Текст книги "Уголовно-правовое воздействие"

Во-первых, судимость выступает правовым средством (юридическим фактом) конкретизации содержания иных мер воздействия (наказания), что традиционно рассматривается в контексте уголовно-правового и уголовно-исполнительного значений данного понятия. Судимость утратила способность влиять на квалификацию содеянного, однако продолжает приниматься в расчет при определении рецидива и назначении наказания (ст. 18, п. «а» ч. 1 ст. 68 УК РФ).

Во-вторых, судимость является средством обеспечения безопасности, выполняя общеправовое значение.

В-третьих, судимость есть мера уголовно-правового воздействия, выражающая исключительно определенное содержание реагирования на совершение общественно опасного деяния. Для уяснения элементарного конкретизированного содержания судимости необходимо рассмотреть ст. 183 УИК РФ, посвященную контролю за лицами, освобожденными от отбывания наказания. Это общая норма, имеющая отношение к лицам, освобожденным от любого из наказаний по любому основанию, указанному в ст. 172 УИК РФ. В данном случае судимость составляют особые правоограничения лица в свободе передвижения, основанные на факте совершения общественно опасного деяния. Если не признать за судимостью статуса иной меры уголовно-правового воздействия, суть и целесообразность такого контроля будут не вполне понятны в случаях окончательного освобождения от наказания.

Несмотря на «зависимое» положение и недостаточную четкость правового определения сущности и содержания, судимость может быть названа одной из мер уголовно-правового воздействия.

К судимости близко примыкает административный надзор. Под административным надзором понимается осуществляемое органами внутренних дел наблюдение за соблюдением лицом, освобожденным из мест лишения свободы, установленных судом временных ограничений его прав и свобод, а также за выполнением возложенных на него обязанностей[19]19
  Подробнее об административном надзоре см. § 3 гл. 6.


[Закрыть].

Воздействие по первой из указанных выше форм на этом не ограничивается. Помимо перечисленного выше лицу, нуждающемуся в лечении психических расстройств, не исключающих вменяемости, наряду с наказанием могут быть назначены принудительные меры медицинского характера в виде амбулаторного принудительного наблюдения и лечения у психиатра (ст. 99 УК РФ).

Вторая форма – без назначения наказания – имеет место в случаях освобождения от наказания либо от отбывания назначенного наказания до момента фактической реализации кары с применением иной меры уголовно-правового воздействия. Уголовный закон предоставляет несколько вариантов освобождения лица от наказания:

– ст. 80[20]20
  См., например: Келина С. Г. Указ. соч. С. 287; Ширяев В. Ф. Состав преступления, а также совокупность наказаний и иных мер уголовно-правового воздействия – две взаимосвязанные системы (философское обоснование) // Системность в уголовном праве: мат. II росс. конгресса уголовного права. М., 2007. С. 530.


[Закрыть] УК РФ (безусловное освобождение от наказания в связи с изменением обстановки);

– ст. 81 УК РФ (условное освобождение от наказания в связи с болезнью), кроме случаев, указанных в ч. 4 данной статьи;

– ст. 82, 82¹ УК РФ (отсрочка отбывания наказания, носящая условный характер);

– ст. 83 УК РФ (безусловное освобождение от отбывания наказания в связи с истечением срока давности обвинительного приговора суда);

– ст. 92 УК РФ (безусловное освобождение от наказания несовершеннолетних).

Не во всех перечисленных случаях справедливо говорить об оказании уголовно-правового воздействия. Таковое имеет место лишь при наличии каких-либо правовых ограничений, которые составляют содержание иных мер и накладываются на лицо, совершившее общественно опасное деяние. В частности, воздействие реализуется при назначении принудительных мер медицинского характера лицу, освобожденному от наказания в связи с болезнью, по ч. 1 ст. 81 УК РФ, а также при применении принудительных мер воспитательного воздействия к освобожденным от наказания несовершеннолетним по ч. 1, 2 ст. 92 УК РФ.

Весьма неоднозначно в уголовно-правовой литературе решается вопрос об отсрочке отбывания наказания. Данный институт уголовного права весьма часто рассматривается как одна из мер уголовно-правового воздействия¹. Для решения этой проблемы необходимо определиться с сущностным признаком отсрочки и ее правовым содержанием.

