Текст книги "Объятия удава"

– Не объясняй, я – медик и понимаю, что ты хочешь сказать.

– Но поражение нервной системы не исключено, да еще лекарства, да безобразное поведение коллеги. Мы с Альбиной Аркадьевной, если что, пойдем в свидетели, и ни один суд тебя не осудит! Ты как больной человек не могла за себя отвечать.

– О каком суде ты говоришь?! – вскинулась Альбина. – Михаил Борисыч нажрался, поскользнулся на скользком кафеле и упал! Вот и все! И пусть он попробует рассказать свою версию! Во-первых, мы с Григорием его не поддержим. А во-вторых, я тогда поведаю его женушке о любовных похождениях ее сокола. И дело не во мне, а в молоденькой медсестре Галине из гинекологии. У меня и доказательства есть!

– Ладно, все успокоились! Все будет хорошо, – закрыл диспут Григорий.

– А куда мы идем? – вдруг раздался вопрос.

Гриша, Яна и Альбина переглянулись между собой, и стало ясно, что никто из них этого вопроса не задавал.

Они дружно обернулись назад. Их нетвердой трусцой догонял Михаил Борисович. Пиджак на нем был расстегнут, по все так же красному и потному лицу текла тонкая струйка крови.

– Господи! Ты-то куда?! – всполошилась Альбина Аркадьевна и попыталась его поймать.

Но Михаил Борисович проявил чудеса ловкости и ушел от захвата:

– Друзья! Вы куда? Мы так чудно сидели! Выпивали! Зачем уходить?

«Сильно он повредился-то, не помнит ничего», – подумала Яна. Но на душе у нее сильно полегчало от того, что пострадавший остался жив и умирать явно не собирался.

– Михаил Борисыч, возвращайтесь назад, пожалуйста! – обратился к нему Григорий. – Там шампанское, закуска! А мы сейчас вернемся!

– Нет, я с вами, – заупрямился стоматолог.

– Миша, слушай, что тебе говорят! – присоединилась к уговорам Альбина. – И приложи лед к голове!

– Я с вами, друзья! Мы же праздновали чей-то день рождения! Чей? По-моему, Гришки. Хеппи бесдей ту ю! Постой… Лед… Зачем мне лед? Что у меня с головой? Кровь…

– Ты поскользнулся и упал! Вот и все! Поэтому иди и полежи, не спорь, – настаивала врач-лаборант.

– Читай по губам, детка. Я один с мертвяками не останусь, я с вами! К тому же я неплохо себя чувствую.

– Ладно, пусть идет с нами. Больше времени на уговоры уйдет, – сдался Гриша.

Они остановились у грузового лифта и нажали кнопку вызова.

– Тогда в операционной его и зашью, – объявил Григорий, задумчиво разглядывая рану на голове заведующего.

– От пьянства? – забеспокоился Михаил. – Не надо меня зашивать. Во-первых, я сильно не злоупотребляю, во-вторых, сегодня же день рождения и в-третьих, я сегодня не дежурю и могу делать, что хочу…

– Да уж, сегодня ты делал и говорил, что хотел. Это точно, – подтвердила Альбина.

– Надо зашить рану на голове, – сказал Гриша.

– Да это же ерунда! – отмахнулся Михаил Борисович, пытаясь приобнять Яну.

– Мне видней! – возразил Гриша. – Кровь при таком рассечении можно остановить, только сшив края раны.

– Яночка, вы идите ко мне в отделение медсестрой! – придвинулся к Яне еще ближе Михаил Борисович. – Это ваша форма? Она очень сексуальна.

– Эта форма меньше на три размера, чем ей надо, и короче по росту на пять размеров, – хохотнула Альбина.

– А мне нравится. А завидуют те, кому показать нечего.

– Началось… – прошептал Гриша.

– Ну как, Яночка, будете моей медсестрой?

– Я вообще-то на должность врача претендовала. – Яна попыталась несколько отодвинуться от него.

– Ой, извини, Яночка! Что-то я запамятовал… И что ты умеешь? Как врач? – От него невообразимо пахло спиртным и еще чем-то неприятным.

«Почему-то лифт долго не едет», – подумала Яна, про себя отмечая, что она снова оказалась в не совсем привычной и не вполне нормальной компании. Неврастеничка с горячим прошлым; разудалый хам – будущий ее начальник; молодой, талантливый патологоанатом, который, правда, в любой момент может потерять сознание; и она сама, с «рожей» на лице в костюме медсестры для ролевых сексуальных игр.

