Текст книги "История почти Всего – 2. Практическое пособие поедателей Времени"

… – Давайте сменим тему! Помните сериал про Человека и Белую Собаку? – вдруг взволновался дже Деншн. – Друзья путешествуют по заброшенным кварталам. Собирают раритеты. Разыскивают зверей. Спасают души.

Разведчик Застенков, собиратель Ари, находит сундук с деньгами, и, поддавшись минутному настроению, швыряет в шахту, чтобы только услышать плеск. А в другой раз выполняет задание за малые деньги, зная, что оно против его правил. Но, вопреки всему, делает всем хорошо!

– Да, и сам он не нравственен, – Бинга погрозила вилкой воображаемому собирателю. – Вовсе нет. Помните сцену, где он хотел спариться с грациозной пантерой, ха. Искал новых удовольствий.

– Ну и что? – зашелестел рум Крин. – Свободный поиск потому и называют свободным. Так вот, дико, с отклонениями, мы подкрадываемся к неведомому Раю.

Ещё он разыскивал хороших людей. Чтобы залечить сердце! – рубен Лааг расширил глаза. – О, этот поиск друзей, с которыми нескучно жить вечно!

Вот, он идёт по Застенкам Дома. Рубит склизкие лианы. Тянет сеть по квартирам заброшенных кварталов, выуживая ценные и второстепенные вещи. Пробует действенность молитв. Выполнив задание, возвращается в конуру УниверСити, зная, что впереди ждут целые сутки спокойствия и уюта. Ну, а, за стеной, толщиной в полметра – он знает – чудища, погосты и костяной ужас.

– Главное, это его Белая Собака, – Бинга передернула плечами и сербнула Чай. – Его и моя. Он брёл за ней, как ребёнок. Давал пространные распоряжения. Она угадывала смысл приказов всегда по-своему. Спасти незнакомца, или удрать? Найти подругу или уберечь от расставаний? Ведь, если вдуматься, Белая Собака – это его, вынесенная наружу Душа.

– В своем прошлом Интернате я встречался с тем, что вся Свалка может уместиться в одном человеке, – включился я в многогранный диспут. – Хорошо разглядели мои воспоминания?

У циников вроде Хобо Чабиса можно увидеьть такой, знаете ли, серый мозг с множеством урн. Хобо на высоком уровне рисовал спаривающихся насекомых, сочинял задушевные песни, в конце сменяющиеся гнильем. И, когда, на третьем курсе я занимал койку рядом с ним, видел, как Хобо без стеснения мастурбирует.

Он такой.

Света не видевший.

Какой мир Хобо Чабис воплотит через себя, дай возможность? Ну, как если бы он стал квалифицированным владельцем Алтаря? Влил в людей мысли, заставил исполнять свои, из заскорузлого пальца высосанные законы?

Эри, как то так, вдруг, оказавшаяся рядом, ответила; к подобным ребятам её хорошо готовили. Здесь, в Лазарете можно идти еще намного дальше: звать людей по их настоящим именам, овеществлять мысли, очищать неисправные санузлы душ. Из плохого человека можно запросто сделать святого, важно только знать, где надломить.

Эри говорила как Детка в минуты вдохновения – с приятной примесью безумия.

Чтобы как то смягчить тему, отмыться, отправились туда, где еще гремел карнавал, там и там уже удушаемый тисками дисциплины. Услужливые режиссеры праздника уловили момент и предложили побыть там, где чисто.

Нас окатывают бодрящие волны. Чтобы душа отмякла, обязательно нужно водное лечение. Славно, щекотно и весело, когда тело все обволакивается организмом Волны. Словно охватиться бочкой воды целиком, после путешествия по Свалке. Мы практиковали такое в прежнем Интернате. Ух! Плюх! И – целомудренный оргазм, краткий, но мощный, словно рык пещерного льва.

Тим, пятый домен, оторвавшийся от группы «летучек» еще до основания Лазарета, прогуливается по секторам Дома. Пользуется особыми возможностями. Теперь мы можем видеть через него. Иногда домен дает зарисовку фильма, или же укутывается серым полотном, скрывая подробности личной жизни. Мы, Ливи, Бинга, я и Детка – слушаем, смотрим, впитываем.

АурумСити. Сектор Дома, предназначенный для беззаботных и безработных рантье. Как вам объяснить? Многопалубный рай. Рестораны, бары, сауны, салоны красоты и апартаменты, которые можно менять, чтобы чувствовать мир разным. Всё здесь рассчитано на получение тонкого удовольствия. Положено быть обаятельным и позитивным. Но, никто не обязан участвовать в совместном, важном, как вода и воздух, деле. Потому многообещающие знакомства распадаются через пару часов. После некоторой начальной эйфории это оказывается пустым, не обязательным к продолжению. Вы думали, беззаботным безработным быть очень приятно?

