Текст книги "Ловцы запретных желаний"

Константин присел рядом.

– Аля, прошу тебя. – Погладил ее по голове, как ребенка. – Нам нужно идти.

Она кивнула. Встала, опираясь на его руку, и неуверенно, как пьяная, сделала несколько шагов по бетонному полу. Стены все еще качались, но уже не так сильно.

– Ты уверен? – В горле запершило. Ей пришлось откашляться и начать все сначала. – Ты уверен, что это было мертвое тело? Мужское.

– У нас же есть фотографии. Сейчас найдем какое-нибудь спокойное место и посмотрим.

– Спокойное место? – Алина круто повернулась и уставилась на него во все глаза. Зажала рот ладонью и затряслась от беззвучного смеха. Она была близка к истерике. – О боже…

– Идем.

– Может, позвонить Георгиосу?

– Позвоним, если сами не справимся.

Константин обнял ее за плечи, на мгновение прижал к себе, затем решительно повел через душный пыльный хламовник туда, где рассчитывал обнаружить лестницу.

7

Двускатная ломаная крыша основного здания была мало пригодна для ночных странствий, тем более для отдыха, пусть даже кратковременного, поэтому, обозрев окрестности, Константин вернулся к скорчившейся возле чердачного окна Алине и помог ей спуститься на плоскую крышу пристройки. Потом снял куртку, расстелил на более-менее чистом участке, уселся, скрестив свои длинные ноги, извлек из кармана смартфон. Алина устроилась рядом. Ее все еще била дрожь.

– Вот. Видишь? – Выбрав самый четкий кадр, он протянул руку, чтобы ей было удобнее смотреть на экран. – Что это, по-твоему?

Ну да, мертвое тело. Усомниться невозможно. Обнаженное мертвое мужское тело. Как он и сказал.

– У них там резервуары не из нержавеющей стали, как в большинстве виноделен, а из бетона. Впрочем, цистерны из нержавейки наверняка тоже есть. – Теперь Константин поочередно увеличивал то один фрагмент изображения, то другой, давая ей возможность рассмотреть все в деталях. – Эти штуки невозможно сдвинуть с места, можно только…

– Я вижу, – пробормотала Алина.

Мертвеца загрузили в громадный бетонный резервуар через круглый люк в стене, который открывался для мытья пустой емкости специальным приспособлением изнутри, а перед ее наполнением опять закрывался. Ну что сказать, неплохая идея. Кому придет в голову искать пропавшего человека в цистерне, наполненной… прокисшим винным суслом, например?

Ей очень хотелось отвернуться или хотя бы взвизгнуть, но она понимала, что сейчас не время строить из себя воздушное создание.

– Эти ребята совершили убийство. Понимаешь? Мы не можем рассчитывать ни на их здравомыслие, ни на их гуманность.

– Черт, – простонала Алина, закрывая глаза. – И зачем мы только… Ну, ладно. Что теперь об этом говорить.

– Они будут искать нас, пока не найдут. Или пока не решат по какой-то причине, что нам удалось бежать.

– Но они же не знают наверняка, что мы застали их на месте преступления и даже сделали фотографии!

– Сама подумай, разумно ли в такой ситуации рисковать? В цистерне места много…

Алина негодующе фыркнула и толкнула его локтем в бок.

– К тому же они знают другое, – продолжал Константин, – они знают, что мы подобрали нечто, выброшенное из окна человеком, которого, судя по всему, удерживают в здании против его воли, и которого, вполне возможно, ожидает тот же самый бетонный резервуар. Он выбросил это у них на глазах, но, обыскав газон под балконом, они ничего не нашли. Потому что нашли мы. Раньше.

– Думаешь, потасовка на втором этаже связана с убийством?

– Логичное предположение, правда?

– Может, как раз тот человек, что разбил стекло и выбросил… что, кстати, он выбросил?.. и был убит и загружен в цистерну?

– Вряд ли. Слишком мало времени прошло между двумя этими событиями. – Константин показал ей свою находку. – Вот.

