Текст книги "История почти Всего – 2. Практическое пособие поедателей Времени"

Если вы собираетесь открыть сундучок с секретом, измельчай, укрупняй, сближай и разделяй. Заставляйте мир общаться. Проверяйте все его ответы.

Что произошло за эти полгода? Вербовка на окраине Уль-Карбона. Неделя в безлюдном Лазарете, затем – Аква, Ливи, Сей, Хетт, Агата, Бинга. Люмен Дори. Приход Эври. Начало работы. Значки, мешки, мантии и нашивки. Первые пробы перекачки души. И вот, новое направление исследований!

…Включается дежурный свет.

На столе книги, бутерброды и чай. В ночное время старшему смены можно хлестать его в неограниченных количествах, из неиссякаемого бойлера, хлебать джем, встречаться с бессонными друзьями. Бродить по корпусам. Выявлять на глаз недостатки чужих конструкций.

Мысли превращаются в заумь, хохот, или вырываются в свет, словно бабочки из червячков.

Мы с Деткой, Деншном и Ливи, водя ложками в черном джеме, говорим о бессмертии.

– Сложно представить образ жизни вечного человека, правда? Вот, представь, я именно такой; наблюдаю рождение звёзд, расцвет Вселенной, затем ее катастрофическое сжатие и превращение в первичное Яйцо. Привычки, бывшие некогда весьма экстравагантными, устаревают максимум через пятьдесят лет. Я попадаю в одну и ту же ситуацию. Часто? Теперь всегда. Можно представить, как пульсирует в душе бессмертных мучительное чувство дежавю.

Да! Вот, Вселенная снова сжимается в эмбрион, величиною, как предполагают ученые, с электрон. Хотя, другие мужи науки полагают, что электрон собственных размеров не имеет. Я, по условию, вечный, бессмертный и неуничтожимый индивид, зябну вблизи него, ожидая следующего Большого Взрыва. Как вам эти эмоции?

– Такое чувство, будто бы ты голый и мокрый в электрическом шкафу, вблизи гудящих проводов, ждешь короткого замыкания. Страшно, неуютно.

– Подумаем о том, что нисколько не боится Большого Взрыва.

Идеи.

Если всё вокруг умрет, они останутся. Цифры не погибают. И всё то, что они извлекают из предельно населенной пустоты мира идей; графики, фигуры, формулы, описываемые ими процессы и формы.

Теория вероятности реально вечна.

Каждый игрок желает знать все её законы. Они универсальны. Игральный кубик, на этом столе, или в другом, потустороннем, прошлом или будущем мире, явит единицу в среднем один раз из шести. С увеличением количества бросков эта вероятность нисколько не меняется.

Так ли все просто? Или есть нюансы, именуемые скрытой Силой Созидания? Можно предположить, уже сейчас есть люди, пользующиеся секретной теорией вероятностей. Знают, когда и где выпадает счастье.

Усложним.

Игральный кубик (продолжим так называть) может иметь множество граней. Каждому новому выпавшему значению поставим в соответствие определенную точку графика. Учились же вы математике? Что, если кубиков много, их движение зависит как друг от друга, так и от формы стола? Пусть каждый очередной акт падения изменяет поверхность. Изменим доску Гальтона так, что она покажет вовсе не унылое Гауссово распределение проскочивших сквозь частокол штырей шариков. Этот немудрёный механизм, имеющий память, работающий по простейшим правилам, как интуитивно вы можете предположить уже сейчас, рождает удивительные узоры. Спирали, круговороты, ручейки, островки …да, бесконечный душ зашифрованной информации.

Можно вообразить, есть нечто выше высшей математики, выводящей совершенно бессмысленные рисунки, как то, известные множества Мандельброта, фракталы, образуемые воспроизведением фигур в самих себе. Теория Вероятности Самого Господа Бога! Ею определяется все разнообразие мира.

Известно такое взаимодействие частиц света с веществом, как «поглощение», «частичное отражение», «отражение», «прохождение», струящегося сквозь материю луча. Они соответствуют логическим элементам «или», «и», «нет», да». Материя и свет – знаете ли, проигрыватель файлов Природы.

