Текст книги "Так держать, подруга! (сборник)"

– Спасибо, – кивнула Мария, не привыкшая отвечать людям черной неблагодарностью.

В этом городе не было метро, общественный транспорт ходил через пень-колоду. Еще Маша не могла привыкнуть к жгучим морозам и ветряным метелям, мерзла в своем драповом пальтишке с меховым воротником. Большая песцовая шапка «а-ля Надя из “Иронии судьбы”» тоже не спасала. А больница, куда положили Никиту, была не ближний свет, вот Мария и согласилась.

Юрий Александрович вызвал горничную, чтобы убрали в номере.

– Я зайду за тобой через полчаса. Одевайся.

– Хорошо, – ответила Мария.

Через тридцать минут она встретила Юрия Александровича в сапожках на каблуках, пальто и шапке. Он рассмеялся.

– Какая ты трогательная! Ты похожа на Настеньку из сказки «Морозко», которая умирала от холода, но говорила, что ей тепло. Почему такое хлипкое пальто? Это же Сибирь! Девушка, вы не подготовились! – Он взял ее за воротник, пытаясь плотнее его запахнуть. Но у него были такие сильные руки, что он легко, словно пушинку, оторвал Марию от пола, тут же смутился и быстро поставил девушку на место.

– Извини, ты такая легкая. У тебя есть шуба?

– Я первый раз в Сибири и впервые вообще на гастролях, не ожидала, что здесь так холодно, – честно ответила Мария.

– Это я уже понял. Здесь без шубы нельзя.

– Шубы нет, но ничего… Вы же подвезете меня сейчас?

– А если я куплю тебе шубу? – прищурился Юрий Александрович.

– Что вы! Это очень дорого! – отшатнулась от него Мария. – Я не приму такой подарок! Он же обязывает!

– Маша, ни к чему шуба тебя не обязывает! Я могу себе это позволить, и для меня это пустяк, поверь мне!

– Всё равно я никогда в жизни не приму такой подарок! Юрий Александрович, вы…

– Когда со мной на «ты» будешь? Все еще меня боишься? – уточнил Юрий Александрович.

– Уже не так сильно, – вздохнула Мария.

– Хорошо, если ты отказываешься от шубы, тогда я каждый день буду возить тебя к твоему парню. Или шуба всё-таки предпочтительней? – хитро посмотрел на нее Юрий Александрович, чем совсем смутил Марию.

Машина, шикарный «Мерседес», ждала у отеля. Юрий Александрович сам сел за руль, Маша расположилась рядом.

– Кто у нас парень? Всё серьезно? Кто этот счастливчик? – поинтересовался Юрий Александрович, включая зажигание.

– Его зовут Никита. Он музыкант, как и я. Серьезно? Думаю, что да, – ответила Мария.

Юрий Александрович вырулил на проспект и по дороге рассказывал Марии о местных достопримечательностях:

– А вот эта дорога, ныне заасфальтированная и широкая, ранее была простой тропинкой, по которой сквозь непогоду, стужу и сугробы ехали кибитки с женами декабристов, последовавшими за своими мужьями на каторгу… А здесь был огромный рынок…

Мария слушала его очень внимательно.

– Ну, вот и больница, – выключил мотор Юрий Александрович.

– Ой, правда! Узнала! Я просто с другой стороны входила. Спасибо большое!

– Рад был помочь! Тебя подождать?

– Что вы, не надо, Юрий Александрович!

– «Ты», – поправил ее Морозов. – Просто Юрий.

– Хорошо, Юрий. Но не надо меня ждать!

Маша встретила Никиту в коридоре, он болтал с медсестрой. Никита быстро соскочил с подоконника и пошел к ней навстречу.

– Маруська, а ты чего так рано сегодня?

– Так получилось. А я смотрю, ты зря времени не теряешь. – Мария посмотрела вслед молоденькой медсестричке, отметив про себя коротенький халатик и стройные ножки.

– Маруська, не начинай! Ты же знаешь, что я у тебя просто общительный! Что принесла вкусненького? – Он заглянул в пакет. – Ого! Фрукты! Мама дорогая! А это что? Икра? Ну, ты даешь? Откуда? Это такие бабки! Как вкусно! – Не дожидаясь ее ответа, Никита откусил сочный кусок яблока.

– Меня сегодня вот таким завтраком угощали, – честно ответила Мария.