Сотовый телефон. Не самая современная модель, мягко говоря. Черный, кнопочный, с поцарапанным корпусом.

– Зачем или почему владелец его выбросил? Если он и правда пленник или вроде того, полезнее было бы держать телефон при себе. По номеру можно определить местоположение… и вообще…

– Скорее всего, не хотел, чтобы хозяева винодельни получили доступ к информации, содержащейся в памяти. А телефон рано или поздно отобрали бы. Трудно сказать, почему это не было сделано сразу. Может, парня только что привезли и не успели обыскать? Но обыскать – дело одной минуты, если, конечно… – Константин задумался ненадолго и после паузы договорил: – Если его поймали и привезли, а не обнаружили случайно в этом самом помещении, куда он забрался по собственной инициативе.

– Чтобы спасти того, кого загрузили в цистерну?

– Не знаю.

– А почему ты говоришь о нем как о парне?

– Я не слышал женских голосов.

– Хорошо, вернемся к телефону. Допустим, парень проник на завод, там его обнаружили, он сообразил, что дело дрянь и… что? Какой смысл выкидывать телефон из окна здания, находящегося на территории неприятеля? Ладно еще в центре города. Но здесь!.. Было же ясно, что его найдут. Наше с тобой появление в это время в этом месте – чистая случайность.

– Возможно, он выкинул телефон именно потому, что увидел нас, – сказал Константин. – Услышал шаги в коридоре, понял, что через несколько секунд будет обнаружен и схвачен, метнулся к окну и единственное, что успел, – выбросить телефон.

– Мы в это время стояли под балконом, и он нас видеть не мог.

– Но мог видеть раньше. Когда мы занимались поисками твоего браслета. Нам же неизвестно, как долго он находился в помещении.

– Ну, это да. Посмотрим, что там, в памяти?

– Обязательно. Но сначала решим, что делать дальше.

Алина подняла голову. На обозримом участке поместья все было тихо и спокойно. Ни движущихся между деревьями темных человеческих фигур, ни ярких лучей света, вычерчивающих во мраке зловещие линии и полукружия, подобно мечам рыцарей-джедаев… ничего. Люди с фонарями либо ушли, либо затаились, ожидая, что нарушители границ потеряют бдительность и сами упадут им в объятия.

– Вот бы просто взять и уйти, – мечтательно протянула Алина.

Константин бросил на нее хмурый взгляд исподлобья и отвернулся.

– Что не так? – спросила она.

– Во-первых: мы с тобой – свидетели преступления…

– То есть ты предлагаешь обратиться в полицию. – Она обреченно вздохнула. – И почему я не удивлена?

– …и располагаем уликами, при помощи которых можно привлечь преступников к уголовной ответственности. Во-вторых: даже если не задаваться целью покарать злодеев, уже умертвивших одного человека и спрятавших тело в цистерне, можно попытаться сделать что-то для другого человека, который полчаса назад был еще жив. В-третьих: я сильно сомневаюсь, что нам удастся так просто уйти.

– Думаешь, это затишье – временное?

– Скорее всего. Полагаю, поиски продолжаются, но только теперь не снаружи, а внутри. Если ты помнишь, мы произвели небольшие разрушения в подвале, и не надо быть семи пядей во лбу…

Он замолчал.

– Что такое? – испугалась Алина.

– Ничего. Показалось.

Она перевела дыхание.

– Так что ты предлагаешь, Костя? Позвонить в полицию?

– Не в полицию. Я не уверен, что попаду в нужный отдел, то есть, в оперативный. А если попаду, то сумею убедить их в серьезности нашего положения. А если сумею убедить, то они приедут, чтобы помочь нам, а не владельцам завода. Во всем этом я не уверен. Поэтому позвонить предлагаю человеку, которому в настоящий момент мы доверяем больше, чем всем остальным.

– Из местных?

– Из греков, да.

– Кому же? Георгиосу? Леонидасу?

Константин покачал головой.

