Текст книги "Зоопарк в твоей голове 2.0. Еще 25 психологических синдромов, которые мешают нам жить"

Мотыльки

Лет 10 назад на отдыхе я познакомилась с семейной парой – Машей и Костей. Я отдыхала с детьми, а ребята с другом.

– Ваня, друг семьи, – представили мне молодого человека. Ну как молодого, на тот момент ему было лет 35.

Так вот, этот Ваня постоянно попадал в какие-то истории, и Маша с Костей почти все время тратили на то, чтоб его из этих историй выковыривать. Он то терял ключи, то забывал что-то в такси, и Маша с мужем вызволяли забытое, пока Ваня пил кофе и заедал стресс булочками. Поскольку мы часто сидели за одним столом, Ванины истории я слушала регулярно.

Сначала думала, что Ваня тайно влюблен в Машу или она в него, а вероятно, и в Костю, или он в него, но нет, никаких признаков треугольника не было.

Наблюдая за Ваней, я поняла, что он на все 100 % вменяемый. Прекрасно считает деньги, – и свои, и чужие, – ориентируется быстрее всех в ресторанном меню и точно знает, где и как ему изобразить несчастного.

Иногда Маша присоединялась ко мне одна смотреть на берегу закат и тихонько жаловалась на усталость от этого всего. Однажды, слушая такую жалобу, я спросила, что называется, «в лоб»:

– Маша, а зачем вы с Костей столько времени занимаетесь Ваней?

– Да мы со школы дружим, Ванька талантливый, только бестолковый и совершенно не прагматичный. Не умеет жить.

«Я бы так не сказала», – подумала я.

Сколько таких Маш и Кость не знают, куда девать свою жизнь, какими смыслами ее наполнить, и «Вани» – прекрасное оправдание этому незнанию.

«Несчастная подружка» не появляется в жизни «успешной» просто так.

Она закрывает дыру, которая никак не наполняется любовью, ценностью и признанием себя. Мы можем быть «успешными» по всем пунктам, но, будучи по разным причинам не в состоянии «присвоить» свои достижения, подсознательно испытываем вину за победы и боимся расцветать.

На эту вину, как мотылек, летит такой несчастный Ваня или несчастная Надя, и успешные друзья или коллеги находят смысл в постоянной помощи и опеке, чувствуя собственную востребованность и нужность. Только осознание того, что на самом деле происходит, поможет повзрослеть и перенаправить энергию на свои личные задачи.

Я анализировала, почему сама оказывалась в подобных тандемах и понимала, что мой страх успеха связан со страхом одиночества, а отношения я рассматривала исключительно из зависимых стратегий.

Одиночество на вершине – вот чего боялась. И готова была поддерживать неадекватные отношения с «несчастными подружками», чтобы чувствовать, что кто-то от меня зависит, значит, я нужна, значит, я не одна. Со мной все хорошо. Я есть.

Иногда нужно прожить не один горестный эпизод, чтоб убедиться – эта конструкция построена на песке и развалится при первом же ветре.

Что и случилось в моей жизни.

44 несчастья

У меня была подружка, которую мой папа называл «44 несчастья». Так оно, собственно, и выглядело.

Лена плакала у нас на кухне, если что-то не клеилось в любовных делах, ночевала, когда ссорилась с родителями, несмотря на недовольство моих, и просто заваливала меня бесконечными жалобами и переживаниями.

Когда я вышла замуж и родила дочь, Лена перенесла свои боли в нашу семью и все продолжилось. Мой тогдашний муж считал, что Лена – бессовестный манипулятор и потребитель, но я его не слушала.

Пока не произошла одна ситуация.

– Ты можешь мою маму забрать с дачи? – однажды позвонила она. – Я сегодня без машины и у меня очень важная встреча по работе, решается судьба моего проекта.

– Так я тоже без машины, ты же знаешь, – пробубнила я. Мне совершенно не хотелось никуда ехать.

– У тебя полно друзей с машинами. Ну пожалуйста, Юлечка. Маме там стало нехорошо, и я за нее боюсь. Ты только привези, а я встречу закончу и сразу приеду, или брата попрошу после работы ей вещи с дачи поднять в квартиру.

Что тут скажешь. И хотя у меня тоже была вечером важная встреча, я сдалась… Приятель с машиной согласился помочь, и мы поехали.

