Текст книги "Парадокс параллельных прямых. Книга третья"

– Почему?

Только сейчас он заметил, что вокруг него кипят сборы. Рене и Жильбер грузили сваленные в сарае узлы в стоящий во дворе фургон, в который Жослен впрягал широкозадую коричневую кобылу.

– Почему? – требовательно повторил Доре, – почему вы рискуете ради меня?

– Для нас, – пожал плечами Жером, – нет никакого риска. Артисты вне политики. Нас могут не пустить, могут ограбить, но едва ли захотят уничтожить.

– Бродячий актер, – проходя мимо, блеснул агатовыми зрачками Жильбер, – законная дичь для каждого, так не всё ли равно.

– Вы сможете вместе с нами войти в город, – прогудел со двора Жослен, – а, может быть, и в замок, а там видно будет.

– Лошадь и вещи лучше оставить здесь, – Жильбер вынул из его рук повод, – вы заберете их на обратной дороге. Не беспокойтесь, хозяин – вполне порядочный человек.

– И он не такой трус, как кажется. Эй, папаша Мюссе! – повысил голос Жослен, – пригляди за вещами шевалье.

– Будьте спокойны, – пообещал появившийся в дверях трактирщик, – не беспокойтесь, месье, с вашим конем и вещами будет всё в порядке. Они правы, вам, действительно, лучше поехать с ними. В фургоне вы сможете попасть в замок незамеченным.

– Стратег! – протискиваясь мимо него в дверь, весело хлопнул его по спине Жильбер.

Хорошо, – наконец, решился Доре, – я еду с вами.

Часть вторая

Глава 1

Около четырех часов дня крытая длинная повозка подъехала к воротам Компье, маленького городка, выросшего под тенью покоробленных временем стен Шато-Нефа, родового замка баронов де Лернеев.

Сидящий на козлах Рене поднес к губам рог и выдул оглушительно звонкую трель. В ответ заскрипел ставень и в узком оконце рядом с воротами замаячило чьё-то лицо.

– Кто такие? Чего надо? – простужено просипел голос.

– Мы – акробаты и жонглеры, – громко прокричал Жером.

– Проваливай, – равнодушно оборвал его стражник, – въезд в город закрыт.

– Почему? – изумился Жером, – разве город в осаде?

– Проваливай.

– Добрый человек, – всё так же громко продолжил Жером, – неужели ваш прекрасный город настолько обеднел, что вынужден закрывать ворота перед артистами? Неужели в городе не осталось ни одной красавицы, готовой улыбкой заплатить за наше великолепное представление? Неужели никто не хочет увидеть самых лучших жонглеров Франции, услышать самые смешные песенки, самые последние новости, за которые, за неимением золота, вы можете наградить нас аплодисментами?

Окошко захлопнулось.

Обескураженный Жером молча сел обратно.

– Что будем делать? – перебрал между пальцами поводья Жослен, – может, попробуем въехать через другие ворота?

– Там, – высунулся из-за полога повозки Жильбер, – такой же милашка споет тебе такую же чудную песенку. Если въезд в город закрыт по приказу барона, то можно, хоть сейчас, поворачивать оглобли. Другого ответа всё равно не будет.

– Может быть, – неуверенно предложил Рене, – устроить представление прямо здесь, перед стенами. Может быть, потом они нас впустят…

– Они с удовольствием посмотрят, похлопают и пойдут спать… Нет, малыш, – легко похлопал мальчика по плечу Жильбер, – если барон запретил…

Жан молча надвинул на глаза капюшон, пересел в переднюю часть фургона и обвел взглядом высокие городские стены.

Уезжайте, – негромко проговорил он.

Жером отрицательно качнул головой.

– Высадите меня в овраге и уезжайте, – повторил Доре.

– Можно, – словно не услышав, предложил Жером, – отогнать повозку в овраг, дождаться темноты и…

Ворота медленно, со скрипом распахнулись.

– Проезжай, – хмуро шмыгая носом, махнул им рукой отворивший ворота стражник.

Жан метнулся в глубину повозки, где Жильбер уже приподнял доски пола, прикрывающие узкий потайной ящик.

– Сколько вас? – подойдя вплотную, заглянул в повозку мужчина.

– Четверо, – невозмутимо пробасил Жослен.

– Ну, чего стоишь…! – окрысился на него стражник.

Жослен подстегнул лошадь.

Повозка пересекла линию ворот, за которой укатанная колесами дорога сменилась такой же укатанной брусчаткой городской улицы, и с грохотом покатила дальше.

– Давай, малыш, – подтолкнул сидящего рядом с ним юношу Жером.