– Нет, Аля. Не Георгиосу и не Леонидасу.

– Янису, – сообразила она.

– Да.

Янис, смущенно улыбающийся при виде Константина, охотно смеющийся над его шутками. Янис, открывающий перед ним правую переднюю дверцу «гэлакси»…

– Тогда звони. Я тоже не верю, что нам удастся выбраться без посторонней помощи.

Янис ответил не сразу, но довольно быстро. Он еще в день знакомства предупредил, что ему можно звонить в любое время суток. Но Константин все равно извинился и как можно более сжато изложил суть проблемы. Потом внимательно выслушал своего собеседника, сказал по-гречески «спасибо, друг мой» и на этом закончил разговор.

– Ну что?

– У него есть знакомые в специальном отделе. Он привезет их сюда.

– А если нас поймают раньше?

Минуту или две Константин сосредоточено просматривал записную книжку, которая предположительно являлась объектом вожделения людей, проворачивающих свои темные делишки на винодельне Цафтарис, затем словно бы очнулся, поднял голову и взглянул на сидящую рядом Алину.

Она сидела, прислонившись спиной к стене, подтянув колени к животу и обняв их обеими руками. В позе ее читалась бесконечная усталость, и Константин невольно вздохнул. Что сказать? Если бы его не понесло сначала к розовому кусту, в который рухнул летающий мобильник, а потом – к освещенному окну, открывшему картину преступления, то сейчас она принимала бы душ или уже лежала в постели… А в старом заводском здании умер бы еще один человек.

– Если поймают? – Хмуря брови, Константин вновь перевел взгляд на обшарпанный телефон. – Так… Сиди здесь, ладно? Я сейчас вернусь.

– Ты куда?

– На крышу.

– Я с тобой!

Она начала подниматься с места. Константин был уже на ногах.

– Нет, Аля. Пожалуйста. Один я сделаю это быстрее.

Спорить не было сил. Карабкаться вместе с ним по крутым скатам кровли – тоже. Поэтому она вновь уселась на куртку Константина и стала слушать, как шуршит под его ногами шифер. Что он задумал? Ладно, вернется – расскажет. Только бы не сорвался вниз. Впрочем, он оказался довольно ловким, ее возлюбленный Карстен, лорд Ройг. Наверное, занимался спортом, получал разряды и звания. Ох, ведь ей почти ничего не известно о нем…

Ее мучила жажда, но говорить об этом не имело смысла. Как и о жгучем желании умыться или вымыть с мылом хотя бы руки. Высохший на коже пот вперемешку с пылью тонкой пленкой покрывал щеки и лоб. Может, в сумке завалялись влажные салфетки? Она проверила и – о чудо! – там действительно обнаружилась вскрытая упаковка с тремя салфетками Эйвон. Одной из них Алина с наслаждением протерла лицо и руки, две оставила Константину.

Вернувшись, он принял их с благодарностью.

– Ты сделал что хотел?

– Да. – Сложенной вдвое салфеткой Константин обтер свое, кажется, еще больше исхудавшее за эту ночь лицо, затем шею, грудь в распахнутом вороте рубашки. – Я спрятал телефон. Не знаю, насколько он им нужен, но если нужен, пусть будет не в моем кармане, а там, где без моей подсказки его не найти.

Эти слова заставили Алину содрогнуться.

– Ты имеешь в виду… – Она испытующе посмотрела ему в глаза. Да, он осознавал все возможные последствия своего поступка. – Если он им нужен, но они не найдут его в твоем кармане, то, зная точно, что ты его подобрал… больше просто некому… они зададут тебе вопрос о его местонахождении.

– Угу, – кивнул Константин. – Учитывая, что эти люди способны на убийство, сокрытие интересующей их информации может стать единственным шансом уцелеть. Как только они получат желаемое, мы с тобой превратимся в неудобных свидетелей их преступления. Мы ведь не сомневаемся в том, что они способны на убийство?

– Можно сказать, что в отеле остались люди, которым известно, куда мы пошли и зачем.