И вот, пока вы, Детка и Ливи, занимаетесь в своих отделах неизвестно чем, мы, в Приходе Эври, создали физическую модель процесса Творения. Смоделировали игру Природы. Все просто. Если наэлектризовать песчинки, кластеры, – считай, игральные кубики, поставить на пути их падения решетки-сита, прямые, но практически неузнаваемые потомки известной доски Гальтона, выявляются колоссальные, чрезвычайно интересные массивы информации.

Поверхность песка на подложке представляет структуры, похожие на руины городов, схемы бактерий и организмов. Порой они реплицируются, воспроизводятся, словно живые. Принимаются искать свои подобия. Развиваются, стареют и умирают. Некоторые узоры имеют душу, переносящую в подобную форму память о прошлом, уже будто бы, навсегда разрушенном узоре.

Может быть, мы расшифруем спрятанный в этих живых рисунках рецепт бессмертия. Жизнь.

Сколько форм она уже поменяла! Почему, знаете ответ? Перебрать всё – её основная задача. Вот, для чего жили все эти трилобиты, кистепёрые рыбы, динозавры, мастодонты и тысячи поколений всего. Любая порция вещества, имеющая приток тепла, проникается течением первичной мысли. Пытается отразить Вселенную. Совершенствуется, усваивает информацию, тянется к источникам энергии и себе подобным. На земле и под нею ни комочка грунта без микроорганизмов. Любое прогретое скопление полостей пропитывается духом творения. Прибрежный песок, глина оврага и пена.

Нужно подыскать явлению имя. Примете участие?

Природный клеточный автомат? Компьютер? Книга Жизни?

На подложке Колонны Гона – этих перекрестков случайностей, проявляются знаки первичного мышления. Узоры калейдоскопа. Иероглифы. Пересечение, дифракция и интерференция вероятностей. Одинокая песчинка, в миг падения чувствует эхо всей Вселенной. Информация мира идей проявляется в поправках к траектории песчинок. Песок игральных кубиков размышляет.

Важно установить правильное расстояние между решетками, диаметры и форму отверстий. От этого зависит результат работы Книги. Вероятность, знаете ли, – разумная физическая сила.

Детка щелкала пальцами и улыбалась, когда я показывал срезы столбиков песка, запечатлевшие путь энергии через вещество – кровеносную систему, желудок, мозг, улитку и что-то вроде палеозойского трилобита. Ливи говорил, это даже интереснее, чем разграбление супермаркетов.

Что за сливки мы снимем с этой работы? Выжмем ли из песка масло? Сможет ли оно гореть в светильниках вечно?

«Колонны Гона». Слева – если присыпать с большой высоты железными опилками или (хуже) тонким кварцевым песком окрестности некоего массивного (магнитного или нет – все равно) объекта, на подложке вокруг него образуется рисунок из силовых линий. Линии параллельны граням предмета. Между прямоугольными блоками обнаруживается дорожка перекрещивающихся штрихов. Узор проявляется и спустя полчаса после того, как объект убран. В «Лазарете» собрали «Колонну Гона» – ряд сит с отверстиями разной формы (по желанию и намерению экспериментатора). Веющийся вокруг предмета песок игральных кубиков зондирует его вероятностно-силовые поля, проявляет структуру, прошлое, настоящее, возможное будущее.

То, что я пишу – экзальтация? Пусть так. Ведь зато это истинно.

…Наверное, когда мне будет лет за сто, я не смогу восстановить в памяти образы Детки, Ливи, Кайры, Агаты, доменов, дже и лексов, питавшихся со мной из одного Котла. Вспомнится лишь, что было железное, милое время.

Дже – это теперь еще и я. Детка, Ливи, Хетт и Деншн. Кастой ниже – рубены и лексы. Переходная ступень – дины. Еще – магнаты. Звание придумал Дин Маал, в свою честь, а мы не стали возражать. Ну, и трудяги эрки. Появились ещё румы, проводящие много времени в спортзале, в доспехах воинов прошлого, основа нашей собственной службы безопасности. Прекрасно работает социальный лифт. Каждый, приложив усилия, может подняться до моего уровня. Всё получилось, как я подсознательно хотел. Мир пополнился еще одним действенным тайным обществом.