Этот рай – Большая Столовая, где человеку дают столько, сколько пожелает. Но, тебе, оказывается, ничего не надо. И это серебряное блюдо, куда можно накладывать всего, серое, не аппетитное, и маслины, и мясо. Фрукты, овощи и, казавшиеся такими лакомыми, морепродукты.

Нет здорового аппетита, потому что не нужно взаимодействовать, принимать подарки и дарить. Повсюду можно видеть здоровые красивые тела, и они недоступны. В заботе и любви нет необходимости, зависеть от кого-то считается опасным вторжением в личное пространство.

(Пошла еще более чёткая духовная телеметрия).

…. Вот, эта девушка красивая и лёгкая, хоть и не Дюймовочка. На теле родинки, быть может, предвестники опасного заболевания. Как тебя зовут? Можно ли говорить то, что думаешь? Опасные законы запрещают настаивать.

Люди освободились от необходимости создавать крепкий семейный клан. Женственность и мужественность перестали быть условием удовлетворительной старости. В обеспеченном всем АурумСити людям негласно рекомендуется жить в одиночестве. Защищенность и роскошь затушили страсти и привязанности.

…Малая Кухня. Уф! Можно отдышаться от чужого тела и видеть мир своими личными глазами.

На столе – Самовар из самодельного золота, новая реликвия Лазарета. Чашки, полные мощно парящего Общего Чая. Фарфоровые котелки с джемом.

– Он такой самостоятельный!

– Но с «фригидными овцами» никак не может справиться.

Лекс Бра отметил, что беглый домен ищет всего лишь элементарной любви, заботы и теплых слов, без нервных срывов и скандалов.

– Видимо, что-то у него произошло в прошлой жизни, от чего он так обозлён, – постановил Сей, хлебая джем из котелка. – Недоразумение, вроде того, как пёс становится замкнутым, если его укусят за естественное желание подойти поближе и понюхать чей-то хвост.

– И это наложило отпечаток на всю его жизнь, – добавил Макс Груденер. – Надо подумать, как помочь.

…Через три дня.

Я, Бинга и Сей, при содействии Хетта, сочинили диссертации, как знакомиться продвинутым людям.

Сей довольно критично отнесся к понятию «духовная личность». В своем трактате он вывел слабое мнительное существо, с притязаниями на мировое господство. Духовная девушка даже хуже, – имеет мечты о чём-то неопределённом, но не умеет, как любят мальчики, задорно танцевать. Считает, ее нужно принимать такой, какая есть. Имеет весьма высокое мнение о своих моральных качествах. Поболтать с ней можно, но глубоко понять человека такая особа не в состоянии. И, поэтому…

– Много слов, мальчики, – щелкнула кастаньетами Бинга. – Слушайте, при каких условиях происходит наша судьбоносная встреча. Знакомство знаменуется всплеском исторически значимых событий. Это очень скрепляет чувства. Важен духовный кризис одного, когда вторая сторона является необходимым лекарством. Человек должен устать, утратить психический иммунитет, чтобы открыться и стать доступным для слияния. Тогда чувствуешь; идет тайное движение, работает механизм музыкальной шкатулки, веет апельсинами и мускусом.

– Всплеск событий до или после?

– Всё равно, учитывая обратимость Времени. Иначе чувство не станет всеобъемлющим.

Сверив желания, мы, пока мысленно, подобрали пару. Получилась девушка, проживающая вдали от промышленных областей Дома. Дочь представителя силового блока – это дисциплинирует мысли и чувства. Мнения по цвету разделились. Я предложил чёрную гриву, Сей настаивал на ослепительной белизне, Бинга склонилась к тому, что девушка по окрасу должна напоминать лису.

Кандидатура занимается фитнесом, танцует, лечит людей. Любовь к животным приветствуется, если это не сфинксы. Желание иметь детей – плюс, но без фанатизма. Она не повторяет одно и то же. Ответственность за поступки. Если сделала что-то не так, насторожив уши, принимает положенные наставления.

– Цель её жизни, – Сей задумчиво смаковал Общий Чай. – Поддержка твоего духовного начала. Пусть занимается медициной, участвует в поставках горячего питания, сдает свою теплую, живую кровь. Агрессивна? Да. К несимпатичным людям. Кому приятна подруга, легко заводящая все новые контакты, густо напитывающаяся чужими мыслями, стоит разлучиться всего на пару дней?

