Текст книги "Голубки воркуют… Коршуны снова на охоте"

Опустивший шпагу, тот не успел вступить в борьбу, перешедшую в коридоры дома и на двор, как защищавшие его охранники заставляли проходить к выходу. Точно так же вывели из дома и самого маркиза, держа под прицелом оружия…

–Как Вы собираетесь доказать то, в чём меня обвиняете? – сразу вопросил он Петра, встретившись с ним там.

–Я уже многое смог доказать, – улыбнулся тот. – Осталась самая малость… Проверить обувь Вашу и Ваших рьяных помощников.

–Обувь? – нахмурился с непониманием маркиз. – Что за бред!

Выдержав паузу, Пётр убрал руки за спину и со вздохом, будто стало легче на душе, рассказал:

–Уже утром мой доклад будет читать сам король, а суд решать Вашу участь и всех, кто причастен к этому делу… Заманили наивную, ранимую девушку в общество либертинов, которое удалось Вам расширить настолько, что придумали даже свой знак, который выжигаете на запястье самых верных членов. Через неё же Вы смогли выкрасть коллекцию египетских статуэток, которые мы скоро обнаружим, в чём я абсолютно уверен. Зачем они Вам, пока не ясно, но, поскольку цена сей коллекции довольно высока, то вполне вероятно, что и продать её у Вас был план. Далее Вы не смогли подчинить эту девушку полностью. Влюблённая в одного из членов Вашего общества, она всё же поняла ошибку, уличила любимого в измене, а там, раненая душой, угрожала, что покончит с собой. Поскольку она начала кричать и про коллекцию статуэток, это вызвало панику,… которая привела к тому, что пришла пора избавиться от этой молодой графини. Смерть её легко выдать за самоубийство из-за неудачной любви… Далее в панику впали вновь, понимая, что я не сдамся и доберусь до истины, а там и до победы. Вы держали в живых сыщика, который занимался этим расследованием до меня, но,… убив его, снова совершили одну самую грубую ошибку… По следу обуви, который был оставлен и у тела молодой графини, и у тела сыщика, мы выйдем на убийцу… Вы же, как зачинщик всего, теперь предстанете перед судом, как и Ваша дорогая супруга, которая, – тут Пётр взглянул на карманные часы и кивнул. – Да, уже по пути в тюрьму… До суда… Остальное уже не моё дело.

–Браво, – усмехнулся маркиз, но ничего не стал больше говорить.

Прибывший уже некоторое время назад Генерал-губернатор восседал верхом на коне рядом и слушал рассказ Петра. Переглянувшись с ним, тот снова стал улыбаться и кивнул, будто прощался, маркизу.

–Вы рано смеётесь, – выдал арестованный, попытавшись отдёрнуться от держащих его рук охранников.

–Вы не научились с возрастом видеть за улыбкой нечто иное, – сказал Пётр. – Я же с малолетства наблюдателен… Так что, увы, – развёл он руками. – Как Вы говорили?… Возраст и мудрость побеждают всегда?… Я с молодости крайне наблюдателен,… научился видеть многое… Только, увы, сквозь стены не заглянуть. Так я повторю теперь мой вопрос, – встал он ещё ближе к его глазам, сделавшись более серьёзным и уже не скрывая презрения ни во взоре, ни в голосе. – Куда дели мою супругу?

–А я тоже не умею видеть сквозь стены, – засмеялся нервно маркиз.

Тем временем охранники уводили из дома всех, над кем одержали победу, кто ещё остался жив, рассаживая их по тюремным каретам, которые уже ожидали у ворот. Следом за ними вышел из дома и слуга.

Молодой, аккуратный на вид, с хитринкой в глазах, взгляд которых был направлен на хозяина, тот облокотился на дверь. Когда Пётр, как и Генерал-губернатор с удивлением взглянули на его столь смелый вид, слуга спокойно сказал:

–Наконец-то я дождался, когда смогу разоблачить… Я специально нанялся служить в этот дом, чтобы вывести или помочь вывести этого подлеца на чистую воду,… отомстить за смерть жены и дочери, которых как раз члены их общества привели в жертву. Они всегда ищут красивых, молодых, или девственных и слабых… Увы, я не мог покинуть дома, чтобы сообщить полиции. Все слуги находятся здесь, как в заключении. Строгий надзор, но… всё в прошлом, наконец-то.

