Текст книги "Лето навсегда"

Татьяна Романо
Лето навсегда

1

«Скоро закроешь мне рот рукой…»

 
Скоро закроешь мне рот рукой.
А я, словно Бог создал меня для криков,
В этой первой ночи с тобой…
Сколько лет по свету искала твои улики!
 
 
Этот был слишком робок, тот – слишком влюблен
Для живущей тогда так легко, вероломно и
      криво.
Но летая по ветру, не помня ничьих имен —
Я Твое собирала по буквам на карте мира.
 
 
Скоро резко разбудишь и, целуя в плечо,
На чужом языке: «Каким небесным радаром
Среди тысяч прохожих, идущих по этой земле,
Так спокойно и быстро ты меня угадала?»
 
 
Но пока ты, в дождь запрокинув лицо,
Хмуришь брови, как будто мудрей и старше,
Два зонта замыкают над нами двойное
     кольцо—
Бесконечность, которой неважно – что будет дальше.
 

«Она сводит мужчин с ума спокойно и холодно…»

 
Она сводит мужчин с ума спокойно и холодно.
У нее есть сотня причин никого не любить.
Он почти такой, как она, только молод и голоден.
И пылает внутри неуемная жажда жить.
 
 
Она скоро даст ему то, что другим и не виделось.
Она знает так много, что мысли уносит прочь.
Она станет ему и учителем, и любимицей.
Не любовь – любование. Расстояние. Самолет, ночь…
 
 
Очень скоро он будет зависеть от интонации
Ее хриплого голоса с дальней точки земли.
И опять не любовь – притяжение, гравитация.
Руки. Губы… Огни Босфора. Закат. Корабли.
 

«От такой невозможности…»

 
От такой невозможности —
Тихая дрожь в груди.
Нам бы терять осторожность,
Не думать что впереди!
Как красив и серьезен
(Юность, откуда грусть?)
Первый, не пожелавший
Мне в глаза заглянуть.
Посередине между
Своей осенью, его весной —
Уставилась в эти губы.
Смотрю, словно ворую.
А он поднимает бровь,
Расплачивается за мой кофе,
Мою сумку берет на плечо.
И думаешь: может, не осень…
Только б не осень еще!
 

«Буди! Не оставляй на смятой простыне…»

 
Буди! Не оставляй на смятой простыне.
Чужая кровь теперь милей других.
Не будем больше гордыми и взрослыми.
Не отступай, не уступай – буди!
Будь! Обжигай словами непонятными,
Туши пожар уверенной рукой.
Играй в любовь бесспорную и властную,
Дивись, что я не видела такой.
 

«Ваша партия еще не сыграна…»

 
Ваша партия еще не сыграна.
Она тебе – чужачка и самозванка.
Ее номер еще не записан. В избранном
Ее имени нет. Королева воздушных замков,
 
 
Она входит как ветер, с презрением к осторожности.
Ее холод обманчив, от жара бросает в дрожь.
Она так кичлива парящей своей невозможностью,
Что ты сделаешь все, но однажды Ее возьмешь.
 
 
Как Жар-птица блеснет и исчезнет в своем
                   невиданном.
Может, лучше бы было и вовсе не знать Ее имени?
Но ты знаешь, что партия ваша еще не сыграна,
И что только Она сможет стать и войной, и миром
                   твоим.
 

«Аэропорты, паромы и поезда…»

 
Аэропорты, паромы и поезда,
Ночи в автобусах, встречи над облаками,
Кофе в отеле. Ей снова пора туда,
Где еще не любили, не верили и не ждали.
 
 
Она счастлива морем и дрожью бескрайних полей.
Она бросит себя, улыбаясь, в звенящие южные ливни.
Его держит пока только то, что связано с ней:
Телефоны, газеты, соцсети и… прошлые жизни.
 
 
Там за ней до сих пор не закрыта дверь.
Там расстались… Она прощалась, не пряча глаз.
Он остался один, и что с этим делать теперь
В его тихом и Богом забытом «здесь и сейчас»
 

«Громким пульсом – чувство моря – с перебоями…»

 
Громким пульсом – чувство моря – с перебоями.
На губах горячим вкусом соли, крови ли,
С тихим стоном – море чувства – волн прибоями…
Так приходит новый день и… на воле мы.
 