…Золотой Котёл. Вот еще, что хочу не забыть. Вещь, сделанная по приказу Совета Доменов. Вчера закончили последние настройки – и пошло, сразу, без упрямства, свойственного обычному среднему миру!

В этой будущей реликвии Нового Лазарета пыхтит тёплая, как кровь каша, образованная прослойками кукурузы, пшеницы, изюма и мёда. Мы разгребаем вкуснятину ложками на специальных, проводимых каждую субботу Обеднях. Смотрим в глаза друг друга и улыбаемся.

Смысл в том, что есть надо вместе, у этого Золотого Котла. Тогда мысли проясняются и эффективно обобщаются. Так, понемногу, мы создаем новую истинную церковь?

Да, я не смогу вспомнить все тонкие детали приключений, конфликтов, причины смеха, встреч и расставаний. Вспомню, только, что общая душа появилась, выросла и обволокла нас, словно танкистов перед началом невиданной битвы.

Явилась вместе с жутью, щекочущей внутренности.

Такое бывало раньше в моей истории, когда мы, новички Интерната Сервиса выбирались, по заданию опекунов со старших курсов, и крали разные вещи в Уль-Карбоне, из пафосных лавок. После – с непрекращающейся дрожью, запасшись бинтами и болеутоляющими таблетками, ждали ответного визита бандитов-сартанов.

Ночью и днём. Мы бредём. И, конечно же, придём.

Порядки Лазарета складываются теперь как в самой первоклассной клинике.

Мы называем друг друга «докторами-доками». Почему? Ведь к прихотям пациентов персонал приличной больницы всегда относится неизменно благожелательно. Все их выходки обращаются в шутку. Дисциплинированные доктора никогда не обрывают пациента на полуслове. Приличнейший пример для всемерного подражания.

Мы доктора и пациенты. Банщики. И, даже официанты. Когда, преодолев себя, ты всегда со всеми вежлив, хотя не сразу, понимаешь, что получаешь диковинное удовольствие. Чувствуешь себя правильным архангелом.

Нормально общаться с болезненным капризулей сложнее даже, чем знакомиться с напомаженными куколками Уль-Карбона. С теми фрейлинами, которые, как говорится, берут на сто тысяч больше, чем дают. Им надо перманентно уступать, – и в то же время, быть настойчивыми. Прыгать, словно пудель, через веревочку. Док, подобно квалифицированному дамскому угоднику, обязан знать массу нестандартных подходов к своим пациентам. Быть бесстыдным, но добрым. Самому превратиться в действенное лекарство для психики. Изгнать из сердца яд, который никакой не яд даже, а желчное противоядие от всяческой внешней агрессии. Делая так, чувствуешь, что становишься вавилонской башней, достраивающей себя до небес. До самого последнего, сбросившего все маски Бога.

Поболтал с Хеттом.

Давний друг из отдела Домен. Помогает и Эшу, по мере сил. Всклокоченные белые, или, как еще говорят, платиновые волосы. Анс и, одновременно, панк Сектора ТерраНова. Там, у себя, в прошлой жизни, он часто пробовал зелье Лемуров, общался с духами, на этом фоне лечил домашних и диких животных, умудрился написать дюжину статей в Сеть, по общим вопросам реанимации. После драки мы, как и предрекалось Ливи, стали ближе. Он обладает качествами, которые я хотел бы у него, как говорится, скачать.

Хетт любит творить один, реже – вместе с рассудительным Максом Груденером. От него бывший панк заимствует усидчивость, полезную для соединения множества деталей с минимальными допусками, взамен, как видится, выдает душевную энергию и некоторое, необходимое для свободного поиска, хулиганство.

Он сидел с удочкой над двухметровым цилиндром, украшенным граффити по образцу бродяг Хаски. Леска спускается к рукотворной пустыне – песку на подносе и заканчивается грузиком со стрелкой. Когда в «Блуждающих Звёздах» успевают мастерить такие интересные вещи? Хотя, если присмотреться, многое из оборудования, кажущегося пафосным – бутафорское, скрепленное клеем, скотчем и проволокой.

