Текст книги "Профессиональная подготовка социальных педагогов в конфессионально-ориентированных высших учебных заведениях"

Философ комментирует широко распространённые идеи христианского социализма и приходит к выводу о том, что построение положительного соотношения между христианством и социализмом может существовать. Однако «для Церкви неуместно сливаться с какой бы то ни было партией, как союзом относительным, условным и временным». Выход С.Н. Булгаков видит в христианстве, как преображающей и одухотворяющей силе, действующей в человеческом обществе и вдохновляющей каждого отдельного человека на самоотверженное служение людям и Богу. Своеобразие теоретических построений Булгакова связано с дальнейшим (после В.С. Соловьёва, о. П.Флоренского и др.) развитием им учения о Софии, как «идеальной основы мира». В этом учении преобладает терминология и методы не столько философии, сколько богословия, однако «софиология» не стала частью православного богословия. Представляя божественную Софию, как инобытие Бога в мире, С.Н. Булгаков пишет о том, что каждый человек призывается своим свободным выбором принять «софийную детерминацию как цель» [150, c. 223]. Учёный-богослов скептически относится к собственно человеческим возможностям. Объясняет он это тем, что первородный грех явился онтологической катастрофой и после него ослаблено человеческое естество, отравлено и извращено всё человеческое творчество. Отсюда исходит идея, которую можно охарактеризовать как цель социального воспитания в концепции С.Н. Булгакова – воспитание в человеке не столько умения героически преодолевать несовершенство мира, человеческой природы и общества, сколько готовности к подвигу самоотречения и смиренного принятия этого несовершенства. В работе «Героизм и подвижничество», посвящённой русской интеллигенции, С.Н. Булгаков пишет: «Задача христианского подвижничества – превратить свою жизнь в незримое самоотречение, послушание, исполнять свой труд со всем напряжением, самодисциплиной, самообладанием, но видеть и в нём, и в себе самом лишь орудие Промысла» [71, с. 352].

С.Л. Франком(1877–1950) наиболее полно из всей русской философии была проработана проблема соборности в природе человека. В книгах «Духовные основы общества», «Непостижимое» С.Л. Франк развил учение о первичности категории «мы». «Никакого готового «я» вообще не существует до встречи с «ты» [71, с. 169]. И далее – «явление встречи «ты» именно и есть то место, в котором впервые в подлинном смысле возникает само «я». С.Л. Франк пишет о некоем невидимом единстве «мы», которое является сверхвременным единством. Социальный и исторический элементы есть как бы космические элементы в составе человеческой жизни и потому обладают для человека жуткостью и иррациональностью, присущей космическому бытию. Категория «мы» по С.Л. Франку является единством рационального и иррационального. Это и есть соборность, «которая лежит в основе всякого объединения людей», «соборное целое, частью которого чувствует себя личность, само есть живая личность (не в смысле, однако, отдельного субъекта сознания)». С.Л. Франк определяет соборность как «первичный духовный организм, скрытой силой которого приводится в движение общество» и этот первичный духовный организм есть богочеловечество, слитность человеческих душ в Боге [71, c. 170]. Истинная социальность для С.Л. Франка неразрывно связана с осознаваемым и ощущаемым единством человечества и Бога.

Исследование идей социального воспитания в работах русских религиозных мыслителей будет неполным без рассмотрения творчества В.В. Зеньковского (1881–1962), совместившего в своей деятельности занятия философией, богословием, психологией и педагогикой. Будучи профессором философии Киевского университета в 1918 году В.В. Зеньковский написал работу «Социальное воспитание, его задачи и пути». В ней он обозначает цели и задачи социального воспитания в изменившихся условиях государственной и общественной жизни. Не без революционного пафоса автор заявляет: «в новых условиях жизни призываются к активности те слои населения, которые не принимали доселе участия в строительстве нашей жизни… Воспитание должно отвечать на запросы времени, пойти навстречу нуждам жизни и подготавливать людей нового склада, с иными навыками, с иными понятиями» [153, с. 296]. Преобразование общества невозможно без развития духа солидарности в нём, а поднять дух солидарности, по мысли В.В. Зеньковского можно только путём реорганизации воспитания.