– Ого! Это пока я на больничной койке страдаю, ты завтракаешь с неизвестным мне мужчиной? Надеюсь, завтрак не после бурной страстной ночи?

– Никита, как ты можешь? Прозвучало, конечно, двусмысленно! Это знакомый, он…

– Да ладно-ладно! Шучу! Конечно, я свою Марусю ни в чем не заподозрю! Очень хороший знакомый! Одобряю! Богатый и нежадный. То что надо!

Покончив с яблоком, Никита принялся целовать Марию.

– Никит, не надо… – увернулась она.

– Что ты? Не ломайся! Пойдем в туалет или подсобку. Ну, давай же, я соскучился!

– Никита, пожалуйста, не сейчас. Вдруг кто войдет в эту подсобку? Стыд-то какой! Я так не могу.

Мария еле вырвалась из его объятий. Тут к ним подошла строгая медсестра и увлекла Никиту в процедурный кабинет на укол.

– Я тут долго не задержусь, я уже здоров, – шепнул на прощание Никита Марии на ухо и снова поцеловал. – Ты все-таки сегодня какая-то не такая! Пока!

Выйдя из гулкого вестибюля городской больницы на мороз, Маша укутала подбородок в шерстяной шарф и быстро пошла-заскользила по ледяной дорожке к остановке, думая, что надо зайти в магазин. Следовало купить хоть какой-нибудь еды перед вечерним выступлением.

– Маша! – услышала она.

За сугробом маячила мощная фигура Юрия Александровича.

– Ты? Что ты тут делаешь?

– Я? Жду. Не смог тебя оставить. В тоненьком пальто. Давай я подвезу тебя до отеля, вернее, отвезу в наш самый лучший в городе ресторан и покормлю, а вечером на концерт, – предложил Юрий Александрович.

– Юрий, мне, право, неудобно. Честное слово, не надо.

– Но сейчас же твоего парня нет рядом. Я могу немного поухаживать за тобой? Честное пионерское, я не сделаю тебе ничего плохого. Мамой клянусь!

– Но я за такую заботу не смогу с тобой расплатиться.

– Не думаю. Я знаю, что попросить у тебя, – шагнул к ней навстречу Юрий Александрович и, легко подняв на руки, перенес через сугроб.

– Что именно? – с испугом в глазах посмотрела на него Мария.

– Ты сыграешь для меня на скрипке. Только для меня.

– Конечно, нет вопроса. Но сразу предупреждаю – между нами ничего не может быть.

– Я уже понял. У тебя есть парень, ты верная подруга. Я – третий лишний. Но ведь дружить-то мы можем?

– Для начала опусти меня на землю, – попросила Мария.

– Извини… Идем к машине, – предложил Юрий Александрович и предупредительно распахнул перед ней дверцу «Мерседеса».

Мягко заработал мотор, и вскоре машина остановилась перед рестораном «Добрыня».

– Какое красивое здание! – отметила Мария, когда швейцар распахнул перед ней тяжелую дверь.

– Одно из самых современных в городе, – подтвердил Юрий Александрович, помогая ей в гардеробе снять пальто.

Мария про себя отметила, что у него одышка.

– Тебя здесь знают, – покосилась на него Маша, заметив как приветливо раскланялся с ним гардеробщик.

– Естественно. Это мой ресторан.

– Правда? – сдержанно обрадовалась Мария.

Они вошли в зал с зеркальными панелями и прозрачным полом. Мария смотрела по сторонам, совершенно искренне и по-детски восторгаясь:

– Фонтан! Вода посреди зимы! Ой! Какие огромные аквариумы! А рыбки, рыбки! Это чудо! Как же всё красиво! Как здорово! А это что? Прозрачный рояль?

Юрий довольно улыбался. Они сели в вип-кабинете. К ним подошла стройненькая официантка.

– Здравствуйте, Юрий Александрович. Как всегда? – покосилась она на Марию.

– Лена, сегодня особенный день. Мое любимое вино. Маша, я могу сам сделать заказ? Надеюсь, тебе понравится.

– Да, конечно! Я буду рада, – просияла Мария.

Юрий Александрович сделал заказ. Когда официантка ушла, Мария с усмешкой поинтересовалась:

– А если это ваш… твой ресторан, то скидка нам обеспечена?

Юрий Александрович давно так не смеялся.

