Текст книги "Принцесса на горохе"

– Вы шутите…

– Конечно. Вот посмотрю личное дело, узнаю, подойдет ли она, чтобы мою квартиру убирать. А то ходят от домоуправа какие-то тетки по графику, не нравится мне это. Пока можете идти обедать, только кофе с бутербродами мне сделайте.

Он снял пиджак, ослабил узел галстука и устроился на диване в комнате отдыха. Туда же секретарша принесла кофе.

Раскрыв папку, Попов прочитал:

«Малинина Ирина Александровна. 1958 года рождения. Адрес: Детская улица, 25…»

Неужели?

«Урожденная Березина…»

Точно!

«Родители… умерли…. Муж… умер… Сын Олег, 1991 года рождения. Сестра… проживает, работает… Прежние места работы… Не привлекалась… В настоящее время живет с сыном. В квартире временно проживает не прописанная родственница со стороны мужа, фамилия… и ее сын … Принята на работу уборщицей с окладом…»

Что так мало? Они там нулями не ошиблись? Это ж 130 баксов всего! Как прожить вдвоем на такие деньги? Может, действительно, пусть мою квартиру убирает? Хоть какое-то подспорье…

После обеда Леночка зашла за папкой.

– Ну что, Александр Сергеевич, посмотрели, она вам подходит?

– Да. Если согласится, пусть приходит по понедельникам и четвергам с десяти. Ей прежняя уборщица покажет, что к чему. Да, а сколько в таких случаях платят?

– Они же в домоуправлении на ставке…

Попов, как и почти все руководство, жил в шикарном новом доме, где банком была откуплена целая парадная. За порядком там следил домоуправ, у него в штате имелось четыре консьержки, столько же уборщиц и один мастер на все руки.

– Я ей буду платить лично, она только у меня будет работать. Пусть пропуск выправят, если она согласится. Двадцать долларов в день ― это нормально, как вы думаете?

– Я думаю, даже много. Когда с ней связаться, сегодня, или до завтра подождет?

– Сегодня, вот тут телефон.

«Ну, надо же, ― мельком удивился он, ― и телефон тот же, только первые три цифры другие, они и у матери поменялись. Оказывается, я его помню, хотя звонил всего пару раз, под предлогом «узнать, что по алгебре задано».

Перед уходом с работы Попов поинтересовался у секретарши, дозвонилась ли она.

– Нет, Александр Сергеевич, мне сказали, что Малинина будет около одиннадцати.

– Позвоните из дома, утром доложите.

Вечером, уже переодевшись в любимую футболку и джинсы, за скромным ужином, который сам же и приготовил, Попов размышлял о сегодняшней встрече с Ирой. Ведь ему даже в голову не пришло воскликнуть: «Привет, Березина! Сколько лет, сколько зим!» Слишком большая дистанция между ним и … женщиной с тряпкой.

Тогда почему он приказал секретарше принести ее личное дело? Черт его знает! Во всяком случае, в своем доме он с ней столкнуться не может, днем его здесь не бывает. На работе тоже вряд ли встретить ― это сегодня он явился пораньше. Сто двадцать долларов в месяц! Как же она живет, да еще с сыном? Хотя усталой или постаревшей Ира ему не показалась. Все такие же пышные волосы… Как она тряхнула ими там, под окном! А до этого они были собраны на затылке.

Так вот почему он сразу ее узнал! Она очень похожа на свою мать, как же ее звали?… Кажется, Анна Викторовна? Она была завучем в их восьмилетке. Просто одно лицо! И волосы та тоже закалывала сзади. Только Ирка, пожалуй, постройнее будет, хотя ее худой не назовешь. Она с детства такая, у нее была самая пышная грудь среди одноклассниц, уж он-то это помнит, как и ее мокрый голубой купальник, который прекрасно обрисовывал соблазнительные формы. Да, она всегда была крупной девочкой, а он худым и невысокого роста. Вытянулся только к восемнадцати годам, а вес набрал, на удивление, в армии ― в ВДВ неплохо кормили.

В детстве между ними была целая пропасть. Ира дружила с высокими ребятами, у них была своя компания, и Сашка Поп мог только мечтать попасть в нее, потому что с мелкими они не водились. А он мечтал: об этой шумной компании, об Ирке Березиной и ее голубом мокром купальнике. Более эротичного зрелища он тогда и представить себе не мог.

