Текст книги "Антакарана. Квест в реальности"

Я чувствую облегчение, даже легкую эйфорию, оказавшись на свежем воздухе. Но она длится недолго: стоит мне вспомнить пережитые минуты кошмара или задуматься о своей дальнейшей судьбе, как все это улетучивается без следа. Присоединяюсь к остальной группе, чтобы как можно дальше отогнать от себя мрачные мысли.

– Мне знакомо это место! – восклицает Ю. – Вчера при выполнении задания я видела эти скалы, значит, мы находимся на севере острова и без труда найдем дорогу к Бунгало.

Как только игроки окончательно приходят в себя, мы выдвигаемся в путь и в течение часа добираемся до своей Платформы. Все идут молча, не в силах ни вести беседу, ни обсуждать случившееся в пещерах. Последние полчаса мы продвигаемся в темноте, поскольку фонарики после купания находятся в нерабочем состоянии.

***

Прибыв на Платформу, игроки первым делом утоляют голод и жажду, после чего располагаются вокруг массивного стола. Мы решаем больше узнать друг о друге, чтобы приблизиться к разгадке главного вопроса о том, что же нас объединяет. Но все попытки найти точки соприкосновения: места, где бы мы могли встретиться, люди, которые могли бы нас связывать и так далее, лишь заводят в тупик.

После того, что пришлось пережить сегодня, я смотрю на всех другими глазами. Здесь находятся не просто игроки или союзники, и тем более не противники, теперь это мои друзья. Общая беда сплотила нас. Кого-то особенно крепко – краем глаза я поглядываю на Холео и Би Би, которые сидят рядом и держатся под столом за руки, словно боясь отпустить друг друга даже на мгновение. Она периодически поглядывает на него тайком, и ее глаза наполняются особенным, ни с чем не сравнимым блеском.

Не ускользает от моего пристального внимания и трагический любовный треугольник. Раннер посматривает в сторону Блонды, которая, в свою очередь, глаз не сводит с Энджела.

Атмосфера вечера кажется спокойной и даже, на первый взгляд, уютной. Но всех присутствующих угнетает одна и та же мысль: что будет завтра? Какое безумное задание подготовили нам организаторы на этот раз?

Как только мы расходимся по ячейкам, я наскоро принимаю душ и надеваю приготовленную одежду – легкий хлопковый костюм. Единственное, что мне доставляет неудобство – это высокие кожаные сапоги. Я уже перестала чему-либо удивляться, поэтому со вздохом надеваю их и зашнуровываю.

Наконец, я хватаю свой блокнот и задумываюсь, прежде чем сделать запись. Удобнее и нагляднее всего расположить данные об игроках в форме таблицы.

Наскоро начертив поля, вношу информацию и пытаюсь ее проанализировать. Но чем дольше смотрю, тем яснее понимаю, что мы не могли бы быть более разными. Какие бы параметры я ни сравнивала, игроки слишком отличаются друг от друга. Имена, профессии, страны, возраст… Здесь явно не хватает данных, какой-то специфической и чрезвычайно важной информации.

В этот момент раздается стук в дверь. Быстро прячу блокнот под подушку, и через пару секунд заглядывает Алекс. Я рада его видеть. Впрочем, как и всегда.

– Привет! Мне что-то совсем не спится без новой дозы координатора. Так и станешь координаторозависимым. Как ты себя чувствуешь? – он закрывает за собой дверь и садится на стул напротив моей кровати.

– Хорошо, учитывая тот факт, что сегодня я чуть не утонула, едва не застряла в какой-то темной дыре, пробежала несколько десятков километров и первый раз в жизни потеряла сознание.

– Скучным же выдался твой денек! Знаешь, о чем я подумал? – он делает многозначительную паузу, которая, как я уже знаю по опыту, не предвещает ничего хорошего, – Лисе действительно стоило бы быть разборчивее в половых связях!

– Ю рассказала тебе?! – ахаю я с негодованием.

– Нет. Конец этой душещипательной истории мог слышать примерно каждый, кто стоял у выхода из лаза, сходя с ума от беспокойства за ее беспечную рассказчицу.