Рене опять затрубил в рог.

– Торопитесь! – дождавшись паузы, громко прокричал Жером, – торопитесь увидеть лучших в мире и королевстве акробатов и жонглеров!.. Торопитесь!.. Только одно представление!.. Вы увидите самые лучшие в мире трюки!.. Самые потрясающие номера!.. И услышите песни самого сладкозвучного певца королевства!.. Все на базарную площадь!.. Торопитесь!.. Все на площадь!..

За фургоном стала собираться толпа. Впереди, показывая дорогу и чуть не ныряя под копыта лошади, завертелись мальчишки.

Фургон выехал на площадь, акробаты привычно огородили веревкой свободный пятачок в центре, и представление началось.

Жослен завертел в ладонях яркий полосатый шест, подкинул его и, вставив в деревянный, подбитый кожей, щиток, установил у себя на лбу. Раскинул руки в стороны, поймал равновесие и замер.

Теперь, пришла очередь Жильбера. Взобравшись сначала на плечи Жерома и оттуда, ещё раз раскланявшись со зрителями, он перескочил на плечи Жослена и как кошка полез по шесту вверх.

Все головы дружно запрокинулись.

Воспользовавшись ситуацией, Жан отвернул заднее полотнище и выскользнул наружу. Крадучись, пролез под прилавками, надвинул на лицо капюшон и нырнул в толпу.

Недалеко от площади, над узкой довольно чистой улицей поскрипывала на ветру гостиничная вывеска.

– Ни одного постояльца, кум…

По ступеням спускались двое. Коротенький плотный мужчина средних лет задержался на второй ступеньке, сухопарый старик с вытянутым меланхоличным лицом и огромным грустным носом сошел на землю и обернулся.

– …ни одного, – колобок стянул с головы колпак и с несчастным видом вытер лысину, – с тех пор, как город закрыли, у меня не было ни одного постояльца.

Прислушиваясь к разговору, Доре укрылся в тени колоннады, поддерживающей балкон соседнего дома.

– Откуда же им взяться, – тоскливо протянул худой, – пока в замке англичане… – он безнадежно махнул рукой, – у вас хоть после представления будут посетители…

Мужчина с надеждой посмотрел в сторону площади:

– Говорят, среди этих бродяг есть менестрель.

– Какой там менестрель, – желчно усмехнулся старик, – очередной безголосый мальчишка.

– Э-э, кум, по мне хоть какой, – махнул рукой трактирщик, – если он знает хотя бы пару баллад. Пойду, приглашу их к себе на ночлег.

Мужчины распрощались и разошлись.

Жан задумчиво постоял, потом тоже вернулся обратно на площадь.

В воздухе над головами зрителей теперь летали разноцветные кольца. Изменения рисунка полета сопровождалось громкими звуками рожка.

Жан всосался в толпу, поправил капюшон и прислушался. Затем, стараясь не привлекать внимания, перешел на другое место.

…Никталопия (или способность видеть в темноте) – очень полезное свойство.

Врожденная никталопия включается автоматически с наступлением абсолютной темноты, благоприобретенную приходится постоянно подпитывать своей внутренней энергетикой. Но врожденная встречается редко.

Всё ещё находясь под впечатлением неудавшейся ментальной атаки, Этьена позволила протащить себя по коридору и вытолкнуть наружу. Но, оказавшись в залитом солнцем дворе, словно проснулась, быстро и внимательно осмотрелась.

Место, куда её привезли, без сомнения было укрепленным замком.

Высокие каменные стены с деревянными галереями. Слева длинное прямоугольное здание, островерхие крыши которого едва не достигали высоты стен, Сзади низкие каменные строения, коновязи.

Идущий сзади точным ударом ладони направил её через двор к одинокой башне, у входа в которую схватил за шиворот и втолкнул в низкую и узкую дверь.

«Куда?» – хватило доли секунды, чтобы увидеть в мозгу сопровождающего подвал, кольца в стене, кнут на столе.

Растерявшись, она позволила стащить себя по крутой лестнице вниз, в короткий, освещенный факелом коридор с двумя дверьми.

Стражник толкнул её к правой, Этьена запнулась, наклонилась вперед и, разгибаясь, сильно ткнула мужчину острым локтем в пах, после чего метнулась к левой полуоткрытой двери.

– …!!.. – заорал ей вослед стражник.

Толстая, обитая полосами кованого железа, дверь мягко захлопнулась.

«Неужели удалось?!» – задвинув засов, отскочила в сторону Этьена, – если они вздумают палить через дверь»…

Но ожидаемых ею выстрелов так и не последовало.

