Текст книги "Cоциальное право Европейского союза: теория и практика. Монография"

В решении Суда ЕС от 16 ноября 1995 г. по делу Федерации Франции (Fédération Française)⁹⁶ эти рассуждения получили свое развитие. Решение Cуда касалось системы пенсионного страхования, которая предусматривала дополнительно к основному страхованию добровольное дополнительное страхование. Суд ЕС установил признаки предприятия у такого органа страхования. Определяющими критериями были признаны добровольность вступления и то обстоятельство, что система работала по принципу капитализации. Кроме того, объем предоставляемых услуг зависел от размера взносов и доходности системы. При такой системе орган по страхованию мог и должен был принимать предпринимательские решения. Он находился в состоянии конкуренции с другими страховыми организациями. Социальная цель ничего не меняла при таких условиях.

Практика Суда ЕС получила дальнейшее развитие в решениях от 21 сентября 1999 г. по делам Олбани⁹⁷, Боккен⁹⁸, Брентье⁹⁹ и в решении от 12 сентября 2000 г. по делу Павлова¹⁰⁰. Суд ЕС признал нидерландский пенсионный фонд, который управлял дополнительной пенсионной системой для врачей, предприятием, так как рассматриваемое учреждение могло самостоятельно устанавливать размеры взносов, а услуги основывались на процедуре покрытия капиталом. Объем предоставляемых услуг в данном случае зависел от финансовых решений менеджмента. Отсутствие цели извлечения прибыли и преследование социальной цели не были достаточными для Суда ЕС, чтобы исключить данный пенсионный фонд из сферы действия норм права Евросоюза о конкуренции, хотя в отдельных случаях наличие социальной цели является достаточным основанием для исключения системы социального обеспечения из действия норм права Союза о конкуренции. Так, Суд ЕС отметил, что итальянская обязательная система страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний преследует социальную цель, так как она предусматривает обязательную систему социального обеспечения для лиц, занимающихся самостоятельным трудом вне аграрного сектора, которые осуществляют деятельность, определяемую законодательством как потенциально опасную. Такая система должна обеспечивать всем защищаемым лицам защиту против риска несчастного случая на производстве и профессионального заболевания независимо от того, кто нарушил обязательство – пострадавший или работодатель. «Поэтому не должны нести гражданско-правовую ответственность те лица, которые получают преимущество от потенциально опасной деятельности. Это явилось решающим фактором для определения страхования от несчастных случаев на производстве как “не предприятия”»¹⁰¹.

В решении Суда ЕС от 16 марта 2004 г. по делу AOK Bundesverband было в первую очередь подчеркнуто, что обязательные больничные кассы в ФРГ в законодательном порядке обязаны предоставлять своим членам главным образом одинаковую обязательные услуги независимо от величины уплачиваемых взносов¹⁰². Кассы не имели возможности повлиять на эти услуги и вследствие этого не занимались коммерческой деятельностью.

Органы по социальному страхованию не является предприятиями в смысле ст. 101 Договора о функционировании Европейского союза, если социальная защита построена на принципе солидарности и производится выравнивание рисков между лицами с высоким и низким доходом, между больными и здоровыми, или между молодыми и здоровыми застрахованными.

Обязательное страхование и процедура перераспределения указывают на солидарную модель, добровольное страхование и процедура покрытия капиталом определяют признаки предприятия у соответствующего органа¹⁰³.

Несмотря на то, что определенные системы социального обеспечения не являются предприятиями в смысле ст. 101 Договора о функционировании Европейского союза, нельзя считать, что они полностью изъяты из европейского права конкуренции. Отсутствие свойств, характерных для предприятия, говорит только о том, что монополия на обязательное социальное страхование не противоречит праву Евросоюза. Согласно практике Суда ЕС понятие предприятия должно толковаться функционально. Возможны ситуации, когда орган социального страхования, основанный на принципе солидарности, занимается экономической деятельностью в определенных сферах. В таком случае к его деятельности применяются нормы европейского права конкуренции. Прежде всего это имеет отношение к органам по страхованию по болезни в рамках предоставления обеспечения в виде социальных выплат в натуральном виде, особенно к отношениям между поставщиками услуг и органами по социальному страхованию на случай болезни. Если органы по социальному страхованию имеют монополию в данной области, то необходимо провести проверку, соответствует ли такая ситуация нормам первичного права о свободе предоставления услуг и свободе передвижения товаров.

