Текст книги "Границы языка. Статьи, очерки, рецензии, интервью"

Русскому языку нужно вернуть его правдивость и свободу. В первую очередь необходимо определить источники систематического, разрушительного «наезда» на язык. А иначе получится, как с изучением проблемы продажи наркотиков в американских школах. Автор исследования пришёл к выводу, что дети покупают наркотики у других детей. «А те где берут?» – резонно поинтересовалась ведущая телеканала с-Span. «А это мы не изучали», – не моргнув глазом ответил грантоед.

На русском языке легче научиться читать и писать, чем на английском, но зато он готов «стерпеть» гораздо больше ошибок как в устной, так и в письменной речи – всё равно поймут. Английский менее склонен прощать ошибки – безграмотную речь зачастую понять невозможно. Поэтому при приёме на работу обычно требуются навыки общения (communication skills) – обязательно разговорные, а нередко и письменные. Работодатели, как и государство, в этом помогают. В 1980-е годы многим моим знакомым их фирмы оплачивали курсы английского языка, а мне – университетский курс Technical Writing[29]29
  Как писать технические тексты.


[Закрыть], где все, кроме меня, были коренные американцы. Однако и в русском языке сегодня изменения происходят так стремительно, что люди перестают понимать друг друга.

Для поднятия грамотности носителей русского языка необходимо систематизировать типичные ошибки и предупреждать их, начиная со школы, а для взрослых создать систему их исправления. Важна правильная постановка задачи, тогда будет ясно, какими средствами её решать. Тренинги, школы и мастер-классы, повышающие уровень владения родной речью, принесли бы огромную пользу. Необходимо понять, что вызывает изменения русского словообразования, грамматики и повальное распространение англицизмов (речь не идёт о необходимой технической терминологии и обозначении новых понятий!). Нужны не запреты, а контрмеры, вроде курсов повышения квалификации работников СМИ. Для теле– и радиожурналистов, для политиков и чиновников, для всех, кто по долгу службы публично «работает языком», нужно проводить короткие языковые курсы, концентрируясь на наиболее распространённых ошибках – ударение, склонение числительных, степени сравнения прилагательных, основы согласования слов в предложении, наиболее часто употребляемая специальная терминология и топонимы. Это резко поднимет культуру речи! Как перед началом работы в лаборатории или на производстве проводится инструктаж по технике безопасности, так же необходим инструктаж для дикторов, лекторов, воспитателей, преподавателей, чиновников и т. п. Речевая «техника безопасности» должна стать обязательной частью их подготовки. Можно было бы выдавать лицензии на вещание при условии, что сотрудники пройдут обучение/тренинг по грамотной русской речи, снабдить их словарями и справочниками. И, конечно, сделать такое обучение доступным для всех желающих – как коренных жителей, так и иммигрантов.

Новое – это хорошо забытое старое. Был отличный словарь ударений для работников радио и телевидения. Почему бы не переиздать? Теперь приходится слышать неправильное ударение в самых простых и распространённых словах – приня́ть, нача́ть и производных от них. Часто приходится слышать гро́теск, та́бу, плодоно́сить, ходата́йство, кажи́мость, приго́ршня, при́быть, намере́ние, вы правы́, Сергий Радоне́жский; путают шаба́ш и ша́баш, забыли, как изначально звучало выражение «в каждой шутке есть доля правды» – список можно продолжить. Практически никто сегодня не говорит флюорогра́фия, церковно-прихо́дская, на кру́ги своя, хотя словари по-прежнему дают традиционное ударение, – всё потому, что из-за отсутствия стандартов «сбит прицел», по выражению Максима Кронгауза. То же самое с правописанием. Самые образованные люди всё чаще пишут удвоенное «н» в словах мороженое, бешеный, раненый, квашеная, жареная. А пресловутое «пироженое»? А «обезбаливать» и «узаканивать», когда все знают проверочные слова «боль» и «закон»? Недопустимо, когда чиновники высшего ранга говорят «НАТО сделало обещание», «ограничения в отношении России используются целыми рядами государств», «нежели чем» и т. п. Ведь их ошибки подхватывают миллионы! Сделать умение говорить грамотно модным и популярным было бы благодарной задачей.

Пренебрежение к языку проявляется и в отношении к дефектам речи. Резко выросло количество взрослых людей, в том числе профессиональных дикторов и занимающих высокие должности в разных сферах деятельности, которые картавят, шепелявят, не выговаривают «л» и т. п. Опытный логопед поможет быстро устранить эти недостатки.