– Они могут посчитать это блефом, Аля, и даже если потом им придется выкручиваться, нам с тобой это не поможет.

– А если они узнают, что только ты можешь ответить на их вопрос, это нам, конечно, поможет…

– Конечно, – невозмутимо подтвердил Константин. – Поможет выиграть время. Я все же надеюсь, что Янис приведет сюда бравых греческих полисменов.

Она покачала головой.

– Поверить не могу, что все это происходит на самом деле.

Неизвестно, что заставило его обернуться. Интуиция? Звук, который прошел мимо сознания, но бессознательно был зарегистрирован. Так или иначе, Константин устремил пристальный взгляд в сторону нового здания и после паузы буднично произнес:

– Там человек. На крыше. Не двигайся, ладно?

– Один? – Сердце тяжело забилось. Алина облизнула губы. – Что он делает?

– То же, что и мы. Смотрит по сторонам. Но в отличие от нас… – Константин помедлил, – …смотрит в бинокль. Я вижу блеск оптики.

– О господи. Интересно, есть ли у него фонарь.

– Если это бинокль ночного видения, то фонарь уже ни к чему. – Он нащупал руку Алины и легонько сжал. – Думаю, надо вернуться в здание. Там мы сможем передвигаться с места на место, прятаться по разным углам, а здесь мы как на блюдечке с золотой каемочкой. Нас можно брать голыми руками. Ну, если точно знать, что мы здесь. Или спрыгнем вниз и спрячемся в саду? Там они уже искали и вряд ли станут искать повторно в ближайшие полчаса или час.

– Нет, Костя. – Алина помотала головой. – Я не смогу. Слишком высоко.

– Я прыгну первый и подхвачу тебя.

– Ох, нет. Извини…

– Тогда не будем терять время.

Молясь, чтобы человек с биноклем не увидел их во время акробатических трюков на крыше, Алина послушно делала все, что велел ей Константин – хваталась за его протянутую руку, ставила ноги на указанные им надежные места, – и в глубине души понимала, что не увидеть их сейчас может только слепой. Или полный идиот. Хотя не все ли равно, увидят, не увидят… Наличие дозорного на крыше соседнего здания свидетельствовало о том, что охотники не сомневаются: дичь все еще находится на их территории. И продолжают поиски, пусть не такие явные, как поначалу.

Чердака в привычном ей понимании этого слова здесь не было. Из помещения, где находилась разливочная линия, а также оборудование для закатки пробок и установки капсул, можно было попасть на небольшой Г-образный балкон, а оттуда – на крышу. Теперь Алина и Константин проделали этот путь в обратном порядке.

– Как мы узнаем, что они подъехали? Ну, полиция.

– Появление полиции трудно не заметить. – На смуглом лице Константина появилась неожиданно широкая улыбка. – Держитесь, ваше величество. Представьте, как мы будем рассказывать о сегодняшнем приключении нашим детям.

– Нашим общим детям?

– Почему бы нет? А теперь… – Он приложил палец к губам. – Тсс…

Стараясь двигаться как можно быстрее и тише, они прошли через весь цех, и Константин осторожно потянул на себя ручку двери. Выглянул в коридор. Подал знак Алине – за мной!

И началось безостановочное кружение по ярко освещенным (да, теперь свет горел на всех этажах) производственным, складским и офисным помещениям. По лестницам и переходам. По узким мостикам из выкрашенного синей краской металла и длинным галереям, опоясывающим самый большой по площади цех, где размещались пресловутые бетонные резервуары, предназначенные как для ферментации, так и для хранения, старения или смешивания вин. Благодаря отличному знанию принципиального устройства винных заводов, Константин неплохо ориентировался и в этом конкретном здании. Для коротких передышек выбирал только проходные помещения и при малейших признаках опасности проводил передислокацию. Дважды они имели сомнительное удовольствие лицезреть охотников, которые, судя по всему, прочесывали этажи боевыми звеньями по двое-трое, переговариваясь по рации. Мужчины, одетые в самые обычные джинсы и самые обычные рубашки. Их обыденная внешность особенно поразила Алину. Если бы она встретила любого из этих мужчин средь бела дня на городской улице, ни за что бы не заподозрила в нем любителя мариновать трупы в цистернах с виноматериалом.