А теперь что ― тоже пропасть?.. Да уж, если он встретится с ней в качестве генерального управляющего банка ― ничего у них не выйдет, почему-то он это знал точно. Как точно знал, что ни одна женщина не будет искренней с богатым человеком. Проходили уже. Собственно, поэтому он до сих пор один, а мать постоянно пилит его, говорит, что так и умрет, не дождавшись внуков.

Александр был женат дважды. Первый брак продержался год с небольшим. После развода Галина тут же выскочила замуж за еврея и отвалила на его историческую родину. Бог знает, где она теперь… Хотя нынешнее благосостояние бывшего мужа ее бы наверняка устроило, ведь, когда уходила, обвиняла только в одном: Саша не тем работает, не столько получает, и вообще всегда будет нищим, а она так жить не желает.

Он перестал быть нищим на исходе перестройки, когда вся страна голодала, болтала без умолку и ожидала гуманитарной помощи из-за бугра. Старый армейский дружок предложил работу в такое время, когда казалось ― все, труба, хоть в деревню какую-нибудь переезжай на подножный корм. А Серый, узнав, что Саня окончил экономический факультет института железнодорожного транспорта, предложил ему оформлять всяческие документы, договора, накладные, счета ― чтоб было не подкопаться.

– Место хлебное, ― уговаривал друг, ― голодным сидеть не будешь. И бабками наши старшие не обидят. Коли ты всю эту бумажную бодягу сумеешь правильно слепить ― озолотишься. Ты ж понимаешь, авторитетам такими делами заниматься не с руки, да и соображалки не хватит. Их забота ― в одном месте взять и в другое перевезти эти грузы с гуманитарной помощью.

Попов не сразу понял, во что ввязался и на кого работает, но потом высказал дружку все, что думает по этому поводу.

– Все, Саня, ― рассмеялся в ответ Серый. ― Ту-ту! Поезд ушел ― не соскочишь… Иначе, как говорит наш шеф: «Он слишком много знал. Куй железо, не отходя от кассы»! Гы―гы―гы!

Со временем Саша привык и как-то втянулся. Он получил второе высшее образование, юридическое. С братками никогда никаких дел не имел, занимался только бумагами. Через пару лет посоветовал авторитетам переходить на легальные рельсы, подкинул несколько тем.

К деньгам быстро привыкаешь, как ко всему хорошему. Появился автомобиль, большая квартира, потом жена. Когда Саша посадил Алену в машину к Серому, собравшемуся с семьей на дачу, ей было всего двадцать три, и она была беременна. «Мерседес» расстреляли в районе Белоострова, в живых никого не осталось. С тех пор прошло уже десять лет…

Сейчас он один, и подозревает, что навсегда. Такое впечатление, что теперь у женщин в глазах денежный счетчик крутится, как у дядюшки Скруджа. Саня часто размышлял, почему так ― и пришел к выводу, что всему виной прошлая нищая жизнь. Для того, чтоб не думать о деньгах, надо как минимум самой быть материально независимой. А Ириша, его детская любовь… 120 долларов в месяц!

Он опять взял в руки пришедшее утром приглашение о сборе одноклассников. Взглянул на дату ― через две недели.

«…Если пойдете в кафе после торжественной встречи в школе, позвоните по телефону… Ольга Викторовна».

У них в классе было две Ольги, интересно, которая из них? Он набрал номер.

Это оказалась подруга Ирины, Оля Прокофьева. Выяснилось, что они дружат до сих пор и Ира обязательно придет на встречу. Попов подтвердил свое желание присутствовать на банкете, попрощался и положил трубку. К этому времени у него в голове созрел план.

Когда шестнадцатого апреля Ольга зашла за подругой, чтобы идти на школьную встречу, то едва узнала ее. В новом темно-синем костюме и на шпильках Иришка выглядела великолепно!

– Разбогатела? ― удивленно уставилась на нее Оля.