Нормы права Евросоюза о свободе передвижения товаров приобретают значение, когда государства-члены издают запрещающие или разрешающие перечни медикаментов, которые оплачиваются за счет медицинского страхования. Целью издания таких перечней является влияние на цену лекарственных средств. Издержки на содержание систем социального обеспечения могут снижаться благодаря таким мерам. Статья 34 Договора о функционировании Европейского союза запрещает количественные ограничения на импорт, а также любые равнозначные меры. Статья 36 Договора содержит оправдательные основания для запрета или ограничения импорта, экспорта или транзита. В решении по делу Duphar от 7 февраля 1984 г. Суд ЕС подчеркнул, что право ЕС не затрагивает полномочий государств-членов на организацию системы социального обеспечения и в частности на проведение мероприятий по регулированию рынка лекарственных средств для сохранения финансового равновесия¹⁰⁴. Не должно вызывать порицания то, что государство-член для достижения данной цели исключает некоторые лекарственные средства из перечня лекарств, расходы на которые возмещаются органами по медицинскому страхованию – вводит «негативный запрещающий перечень». Введение подобных перечней не являются нарушением права Евросоюза, если при выборе из лекарственных средств не проявляется дискриминация импортируемых лекарств. Запрещающий перечень должен составляться по объективным критериям, и каждый импортер должен иметь возможность его проверить. В связи с этим была принята Директива № 89/195/ЕЭС от 21 декабря 1988 г. «О транспарентности мероприятий по регулированию ценообразования лекарственных средств и их включение в государственную систему медицинского страхования»¹⁰⁵. Если определенная категория лекарственных средств включена в запрещающий перечень, то такое решение должно основываться на объективных и проверяемых критериях. О решении компетентного органа должна быть предоставлена официальная информация. Если решение касается одного лекарства, то производителям и поставщикам такого лекарства должна быть разъяснена процедура обжалования (ст. 7 Директивы). Фактически решение Суда ЕС по делу Duphar стало основой Директивы № 89/195/ЕЭС. В случае, когда расходы на лекарственное средство компенсируются, только если оно включено в «разрешенный позитивный перечень», то государства-члены должны предусмотреть процедуру включения в такой перечень. Поставщики таких лекарственных средств должны быть извещены о процедуре включения в перечень. При отказе от включения должно быть указано обоснование, опирающееся на объективные и проверяемые критерии (ст. 6 Директивы № 89/195/ЕЭС). Согласно решению Суда ЕС от 27 ноября 2001 г. по делу C – 424/99 Европейская комиссия против Австрийской Республики, не должны допускаться мероприятия, которые имеют действие, аналогичное количественным ограничениям на экспорт и импорт лекарственных средств¹⁰⁶. Опасность таких действий при действии разрешающих перечней выше, чем при действии запрещающих перечней. Разрешающие перечни не являются недопустимыми. Они могут обеспечивать равновесие финансирования системы социального обеспечения и служить законной цели. В решении Суда ЕС от 28 апреля 1998 г. по делу Decker было установлено, что такие медицинские изделия, как очки, являются товаром в смысле ст. 34 Договора о функционировании Европейского союза и неоправданное ограничение импорта таких товаров является нарушением ст. 34 Договора о функционировании Европейского союза¹⁰⁷. Медицинские изделия остаются товарами и тогда, когда они предоставляются за счет социального страхования. Если система социального обеспечения предусматривает компенсацию расходов на медицинские изделия, то эти расходы должны компенсироваться, когда соответствующие медицинские изделия получены в другом государстве-члене. Это правило действует, когда возмещение расходов на приобретенную за рубежом медицинскую продукцию ограничено уровнем расходов на выплаты государства страхования и таким образом не угрожает финансовой стабильности медицинских касс. Если учреждение по социальному страхованию потребует в отношении таких зарубежных товаров при соответствующем возмещении издержек предоставление разрешения, то такая ситуация будет ограничение свободы передвижения товаров. Подобное регулирование заставляют застрахованных лиц приобретать медицинскую продукцию в «родном» государстве и препятствуют импорту подобной медицинской продукции из-за рубежа.

