимает, что здесь происходит? – Саша задумчиво взирала на кривоватый кактус, который поставили рядом с её компьютером. – Я пропустила реорганизацию офиса?

– Понятия не имею. Такие перемены только в нашем кабинете, – откликнулась Тамара.

– Я думала, это Каверин твой старается, – раздалось из угла, в котором Элина уже успела вновь построить стену из папок.

Неужели и правда он? Может, это такая запоздалая реакция на известие о беременности? Или просто среагировал по-мужски сухо, а теперь заботится и оберегает? На душе потеплело. Такого для нее никто и никогда не делал.

Хотела написать ему сообщение с благодарностью, но открыла почту и обомлела. Это что еще за ерунда? Война отменилась, не начавшись. В её почте уже лежали письма от руководителей с полной отчетностью. Каверин на подобное точно не способен. Неужели, впервые за десять лет работы ей улыбнулась удача? Верилось слабо.

На всякий случай набрала номер Каверина:

– Привет, это ты постарался?

– Привет! Уже видела украшения для зала? Так и знал, что тебе понравится!

Саша несколько мгновений глупо смотрела в монитор. Среди множества писем она не сразу заметила письмо от Антона.

– Ага, неплохо, – ляпнула, чтобы не выглядеть идиоткой, но тут же чуть не выругалась. Лилии. – Антон, только у меня аллергия на лилии. Сколько можно тебе говорить? И они воняют так, что все гости задохнутся.

– Прости, все время забываю. Сейчас скажу, чтобы переделали на розы.

– Ладно. До вечера, мы с Катюшей будем ждать тебя в семь.

– Я помню. До встречи, Шурочка! И помни про нашу маленькую тайну.

Сашу передернуло, но поправлять будущего мужа она не стала, не хотелось опять поссориться. Ей хватало  постоянной усталости из-за беременности и ужаса в душе из-за приготовлений к свадьбе, организацию которой полностью взял на себя Каверин.

“Маленькой тайной” же пока назывался малыш в ее животе. Они договорились, что до свадьбы (которая состоится через месяц) Саша будет скрывать свое положение. Ведь в глазах окружающих все должно выглядеть идеально.

Спасаясь от внутреннего страха, растерянности и предвкушения беды, она погрузилась в работу. Благо, дел было невпроворот, а вечером еще и близкое знакомство Кати с Кавериным. Одно радовало – кресло удобное, в кабинете приятная прохлада, а люди такие вежливые и улыбчивые. Прелесть же!

Вот бы и вечер хорошо прошел.

***

Еда из ресторана пахла так вкусно, что у Саши предательски уркнуло в животе. Вообще, эта беременность была странной. Если с Катюшей её полоскало первые два месяца и днем и ночью, то этот малыш предпочитал вечером как следует покушать, чтобы утром отправить все, что не понравилось, на прогулку.

– Я готова, мам! – раздался крик Катерины и она вплыла на кухню в своих любимых голубых туфельках на невысоком каблуке. Покрутилась, демонстрируя юбку платья с цветочками, поправила маленькую сумочку в тон туфлям, и улыбнулась. – Ну как?

“В таком виде она похожа на ангела,” – подумала Саша, но не рискнула произнести это вслух, боясь разбудить дремлющего внутри дочери демона. Хотя иногда кажется, что это коварное создание вообще никогда не спит, а всегда затевает новые каверзы. Вчера вот её опять в школу вызывали. И чем дочери не угодил стул преподавательницы музыки?!

– Хорошо. Но зачем? У нас просто маленькое семейное застолье. И сумку убери.

Катя при слове “семейное” скривила мордашку, но тут же вновь улыбнулась.

– Ты сама просила быть хорошей девочкой. Я стараюсь. Ленточку завяжешь?

– Давай. Но сумку отдай мне.

Дочь послушно сняла ридикюль и с самым невинным видом ей протянула. Внутри было устрашающе пусто.

Саше все это откровенно не нравилось. Если Катюша старается быть хорошей, значит недавно она была очень-очень плохой или скоро будет.

Глава 10

Катюша

 Она честно улыбалась сидящему напротив Пингвину первые полчаса, слушала его разглагольствования о новом доме, который он вот-вот построит и наблюдала за напряженной, как струна, мамой. Та принюхивалась к каждому блюду прежде, чем предложить еду гостю.  Все бы хорошо, но Катюша не понимала одного, зачем лить слабительное в салат, который может попробовать мама, если всегда есть то, чего мама попробовать не может.