– Какая ты смешная! Для нас с тобой заказ абсолютно бесплатно, не волнуйся. Расскажи мне о себе. Ты была явно домашней девочкой?

– Можно и так сказать. Я училась в двух школах, обычной и музыкальной. Занималась танцами, хореографией, живописью, английским и французским языками. Я очень люблю читать, – перечислила Мария.

– Господи, к какой жизни тебя готовили? Ты же как хрупкий цветок… Танцы, языки… Ты же сломаешься, если рядом не будет надежного человека, который защитит тебя, – невольно отметил Юрий Александрович.

– Ну почему же? У меня есть родители, полно друзей.

– Которых тоже легко обидеть, – заметил он.

– Бывает. Но ничего. Какое вино ты заказал? – спросила Мария.

– Самое лучшее.

– Я ничего не понимаю в винах. Я не пью. К тому же у меня сегодня выступление.

– Ты пригуби только глоточек, и всё. Мы выпьем за знакомство.

– Хорошо, – согласилась Мария, которая чувствовала себя очень комфортно.

– Ваши салаты с морепродуктами и красной икрой, – принесла им закуски официантка Лена.

– Я заметил, что тебе понравилась икра сегодня утром, и вот… – пояснил Юрий Александрович, разливая белое вино по фужерам.

– Спасибо! Выглядит очень аппетитно.

Они чокнулись фужерами, пригубили и приступили к трапезе.

Мария понимала, что выглядит потешно, потому что ее повело, она сразу же опьянела.

– А что мы всё обо мне? А вы… ты расскажи что-нибудь о себе.

Юрий Александрович посмотрел на нее потемневшими глазами и уже собирался что-то сказать, но тут к ним подошла шикарная крутобедрая блондинка с осиной талией. На даме было платье в обтяжку, губы в красной помаде просто притягивали взгляд.

– Юра, привет! Ты что-то забыл про свою верную рабу Эвелину. Я не видела тебя уже месяц!

Она игриво повела бедром и слегка наклонилась, чтобы показать всю прелесть глубокого декольте. У Марии даже дух захватило. А вот судя по Юрию Александровичу, он был не очень рад этой встрече.

– Эвелина, прости, я занят.

– Чем? Или кем? – округлила глаза Эвелина. – По-моему, здесь только одна красивая женщина!

– Уйди, прошу, – сквозь зубы сказал Юра и так посмотрел на даму, что она мгновенно исчезла, как испарилась.

Повисла неловкая пауза.

– Какая яркая… женщина, – отметила Мария, чтобы поддержать разговор.

– И такая же недалекая, – отмахнулся Юрий Александрович.

– Это твоя подруга? – прямо спросила Мария. – Даже если бывшая, нельзя про даму говорить плохо! Ты же был с ней! Ты же ее любил! Как же можно? Надо было объяснить ей, что я просто знакомая, чтобы она не ревновала. Вот я про Никиту никогда плохого не скажу!

Юрий Александрович внимательно посмотрел Марии в глаза.

– Дорогая моя, что за фантазии? Позволь узнать, а сколько у тебя было парней до Никиты? Извини за бестактность, но мне интересно.

– Нисколько! Один Никита! – ответила Мария, которой хмель ударил в голову и развязал язык. – И что?

– Машенька, ты никогда не поймешь! Ты чистая и милая девушка, таких, как ты, я думаю, уже и не осталось… А я… – Он внезапно замолчал.

Маша ждала продолжения, но он молча разглядывал что-то в глубине ресторана, словно застыл. Тут официантка принесла им горячее – утку с карамелизированными яблоками.

– Ты хотела узнать обо мне? Я расскажу. Ты вызываешь полное доверие, и тебе можно открыть душу. Только стоит ли выливать ушат грязи в твою чистую душу?

– Я выдержу.