Мама подружки, Елена Петровна чувствована себя прекрасно. Слава богу, конечно, но из-за обмана было неприятно. Я ведь согласилась только из-за этого, во всяком случае мне так казалось.

Нагрузив полный багажник всего дачного, мы поехали к ее дому, где нас должен был ждать Ленин брат, но не ждал.

– Елена Петровна, позвоните, пожалуйста, сыну или дочке, я опаздываю на встречу.

– Ну так пока они приедут, столько времени пройдет, ты ж меня не бросишь около подъезда? – Мама с надеждой посмотрела на нас.

Я нервничала, звонила подружке, ее встреча давно должна была закончиться, но она не отвечала. Приятель, конечно, согласился помочь занести и вызвать мне такси, чтоб я не опоздала.

Моя встреча была запланирована в кафе, и на нее я приехала злая, взмыленная и уставшая. Я прошла в зал и сразу увидела Лену. Она сидела за столиком в какой-то компании, весело хохотала и выглядела счастливой и беззаботной.

Плохо помню свое состояние в тот момент, но больше я с подругой не общалась ни разу. Это событие было, что называется, на выход.

Потом я долго переживала, плакала, злилась, и ненавидела себя за слабость и зависимость. Все стадии согласия с горем я тогда прошла. Заодно пересмотрела незрелые стратегии и признала, что не умею строить взрослые партнерские отношения ни с подругами, ни с мужчинами, ни с собой.

Откуда начинаются эти истории?

Конечно, отжимать любовь, внимание и признание таким неблаговидным способом человек учится в детстве. Пока у малыша все хорошо, родители не обращают на него пристального, адресного внимания, но стоит случиться чему-нибудь эдакому, как все начинают вертеться вокруг него.

Ребенок запоминает, что его любят, только когда он в беде, и неосознанно создает себе сложности.

Он выбирает подобное поведение, потому что никакое другое не дает почувствовать себя любимым, нужным и защищенным. Ребенок чутко, как зверек, реагирует на отклики среды. А среда – это родители, конечно, кто же еще научит ребенка отвечать на вопрос «каким меня будет любить мир»?

Так было и с Леной. Самое яркое воспоминание ее детства – она сломала ногу, и мама не отходила от нее ни на шаг, читала ей книги, кормила, заботилась.

Взрослеть страшно, стресс от необходимости решать взрослые вопросы невыносим, потому что на кону любовь, принадлежность (раз мы в отношениях, то принадлежим друг другу) и безопасность. И маленький ребенок внутри взрослого человека плачет, боится, просит защиты, потому что помнит: когда мне плохо, мама рядом.

Иногда «несчастные подружки» вырастают в семьях с гиперопекой, где невозможно сделать самостоятельный шаг, приобрести хоть какой-то навык и всюду расставлены психологические и эмоциональные «костыли». Льющееся через край внимание, чрезмерная забота и стремление выполнять все действия за ребенка формируют в нем сначала страх не справиться, а потом и неспособность справляться с трудностями.

Взрослая жизнь полна непредсказуемых, иногда травмирующих событий, встреча с ними требует мужества и сил, но человек, выросший в условиях гиперопеки, не умеет опираться на себя. Чтобы защитить собственную психику от болезненных эмоций, он перекладывает свои дела на «успешных» и сильных, как ему кажется, и застревает в этих сценариях, даже не пытаясь выбираться. Если рядом окажется (а это непременно случится) человек с комплементарным синдромом «всесильности» или «спасателя», то все потечет по накатанной.

«Несчастная подружка» активно пользуется ресурсами «счастливой» и считает ее своей защитой и опекой.

Повторюсь – это совсем не обязательно именно подружка, может быть и друг-мужчина, и родитель, и клиент, и сотрудник. Я даже руководителей с таким способом строить отношения встречала.

Синдром «несчастной подружки» может ситуативно накрыть любого.

Но если мы умеем опираться на себя, то обращаясь за помощью, будем делать это как равный с равным. Примем поддержку и быстро вернемся к собственной силе. Опора внутри (на себя) и опора снаружи (на помощь другого) соединяются между собой, создавая устойчивое плато для партнерского взаимодействия.

Чем не взрослое счастье?

Если же по каким-то причинам этот навык развит косенько, мы почувствуем беспомощность и недоверие к себе, а значит, психика будет искать возможность за кого-то зацепиться, ухватиться, чтобы ощутить опору под ногами. Ты сильный – я слабый, у тебя все хорошо – у меня плохо, ты справляешься – я нет. Синдром сужает восприятие, заставляет ум обобщать происходящее и не видеть деталей. В приступе синдромного переживания, человек искренне считает, что у него все плохо.