Отсрочка применения наказания (далее будет проанализирована только ст. 82 УК РФ) предполагает, что исполнение меры воздействия откладывается на определенный срок в связи с невозможностью или нецелесообразностью немедленной реализации. Справедливо замечено, что назначение отсрочки состоит в том, чтобы женщина могла нормально родить, а лицо, являющееся единственным родителем несовершеннолетнего, вырастить и воспитать ребенка. Основанием применения института является наличие у осужденной беременности или малолетнего ребенка у виновного[21]21
  См.: Казарян Э. А. Условные виды освобождения от наказания (понятие, виды, характеристика). Владимир, 2007. С. 118.


[Закрыть]. Совершение общественно опасного деяния и назначение наказания служат предпосылками, значимыми юридическими фактами реализации нормы об отсрочке. Непосредственным же основанием отсрочки выступает факт наличия беременности или малолетнего ребенка.

Правовое содержание данного института не позволяет говорить о наложении на осужденного дополнительных правоограничений, обусловленных преступлением. Забота и воспитание ребенка – общая конституционная правообязанность каждого из родителей. По своей юридической природе отсрочка, предоставляемая беременным женщинам и лицам, имеющим малолетних детей, является условным освобождением от реального отбывания назначенного судом наказания.

В то же время лицо, получившее отсрочку отбывания наказания, считается судимым в течение всего периода отсрочки, испытывая правоограничения в свободе передвижения, подчиняясь контролю со стороны специализированного органа за своим поведением и за соблюдением условий предоставления отсрочки.

Во всех остальных случаях освобождения от наказания судимость не входит в содержание второй формы уголовно-правового воздействия, поскольку в соответствии с ч. 2 ст. 86 УК РФ лицо, освобожденное от наказания, считается несудимым.

По истечении срока давности исполнения обвинительного приговора суда уголовно-правовое воздействие в отношении лица, получившего отсрочку, прекращается. При отмене (ч. 2 ст. 82 УК РФ) либо окончании отсрочки (если не истекли сроки давности) – может продолжать реализовываться по первой форме уголовно-правового принуждения.

Таким образом, вторая форма воздействия имеет место в случаях исполнения принудительных мер воспитательного воздействия и медицинского характера, при освобождении лица от наказания либо при реализации судимости в период отсрочки от отбывания наказания.

Основу третьей формы уголовно-правового воздействия образует условное осуждение, сочетаемое с содержанием судимости и дополнительными наказаниями.

Относительно правовой природы условного осуждения не сформировано единого мнения. УК РФ не дает ответа на данный вопрос.

В-третьих, освобождение – разовая акция, в то время как условное осуждение представляет собой процесс, продолжающийся в течение испытательного срока, выступающего количественным параметром правового содержания воздействия. Само терминологическое сочетание «испытательный срок» предполагает оказание определенного влияния. Продолжительность такого срока – важная составляющая определения правоограничительности этой меры. Думается, что законодательные критерии его установления не совсем удачны. Длительность испытания зависит от срока назначенного наказания. Имеет место опосредованная связь с основанием воздействия – общественно опасным деянием – через наказание, не применяемое под условием. Уместным было бы устранить такую зависимость.

В-четвертых, рассматривая условное осуждение лишь как вид освобождения от назначенного наказания, не представляется возможным обосновать целесообразность наложения составляющих его правоограничений, поскольку не все правовые последствия условного осуждения охватываются освобождением от наказания. Наличие открытого перечня правоограничений (ч. 5 ст. 73 УК РФ), предъявляемых к виновному, позволяет рассматривать условное осуждение как самостоятельную меру государственного принуждения и уголовно-правового воздействия, обладающую индивидуально-определенным качественным содержанием.

По правовому качеству накладываемые судом ограничения не должны каким-либо образом различаться с «неполным» перечнем законодателя. По справедливому замечанию И. А. Тарханова, «любой примерный перечень допускает использование и других мер, однако норма функционально ориентирует правоприменителя на допустимость назначения судом иных (прямо не предусмотренных законом), но однородных по характеру, сходных по направленности обязанностей»[22]22
  Тарханов И. А. О конституционной обоснованности уголовно-правовых норм об освобождении от уголовной ответственности и наказания // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: мат. 4-й междунар. науч. – практич. конф. 25–26 января 2007 г. М., 2007. С. 258.