Не желая ждать более ни минуты, чтобы сообщить главное, он выпрямился и взглянул на Петра:

–Вы успеете сейчас спасти Вашу супругу. Её хотят тоже привести в жертву, но только утром увезли отсюда и ритуал ещё не совершён. Я знаю, в каком месте они проводят эти ритуалы. Адреса не знаю, но показать могу. Возможно, и статуэтки там.

Петру тут же подвели коня, как и слуге, искренне желающему помочь. Скорее, как бы боль в ране на ноге ни препятствовала, Пётр сел верхом, но прежде, чем помчаться в путь, оглянулся на маркиза.

Того уже уводили к тюремной карете, но он всё равно усмехнулся в ответ, словно уверен в своей победе, которая всё равно произойдёт, на что Пётр сказал:

–Надо уметь выбирать слуг или обходиться без них…

Глава 45

Прибыв к заброшенному дому в лесу, откуда из окон лился томный свет и мелькали медленно бродившие тени, Пётр и слуга маркиза слезли с коней чуть в стороне, оставив их на привязи у густых зарослей. То же самое сделали и прибывшие следом четверо полицейских, которые были готовы снова действовать.

Встав более удобно, чтобы меньше ощущать боль в ноге, Пётр спросил слугу:

–Как тебя звать-то?

–Винсент, – кивнул тот с почтением. – Хотелось бы тоже служить полиции.

–Граф, – обратился и один из полицейских, получивший кивок в поддержку от товарищей. – И нам бы научиться чему из Вашего опыта.

Выдержав паузу, достав из кармана чёрную ткань, Пётр закрыл ею лицо, оставляя лишь глаза и надвинул треуголку пониже:

–Что ж, Винсент,… Вам урок первый… Отправляйтесь назад и пусть привезут сюда кареты. А я, – он повернулся к готовым приступать к действиям полицейским. – Отвлеку членов общества, пока вы сможете один за другим их схватить… Учитесь быстро оценить ситуацию и действовать чётко… Это теория, на практике же…

–Могут быть и убитые, – вставил один из них, на что Пётр улыбнулся:

–Такова судьба!

Он поспешил подойти к дому, встав у окна так, чтоб мог украдкой оценить ситуацию. Полицейские последовали примеру, так же надвинув шарфы на лица и распределившись у окон, чтобы спланировать свои действия…

Быстро сообразив, что будет делать, Пётр сказал:

–На крыше есть просвет… Крыша прохудилась и слаба… Оттуда можно обезвредить парочку негодяев… Дайте мне десять минут и действуйте…

Он видел, что полицейские поняли всё и сами знали, что будут делать, и тихо прошёл в дом, осторожно закрыв за собою дверь. Он приблизился к комнате, дверь которой была открыта и где проходил запланированный ритуал…

Посреди комнаты на длинном столе лежала белая простынь, на которой, привязанная к ножкам стола по рукам и ногам, лежала совершенно обнажённая Иона. Видя её туманный взгляд на что-то нашёптывающего Магнуса, Пётр понимал, что уже успели чем-то напоить, лишь бы подчинить.

Быстро осмотрев всё и всех вокруг, Пётр заметил и расставленные в виде пятиконечной звезды вокруг Ионы на высоких подставках свечи, перед четырьмя из которых стояли египетские статуэтки. Парни и девушки, держащие ещё свечи, тоже стояли вокруг стола и Магнуса, управляющего ритуалом.

Магнус залез на стол, встал над Ионой и что-то воскликнул на непонятном языке, подняв руки вверх, пока остальные вокруг мычали однотонную мелодию, слегка пошатываясь. Закончив свою речь, Магнус стал расстегивать штаны…

–А теперь антракт, – встал на пороге Пётр, наставляя в сторону Магнуса пистолет.

Тот оглянулся, а повернувшиеся к Петру парни потушили свечи. Выхватив припрятанные под распущенными рубахами ножи, они наставили их в ответ и молча ждали приказа лидера…

–Сначала девку посвящу в царство любовной вечности я, потом каждый из братьев, – пояснил насмешливо Магнус, пока Петра пара из братьев схватила за руки и прижала к краю стола, крепко удерживая, при том сорвав маску с треуголкой.