Интересно, что «несчастная подружка» на самом деле обладает достаточным запасом сил и ресурсов, необходимых для решения своих вопросов. Интуитивно, в глубине души она прекрасно об этом знает, но выученная стратегия, ставшая привычкой, не дает ей обратиться к силе и перестать строить с людьми ущербные отношения.

В целом синдром легко обнаружить. Он быстро поддается лечению и, если какое-то время держать руку на пульсе собственной осознанности, можно безболезненно перенести его в архив, как отжившую привычку, которую больше некуда применить.

Вопрос в том, хочет ли стать взрослой и устойчивой сама «несчастная подружка» и готова ли к этому, так сказать, «принимающая» сторона?

Как я уже писала, это парная история, на любую «несчастную» находится всесильная, которая, хоть и с сопротивлением внутри, но все равно продолжает помогать, спасать, опекать и тем самым укрепляет синдром, дает ему укорениться и вырасти.

Так что обе стороны должны захотеть «вылечиться».

Ну и, конечно, самый важный вопрос – как лечить?

Надеюсь, зачем это делать, – уже понятно.

Предложу короткий, полезный алгоритм. Он совершенно спокойно укладывается в коммуникацию, то есть в обычный разговор. Например, начать так:

– Я сейчас задам тебе три вопроса. Они точно помогут понять, как лучше всего с этой ситуацией справиться и чем я могу тебе помочь.

• Что ты можешь сделать в этой ситуации сам (сама)?

• В чем тебе нужна помощь?

• Что ты просишь сделать за тебя и зачем?

Если бы в той ситуации с подругой я задала эти вопросы, то, вероятно, не потеряла бы отношения и не мучилась потом так долго неприятными воспоминаниями, а дала бы нашей дружбе шанс.

Но вопросы я придумала много лет спустя.

В случае, если синдром у вас, алгоритм тоже подойдет:

• Что я в этой ситуации точно могу сделать сама?

• Для чего мне необходима помощь?

• Что я хочу попросить сделать вместо меня, кого и зачем?

Страх постепенно пропадет, и его заменит любопытство к собственной силе.

К алгоритму еще добавила бы несколько вопросов.

«Несчастная подружка» – вы:

• Что я прошу для себя в жизни такой стратегией?

• Какую силу я за ней скрываю?

Вы «успешная»:

• Что я поддерживаю в человеке своей постоянной помощью?

• Что помогаю ему в себе взрастить?

• От чего важного в себе я убегаю таким способом?

• От чего забираю время и силы, а главное – зачем?

• Я делаю это ситуативно или на постоянной основе?

• У человека действительно что-то случилось и без моей помощи не обойтись, или я что-то делаю не то?

Эти вопросы подсветят, что на самом деле скрывает синдром и как с этим быть. Я советую дойти с «багажом» ответов до хорошего психолога и поработать профессионально, чтобы вернуть себе амбиции, силу и волю.

И еще 100 для Нади

Уже после того, как мы перестали плотно общаться, Надя обратилась к нашей девичьей компании за помощью. Ей привиделось, что самое прекрасное рабочее место – это театр, а именно театральная литчасть. Она так упорно ежедневно звонила и приводила доводы, что каждая из нас подняла какие-то связи, и Надя оказалась-таки на должности литредактора в театре.

Я была за нее рада, не в силах видеть, как она мается без подходящей работы и возможности раскрыть способности. Человек она вполне одаренный

Через какое-то время Надя стала главным редактором литчасти, а после развалила весь коллектив. Ее раздражали все, кто были с ней не согласны, давали обратную связь, спорили и настаивали на своем.

Оборотная сторона синдрома всегда такая. Либо я несчастная, либо успешная. Но несчастные, превращаясь формально в успешных, вовсе не поддерживают других, они их «уничтожают», пытаясь скрыть все улики своей прошлой «несчастности». Такая вот запутанная схема. Не «выздоровев», получится строить только манипулятивные отношения, а они добром не заканчиваются.

Продолжение истории я не знаю, но предполагаю, что долго на этом месте Надя, скорее всего, не задержится, ну или ее не задержат.

Так что нелеченый синдром усложняет жизнь и носителю, и окружающим.