– Точно! Ты не поверишь! В моем бюджете теперь еще сто шестьдесят долларов прибавится, а то и все сто восемьдесят. Мне поручили убирать квартиру генерального. Два раза в неделю, и каждый раз по двадцать долларов мне в конвертике приготовлено. А что там убирать? Живет один, бывает только в кухне-столовой, в кабинете и спальне. Там еще две комнаты совсем пустые. Представляешь, квартирка ― два санузла, один из них с джакузи ― и все это для одного человека!

– Он что, неженатый? ― удивилась Оля.

– Похоже на то, во всяком случае, присутствия женщины в доме не ощущается.

– Молодой, старый?

– Вроде средних лет, ― пожала плечами Ира. ― Я с ним только один раз на работе столкнулась, перепугалась так, что и не разглядела толком.

– А чего перепугалась-то?

– У меня еще полы не просохли, а тут он появляется. Такой холеный, в золотых очках… Глянул на меня и буркнул: «Убирайтесь-убирайтесь». Только вот пойми, что он имел в виду? Может, чтоб катилась побыстрее, под ногами не вертелась? А дома я его ни разу не застала, он в это время на работе. Консьержка пропуск у меня заберет, ключи даст. Я обратно ― ключи возьмет, пропуск вернет.

– Ни фига себе порядочки! ― прокомментировала Оля.

– Зато чистота в этой парадной! В лифте зеркала, в холлах тоже, везде цветы и суперевроремонт, даже покруче, чем в самом банке. Нет, определенно, мне в последнее время везет! Вот я и решила, коль деньги появились, приодеться перед встречей одноклассников, а то уже и забыла, когда новые вещи покупала, вечно в секонд-хенде… Ничего костюмчик? А туфли? ― Ирина выставила ногу. ― Нет, ну ты скажи, прилично выгляжу?

– Более чем, ― одобрительно кивнула Оля.

– Я так рада, что эти деньги подвернулись, ― сияла Ирина, ― а то честно ― оборванкой идти прямо не хотелось. А интересно будет всех повидать! Много народу придет?

– Мне отзвонились почти все, кого нашли, двадцать человек. Давай уже выходить, а то опоздаем.

– Сроду в школу не опаздывала, тут десять минут ходу.

– Это в детстве было. Сейчас, к старости, да на каблуках, и за двадцать не доберемся.

Все равно они пришли первыми. По одиночке и группами стали подтягиваться одноклассники. Кое-кого узнавали сразу, а кого-то не могли признать. И когда здоровенный высокий мужик с растрепанными русыми волосами, в мягкой кожаной куртке и джинсах, сказал, что он Саша Попов, девчонки ему не поверили. Тот самый малявка Сашка, который издалека, стесняясь, пялился на девчонок в бассейне, когда они сдавали нормы ГТО? Которого мальчишки, шутя, затолкали в женскую раздевалку, а он, красный как рак, пинал ногами дверь, вырываясь от визжащих одноклассниц? Этот интересный, уверенный в себе мужчина ― Сашка Попов? Лишь присмотревшись, можно было обнаружить знакомые с детства черты: те же внимательные голубовато-серые глаза, родинку у левого виска и, пожалуй, волосы, он и тридцать лет назад носил почти такую же прическу.

Когда все собрались, вошли в школу и прогулялись по коридорам. Вспомнили своих учителей, кто в каком кабинете где сидел… Наконец дошли до своего класса, и здесь их ждал сюрприз. На пороге у раскрытой двери стояла их классная, Ксения Федоровна. На первый взгляд она почти не изменилась, даже одета была так же, и блузка в вырезе сарафана как всегда, ползла наверх. Словно и не прошло тридцати лет, хорошо поставленным учительским голосом она пригласила: «Проходите в класс!»

Они вошли, расселись по своим местам. Глядя на пустые стулья стали припоминать, кто не пришел. Выяснилось, что двух парней и одной девочки уже нет в живых, трое уехали жить за рубеж. Одноклассники с интересом рассматривали друг друга, по очереди говорили о своей работе, семье. Когда пришел черед Ирины, она поведала, что работает в банке, вдова, сыну двенадцать.

– Всего-то! ― воскликнула главная умница класса Лена Степанчикова. ― У меня уже двое внуков.

Все дружно зааплодировали.