– Я родился в семье алкоголика. Папаша издевался над моей матерью и каждый божий день лупил ее и меня. Когда он все-таки убил маму и его посадили, мне было девять лет. Я остался сиротой, и меня определили в детский дом. А там не любили детей, которые пришли не из дома ребенка, а из семьи. Я для них был чужаком. Но для меня в жизни ничего не изменилось. Меня как били, так и продолжали бить. Унижали каждый день. Вскоре я закалился в боях, озверел и начал давать сдачи, занялся спортом. Единственной целью в жизни для меня тогда было накачать такие мышцы и узнать такие приемы единоборств, чтобы убить каждого, кто ко мне мог приблизиться. Правда, один раз мне все-таки отбили почки, но это было уже в армии, когда я заступился за молодого солдатика, которого «деды» заставляли пить мочу. Их было человек десять, но я продержался несколько минут, – блеснул улыбкой Юрий Александрович. – А потом больница и очень долгий курс реабилитации. Одну разбитую почку и селезенку мне удалили, вторую пытались спасти. Была проведена гормонотерапия, тогда у меня появился лишний вес. Хотя худым я никогда не был, всегда был крупным. Потом из-за перелома ног, смещения позвонка и тазовой кости я долго находился в неподвижном состоянии – в корсете, гипсе и на вытяжке. Это тоже дало лишний вес. Но зато у меня появилось время, чтобы остановиться и задуматься, куда я иду? Вернее, качусь. И все ли в этом мире решается кулаками и кровью, как я всегда думал. Я стал много читать. Книги я брал в больничной библиотеке, у других пациентов, мне приносили книжки медсестры и врачи. А из воинской части, где меня сделали инвалидом, мне привезли компьютер – в целях компенсации ущерба. Я взял его, потому что других передач с гостинцами мне было ждать не от кого, да их и не было. Я изучил компьютерную грамоту. Много занимался и заочно поступил в институт на юридический факультет. Затем окончил и экономический факультет. Немного поработал в юридической сфере и ушел в бизнес. Благо я вписался в экономическую ситуацию в стране, знал все юридические лазейки: как открыть кооператив, как не платить белую зарплату, как не обанкротиться. Это была не простая задача… в те времена, да и сейчас. Кооперативы росли, как грибы после дождя, и так же легко лопались, как мыльные пузыри, то есть разорялись. Я крепко встал на ноги и достаточно быстро стал богатым человеком. Я жил на полную катушку, отрывался за все годы мучений и болезней. Женщин у меня было столько, что я их не мог запомнить… Пока не встретил одну в стрип-клубе. Анна… Я впервые влюбился. Она стала моей содержанкой, дорогой и склочной. Но я терпел. Я расширил бизнес, деньги потекли рекой, и она согласилась выйти за меня замуж. Я был самым счастливым человеком в мире. Вместе мы были два года. Но большие деньги всегда риск. Меня втянули в одну серьезную разборку и подстрелили. И снова больница, и снова реанимация. Анна быстро переметнулась к какому-то бандиту, который был богаче, чем я. Последними ее словами на прощание были: «Хорошо, что я избавилась от тебя, жирдяй. Я не люблю тебя, секс с тобой мучение. К тому же неизвестно, выживешь ты или нет». – Юрий Александрович замолчал и улыбнулся. – Ты, бедное дитя, совсем ничего не ешь, слушая эти ужасы.

Мария передернула плечиком.

– Печальная история. Дети должны жить в любви, близкого человека нельзя предавать – это обыкновенные человеческие законы.

– Ты, наверное, любила сказки? – улыбнулся Юрий Александрович.

– Очень, – согласилась Мария и осторожно поинтересовалась: – А сейчас как у вас?

– Ты имеешь в виду что? Личную жизнь? Бизнес?

– Все, что ты сочтешь нужным рассказать, – подбодрила его Мария.

– Я владелец торгового центра, ресторана, сети кинотеатров, картинной галереи. Занимаюсь благотворительностью, возглавляю фонды «Дети борются с раком», «ВИЧ-инфекция – не приговор», «Помощь молодым художникам». С личной жизнью у меня все в порядке. Больше я не женат! – Улыбка чуть тронула губы Юрия Александровича. – Женщин у меня по-прежнему много, пусть я жирдяй, но мне, как любому мужчине, нужен секс, и я за него плачу, и плачу хорошо. Как за тяжелую работу. Сауны и проститутки – это мое, но и секс с человеком, который весит около двухсот килограммов, – не совсем обычное дело, – ответил Морозов, разливая вино.

– Я не знаю, что сказать, – растерялась Мария. – Нет, я не осуждаю тебя! Просто я несколько, как говорят, «не в теме». Я не интересуюсь саунами и прочими радостями жизни. Но я рада за тебя, – ответила Мария и отвела глаза.

Юрий Александрович внезапно накрыл ее ладошку своей большой теплой рукой.