Цель социального воспитания заключается в развитии социальных сил в душе ребёнка, «в развитии социальной активности, в развитии «вкуса» к социальной деятельности, воспитания духа солидарности, способности подыматься над личными, эгоистическими замыслами» [153, с. 298].

В русле традиций отечественных социальных реформаторов В.В. Зеньковский возлагает надежды на институциональные механизмы преобразования воспитания, и в первую очередь, на школу. «Школа должна взять на себя задачи социального воспитания, должна готовить не только дельных работников, но и граждан, способных к общественной работе, воодушевлённых идеалами солидарности» [153, c. 298].

Институты воспитания, в той же степени, что и семья, должны естественным образом отражать наличную связь со всей социальной средой, в которой они находятся. Только при соблюдении этого условия процесс социального воспитания обеспечивает равномерное взаимодействие ребёнка и среды. В ситуациях намеренной изоляции детей от социального окружения, избирательности в социальных контактах неминуемо происходит сосредоточение воспитания на ребёнке, в итоге он вырастает эгоистом, пользующимся «всеми благами социального развития, всецело погружённого в свои собственные задачи» [153, c. 297].

Тех, кто пользуется общественными отношениями для своих эгоистических целей, В.В.Зеньковский называет жертвами определённых условий и предлагает для них путь социальной терапии. Подробно раскрывая далее, в следующей главе работы собственное представление о врождённом наличии социальных сил в душе ребёнка, в постановочной части проблемы психолог пишет: «Холодное использование общественных отношений это результат какого-то излома в душе, лишившего эти натуры нормального душевного развития. Так или иначе, но преодоление тех психических вывихов, которые отбрасывают человека в ранние его годы от общества и подавляют его социальные влечения, всегда будут составлять одну из труднейших, но вместе с тем и благодарнейших задач социального воспитания» [153, c. 304].

Называя развитие здоровой социальной активности детей важной задачей социального воспитания, В. В. Зеньковский обращает внимание не только на усвоение ими техники социального общения и умения действовать социально, но и на содержание этой социальной активности, которое вовсе не безразлично для общества. Он пишет, что существует немало форм такой активности, которая негативна для общества, например преступность.

В связи с этим, немалое значение в социальном воспитании приобретает дифференциация его задач. Задачи социального воспитания по-разному будут формулироваться в отношении разных типов людей – для активных необходимо придание ценного содержания наличной социальной энергии, для тех, кто инертен необходимо пробудить социальную активность. В отношении антисоциальных членов общества социальное воспитание должно не уничтожать в корне антисоциальный фактор, а облагородить и возвысить его. «Поскольку борьба с обществом, с рутиной и казёнщиной одушевляется высшими идеальными стремлениями, – эта борьба должна быть признана одним из важнейших и влиятельнейших факторов социального прогресса. Задачей социального воспитания здесь является использование часто очень глубоко заложенного антисоциального настроения путём одухотворения его высшими идеальными началами» [153, с. 304].

Таким образом, задача развития индивидуальности ребёнка в социальном взаимодействии также может быть отнесена к задачам социального воспитания. Развитие индивидуальности ребёнка в этом контексте приобретает ценность тогда, когда оно делается для социального целого, а не для самого человека.

Определив актуальность цели и задач социального воспитания для отечественной психологии и педагогики, В.В. Зеньковский пишет о закономерном развитии социально-педагогического знания, о становлении социальной педагогики, как науки. Отмечая, что строительство фундамента этой педагогической отрасли находится в начальной стадии, он рассуждает о том, что может быть положено в основу теоретического построения социальной педагогики. По его мнению, основу социального взаимодействия людей стоит искать в человеческой душе. Поэтому для выяснения той основы, на которой может быть построена социальная педагогика, нужно обратиться к анализу социальных сил в душе ребёнка.

Задаваясь вопросом, на чём держится социальное взаимодействие, В.В. Зеньковский подчёркивает, что человек, с одной стороны, не замечает, как осуществляются социальные взаимоотношения, а с другой, – полное игнорирование людьми социальной среды ведёт к развитию индивидуализма. Социальное общение имеет разные формы, однако язык является его могучим фактором, который не создаёт социального единства, а выражает его. Создаётся социальное единство там, где существует пусть и слабое, но сознание этого единства у участников социального взаимодействия. Таким образом, по В.В. Зеньковскому социальное взаимодействие имеет психический характер, так как психика человека рождает социальное единство.