[Закрыть].

Контраргументами противников признания условного осуждения мерой уголовно-правового характера являются указания на необязательность таких ограничений и отсутствие в них уголовно-правового характера[23]23
  См.: Казарян Э. А. Указ. соч. С. 65.


[Закрыть].

С первым нельзя не согласиться. Согласно ч. 5 ст. 73 УК РФ возложение на виновного исполнения определенных обязанностей является правом суда. При этом обосновывается целесообразность установления хотя бы одного условия испытания в отношении каждого условно осужденного[24]24
  См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / под ред. В. М. Лебедева. С. 175.


[Закрыть], предлагается внести изменения в уголовный закон, устанавливающие испытание условно осужденного как обязательное либо полномочия суда по последующему их назначению[25]25
  См.: Лядов Э. В. К вопросу об испытательном сроке и требованиях, предъявляемых в этот период к условно осужденным // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: мат. 5-й междунар. науч. – практич. конф. 24–25 января 2008 г. М., 2008. С. 229, 230, 232.


[Закрыть].

Уголовно-исполнительное законодательство предусматривает обязательное во всех случаях ограничение условно осужденного в правах на свободу передвижения, организацию своего времени. Согласно ст. 188 УИК РФ осужденный обязан отчитываться перед уголовно-исполнительными инспекциями и командованием воинских частей о своем поведении и являться по вызову в уголовно-исполнительную инспекцию. Однако представляется ошибочным относить такие ограничения к содержанию условного осуждения. В этом случае имеет место конкретизация содержания судимости. Согласно п. «а» ч. 2 ст. 86 УК РФ на время испытательного срока на осужденного накладываются ограничения, обусловленные судимостью.

Второй контраргумент, согласно которому перечисленные в ст. 73 УК РФ обязанности не носят уголовно-правового характера, представляется необоснованным. Автор не поясняет, из чего следует этот вывод. Налагаемые на условно осужденного ограничения в своей совокупности отвечают как первичному (сущностному), так и вторичным (формальным) качествам уголовно-правового воздействия. Они применяются к лицу, совершившему общественно опасное деяние, закреплены уголовным законом, обеспечены силой государственного принуждения, в той или иной степени ограничивают права и свободы.

Исходя из анализа основания и правового содержания условного осуждения можно заключить, что оно выступает индивидуальной, исключительно определенной мерой выражения реакции на совершение общественно опасного деяния.

Специфика третьей формы воздействия состоит в возможности, наряду с условным осуждением к одному из основных видов наказания, реального исполнения дополнительного наказания. «В подобных случаях имеет место одно осуждение, порождающее два вида уголовной ответственности»[26]26
  Ткачевский Ю. М. Понятие уголовной ответственности, ее суть и цели. С. 14.


[Закрыть] или две формы уголовно-правового воздействия. Относительно необходимости в уголовном законе нормы (ч. 4 ст. 73 РФ), допускающей такую практику, высказываются противоположные точки зрения.

В. А. Ломако отмечал ряд положительных последствий реализации такого воздействия: дополнительное наказание устранит условия, способствующие совершению преступлений, повысит эффективность самого условного осуждения, заставит виновного и окружающих с большим уважением относиться к данной мере[27]27
  См.: Ломако В. А. Применение условного осуждения. Xарьков, 1976. С. 61.


[Закрыть].

Весьма схожую мотивировку дает Э. В. Лядов[28]28
  См.: Лядов Э. В. Дополнительные наказания, назначаемые при условном осуждении // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: мат. 4-й междунар. науч. – пра-ктич. конф. 25–26 января 2007 г. М., 2007. С. 245.


[Закрыть].

Э. А. Казарян, напротив, полагает, что при условном осуждении дополнительное, как и основное наказание, не может быть исполнено реально. На его взгляд, это нарушает соотношение основного и дополнительно видов наказания, возникает «противоречие между необходимостью реального исполнения дополнительного наказания, которое по определению не может быть строже основного, и признанной судом возможности достижения целей наказания без реального отбывания основного наказания»[29]29
  Казарян Э. А. Указ. соч. С. 76.


[Закрыть].

Наиболее обоснованной видится точка зрения первой группы авторов. Описываемое противоречие в соотношении дополнительного и основного наказаний преувеличено. Напротив, имеет место дифференцированный подход к определению содержания воздействия, отвечающий уголовно-правовому принципу справедливости.