– Маша! Какой же я идиот! Зачем я всю эту грязь вылил на тебя? Прости меня! Выбрось все из головы! Не думай ни о чем! Я словно исповедался… Только мне повезло. Передо мной сидел не седовласый старец – служитель храма, а сам чистый ангел, спустившийся ко мне с небес. Вот я и не удержался. Выпьем, Машутка, за тебя, за твои прекрасные чистые глаза и за твое благородное сочувствие.

Они снова выпили и приступили к горячему.

– Очень вкусно, я никогда ничего подобного не ела, – отметила Мария, уплетая утку.

– Ты рассказала своему парню обо мне? – вдруг спросил Юрий Александрович.

Мария покраснела.

– Я… я… Да я сказала, что познакомилась с тобой. Я собрала Никите передачу, всё, что осталась от роскошного завтрака. Нет, у меня есть деньги, но не бросать же такую вкуснотищу. Никитку хотела порадовать…

– Не оправдывайся. Я был бы рад, если бы в больницу ко мне пришла такая девушка и еще принесла икорки. Ты подумала о нем, и это главное, – ответил Юрий Александрович.

– Я объяснила Никите, что всё это остатки нашего с тобой роскошного завтрака…

– Даже так? А он не поинтересовался, не ревновал, не ругался?

– Нет… Никита не ревнивый да и не ругается. С ним весело, – ответила спокойно Мария и отодвинула пустую тарелку.

– Весело – это хорошо… – протянул Юрий Александрович.

В ресторане звучала легкая музыка. Сцена с прозрачным хрустальным роялем зажглась разноцветными огоньками. Вышел ведущий и сообщил о начале вечернего шоу.

Морозов тоже покончил с уткой и пил вино.

– А что стало с твоей женой? – спросила Мария.

– Женой? – не понял Морозов.

– Да, с Анной, которую ты так любил, – что с ней?

– Мужа-бандита Аньки давно убили, она пыталась вернуться ко мне, но я не принял. Я другой человек теперь, это раньше я ради нее был готов на все. Она вернулась к старому занятию, вертится на шесте, спит со своими клиентами. Я иногда даю ей денег, но не очень много, чтобы не разбаловать.

– А ты не хотел похудеть? – сменила тему Мария. – За деньги сейчас всё можно сделать…

– Меня всё устраивает. Я богат, а значит успешен, – перебил ее Морозов. – Я безобразен? Двести кило и рост сто девяносто…

– Не в этом дело. Ты тяжело ходишь, с одышкой, я не медичка, но такой вес вреден для здоровья.

– Я это знаю.

– Ты не думаешь об этом!

– У меня еще нарушен обмен веществ из-за одной почки. Сложно всё… Хотя с моими деньгами следовало бы лечь в Институт питания в Москве.

– Ну, вот же! Возможность поправить здоровье! – горячо воскликнула Мария и замерла.

На сцене ресторана развернулось настолько откровенное действие, что у Марии перехватило дыхание. Вышли десять абсолютно обнаженных девушек, и каждая начала танцевать свой танец.

– Лучший стриптиз в городе, – прокомментировал Юрий Александрович.

Мария, не отрывая глаз, смотрела на сцену, чувствуя биение сердца в ушах и в груди. Такого она еще не видела.

– Я сейчас… – произнесла она и встала.

– Ты куда?

– Я сейчас, я это… – Мария почти бегом выбежала из кабинета.

В дамской комнате она ополоснула лицо холодной водой. «Какой ужас! Какой разврат! Совершенно голые! И он над ними хозяин! Ничего себе занятие! Но чего же я, дурочка, хотела от него? Зачем вообще связалась? Морозов ничего не скрывает, он абсолютно честен! А меня это ужасает и притягивает одновременно! Вот что страшно!»

– Ты одна из девочек Юрия? – услышала Мария позади себя и обернулась.

– Что вы сказали? – Она посмотрела на девушку с неестественно выбеленными волосами. – Я? Нет… Что вы.

– Да ладно! Ты же с ним пришла! Выглядишь как-то… – окинула ее оценивающим взглядом блондинка.

– Как выгляжу?

– Словно монашка. Необычно! Но ничего! У Юры разносторонний вкус, и мужик он стоящий, щедрый, так что любая, как говорится, за честь сочтет. Он девочек и на работу устраивал, и документы им выправлял.

– И за это они спали с ним? – усмехнулась Мария.

– А ты что, не такая? Все одинаковые!