Время шло, тактика постоянного перемещения вроде бы себя оправдывала, и Алина уже почти поверила в то, что им удастся избежать участи незнакомца с фотографии. И тут ситуация изменилась. То ли неосторожное движение выдало их, то ли просто везение кончилось, но в очередной раз перебежав по мостику между громадами цистерн, они увидели справа и слева тех самых обычных мужчин в будничной одежде. С рациями и электрошокерами. Попятились назад, на мостик, и услышали: «Стоять! Ни с места!» – уже за своей спиной.

– Мы с тобой просто коллеги, ясно? – вполголоса произнес Константин. – Все стрелки переводи на меня. Иначе нам будет очень, очень трудно. И ни слова о полиции.

– Ясно.

По мостику прямо на них шли два греческих геракла с весьма сумрачными лицами. «Вперед!» – скомандовал по-английски один из них, а когда все они оказались на твердом полу, коротко ткнул Константина кулаком в подбородок. Тот принял удар без звука, как будто ждал. Медленно выдохнул и уставился на агрессора с брезгливой насмешкой, за что, разумеется, тут же получил еще раз. Алина отметила, что он даже не пошатнулся, хотя был намного легче и грациознее, чем грек.

Переводить все стрелки на него… о боже.

Тем временем подошли остальные. Командир группы захвата связался с кем-то по рации, вероятно, доложил о поимке нарушителей, после чего их окружили, обыскали и повели на первый этаж.

Алина шла сзади и не видела лица Константина. Видела только, что ему заломили правую руку за спину и привели в боевую готовность электрошокер. Что, интересно, произвело на них такое впечатление, он же совершенно не сопротивлялся… Его умение прятаться? Сумку у нее отобрали, и, послушно шагая вперед, она лихорадочно перебирала в уме лежащие там предметы: кошелек с мелочью, пудреница, расческа, пилочка для ногтей, телефон, ключ от номера, браслет… чертов браслет! Хорошо, что паспорт и кредитка остались в сейфе отеля. Да уж, хорошо. Лучше не придумаешь.

В кабинете, куда их доставили для разборок, не было ничего, кроме огромного офисного сейфа, стоящего в самом дальнем углу, обтянутой дермантином кушетки, какие можно увидеть в коридорах государственных учреждений, и стола. За столом – тоже не маленьким, под стать сейфу, – сидел очень крупный, очень смуглый человек в белой рубашке с закатанными до локтей рукавами, так что были видны его могучие волосатые руки, и смотрел в раскрытый перед ним ноутбук. Рядом с ноутбуком в пепельнице дымилась сигара. Фоном этому великолепию служили грязный линолеумный пол с темно-серыми разводами «под мрамор», выкрашенные зеленовато-лимонной краской стены и пластиковые горизонтальные жалюзи на окнах, сейчас опущенные до самого подоконника, тоже не то серые, не то зеленые, в общем, кошмар.

Константина сразу же подтолкнули к столу, Алину оттеснили к стене. Ее крепко, но деликатно придерживали за руки выше локтей два молодых грека, от которых попахивало жареным луком, потом и табаком. Его фиксировали жестко, прижимая к лопаткам запястья вывернутых за спину рук и одновременно упираясь спереди в плечи, не давая согнуться от боли. Не столько для того, чтобы предотвратить побег, заведомо обреченный на неудачу, сколько для того, чтобы лишить желания играть героя. Теперь Алина видела его лицо, побледневшее и напряженное, со стекающей из левого угла рта струйкой крови. Она не знала, как поведет себя, если его начнут, к примеру, избивать на ее глазах. Но он сказал: «Сокрытие интересующей их информации может стать единственным шансом уцелеть». Неужели это правда? И еще он сказал: «Ни слова о полиции». Почему? Потому что, узнав о том, что сюда едет полиция, эти люди могут срочным порядком погрузиться в машины и уехать, увозя с собой пленников? И где их тогда искать…

Ну и ну. Дурной сон.