Он запрокидывает голову и задорно смеется.

– Ты невыносим! – я тоже смеюсь, и это слегка снимает напряжение в теле и мыслях.

Немного подумав, я рассказываю ему свою теорию о способности участников игры к героическим поступкам в опасных ситуациях и что это могло бы быть связующим звеном. Алекс сейчас же разбивает мое предположение в пух и прах:

– Нет, мы все, как крысы, спасались бегством. Инстинкт и желание выжить любой ценой вели нас вперед. Коллективный дух и сплоченность были лишь средством для достижения цели. Неужели ты думаешь, что я бы вернулся за остальными, если бы мы с тобой нашли выход, а времени оставалось критически мало?

– Я думала о том, что совершила большую ошибку, пропустив Ю вперед, – виновато признаюсь я.

– Не просто ошибку, а непростительную глупость, моя дорогая! Вопросы морали и нравственности отходят на второй план, когда речь идет о собственной жизни или жизни близких тебе людей. И собранные на этом острове люди – не исключение.

– По крайней мере, я хоть что-то предлагаю, – огрызаюсь я.

– О, кажется, мне пора! Лавина злится – сейчас накроет! – он целует меня в голову и направляется к двери.

– Как ты думаешь, что будет завтра? – тревожно спрашиваю я вслед.

– Завтра будет завтра. Не волнуйся. Продолжим заниматься героизмом.

Моя подушка уже летит в его направлении, но Алекс ловко уворачивается и закрывает за собой дверь.

Я влюблена в Алекса, в этом нет сомнения. Но как неуместно и несвоевременно это все происходит! Один очевидный плюс во внезапно вспыхнувшем чувстве все же есть: мысли о нем отвлекают от завтрашнего дня.

Вдруг до меня доносится легкий стук в дверь. Это Лилу. Мне в очередной раз становится по-настоящему стыдно: я должна была сама дойти до девочки и поинтересоваться ее самочувствием. Но я настолько увлеклась собственными переживаниями, что совершенно забыла о своей маленькой подруге!

Лилу садится на край кровати.

– Он ведь нравится тебе, да? – она лукаво подмигивает, а уголки ее губ сами тянутся наверх. Я обнимаю девочку за плечи.

– Не говори глупостей. Просто сегодня Алекс был на высоте. Девочки всегда сходят с ума по суперменам.

Мы тихонько смеемся.

– Так же, как и ты, Лавина! Ты спасла Ю! Смогла подобрать правильные слова!

– Только благодаря тебе, Лилу.

– Моей заслуги в этом нет. Когда человеку невыносимо плохо, иногда просто помогает знать, что он в этом не одинок, что испытывать страх, сомнение или боль вполне нормально и свойственно человеку. Быть понятым, я имею в виду по-настоящему понятым, иногда оказывает целительный эффект для души и тела. – Лилу смотрит на меня грустными голубыми глазами. У меня сжимается сердце от этого совершенно недетского взгляда.

– Кто ты, Лилу? Откуда приехала? Кто твои родители? Ты моя подруга, но я совершенно ничего о тебе не знаю.

– Я Лилу, мне 10 лет. У меня нет родителей, у меня нет никого. Зачем тебе знать больше? Мы живем игрой, помнишь? Организаторы определяют правила. Лучше мы будем «здесь и сейчас» и перестанем оглядываться на прошлое.

– Прости, я не знала, что твои родители… умерли, – искренне сожалею я и еще крепче обнимаю ее за плечи.

К удивлению, она стряхивает мою руку и произносит немного сердито:

– Они не умерли и, надеюсь, живут вполне счастливо.

– Что?! – меня охватывает ужасное негодование. – Как они могли оставить тебя одну в этом мире? Это из-за твоей болезни, Лилу? Скажи мне, тебя бросили из-за того, что ты… аутист?

– Даже не думай так! Они не виноваты в том… что произошло. Умоляю, давай оставим эту тему. Придет время, и ты сама все узнаешь. Теперь понимаешь, почему я в игре? Во всем мире нет больше никого, кому бы было до меня дело. Но не печалься, это у нас с миром взаимно. А здесь мои знания могут пригодиться.