– А знаешь, – вдруг сказала Мария, – я не такая! У меня, прикинь, есть и паспорт, и дом, и образование, и работа, и даже парень!

Мария подошла к окну, резко открыла фрамугу, впустив в дамскую комнату вихрь снежинок и струю обжигающего свежего воздуха.

– Ты что делаешь? – удивилась блондинка, на секунду перестав подкрашивать губы.

– Ищу пути отступления, – ответила Мария, дергая раму.

– Ты что, дура? Юрий никому ничего плохого не сделал! А то, что он такой толстый, так это прикольно даже! Не бойся, если ты раньше с такими не спала – попробуй. Прикольно… Постой же! Сдурела! Сумасшедшая! Он не изнасилует! На улице мороз сорок градусов!

Но Мария ее не слушала. Она залезла на подоконник и сиганула в снег, благо невысоко – первый этаж.

Первое время, пока она бежала по улице, она даже не чувствовала холода. Выскочив на проезжую часть, Мария стала голосовать. Почти сразу остановился старый «уазик». За рулем сидел пожилой мужчина в лохматой меховой шапке.

– Ого! Дочка, что в таком виде? Залезай быстрее, у меня печка, тепло.

Мария плюхнулась на сиденье рядом с ним.

– Отвезите меня, пожалуйста, в Клуб горняков.

– Ну, даешь! Я-то думал, что ты влипла и попросишь отвезти в полицию, – покачал головой водитель.

– Нет, в клуб, у меня вечером выступление. Я – первая скрипка.

– Ого! А почему в таком виде? – тронулся в путь водитель.

– Сбежала.

– Откуда?

– Скорее, от кого. От мужчины.

– Молодость, страсть, любовь…

– Это не любовь! – тут же отрезала Мария, зябко дуя на ладони.

– Ну, в любом случае, это сильное чувство, раз ты бежала почти раздетая по морозу, – не согласился водитель.

Они замолчали. Мужчина больше не приставал с расспросами, а Мария переживала случившееся. Может, она действительно сваляла дурака и зря убежала от Морозова? Больше всего на свете она хотела, чтобы опостылевшие гастроли побыстрее закончились и она улетела домой к маме и папе и больше ничего бы не знала об этом сибирском городе и его обитателях.

– Господи, Машка, ты почему в таком виде? – встретила ее Лиза в вестибюле Клуба горняков. – И почему ты без верхней одежды?

– Ничего страшного, я почти не замерзла.

– Почти?

– Я на такси ехала. Всё нормально.

– Ты от кого-то убегала? – допытывалась Лиза. – На тебе лица нет! Я же твоя подруга! Скажи мне! Что случилось-то? Я в ответе за тебя. Я обещала твоей маме.

– Лиза, отстань! Всё хорошо, честное слово. Меня лично никто не обижал! Мне просто противны царящий здесь разврат и обстановка… провинциальная… Меня уже от всех тошнит.

– Слушай, ты так распсиховалась из-за толстого мужика? Точно, из-за него! Куда он тебя втянул? Да я ему глаза выцарапаю!

– Лизок, всё нормально! Пойдем чайку горяченького попьем! Только музыка меня успокоит.

Мария играла в этот раз так откровенно, проникновенно и «больно», что за нее стал беспокоиться Григорий, дирижер их оркестра. Мария понимала, что она сегодня не просто первая скрипка, а нечто большее. На этот раз никакой потасовки не было, клуб был полон, публика приветствовала музыкантов горячо. В перерыве Мария выглянула из-за занавеса в зал и вздрогнула. В первом ряду сидел Юрий Александрович.

Второе отделение тоже закончилось бурной овацией.

– А теперь музыканты готовы исполнить ваши пожелания, – сказал дирижер после поклонов. – Прошу вас! Джаз, современные произведения в исполнении классического оркестра!

Мария вышла вперед и взяла в руки микрофон:

– Добрый вечер! Сейчас по просьбе Юрия Александровича Морозова я исполню произведение Никколо Паганини «Каприс номер пять ля минор».

Зазвучала, запела скрипка. Публика слушала, затаив дыхание. Юрий Александрович не спускал с Марии восхищенных благодарных глаз.

– Браво! Браво! – закричали зрители.

Мария поклонилась и ушла за кулисы. Концерт продолжался.

Мария еще не знала, что в гримерке ее ждет новая норковая шубка. И не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что в отель Мария поедет со своим коллективом, нервно озираясь по сторонам, и в своем пальтишке. А шубку она попросит вернуть отправителю.