Нагадали веру в сказочных существ, жившую в ней лет до одиннадцати. С некоторым сомнением приняли идею Бра, что в роду у нее весталки и провидицы.

К нашему разбухающему кружку доброжелателей, прилепился Хетт. Глядя в потолок, он сказал:

– Романтично, когда встречаются представители враждебных слоев. Здесь проявляется и энергия, как при встрече разноименных полюсов сети, и важная социальная задача.

Деятельная Бинга вызвалась присмотреть кандидатуры и подвести их к месту встречи. Макс Груденер, Сей и я обещали удерживать домена, на грани фола управляя его мыслями, чтобы он питался в одном заведении. Трудно сводить людей, если они имеют не нулевую скорость относительно друг друга.

И дело пошло.

…На закате дня я выловил пёструю нежную рыбу. Ата. Такого полномасштабного действия по любви у меня еще не было. Может, и ни у кого.

Я устроил волнения в человеческих массах АурумСити. Поначалу это довольно стыдно – собраться с духом, выйти на площадь, перед многими людьми, и говорить о чём-то особом. Потом появляются сочувствующие, и подходящие ко всему слова.

Придя в себя, убежал, нераспознанный бродил в толпе, подчиняясь внутренним голосам. Революционером и пророком, пока не разрушен твердый мир, быть приятно. Нашел то, что незаметно от себя искал.

Неужели это все происходит со мной?

Несколько слов, сказанных в голове, но, так получилось, что и вслух. Я разучился отличать мысли от слов. Она радостно и звонко ответила. Ей понравилось, что я грубый, косный, но все-же – вестник лучшего мира.

Мы пошли дальше вместе.

Как записать и запомнить, чтобы в душевное видео не вкрались досадные искажения? Фарфоровая башня с беседками и бронзовыми кольцами. Широкая лестница, ведущая вверх и вверх. Улица с загнувшимися над головой, принявшими форму свода тоннеля, деревьями. Летающие жемчужные шарики везде, везде, будто бы добрые, но бесстрастные ангелы. Собравшись в подобие сверхающей ладони, они могут принести еду – виноград, персики, или же душистое мясо в горшочках. Удержать на краю пропасти. Подхватить на лету. Обтереть ворсистым, щекочущим во всех местах полотенцем.

Спрятанный алебастровыми стенами тоннель поездов, следующих через все Сектора Дома. Куда мы с тобой уедем на нем? Ата.

Багровые факелы освещают нас, всякие разные красивые, какие-то теперь потусторонние вещи. По правде сказать, я знаю не так много названий предметов роскоши и всестороннего комфорта. Разница между нерукотворными, изготовленными пылью объектами и лучшими изделиями людей-ювелиров примерно такая, как между роскошным императорским кубком и глиняной плошкой неандертальца. Приблизительно сказать, обстановка для нас лакомая.

Я понимал; этих чувств нам хватит больше, чем на сегодняшний вечер. Обычно на следующий день после встречи влюбленные перестают бояться друг друга, и выдавать в подарок наэлектризованные слова. Первоначальное возбуждение стирается, всё происходящее становится обыденным, как знакомство в стиле «приветик-привет». Ата.

Мы бродим по фарфоровым лестницам, будто все время вверх. Тайно, искоса глядимся друг в друга. Жемчужная пыль сопровождает нас, выстраивается во все новые, невероятные фигуры. Перламутровый фонтан, серебристые рыбки, дождь из золотых монет. Как это, собственно, само по себе устроено?

В игрушечных фаянсовых башенках витает особая атмосфера. Бесплатная еда АурумСити – сложно переслоенные организмы рыб, растений и животных, распускающиеся по телу теплыми цветками. Повышения давления, апатии, как было раньше после приема сытной пищи, эта живая еда не вызывает. Мы шалим, – сбрасываем столы и стулья с высоты, следим, как они разбиваются о булыжники Проспекта Променад, убегаем и улетаем. Спускаемся к океану.

Многокилометровый пляж весь усеян искусственными ракушками. Не обычные бледные и колючие обломки, а округлые панцири, будто бы созданные на заказ для будущих, более совершенных поколений моллюсков. Волны, поднятые подводными механизмами, затопляют пляж до Променад, взмывают в воздух и рассыпаются круглыми жемчужными каплями. Мы изощрённо забавляемся. Кидаемся лиловыми райскими яблочками. Она юркая и гибкая. Ата.