Четвертая форма выражения государственной реакции на совершение общественно опасного деяния имеет место при освобождении несовершеннолетнего (а в исключительных случаях и лица в возрасте от восемнадцати до двадцати лет) от уголовной ответственности с назначением ему принудительных мер воспитательного воздействия (ч. 1 ст. 90, ст. 96 УК РФ).

К ним законодатель относит: предупреждение; передачу под надзор родителей, лиц, их заменяющих, либо специализированного государственного органа; возложение обязанности загладить причиненный вред; ограничение досуга и установление особых требований к поведению несовершеннолетнего; помещение в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа органа управления образованием (ч. 2 ст. 90, ч. 2 ст. 92 УК РФ).

В научной литературе сложились две противоположные тенденции в определении природы названных средств.

Ряд криминалистов не склонны усматривать в их содержании наличие государственного принуждения. По И. Э. Звечаровскому, уголовно-правовой статус несовершеннолетнего изменяется вследствие применения не принудительных мер воспитательного воздействия, а предшествующих актов освобождения от уголовной ответственности или от наказания[30]30
  См., например: Звечаровский И. Э. Указ. соч. С. 20.


[Закрыть].

Несмотря на спорную мотивировку, необходимо признать, что в своей сути подобные высказывания справедливы. Не все из предлагаемых в ч. 2 ст. 90 УК РФ вариантов воздействия обладают правоограничивающими возможностями.

Е. В. Поводова справедливо отмечает, что принудительным содержанием не наполнены предупреждение и передача под надзор родителей (лиц, их заменяющих). Суть предупреждения сводится к разъяснению последствий совершенного преступления; лицо не несет никаких дополнительных обязанностей. И если первая мера посредством придания принуждению условного статуса и усиления последующего воздействия способна стать выражением государственного принуждения, то вторая не имеет под собой правового основания и не может обеспечиваться правовыми средствами. Воспитание и забота о детях – равное право и обязанность родителей, которые в случае совершения общественно опасного деяния явно выполнялись неэффективно[31]31
  См.: Поводова Е. В. Принудительные меры воспитательного воздействия (проблемы теории и правового регулирования): дис… канд. юрид. наук. Владимир, 2005. С. 61–62, 74.


[Закрыть].

В остальных случаях принудительные меры воспитательного воздействия сопряжены с определенными правовыми ограничениями и возложением дополнительных обязанностей. При их исполнении несовершеннолетний может ограничиваться в свободе передвижения, общения, праве определения места пребывания, рода занятий, организации досуга, труда и др.

В рамках создания в Российской Федерации ювенальной юстиции представляется необходимым развитие видового разнообразия специальных мер воздействия в отношении несовершеннолетних и усиление их различий в характере и продолжительности элементарного содержания, как между собой, так и от близких по характеру наказаний.

Последняя, пятая, форма состоит в применении уголовно-правового воздействия к «страдающим психическими расстройствами лицам, совершившим общественно опасное деяние, и заключающееся в психиатрическом лечении этих лиц»[32]32
  Батанов А. Н. Правовое регулирование принудительных мер медицинского характера / под ред. А. И. Чучаева. Ульяновск, 2005. С. 21.


[Закрыть].

На взгляд многих авторов, принудительные меры медицинского характера не являются иными мерами уголовно-правового воздействия в силу специфики своего субъекта, оснований применения и содержания. Так, по С. Г. Келиной, отнесение законодателем их к иным мерам не совсем обоснованно. Автор считает, что из них таковыми могут быть признаны только меры, применяемые наряду с наказанием к лицам, виновным в совершении преступления и страдающим психическими расстройствами, не исключающими вменяемости[33]33
  См.: Келина С. Г. Указ. соч. С. 286.


[Закрыть].

Данная точка зрения не только сужает предмет уголовно-правового регулирования, но и искусственно разделяет меры медицинского характера на две группы, которым приписываются не просто формальные, а существенные отличия – разность правовой природы.

Особенностью данных мер воздействия следует признать фактические обстоятельства, обусловливающие их применение. Объединяет принудительное лечение с другими уголовно-правовыми мерами инициирующее их общественно опасное деяние. Индивидуальность проявляется во втором необходимом для оказания такого рода воздействия основании – наличии психического заболевания, исключающего (снижающего) возможность лица осознавать общественную опасность своих действий и (или) руководить ими.