Марии снились кошмары. То она убегала от преследователей, то, задыхаясь, кого-то догоняла, то с остановившимся от страха сердцем падала в бездонную черную яму. Поэтому утром она проснулась совершенно разбитой. Уже через полчаса ей принесли новый, не менее роскошный букет чайных роз, а еще через пятнадцать минут доставили и завтрак – такой же обильный, как вчера.

Вежливый официант, немного похожий на чопорного пингвина, сообщил:

– Велено вам передать, что вот здесь, – он указал на нижнее отделение тележки, – лежат контейнеры с салатами и мясом для вашего знакомого, который находится в больнице.

Мария улыбнулась:

– Что-то подсказывает, что человек, приготовивший мне такой сюрприз, находится где-то неподалеку. Я права?

– На сто процентов, – ответил Юрий Александрович и вошел в номер.

Юрий Александрович привычно расположился на диване.

– Я был нечестен с тобой, – сказал он.

Мария вопросительно подняла тонкую бровь.

– Удивляешься? А никакой загадки нет, – откинулся на диванную спинку Юрий Александрович. – Я пытался тебя уверить, что доволен и своей жизнью и личными отношениями, но это не так. Мне просто было стыдно признаться, что любовь и дружбу я покупаю за деньги, что рядом со мной нет такого человека, который бы доверял мне и я бы, в свою очередь, был предан ему. Жизнь моя пуста и бесперспективна. Деньги? Ну что деньги… Это, конечно, упрощает жизнь, позволяет решать многочисленные проблемы, но на душе-то пусто. Одиноко, как в холодном погребе… – Он вздохнул и посмотрел Марии в глаза. – Веришь мне?

Мария спокойно подошла к столу и пододвинула к себе первую тарелку.

– Верю, – сказала она, – только не пойму, что от меня ты хочешь услышать? Слова сочувствия? Но я тебя мало знаю. – Она намазала поджаристый тостик маслом и откусила кусочек.

Юрий Александрович вздохнул.

– Да ладно… Я не жаловаться пришел, честное слово. Просто мне нравится твое общество, Машенька. После завтрака могу отвезти тебя к твоему другу в больницу.

Мария намазала второй тост джемом и налила себе в чашечку кофе.

– Хочешь? – спросила она, кивая на блестящий кофейник.

– Нет, спасибо, я сыт. Так что, ты согласна?

– Спасибо. Я согласна. – Мария спокойно допила кофе и промокнула губы салфеткой.

– Тогда после больницы предлагаю еще прогулку.

– Как вчера?

– Нет, что ты! Обещаю!

– Ладно. Тогда обсудим тему подарков. Не мог бы ты от них воздержаться?

– Конечно, мог бы. Но неужели тебе не понравилась шубка, она такая… – и Юрий Александрович взмахнул рукой, явно не находя слов от восхищения.

– Прости. Но давай договоримся – тема подарков закрыта, хорошо?

– Ну что делать, – вздохнул Юрий Александрович, – закрыта, так закрыта. Хотя то, что можно закрыть так же легко, и можно и открыть… – Он встал.

– Юрий Александрович, я серьезно. Мне такие дорогие подарки неприятны. Разве вы не понимаете, что они обязывают. Или понимаете?.. – Она строго посмотрела ему в глаза.

– Да понимаю я, понимаю… не дурак. Просто мне захотелось тебя порадовать, ведь на концерте ты мне такой сюрприз приготовила, что я дар речи потерял.

– Неужели? Понравилось?

– А как это может не понравиться?

И Мария, сдавшись, весело рассмеялась.

– Я настолько была зла и на подъеме, что готова была сыграть хоть на одной струне!

– Я это почувствовал, – улыбнулся Юрий Александрович, – но сыграла ты божественно, просто нет слов.

– Спасибо. – Мария встала и отошла от стола.

– Тебе бы не мотаться с концертами по медвежьим углам и не ломать собственное представление о жизни. Тебе бы работать в Государственном симфоническом оркестре или даже в Президентском и жить спокойно на одном месте. – Юрий Александрович шагнул к двери.

Мария удивленно посмотрела на него. Он словно угадал ее мысли.

– К сожалению, у меня нет блата, волосатой руки и влиятельных родственников, чтобы я могла туда устроиться. Живу, как могу, лучше не получается. А за икру и великолепный завтрак огромное спасибо.