«Возможно, пока им нечем стрелять, – не совсем представляя, чем в этом времени можно прострелить такую дверь, предположила она, – значит, пока принесут, то пара минут у меня есть. Если только я здесь, действительно, одна», – сосредотачиваясь, Этьена плотно зажмурилась, затем приоткрыла глаза и, привыкая к розово-малиновому излучению, испускаемому окружающими её предметами, внимательно огляделась.

«Одна, – оглядевшись, успокоилась она, – похоже, здесь у них какой-то склад. Вот только какой»?

С непривычки в инфракрасном свете не так просто различать неживые, не испускающие собственного излучения предметы. Особенно, если видишь их не по одиночке, а, как сейчас, сложенными штабелями или кучами.

«Похоже на дрова», – не стала присматриваться к уложенным в плотный штабель стволам Этьена. Дальше, за стволами, громоздились какие-то короткие трубы, упакованные в толстые деревянные каркасы. Вдоль торцевой стены в два ряда плотно стояли бочонки. Оставшееся пространство занято туго набитыми мешками и мешочками из плотной коричневой ткани.

– Открой…! – назойливый комариный писк голосов заглушили гулкие удары.

«Хорошая дверь. Такую если и разнесут, то только из пищали,» – убедившись в своей относительной безопасности, Этьена отошла вглубь подвала, к бочонкам.

«Интересно, – она провела пальцем по крышке и озадаченно уставилась на прилипшие к коже коричневые крупинки, – похоже на кофе крупного помола»…

Если так, то хозяин замка определенно приторговывал контрабандой.

«Но это меня не касается, – стряхивая порошок с пальцев, отмахнулась Этьена, – вот только запах у него… – скривившись от едкого духа, отвернулась она, – запах»!

Она схватила новую щепоть и растерла её между пальцами.

«Это же не кофе, а порох»! – вдохнув, шарахнулась от бочонков Этьена.

«И здесь тоже»! – развязав один из мешочков, на ощупь определила она, – только более высокого качества…»

Удары в дверь прекратились.

– Эй! – пробился сквозь металл обшивки голос, – открывай, щенок! Иначе мои люди разнесут дверь!

– Послушай, Бриан! – прижав губы к щели, что есть мочи, проорала Этьена, – если твои люди не отойдут от двери, я взорву к чертям всю эту богадельню!

– Щенок!….! – длинно выругался мужчина, – ну, и подыхай!

«Спасибо, дяденька, на добром слове… Ах, ты! – рванулась к двери Этьена, – поздно».

Опять! Опять она упустила возможность завладеть сознанием Бриана!

«Что же сегодня за день такой?! – она яростно стукнула кулаком по стене, охнула и сунула ушибленный палец в рот, – второй раз! Как желторотый курсант!.. Ладно, – отрезвленная болью, попыталась успокоить себя Этьена, – он ещё появится… не может не появиться…обязан! Здесь весь его стратегический запас. И не только порох, но и пушки, – оглянувшись на то, что раньше она посчитала дровами, рассудила Этьена, – ради пушек он выждет пару дней и придет торговаться. Обязательно придет. Будет обещать отпустить. А пока у меня есть время», – она повернулась спиной к двери и ещё раз осмотрела помещение.

– «Сводчатый подвал, – изучив выгнутый потолок и стены, решила она, – наверное, находится в основании башни. Возможно, даже ниже поверхности земли. Во всяком случае, окон нет. Хотя, какая-то вентиляция все-таки есть, принюхавшись, предположила она, – иначе бы сильно пахло порохом.

Стены, пол и, по-видимому, потолок сложены из брусков натурального камня, – она присела и ковырнула ногтем камень, – серого известняка, наверное. Поэтому здесь так сухо».

Закончив с подвалом, она перешла к литым чугунным стволам и внимательно рассмотрела их размер и внутреннее сечение, внешнюю отделку, форму и параметры задней, замковой части, способ крепления и т. д. «Орудия двух типов, – покопавшись в памяти, выудила из неё Этьена, – точно. По– видимому, пушки разного калибра и аркебузы. Интересно, очень интересно».

(В картотеке Центра среди куцых данных на этот период упоминались только названия применяемых орудий.)

«Идеальный вариант был бы прихватить с собой образцы… молодец, – сцепив за спиной пальцы, издевательски фыркнула на себя Этьена, – настоящий историк!.. Ты ещё ядра не забудь! А заодно и самого Бриана для полноты коллекции!.. Самой бы выбраться».

Конечно, нет такого закрытого помещения, из которого нельзя было бы выбраться хотя бы двумя способами.

Вопрос только в том, как и куда?