Следует заметить, что время возникновения первого и второго оснований имеет большое значение для правовых последствий реализации лечения. Излечение лица, у которого психическое расстройство наступило после совершения преступления, в пределах сроков давности может привести к существенному изменению содержания уголовно-правового воздействия. Согласно ч. 4 ст. 81 УК РФ такие лица подлежат уголовной ответственности и наказанию, т. е. могут претерпевать правоограничения, составляющие первую из указанных форм.

Аналогично сущностному критерию воздействия, содержательный критерий принудительного лечения носит сложный состав. В нем необходимо выделять медицинский и правовой аспекты. Одна из основных причин отрицания уголовно-правовой природы принудительных мер медицинского характера заключается в преимущественном рассмотрении медицинского и слабой изученности правового аспектов. В специальной литературе либо вообще не указывается на то, что они влекут ограничение лица в правах и свободах, либо данное обстоятельство замечается вскользь[34]34
  См., например: Колмаков П. Понятие и сущность принудительных мер медицинского характера // Уголовное право. 2003. № 3. С. 27; Назаренко Г. В. Содержание принудительных мер медицинского характера // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: мат. 5-й междунар. науч. – практич. конф. 24–25 января 2008 г. М., 2008. С. 242–244.


[Закрыть].

Познание медицинского содержания принудительного лечения в рамках уголовного права необходимо для уяснения конкретизированного содержания принуждения, способного обеспечить реализацию определенных медицинских мероприятий. Данное обстоятельство должно определять глубину и достаточность такого познания.

Право при реализации воздействия по пятой форме выполняет прикладную роль. Государственное принуждение направлено на обеспечение излечения лиц (улучшение их психического состояния) и предупреждение совершения новых общественно опасных деяний. Соблюдение врачебных рекомендаций, режима, лечебных, диагностических и реабилитационных мероприятий является обязательным. Обеспечение их выполнения осуществляется как медицинским персоналом, так и сотрудниками органов внутренних дел. Специальная превенция достигается, помимо указанных средств, изоляцией лица в психиатрическом стационаре. Как следствие, исполнение принудительных мер медицинского характера неизбежно ограничивает свободу лица и его личную неприкосновенность[35]35
  См. подробнее: Батанов А. Н. Указ. соч. С. 25, 114–119, 137, 146.


[Закрыть].

Особый статус конфискации позволяет дополнять содержание первых трех обозначенных выше форм принудительным безвозмездным обращением по решению суда в собственность государства указанного законом имущества. Законодатель разрешил первоначальную дискуссию по вопросу о правоприменительном акте, выступающим основой применения данного средства, указанием на реализующий его обвинительный приговор суда (ч. 1 ст. 104¹ УК РФ).

Вызывает поддержку новое определение правового статуса этого института. Анализ фактических и юридических оснований конфискации позволяет усматривать тождество с мерами уголовно-правового воздействия и массу различий с мерами уголовно-процессуального принуждения. Цели последних, а именно обеспечение установленного порядка уголовного судопроизводства, надлежащего исполнения приговора (ч. 1 ст. 111 УПК РФ), не соответствуют назначению рассматриваемого средства.

Качественное преобразование содержания данной меры исключает интерпретацию воздействия как карательного, так как изымается не все (часть) имущество виновного, а только незаконно приобретенное или незаконно используемое.

Неоднородный характер подлежащего конфискации имущества позволяет выделить три варианта правового воздействия, различающегося по содержанию лишений (ограничений).

Во-первых, лишение лица имущества, полученного в результате совершения преступлений, и доходов от его использования, включая то, во что это имущество и доходы были превращены или преобразованы (п. «а», «б» ч. 1 ст. 104¹ УК РФ). В данном случае производится изъятие из незаконного владения, что фактически означает приведение виновного в прежнее имущественное положение, которое у него было до совершения преступления. Имеет место так называемое «обратное восстановление», или реституция[36]36
  См.: Беляев А. Новое уголовно-правовое регулирование конфискации имущества // Уголовное право. 2007. № 2. С. 17; Матвеева А. А. Конфискация имущества в современном законодательстве Российской Федерации // Системность в уголовном праве: мат. II росс. конгресса уголовного права. М., 2007. С. 269.