Противоречие со свободой предоставления услуг возможно в ситуациях, когда национальное законодательство о страховании по болезни регламентирует право на обращение к услугам частных врачей. Сложившаяся практика Суда ЕС относит услуги врачей к услугам в смысле ст. 56 Договора о функционировании Европейского союза¹⁰⁸. Это относится также к ситуациям, когда врачебные услуги предоставляются в больнице¹⁰⁹. Из ст. 57 Договора о функционировании Европейского союза вытекает, что только услуги за вознаграждение являются услугами в понимании права Евросоюза. Но признак «вознаграждаемости» действует также тогда, когда оплату производит третье лицо¹¹⁰. Медицинские услуги не теряют признака услуги в понимании права Евросоюза, в случае если врач работает в системе вещных услуг и застрахованные не должны производить выплаты врачу напрямую¹¹¹. Согласно решению Суда ЕС от 16 мая 2006 г. по делу Watts медицинские услуги не теряют свойств услуги в целях права Евросоюза и тогда, когда пациент после оплаты иностранному поставщику услуг по лечению позднее заявил требование о компенсации расходов на лечение в национальную службу здравоохранения¹¹². В данном решении открытым остался вопрос о том, являются ли услугами в смысле ст. 56 Договора о функционировании Европейского союза услуги, предоставленные в рамках национальных служб здравоохранения.

Благодаря ст. 56 Договора о функционировании Европейского союза должно быть принципиально гарантировано, что предприятию (в данном случае врачу), которому дано разрешение на занятие определенным видом деятельности в одном государстве-члене, разрешается заниматься этим видом деятельности и другом государстве-члене. Свобода предоставления услуг включает в себя также свободу получателя услуг направляться в другое государство-член для получения услуг. В соответствии со сложившейся практикой Суда ЕС, национальное законодательство нарушает ст. 56 Договора о функционировании Европейского союза, если оно осложняет получение услуг между государствами-членами в сравнении их получения внутри государства-члена. Согласно решению Суда ЕС С – 158/96 от 28 апреля 1998 г. по делу Kohll, национальное законодательство о страховании на случай болезни, которое предусматривает, что издержки на врачебные услуги, которые были получены за рубежом, не компенсируются или компенсируется только в случае их предварительного одобрения, является ограничивающим свободное предоставление услуг, так как сдерживает право застрахованных на получение услуг за рубежом¹¹³. Свобода предоставления услуг может быть ограничена на основании общественных интересов. Равновесие медицинского обеспечения в рамках системы социального обеспечения является тем важным основанием, которое легитимирует ограничения. Такое ограничение учитывает требования экономичности. Согласно решениям Суда ЕС от 12 июля 2001 г. по делу Smits and Peerbooms и от 16 мая 2006 г. по делу Watts, финансовое равновесие системы социального обеспечения является особым объектом защиты, которое может легитимировать обязанность предварительного одобрения лечения за рубежом¹¹⁴.