– Что ловишь?

Пошевелив губами, Хетт снизошел до ответа.

– Игла рисует узоры. Иголка с ниткой, круг с буквами – такое в твоем Интернате Сервиса было? Вопрошали духов? Сигналы души, в обход цензуры сознания грубого мозга, выкладывают из указанных иглой букв слова невнятных пророчеств. Так просто, раскачиваешь грузик, фантазируешь, и, иногда по леске пробегает дрожь. Значит, мне отозвались Неведомые Друзья. Такая система связи с подобными мне, где бы они ни были. Даже, если они мертвые. Скоро мы все этим займемся. Таково мое пророчество.

– Ну, а что нибудь дельное есть?

Хетт представил корявый рисунок:

– Когерентные световые волны сходятся в противофазе. Они уничтожаются? Не смотри учебник, там весьма туманный ответ.

По правде сказать, я не был настроен разгадывать физические дилеммы, но настрой физика-панка захватил меня. Я с ходу выдвинул несколько гипотез. Хетт, кажется, и не особенно слушал.

– Если волны обнуляются, значит, должны проходить сквозь любые экраны? Как они будут взаимодействовать с веществом, если их нет? Ну, а потом разойдутся – тогда проявятся?

– Наверно.

– Свет вообще не интерферирует. Кванты «договариваются» друг с другом в самой интерференционной решетке. Щель – передатчик и приемник.

– И, что с того?

– Ты рассуждаешь, Тур, как самый обыкновенный человек. Представь: два похожих объекта освещаются одинаково, и потому обретают способность взаимодействовать друг с другом. Где бы ни находились! Мгновенно! Это могут быть отверстия, щели в экране… или люди. Мы с тобой. И кто-то еще. Только световые волны? Думаю, в качестве синхронизатора можно применять и звук. Да! И вот: интерференция работает с частицами, излучаемыми друг за другом, с неограниченным интервалом времени!

– И что?

– Значит, нет ограничений на взаимодействия! Это же важно! В прошлом находится родственный объект, или в настоящем, вы все равно связаны. Важно лишь отыскать условия, в которых это все видно. Ну, и, нужно…

Хетт начал гаснуть. Вновь закинул крючок на дно. Дал понять, что мое присутствие здесь уже не необходимо.

Я дал Хетту совет. Пусть нить идет также и вверх. Раскачивает язык гулкого колокола.

Всё. На сегодня безумств достаточно. Жгу страницу Горящего Дневника – и спать. Спать.

…Вчера мне исповедовался Дориан, как бы мой босс:

– Ещё как будто недавно я жил в гостиницах «ползвезды», раздавал прохожим флаеры, рисовал на стенах Секторов рекламу гормональных творожков, и прочее, чтобы люди, довольные этим товаром, скинули на мой счет некоторый комплимент. Теперь брожу среди лабораторий и людей. Всё настоящее. Мозг работает так мощно, будто его постоянно массируют ершиком. Но, я не могу избавиться от необходимости много спать. Балансирую между удовольствием от работы и просто наслаждением.

Я не надеюсь увидеть Вечность. Это же с ума сойти, Алекс Тур. Как ты представляешь себе вечное блаженство? Один миг, два, когда понимаешь, что в тебя влюбилась смелая, красивая девочка и вот, целует нежными губами в голову, несмотря на то, что ты такой злой. Пять минут. Час. День. Лето. Да. Вечность? Это слишком много. Смерть намного понятнее. Или нет?

Еще он рассказал – то ли о себе, то ли еще одну Легенду Дома. Железные Табуреты. Они появляются у дверей квартиры тогда, когда там кто-то скоро умрет. Такие, выросшие из кристаллического бетона, предметы домашнего обихода. К чему это? Непостижимая логика странного коллективного разума, который руководит Домом. Правительство – черный электронный ящик, которому дали установку: идеально править миллиардами людей. Но, как это делает система – теперь никто не знает.