[Закрыть].

В этом случае в социально-правовом отношении изъятие имущества естественно, но зачастую нежелательно для недобросовестного приобретателя, фактически осуществляющего права владения, пользования и распоряжения.

Во-вторых, изъятие полученного законным путем имущества, используемого в качестве орудия, оборудования или иных средств совершения преступления (п. «г» ч. 1 ст. 104¹ УК РФ). Содержание государственного принуждения составляет невосстановимое и невознаградимое лишение лица возможности владеть, пользоваться и распоряжаться частью своего имущества, что серьезно ограничивает права и интересы «прежнего собственника» и исключает повторное использование предмета в противоправных целях[37]37
  См.: Кругликов Л. Л. Конфискация имущества как вид уголовного наказания // Уголовный процесс. 2005. № 11. С. 52–53; Лумпова И. А. Конфискация имущества как вид уголовного наказания // Уголовный процесс. 2005. № 11. С. 56.


[Закрыть].

В-третьих, конфискация имущества, используемого или предназначенного для финансирования терроризма, организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (п. «в» ч. 1 ст. 104¹ УК РФ). В зависимости от того, какое имущество направлено на финансирование преступной деятельности (собственное либо незаконно приобретенное), этот вариант воздействия конфискации имущества может заключаться в лишении права собственности либо реституции (соответственно).

Можно выделить и особый аспект воздействия конфискации при изъятии имущества, добытого преступным путем и находящегося у недобросовестного приобретателя, лица, принявшего имущество и знавшего (должного знать), что оно получено в результате преступных действий (ч. 3 ст. 104¹ УК РФ). По правовому содержанию это средство весьма близко к первому варианту воздействия конфискации. Происходит изъятие имущества из чужого незаконного владения.

По фактическому основанию данная норма выбивается из концепции уголовно-правового воздействия, поскольку оказание государственного принуждения происходит в отношении лица, не совершавшего общественно опасного деяния. Несмотря на это, она имеет непосредственное отношение к уголовному праву и вполне обоснованно включена в УК РФ, свидетельствуя о развитии институтов воздействия прикосновенных к преступлению лиц (физических и юридических)[38]38
  См.: Беляев А. Новое уголовно-правовое регулирование конфискации имущества // Уголовное право. 2007. № 2. С. 20; Егоров В. Сложности применения норм о конфискации имущества // Уголовное право. 2009. № 1. С. 21–22.


[Закрыть].

Таким образом, объединяющим фактором различных способов выражения принуждающего влияния государства в ответ на совершение лицом общественно опасного деяния является их элементарное правовое содержание. Уголовно-правовое воздействие состоит из совокупности индивидуально определенных правовых лишений (ограничений). Представляется обоснованным рассматривать данную характеристику в качестве интегративного свойства как отдельных мер уголовно-правового воздействия, так и их системного целого.

Обобщая изложенное, уголовно-правовое воздействие можно определить как целенаправленную активную деятельность государства, заключающуюся в основанном на уголовном законе принуждающем влиянии посредством лишения либо ограничения прав и свобод лица, совершившего общественно опасное деяние.

Мерой уголовно-правового воздействия предлагается считать относительно самостоятельное средство выражения уголовно-правового реагирования на совершение общественно опасного деяния, обладающее индивидуально определенной совокупностью ограничений прав и свобод личности.

Более сложные способы организации государственного принуждения, состоящие из определенного сочетания мер уголовно-правового воздействия, целесообразно именовать формами реализации воздействия.

Уголовно-правовая регламентация не всегда отвечает действительной природе правового института. Зачастую место последних в УК РФ определяется процедурными особенностями их назначения и формальной связью с наказанием. Перечень иных мер уголовно-правового воздействия значительно шире, чем представлен в разделе VI УК РФ. Поскольку кардинальное реформирование уголовно-правовых норм, направленное на систематизацию правового материала, вследствие несформированности целостной научной теории уголовно-правового воздействия представляется преждевременным; видится необходимым внести ряд изменений, устраняющих явные логические недостатки расположения институтов судимости и условного осуждения. Из УК РФ должны быть исключены ст. 73, 74, 86, в то время как раздел VI УК РФ следует дополнить главами 14¹ и 14², посвященными судимости и условному осуждению соответственно.