Парней пришло всего пятеро, и среди них Попов явно выделялся: одет был не как на парад, но добротно, держался свободно и с достоинством. Ира решила, что он не иначе как предприниматель, и ждала, когда Саша расскажет о себе. Но подошла его очередь, и Попов коротко сообщил: «Шофер, вдовец, детей нет».

Ольга толкнула подругу локтем. Она всю жизнь пыталась наставить Иришку на путь истинный, и чувствовала себя спокойно только пока та была замужем. Ей очень хотелось, чтобы у Иры была нормальная семья. В конце концов, сын растет, ему тоже небезразлично, что к матери иногда любовники ходят. А выйдет замуж ― другое дело. Если Саша Попов вдовец, то чем не кандидат в мужья?

– Неужели я так сильно изменился? ― спросил Попов у Иры, когда через час все сидели за длинным столом в кафе, и первые тосты были уже произнесены, а первые блюда съедены.

– В метро бы встретила ― не узнала, ― рассмеялась она.

«Ты не узнала меня, даже столкнувшись нос к носу, а в метро…» ― подумал Саша и улыбнулся. Он уже лет пятнадцать не пользовался общественным транспортом. Вслух же сказал:

– А я бы узнал. Ты совсем не изменилась, и цвет волос тот же, а другие девчонки… ― он оглядел присутствующих.

– Это потому, что не седая, вот и не крашусь. Но у тебя тоже отличная шевелюра и седины нет.

– Да есть немного.

– Совсем незаметно. Ты на свои годы не выглядишь, ― Ира говорила совершенно искренне ― А ты стала на Анну Викторовну похожа.

– Я знаю, ― кивнула она. ― У нас в семье всегда есть женщины на одно лицо: я, мама, бабушка, прабабушка. Может, и раньше были, только фотографий нет.

– А сестра?

– Ты помнишь, что у меня была сестра? Она ведь на девять лет младше?

Попов прикусил язык. Он прочитал личное дело и теперь может проболтаться. Надо попросить ее рассказать о себе, чтобы не выказывать излишнюю осведомленность.

– У меня хорошая память. Вы все там же живете? Вообще, расскажи о себе, Ириша.

И она рассказала. Стертые временем несчастья и переживания казались не такими страшными, и она говорила о них спокойно. Да, так уж получилось, такая судьба. Зато сейчас наступила светлая полоса.

– Так ты в банке работаешь? Кем? ― спросил он.

– Угадай.

– Главным кассиром? Каким-нибудь менеджером?

– А вот и нет ― всего лишь уборщицей, ― ответила она, ― правда, убираю кабинеты высшего руководства.

– Так ты не просто уборщица, ты ― элита среди уборщиц! ― улыбнулся Попов. Ему понравилось, что она так непринужденно сказала правду.

– А ты водитель, и что возишь?

– Не что, а кого! Нового русского.

– На шикарной тачке?

– Да, на «Тойоте», ― он назвал марку своей личной машины.

– И много платят?

– Шестьсот, в пересчете на американские деньги. Плюс тачка в моем распоряжении, когда хозяина не возить.

– А живешь где, с мамой? ― продолжала интересоваться Ирина.

Саша старался придерживаться заранее продуманной версии.

– Я снимаю квартиру, вернее, живу у друга. Он в длительной командировке за границей. Давай свалим отсюда потихоньку? ― неожиданно предложил он.

Они долго гуляли по Гавани. Саша не узнавал улицы своего детства.

– Смотри-ка, в Шкиперском саду сколько деревьев спилили! А помнишь, мы там в волейбол играли? И гостиница «Гавань» закрыта. До нее на этом месте рынок был.

– Ага, его называли Стеклянным.

– Как войдешь, налево, в рыбном отделе был продавец дядя Саша, такой огромный мужик, мне он казался страшным злодеем.

– Не помню его. А со стороны Среднего была молочная лавка, молоко туда в огромных бидонах привозили.

– Помнишь, когда рынок снесли, сваи под гостиницу целый год сваи забивали?.. А вот и Кировский дворец культуры. Что здесь теперь?

– Какие-то офисы, бизнес-центр, магазины.

– «Кинематограф», я знаю, давно закрыли. Что, и кружков детского сектора нет?

– Нет. А я столько лет туда ходила, в хор и на музыку.