Михаил Борисович, пока она размышляла, позволил себе вольность, положив ладонь на ее мягкую пятую точку.

– А я по стоматологии ничего не умею! – заявила она, сбрасывая его руку.

– Как это ничего? А как же ты собираешься работать? – непомерно удивился Михаил Борисович.

– А зачем красивой девушке что-то уметь? Вы, Михаил Борисыч, не забывайте, что я протеже самого шефа! Усекли?! У меня свои таланты, понятно? Я думаю, что шеф не одобрит такого вашего близкого ко мне расположения? – Голубые глаза Яны строго посмотрели в сальное лицо Михаила Борисовича.

Тот закашлялся и отодвинулся от Яны на достойное расстояние. Она не могла не заметить улыбку, блеснувшую на смугловатом лице Гриши.

– Браво! – хохотнула Альбина. – Съел, мужлан?

Михаил Борисович не успел отреагировать на выпад старой подруги, поскольку лифт остановился и двери открылись.

– Загружайтесь! – скомандовал Григорий, и они вошли в грузовой лифт. – Нам на последний, – сказал сам себе патологоанатом и нажал на кнопку.

Они поднялись на верхний этаж и пошли, ведомые Гришей, в дальний конец коридора.

Стояла глубокая ночь, народу в коридоре не наблюдалось никакого, да здесь и не было палат, только операционный блок.

– Пойдем в маленькую операционную, нам всего лишь тройку швов наложить, – объявил Гриша.

Но внезапно Михаил Борисович остановился и захныкал, словно маленький ребенок. То ли у него началось протрезвление, то ли прошел первый шок от сотрясения мозга.

– Боже! У меня же кровь! Я ранен! Я истекаю кровью! Я умираю! Мне плохо!

– Михаил Борисыч, успокойтесь! Возьмите себя в руки! Вы же сами говорили, что ваше ранение – сущая ерунда! Не паникуйте! Легкий ручеек крови – это еще не река! Сейчас обработаем рану, и все будет в порядке! – пытался успокоить его Гриша, но настроение у Михаила Борисовича менялось, как у истеричной барышни.

Теперь он стал агрессивным и принялся упираться всеми ногами и руками:

– Я не пойду в операционную! Я боюсь! Я там умру!

– Не веди себя как идиот! – залепила ему пощечину Альбина.

Заведующий вдруг зарыдал в три ручья:

– Не бейте меня! Мне и так досталось! Я действительно боюсь… Стойте! У меня нет крестика!!! Где же он! Он всегда висит у меня на шее! Наверное, я его обронил там, в морге. Это – плохая примета! Я не пойду в операционную без крестика. Мне он нужен! Это не прихоть!

Решение проблемы быстро нашла Яна:

– Успокойтесь, Михаил Борисыч! Пока располагайтесь в операционной, а я быстро сгоняю вниз и поищу ваш крестик.

– Хорошо, держи, – протянула ей ключ Альбина.

Михаил Борисович несколько поутих и смиренно побрел в операционную, поддерживаемый с двух сторон Альбиной и Григорием.

Яна быстро прошла по чистому прохладному коридору и вернулась к лифту. «Я даже забыла, что два дня лежала без сознания и что привезли меня на день рождения в коляске, и бегаю уже, как скаковая лошадь».

Она дождалась лифта и нажала самую последнюю кнопку. Лифт долго думал, затем закрыл двери, снова подумал и пополз вниз.

Лифт остановился, и Яне пришлось попереживать, поскольку какое-то время было непонятно, откроет эта старая развалина двери или нет. Лифт заскрипел, вздохнул и все-таки выпустил свою пленницу.

Яна быстро пошла в ту сторону, откуда они пришли к лифту.

Она не очень хорошо ориентировалась в пространстве, все эти безумные коридоры сводили ее с ума. Но хотя и с большим трудом, морг она нашла и открыла дверь ключом, который ей дала Альбина Аркадьевна.

Только сейчас Яна подумала, что не стоило бы в одиночестве идти в морг. Но она прогнала все мрачные мысли прочь, напомнив себе, что попадала в передряги и пострашнее и негоже ей, медику, пугаться каких-то там покойников.