И зачем слабительное, если есть папа Костика. Спросите, причем тут папа Костика? Притом, что он химик, а у хорошего химика всегда есть в запасе чистый спирт. Добавляем его в бутылку элитного коньяка и…немножко слабительного она туда все-таки налила. Чтобы наверняка!

Антон Алексеевич, как он чопорно представился ранее, как раз опрокидывал третью стопку под горячее. Его лицо уже слегка покраснело, а язык явно полетел вперед мозга.

Катюша с самым невинным видом ковыряла фруктовый салатик и качала ножкой ровно до тех пор, пока маме не приспичило отлучиться по “важному делу”.

– Катя, – Антон Алексеевич выдохнул и потер красный нос, – расскажи мне о себе. Ты хорошо учишься? Может, тебе нужна помощь?

– Нууу, – протянула Катюша, – а вы на джаве программить умеете? Не дается мне эта чертова джава!

Он поперхнулся соком.

– Издеваешься?

– Нет. Правда, ну никак не освою.

– Точно издеваешься, – набычился пингвин. – Слушай, я читал о таких детях как ты. Вы ни перед чем не остановитесь, лишь бы отвадить всех мужиков от дома. Я не хочу с тобой воевать. Но если ты начнешь первая, то проиграешь.

От такой бравады Катюша опешила. Это ей сейчас натурально угрожают? Этот дядька пришел к ним в дом, хочет жениться на маме и пугает её? Он совсем больной? Войны захотел?!

Что ж. Невзначай поправила рукой подол платья и нажала кнопку “запись” на припрятанном в кармашке мобильнике. Что-что, а этот прикол они с Костиком отработали на уроках, чтобы за учителем не записывать.

– И что вы мне сделаете? Очень интересно послушать.

– Много чего. Например, отправлю в интернат на другой конец мира. Ты же у нас юный гений? Вот и будешь учиться с такими же стукнутыми на всю голову.

Алкоголь хорошо развязал ему язык. Так значит вот, чего он хочет. Не просто жениться на маме, он хочет лишить её мамы!

– Значит, хочешь войны? – она мгновенно забыла о вежливости. – Ты её получишь! – взяла свой стакан вишневого сока и, сделав небольшой глоток, вылила на голову Каверину. Красная сладкая жидкость потекла по идеально уложенным волосам, дорогущему костюму и затекла под шейный платок с логотипом Louis Vuitton.

К сожалению, именно в этот момент мама вошла на кухню.

– Что здесь происходит? Катя?! Ну я же просила! – она бросилась к пингвину, на ходу хватая стопку бумажных полотенец. – Антон, ты как?

– Он сам виноват! – рявкнула Катя, схватила телефон и бросилась в коридор.

Разумеется, мама теперь тоже подумает на неё. Во всем виновата Катюша, она не принимает нового папу. А тут что старый, что новый. Старый хоть ей жизнь не портил своим присутствием. Сбежал и всё – идеальный человек! Этот так просто не отстанет, но и легко не отделается.

На ходу набрала номер, друг взял трубку почти сразу:

– Костик, что ты там говорил по поводу Кузи?

Катя, приподнимая подол платья к внутренней стороне которого был криво пришит тюбик с суперклеем, иллюзий не питала. С этим пингвином война только начинается! Нужна тяжелая артиллерия.

А запись надо будет прослушать и, если все получилось, оставить в качестве главного козыря.

Александра

Все так хорошо начиналось. Любимая кухня, накрытый стол, дочь в красивом платье и даже Антон в дорогущем костюме неплохо вписался в картинку домашнего ужина. К мясу он традиционно предпочитал коньяк, по этому поводу была заготовлена дежурная бутылка.

Саша думала, что предусмотрела всё, но ошиблась. Антон странно быстро пьянел, от него пахло совсем не коньяком и от этого запаха немного мутило. Причина умещалась в одно емкое: “Катюша!”. Разбираться с дочерью при госте она не хотела, ну получит Каверин похмелье – не умрет.

Но стоило ей выйти за порог, чтобы проветриться, как бомба с часовым механизмом все-таки рванула.

Катя взбесилась и убежала. Антон облитый вишневым соком ругался последними словами и срывал с шеи прилипший платок.