Для объяснения социального общения можно выбрать любую из сфер душевной (психической) жизни – ум, чувство и волю. Однако подробное рассмотрение действия этих психических факторов приводит В.В.Зеньковского к заключению о том, что социальные связи устанавливаются или разрушаются в первую очередь под действием сферы чувств, в эмоциональной области, и чем эта сфера глубже, тем сильнее и продуктивнее социальное общение между людьми. В эмоциональной сфере имеет место закон двойного выражения чувств. Всякое чувство требует своего выражения как в телесном, так и в психическом плане. При социальном взаимодействии подъём в сфере чувств происходит как в области телесной, так и в психической работе. По замечанию В.В.Зеньковского «нигде так не разыгрывается наше воображение, как при социальном общении». Вместе с тем, вслед за Г. Зиммелем, учёный отмечает, что расширение спектра социальных связей человека приводит к тому, что в нём крепнет индивидуальное самосознание. Обнаруживается парадоксальная, на первый взгляд, закономерность – чем больше у человека социальных связей, тем более независим он от каждой из них, тем более освобождается индивидуальная жизнь человека от давления социальных связей. «Наша индивидуальность становится разностороннее, богаче и более независимой, чем шире её социальные связи… Благо индивидуальности заключается в усилении и расширении социальной активности. Чем больше отдаём мы себя социальной активности, тем многообразнее наши социальные связи, тем выше стоит индивидуальность в своём развитии. Так оправдываются известные слова Спасителя «Кто потеряет свою душу ради меня, тот обретётся». Живя для ближних, теряя себя в них, мы вступаем на высший, достойнейший путь нашего индивидуального развития» [153, с. 313]. Социальное воспитание осуществляется как естественным, так и специально-организованным образом. В душе каждого ребёнка, считает В.В. Зеньковский, всегда имеются социальные силы, которые связывают его самосознание и активность с социальной средой. Это – естественная социальность. Специальная организация социального воспитания призвана опираться на собственную активность детей. Активность, пишет В.В. Зеньковский, может быть как волевой, так и эмоциональной. «Воля» обнимает собой такую регуляцию активности человека, при которой сознание цели предваряет его деятельность; при эмоциональной регуляции активности выступает не сознание цели, а определённое эмоциональное переживание. Волевая активность требует от человека «усилия», наоборот, эмоциональная активность поддерживается потоком чувства и, в зависимости от силы последнего, может достигать необычайного напряжения. Вся задача волевой регуляции заключается в том, чтобы вызвать к жизни эмоциональную регуляцию. Таким образом, организация процесса социального воспитания должна использовать эмоциональные факторы в качестве своего ведущего средства.

Рассуждая о механизме социального воспитания в детстве, В.В. Зеньковский вводит понятие социальной наследственности. Определяя традицию как всю совокупность духовного содержания, накопленного предыдущими поколениями, он показывает, каким образом осуществляется социальное наследование и поясняет важность этого процесса именно в детстве. Для усвоения традиции и нужно столь длинное детство, какое свойственно человеку. Восприятие традиции происходит в живом социальном общении, в социальном единстве. «Смысл детства заключается, таким образом, в усвоении необходимого материала традиции, которое вводит дитя в современную жизнь, в её искания и стремления, её устои и обычаи. Через традицию душа ребёнка наполняется «чужим» содержанием, но оно очень скоро становится своим, родным» [153, c. 314].

Определяя основу, на которой развивается социальное наследование, учёный называет два основных регулятора человеческой активности – волевой и эмоциональный. В детстве разнообразна эмоциональная жизнь, а интеллект и волевой аппарат развиваются медленнее. Социальное наследование, т. о., развивается преимущественно на эмоциональной основе. В.В. Зеньковский подмечает, что дети очень рано, ещё до возникновения мышления в его подлинных формах, обнаруживают поразительную способность к социальному ориентированию. Социальное ориентирование в детстве позволяет душе ребёнка переживать как ощущение своей силы, так и своей слабости. Переживание силы рождает самоутверждение личности с её собственной инициативой, творчеством. «Смелость, порой упрямство, сила воли, уважение к самому себе, стремление настоять на своём, добиться осуществления своих планов – таковы те психические факты, в которых обнаруживается рост индивидуальности» [153, с. 316]. Раскрывая механизм социального ориентирования ребёнка в самом себе и окружающем мире, В.В. Зеньковский показывает насколько необходимо уже в детском возрасте переживание собственной силы.