И еще

Если я понимаю, что снова вхожу в отношения «несчастная» – «успешная» подружки, то останавливаюсь и применяю алгоритмы и вопросы, о которых писала выше, они актуальны всегда.

Как выйдите из сложной жизненной ситуации, где вы опирались на кого-то, не забудьте попрощаться с этой стратегией, поблагодарить тех, кто помогал. И себя, за то, что получилось сказать:

– Все, дальше я точно справлюсь сама.

Синдром отказа от ответственности

Рано или поздно каждый садится за

банкетный стол последствий своих поступков,

Роберт Стивенсон

Юлия Пирумова,

психотерапевт, psy-журналист, автор бестселлеров «Все дороги ведут к себе», «Хрупкие люди» и «Невидимые нити»

Моя клиентка Мария вот уже несколько лет не может начать работать психологом, хотя получила уже не только высшее, но и кучу дополнительных образований в этой области. Эмоционально это сказывается на ней ужасно: Маша в депрессивном состоянии, все время злится на себя. Но самообвинения не добавляют сил, а отнимают последние.

Дмитрий еще дольше не может принять решение развестись с женой, с которой он больше не может жить даже на одной территории. Так, он и не живет вместе с ней, но и уйти окончательно, поставить точку, не может.

А Екатерина даже не помнит, сколько лет сидит на нелюбимой работе, куда ее устроили еще в молодости родители. Но выбрать что-то по своему интересу она не решается.

У всех этих клиентов разные ситуации, их причины и предпосылки. Однако один и тот же синдром, который проявляется в отказе от ответственности.

Он дает пусть неосознаваемую, но такую желанную инфантильность, которая спасает наших героев от тревоги взрослости.

В сериале «Анатомия страсти» есть такие слова:

«Помните, когда Вы были маленькими, больше всего Вас волновало: получите ли Вы велосипед на день рождения и разрешат ли Вам есть пирожное на завтрак? Но когда Вы стали взрослыми – все изменилось… Серьезно! Не надо обманываться видом новых туфель, классного секса и отсутствием родительской опеки. Быть взрослым – значит быть ответственным. Ответственность – это ужасно. Все очень плохо.

Взрослым надо бывать в разных местах, делать разные вещи, зарабатывать деньги, платить за квартиру, а если Вы – хирург, который держит в руках человеческое сердце – привет, вот она ответственность! Велосипед и пирожные просто цветочки, не так ли? А хуже всего, когда ошибешься, а сделать уже ничего не можешь…

Мы взрослые. Когда это произошло? Как это прекратить? Ответственность – это ужасно!

К сожалению, детство и юность слишком быстро проходят, а ответственность остается с нами. Ее не избежать.

Либо мы с ней сталкиваемся, либо переживаем последствия.

И все же, во взрослой жизни есть свои прелести: я про туфли, секс, отсутствие родительской опеки – это так здорово!»

Для многих модных туфель или роскошных суперкаров недостаточно, чтобы хотеть быть взрослым. Клиенты довольно часто задают вопрос: «А какая ценность в этой куче обязанностей? В чем прелесть?» И я не могу ответить им просто и быстро объяснить. Ведь стать взрослым и взять на себя ответственность гораздо труднее, чем от всего этого отказаться.

Кому-то невыносимо признать себя окончательно взрослым, потому что придется попрощаться с мечтой о лучшем родителе, которого никогда не было. Кому-то страшно сделать все настолько неправильно, что потом уже будет непоправимо. Многие боятся, что, взяв на себя ответственность, они останутся без права на помощь и поддержку. Им кажется, что ответственность равно одиночество. А кто-то предъявляет к себе такие высокие требования, что увеличение ответственности автоматически влечет за собой кратное возрастание поводов не справиться. В таких ситуациях мы бессознательно выбираем разные формы избегания ответственности как убежища, пусть некомфортные, но привычные.

Например, мы соглашаемся на собственное бессилие, чтобы ничего не решать и не распоряжаться собственной жизнью. Мы считаем, что от нас ничего не зависит. Все, что с нами происходит, управляется кем-то или чем-то снаружи нас. Конечно, это, по сути, запрос на «внешнее управление». Чтобы другой человек, который старше, взрослее, умнее, деятельнее, чем мы, делал самое трудное: принимал решения, нес бремя последствий, переживал напряжение. А мы как-нибудь подстроимся и потерпим. И даже заплатим. Иногда деньгами, иногда здоровьем, а иногда собственной непрожитой жизнью. Мы как будто продлеваем детство, соглашаясь, чтобы взрослым стал кто-то другой. Догадались, как называется эта позиция? Да, это роль жертвы из всем известного треугольника Карпмана. Не люблю слово «жертва», но из песни слов не выкинешь.