– Это не ребенок, Шура, это кошмар! – возмущался он, топая следом за ней в ванную комнату.

– Она просто ревнует. Привыкнет со временем.

– И скольких она уже так приложила своей ревностью? Ей нужна помощь. Ты представляешь, что она сделает со вторым ребенком из-за своей ревности? В опасности не только я.

– Ты перегибаешь, – она подала ему полотенце и заметила, как дрогнула его рука. – Что? Что-то еще не так?

– Нет, – Антон резко выдохнул и сжал полотенце так сильно, что костяшки побелели. – Вызови такси, пока твоя сумасшедшая дочь не отправила меня на тот свет.

– Она не сумасшедшая! – рявкнула Саша и так хлопнула дверью ванной комнаты, что на полке звякнули флаконы с косметикой. Но кое в чем Каверин прав, нужно вызвать ему такси и поговорить с Катей, это переходит все границы.

Идеальный план рушился на глазах. Дочь и отец будущего ребенка не поладили. Что ж, четыре дня она думала о семье, надеялась и как дура верила, что все может получиться. Не получилось. И самое страшное, она смотрела как Антон с недовольным лицом натягивает пальто и не могла определиться огорчает её это или все-таки радует.

Возможно, где-то глубоко в душе Саша сама не хотела этого брака и пошла на все только из-за ребенка. Из-за идиотской идеи одного неугомонного педиатра, который пах как варвар, но, слава богу, ни капельки не был на него похож. Хотя глаза…

 Антон спешно собирался до тех пор, пока не сунул ноги в ботинки от Луи:

– Психиатр.

– Что? –  вылетела из несвоевременных размышлений о варваре.

– Твоей дочери, Шура, нужен психиатр! Она залила клеем мои ботинки. Это новая коллекция!

Ей хотелось плакать. Просто развернуться, уйти в свою комнату и выть. Ну почему все так, а? Почему все в ее жизни идет через то место, на котором сидят, а не через то, которым думают.

– Я куплю тебе новые, – выдохнула Саша, не зная, что еще сказать.

– Не надо. Лучше разберись с дочерью. До свадьбы всего полтора месяца и к этом времени все формальности должны быть улажены.

Подхватив кожаный портфель, он развернулся и вышел, громко хлопнув дверью. Прямо  клеем в ботинках. А Саша осталась с таким чувством, будто ей выдали задание на работе, которое непременно нужно выполнить. Свадьба с каждой минутой нравилась ей все меньше и меньше. Как и беременность.

Слабость вновь подкатила внезапно, на мгновение Сашу бросило в холодный пот и закружилась голова. С трудом успела схватиться за стену и устоять. Приложила ладонь к голове. Горячая? Да нет, только кажется!

Несколько минут посидела, дотопала до кухни, чтобы выпить воды и, вроде бы, пришла в себя.

– Ну, Катерина, сейчас я до тебя доберусь!

Выдохнула и отправилась в комнату дочери. Но дверь была заперта, а на ней висела красноречивая табличка: “Не влезай – убьет!”.

– Катя, открой дверь! Нам надо поговорить!

А в ответ тишина.

– Сейчас же открой! Хватит притворяться, что спишь! Катя!

– Не открою. Ругаться будешь! – раздался всхлип из-за двери.

– Катя, ты плачешь? Что случилось? Открой. Я не буду ругаться, честно!

– Не верю! – снова шмыгнула носом дочь.

– Правда, обещаю. Открой. У меня сил нет с тобой ругаться. Просто расскажи, что произошло между тобой и дядей Антоном.

Щелкнул замок, и дверь открылась. Катюша сидела на полу прямо в праздничном платье, обнимая себя за колени. В глазах обида и едва заметные слезинки. Катя плакала редко, а без причины – вообще никогда.

Саша насторожилась.

– Рассказывай, – села рядом и глянула на дочь.

– Мам, ты же не дашь ему отослать меня в интернат?

– Что?!

Это казалось таким диким, идиотским и совершенно нереальным. Антон серьезно хочет отослать Катюшу куда подальше? Это все объясняет, кроме одного – почему он не обсудил это с ней. Неужели Каверин такой идиот, что думает, будто она согласится расстаться с дочерью?

– Вот, послушай.

Катя протянула свой мобильный и включила запись. На недорогом телефоне диктофон работал так себе, звук трещал, но голос был знаком до боли. Неужели, правда Каверин это сказал? Придурок, кретин!