Дори рассказал о Стеле, какая она была красивая и замкнутая, как ее волосы самопроизвольно заплетались узлами, что означало Болезнь Свалки и опять-же, смерть. Еще о Тиме – пятом домене, который убил кого-то там, по пути, поссорился с остальными решил «пожить для себя». Обычный клерк понимает, что может летать и проникать в мысли людей – в этом есть сюжет.

Кто они все?

Эти знания надо систематизировать.

Где, собственно, мы все находимся?

Это – не забудется

Мы ловим джам. Джам.

Подсказали идею усиления души домены, от них идет поток благодати, но, кажется, мы и так всё уже знали. Гимны по утрам и в середине дня. Марш-броски по коридорам. Кормление с рук – это все предтечи полноценного Объединения. Не пришлось долго объяснять общий принцип устройства, помогающего эффективно перекачивать друг из друга мысленные образы, память, навыки. И – всё духовное богатство. Привычки, навыки, узор характера, равный душе. Да, мы начали эффективно объединять сознания в живую, трепещущую от улова Сеть!

Теория создания Общей Души довольно проста.

Для организации союза сознаний надо выполнять однообразные движения. Целью всех религий и государств было принудить людей проделывать нечто одинаковое. Питаться из одного котла, спать вместе в холодной палатке и грохотать мечами о щиты, призывая богиню победы. Быть в почетном рабстве друг у друга. Отбросив смешки (вот, это важно) иронию и всякое разное инакомыслие. Хотя бы на час. Всё ради возникновения хотя бы тени взаимного понимания.

Так, из общего раба, ты становишься Господином себя и всех. А другие – из того племени, где все очень свободные, умные, гуляющие сами по себе – так и остаются дикарями. И мы прилетаем к ним на вертолетах, изучать первобытную культуру атеистов.

Все это – прошлый век, чуть ли не детские забавы. Мы создаем настоящие устройства для перекачки душ, которым можно, пожалуй, выдавать сертификат годности и ставить на конвейер.

Как это все начиналось?

Пустой бассейн. Какое-то время там лежала груда тряпок и раскладная лестница.

Хетт, Груденер, Ливи, Хант и вездесущая Аква как то так собрались у него, и молча смотрели на дно. Позже подошел Безумный Лис. И, мы принялись ходить вдоль бортиков, будто бы надеясь увидеть на дне мудрую говорящую рыбу. Затем я принес ворох салфеток и принялся протирать запыленные стенки. Зачем? Так надо. Появились эрки с клининговым оборудованием, шлангами и насосами.

Хетт, Кант? Я? Кто начал разговоры о том, что в бассейн надо поместить генератор ультразвука? На теплых листах бумаги, вынутых из принтера, мы набросали первую схему. Никто никуда не расходился. Принесли перфораторы, крепеж, дырчатые крепления, болты и гайки. И утром, сонные, мы ели перловую кашу с, как теперь уже мерещится, золотой рыбкой.

После пережитого нервного напряжения я спал, с двумя малыми перерывами, целые сутки. Проснувшись, увидел почти готовую к употреблению Купель. Прозрачная плещущая, такая, как бы, утренняя вода. Пульты, провода, трубы – всё аккуратное, чистое, надежно налаженное. Приятно, когда то, что было начато тобой, продолжается само собой даже и без тебя.

Во время отладки Колокола (такое имя получил генератор синхронизирующего ультразвука), уже погруженного в воду, меня ударило током. Нехорошо видеть в голове снова и снова – себя, будто притягиваемого электрическим разрядом к мигающей распределительной коробке. Воспоминания, если они действенно не гасятся врачом-временем, могут превратить жизнь в полный кошмар.

Подводный Колокол отрегулировали ребята из группы Единорог. Они все, между прочим – воспитанники самых продвинутых Интернатов Техниса. Добавили ещё Колокол воздушный, нависающий над головами купающихся. Изменили форму потолка – теперь это не плоскость, а купол.

Долго ругались, как всегда бывает во время отладки сложных систем, потом помирились, трогательно, ну, будто как ребята нетрадиционной ориентации, только без секса, конечно, и в первый раз торжественно приняли Купель.