Сидящий за столом человек оторвался от экрана и вперил в Константина хмурый, тяжелый взгляд. Очень нехороший взгляд.

– Имя. Твое имя, парень. – Он говорил по-английски, резко и нетерпеливо. – Быстро.

– Константин Дрёмов.

– Русский? Поляк? Сколько лет?

– Русский. Гражданин России. Тридцать шесть.

– Место рождения и проживания?

– Москва.

Здоровенный абориген, этакий царь горы, вбил данные в поисковую систему и принялся изучать результат. Спустя несколько минут поднял глаза и задумчиво сощурился. Да, в интернете было много интересного про Константина Дрёмова – это Алина знала точно, поскольку сама проверяла.

– Дегустатор. Сомелье. Эксперт международного класса в области виноградарства и виноделия. Кандидат философских наук. – Царь горы, как мысленно окрестила его Алина, прищелкнул языком. – Какого черта вы шляетесь по ночам, нарушая границы частных владений, господин Дрёмов?

Тем временем шустрый молодчик из группы захвата расстегнул сумку Алины и вывалил ее содержимое на стол.

– Браслет. – Константин указал кивком головы. – После экскурсии, дегустации и переговоров Алина обронила браслет, но спохватилась не сразу, а поздно вечером. Нам пришлось вернуться за ним, потому что завтра… вернее, уже сегодня… мы уезжаем из Наусы.

– Вы здесь по приглашению АСК Аминдео?

– Да.

Босс протянул здоровенную волосатую лапу, сгреб золотую змейку, повертел и бросил обратно на стол. Покосился на стоящую у стены Алину.

– Алина Уланова, – представилась она. – Двадцать четыре года. Москва. – Собственный голос показался ей неестественно высоким. – Компания-импортер алкогольной продукции «Золотая лоза». Менеджер.

Пробив менеджера Уланову через ту же поисковую систему, босс вернулся к осмотру ее имущества. Захватчики поторопились разложить перед ним вещи, изъятые у Константина: ключ от номера, нарзанник, двадцать пять евро наличными, несколько визиток, зажигалку и початую пачку сигарет. Все. Некоторое время он посвятил просмотру фотографий, потом, как предположила Алина, заглянул в записную книжку или в список исходящих и входящих звонков – это было бы логично, – еще потом провел короткое совещание на греческом со своими единомышленниками и наконец вновь повернулся к Константину.

– Это не очень большой завод в плане объемов производства вин, но все же он достаточно велик, когда речь идет о поисках одной маленькой вещи… или двух маленьких вещей… например, таких. – Босс подбросил на ладони и положил обратно на стол телефон Алины. – Мы сэкономим массу времени, Константин, если ты сам укажешь место, где их оставил. Две маленькие вещи, твоя и чужая. Где они? – Он слегка усмехнулся. – Только не пытайся убедить меня в том, что ты ходишь по улице без телефона, или айфона, или что у тебя там…

– Хорошо, не буду.

Алина моргнула. Мозги у нее определенно работали в аварийном режиме. Смартфон! Вот чего не хватает. Он спрятал на крыше и свой смартфон тоже. Ну конечно! Ведь там фотографии. Только бы не брякнуть лишнего. Молчать. Да-да, лучше вообще помалкивать. Тем более ее пока ни о чем не спрашивают.

– Итак, где они?

Константин слегка поморщился, но ничего не ответил.

Босс мафии (или начальник службы безопасности) перевел взгляд на Алину.

– Он тебе кто? Бойфренд?

Этого она и боялась.

– Мы работаем вместе. – Прозвучало как извинение, ну да ладно. Перепуганной девушке ведь простительно? – В нашей группе три дегустатора, два менеджера и один специалист по логистике. Константин как раз дегустатор.