Обобщая практику Суда ЕС, можно сделать вывод о том, что, хотя государства-члены имеют право на автономное построение собственной системы социального обеспечения, они должны соблюдать экономическое равновесие данной системы. Решение социальных задач системы социального обеспечения и экономическая деятельность, который занимается система, должны производиться при соблюдении пропорциональности по отношению друг к другу. Социально-страхового характера правовой нормы недостаточно, чтобы исключить ее из сферы действия права Евросоюза, регулирующего свободу передвижения товаров и преставления услуг. Социальное обеспечение не является областью, в которой не действует право Союза; национальное законодательство в этой сфере не находится вне сферы применения права Союза¹¹⁵.

Если орган социального страхования предоставляет застрахованному лицу медицинские услуги или медицинские средства, такие как, например, ортопедическая обувь, в форме натуральной выплаты, то необходимо проверять, соответствует ли распределение таких договоров на поставку и предоставление услуг нормам права Евросоюза о государственном заказе, в частности Директиве Европейского парламента и Совета от 31 марта 2004 г. № 2004/18/ЕС «О координации процедуры заключения контрактов на выполнение работ, поставок и предоставление общественных услуг»¹¹⁶. Данная Директива регулирует положение публичных заказчиков, к которым относятся государства, территориальные органы, учреждения публичного права и объединения, в которые входят одно или несколько учреждений и органов публичного права. Согласно п. 9 ст. 1 Директивы № 2004/18/ЕС, учреждением публичного права является любое учреждение, которое:

– создано для специальной цели, для того чтобы выполнять задачи общественных интересов без наличия коммерческой цели;

– является юридическим лицом;

– финансируется преимущественно государством, территориальным органом или другим учреждением публичного права, руководство которым находится под контролем вышеназванных органов, или их руководящий, административный или надзорный орган состоит из членов, большинство которых определяются государством, территориальным органом или другим учреждением публичного права.

Необходимо наличие всех этих трех элементов, для того чтобы учреждение было признано публичным учреждением¹¹⁷.

Бесспорно то, что обязательные больничные кассы как юридические лица публичного права образованы в соответствии с законодательством для специальных целей, а именно для выполнения задач, связанных с здравоохранением населения, которые служат общественным интересам. Обязательные больничные кассы, по мнению Суда ЕС, также финансируются «общественно». Согласно решению Суда ЕС от 3 октября 2000 г. по делу С – 380/98 в классической системе социального страхования взносы застрахованных уплачиваются без специфических встречных услуг, так как они не связаны с конкретной договорной услугой¹¹⁸. Обязанность уплаты взносов и их размер не является результатом соглашения между обязательными больничными кассами и их членами. Более того, застрахованные обязаны выплачивать взносы только на основании своего членства, что является законодательно закрепленной обязанностью. Размер взносов зависит только от платежеспособности застрахованного, а такие важные условия, как возраст застрахованного, его состояние здоровья и число совместно застрахованных лиц не играет никакой роли. Суд ЕС указывает, что финансирование такой системы страхования по болезни, которая введена государственным актом, на практике гарантируется органом публичной власти, и взимание взносов обеспечивается в порядке, установленном публично-правовыми предписаниями. Решение Суда ЕС от 11 июня 2009 г. по делу С – 300/07 гласит: «Условия преимущественного государственного финансирования для применения норм права ЕС в сфере распределения общественных публичных заказов является выполненным»¹¹⁹. Директива № 2004/18/ЕС разграничивает для цели законодательства о государственном заказе поставку товаров и предоставление услуг. Если смешанный публичный заказ имеет объектом, как товары, так и услуги, например изготовление ортопедической обуви по индивидуальному заказу застрахованного, критерием разграничения является стоимость входящих в этот заказ товаров и услуг, «с одной стороны, консультация, с другой стороны, изготовление обуви. Если предоставление услуг в спорном договоре в отношении (пропорции) к поставке товара является преимущественным, то соглашение, заключенное между обязательной больничной кассой и участником экономического оборота, в котором установлено вознаграждение за различные формы обеспечения, а также срок его действия, причем участник экономического оборота принимает на себя обязанность в отношении застрахованного по предоставлению услуг, которые потребуются застрахованному, и вышеназванная касса является единственным должником по оплате таких действий данного участника экономического оборота, то это соглашение является “Рамочным соглашением” для целей Директивы № 2004/18/ЕС, а не концессией на услуги»¹²⁰.