– Лилу, теперь у тебя есть я.

Некоторое время между нами повисает молчание. Но оно вовсе не тягостное. Так ведут себя люди, которым приятно молчать вместе. Я первая прерываю очарование момента:

– Ты зря так опасаешься этих людей. Каждый из игроков сегодня повел себя весьма благородно. Если бы не слаженная командная работа, мы бы никогда не выбрались из западни.

– Может, ты и права, – задумчиво тянет Лилу, – но что будет, когда организаторы натравят нас друг на друга? Откуда ты знаешь, что благодарная до конца жизни Ю не бросит тебя в беде при первой же возможности?

Слова Лилу звучат весьма жестоко, но в них есть здравый смысл.

– Думаешь, организаторы заставят нас бороться друг против друга? – шепотом спрашиваю я.

– Я не знаю. Никто не знает. Но в одном я уверена: это не райский остров мечты, это адская мясорубка.

День третий

В детстве, когда мне было около девяти, мы всей нашей дружной дворовой компанией часто играли в «войну» на старой заброшенной стройке. При этом ребята делились на две команды, и каждый получал какую-то роль с определенным набором функций. Девочки чаще всего становились медицинскими сестрами или разведчицами. Мальчишки изображали военных со своей строгой иерархией. Они придумывали стратегии, участвовали в боях, присваивали звания и разрабатывали тактики. Это было невероятно веселое и светлое время, не идущее ни в какое сравнения с современными детскими развлечениями в виртуальной реальности.

Однажды, во время особо захватывающего сражения, я упала с высокого бетонного блока и рассекла себе правую руку, но была настолько увлечена игрой, что ни при каких обстоятельствах не хотела уходить домой. Как обычно, в случае небольших порезов или ссадин, я приложила губы к ране в попытке высосать кровь и таким образом остановить ее. Красная вязкая жидкость быстро наполнила рот, так что пришлось ее сглотнуть, но она просто не желала останавливаться. Вскоре кровь вновь наполнила мое горло, стекая алым ручьем по губам и капая с подбородка. Меня стошнило, но все равно во рту стоял этот ни с чем ни сравнимый металлический соленый вкус. В результате все-таки пришлось отправиться в больницу, где мне наложили два внушительных шва. Стройка вскоре была огорожена высоким забором, а на бывшей «военной» территории появился сторож. Я же вынесла из той истории две вещи: фактурный шрам на правом запястье и отвращение ко вкусу крови.

Проснувшись утром, я первым делом вспоминаю данный эпизод жизни из-за непереносимого для меня с детства вкуса. С каждым днем он становится интенсивнее, а боли в голове, глазных яблоках и мышцах плеч все сильнее. Мне с трудом удается подавить рвотный рефлекс. Даже не открывая глаз, я ощущаю спиной холодную и жесткую каменную поверхность.

«Нет, пожалуйста, только не это! Мне не под силу пройти через тоннели еще раз!», – молюсь я про себя. Но тут же понимаю, что мы точно не в пещерах, судя по беспощадно палящему солнцу. И еще кое-что кажется странным. Абсолютная тишина! Там, где мы живем, постоянно раздаются звуки: стрекочут неизвестные насекомые, кричат тропические птицы, и другие экзотические существа вносят свою лепту в мелодию джунглей. Но сейчас возникает такое впечатление, что сама природа погрузилась в глубокий сон. Я все еще не открываю глаз, опасаясь того, что могу увидеть. Липкие пальцы страха вдруг охватывают меня, прогоняют холодок по позвоночнику, откуда передаются импульсами по нервным окончаниям по всему телу. Я ощущаю какой-то инстинктивный природный страх, с которым никогда не встречалась ранее. И вдруг раздается отчаянный визг Би Би, к которому присоединяется нечеловеческий крик Энджела. Встревоженно я открываю глаза и испытываю леденящий ужас от того, что вижу прямо перед собой на залитой солнечными лучами поляне.