Психические качества, так необходимые взрослому человеку для жизни в обществе, формируются постепенно в детстве. Если ребёнок будет лишён возможности ощутить собственную силу, мощь своего воздействия на социальное окружение, то во взрослом возрасте индивидуальность этого человека будет лишена существенных особенностей для взаимоотношений с обществом.

Переживание собственной слабости играет не менее важную роль в становлении личности ребёнка. Через переживания собственной слабости «глядит в индивидуальность социальная среда», к которой надо приспосабливаться, с которой необходимо считаться. Социальная среда по В.В. Зеньковскому позволяет душе ребёнка освоить такие важнейшие качества, как приспособление, послушание, подражание, смирение, стремление к образованию, работу над собой, самоограничение, привычку считаться с другими людьми, что, в конечном итоге, также обеспечивает процесс усвоения ребёнком социальной традиции.

Примечательно, что названные качества души ребёнка В.В. Зеньковский определяет как формы второй активности, тогда как формы, связанные с ощущением собственной силы, являются проявлениями первичной активности растущей личности.

Одновременное существование двух полюсов психической активности имеет огромный смысл. Становление человека будет однобоким, если один полюс развивается за счёт другого. Лишь совместное развитие индивидуальной силы и социальных навыков приспособления определяет нормальный путь развития личности ребёнка.

Таким образом, в раннем творчестве В.В. Зеньковского обнаруживаем элементы построения системы социального воспитания – обозначена цель, поставлены задачи, определены пути решения задач и указаны их средства. Основой системы является душа ребёнка с присущими ей изначально социальными силами.

В дальнейших своих работах учёный развивает понятие «личности», работая над построением концепции метафизики человека. Анализ идей русских философов оказал не последнее влияние в создании В.В. Зеньковским оригинальной философской системы, включающей в себя как социально-философские представления, так и антропологию, с детально проработанными в её русле проблемами воспитания.

Основу антропологических построений В.В. Зеньковского составляет христианское учение об образе и подобии Божием в человеке. Личностное начало каждого человека связано с наличием в нём именно образа Божия, который является «последней глубиной индивидуальности и своеобразия, единичности, изнутри определяющей незаменимость и значение каждого человека» [152, c. 42]. И если образ Божий дан, то подобие задано, достижение богоподобия является целью земной человеческой жизни. Христианство признаёт повреждённость человеческой природы первородным грехом, в связи с чем, считает В.В. Зеньковский, создалась в человеке коренная двойственность – «раздвоение разума и сердца» [150, с. 451]. Установление утраченной цельности зависит от свободной воли самого человека, от его обращённости к Богу и готовности к исполнению воли Божией о самом себе. В своей антропологии В.В. Зеньковский использует понятие «креста», как логики духовного пути развития человека. «Путь человека определяется не простой сопряжённостью духа и психофизической стороны, но в нём обнаруживается своя – для каждого человека особая – закономерность, которую зовут «судьбой», которая в христианстве именуется «крестом»… Каждый человек приносит с собой в мир свои задачи, которые он должен решить в своей жизни; и эти задачи, связанные с духовными особенностями человека, остаются одними и теми же, независимо от условий, в которых человек живёт» [152, с. 52]. Трудность «несения креста» лежит во внутренней «неустроенности» (вследствие греха) человека, идущей, согласно В.В. Зеньковскому, и через наследственность, и через неправильную физическую, социальную, духовную жизнь. Также трудность несения креста связана с тем, что человек включён в общую жизнь всего человечества, «всей своей жизнью мы соединены с близкими и отдалёнными социальными группами» [152, с. 55]. Эта социальная связанность личности настолько глубока, что зачастую трудно определить индивидуальное своеобразие личности. Решая проблему согласования идеи личности с её связанностью с социальной средой, В.В. Зеньковский обращается к представлению о софийной природе человека – «мистического единосущия» всех людей. Он пишет: «Мы обыкновенно никогда не ощущаем человечество в целом, как единство – в лучшем случае мы можем включить в живое чувство нашего единства, скажем, европейские народы, близкие и знакомые нам в своём историческом развитии, но нам труднее даётся ощущение живой связанности всего человечества. Впрочем, в последнее время, благодаря ряду причин, всё больше и чаще встречаются люди с таким мировым «самочувствием». Однако то реальное целое, с которым мы мистически связаны, шире даже всего человечества, ибо оно не знает границ не только пространства, но и времени. Софийное единство человечества включает в себя все человеческие поколения» [152, c. 90].