Рамочное соглашение определяется п. 5 ст. 1 Директивы № 2004/18/ЕС как соглашение между одним или несколькими публичными заказчиками и одним или нескольким участниками экономического оборота, которое имеет целью установить порядок заказов, в частности стоимость и запланированное количество, которые будут заключаться в течение определенного периода времени.

РАЗДЕЛ 2
СОЦИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА В ПРАВОВОЙ СИСТЕМЕ ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА

ГЛАВА 1.

ПОНЯТИЕ «СОЦИАЛЬНОЙ КОНСТИТУЦИИ» ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА

В выявлении сущности понятия «социальной конституции» и обозначении подходов к формальному закреплению соответствующего определения в праве Евросоюза исходят из гипотезы, что критерии, имеющие социальное содержание, вырабатываются в рамках соответствующей судебной доктрины.

При рассмотрении проблемы важна юридическая логика социального и экономического права, характерная для правовой материи, которая проявляется, если держать в поле зрения все грани права, начиная с действительных юридических реалий и переходя к глубинным пластам правовой материи, т. е. к догме права, правовому содержанию, правовым идеям¹²¹.

Исходя из утверждения С.С. Алексеева, можно предполагать, что «социальная конституция» – многомерное, объемное социальное явление, в основе которого лежит социальная и экономическая логика поведения субъектов правоотношений.

Анализ социального права отчетливо иллюстрирует ценность выводов относительно того, что «…в материи права по мере ее развития и своеобразия тех или иных юридических систем вырисовываются в соответствии с указанными основаниями два главных пласта. Первый – непосредственно регулятивный, прагматический, когда на основе практики, опыта, обычаев, преимущественно с помощью прецедентов и закона вырабатываются оптимальные средства решения юридически значимых ситуаций, соответствующие юридические конструкции, структурные построения с тенденцией упорядочения, типизации, обобщений, и отсюда – возведения указанных элементов юридической материи в нормы. И второй слой – юридико-интеллектуальный, когда непосредственно в сети юридических средств, юридических конструкций, структурных построений дают о себе знать правовые идеи. По большей части они воспринимаются как принципы права…»¹²².

Таким образом, именно в области правовых идей социального права, к которой, в частности, изначально относится идея «социальная конституции», в юридической сфере начинают напрямую работать абстрактно-отвлеченные дисциплины, теория права, философия права, которые на первоначальном этапе становятся основной регулирующей силой. Догма социального права предстает в следующих плоскостях:

– атомистическое строение права (нормы, субъективные права, обязанности, категории и элементы правоотношений);

– внешние формы «опредмечивания» права (законы, иные нормативные юридические акты, реальные факты, выражающие действие права, акты реализации, применения и толкования права).

При этом юридическая догма как исторически формирующееся собственное содержание права с одной стороны и формальная логика и социальная теория с другой стороны взаимопроникают. Таким образом, с немалым познавательным эффектом при анализе конкретного правового материала могут быть использованы категории указанных дисциплин, что дает существенное приращение общетеоретических правовых знаний¹²³.