Развлечения за гранью фола. Я распростерся на мраморной плите, ноги каменеют, тело заостряется, будто приуготовляясь для сверхсветового полёта в Рай. Она сдавливает узел нервов на ноге ярко выбеленными зубами и пьет кровь, словно неистовый ангел. Убирает застой. Моей ступне, в которой много тумбовой, слоновьей неуклюжести, требуется такое внимание. Трудно объяснить, если вы никогда и близко такого не пробовали.

Ещё запомнились постели в Фарфоровых Дворцах. Новейшее слово техники и чувства, магнитные поля, что-то еще, когда можешь регулировать свой и ее вес до марсианской силы тяготения; 0,4 земной, всемерно подходящей для райского услаждения. И увлажнители воздуха, производители пьянящего тумана. Восточные благовония; сандал, мускус, кардамон, корица и много еще, о чем я не имею представления. И те синие листья, которые выискивали источники звуков, и поворачивались к ним. К нам.

Я понял; так прежний мир прощается со мной. Или, все еще пробует сказать. Что, прислушайтесь!

«Не переделывай меня, Шпион Вечности».

…Такая пикантная история!

Тим и его попутчица Ата, – тет-а-тет в недостроенном квартале Дома.

Ата. Неужели она пришла из Тоттенхаоса, Сектора, как говорят, абсолютного зла? Кажется, Ата сильнее Эри, легче, смелее.

Кругом глыбы демонтированных кварталов, гигантские краны, бульдозеры, руины и новостройки. Они бродят по стене, иногда трогая брутальную технику.

– Ах, я свечусь от восторга, – шептала куколка Агата, та самая красотка без приставки-титула. – Как романтично!

Домен поднимал спутницу к облакам, разжимал объятия, и она беспорядочно падала. У самой земли ловко подхватывал её.

К кружку любителей подглядывать и помогать подошел Хант, сказал, что нужно взрослеть, и притворил канал связи. Мы ещё поговорили о том, что так и не увидели откровенных сцен. Домен закрывает их, или действительно ничего такого между ними не было? Макс намекнул, летучим людям такие дела вообще не положены, иначе разговор с потусторонним миром навсегда обрывается.

Мне это как то так запало в голову.

…Мысленные образы можно склеивать и эффективно, без фальшивых вставок, сохранять. Наконец-то я этому научился. Под влиянием грандиозных мыслей, снял в себе фильм. Предложил просмотреть прогноз забредшему в Кухню Хетту. Он пробовал удрать, но я толкнул его в кресло, пододвинул котелок с джемом, повернул лицо на экран для проецирования мыслеобразов. Он подёргался, словно кот, получивший наркоз, но смирился.

– В будущем обобществление точек зрения личностей станут единственной мировой религией. Чтобы проявились условия практического бессмертия, необходимо истинное равенство всех. Люди потянутся к такому объединению, когда смерть одного человека действительно ничего уже не значит. Потому, что все другие точная копия этого индивида, по всем параметрам. Видишь то же, что и я?

Вместе со мной Хетт пробирался по магистралям Дома, заглядывал в лабиринты Секторов, дворцы и души. Что там, в таком будущем? Чувство в кишках и печени как тогда, когда я отравился биг-гамом, презентованным веселым поваром на задворках фастфудовского кафе, или пачкой сигарет, выкуренной на спор в прошлом Интернате, за пятнадцать минут.

Всеобщее единение.

Кажется, с созданием воображаемого Единого мира я перестарался.

Призрак собирающего тела в одно месиво, Повара, вошел в саму нашу суть. Всё вокруг стало несущественным. Свобода превратилась в бесструктурную пустоту. Красивые вещи, ранее вызывавшие некоторую симпатию, будто бы покрылись тончайшим слоем пота, и мучительно устали. Еда опреснилась. Из нее, скажем навскидку, ушла тайная соль. Всё, все стало неутешительно, словно бы для человека, которому зачитали приказ о казни, которого уж никак не рассмешат густо размалёванные клоуны. Объединение человечества может быть и таким.

В сплочение душ по темному варианту будет затянуто всё население Дома. Что-то сделать с этим способны только мы, люди правильно объединяющие сознания. Или, Новый Лазарет, наоборот, работает для всемерной реализации чужого замысла? Нечистый невидимый Клоун смотрит на нас через миллионы электрических глаз и так странно, по-своему, смеётся?

Хетт задумался. Затем начал говорить что-то о любви. Невнятно. Не совсем по теме, как мне показалось.

– Знаешь, Тур, настоящая любовь, когда ты живешь в большом Приюте, и о тебе заботятся. Неизвестно точно, Кто. Игрушки – именно те, которые нужны тебе для правильного развития. Полезная пища. Если когда-нибудь лишают десерта, то для того, чтобы ты лучше усвоил пищу. Или, оказывается, твоя конфетка другому ребенку нужна еще больше. Комплекс всех необходимых упражнений. Читабельные учебники. Тренировочные залы.