–Ах, – узнал его Магнус. – Как кстати… Жалкий супруг решил спасти жену, а она горит страстью к иным кавалерам. Не так ли, милая? – спросил он тут же улыбнувшуюся со страстным вздохом Иону:

–Да,… горю…

–Так смотри же, – хотел продолжить своё дело Магнус, но пролетевшие мимо глаз стрелы тут же освободили руки и ноги жертвы, перерезав верёвки.

Раздавшиеся выстрелы ворвавшихся в дом людей с закрытыми под шарфами лицами заставили каждого из участников ритуала стараться защищаться и ножами, и кулаками, пока упавшая в угол граната не разорвалась, в миг накрыв находящиеся рядом вещи огнём и густыми клубами дыма.

Пётр, отпущенный парнями, решившими спасать свою шкуру, защищаясь, чем могли, от нападения, сразу скинул с себя плащ и набросил его на извивающееся на столе тело возлюбленной. Она улыбалась, не понимая ни происходящего, ни того, где она.

Вопреки боли в ране на ноге, Пётр хотел унести её подальше от развернувшейся битвы, подальше от начинающего распространяться огня, но прилетевшая в плечо пуля заставила упасть вместе с нею. Всё, что потом увидел через пелену овладевающей сознанием тьмы, – было лицо склонившегося Тико…

Ни крики, звук оружия или огня, ни то, куда тащили его и Иону, кто всё это совершал и что при этом говорил – ничего не смог Пётр точно разобрать, как ни старался оставаться в реальности. Всё вдруг потемнело, а тело перестало ощущать что-либо…

Глава 46

Трели птиц за окном… Свежий ветер… Ласковое прикосновение ладони к щеке… Аромат знакомых духов… Только Пётр почувствовал тот аромат, стал открывать глаза. Лежащая рядом любимая ласково смотрела, гладя его по щеке. Она лежала в его руках,… обнажённая, тёплая, счастливая,… словно всё чудесно и никаких бед не случилось…

–Здесь был доктор, – молвила она. – Осмотрел нас,… позаботился о твоих ранах… Всё теперь будет чудесно, любимый мой.

–Родная, – только и прошептал Пётр, став целовать её сначала осторожно, будто боялся спугнуть радость, потом всё жарче и жарче.

Полные отрады любви скоро они уже купались в прежнем вожделении, в прежнем счастье, а сидевшие внизу в гостиной Генерал-губернатор и Тико улыбнулись, услышав характерные звуки скрипевшей кровати и нежные, еле слышимые, стоны.

Наполнив очередные бокалы вина, они переглянулись, и Тико взял одну из расставленных перед ними на столике египетскую статуэтку. Он стал рассматривать её, сравнивая с другими, и спросил:

–А сколько их было? Мне показалось, коллекция не полная.

–Пять, – ответил Генерал-губернатор.

–Здесь только четыре.

–Одна разбилась при краже, но её хотели как раз заменить Ионой, как рассказал этот слуга,… Винсент, – щёлкнул пальцами его собеседник, вспомнив имя. – Создали веру, что жертва поможет отплатить за недостающую статуэтку, сделать празднество любви бесконечным, как символ вечной загробной жизни. В Египте верят, что звезда представляет как раз загробный мир, имеет пять вершин… Ну, можно немного понять теперь весь ритуал…

–Какой кошмар, – с пренебрежением отставил статуэтки обратно Тико. – Больные люди…

–Они нас слышали? – прошептала отдыхающая в объятиях любимого Иона, тоже слыша голоса, доносившиеся до слуха из гостиной внизу.

Пётр прижал её к себе покрепче и улыбнулся:

–Наверняка… Хотя,… они так заняты беседой… Давай, поедем домой?

–Давай, – тут же приподнялась она, воодушевившись предстоящим возвращением. – Маменька и папенька нас так ждут! Только не забудь взять это лекарство с собой, – указала Иона на баночку на столике рядом. – Оно так помогает тебе чувствовать боль меньше.

–Я ничего не чувствую, – засмеялся Пётр и встал, сразу заметив аккуратно разложенное на кресле платье. – Ты гляди, и о твоей одежде позаботились… Это не твоё платье из дома?