Игроки находятся на высоких плоских валунах, на расстоянии 10 – 15 метров друг от друга. Камни просторно расположены на широкой поляне, окруженной по периметру буйной растительностью. Это место можно было бы назвать почти уютным, если бы не одно, вернее несколько сотен «но».

Игроки уже пришли в себя и в оцепенении смотрят на открывшуюся картину: десятки, нет, сотни желтоватых змей лежат, образуя клубки, или не спеша ползают по поляне. Периодически рептилии высовывают раздвоенные языки и настороженно поднимают головы. В целом же, они ведут себя довольно мирно и греются на солнышке. Большое количество мерзких тварей прямо под ногами – зрелище не для слабонервных. Словно оказавшись в ночном кошмаре, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не закричать, подобно Би Би и Энджелу. Единственное, что меня сдерживает – это едва слышный голос разума, который подсказывает, что я не проснусь после укуса змеи. Никогда. Поэтому лучше не привлекать внимания.

– Что это за твари?! – в тоне Энджела ясно слышатся нотки истерики.

– Тише, тише… Разговаривай плавно… Они не могут нас слышать, но змеи крайне чувствительны к любым колебаниям из внешней среды, – почти нараспев, успокаивает его Блонда, – оставайтесь на местах, ради Бога, только не двигайтесь! Змеи, я имею ввиду, НОРМАЛЬНЫЕ змеи, никогда не нападут просто так. Мы слишком крупные для них, чтобы стать добычей. Но если они увидят в нас агрессоров, то нам конец.

– Они ядовитые? – голос Марты, всегда такой спокойный и уравновешенный, слегка дрожит, выдавая внутреннюю борьбу со страхом.

– Да, очень, – подтверждает Блонда сразу без прикрас, – поскольку этот вид змей охотится на птиц, то и яд их должен быть настолько сильным, чтобы убить жертву за несколько секунд, пока та не успела улететь. Меня волнует другое: как этот вид змей мог оказаться на нашем острове?

Несмотря на ситуацию, в которой мы оказались, я отчетливо слышу заинтересованность в тоне Блонды, почти научный интерес.

– Почему ты так озабочена этим вопросом? Их просто могли собрать всех здесь, чтобы устроить змеиную вечеринку, – мрачно шутит Алекс.

Глазами я нахожу Лилу. Она сидит на соседнем камне, обняв колени руками и смотрит прямо перед собой. Я тихонько зову ее, но девочка никак не реагирует. Наверное, шок был настолько велик, что она ушла в себя и отключилась от происходящего. Я даже немного завидую ей, потому что чувствую, как натянут каждый нерв в моем теле. Мне с трудом удается сидеть на месте, не шевелиться, не сорваться с камня и не побежать прочь от этого отвратительного места, где каждая травинка дышит смертью.

– Ты не понимаешь, – отвечает она, – этот вид змей – Островной ботропс – водится исключительно на одном единственном острове в мире, и мы точно не на нем. В противном случае, в первые же минуты своего пребывания здесь, мы бы уже имели удовольствие познакомиться с местными «обитателями». Там, откуда родом эти твари, на 1 квадратный метр приходится около пяти особей.

– О, Господи, избавь меня от этих подробностей! Скажи лучше, что делать? Как выбраться отсюда?! Я и так ненавижу змей, но видеть их прямо у ног выше моих сил, – Энджел в панике закрывает лицо, его ладони трясутся. Мне становится страшно, что парень может потерять самообладание и сорваться с места. Блонда тоже это понимает и пытается успокоить его:

– Энджел, наша главная задача замереть и ждать сообщения Корпорации. Мы в безопасности, пока сидим на месте. Доверься мне, это всего лишь рептилии, не заинтересованные в людях, пока не чувствуют себя в опасности.

– Блонда, речь ведь идет о каком-то Бразильском острове в Тихом океане? – спрашивает ее Планк.

– Да, эти змеи – эндемики острова…

– А если говорить понятным языком? – нетерпеливо перебивает ее Раннер.

– Островные ботропсы обитают исключительно на том острове и нигде в мире больше не встречаются. Власти Бразилии запретили въезд туда, где и так не живет ни одного человека. И даже одинокий маяк работает в автономном режиме… – поясняет Блонда.