– А я в авиамодельный, и в игротеку регулярно. Там была такая игра ― хоккей, из-под стола за ручки двигали фигурки хоккеистов. Ребята в очередь стояли, чтобы поиграть. Смотри, садик, каким он теперь маленьким кажется…

– Да, это в детстве деревья кажутся большими, ― задумчиво сказала она, и улыбнулась: ― Вон там, в зарослях сирени, стояла беседка, где я впервые поцеловалась.

– С кем? ― заинтересовался Попов.

– Не поверишь! С Ленькой Смирновым из параллельного, помнишь его?

– Смутно. Меня ведь в вашу компашку не принимали, слишком мелким был, ― он усмехнулся.

А Ирина опять удивилась: неужели этот здоровенный мужик ― Сашка Поп?

Они еще с час шатались по Васильевскому, и к половине первого ночи подошли к Иришкиной парадной.

Ей почему-то не хотелось расставаться. Саша оказался приятным собеседником, простым и близким. Поразительно, ведь в детстве они практически не общались. Она загадала: если он сейчас напросится на чашку чая ― тогда они будут встречаться и дальше.

Попов напросился. Она радостно кивнула в ответ. Открывая дверь в квартиру, предупредила:

– Только тихо… Я думаю, все уже спят.

– Кто «все»?

– Сестра мужа с сыном, они пока у меня живут, и мой Олег, ― объяснила она шепотом, ― проходи.

Попов еле втиснулся в прихожую. Он давно не бывал в подобных квартирах. С трудом сняв куртку в узком коридорчике, на цыпочках прошел в гостиную и огляделся. Тесновато, бедновато, но при этом уютно. Вскоре Ирина принесла чай и пирожки.

– Ешь, и попробуй не похвалить ― я сама пекла!

– Очень вкусно, ― искренне отозвался Александр, проглотив первый пирожок.

– Я люблю готовить. Когда мама была здорова, у нас каждые выходные пироги пекли, или я или она.

Глядя на Иру, Попов ощутил, что хочет ее поцеловать, но ведь они не дети, чтобы этим ограничиваться? Квартирка с тонкими стенками, ее сын в соседней комнате, да еще какие-то родственники… Нет, не сейчас, решил он.

Выпив чай и поблагодарив за угощение, Саша поднялся:

– Ну, мне пора. Я позвоню тебе, может, встретимся как-нибудь в выходные?

– Хорошо, я тебе сейчас номер запишу.

Проводив его, Ирина присела на кухне, перебирая события сегодняшнего вечера.

А вдруг у них с Сашей что-то будет? Когда он поцеловал ее в щеку на прощанье, она ощутила запах его кожи и хорошей туалетной воды, и этот запах показался ей таким знакомым, таким нужным…

* * *

Попов добирался до дома на такси, размышляя о том, что, пожалуй, впервые за последние десять лет у него появилось желание поухаживать за женщиной по-настоящему. Интересно, как это теперь делают? Раньше приглашали в кино, театр или ресторан… Сам он уже давно пользовался платными услугами. Пару раз после гибели жены у него случались более-менее длительные связи, при этом он видел, что прельщенные деньгами пустоголовые длинноногие красавицы мечтают остаться в его постели навсегда. Но где же познакомиться банкиру с нормальной женщиной? Похоже, нет таких мест. Поэтому примерно раз в неделю он вызывал девушку из эскорт-агентства. Его это вполне устраивало. Каталог под рукой, набрал номер ― и привезут, куда прикажешь. Девицы молодые, красивые, вышколенные, свое дело знают. Однако сегодня ему показалось, что Ириша живее, теплее и даже красивее ― на его вкус. И желаннее. Хотя он все еще испытывал к своей детской любви какое-то трепетное уважение, как тогда, когда им было по пятнадцать…

В ближайшую пятницу вечером он позвонил Ире и предложил вместе сходить в субботу на концерт в Ледовый дворец.

– А что за концерт? ― поинтересовалась она.

– «Звезды 80-х».

– Здорово! ― обрадовалась Ира. ― А во сколько он закончится?

– Наверное, часов в десять, а что?

– Мне еще на работу надо, я ведь подрабатываю в парикмахерской.