Прикрывшись одеялом, Иона встала рядом и улыбнулась:

–Да,… они послали за моей одеждой к нам домой. Заодно узнали, как там, и сообщили, что скоро приедем…

Умывшись, они стали одеваться, чтобы поскорее отправиться в путь. Одаривая друг друга то поцелуями, то полными счастья улыбками, влюблённые не знали, как нарадоваться. Только то, что ранее доносившиеся голоса Тико и Генерал-губернатора стихли, а вместо услышали, будто что упало и разбилось, насторожило.

Пётр оглянулся на закрытую дверь и прислушался, как и насторожившаяся вместе любимая. Раздавшийся выстрел заставил обоих поспешить одеваться. Накинув рубаху, Пётр схватил пистолет и на бегу приказал Ионе оставаться в комнате.

Он выскочил в коридор и сразу выглянул с балкона перед ним на гостиную, которая была внизу. Узнав явившегося Магнуса, наставляющего пистолет в сторону Генерал-губернатора, Пётр заметил лежащего на полу в стороне Тико, от тела которого текла струя крови.

Сглотнув худое предчувствие за друга, он тихо отступил к стене и так же тихо стал спускаться по лестнице, держа пистолет наготове. Магнус же будто слышал его. Он бросил мешок, который держал в другой руке, на стол и молча подошёл к застывшему на месте Генерал-губернатору. Резко обхватив рукой за плечи, Магнус развернулся с ним лицом к Петру и приставил к голове пленника оружие:

–Убью.

–Это мы ещё поглядим, кто кого убьёт, – выдал бесстрашно Пётр, полный жажды отомстить.

–У меня тоже имеются изощрённые способы совершить задуманное, – сообщил Магнус. – А что мне ты, хромой, сможешь теперь сделать? Ты и догнать не сможешь. Хромым наверняка и останешься на всю жизнь. Не будешь больше совать свой нос в чужие дела… Давай, – кивнул он на пистолет Петра, остановившегося ближе. – Оружие на пол… Ножи тоже из сапога доставай и клади на пол… Давай! Иначе вместе со мной погибнет и он! – прикрикнул Магнус, встряхнув встревоженного в его руках Генерал-губернатора, угрожая сделать роковой выстрел.

–Выстрели,… не дай ему уйти, – молвил Генерал-губернатор, глядя в глаза пока ничего не предпринимающего Пётра так, словно сдался, словно не стоила его жизнь того, чтобы её продолжать…

Глава 47

Только Пётр не желал рисковать. Уверенный взгляд Магнуса,… умоляющий взгляд выстрелить Генерал-губернатора… Всё же Пётр стал медленно опускать пистолет к полу. Оставив оружие лежать там, он не успел сделать ещё движение, как Магнус воскликнул:

–Пни дальше!

Выполнив его просьбу, Пётр выпрямился и пнул пистолет в угол. Точно так же выполнил приказ и с ножами, которые достал из сапог.

–Вот так, – кивнул довольный соперник и озвучил следующий приказ. – А теперь складывай статуэтки в мешок!

Взяв со стола мешок, Пётр покорно и бережно выполнил сказанное… За его спиной тут же послышался вздох Ионы, молвившей лишь одно:

–Нет.

Оглянувшись с подступившей тревогой, он успел заметить, как её схватили двое напарников Магнуса и потащили прочь. Иона кричала, визжала, вырывалась, но всё было безуспешно…

–Стоять, – с усмешкой Магнус заставил Петра оставаться на месте.

–Ты получил, что хотел, – еле сдерживался, чтобы не броситься следом за любимой тот. – Отпусти даму.

Выхвативший из его рук мешок со статуэтками другой появившийся неприятель убежал, и Магнус ответил:

–Она – моя гарантия на неприкасаемость.

Он медленно уходил, так и удерживая под прицелом Генерал-губернатора, на двор. Скорее, чтобы успеть, Пётр поспешил к своему пистолету, схватил его и помчался следом за Магнусом. Только успеть остановить не смог…

Магнус толкнул от себя пленника, запрыгнув в ожидавшую карету, где его сообщники удерживали Иону. Экипаж тут же тронулся с места. Лошади мчались всё быстрее, унося и надежду их догнать.

Услужливый же конюх Генерал-губернатора времени не терял даром, подогнав Петру готовую карету, которой сам и управлял. Оступившись на больную ногу, рана в которой начала вновь ныть, Пётр всё равно быстро запрыгнул в экипаж.