Наверное есть материнская, ну, или отеческая любовь. Привязанность, привычка, эгоизм, самолюбование, – вот вам их синонимы. Это, когда тебя выделяют, хотят предоставить только лучшее, а остальным детям – уже нет. Наверное, так. Только такая любовь, мой друг, я думаю, не совершенна.

…Вечер. Светильники гаснут. Остаётся дежурный свет. Я – дежурный по Лазарету.

Прочь разговоры и коллективные мысли! Наполняюсь эгоизмом. Молча прогуливаюсь по полостям Лаза. Полосатые, словно зебры двери с белым кругом в левом верхнем углу. Люк в отдел Корпус. После катания на шарахающемся «железном» лифте, еще пахнущим жидким азотом прошлого груза, пройдусь вдоль вольеров, проверю, накормлены ли звери. Здесь может встретиться Аква; мазнет меня шершавым взглядом, разбрасывая попкорн и, чуть повиливая, пройдет дальше.

Импровизированный дворец Эри. Танцовщица смотрит беспокойные ответственные сны. Направо логово Бра и Хетта. Похоже, друзья никогда не спят.

Возле Броневых Залов Домена – легионер в лоснящихся от оливкового масла пластинчатых доспехах. Начала собственной Службы Безопасности Нового Лазарета. Увидев мою повязку дже, хранитель отсалютует коротким мечом.

Дежурный по отделу сегодня дин Арен. Он забавный. Однажды я застал его, сидящего в лаборатории со стеклянной банкой на макушке. Внутри сосуда плавали растрепанные внутренности куриного яйца. Так он, оказывается, выяснял, не сглазили ли его в прошлой жизни, или, может, даже, кто-то здесь. Я посмеялся, а через две недели Арен представил Совету дже работоспособное устройство, выявляющие информационные болезни. После доработки в Эври, оно пошло в серию, стало настольным прибором специалистов по душам. И мне, кстати, тоже пригодилось. Пару пси-червей и троянов, мешавших общаться, тормозящих мышление, услал в карантин. Всё-таки, человек и компьютер ужасно похожи.

В коридоре, на полу, стенах и потолке отдела Эври плюшевые нейроны, оставшиеся от отбушевавшего уже Карнавала. За порогом, окаймленным неоновыми огоньками – Медиаториум. Там – Острова совмещённого Спектра, Пристани и Порталы. Здесь собираются специалисты Общей Реанимации. Пользуясь Устройствами, как костылями души, они проникают в точки зрения живших сто, пять тысяч, или миллион лет назад, похожих на них людей.

В рабочее, иногда и личное время Медиаториум оккупируют Мастера Танков – ведущие ответственных проектов. Дисциплинированно, словно добрые священники, извлекают на свет бестелесные души. Тренируются разговаривать с ними, словно высокооплачиваемые психологи, оставаясь при этом бескорыстными батюшками и мамочками. Получают заряд мудрости и животворной энергии.

Здесь склад объектов, выловленных из пластов Времени. Жаль, эти предметы пока еще быстро рассыпаются, словно вынутые из саркофагов мумии.

Вот – пятиметровый каньон, весь застланный надувными матрасами и подушками. Груды лат и мечей. Фосфоресцирующие стенные газеты. Бассейн, подсвеченный прожекторами, с муляжом ржавой, но грозной субмарины. Это тоже зачем-то очень нужно.

В помещении спортзала даже сейчас, в полночь можно увидеть работников высшего ранга, лексов и дже, вдали от глаз подопечных эрков, соревнующихся в прыжках. Некоторые наловчились улетать с трамплина намного дальше, чем положено по законам Ньютона. Такие у нас здесь игры. Так теперь живём.

До сих пор не разобрался; то ли я попал в круг людей, намеревающихся исполнять мечты друг друга, беззастенчиво пользуясь ресурсами мира; приобретать апартаменты, кушать морепродукты, трогать красивых людей, – то ли бескорыстно работаем на саму Жизнь. Мы не изменимся? Как поставить диагноз?

Вот, в этот вечер все нормально, идет степенная служба, а завтра произойдет решительная перемена всего, что мы сделали вместе. Как будто нет различимой грани между тем, что приходит как случайная мысль и совместным решением об измене. И это не предательство даже, а необходимое для продолжения Истории Жизни расставание. Да. Такая же необходимая потребность, как произвести выдох после вдоха.