И тут Саша сама себя одернула, вспомнив, что имеет дело с маленьким, но компьютерным гением.

– Катя, это точно он сказал или ты продолжаешь свои розыгрыши?

– Так и знала, что ты не поверишь!

Дочь вскочила и, завалившись в кровать прямо в платье, накрылась одеялом с головой. Это значило, что говорить она больше не хочет.

– Я не сказала, что не верю тебе. Это как в сказке про мальчика-лгуна и волка, он так долго врал, что когда пришла беда, ему не поверили. Я всегда пыталась тебе доверять, договариваться. Надеялась, что однажды ты все поймешь и перестанешь издеваться над людьми и пакостить, но ты раз за разом предаешь мое доверие и рушишь надежды. Да, я твоя мама и люблю тебя любой, но слепо верить уже не могу. Подумай об этом, когда запланируешь очередную каверзу!

Катюша ничего не ответила, да Саша и не ждала раскаяния или слез. Она хорошо знала, что будет дальше и, входя в свою спальню, оставила дверь приоткрытой. После очередной выволочки за хулиганство Катя всегда приходила к ней ночью и устраивалась спать под боком. Утром мило заспанную дочь невозможно было ругать.

Спалось крепко и почему-то очень горячо. Где-то сквозь сон подумала: “Неужели у Катюши снова температура? Надо позвать Захара…”

Катюша

Под одеялом было грустно и ужасно одиноко. Впрочем, как и всегда, когда мамы не было рядом. А сегодня она будто отдалилась еще сильнее, ведь раньше она в любой ситуации была на ее стороне. Теперь же из-за какого-то пингвина мама предала её. Может, у них и правда любовь, а она только мешает? Может, ей стоит уехать в интернат и не мешать?

Всегда, когда не могла разобраться в себе, Катя писала самому здравомыслящему человеку из всех – Стейш.

КатюхаZ: “Можно я поживу у тебя?”

Стейш ответила мгновенно:

АнестейшаНеГрэй: “Катя, что случилось?!”

КатюхаZ: “У мамы новая любовь и скоро будет новый ребенок. Она меня больше не любит”

АнестейшаНеГрэй: “ЧТО?! Какой новый ребенок? Какая любовь? Костик притащил тебе спирт и вы решили его выпить?”

КатюхаZ: “Ой. Я думала, ты знаешь!”

АнестейшаНеГрэй: “Рассказывай всё, а до мамы твоей я доберусь завтра”

Уже через минуту Катюша рассказывала все, что случилось сегодня в их доме, и всхлипывала в трубку.

– Я тебе и запись разговора могу переслать. Он правда сказал, что отправит меня в интернат! А потом в коридоре грозил маме, что я могу что-то сделать с новым ребенком.

– Вот так дружишь с человеком двадцать лет, ребенка вместе растишь, а потом бац и выпадаешь из жизни, – изрекла Стейш. – Ладно. Катюха, не дрейфь. Я утром приеду к маме и мы поговорим. Никто тебя никуда не отправит. Помню я Сашу, когда она была беременна тобой – истеричка девяностого уровня. Ты, конечно, тоже молодец. Могла бы и попытаться с ним договориться.

– Я пыталась, он первый начал!

– А кто умнее, ты или он? Вот тот первый и должен был закончить, – припечатала она.

– Ты права. Но что делать-то?

– Иди мирись с мамой. Уверена, завтра она придет в себя и пойдет разбираться с этим пингвином. Поверь, я знакома с твоей мамой много лет. Она любит тебя больше всего на свете и никогда не прогонит, даже если родит еще десять детей.

– Правда-правда?

– Правда-правда. Успокаивайся. Утро вечера мудренее, потому что утром придет тетя Стейш.

– Я тебя люблю. Ты самая умная! – прошептала Катюша и обняла подушку.

– Не говори об этом Музе, она не переживет.

– Не, ну я ж не дурочка, – хихикнула девочка. – Спокойной ночи, Стейш.

– И тебе. Спи крепко, кнопка.

На самом деле, Катюха любила и Стейш, и Музу одинаково, просто последняя была слишком эмоциональной, чтобы говорить с ней о серьезных вещах. Вот предметы типа русского языка и нудной истории с ней учить классно. А советоваться – это к Стейш, которая без лишних причитаний всё и всех по полочкам разложит.