Методика и техника исследования как набор процедур, обеспечивающих получение единообразного и достоверного юридического материала и его первичную обработку, включает в себя обобщение практики Суда ЕС и анализ права Евросоюза, исторический метод толкования норм, логический анализ, метод системно-логического толкования. Совокупность изложенных методологических подходов дает основание представить процесс решения проблемы как смену парадигмы. При этом парадигма – это обусловленная соответствующей картиной мира и господствующими гносеологическими установками исходная концептуальная схема постановки проблемы и организации средств их решения¹²⁴, т. е. принятая модель или образец, использование которого приводит к успеху скорее, чем применение конкурирующих способов решения проблем. Необходимо учитывать класс фактов, которые, как об этом свидетельствует парадигма, особенно показательны для вскрытия сути вещей. Используя эти факты, парадигма порождает тенденцию к их уточнению и распознаванию большего круга ситуаций и, подобно принятому судом решению в рамках общего закона, представляет объект для дальнейшей разработки и конкретизации. В данном процессе важна эмпирическая работа по созданию парадигмальной теории в целях разрешения неясностей¹²⁵. В основе функционирования системы лежит экономическая и социальная логика, которая предполагает, что устойчивость субъектов взаимодействий достигается в случае, если организация экономического пространства осуществляется на основании определенных, четких отношений, структурированных институциональными нормами. В экономической теории, а именно в институциональной теории, под формальными институциональными нормами понимается совокупность правовых актов и иных элементов, регулирующих социально-обеспечительную деятельность, гарантом которых выступает государство с набором формализованных санкций.

Опыт социально-экономического развития Евросоюза дает основание для включения в догму «социальной конституции» фундаментальной концепции. Существует обоснованная позиция, согласно которой «социальная конституция» представляет собой системообразующий центр подсистемы конституционных норм, соединенных между собой логико-правовыми связями. Стержнем «социальной конституции» являются основные социальные и свободы человека. В известном смысле конституционное право, защищая публичные интересы, ограничивает частные интересы через установление принципа необходимости добросовестного осуществления своих субъективных прав.

В литературе по европейскому праву понятие «социальная конституция» часто употребляется в связи с Европейским союзом¹²⁶.

В идеологии ордолиберализма понятие «социальная конституция» формирует определенное направление социального порядка Евросоюза. Предпосылкой создания наднациональной экономической интеграции является конкуренция правопорядков. Если Евросоюз будет отказываться от социального содержания правовой политики, то путем стандартного выбора можно найти тот правопорядок, который будет самым дешевым, а социальные нормы будут приниматься только тогда, когда они будут казаться дешевыми. Евросоюз должен сконцентрироваться на устранении в национальном законодательстве препятствий для создания внутреннего рынка и только в исключительном случае мог бы сам создавать право. Однако до сих пор это положение невыполнимо.

Составить полную картину социального права Европейского союза возможно только на основе доктрины его социально-политической цели.

Цели Союза как принципы толкования первичного права имеют решающее значение. Они не являются прямыми источниками индивидуального права-требования, как было установлено Судом ЕС в решении по делу Zaera und Sloman Neptun. Для того чтобы ответить на вопрос, насколько действительно Договор о функционировании Европейского союза определяет социальный порядок последнего, необходимо обратиться к нормам, которые имеют прямое действие. С точки зрения «социальной конституции», а также связки различных целей, особенный интерес представляет ст. 157 Договора о функционировании Европейского союза.

ГЛАВА 2.

ЦЕЛИ И ЗАДАЧИ ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА В СОЦИАЛЬНОЙ СФЕРЕ

Особенность права Европейского союза определяет и содержание социального права, место которого в европейской правовой системе определяется местом социальной политики в общей политике Европейского союза. Концепция социальной политики имеет компромиссный характер и отражает различные подходы государств-членов к пониманию роли социального фактора в рыночных отношениях. Проведение социальной политики прежде всего вменяется государствам-членам, в то время как Евросоюз поддерживает и дополняет их действия.

В ст. 3 Договора о Евросоюзе (Лиссаб. ред.) указаны следующие цели Европейского союза:

«1. Союз ставит целью содействовать миру, своим ценностям и благосостоянию своих народов.

2. Союз предоставляет своим гражданам пространство свободы, безопасности и правосудия без внутренних границ, в рамках которого обеспечивается свободное передвижение лиц во взаимосвязи с соответствующими мерами по вопросам контроля внешних границ, предоставления убежища, иммиграции, а также предотвращения преступности и борьбы с этим явлением;

3. Союз создает внутренний рынок. Он старается обеспечить устойчивое развитие Европы на основе сбалансированного экономического роста и стабильности цен, наличие в высокой степени конкурентоспособной социальной рыночной экономики, стремящейся к полной занятости и социальному прогрессу, а также высокий уровень охраны и улучшения качества окружающей среды. Он способствует научно-техническому прогрессу.