– О Господи! Я слышала эту историю! – от ужаса Ю закрывает рот руками, чем привлекает внимание пары змей. Они резко поднимают головы и тревожно смотрят в ее направлении. Но, очевидно, оценив размеры потенциального врага или жертвы, змеи спокойно продолжают заниматься своими делами. К счастью, Ю не заметила подобного внимания к своей персоне со стороны рептилий, но вовремя спохватившись, очень медленно опускает руки обратно. – Змеи напали на смотрителя маяка, его жену и троих детей ночью, отвоевав свое право жить на этом острове. Их тела нашли неподалеку от маяка, искусанные и истерзанные змеями, а сам маяк сверху донизу кишел этими ядовитыми тварями.

– Это всего лишь легенда, Ю, – нетерпеливо вмешивается Блонда, глазами проверяя реакцию Энджела, – люди всегда любят все приукрасить. Это не дьяволы, а всего лишь живые организмы, которые отстаивают свое право на существование. Несмотря на запрет, многие ученые и искатели острых ощущений отправляются на остров на свой страх и риск и возвращаются оттуда в целости и сохранности. Уверяю, они не тронут нас, если будем вести себя тихо и уважительно.

«Вот уж никогда бы не подумала, что придется столкнуться с ситуацией, когда роковая блондинка изо всех сил защищает ядовитых змей, – думаю я про себя, – за эти три дня все мои представления о жизни и людях встали с ног на голову».

В этот момент раздается знакомый звук включающегося экрана, расположенного на ветках ближайшего от валунов дерева. Маэстро, как обычно приветствует нас, поздравляет с третьим игровым днем и сообщает новое задание, от которого волосы встают дыбом:

– Лишь самые мужественные и сильные духом люди имеют право зваться победителями. Вы способны на большее, чем вам кажется, и сегодня Корпорация дает вам шанс убедиться в этом…

– Приди и скажи мне это лично! – злобно выкрикивает Раннер.

– … умении действовать в состоянии крайне опасной ситуации и эмоционального напряжения. Это то, что отличает вас от других людей и делает такими особенными для нашей Корпорации. В конце поляны вы найдете хранилище, открыв которое, получите жизненно необходимые предметы.

«Лишь подобрав секретный код,

Что продиктован жаждой жизни,

Ты свой получишь антидот,

К заветной цели станешь ближе.

В том месте, где лютует смерть,

Там смерти этой воплощение,

Коль ты откроешь к Жизни дверь,

Тебе подарит исцеление.»

Удачи вам, Игроки. Наши маленькие красавицы составят вам, надеюсь, приятную компанию.

Экран гаснет, и на мгновение воцаряется тишина. Мы осторожно оглядываемся и, хоть и не сразу, замечаем то самое хранилище. Оно расположено приблизительно в пятистах метрах от нас, и, очевидно, встроено в валуне, подобном тому, на котором располагаются все игроки. Под определенным углом зрения можно видеть, как лучи солнца бликуют в серебристом оттиске значка Антакараны. Никому даже в голову не приходит идея добровольно преодолеть 500 метров по усыпанной змеями поляне.

– Там противоядие и очередной камень с математической дробью, – утверждает Холео.

– Но почему противоядие? Зачем нам оно? – взволнованно спрашивает Ю. – Мы уже ужалены?

– Исключено, – отвечает Би Би, – если бы яд присутствовал в наших телах, мы бы уже об этом знали. Первые признаки наступают стремительно: жжение в месте укуса, быстрый отек, головокружение, вялость, возможно, тошнота…

– Замолчи! Ты только пугаешь всех, – предупреждает ее Блонда, и я понимаю, что под «всеми» девушка подразумевает Энджела. В очередной раз удивляюсь, с каким трепетом Блонда относится к нему. Создается впечатление, что за этого парня она готова биться, словно львица.

– В случаях аллергических реакций все это сопровождается нарушением дыхания, – невозмутимо продолжает Би Би.