Внутри помещения она не нашла, где включается свет, поэтому опустилась на коленки и принялась шарить рукой по холодному кафелю пола в том месте, где упал Михаил Борисович, в надежде нащупать цепочку. Яна вляпалась во что-то липкое и чертыхнулась, подавляя приступ тошноты.

– Вот ведь, твою мать! Извините… Хотя здешним постояльцам уже все равно, ругаются в их присутствии или нет, но мне – стыдно…

И тут холодная волна ужаса накрыла Яну с головой. Нет, не от того, что до нее вдруг дошло: она испачкала руку в крови своего будущего начальника. Яна явственно услышала приближающиеся шаги и глухие голоса.

Она, сжавшись в комок, заползла в угол за дверь и тут же была ослеплена ярким электрическим светом.

– Проходи сюда, Алиса, – раздался женский голос.

– Где мой папа? – отвечал ей вопросом детский голос.

– Скоро узнаешь, детка… Проходи! – Женский голос был очень настойчивым.

– Я хочу к папе! Вы обещали мне, что отведете меня к папе! – захныкал ребенок.

«Что происходит? Кто эта женщина? Почему она привела ребенка в морг?» Яна, задавая себе эти вопросы, пока понимала только одно: очень хорошо, что в углу, где она прячется, ее не видно даже при таком ярком освещении.

– Папа скоро придет, он занят. Ты же знаешь, что папа работает?

– Да, папа много работает, но я так давно его не видела… Я хочу к нему! – Девочка заплакала.

– Заткни ей рот! – пролаял злой мужской голос.

– Успокойся! Алиса – хорошая девочка, и она хочет поскорее увидеть папу? Так?

– Так! Я хочу к папе!

– Тогда ты должна вести себя тихо, поняла? Давай поиграем в прятки. Сейчас ты ляжешь сюда, на стол, а я задвину тебя внутрь. Там совсем темно, и тебе легко будет спрятаться. Идет?

Яна похолодела и вспотела одновременно. Она сразу поняла, что ребенка уговаривают залезть в ящик-стол для трупов. «Для чего? Что происходит?»

– А когда я вылезу из ящика, папа уже будет здесь? – спросила девочка.

– Конечно! Папа обязательно появится, как в фокусе-покусе! В этом-то все и дело, – убеждала женщина ребенка.

– Тогда хорошо… Я согласна, только я буду считать до десяти.

– Очень хорошо! – обрадовалась обманщица.

Яна негодовала, но понимала, что сейчас ее появление будет явно неуместным. Ей оставалось только внимательно слушать.

Раздался звук, словно что-то выдвинули на рельсах, затем какой-то шорох и снова тот же звук.

– Наконец-то избавились от этой проклятой девчонки, – буркнул мужчина.

– Избалованная папина дочка. – В голосе женщина прозвучал металл. – Но ничего, она оттуда уже не выберется. Выдвинуть ящик можно только снаружи, выход для покойников не предусмотрен.

– Там же холодильник? – уточнил мужчина.

– Да, там не тепло… Но оно и лучше, сама помрет, не надо будет руки марать. Или замерзнет и сознание потеряет – кричать не станет, когда мочить ее будем.

– А она не начнет сейчас кричать и стучать так, что сбежится вся больница?

– А звукоизоляция на что?! Да и нет здесь никого… Пока ее папаша будет оперировать, а это займет, по предварительным подсчетам, часов шесть, девчонка уже сто раз замерзнет. Этот идиот повелся на наш развод, милиции ничего не сообщил и считает, что после операции мы на самом деле отпустим его дочь.

– Я не думаю, что он уверен в этом на сто процентов, на дурака он не похож.

– Похож, не похож, но ему остается только верить нам на слово!

– Мне всё равно как-то не по себе… – Мужчина был настроен явно менее решительно.

– С чего это вдруг?

– Мочить ребенка – не мой стиль.

– Хочешь чистеньким остаться? Не выйдет! Мы все вместе утонем или все вместе выплывем. А свидетелей оставлять нельзя. Ни одного! От этого зависят наша жизнь и безопасность. Так что или будешь жалеть девчонку, или проведешь много-много лет в тюрьме. Выбирай!