Удерживаясь рукой за стену, он оставил дверцу кареты открытой. Он стрелял вслед неприятеля, не желая ранить сидевшую внутри того экипажа любимую, а попасть по колёсам.

Эта погоня, казалось, не закончится никогда, как и борьба с таким количеством врагов. То ли удача сопутствовала, но, услышав стук копыт резвых коней, Пётр выстрелил последней пулей вслед пытающихся скрыться и оглянулся.

Он узнал ту четвёрку полицейских, которые мчались следом на подмогу, которые выхватили из-за ремней свои пистолеты. Они принялись так же стрелять по карете неприятеля, попадая в её колёса, и экипаж в считанные секунды наклонился.

Не удержавшись на дороге и от столь быстрого движения карета быстро перевернулась. Её дверца распахнулась, а не удержавшаяся там Иона выпала под копыта кареты любимого. Конюх еле успел остановить коней, поднявших свои копыта прямо над её лицом…

–Нет! – сразу выскочил навстречу к ней Пётр, пав на землю на больную ногу, но всё равно быстро добрался и захватил в свои объятия.

Он крепко обнимал, ощупывал, всё ли цело, целовал лицо, вытирая льющиеся слёзы любимой. Страдающая так же, отвечая тем же самым, Иона целовала его и плакала:

–Всё обошлось… Всё теперь будет хорошо.

–Да,… да, – вторил милый.

Не выпуская друг друга из крепких рук, оба пытались прийти в себя от пережитого, наблюдая, как раненых от падения кареты неприятелей одного за другим полицейские и конюх вытаскивали, связывали по рукам и ногам и оглядывались на приближающийся экипаж…

Скоро стало ясно, что то была тюремная карета, на приступке которой рядом с кучером сидел сам Генерал-губернатор.

–Магнус Делагарди, – спустился он к тому, лежащему лицом к земле, прижатый ногами двух полицейских. – Думал, сможешь уйти?

–Ещё уйду, – послышался яростный ответ, но его, как и связанных сообщников, скоро заперли под замки тюремного экипажа.

–Всё, – сделав глубокий вздох, Генерал-губернатор повернулся к медленно поднявшимся влюблённым.

Иона поддерживала милого, старающегося не опираться на больную ногу, и Генерал-губернатор помог им устроиться в карету:

–Вам, граф, предстоит долгий отдых, как вижу… Рана страшная.

–Да, я должен выздороветь, – улыбнулся тот и поднял удивлённый взгляд. – А у Вас прекрасный конюх! Всё у него всегда наготове… Внимателен к событиям.

–Потому и служит мне, – засмеялся довольный Генерал-губернатор и кивнул услужливо поклонившемуся конюху. – Молодец! Что не скажешь о подкупных охранниках, благодаря которым нас всех чуть не убили. Тико, слава Богу, лишь ранен.

–Слава Богу, вот уж точно, – откинувшись на стену кареты, расслабленно выдохнул Пётр.

Он был счастлив узнать, что друг всё же жив, и улыбался такой же радостной рядом любимой…

–Прошу, вернитесь ко мне в дом. Верные охранники будут там и не позволят случиться беде, – указал Генерал-губернатор на вставшую гордой за свои добрые дела четвёрку полицейских. – Отказа не приму, – не дал Генерал-губернатор Петру и слова сказать. – Отдохнёте, лекарство примете… В путь! – постучал он по карете, и та отправилась в путь следом за уже увозящей арестованных…

Глава 48

Это наступившее утро, трели птиц за окном и свежий ветер уже, Пётр и Иона знали, не принесут новых бед. Будто проснувшиеся от кошмарного сна они снова заключили друг друга в объятия. Нежные ласки… Шёпот любви… Всё снова было сказочно,… снова вера в лучшее грела и звала поскорее убежать ото всех к своему счастливому будущему.

С радостным ощущением оказаться сегодня наконец-то дома, влюблённые скоро уже оделись и спустились в столовую, где ждали к завтраку Генерал-губернатор, Тико и четверо верных полицейских в компании с Винсентом…

–А мы здесь обсуждали, какая чудесная идея – прятать лица под маски или шарфы, – сообщил тут же Генерал-губернатор. – Ребята рассказали, как произвели захват сего общества либертинов, главным в котором являлся маркиз Элиассон.