Я упомянула, что мне приходилось исправлять ошибки в текстах моих американских коллег. Одна из типичных – путаница между множественным числом и притяжательной формой существительных. Оказалось, это компьютерная программа проверки орфографии регулярно исправляла identities на identity’s и т. п. Ошибки могут быть заложены и в русскоязычных программах, в том числе пунктуационные.

Среди русскоязычных иммигрантов в США хуже всего, как правило, говорят по-русски те, кто плохо владеет и английским. Безграмотные люди, сверх меры засоряющие речь иностранными словами, забывают родной язык. В США я встречала таких, кто после двадцати лет проживания здесь разучился писать по-русски. Но для них это не критично, они живут в англоязычной стране. А для России вопросы «как это по-русски» в публичном поле отнюдь не безобидны – забывание языка уже начало происходить.

Писатели, педагоги, корифеи науки и культуры России много писали об образовании и первостепенном месте в нём русского языка. Я приведу высказывания двух из них, в чьей судьбе и творениях ярко проявилась национальная самобытность.

Валерий Гаврилин: «Наши русские гении дрались за русский язык, а тут появляются альмеи[30]30
  Так называли проституток в Египте (прим, автора в книге: Гаврилин В.А. О музыке и не только… Записи разных лет: Сост. Н.Е. Гаврилина и В.Г. Максимов // СПб: «Композитор», 2003 (издание 2-е, испр. и доп.)).


[Закрыть], корёжат его, и им аплодируют… Настоящий художник в своём народе выступает от имени всего человечества, и во всем человечестве – от имени своего народа».

Василий Шукшин: «Мы из всех исторических катастроф вынесли и сохранили в чистоте великий русский язык, он передан нам нашими дедами и отцами. Уверуй, что всё было не зря: наши песни, наши сказки, наши неимоверной тяжести победы, наше страдание – не отдавай всего этого за понюх табаку. Мы умели жить. Помни это. Будь человеком»[31]31
  https://ru.citaty.net/tsitaty/63O23i-vasilii-makarovich-shukshin-russkii-narod-za-svoiu-istoriiu-otobral-sokhranil-v/.
  Первая публикация статьи: https://altaiinstitute.ru/yankovskaya-t-oppozit sionnaya-grammatika/.


[Закрыть].

Нью-Йорк

2021 г.

Язык по своему происхождению и употреблению тесно связан как с мышлением человека, так и с его физическим строением, а в своём историческом развитии… с историей говорящего на нём народа. Д.Н. Ушаков. «Краткое введение в науку о языке»

1928 г.[32]32
  Ушаков Д.Н. Краткое введение в науку о языке // 8-е изд. – М.: Работник просвещения, 1928.


[Закрыть]

Язык, как зеркало, отражает то, что происходит в обществе, экономике, политике и культуре. В моих статьях «Отпадение от языка» и «Оппозиционная грамматика» речь шла о русском языке – о том, как на нём говорят и как его изучают в сегодняшней России. Отрицательные тенденции налицо: попирание речевых норм, резкое снижение грамотности, засилье заёмных слов и выражений, прежде всего английских. Одних это тревожит, другие уповают на то, что язык, как рынок, сам всё решит. Я сорок лет живу в Соединённых Штатах Америки, где ещё в 1990-е годы надежда на свободный рынок была нормой. Но сегодня всё больше говорят о том, что современный капитализм подавляет конкуренцию в пользу монополий, а принятие решений в экономике всё чаще связано с политикой и клановыми интересами. Это распространяется и на управление обществом, в первую очередь на образование и культуру. «Мягкая сила» направляется твёрдой рукой в интересах глобальных сил, которые борются за контроль над мировыми процессами, капиталами и ресурсами. Сегодняшние технологии предоставляют глобалистам невиданные раньше возможности.

В этой статье я привожу несколько примеров того, как государственная и частная – и отечественная, и иностранная – поддержка культурных, воспитательных и образовательных проектов для российской молодёжи способствует её отчуждению от родного языка, истории и традиций.

В «Записках об Анне Ахматовой» Лидия Чуковская приводит слова Тамары Габбе, что мещане – это «слой населения, который лишён преемственной духовной культуры. Для них нет прошлого, нет традиции, нет истории, и уж конечно нет будущего. Они – сегодня. В культуре они ничего не продолжают, ничего не подхватывают и ни в какую сторону не идут. У мещанина и языка нет, у него в запасе слов триста, не более; да и не основных, русских, а сиюминутных, сегодняшних»[33]33
  Лидия Чуковская, Записки об Анне Ахматовой: Т. 2 (1952–1962) // Paris: YMCA-PRESS, 1980, с. 61.