Второй участник всем известного треугольника Карпмана, спасатель, тоже убегает от ответственности. Что кажется очень удивительным, поскольку на первый взгляд эти люди только и делают, что за всех отвечают и все решают. Таким образом они хотят чувствовать себя нужными, любимыми и полноценными. Но нет, за самого себя спасатель ответственность брать не умеет. Более того, зачастую своей внешней активностью он спасает себя от тревоги, что с его собственной жизнью что-то не так. И давно бы пора что-то решать, менять, принимать решения. Но это настолько невыносимо и страшно, что можно догнать кого-то подходящего и начать причинять ему добро. Возможно, даже руководствуясь принципом: делай другому то, что ты хотел бы сделать себе.

Ну и куда же без агрессора в этом спектакле? Такие люди перебрасывают ответственность за все плохое, как горячую картошку: «Я не виноват, это ты меня спровоцировал!», «Я не виноват, ты мне выбора не оставил!», «Это не моя ошибка, это ты все не так сделал», «Ты на себя посмотри, я не такая!» Ответственность для агрессора – синоним вины. Остаться виноватым – это дать другому понять, что ты плохой. И если жертвы сохраняют инфантильность и как от огня бегут от взрослости, то агрессоры вытесняют из себя собственную плохость и приписывают ее другим.

Есть люди, которые, наоборот, вечно обвиняют себя и делают себя самыми плохими. Быть виноватым – это гарантированный способ отказа от ответственности. Казалось бы: все должно быть наоборот. Вроде бы обвиняющий себя человек берет на себя ответственность за промахи, ошибки и недостатки. Он все время тревожно ищет, что бы еще улучшить, поправить, изменить. Но эта имитация бурного понуждения себя к ответственности обслуживает фальшивое Я человека. Оно не дает ни понимания настоящих потребностей, ни возможности действовать ради их достижения, ни менять что-то в направлении своей настоящей жизни.

Чтобы поддерживать эти формы избегания ответственности, нам приходится:

• отказываться от понимания настоящих потребностей и обязанностей;

• присоединяться к чужим голосам в нашей голове, которые указывают: кому и что мы должны;

• уходить от возможности делать выбор и реально действовать.

На каждом из этих уровней мы можем прерывать себя. И тогда мы можем столкнуться с различными симптомами: от тревоги из-за накопившихся несделанных выборов до депрессии от заблокированных действий. Так жизнь, от которой мы убегаем, ищет способы встретиться с нами.

Так для чего же стоит избавляться от этого синдрома? Зачем, например, нашим героям: Маше, Дмитрию или Екатерине работать с темой избегания ответственности?

Только по одной причине. На кону стоит их настоящее Я. Оно может быть услышано и проявлено только в процессе, который мы называем ответственностью за свою жизнь. Не надо ждать, когда кто-то другой придет и разрешит жить так, как мы хотим или «как мы этого уже достойны». Когда кто-то возьмет за ручку, отведет в какое-то неведомое место, где все решения приняты, а правильные выборы сделаны. Мы хотим получить в собственное распоряжение самих себя без напряжения и усилий. Но так не бывает.

Просто вдумайтесь! Чтобы по-взрослому отвечать за свою жизнь, необходимо развивать как минимум четыре навыка:

1. Осознавать, чего мы хотим или не хотим, что нам нужно или не нужно, а также понимать наши обязанности. То есть не присоединяться к чужим и привычным долженствованиям, а больше слышать себя, учитывать собственное Я и опираться на то, что мы сами считаем важным и обязательным, исходя из своего «хорошо» и «плохо».

2. Делать собственные выборы, исходя из своих желаний (см. пункт 1), и учитывать возможные последствия.

3. Активно коммуницировать с другими людьми и создавать такие обстоятельства, в которых желаемое/необходимое реализуется.

4. Справляться с последствиями своего выбора: моральными, психическими, материальными, физическими, социальными и пр.

Ответственность – цена за воплощенность своего Я в той версии, на которую мы решимся. Чувство безысходности и отсутствие энергии – те последствия, которые наступают, если мы не соглашаемся платить эту цену.