Многообразие социальных проявлений в жизни человека (то, что в социальной психологии именуется социальными ролями и которые В.В. Зеньковский называет «социальными ликами» человека) не должно касаться той глубины личности, которая определяет целостность её духовной основы. Опытная жизнь психики подчинена силе мистического единосущия человека со всем человечеством. Это неразрывное сочетание в человеке социальности с осознанием собственной индивидуальности непосредственно влияет на процесс его личностного развития. Индивидуальное своеобразие человека может раскрыться лишь в его социальной жизни, поэтому, считает В.В. Зеньковский, «социально-психическая жизнь личности так же сплошь духовна, как духовна и жизнь личности для себя» [152, c. 91]. Проблема духовного развития формулируется учёным как проблема правильного соотношения индивидуального и социального в душе человека.

Таким образом, В.В. Зеньковский органически связывает религиозное и социальное становление личности человека.

Повреждённость грехом всего человечества сказывается и в том, что естественная социальность, так же как и естественная религиозность человека, недостаточны для органичного существования человека в мире, так как содержат в себе источник постоянных конфликтов и трагедий. И только в Церкви, где человеческая стихия сочетается с божественной, в этой «благодатной соборности» возможно преодоление коренной раздробленности в духовном начале личности. Проблема духовной и социальной жизни человека может быть сформулирована, как проблема вхождения в Церковь.

Примечательно, что в этой работе, в отличие от более ранней своей работы «Социальное воспитание, его задачи и пути», В.В. Зеньковский пишет о семье, как об основной форме социальной жизни ребёнка, а, следовательно, и первой школе его социального воспитания. По мысли учёного-богослова, духовная жизнь ребёнка закладывается не в Церкви, а в семье и зависит от её социального устройства. «Духовная природа семейной социальности сказывается в том, что и правда и неправда в семейных отношениях неизбежно отзываются на духовной жизни членов семьи» [152, c. 92]. Логика В.В. Зеньковского позволяет делать вывод о неразрывной связи и взаимообусловленности семейного, социального и духовного (религиозного) воспитания в предлагаемой им модели.

Религиозное воспитание является приоритетным в силу иерархической обусловленности им и семейных, и социальных отношений в жизни человека. Однако в раннем возрасте становление личности ребёнка полностью зависит от того, какова семейная атмосфера и семейное воспитание. Поэтому религиозное воспитание ребёнка обусловлено особенностями семейного уклада и воспитания. Социальное воспитание также напрямую связано с религиозным и оказывает значительное влияние на духовно-нравственное становление личности (определяемое В.В. Зеньковским как религиозное). Без должного социального устроения душа человека обретает некоторую патологию, которая в свою очередь подвергает коррозии процесс его духовного развития. Таким образом, в концепции В.В. Зеньковского чётко выстроена взаимосвязь и взаимообусловленность религиозного, семейного и социального воспитания и показано, каким образом могут осуществляться одновременно процессы гармонизации и иерархизации воспитательного воздействия на становление личности.

Уникальность педагогической системы В.В. Зеньковского заключается в том, что им было исследовано и творчески проработано богатейшее наследие российской религиозно-философской мысли. Русский социальный синтез позволил В.В. Зеньковскому выстроить универсальную воспитательную концепцию, отразившую единство и взаимообусловленность семейного, социального и религиозного становления личности. Своеобразие российского менталитета, укоренённого в самобытности русской культуры и социальной психологии, природно-географического, социально-политического, экономического факторов, с одной стороны, и открытости и готовности к приятию всего остального мира души русского человека, с другой, – получило в воспитательной системе В.В. Зеньковского наиболее ёмкое выражение.