– Если вопрос ставить таким образом, то тогда, конечно, убьешь любого, – неохотно согласился мужчина и, уже воспрянув духом, добавил: – Да я что? Я – ничего! Уберу всех! Но вот девчонку как-то не хочется…

– Хочется, не хочется, а девчонку, хирурга и медсестру придется убрать. Да не бледней ты так, Вова. Сейчас холодильная камера сделает за тебя всю грязную работу.

Яна слушала ее и не верила своим ушам. «Что же делать? На моих глазах творится страшное зло, а я лежу, забившись в угол! Неужели я потом спокойно смогу жить на свете, зная, что при моем попустительстве погиб ребенок? С другой стороны, а что я могу поделать? Разогнать целую банду голыми руками? Они собираются убивать людей и должны быть вооружены… И себя сгублю, и девочку не спасу. Единственная надежда, что бандиты сейчас уйдут… Но что-то они не уходят…»

И тут раздался телефонный звонок. У Яны потемнело в глазах от ужаса – показалось, что это ее телефон, который ее сейчас и выдаст. Но выяснилось, что мобильник принадлежал мужчине, поскольку именно он стал отвечать на звонок:

– Алло?.. Что?!. Что?!. – Он ничего толком не говорил, а только с возмущением переспрашивал.

Яна затаилась еще больше: было понятно – что-то у них пошло не так.

Затем мужчина разразился проклятиями.

– Что случилось?! – заволновалась женщина.

– Нашего клиента увидели еще трое чудиков!

– Каким образом!? Там же всё чисто было!

– Они ввалились в операционную!

– А где этот идиот Глеб ошивался?!

– Говорит, что все было тихо, и они вдруг заявились.

– Я сейчас убью этого гада, и ему будет тихо навсегда! Как такое можно было допустить?! Лучше бы я сама пошла, тогда ничего бы подобного не случилось!

– Ты не могла, ведь девочка слушалась только тебя, потому что ты – «тетя», – засмеялся мужчина.

– И ты еще ржешь?! Ничего без меня сделать не можете! У нас же договоренность – всех, кто увидит клиента, следует мочить без промедления! Ну ладно… Итак, у нас наметилось еще трое жмуриков. Как мы их всех вывезем отсюда?!

– Алла, не кипятись! Как приехали на «скорой», так и уедем. Туда много трупов влезет!

– Вот ведь сглазил – «уберу всех»! Вот и убирай теперь людей штабелями! Мне-то их не жалко, зачищать, так зачищать, но ведь чем больше трупов, тем больше вероятность прокола. Эх, кому я это объясняю?! Ослы! Кто хоть эти трое? Может, они и не разберутся, что к чему?

– Нет, один из них – врач этой клиники, знакомый нашего хирурга. Он сразу же удивился, чего тот делает в операционной в такое позднее время и не в свое дежурство?

– Этого отпускать точно нельзя… – задумчиво произнесла женщина. – А остальные двое кто?

– Да какая-то истеричная баба, ей рот уже залепили пластырем, чтобы не орала, и мужик пьяный с пробитой головой, вроде как пациент их.

– Всех надо кончать! – решительно объявила женщина так, словно именно описание личности пленников и подвигло ее на этот приговор.

«Господи, что же делать? Вся наша честная компания попалась», – поняла Яна.

– И где они? – спросила женщина, ни разу даже не вспомнив про живьем замораживаемого ребенка.

– Глеб и Артем держат их в операционной под дулом пистолета, ждут.

– Чего ждут?! Нового года? Опять меня? Ничего без меня не можете сделать! Пошли! – рявкнула она.

– А эту тут оставим? – спросил мужчина, которого Алла назвала Вовой.

– А что с ней будет? Ей самостоятельно не выбраться.

Когда их шаги затихли, Яна выждала на всякий случай еще несколько секунд, которые показались ей вечностью, и вылезла из своего укрытия.

«Что делать? Куда бежать? Кому звонить? Кто поверит всему этому бреду?»

Но прежде всего – девочка.

Яна озадаченно уставилась на большую стену, полностью разбитую на отсеки с морозильниками для покойников.

«И где же здесь Алиса?»

Но долго думать было некогда, и Яна кинулась к стене, под завязку набитой покойниками. Ломая ногти, она принялась выдвигать одну секцию за другой, стараясь держать свою психику в рамках, поскольку почти во всех ящиках лежали трупы, которые не очень-то мило и приветливо выглядели. Кроме того, этот процесс требовал серьезных физических усилий, так как ящики с мертвецами были очень тяжелыми. Ко всему прочему при их выдвижении раздавался устрашающий лязг и грохот. В какой-то момент Яна подумала, что бандиты еще не ушли достаточно далеко, могли эти звуки услышать и вернуться. Но она взяла себя в руки и продолжила поиски ребенка. Наконец-то!..