– Рад стараться, – хмуро ответил Юрий Александрович. – Жду через несколько минут в машине. Всё, время пошло… – и он закрыл за собой дверь.

Мария вздохнула, открыла косметичку и вынула тушь для ресниц. Ее ждал Никита.

– Ого! Красная икорка! И черная… Класс! – обрадовался Никита, открывая лоточки передачи. – Спонсор твой – молоток! А он только продукты тебе поставляет или что посущественнее? – с подковыркой поинтересовался он.

– Не смешно, – ответила Мария и положила пакет с мандаринами в его прикроватную тумбочку. – Ешь витамины, это всегда полезно.

– Я учту, – ответил Никита с набитым ртом. – Вечером придешь? Приходи, я буду ждать…

Юрий Александрович терпеливо ждал ее в машине. Мария открыла дверцу и уселась рядом.

– Ну, и куда дальше? – спросила она.

– Сюрприз! – Юрий Александрович включил стартер.

Минут через двадцать они оказались на вертолетной площадке.

– Это… что? – удивилась Мария, увидев вертолет.

– Это? Это мой личный транспорт. Что-то вроде велосипеда. Прошу! – Юрий Александрович жестом пригласил ее в кабину. – Я покажу тебе наш край! Уверяю, такой красоты ты еще не видела!

– Боязно как-то… – сказала Мария, но в вертолет села.

– Падать будем быстро, – пошутил Морозов. – С моим-то весом… Прости, прости, – извинился он, увидев, что Мария побледнела. – Ну, милый, давай! – сказал он пилоту.

Она от страха и неизвестности сразу же прижалась к его большому, мягкому и теплому телу. А дальше с замиранием сердца любовалась бескрайними снежными равнинами, темными массивами лесов, закованными льдом реками и занесенными снегом деревнями.

– Какая красота! – не могла сдержать она своего восторга.

– В Подмосковье такого не увидишь, – ответил Морозов.

– Не согласна! Такого не увидишь, но в средней полосе увидишь много чего другого, не менее впечатляющего!

– Не спорю. Удивительно… – сказал он.

– Что удивительно?

– У тебя глаза как небо. Такие же чистые и ясные. А еще…

– Что еще? – дрогнули ресницы у Марии.

– Еще я принял решение начать лечение в московском Институте питания, записался на прием в Институт эндокринологии через две недели. Удивительное совпадение с вашим отъездом. Так случайно получилось. Но я хочу заняться своим здоровьем и похудеть.

– Это хорошо, – искренне обрадовалась Мария.

– А ты возьмешь надо мной шефство? В Москве я буду одинок.

– Конечно! Тем более что гостинцев тебе носить не надо. Ты ведь будешь на диете, – улыбнулась Мария.

– Ну, ты и колючка! – засмеялся Морозов.

– А что, неправду сказала?

– Чистую правду. Рот теперь на замок. Буду питаться только подножным кормом. Так что надо ждать весну, когда травка вылезет, – засмеялся он.

– До весны еще глаза вытаращишь. Но я рада, что мысли о здоровье пришли тебе в голову. С этим не шутят. Надо взять себя в руки и напрячь силу воли. У тебя всё получится.

– Я постараюсь, – кивнул Юрий Александрович. – Пора браться за ум.

Вертолет пошел на снижение. Мария заволновалась – под ними была тайга.

– Что это? У нас авария?

– У нас – охота. Это охотничье хозяйство. Приходилось охотиться?

– Охотиться? Убивать беззащитных животных? – ахнула Маша. – Да ни за что на свете! Ненавижу людей, убивающих братьев наших меньших. Отвратительно!

– Не хочешь охотиться – не надо. Но шашлыки-то мы пожарим?

– Пожарим, если не из убитых здесь зверюшек.

– Честное слово, маринованный шашлык из барашка я прихватил из города.

Их встретил егерь и развел для них специальный костер. Пилот вытащил из кабины овчинный тулуп и набросил Марии на плечи. Они пили вино до ночи, смеялись, ели восхитительные шашлыки, и жизнь уже не казалась такой неприемлемой. Их тесный дружеский кружок обступали высокие темные деревья, утопающие в бескрайних сугробах, высокое черное небо рассыпало для них мириады звезд, воздух был чист до звона, а отблески потрескивающего от еловых веток костра освещали их радостные лица.