Самый быстрый и радикальный – телепортация. Если, конечно, можешь мгновенно преобразовать свою материальную составляющую в волновую, а затем совершить обратный переход.

В последнее время ей это неплохо удавалось.

Но… но, но и но…

Для идеальной, безопасной телепортации необходимо точно знать начальную и конечную точку. Без этого практически невозможно правильно рассчитать вектор.

Казалось, что может быть проще! Перебрасываешь себя на свободное пространство и всё.

Проблема только в том, чтобы это пространство действительно оказалось свободным. А если нет?

Такие мелкие включения, как пыль, насекомые, травинки и веточки убираются полем автоматически, но если в точке материализации присутствует крупный материальный объект (скала, стена, дом, дерево), то, восстанавливаясь, элементы человеческого тела сольются элементами объекта, а это.

Раньше, когда, запутывая след, она прыгала с Доре между входами в Капсулу, она точно знала соотношение точек старта и финиша. Благодаря чему каждый раз ювелирно вписывала их материализацию в свободные зоны перед порталами.

Но сейчас, когда она понятия не имела, где находится…

«Если я смогу сориентироваться, то можно попробовать, – стараясь не вспоминать примеры неудачных перемещений, решила про себя Этьена, – если больше ничего не смогу сделать, то мне придется, но… возможно, удастся выбраться менее опасным способом».

В первую смену караула за дверью сориентироваться ей так и не удалось.

К сожалению, вторая тройка охранников была из того же пришлого отряда, что и первая, и точно так же плохо ориентировалась на местности.

«Делать им больше нечего, как втроем меня караулить! – пересчитав их, невесело пошутила Этьена, – или, действительно, нечего? Придется ждать, беззастенчиво просеяв их мысли, поняла она, – во всяком случае, пока здесь безопасней, чем во дворе»…

… этот мальчишка спутал всё… – конец фразы утонул в пронзительном звуке музыкального инструмента.

Жан придвинулся поближе.

– … уже трое суток, англичанин перевешал всех виновных, да толку-то…

Разговаривали, вернее, громко перешептывались, двое. Один в форме солдата, другой горожанин.

– …англичане без пушек не уйдут, а мальчишка засел в пороховом погребе.

– …милорд недоволен?

– … боров в бешенстве…

– … говорят, шпион короля.

– … королю от такого пользы мало.

Разговор перешел на шепот.

Опасаясь привлечь к себе внимание, Жан вывинтился из толпы, и отошел под прикрытие прилавков.

Услышанные фразы в толпе сложились в малоутешительную картину.

«Если, конечно, этот мальчишка, действительно, ты…»

На площади возбужденно загомонила толпа.

Представление окончено, теперь в воздухе замелькали монеты, со звоном падавшие на камни.

К повозке решительно протолкался хозяин гостиницы, поднял вверх голову и о чем-то оживленно заговорил с Жеромом. Акробат выслушал и согласно кивнул.

Сквозь поредевшую толпу, бесцеремонно расталкивая горожан, пробрался парень в двухцветной одежде, туго обтягивающей плотное тело.

«Никогда не привыкну к этим дамским колготкам…» – невольно поморщившись, неприязненно подумал Доре.

– Барон де Лерней желает, чтобы сегодня вечером вы повторили своё представление в замке.

Лицо хозяина гостиницы огорченно вытянулось.

– Мы с огромным удовольствием покажем барону наше скромное искусство, – пригнул голову Жером.

– Барону не нужен ваш дешевый балаган, – презрительно хмыкнул гонец, – он желает позабавить англичан.

– Хорошо, – ровно произнес Жером, – сегодня вечером мы будем в замке.

Гонец развернулся и, не прощаясь, зашагал обратно к замку.

Жан нырнул обратно в повозку. Позже, собрав реквизит, туда же залезли и все остальные.

– Какого-то мальчишку три дня назад поймали в лесу… – начал Жильбер.

– Я слышал, – кивнул Доре, – больше никого чужих в городе нет.

– Мы сможет провезти вас в повозке в замок, – сжал пальцы Жером, – но на ночь нас там не оставят…

– Я справлюсь сам.

– Смотрите, – Жером освободил ровную площадку на сундуке и положил на него левую руку, – вот въездные ворота… оружейная у них в центральной башне, – ладонь правой легла на противоположный угол сундука, – здесь, – пальцы левой руки прочертили прямую линию, – крепостная стена, выходящая в ров, а вот здесь, – пальцы перескочили через воображаемую башню, и коротко черкнули по дереву, – здесь стена выше, но выходит в кустарник. После наступления темноты мы будем ждать вас здесь.