– Почему вы оказались здесь вдвоем?

– Мне было страшно идти одной. Все остальные уже легли спать. А Константин курил в холле. Ну, и я попросила его меня проводить.

– Дальше.

Она облизнула губы и приказала себе не искать взглядом одобрения Константина.

– Я думала, это будет быстро. Быстрее, чем объяснять представителям Ассоциации сельскохозяйственных кооперативов, где я могла уронить браслет, беспокоить людей. И это действительно получилось быстро. Он лежал в траве под кустом…

– Ты видела, как твой приятель подобрал предмет, выпавший из окна второго этажа?

– Я видела, он что-то подобрал. А что именно, не видела.

– И не спросила?

– Спросила. Но тут наверху послышался шум, и Константин сказал, что пора убираться пободру-поздорову.

– И вы убрались. Но не за территорию, а наоборот, в здание завода. Почему?

Ну что ж. Как любит говорить Ольга, умная девушка всегда знает, когда включить дуру.

– Мы уже шли по дорожке к выходу, как вдруг где-то неподалеку залаяли собаки. Я повернулась и побежала назад. Не знаю почему, просто повернулась и побежала. Не думая… на автомате… – Алина улыбнулась жалкой кривоватой улыбкой королевы трусов. – Понимаете, я ужасно боюсь собак. С детства. Когда мне было пять лет, меня покусал соседский фокстерьер и с тех пор…

– У нас тут нет никаких собак.

Она кивнула.

– Константин говорил мне, что не слышит и не видит никаких собак. Но я бежала… бежала и бежала… и он был вынужден бежать за мной.

– Что же тебя остановило?

Неизвестно, верил босс этим сказкам или нет, но они его явно забавляли.

– Константин. Он меня догнал.

– Где?

– Около подвального окна, через которое мы забрались в здание.

– У вас не возникало желания, если не сразу, то потом, выйти к тем людям, которые обыскивали здание, все им объяснить, отдать найденный в саду предмет и спокойно вернуться в отель?

Это был хороший вопрос. Алина покаянно вздохнула.

– Возникало, конечно. И мы как раз собирались это сделать, когда нас заметили.

Предводитель греческого воинства взялся за голову и минуты две или три просто сидел и смотрел на нее, как на безнадежно больную. Остальные вообще старались на нее не смотреть. Ну и хорошо. Лучше выглядеть полной идиоткой, чем сломать Константину игру.

– Последний вопрос, Алина. Ты видела, куда твой приятель спрятал то, что я ищу?

– Нет, – ответила она без запинки, уже не боясь, что сорвется голос или задергается глаз. Ведь это была чистая правда.

– То есть как?

– Я зашла в туалет… там, около разливочной линии…

Босс коротко кивнул.

– Можешь не продолжать. – Глубоко вздохнул. Побарабанил пальцами по столу. Пальцами, похожими на толстые копченые сардельки. – Константин?

– Мой фюрер?

С юмором у него было все в порядке, несмотря на драматизм ситуации.

– Что ты сделал с девайсом, который подобрал в саду?

– Нашел для него хорошее, надежное место. Как говорят у нас в России, подальше положишь – поближе возьмешь.

– Свой девайс ты положил туда же? Почему? Что у тебя там такое, не предназначенное для посторонних глаз и не подлежащее удалению?

– Домашнее порно.

Ох, зря он это… Алина торопливо потупилась, боясь увидеть, как он получит новый удар в лицо. И в то же время в ней вспыхнула искра гордости. Он – ее мужчина – держался не так уж плохо, учитывая, что переговоры с криминальными элементами не входили в круг его повседневных обязанностей.

– Кончай валять дурака, Константин, – спокойно, почти добродушно сказал царь горы. – Чего ты добиваешься? Тебе не нужен чужой девайс. Ты все равно не сможешь воспользоваться имеющейся в нем информацией. Скажи мне где он, и вам тут же позволят уйти.

– А тебе он очень нужен?

– Да. Мне он нужен.