– Это хорошая новость, – впервые за все время я вступаю в дискуссию, – что же нам делать? Блонда, как ведут себя островные ботропсы в нормальной жизни?

– Есть у меня идея. Дело в том, что особенность этих змей – дневная активность, поскольку охотятся они, по большей части, на птиц. Другой живности на острове мало и на всех не хватает. Днем змеи заползают на деревья и охотятся там. Ночью они спят. Можно попробовать дождаться темноты и открыть долбаный сейф.

– Что ж, – вздыхает Холео, – на мой вкус – это единственно верное решение.

И все с ним соглашаются.

***

Мы остаемся сидеть на своих местах под палящим солнцем, без капли воды, боясь пошевелиться даже на сантиметр. Впервые я в полной мере понимаю выражение «время – величина относительная». Если вчера оно летело с бешеной скоростью, ускользая от нас, словно песок сквозь пальцы, то сегодня тянется бесконечно и мучительно долго. Солнце поднимается все выше, беспощадно обжигая все вокруг себя. Примерно через час без движения я чувствую себя как на раскаленной сковородке: пот градом катится по лицу и спине, сухость во рту становится просто невыносимой, а в глазах периодически двоятся изображения. Я всерьез опасаюсь потерять сознание второй раз в жизни и упасть на землю прямо в змеиный клубок, образовавшийся под моим валуном. Стараюсь не смотреть вниз.

Чтобы как-то скоротать время и отвлечься от дурных мыслей, мы негромко разговариваем друг с другом в попытках найти общее, то, ради чего нас собрали в этом смертоносном месте. Разговор идет вяло, пока Планк не задает разумный вопрос, который, возможно, мог бы стать ключом к разгадке:

– Так какова истинная цель вашего участия? Что планируете делать с выигрышем?

Алекс честно рассказывает о намерении открыть собственную юридическую консультацию. Би Би признается, что тоже всегда мечтала создать частную клинику, которая будет специализироваться на каких-нибудь редких заболеваниях.

Когда очередь доходит до меня, я все еще не придумала, что сказать, поэтому решаюсь на правду:

– Я приехала за своей порцией адреналина. Хотела получить новых эмоций и разнообразить жизнь. Честно говоря, я и не задумывалась о том, на что потрачу выигрыш.

На мое удивление, Ю преследует подобные цели. Как журналист она ищет отличный материал для своей «прорывной статьи» и «яркого вдохновения» для работы. Мы невесело шутим: «за что боролись, на то и напоролись».

Планк рассказывает о том, что в стенах университета ему стало скучно, его мозг и душа постоянно требуют вызова, поэтому он без конца принимает участия в различных играх, квестах и телевизионных викторинах. Неудивительно, что Игра века стала просто непреодолимым искушением в жизни пожилого мужчины.

После некоторых уговоров Блонда вздыхает и признается:

– Я работаю тренером в маленькой фитнес-студии и стараюсь привести в порядок бегемотов, слоних и гиппопотамов, которые приходят ко мне на тренировки. Но моя истинная страсть – это биология, а заветная мечта – работать в каком-нибудь научно-исследовательском центре, путешествовать по миру и изучать редкие виды растений и животных. Но я чужая в этой среде, у меня нет ни связей, ни денег, чтобы попасть туда. На это я бы и хотела потратить выигрыш.

Больше всех удивляет ответ Холео, во время которого в его глазах пылает страсть, присущая только увлеченному человеку:

– Обнаруженный мной спутник Холео принес мне достаточно признания и наград, я не бедный человек. Но то, о чем я грежу – это открытие десятой планеты в солнечной системе Млечный путь. Есть много разработок на эту тему, но именно я могу стать ее первооткрывателем и привести к прорыву в астрономической науке! У меня есть планы и видение работы, не хватает лишь средств.

Я замечаю, с какой гордостью и восхищением смотрит на него Би Би.

Никто не спрашивает Лилу о ее целях, зная заранее, что ответа не последует. Смотрю тайком на свою маленькую подружку и мысленно обращаюсь к ней: «Кажется, я знаю твои стремления. Покинутая родителями, одна во всем мире, без друзей, ты пытаешься найти свое место в этой жизни, словно одинокий кораблик – надежную гавань в темноте бушующего океана».