Бедная девочка сжавшимся ледяным комочком бросилась к ней на руки.

Яне даже не пришлось ее как-то успокаивать – девочка не кричала, а только тряслась.

– Сейчас согреешься! – Яна метнулась к стулу и укутала девочку лет семи в широкий пиджак, оставленный разгоряченным Михаилом Борисовичем.

– Где папа? – расширенными от ужаса и страха глазами посмотрела на Яну девочка, дрожа всем телом.

– Мы найдем его, не волнуйся. – У Яны на первый план снова выходил вопрос: «Что делать дальше?»

– Вы кто? Я вас не знаю.

– Меня зовут Яна, я – хорошая тетя.

– Я не верю. Вы не похожи на хорошую тетю.

Яна слегка смутилась – обычно она производила на детей благоприятное впечатление. Хотя девочку понять было можно. Она видела «хорошую тетю» в первый раз, и та, со своими растрепанными волосами и опухшим красным лицом, вряд ли могла понравиться напуганной до смерти девочке. Яна поняла, что ребенок может не пойти с ней добровольно.

– Честное слово, я на твоей стороне. Я отведу тебя к папе.

– Та тетя тоже так говорила. Я досчитала больше чем до десяти, я замерзла, и мне было страшно.

– Алиса, тебя ведь так зовут?

– Да, я – Алиса.

– Алисочка, те люди действительно нехорошие. Они украли тебя у папы, а я не с ними.

– А кто вы? – внимательно посмотрела на нее девочка.

И Яна почувствовала, что сердце ребенка начало оттаивать.

– Я такая же пострадавшая, как и ты. – Она взяла девочку за холодную ладошку.

– Вас тоже украли?! – Большие синие глаза Алисы расширились до предела.

– Нет… Но я отстала от своих. Мои друзья тоже находятся в опасности, как и мы с тобой.

– Нам надо прятаться? – деловито осведомилась девочка, сжимая Яне руку в знак доверия.

– Нам надо сначала убежать, а затем спрятаться.

– Хорошо… только… – Длинные ресницы Алисы дрогнули.

– Ты о чем? Мы должны поспешить.

– Почему у вас такое красное лицо? – задала прямой детский вопрос Алиса.

– Я пациентка этой больницы. Это – болезнь.

– Свиной грипп? – уточнила девочка, показав этим, что средства массовой информации добрались и до нее.

– Нет, что ты! У меня совсем другое. Я не такая страшно опасная, – попыталась расположить к себе девочку Яна.

– А выглядите вы так, словно у вас что-то очень страшное! – упрямился ребенок.

Яна рассмеялась:

– Спасибо за комплимент! А теперь идем, нам пора. – Она вместе с девочкой осторожно вышли из морга и двинулись подземным коридором. – Сейчас я тебя где-нибудь укрою, а затем…

– Как?! – отдернула руку Алиса. – Опять играть в прятки? Я не хочу!!

– Успокойся, девочка. Я оставлю тебя с людьми! Надо вызволить моих друзей!

– И моего папу?

– И твоего папу тоже! А кто он?

– Он – хирург, – гордо ответила девочка.

– А как его зовут?

– Олег.

– Ого! Похоже, что я знаю твоего папу. Он здесь главный?

– Да, у него большой и красивый кабинет, он – начальник. Его все любят.

– А где твоя мама?

– Мама дома. Но я редко ее вижу. Я люблю папу, хотя он часто на работе. – Девочка все еще дрожала.

– А почему так? Папа с мамой не живут вместе?

– Живут. Но мама часто болеет и лежит в больницах.

– Понятно. – Яна решила дальше не развивать эту тему.

– А вы сообщите в милицию? – вдруг спросила девочка.

– Думаю, что это стоит сделать.

– Нет!!! – Звонкий детский голос пронзил все пространство подземелья.

– Тише! Что ты! Они сейчас услышат нас и вернутся!

– Ну и пусть! Пусть! Пусть! Пусть! Зато они оставят папу в покое! Я слышала, что, если появится хоть один милиционер, то все умрут! Они так и сказали, что убьют всех! – Алиса заплакала.