В работе В.В. Зеньковского «Социальное воспитания, его задачи и пути» нашли отражение идеи П.Я.Чаадаева о действии промысла Божия через социальную среду на человеческую природу. Учёный считает, что через переживание собственной слабости, связанной с влиянием на человека социального окружения, с которым необходимо считаться, к которому надо приспосабливаться, личность усваивает такие важнейшие качества, как послушание, подражание, смирение. Это в конечном итоге способствует процессу усвоения человеком социальной традиции и формированию механизма смирения перед промыслом Божиим.

Проблема научения человека жизни в соборном единении со всеми людьми, жившими в прошлом, живущими в настоящем и теми, кому предстоит жить в будущем, сформулированная А.С. Хомяковым была проработана В.В. Зеньковским в книге «Проблемы воспитания в свете христианской антропологии». Актуализация свойственного природе человека качества «мистического единосущия» всех людей способствует по мысли В.В. Зеньковского формированию социальной и религиозной устойчивости мировоззрения личности. Для такого человека условность исторического времени и географического расположения в контексте Вечности обеспечивает принципиально иной образ мировосприятия.

Обозначенная И.В. Киреевским проблема гармонизации внутренней сущности человека с его внешними проявлениями получила дальнейшее развитие в учении В.В. Зеньковского о кресте в жизни человека. Утверждая, что каждый человек с рождением приносит в мир задачи, связанные с его духовными особенностями, В.В. Зеньковский показывает, насколько эти задачи согласуются с внешними условиями существования человека и в какой мере они обусловлены внутренней повреждённостью – грехом человеческой природы, отражающейся в наследственности, неправильной физической, социальной и духовной жизни.

Развитие идей софийной концепции восприятия мира и человека В.С. Соловьёва у В.В. Зеньковского идёт в контексте согласования идеи своеобразия и неповторимости личности с её связанностью и зависимостью от социальной среды.

Не принимая полностью идеи Н.А. Бердяева о творческом характере преодоления несовершенства мира и человеческого сообщества, В.В. Зеньковский вместе с тем называет развитие творчества приоритетной задачей именно социального воспитания. По его представлению, эмоциональная активность питает социальное взаимодействие и потому без творческой инициативы развитие человека и общества приобретает патологические черты.

В работах В.В. Зеньковского получают дальнейшее развитие идеи С.Н. Булгакова о естественной религиозности человека, о незаменимости и нерастворимости личности в социальном взаимодействии.

Представления С.Л. Франка о соборной природе человека позволили В.В. Зеньковскому разработать учение о Церкви, как благодатной соборности», без помощи которой невозможно преодоление постоянных конфликтов и трагедий существования человека в мире. Предложенное В.В. Зеньковским понимание благодатной и натуральной соборности» [152, c. 88] позволило ему показать невоплотимость в реальности замыслов социальных утопистов и вместе с тем, по его видению, наметить реальные пути преображения жизни.

В.В. Зеньковский утверждает, что включённость семьи, школы и всего общества «в систему преображения истории вообще, то есть в Церковь» [152, c. 88] способны превратить их бытие в путь спасения от трагических коллизий уже в земной жизни. В связи с этим он обосновал концепцию воцерковления семьи, школы, культуры и общества как пути одухотворения социальной жизни.

Рассмотренные идеи социального воспитания в работах русских религиозных мыслителей позволят соотнести их в данной работе с современной теорией и практикой социального воспитания. Это обстоятельство тем более актуально, что основные идеи православного воспитания, как правило, изложены в работах не философского, а богословского характера – в творениях святых отцов Церкви. Применение святоотеческого наследия в теории и практике современной педагогики требует использования специальных герменевтических методов. Наследие русских религиозных философов, в отличие от святоотеческого наследия, может быть использовано в качестве концептуальных оснований построения теории конфессионально-ориентированного профессионального педагогического образования, так как самобытная социально-философская мысль в России отражает единство религиозных и социальных представлений исследователей.