Концерт, казалось, вернул их в годы юности. В зале собрались в основном их ровесники, звучали старые, слегка забытые мелодии, публика подпевала…

Они вышли на площадь перед дворцом в приподнятом настроении.

– Ты и правда, спешишь? ― спросил Саша. ― Мы могли бы зайти куда-нибудь, посидеть…

Ире самой не хотелось сейчас браться за швабру. В кои-то веки мужчина приглашает ее! К тому же Саша Попов в своей новой ипостаси нравился ей все больше. Уверенный в себе, но без наглости, ухаживает несколько старомодно, не делает никаких намеков на интим.

«Интересно, каков он в постели?» ― вдруг подумала она.

– А, к черту работу! ― махнула рукой Ира. ― Могу завтра с утра там убрать. Только надо автомат найти, позвонить в парикмахерскую и домой.

Саша достал из внутреннего кармана сотовый.

– Держи.

– Ого! Крутой аппарат.

– Ты в этом разбираешься? ― удивился он.

– Ни у меня, ни у сына мобильника пока нет, но Олег просто бредит трубками. Волочет меня ко всем витринам. Мне кажется, детей теперь только сотовые и компьютеры интересуют. Вот накоплю летом денег, куплю ему телефон и компьютер, в кредит.

Ира позвонила в парикмахерскую, потом поговорила с Валей. Обещала, что будет дома не позже часа ночи.

Значит, не сегодня, понял Саша. Впрочем, ему и самому не хотелось торопить события. Он говорил Ире, что снимает квартиру, и снял вчера «двушку», только пока она выглядит не жилой. Надо завезти туда немного шмоток, несколько книг и журналов, и не мешало бы переночевать там пару раз, чтобы живым человеком пахло.

– Выберешь ресторан сама, или доверишься моему вкусу? ― спросил он. ― Я знаю на Крестовском острове одно местечко, где по субботам цыгане поют.

– Настоящие? ― удивленно распахнула глаза Ира.

Она нравилась Саше все больше и больше, а эта ее детская непосредственность и искренность во всем ― особенно. Он усмехнулся:

– Во всяком случае, похожи на настоящих. Ну что, едем? ― он открыл перед ней дверцу своего громадного джипа.

Цыгане действительно походили на настоящих, но ресторан выглядел консервативно, без купеческого шика, и репертуар ансамбля соответствовал обстановке. Столик на двоих Саша зарезервировал заранее, но Ира об этом не догадалась.

Она уже лет пятнадцать не бывала в ресторанах, да и что за сервис был в советские времена? Одно слово ― ненавязчивый. Сегодня ей нравилось все: и меню, и музыка, и интерьер, а больше всего Саша.

Он держался естественно и по-дружески. Ей помнилось, что когда мужчины приглашали ее в ресторан, то вели себя так, будто Ира им обязана. А с Сашей ужин был просто ужином, беседа ― просто беседой. Впрочем, сам он говорил немного, но внимательно слушал ее. Был приятно удивлен тем, что несмотря на свою тяжелую и грязную работу, она ходит с сыном в музеи, на выставки, знает, что интересного происходит в городе.

– Завтра мы с Олежкой едем в Приморский парк смотреть соревнования авиамоделистов. Хочешь с нами? ― спросила Ирина и осеклась.

Какое ему дело до ее воскресных вылазок? Но так хотелось опять его увидеть, а Олежке она уже обещала.

– Хочу, ― неожиданно для себя кивнул Саша.

Как просто она предложила ему познакомиться с сыном! Правда, он рассчитывал провести с ней завтрашний день вдвоем…

– Я, наверное, неправильная мамаша, ― призналась Ира, ― Олег меня везде за собой тащит, и я соглашаюсь. Ему интересна техника, а мне история и искусство. Вот мы и договорились: один выходной по его вкусу, другой ― по моему.

– А тебе не скучно? Модельки, гонки, все такое?

– Да нет, даже кое в чем разбираться стала. А что делать? Больше с ним ходить некому. Я думала, Валькин сын с Олегом подружится, но тому уже скоро семнадцать, у него девушки на уме.

Попов слушал и сам себе удивлялся. «Что я затеял? К чему мне проблемы матери-одиночки? Мне не должно быть никакого дела до ее сына. А я согласился провести с ними завтра день. Может, лучше было бы поехать на дачу, посидеть у камина, просто выспаться, наконец?»