Яна опустилась на колени и прижала девочку к себе:

– Я не буду вызывать милицию, честное слово!

– Вы обещаете мне?

– Клянусь! Я поговорю с ними сама! Ты только не кричи!

Они двинулись дальше и дошли до запасного выхода. Потом стали подниматься по лестнице, продуваемой сквозняком.

– Холодно, – снова задрожала девочка.

– Скоро все закончится, малыш. Скоро все будет хорошо. – Яна тянула девочку наверх.

На первом же этаже они вошли в какое-то отделение и двинулись по коридору. Яна оглядывалась по сторонам, надеясь увидеть хоть кого-нибудь.

В поле ее зрения оказалась полусонная медсестра, уныло бредущая куда-то с капельницей в руке.

– Вы чего здесь делаете в такое время? – рассердилась она было на Яну, но тут ее взгляд упал на девочку: – Алисочка! А ты что тут делаешь, деточка?!

– Вы ее знаете? – спросила Яна.

– Конечно! Кто же ее не знает! Это Алисочка! Дочка нашего Олега Юрьевича! Что она так поздно делает в больнице?

– Я вас прошу, возьмите эту девочку и присмотрите за ней!

– А вы?

– Сейчас нет времени объяснять… Просто никуда ее не отпускайте. А я найду ее отца. Скажите, у вас есть охрана в больнице?

– Да. Что случилось-то?! – всполошилась медсестра.

– Вы же обещали! – воскликнула Алиса.

– Это не милиция, – пояснила ей Яна и повернулась к медичке: – Вы можете вызвать мне охранника?

– Хорошо! – Та отставила в сторону капельницу и быстрым шагом направилась к дежурному посту. – Коля, это ты? Поднимись срочно в травматологию!.. Что?.. Да не знаю я! Поднимайся, тут тебя девушка ждет в… – Тут медсестра замерла на полуслове. – … В медицинской форме. – Медсестра отняла трубку от уха и подозрительно посмотрела на Яну: – А вы, вообще, кто? Новая медсестра? Почему вы так нестандартно выглядите?

– Что значит «нестандартно»?

– Слишком короткая юбка, и всё в такую облипку. Как вы собираетесь работать? Вы же и руки не сможете поднять.

– Ничего страшного… Я сегодня первый день… Мне дали чужую форму…

Медсестра поджала губы, взяла девочку за руку и пошла в комнату отдыха.

Яна же осталась у дежурного поста, нетерпеливо постукивая ногой. Вскоре она заметила высокую и весьма упитанную фигуру мужчины в униформе охранника.

– Я здесь! – замахала руками Яна, словно она находилась в толпе.

Мужчина подошел к ней и представился:

– Сан Саныч, старший смены, Коля не смог подойти.

Яна оценила его возраст – около тридцати лет, что не слишком вязалось со словом «старший». Еще она не могла не отметить, что он тут же плотоядным взглядом окинул ее фигуру.

– Вы кто? – прокашлявшись, спросил он.

– Это сейчас не важно! Слушайте меня внимательно. У меня достоверные данные, что сейчас в операционной на последнем этаже происходит что-то очень плохое. Там в заложниках как минимум пять человек! А преступников, насколько мне известно, трое мужчин и одна женщина.

Охранник тупо похлопал ресницами:

– Господи… И что делать? – И тут же добавил: – А это точно?

– Вы еще спросите, не привиделось ли мне все это?! Нет, черт возьми!!! И девочка Алиса, дочка вашего главного врача Олега Юрьевича, – прямое тому подтверждение. Именно ее я вытащила из морга, где девочку удерживали насильно. А что делать, я не знаю! Но девочка слышала, что если кто-то вызовет милицию, то всех убьют. Ничего не делать тоже нельзя. Поэтому мы должны попытаться что-то сделать сами. – Яна вцепилась в руку охранника.

– Мы? – переспросил охранник, словно в прострации. – Кто это – мы?

– Да очнитесь же вы! Я не шучу! И это не фильм ужасов! Могут погибнуть люди! Идемте! Мы должны что-то сделать!

– Хорошо, мы пойдем туда… Но сначала я все-таки должен сообщить куда следует. И еще – а что мы там будем делать?

– У вас есть оружие?

Охранник в ответ то ли хрюкнул, то ли крякнул.