–Маски чудесно помогают остаться не узнанными, – воодушевлённо добавил один из полицейский.

Сев с любимой к столу, Пётр одарил каждого добродушной улыбкой и взглянул на того парня в ответ:

–Или поможет отличаться от тех, с кем собрался биться.

–Может следовало это делать и раньше? – засмеялся Тико.

–Не во всех делах надо показывать истинное лицо. Я не в первый раз прибегаю к помощи маски, – признался Пётр. – Это ещё один урок.

–Вам бы стать нам всем учителем, – сказал ещё один из полицейских. – И Винсент горит желанием служить в полиции!

–Действительно, граф, – поддержал Генерал-губернатор. – Такие люди, как Вы, вполне могут создать более сильный полицейский орган, чем есть. Увы, полиция пока медленно растёт, а ведь верхи, – указал он глазами вверх с намёком на власть сверху. – Требуют лучшего.

–Я подумаю, – улыбнулся Пётр, коснувшись под столом руки любимой, сидевшей рядом.

–А что касается Винсента, – продолжил Генерал-губернатор, обратившись к тому. – То ты уже принят в полицию. Но дадим тебе время себя показать,… доказать, так сказать, свою верность.

Счастливый взгляд Винсента и слова благодарности были, казалось, бесконечными, и Пётр спросил:

–А как же статуэтки? Их удалось спасти?

–Ещё как! – воскликнул Тико, а полицейский рядом взял лежащий у его ног мешок, раскрыв содержимое перед глазами:

–Смотрите, граф,… целы, как ни удивительно!

–Что ж, – остался он доволен и обратился к Генерал-губернатору. – Я сам верну их графине Нордин, если позволите.

–Разумеется! Кто против?! Это даже лучше, – отозвался тот с воодушевлением и будто что вспомнил. – Кстати, о местонахождении пропавшего Франзена так и неизвестно, увы. Никаких следов. Возможно, утонул.

–Отыщется, если жив, – только успел сказать Тико, а вошедший слуга объявил о прибытии дочери маркиза Элиассон.

Воцарившееся молчание и взгляды друг к другу не позволили ему ничего иного, как разрешить гостье пройти. Генерал-губернатор пригласил её тут же присоединиться к завтраку, и маркиза села к столу под всё ещё властвующее молчание остальных, внимательно наблюдавших…

–Маркиза, мы искренне сожалеем, что так получилось с Вашими родителями, – выдержав паузу, признался Генерал-губернатор, а она, сглотнув волнение, обратилась к Петру на французском языке:

–Вы хотите обвинить их в ужасных вещах… Но Вы ведь сами были там, и видели, что ничего противозаконного не было совершено. Каждый из гостей занимался тем, что ему было приятно. Ни это ли смысл праздников?

–Маркиза, – с улыбчивым взглядом произнёс он, продолжая беседу на французском, не выпуская руку любимой, которая под столом сделала попытку освободить ту, дав понять своё настроение. – Во-первых,… я не выступаю в роли обвинителя. Я расследовал дело, выдвигая свои предположения. А обвинять, объявлять наказание… То привилегия суда.

–Возможно Ваше расследование следует возобновить, чтобы найти иные факты, – смотрела маркиза, словно намекала о чём, но Пётр улыбнулся вновь:

–Я повторю, я лишь собрал факты, а их изменить, увы, никому не под силу… Иначе они перестанут быть фактами.

–Маркиза, уверяю, если бы не произошли убийства, судьба Ваших родителей была бы иная,… более благосклонная, – пытался мягко пояснить Генерал-губернатор, на что та взглянула с возмущением:

–Мои родители к таким преступлениям отношения не имеют! Это всё Магнус Делагарди!

–И Вы готовы заявить это суду? – вопросил Тико.

–Разумеется, – усмехнулась она уверенно. – Я сделаю всё, чтобы спасти своих родителей. Они не виноваты ни в чём!

–Что ж, – поднялся с супругой из-за стола Пётр, желая увезти её подальше от подобной беседы и от мучающих, как он чувствовал, подозрений. – Я пожелаю Вам, маркиза, удачи. Жаль, что всё сложилось именно так.