– Я, кажется, опьянела, все болтаю и болтаю…

– А давай после этих соревнований махнем куда-нибудь за город, на озеро или на залив?

– Даже не знаю. Олег на день рождения к другу идет, а я собиралась отдохнуть.

– Вот и отдохнем вдвоем.

Ириша подумала всего секунду и радостно кивнула.

Они договорились встретиться у главного входа в парк около двенадцати.

В воскресенье Попов проснулся как обычно, в семь. Позавтракал не спеша, и стал отбирать вещи для съемной квартиры: несколько свитеров и джинсов, легкую куртку, две пары обуви. Посуду попроще и постельное белье с полотенцами он решил купить по пути.

Без четверти двенадцать Александр стоял у входа в Приморский парк, с любопытством оглядываясь вокруг. Так же, как и двадцать, и тридцать лет назад в выходные люди семьями приезжали на острова, чтобы сводить детей на аттракционы, покататься на лодках и водных велосипедах, просто погулять. Он отметил, что раньше народу все-таки было больше, но теперь даже молодые семьи мобильны, могут съездить на машине за город, почти у всех имеются дачи, не то, что во времена его детства. Зато торговых точек стало значительно больше: на каждом шагу продают мороженое, пирожные, пиво, шашлыки.

Попову вспомнилось, как когда-то ― ему, наверное, лет пять было, ― они с отцом и матерью приехали сюда на масленицу, и ели блины с черной икрой. Сашке икра не понравилась, но отец, очень гордый тем, что добыл деликатес, умудрившись встать именно в ту очередь, где блины с икрой еще не кончились, заставлял его кушать, приговаривая:

– Может, в первый и последний раз ешь, запомни этот день.

Сейчас Попов мог себе позволить есть черную икру ложкой из тазика, как легендарный таможенник Верещагин, но точно так же ему не хотелось. И он впервые подумал, как это грустно на самом деле: мочь и не хотеть.

Он уже достал из пачки вторую сигарету, когда услышал:

– Саша, привет!

Рядом с Ириной стоял худенький светловолосый парнишка почти одного с ней роста. Попов подошел, хотел поцеловать Иришу в щеку, но постеснялся, протянул руку ее сыну.

– Попов. Для тебя дядя Саша.

– Олег, ― представился мальчишка неожиданным басом.

Они пошли по аллеям в сторону кортов, Олег впереди, Ира с Сашей чуть отстав. Попов не знал, о чем говорить и чувствовал себя идиотом. Ну не привык он общаться с женщинами в присутствии сыновей-подростков!

Но вскоре неловкость отступила. На авиамодельном шоу Олег сыпал комментариями с видом знатока. Саша тоже кое в чем разбирался, и после представления по пути к кафетерию у них с сыном Ирины завязался оживленный разговор. Олег рассказывал, сколько стоят модели, аккумуляторы, пульты и прочие «приблуды», как он это называл, а Саша неожиданно горячо принялся доказывать, насколько интереснее сделать все своими руками, из подручных средств, как они в детстве делали.

– Ну да, электронный пульт из подручных средств! ― насмешливо возразил Олег.

– Я же не говорю о фанере или папье-маше. Но ведь из каких-то деталей их делают, и делают люди! Собрать самому, что-то припаять или усовершенствовать, заняться творчеством… На самом деле в этом больше кайфа, чем купить навороченную игрушку. Ведь по сути ― это всего лишь игрушки…

– Саша, я с тобой полностью согласна, ― поддержала Ира. ― Я, например, всегда испытывала большее удовольствие, нося вещи, сделанные своими руками. Они милее купленных.

– Ну, вы даете! Может, вообще отказаться от высоких технологий и вернуться к каменному топору?

– Сынок, мы не об этом говорим, а о том, что сделать что-то самому действительно интереснее, чем купить. И знаете, о чем я сейчас подумала: у миллионеров на самом деле скучная жизнь! Что ни захотел ― купил! Это все равно, что каждый день икру есть ― никакого удовольствия! То, что досталось трудом ― всегда доставляет большую радость. Правда ведь, Саша? Ну вот твой начальник, «новый русский» ― он чем занимается? У него уже, наверное, все есть, и он не знает, чего еще пожелать?