«Были вместе всегда…»

К. Федоровой

 
Были вместе всегда.
Не разменивались по мелочам.
А мимо проплывали города,
Умывались в рассветах причалы.
Каждый день меняли мужчин.
Но ни с кем никогда «до утра»».
А вокруг было вечное лето,
Слепящая белизна
Разных пляжей,
Брызги разных морей.
И если кто-то на миг вставал рядом,
Значит – был сильней
Предрассудков и правил,
Всех желаний и слов.
И тогда Господь от нас отводил его
И дарил любовь.
Мы пили виски и строили планы
Покорения новых земель.
А над нами стояли вечные звезды,
Встречали день.
И кто-то новый готов служить был
Странным, нездешним нам.
И мы шли, оставляя за собой
Райские кущи, цветущие дали,
Поделенные пополам.
 

«Вновь придумываю тебя…»

 
Вновь придумываю тебя.
Создаю тебе страны и судьбы.
Ошибаюсь. Опять с нуля.
Серебром снегопада
На городе спящем рисую
Твой безмолвный портрет:
Тебе будет медовый рассвет
В бирюзовой прозрачной лазури,
Черный взгляд, именной пистолет,
Голос, что не повысишь всуе,
Стопка книг – ну Ремарк, Довлатов,
Журавли, как в детстве когда-то,
Пара девочек, что влюблены,
Верный друг и… случайные мы
На другой стороне заката.
 

2

«Я потом тебе напишу…»

 
Я потом тебе напишу.
Напишу свою лучшую песню.
Чтоб была всех чудес чудесней!
Я потом тебе напишу
 
 
Про счастливые эти дни.
Дни нашей сладкой лени
Помню, прошлого темный след
Промелькнул тогда в твоей тени,
 
 
В поседевших рано висках
И глазах, что видали много…
Я потом тебе напишу,
Как любила твой дом и дорогу,
 
 
Ветер, бьющий прямо в лицо,
Рев машины с открытым верхом.
Помнишь, гнал тогда босиком
Вдоль подсолнухов желтых проспектов?
 
 
Мне хотелось морщинки у глаз
Целовать, когда ты смеялся.
Ты дразнил меня каждый раз.
Уходил, но всегда оставался.
 
 
Привозил молоко и мед.
Я любила твой дом и дорогу
Я потом тебе напишу…
Как это было много.
 

«В окне были поля бескрайние…»

 
В окне были поля бескрайние
И волны синих гор,
А слева – нежное молчание
И взгляд в упор.
 
 
Еще так много не написано,
Что вместе Быть.
Что этой молчаливой звездности
Не отвратить.
 
 
И сердце билось как у школьницы,
Когда без сил
Мы гнали на последней скорости —
Он так любил.
 
 
Поля в росе и виноградники
Летели мимо.
Мы двигались по краю пропасти —
Я так любила.
 

«Проснулась, а он не спит…»

 
Проснулась, а он не спит.
Его целовать всю ночь
Можно. Если болит
Сердце – нам превозмочь.
 
 
Осторожно к нему прижмусь:
Мой! – чтобы только не слышал.
Говорят, есть такая боль,
Что с любовью становится тише.
 
 
Не обману, не сбегу,
Сердцем сердца не обворую.
Он такой, он всю ночь не спит,
Когда я его целую.
 

«А может, больше ничего не надо?…»

 
А может, больше ничего не надо?
Может, в этом суть моего персонального рая —
Видеть, как он просыпается в пять утра и курит.
Или кормить его павлинов и попугая.
 
 
Или ждать его на кофе, зная, что не придет,
Потому что он как ветер – всегда нежданно,
Или слушать, как барабанит по крышам дождь,
Согреваясь в его объятиях непостоянных.
 
 
Или вздрагивать ночью от его смс,
И потом до утра пропускать этот ток по телу,
А при встрече в небритую щеку его целовать,
Улыбаясь тому, что такой же, как я – без предела.
 
 
А может, больше ничего не надо?
Может, в этом суть моего персонального рая —
В час, когда на берег сходит прохлада,
Знать – он учит повторять мое имя своего попугая.
 

«Я говорила ему, что счастлива абсолютно…»

 
Я говорила ему, что счастлива абсолютно.
Он спрашивал почему.
Нам осталось четыр

...

конец ознакомительного фрагмента