Фотографические вспышки. Гром. Разноцветный салют перед глазами, и в них самих. Колокол – словно удары дефибриллятора, необходимые для синхронизации работы сердец. Подводный звук мнет и щекочет тела, и души. Хочется говорить всем самые нежные слова. Синхронизация желудков, мозгов, даже глазных яблочек приманивает,… как объяснить? невидимого леопарда? грозящего настигнуть нас повсюду и разорвать на клочки, если по своей воле мы когда-либо отдалимся друг от друга.

Хоры ангелов. Я визжал, истерил, захлебывался кучей необычных чувств, как щенок, которому уделяют внимание люди!

Когда появляются летучие шарики, первая полновесная диковина Купели, ощущение, что плещешься в обычном бассейне, пропадает.

Как сказал домен Харт, перебрасываться психическими шариками то же самое, что обмениваться кровью, насыщенной памятью о своем хозяине. В качестве первоначального поощрения – оргазм, как объяснить? всего тела. После озноба, вызванного аллергией на чужеродные души, проявляется, в первом приближении, Развернутый Мир.

Как это мне себе самому объяснить? Картинка зрения перестает быть аналоговой. Теперь ее можно менять. Добавлять птиц, зверей, подливать дополнительные краски, создавать всякие разные степени свободы. Так управлять полем зрения могут Друзья, также прошешие Синхронизацию. Это похоже на сталкивающиеся глыбы льда, внутри которых – то, что мы видим, в отдельности. Иногда кристаллы сливаются, вмораживаются друг в друга, это больно, и очень, очень приятно.

Иногда попадаешь на небеса. Покой. Мир. Согласие. Порой – проваливаешься в туалет, к злым неопрятным картинкам. Как-то перебарываешь их, несколько раз просыпаешься, со все более приятным вариантом сна, и снова попадаешь в Общий мир.

Ну, а потом проблемы с сердцем, смерть, прерывающаяся теплыми пятнами по всему телу.

Сложно все запротоколировать. Пойду на Кухню, потребую, чтобы остальные поделились со мной тайнами.

…Омовение и обмен потоками сознания происходит по Субботам. В этот день работать не рекомендуется.

Когда группа людей, собравшихся быть потусторонними Друзьями, собирается, двери купальни захлопываются, таймер начинает отсчет. Все дальнейшее – включение приборов, открывание дверей, происходит автоматически. Время исчезает. Всё безгрешно, хотя, пожалуй, и не совершенно скромно. Водоем в сорок квадратов, делается большим, как Вселенная, и в то же время миниатюрным, словно кабина в гостинице «ползвезды», где можно отдыхать от толпы и предаваться маленьким мальчишеским удовольствиям.

Если намереваешься придти к несказанному наслаждению, радости, открытию тайн, надо быть серьезным, очень серьезным, как серьезны усопшие.

Можно плавать по Вселенной, постигать всеми органами. Сладко терять разум, ожидая встречи с грациозной русалкой. Нет ничего невозможного. Можно попасть в след организма Агаты, прочувствовать её внутренности, вплоть до специфик юкстагломерулярного аппарата. Если по-особому кликнуть, в том углу всплывет грозный кашалот. Ну, а здесь можно совершенно ничего не бояться, рефлексировать, будто ловишь рыбу в зарослях камышей.

Подбегаешь к таймеру и продлеваешь время. И, неважно, что скажут следующие группы. Всё можно спокойно разрулить.

Чафр, Детка и я. Агата. Хетт. Сей. Макс Груденер. Иногда к нам присоединяется, ха-ха, Юм, ставший связным между ветхими лабораториями, увязшими в своей дезоксирибонуклеазе, и процветающим Новым Лазаретом. Старикан растерял скептицизм, а жаль, мы так привыкли ему противоречить.

Он стесняется своего тела в жалких плавках. Желает втайне потрогать нас, словно мы – весёлые умные дельфины. Только, тайн то здесь никаких нет! Зато, взамен на молодость и веселье, он отдает нам знания – будто впитываешь шарики горького мороженого, полные изображений ДНК, РНК, и всяких сложных научных словосочетаний.