Попов медлил с ответом, глядя на Иру. Что это? Классовая неприязнь, зависть? Хотя про икру он сегодня думал почти теми же словами. А может, это просто ее точка зрения? Имеет право. Но он тоже имеет свою.

– Понимаешь, мой начальник… ― он с трудом подбирал слова, стараясь не выйти из роли, ― он финансист, у него очень много работы и мало свободного времени. Он, может, и хотел бы что-то сделать своими руками, да и делает, наверное, только ему интереснее его работа. Можете не верить, но богатые люди ― чаще всего трудоголики, им важен процесс работы, ее эффективность, результат ― а не одни только деньги.

– И бандиты ― трудоголики? ― язвительно переспросил Олег.

– Ты имеешь в виду воров и убийц?

– Ну да, которые в «Бандитском Петербурге».

– Фильм о начале девяностых, ― уточнил Попов, который многое мог бы рассказать о тех годах, ― его персонажи давно превратились в крупных бизнесменов, банкиров, в нефтяных магнатов. Те, которым интересно их дело ― остались в России, и работать им немало приходится. А те, кому деньги нужны ради денег ― отвалили за рубеж и живут там без забот. Но в основе самых крупных состояний во все времена стояли кровь или крупные аферы. Это закон.

– А Билл Гейтс? ― напомнил Олег.

– Про старину Билла я как-то забыл, ― рассмеялся Попов. ― Все, сдаюсь, давайте лучше по мороженому.

Уже за столиком в кафетерии Ирина вернулась к той же теме.

– Значит ты, Саша, оправдываешь этих бандитов, которые разворовали страну?

Попов не сдержался и чуть повысил тон:

– Ты говоришь, как моя мать, но ей семьдесят пять, поэтому простительно! Я не оправдываю убийства и воровство. Но слишком уж быстро в нашей стране пошел передел собственности, и устроили это власти. Капитализм с его волчьими законами уже пришел. Ты можешь что-нибудь изменить? Нет. Значит нужно жить по этим законам.

– Но есть еще законы совести!

– Безусловно, но приспосабливаться всегда приходится. Чем-то поступаться, а чем-то ― никогда. Мне всегда претили пустые разговоры о том, что было лучше, стало хуже, кто-то наживается, кто-то в нищете живет. По-моему, только безрукий инвалид не в состоянии заработать, а остальные не хотят.

– Но бывают обстоятельства… ― попыталась перебить его Ира.

– Да, как у тебя, например. Но ты никогда не опускала рук, а шла и зарабатывала, как могла.

В разговор взрослых вклинился Олег:

– Дядя Саша, а вы хотели бы стать миллионером?

Попова развеселила откровенная постановка вопроса, но он ответил серьезно и искренне:

– Когда был молодым ― хотел, потом времена тяжелые пошли, просто выжить хотелось, а потом все равно стало.

– А я бы хотел быть богачом, ― мечтательно протянул мальчишка, ― мотался бы по свету и ничего не делал…

– Если хочешь много путешествовать, выбери соответствующую профессию, а всю дорогу отдыхать да тусоваться ― с ума сойдешь.

– Это точно, ― поддержал Ирину Саша.

– Да ну вас, только и знаете: учеба да работа, помечтать не дадут! Ладно, пойду я, а то к Зюзе на день рождения опоздаю.

– Куда тебе? ― поинтересовался Попов.

– На Торжковскую, здесь недалеко.

– Могу подбросить.

Когда Олег увидел Сашину машину, он аж присвистнул:

– «Ленд-Крузер», вот это круто!

– Это машина Сашиного начальника, ― поспешила объяснить Ира.

– Все равно круто!

– Если хочешь, можешь сесть впереди. Ты не возражаешь? ― спросил Саша у Иры, мысленно отметив: «Кажется, я начинаю заигрывать с ее сыном, черт бы меня побрал!»

Они высадили Олега недалеко от рынка и договорились, что заедут за ним в половине десятого.

– Итак, куда теперь? Может, где-нибудь пообедаем? Что-то я проголодался после этой прогулки, ― сообщил Попов, когда Ира устроилась на переднем сиденье.

– День такой солнечный, не хочется в помещении сидеть.