–Надеюсь, никто больше препятствовать или выдвигать дополнительных обвинений не станет, – выдала тут же она.

–С Вашего позволения, – поклонился Генерал-губернатору Пётр и обратился к Тико. – Ты с нами? Мы можем отвезти тебя домой.

–С превеликим удовольствием, – сразу поднялся тот из-за стола и откланялся, забрав мешок со статуэтками…

Глава 49

Только маркиза упускать свой шанс не собиралась. Нагнав покидающих дом Петра с Ионой и Тико, она окликнула:

–Граф! Постойте! Выслушайте! Ах, – не выдержала будто она избытка переживаний и пошатнулась.

Тико тут же подхватил её под руку, помогая сесть на стоящий рядом диван, и Пётр сел рядом:

–Маркиза, примите совет… Оставьте всё, как есть. Это поможет Вам сохранить силы и время. Вы молоды, вся жизнь впереди.

–Замолвите слово за моих родителей, – с мольбой смотрела она. – Вы были у нас… Вы же женаты, – появился во взгляд намёк, который Пётр сразу понимал и удивлён не был, что так складывается. – Ведь присутствие на подобном празднике может скомпрометировать Вас.

Даже не взглянув на любимую, Пётр заметил краем глаза, как она выпрямилась, приняв гордую терпеливую позу. Он чувствовал, что объяснений будет не избежать и что вполне может разразиться скандал, которого вовсе не хотел.

–Больше, чем сказал, увы, не смогу, – всё же ответил он маркизе.

Зная заранее, что последует теперь, он поднялся, сложив за спиною руки. Маркиза выпрямилась перед его супругой и не стала медлить со своим откровенным заявлением, высказав его на французском языке, чтобы Иона поняла:

–Ваш супруг прекрасен в постели! Мы провели чудесную ночь у нас, когда посещал праздник любви. Вот уж настоящий праздник вышел! Никогда не забуду, как играл со мною, привязав руки к изголовью кровати, наслаждаясь моим телом… Кстати, галстук его до сих пор у меня.

–Красочный рассказ, – усмехнулся Пётр тоже на французском. – Похоже, принятое снадобье ударило вам в голову, создав мираж. Ничего, кроме поцелуя, которым одарили меня Вы, не было.

Иона же не стала ничего отвечать. Она гордо покинула дом, направившись к ожидающей их карете, дверь которой открыл находившийся рядом конюх Генерал-губернатора. Пётр поспешил следом, устроившись сидеть напротив, как и Тико, сразу молчаливо уставившийся на окно.

Карета отправилась в путь, увозя их всё дальше по улицам Стокгольма, и Пётр повторил, обратившись к любимой:

–Ничего, кроме поцелуя не было.

–Ты целовался с ней, – выдавила она из себя, еле сдерживая, чтобы не вскрикнуть от разрывающей обиды. – С этой… дочерью маркиза… Какая прелесть!

–А ты ни с кем не целовалась? Ты была под действием того же зелья, между прочим, – смотрел удивлённо Пётр, на что она с усмешкой стала смотреть в окно:

–Я?… Нет…

–А с тобой? – прищурился с догадкой он, услышав несмелый и еле слышный ответ:

–Магнус… целовал… Но я была под действием того зелья, ты же – нет.

–Всё равно… Мы в расчёте, – удивил её ответ любимого:

–Ты был в ясном уме, целуя её и может ещё кого-то, пусть и играл… Ты зашёл далеко!

–Но я не изменил тебе! – возразил тут же он. – Я привык работать в той манере, но никогда бы не предал тебя.

–Если ты, – стала дышать всё более взволнованно Иона, не скрывая слёз обиды. – Если бы ни то, что я знаю, а ты пока нет,… я бы уехала в Россию и ты бы не вернул меня… никогда… Если ты, – мотала она головой попытавшемуся что-то спросить супругу, заставив дослушать. – Если ты сейчас же не откажешься работать в той манере, как привык, потеряешь меня всё равно.

–Это что ты знаешь, чего не знаю я? – всё же спросил он, но Иона стала упрямо смотреть в окно.

–Хорошо, поговорим позже.

Увидев, что скоро проедут мимо здания, где располагалась лаборатория, Пётр постучал кучеру остановить именно там и обратился к молчаливому всё это время Тико:

–Надо бы убедиться, что дело, действительно, будет закончено.