Как то я встал напротив Юма и попробовал полностью вникнуть в его суть! Бамм! Кожа на лице похолодела, а сердце мое начало гулко колотиться о ребра. Мысли… Перехватив его размышления, я осознал, что уже не считаю себя исключительным человеком; в то время как остальные люди, кто подвержен смерти, просто неудачники, забывающие заботиться о здоровье. С трудом я отключился от души профессора, еще часа четыре сохранял в себе его депрессивный настрой, и думал, не останется ли со мной эта мина навсегда.

Интересно так вот жить. Создавать новую Чудную Вселенную, вовсе без печальных происшествий.

– Вот Древо Жизни.

– Да. И, гляди, листья с золотыми прожилками.

Детка высказывала идеи, какие Древо имеет корни. Ливи мог наговорить ужасов про змей, скрывающихся в глубинах. Сей, Хетт или Груденер подливали ещё разноцветных, живых красок.

Древо Жизни вырастало из мыслей, воплощалось, оставалось наяву – так, что его можно было трогать, срывать листики, даже пробовать плоды на вкус.

Если все соответствующим образом настроены, из мыслей может получиться лес или, например, папоротниковые кущи палеозоя. Бассейн Бани (вот, еще одно название Купели) оказывался в чаще, и не бассейн никакой, а чаша с великолепным, ниагарским фонтаном! Плоды как цветы. Первый вкусный, а каждый следующий – ещё вкуснее!

Кажется, стоит закрепить это великолепие в реальности, вбить в просветленную, послушную материю, и всё! Рай подан, господа гуманисты!

Необходимо вовлекать в необыкновенное общение подходящих людей всего мира, живых или мертвых, уже, как видится, все равно. Требовать, чтобы вода отдала память твоих прошлых, даже неудачных воплощений. Прочувствовать упоительную любовь ко всему, живому и скрытому. Такие гуляют мысли, выделяются из пор, поднимаются, словно разноцветный пар и пузыри.

Будто мы расположились в домике, укрытом мощным ливнем. Весело в этом Ковчеге и очень уютно. Можно непринужденно раскладывать жизни по полочкам, наклеивать ярлыки и работать над всеми ошибками. Которые, надо сказать, не ошибки вовсе.

Объединять людей на первом уровне – довольно просто. Где-то танцуют братский зикр. Или, взявшись за руки, поют в хоре.

Попробуйте вместе, вслух, прочитать молитву или загадать желание. Ведь вы не решитесь предложить это самому своему верному, понятливому другу?! Многим станет смешно. Вас, может, перестанут воспринимать всерьез. Но хохочут и гыкают несерьезные люди, для них нет настоящего счастья. И в церкви люди стесняются других, посторонних людей, даже, если они —родственники. Но, ведь там как раз и должны знакомиться ближе, чтобы желания сбывались, а Рай приближался, словно дождевая и огненная буря.

Сейчас, здесь, мы если и не достигли идеала, то близки к нему.

1

2

3

1. Мои первые наброски интерфейса внутреннего распорядка (или уж, условно говоря, «души») продвинутого человека. Зрительный экран – то, что мы сейчас видим, если откроем глаза. Обычно, если их закрыть, то проявляется лишь темное поле с белесыми, иногда пытающимися преобразиться в какую-то памятную, либо искусственную картинку, пятнами. Вот, примерно как показано на втором рисунке. Мне это никогда на самом деле не нравилось. Значит, делаем, дорогие Друзья мои, так. Вводим в мысленное пространство новые элементы: – «железо» и разные полезные программы. Теперь мы это можем. Долговременная память – это скопление разного рода картин, когда-либо нами запечатленных. Что произошло с тобой год, три месяца и два дня назад? Вспоминаешь, товарищ? Нет? Все куда-то девается, проваливается, стирается. Нет, не исчезает оно насовсем, скорей всего, но просто теряется на захламленном чердаке нашей головы. Сливается с общим фоном жизни. Транслирую правильное решение. Устанавливаем там программу «душевный Архиватор». Чтобы он каждое событие, или каждый день укладывал на определенную полочку, пронумеровывал, дабы легко можно было в случае чего это достать. Все знаковые события также снабжаем этикеткой «приятное», «неприятное», «поучительное», и так далее. Служба Контроля пусть время от времени выпускает хорошие воспоминания в настоящее, просто так, для поддержания тонуса. Отдельно работает так называемый… как я его там назову? Ассоциатор. Он выдает воспоминания о событиях, подобные которым происходят и в настоящее время. Но пусть этот поток, в свою очередь, поддается контролю сознания. Не так уж нужны воспоминания о неудачах, когда пытаешься сделать что-то совсем новое.