– Тогда сделаем вот как. Сначала нам позволят уйти. Потом, оказавшись в отеле, я позвоню тебе и скажу где находится тот самый чужой девайс. Во второй половине дня, всей группой покидая Наусу, мы притормозим напротив твоего офиса, ты выйдешь и отдашь мне мой.

Командир группы захвата шагнул вперед и произнес пламенную речь, которую большой босс выслушал с нескрываемым скепсисом. Константин – тоже. Он, в отличие от Алины, понимал по-гречески, но говорил все равно по-английски:

– Конечно, не верю. С какой стати я должен вам верить? Вы гонялись за нами, как за нарушителями государственной границы, с электрошокерами и травматикой, тогда как мы всего лишь забрались на винный завод. Понятия не имею, чем вы тут занимаетесь, но явно не ремонтом. Печатаете деньги? Разбавляете кокаин? В любом случае меня это не интересует. Однако вы можете решить, что интересует, и мне никак не удастся вас переубедить. Получив свою игрушку, вы просто грохнете нас, вот и все… Да, я параноик, насмотревшийся боевиков. Думайте что хотите и делайте что хотите, но будет так, как я сказал. И никак иначе.

Только когда он упомянул травматику, Алина заметила у двоих мужчин в обычной одежде травматические пистолеты. Порадовалась, что не замечала их раньше, и некстати вспомнила об оставшихся в Москве родителях. Бедная мама… знала бы она, как проходит служебная командировка ее дочери, наверняка слегла бы с давлением. Но где же эта чертова полиция, когда она так нужна!

В кармане у большого босса зазвонил телефон. Он выслушал и сумрачно уставился на Константина.

– Ты позвонил кому-то из своих друзей и попросил привести полицию?

– Да.

– Они здесь.

Греческие мужи загалдели, как базарные бабы, размахивая руками и перебивая друг друга. Царь горы медленно поднялся со своего места. Это выглядело так, будто поднялась собственно гора. Уперся сжатыми кулаками в столешницу. Его широкая физиономия и могучая шея налились кровью. Гвалт помешал Алине разобрать, что он сказал, но, должно быть, что-то не особо лестное для Константина. Это послужило сигналом для остальных. Поняв, что здание окружено и унести свою задницу вряд ли удастся, они решили хотя бы отвести душу. И всей оравой набросились на виновника торжества.

Не видя за чужими мельтешащими телами, что с ним происходит, жив он вообще или нет, Алина запаниковала. Прекратить!.. Остановить!.. Но как? Черт побери, как?.. Короче, она сделала единственное, что могла сделать в сложившейся ситуации, причем сделала очень хорошо. ЗАВИЗЖАЛА во всю силу легких и голосовых связок. Позже выяснилось, что именно ее оглушительный, проходящий сквозь стены, визг подсказал полиции где они находятся.

Дальнейшее она запомнила смутно. Сколько промелькнуло минут? Одна? Две? Двадцать две? Или всего мгновение? Ее руки внезапно оказались свободными. Словно соскучившись – правая по левой, левая по правой, – они метнулись друг к другу, встретились, крепко сплелись пальцами. События этого неопределенного промежутка времени отпечатались в ее голове как остросюжетный фильм, череда вспыхивающих на экране кадров.

Человек-гора грузно оседает обратно в кресло и принимается бешено тыкать пальцами в клавиатуру. Его подданные, жаждущие крови Константина, рассыпаются в разные стороны по неизвестной пока причине. Константин – слава богу, живой! – отлетает к стене, ударяется об нее и занимает оборонительную позицию. Его лицо в крови, но трудно судить о серьезности повреждений. Рубашка порвана. Дверь с треском распахивается, и помещение начинает наполняться людьми в черной униформе, с автоматами наготове. Короткие гортанные выкрики. Топот множества ног. Звуки ударов, стоны, проклятия. Забившись в угол около окна, Алина садится на корточки и прикрывает голову согнутыми руками. Разбудите меня, когда все закончится, ладно?..