– Малыш, а какова твоя цель? – насмешливо спрашивает Раннер Энджела, – Ведь ты же на что-то рассчитывал, отправляясь в этот рай на земле?

Энджел поднимает свои ангельские синие глаза, обрамленные длинными ресницами, к небу, и грустно отвечает:

– Я очень хотел помочь одному близкому человеку воплотить в жизнь заветную мечту…

– Ну что, получается? – резко реагирует Блонда. Я поражаюсь ее внезапной агрессии, так похожей на приступ ревности. Энджел лишь молча смотрит на нее, а затем виновато опускает глаза.

– Марта, расскажи о своих планах, – прошу я, чтобы предотвратить возможную перепалку между Блондой, Раннером и Энджелом.

– Я уже упоминала, что у меня двое детей. Младшего сына парализовало около шести лет назад – последствие тяжелой болезни. Врачи заявляют в один голос, что практически нет шанса на его выздоровление, что лечение будет долгим и дорогим. Но если есть хотя бы малейшая надежда спасти моего мальчика, я постараюсь сделать все для этого. Даже пройти по чертовым ядовитым змеям, если потребуется! – тон Марты спокоен, как обычно, но сам факт использованного ей впервые ругательства производит на меня тяжелейшее впечатление. После признания этой хрупкой женщины мы сидим так тихо, что становится слышно мягкое скольжение длинных змеиных тел по траве.

– Вы все благородные, – вдруг прерывает тишину Раннер, – а я нет, потому что просто хочу денег. Я родился в бедной семье, и нищие родители ничего не смогли мне дать. С детства мне приходилось тяжело работать и выслушать оскорбления в свой адрес. Я выиграю деньги и буду тратить их безрассудно на дорогие машины, женщин, еду и путешествия. Жить себе в удовольствие и больше никогда не унижаться перед богатыми жирными задами.

Никто не комментирует дерзкое признание Раннера. В конце концов, каждый имеет право на свои мотивы, какими бы благородными или меркантильными они не казались остальным участникам.

«Интересно, – думаю я, – совпадают ли озвученные цели с самым сокровенным желанием каждого игрока? Может ли это быть ключом к разгадке? Как бы то ни было, я не могу сказать этого о себе».

***

Проходит еще несколько часов. Если ад существует, то он выглядит именно так. Игроки давно уже бросили все попытки вести беседу. Солнце сейчас находится в зените, а его беспощадные лучи обрушиваются на наши незащищенные головы. Я схожу с ума от жажды и физического дискомфорта. Хотя первые симптомы после моего пробуждения, вызванные влиянием координатора на центральную нервную систему, давно пропали, на их место пришли новые, причиной которых является тепловой удар. Я чувствую ужасную тошноту и обезвоживание всего организма. Губы пересохли, но во рту даже не осталось слюны, чтобы смочить их. Глаза медленно закрываются от усталости. Единственное, что меня спасает, это периодический выброс адреналина в кровь: стоит лишь посмотреть на ядовитые клубки ботропсов, которые, будучи не в силах терпеть полуденный зной, медленно перемещаются в тень от наших валунов. Мои веки смыкаются, и я проваливаюсь в какое-то болезненное состояние между сном и реальностью. С трудом заставляю себя вновь открывать глаза. Если мне и суждено умереть, то не здесь, и не в обществе этих отвратительных созданий!

Вдруг я слышу пронзительный крик Би Би и моментально прихожу в себя. Женщина по-прежнему сидит на валуне, но глаза ее широко раскрыты от ужаса. Она смотрит в оцепенении на свою правую ногу, по которой, не спеша, ползет небольшая змея коричневатого окраса.

– Би Би, умоляю, не двигайся с места! – взволнованно внушает ей Блонда, также очнувшись из полуобморочного состояния. – Она не тронет тебя. Помни: ты для нее всего лишь небольшое теплокровное препятствие на пути…

– Я стряхну эту гадину, отброшу ее как можно дальше! За что? Боже, за что мне это?! – Би Би причитает, крепко зажмурившись. – Она ползет по моей ноге, какое мерзкое холодное тело! О, мой Бог, я не выдержу!