Как видно, теперь нам придется жить с тем, что мы никогда не останемся одни. Вот, сейчас у меня отмечены три устойчивых канала связи – с Деткой, Ливи и Хеттом. Пробуждаются они, трепещут лепесточками, открываются словно бутоны розы, или уж, шлюзы тогда, когда мы проходим Синхронизацию.

И что там, внутри?

У ребят моих интерфейс сейчас – тоже, так себе. В перспективной разработке, как говорится. Детка содержит в долговременной памяти целое стадо каких-то наполовину вымышленных, частично – игрушечных, из дальнего детства, розовых пони, архив цветков всех видов, два помещения учебных классов ее прежнего Интерната, часть коридора, столовая и клозет. Интересно там просто так бродить. Не знаю почему так. Просто-напросто, очень интересно. Все – стены, пол, парты обросло слоями воспоминаний, словно бы таким приятным илом. И знаки особые в том иле есть – серебряные медальоны, монеты, купюры неизвестных стран.

Много мелких, едва наметившихся каналов связи с другими работягами нашего Лаза. Бинга, Кайра, Деншн, домены Дори, Хант… туда, кажется, мне путь совершенно закрыт. Такое путешествие, от собственного имени, может совершить Детка, и только она. Иначем можно окончательно запутаться: где есть чья душа.

Ливи научился неплохо рисовать все то, что он желает лицезреть. Может быть, что мы желаем видеть существует на самом деле, просто мы его вспоминаем, или же наблюдаем через далеких, когда-либо живших людей? Или не людей вовсе даже? В общем, есть у него очень интересные, такие, как бы громоздкие, грозные, но статичные картины – в отделе, названном почему-то «Удовольствие». Невообразимой сложности короны, абажуры, украшения, похожие одновременно на музыкальные инструменты. И еще такое… бы нос высунувшегося из стены ржавого корабля. Трудно показывать все это тусклыми словами.

Вот еще, интересный совет, как знакомиться с девчонками. Все долгие рекомендации пикаперов – ерунда. Главное – ты сколько-то раз должен вызвать на «собеседование» или, как говорится, «после уроков», мускулистых представителей своего пола. Не без повода, конечно, но это самому надо додумывать. И, вот когда ты получишь такой иммунитет от робости… поймешь, как при том играет сфинктер и мочеиспускательный канал, можешь выходить на девчонок… хладнокровно.

…Ну, а у Хетта – приятная, ртутная динамика. Жаль, не смог все конкретно рассмотреть. Стены его души съежились, и вытолкнули меня, когда только я зашел в его маленькую спальную комнату. И, очень жаль, Хетт. Где можно ходить, хотя и без обуви почему-то – в огромной сети кинозалов. Там и там демонстрируются интересные заготовки художественных и документальных фильмов. Порой очень страшно. Пленка рвется. Когда он нам их все склеит и представит в режиссерской версии?

2. Стандартная картинка нашего простого мысленного взора – россыпь белесых пятен на темном фоне, в вкраплением полупрозрачных, непрерывно перетекающих друг в друга картинок.

3. Включаю задумку на далекое будущее. Кто сказал, что я не романтик? Вот как куперизованные электроны бегут по сверхпроводнику, не встречая сопротивления, так бы и пусть мы, с загадонной мной девчонкой мчались среди озаренных Луной и звездами скал. В безвоздушном пространстве. В виде лошадей.