–Да, ты прав, – вздохнул тот. – Иначе не докажешь, что виновны.

Позвав Иону посетить вместе с ним и Тико лабораторию на несколько минут, Пётр прошёл первым. Лаборант, работающий в комнате, где дверью являлась решётка, словно он являлся заключённым, тут же встал из-за стола.

Он указал руками на расставленные перед ним банки, флаконы, мисочки с порошками и жуками, но молчал. Открывший дверь охранник, сидевший всё время на стуле у стены, пропустил всех войти, и Пётр с Тико сразу выслушали всё, что стал шептать лаборант…

–Проходи же, – оглянулся Пётр на Иону, оставшуюся пока ждать в коридоре.

Несмелым шагом она приблизилась, сразу выслушав, что Пётр рассказал ей, показывая то на лаборанта, то на стол:

–Те следы, что нашли у тел Бенедикты и Клеменса и сохранили, совпали со следом обуви, изъятой у Делагарди. Значит, он и был тем, кто участвовал в убийстве. Вероятно, был не один, но дружков выдаст, коль не захочет отвечать один за все преступления… А вот это… Эти склянки с кровью нашли в доме маркиза Элиассон. В одной из таких склянок обнаружили такой же волос, что и в крови на ране Бенедикты… Это волос свиньи, которую зарубили, чтобы её кровь выдать за кровь убитой, пытаясь создать видимость самоубийства. Видать, поняли, что придётся действовать именно так, поскольку после убийства кровь уже не вытекла так, как должна была… А порошок, которым угощали тебя, как и других, чтобы удавался праздник любви, получали из жуков-нарывников… Те носят в себе как раз нужное для того вещество – кантаридин.

–Какой ужас… Но… Значит ли это, что всё закончилось теперь? – с надеждой вопросила Иона, и любимый улыбнулся:

–Разумеется. Теперь я со спокойной душой могу взять вакацию.

Только Иона промолчала, отведя взгляд в сторону, дав вновь понять, что не всё ещё наладилось…

–А больные на голову эти люди, – рассматривал склянки с кровью Тико, высказавшись на французском, чтобы и Иона понимала, о чём речь. – И нам выпала доля иметь дело со всем сбродом.

Иона слабо улыбнулась. Отказавшись принять руку любимого, предложившего теперь уходить вместе, чтобы отвезти Тико домой и вернуться в свой, она молча шла следом. Когда же спускались по лестнице от лаборатории на двор, где ждала карета, Иона молвила:

–Не подумай, что я вдруг забыла всё.

–Я понял, – ответил Пётр, идущий впереди.

Он чувствовал, что виноват, чувствовал, что вернуть расположение милой будет нелегко, но не находил пока в себе ни слов, ни идей, как это сделать…

Глава 50

Наконец-то подъехала карета к дому, где располагалась квартира Петра. И он, и вышедшая с ним любимая с нетерпением прошли в холл, где их тут же заключили в объятия счастливые от долгожданной встречи родители Ионы…

–Сейчас, ужин даже вот-вот накроют! Радость-то какая! Мы уж не знали, как прожить столь долго, не ведая, как вы! – торопились они, уводя их проходить в столовую.

–Новые вина? – заметил Пётр на столике в углу, что коллекция его напитков увеличилась.

Он отставил мешок со статуэтками в угол и принялся рассматривать бутылки…

–Да, – сунув руки в карманы халата, в который был одет, принял смущённый вид тесть. – Я заказал парочку вин, а вот этот новый коньяк, – указал он на небольшую бутылочку с золотым на цвет напитком. – Его прислал Вам некий друг Валентин с просьбой принять извинения. Обещался ещё лично посетить.

–Валентин? – взял бутылку в руки Пётр и прочитал название. – Хенесси… Слышал о таком коньяке… Ммм, говорят, прекрасен, становится популярным. Что ж, испробуем… Эх, Валентин, – с улыбкой вздохнул он. – Любовь зла.

–Да?! – удивился тесть, заметив, как дочь с супругой стояли в сторонке, о чём-то взволнованно и очень тихо беседуя. – А вот эти два заказал я, – указал он на вина. – Мuscats de Mireval и Мuscats de Frontignan не только вкусом порадуют, но и целебными свойствами.