Катя вылезла из-под одеяла, переоделась в ночнушку и потопала босыми пятками в мамину комнату. На большой двуспальной кровати рядом с мамой было тепло, даже горячо. Горячо?! Коснулась мамы ладошкой.

– Ой-ё! – потрясла ее за плечо. – Мама, у тебя температура. Мамочка, проснись!

Но она не просыпалась, только шептала что-то едва слышно пересохшими губами.

Внутри Катюши все похолодело, а уютная спальня мамы вдруг стала пугающей и чужой. Что же делать? Надо вызывать скорую! Их в школе учили какой номер набрать и как говорить. Они с Костиком даже однажды звонили, но им не поверили. как-то сразу догадались, что это просто дети балуются. Значит, и сейчас ей не поверят.

Вылезла из кровати и только хотела снова набрать номер Стейш, как пришло озарение: “У неё же есть свой доктор! Захар! Он поможет!”. Рванула к выходу из квартиры и остановилась только на лестнице между этажами. А что если не поможет, ведь она так с ним поступила. Плохо поступила. Катюша закусила губу до боли. Слезы против воли потекли из глаз. Мама была права. Её выходки только все портят. Теперь ей никто не поможет.

Уже привычно нашла в телефонной книге номер Стейш, но не успела нажать сигнал вызова как сзади раздался знакомый голос:

– Катерина? Ты что здесь делаешь? Почему босиком?

Захар подбежал и тряхнул её за плечи, а она ничего не могла объяснить, просто смотрела на него и глотала слезы.

– Катя, что?

– Мама не просыпается. Мне страшно.

Z – Захар

После пробежки по вызовам и трех часов заполнения больничных карт Захар хотел только одного: доползти до своей новой квартиры и упасть лицом в новую кровать. Но мечты мечтами, а реальность подкинула ему сюрприз в лице босой испуганной девчонки.

Они встретились впервые после её выходки с тортом и Пушистиком. Девочка впервые на его памяти выглядела смущенной и растерянной, а потом вдохнула и расплакалась. В ту же секунду в его грудь будто кто-то засунул кулак и сжал изо всех сил. До боли. Резко. Страшно.

Он не знал, что пугало его сильнее: то, что Катерина при нем уже второй раз плачет или то, из-за чего мог плакать этот неугомонный ребенок.  С Сашей случилась беда.

– Мама не просыпается. Мне страшно.

Схватил девочку в охапку, утаскивая в уже знакомую квартиру. Там донес до ванной комнаты и осторожно опустил на мягкий коврик.

– Ноги помой теплой водой. Где мама?

– В спальне. Она спать легла. Я к ней пришла, а она…она…горячая. – снова всхлипнула Катя. – Мы поругались. Всё плохо, Захар.

Опустился на колени и заглянул в серые испуганные глаза.

– Всё будет хорошо, слышишь меня? Погрей ноги и помой после подъезда, а я пока осмотрю твою маму и вызову скорую. Всё поняла?

– Ага. Захар, аптечка наверху в ящике. Мама от меня прячет.

– Понял.

– И если что там аспирин и слабительное просроченные! – добавила девочка уже в спину уходящему мужчине. Он же на ходу набирал телефон доверенного врача.

Саша горела. Тридцать девять и девять. Захар ругался на чем свет стоит, выпутывая её из плотного одеяла, в которое она зачем-то завернулась. Умирая от беспокойства, он почти не обратил внимания на то, что спала она в провокационно коротких шортиках и майке на тонких бретельках, которая задралась и…

– Твою мать! – выругался Захар, рассматривая мелкие красные пятнышки на животе.

***

– Катерина, прекращай всхлипывать. Ты же Зимина, а Зимины не плачут, забыла?

Девочка с ногами забралась на стул и, кажется, вся сжалась, ожидая вердикта врача.

– А если мама умрет?

– Мама не умрет. Это всего лишь ветрянка, просто взрослые переносят её тяжелее, чем дети. А беременные взрослые переносят хуже всех. Сейчас доктор поможет ей снизить температуру, назначит лечение и мы с тобой будем за мамой приглядывать. Она у нас быстро пойдет на поправку!

– Какой-то ты слишком оптимист для доктора, – буркнула Катюша и всхлипнула последний, контрольный, раз.

– Я просто хороший доктор и точно знаю, что так будет. Хочешь чаю? Может, у вас есть ромашка или мята?