– Б-б-беатрис, милая! Успокойся! Я найду способ п-п-помочь. Сиди на месте, я иду к тебе, – уговаривает женщину Холео, внезапно сильно заикаясь. От моего внимания не ускользает тот факт, что он назвал ее по настоящему имени. Возможно, так он пытается проникнуть к ее сознанию через барьер оцепенения и паники.

– Нет, Холео! – предупреждает Блонда. – Оставайся на месте! Так ты сделаешь только хуже и себе, и Би Би. Подвергнешь всех ненужному риску.

Холео медлит, терзаемый сомнениями, выбирает между здравым смыслом и импульсом помочь дорогому человеку. Первое возобладает, и он остается на камне. В этот момент я всем сердцем ненавижу Корпорацию Антакарана, которая ставит людей перед таким жестоким выбором. Когда ты любишь человека, нет ничего хуже, чем решать: отпустить его в бездну или полететь вслед за ним.

Холео пытается находить слова поддержки, без конца умоляет Би Би не двигаться и сохранять самообладание, но от бесконтрольного заикания становится сложно разобрать его речь. Женщина вытянулась в ниточку, учащенно дышит и, крепко зажмурившись, выдавливает сквозь зубы звук, похожий на глубокий стон. Я даже отсюда вижу, как напряжено все ее тело, а руки сжаты в кулаки. По смуглому высокому лбу течет тоненькая струйка пота, капает на щеку и изящно огибает выступающие скулы.

Затаив дыхание, наблюдаю на змеей, ползущей по ноге Би Би, с каким-то благоговейным страхом, не в силах оторвать взгляда от происходящего. Проходит несколько минут, во время которых змея то останавливается на мгновение, то продолжает движение, пока, наконец, не сползает с валуна в тень, покидая тем самым ногу Би Би.

Би Би выдыхает с видимым облегчением, и слезы градом катятся по ее щекам. Все это время она повторяет, всхлипывая от рыданий: «мне не нужны деньги, мне не нужен выигрыш, я хочу убраться с этого проклятого места, пожалуйста, выпустите меня отсюда».

– Все хорошо, ты сп-правилась, – Холео хвалит ее. Игроки вздыхают с неописуемым облегчением, и в воздухе повисает что-то напоминающее эйфорию.

В это мгновение Планк громко вскрикивает. Мое внимание мгновенно переключается на него.

– Меня укусил ботропс! – он объявляет это таким удивленным тоном, словно сам не верит в реальность происходящего.

Пока мы были увлечены происходящим с Би Би, Планк не заметил, как маленькая змея заползла на валун и свернулась клубочком за его спиной, спасаясь от палящих лучей солнца. Наверное, мужчина сделал неосторожное движение, и она атаковала, впрыснув яд в его левую руку, после чего, возмущенная тем, что ей помешали, уползла искать более тихое место.

– Что мне делать? – лицо Планка побелело от страха, он растерянно озирается по сторонам, все еще не веря в случившееся.

– Би Би, приди в себя! – кричит Алекс. – Планку нужна помощь, ты единственный врач на острове!

Би Би, все еще всхлипывая, отвечает:

– Мне никогда не приходилось сталкиваться с укусами змей.

– Но чему-то же вас учат в ваших чертовых институтах? – даже Раннер не в силах смотреть на человека, умирающего на наших глазах.

– Планк, – голос Би Би дрожит, – ляг на камень и свесь руку, так чтобы укус оказался ниже уровня сердца. Замри, чтобы яд как можно медленнее продвигался по сосудам! Нужно попробовать отсосать яд. Это не поможет кардинально, но даст немного времени достать противоядие. В противном случае… – Би Би добавляет почти шепотом, – это означает неизбежную смерть.

– Сколько у нас времени? – тревожно спрашиваю я. Нельзя допустить, чтобы Планк умер на наших глазах, пока мы бездействуем и ждем неизвестно чего, – я иду за противоядием!