– Нет, – отказался Доре, – вы и так, провозя меня туда, слишком рискуете. Я справлюсь сам.

– Мы заберем вашу лошадь, – словно не слыша, продолжал Жером, – и будем ждать здесь, – ребро ладони опустилось на сундук.

Остальные согласно закивали.

Глава 2

«Ещё один вечер…» – прислонившись спиной к стене, закрыла глаза Этьена. Можно было бы и не закрывать, в такой темноте всё равно ничего не видно, но так проще сосредоточиться.

«Ещё пара дней, и мне будет уже всё равно…»

Чувства голода или жажды не было. Приготовившись ждать и экономить силы, она просто выключила их из своего сознания.

Но с нарастающей слабостью ничего поделать было нельзя.

С надеждой на перенос себя куда-то дальше территории двора приходилось расстаться. Об окружающей местности наемники знали не больше неё, а замковый двор постоянно кишел народом.

«Ладно, применим второй способ», – экономя силы, Этьена отключила ночное зрение и теперь передвигалась в подвале на ощупь.

Не хотелось признаваться, но положение становилось угрожающим. Взять под контроль три мозга сразу, не имея с ними непосредственного визуального контакта, маловероятно, но, ослабев ещё больше, она тоже ничего не выиграет.

«Выход отсюда, – девушка мысленно представила себе подвал, – только один, а за ним трое… Приказам друг друга они не подчиняются… взять под контроль старшего тоже не удалось… шляпа, – вяло обругала себя, – надо было сразу переключаться на него, а не пушками любоваться».

Теперь сознание Бриана затерялись среди доброй сотни других.

После бури, устроенной под дверью накануне (бесновавшийся в узком подвальном коридоре англичанин был всё также безнадежно пьян) наступило временное затишье.

«Если они ослабят охрану до одного… хотя бы до двух.»

Позже, ещё в полусне, она привычно прощупала пространство за дверью и резко села.

Один!

Не веря в удачу, Этьена сжала виски ладонями и прощупала ещё раз.

Точно, один!

А во дворе? Она до предела раскинула ментальную сеть, внимательно вслушиваясь в негромкий шепоток человеческих эмоций.

Кажется, всё спокойно.

«Так, – девушка встала с бочки, зачем-то провела ладонями по одежде, потом осторожно убрала засов, отошла назад и остановилась напротив двери, – здесь вино… большие бочки старого выдержанного вина, – мысленно представив себе виденный ею в Арле винный погреб, начала внушение Этьена, – Бриан – жмот, собирается выпить всё сам… здесь очень много вина… никто не узнает, если я войду и выпью… войду и выпью… войду… войду… войду»!

По ту сторону двери загремел ключ, затем лязгнул засов.

Дверь приоткрылась.

На пороге, освещенный со спины малиновым светом факела, появился грузный немолодой мужчина.

«Вино»! – теряя терпение, подхлестнула его Этьена.

Мужчина прошел мимо неё и решительно направился к дальней стене подвала.

«Стой!» – приказала она.

Мужчина замер.

Этьена сняла с него плащ, стащила с головы громоздкий островерхий шлем.

«Ты пьян… очень сильно пьян, – отложив снятые вещи, продолжила импровизировать она, – если сейчас попадешься на глаза начальнику, убьет… беги!.. прячься!»

Стражник качнулся, повернулся и бросился вон из подвала.

Теперь действовать надо было быстро.

Этьена высыпала из мешочка вокруг отдельно выставленной бочки порох, вытащила моток заранее приготовленной запальной веревки, подсунула конец под бочку, дернула – держит крепко. Выпрямилась, накинула на плечи плащ, закрепила завязки, потом нахлобучила слишком большой для её головы шлем, верхний край которого наехал почти на самые брови. Попыталась сдвинуть его на затылок, но тяжелая кастрюля опять сползла на переносицу. Тогда подобрала пустой мешочек, смяла в комок и всунула внутрь шлема.

«Теперь, нормально, – сдвинув матерчатый комок на затылок, убедилась она, – смотреть можно».

Забрала моток шнура, выпрямилась и.

«Оружие!.. – ощутив одновременно и жар и холод, охнула Этьена, – как же я забыла забрать… ладно, теперь уже поздно»…

Прихватив с собой вынутый из гнезда в стене факел, она стала осторожно подниматься вверх по крутой винтовой лестнице, на ходу разматывая шнур. Впереди показался ведущий наружу дверной проем и небольшая площадка перед ним, затем опять подъем.

Девушка, спустилась на несколько ступенек ниже, растрепала конец веревки, подожгла и подождала, пока волокна хорошо загорятся, после чего положила веревку на ступени.