Он борется с социальной маргинализацией и с дискриминацией, содействует социальной справедливости и социальной защите, равенству женщин и мужчин, солидарности поколений и охране прав ребенка.

Он содействует экономическому, социальному и территориальному сплочению и солидарности государств-членов.

4. Союз создает экономический и валютный союз, денежной единицей которого является евро.

5. В своих отношениях с остальным миром Союз утверждает и продвигает свои ценности и интересы и содействует защите своих граждан. Он способствует миру, безопасности, устойчивому развитию планеты, солидарности и взаимному уважению народов, свободной и справедливой торговле, искоренению бедности и защите прав человека, в том числе прав ребенка, а также неукоснительному соблюдению и развитию международного права, особенно соблюдению принципов Устава Организации Объединенных Наций.

6. Союз достигает свои цели надлежащими средствами в пределах компетенции, которая предоставлена ему в Договорах».

Многие формулировки ст. 3 подчеркивают первостепенную роль социальной политики для Европейского союза. Задачи понимаются как непосредственные последствия внутреннего рынка, также как и политики повышения экономического и социального взаимодействия внутри Европейского союза.

Из этого следует, что Европейский союз поддерживает экономические и социально-политические цели, которые обеспечиваются путем создания, обеспечения и гарантиями внутреннего рынка.

Значение для социального права имеют ст. 48 и 151 Договора о функционировании Европейского союза.

Так, в ст. 48 Договора о функционировании Европейского союза указаны следующие задачи и полномочия.

«Европейский парламент и Совет, постановляя в соответствии с обычной законодательной процедурой, принимают в области социального обеспечения меры, необходимые для установления свободного передвижения работников, в частности, посредством введения системы, которая позволит обеспечить наемным работникам-мигрантам и лицам, занимающимся самостоятельным трудом, а также их управомоченным лицам:

a) суммирование всех периодов времени, учитываемых согласно различным национальным законодательствам, в целях возникновения и сохранения права на получение социальных выплат, а также с целью исчисления размеров последних;

b) выплату социальных пособий лицам, проживающим на территориях государств – членов.

Если член Совета заявляет о том, что предусмотренный проект законодательного акта способен нанести ущерб важным аспектам его системы социального обеспечения, особенно в том, что касается сферы применения, расходов или финансовой структуры, либо негативно сказаться на финансовом равновесии этой системы, он может потребовать передачи вопроса на рассмотрение Европейского совета. В таком случае обычная законодательная процедура приостанавливается. После обсуждения и в течение четырех месяцев с момента данного приостановления Европейский совет:

a) а) отправляет проект обратно в Совет, что завершает приостановление обычной законодательной процедуры, или

b) b) не предпринимает никаких действий либо обращается к Комиссии с запросом о представлении нового предложения; в этом случае изначально предложенный акт считается не принятым».

Евросоюз непосредственно с момента своего образования создал систему межгосударственного социального координационного права и постоянно развивает ее. Сегодня это система является самой важной частью социального права Европейского союза. Содержание социального координационного права в решениях Суда ЕС находит разностороннее, обстоятельное и обширное толкование.

Статья 151 Договора о функционировании Европейского союза гласит: «Сознавая основные социальные права, как они изложены в Европейской социальной хартии, подписанной в Турине 18 октября 1961 г., и в Хартии Сообщества об основных социальных правах работников 1989 г., Союз и государства-члены ставят своими целями: повышение занятости, улучшение условий жизни и труда, обеспечивающее их выравнивание при одновременном прогрессе, адекватную социальную защиту, социальный диалог, развитие человеческих ресурсов, позволяющее добиться высокого и стабильного уровня занятости, борьбу с маргинализацией.