[Закрыть]. Ильф и Петров создали классический образ мещанки: «Словарь Вильяма Шекспира, по подсчёту исследователей, составляет 12000 слов. Словарь негра из людоедского племени “Мумбо-Юмбо” составляет 300 слов. Эллочка Щукина легко и свободно обходилась тридцатью»[34]34
  – Ильф И. и Петров Е. Двенадцать стульев // М.: Вагриус, 1997, с. 241.


[Закрыть]. Современного грамотного потребителя, какого, по признанию бывшего министра образования и науки Фурсенко, растит российская школа, снабжают людоедско-мещанским набором слов, добрая половина которых имеет весьма смутное отношение к русскому языку.

Раньше говорили: бумага всё стерпит. Но интернет готов стерпеть ещё больше. В интервью порталу Лента. ру Максим Кронгауз говорит, что жизнь языка ускорилась, «перед нашими глазами проходит много речевых образцов, и они в среднем существенно менее грамотны, чем прежде»[35]35
  Максим Кронгауз: Откат к великому могучему русскому языку нам не грозит. Почему россияне массово забыли про грамотность и перестали обращать внимание на ошибки // https://lenta.ru/articles/2021/02/03/speech/ 03.02.21.


[Закрыть]. В результате «зрительная память фиксирует ошибочное написание, сбивается прицел». (То же относится и к устной речи.) Лингвист это принимает как неизбежность: «Писать нужно с той степенью грамотности, которая не мешает коммуникации. Так что если ничего не изменится в техническом смысле, нам не грозит в ближайшее время совершить откат к великому могучему русскому языку – языку (а точнее, нам) это просто невыгодно». Хотя он признаёт, что грамотность может повлиять на нашу оценку человека и желание с ним общаться. «Столкнулись две вещи, – утверждает он, – потребность в коммуникации и стыд за ошибку, который вдолбили нам в голову в советской школе… Либо мы… будем писать грамотно, но мало, проверяя каждую букву; либо мы будем свободны в своей коммуникации, но утратим стыд, потому что неизбежно будем часто делать ошибки. Причем все – и безграмотные люди, и, условно говоря, филологи и лингвисты». Кронгауз считает, что «престиж грамотности неизбежно уменьшится… И это, разумеется, влияет на речь СМИ. Журналист начинает “завидовать” блогеру и тоже говорит свободно и весело». В то же время основоположник научной педагогики в России К.Д. Ушинский подчёркивал важность грамотного письма для развития речи, от которого неотделимо развитие мысли[36]36
  Каланчина И.Н. Личность в образовании: история и современность // https://www.fondaltai21.ru/2017/04/16.


[Закрыть].

Сегодня молодые «живут» в интернете. Видеоблогеры, стэн-даперы, рекламщики гаджетов создают свои каналы и становятся законодателями мод во всех сферах. Их темы – лайфхаки, экстрим-видео, мистические видео, охота за привидениями и т. п. Журнал Glamour уже второй десяток лет формирует мнение своей аудитории, составляет российский рейтинг аккаунтов на ютубе, в инстаграме и других соцсетях, подводит итоги работы инфлюенсеров в интернете. Как пишет блогер Андрей Мирошниченко, «инфлюенсеры, даже микроинфлюенсеры – мощный, гибкий и влиятельный канал обращения к аудиториям». Лауреат премии Glamour Influencers Awards 2019, Дмитрий Масленников, входит в топ-12 самых богатых блогеров ютуба в России. Fashion-партнёр премии, итальянский бренд нижнего белья Intimissimi выступил с номинацией #glam_рговдохновение, цель которой – «отметить успешных, сильных девушек, обладающих внешней и внутренней красотой»[37]37
  https://www.ok-magazine.ru/stars/chronicle/9°485-ani-lorak-nastya-ivleeva-i-drugie-pobediteli-glamour-influencers-awards-2°19#sectiono


[Закрыть]. Их инфлюенсеры дают советы матерям, чем и как заниматься с детьми. В инструкциях мамам читаю: «вдохновение, поставленное на поток»; «лепить, вырезать, клеить и разукрашивать вместе с детьми без напряга и мук творчества»[38]38
  https:⁄⁄www.glamour.ru/awards⁄influencers – awards⁄glamour– influencers – а wards-2019/?page=glam_mama


[Закрыть]. Так с раннего детства выхолащиваются понятия, связанные с наивысшим духовным и творческим развитием человека. Героями становятся выпускники Школы блогеров Avon и Glamour. Пока облечённые властью прекраснодушные «инфлюенсеры» в области социальной, культурной и образовательной политики слепо верят в свободный рынок, рыночные монополисты, преимущественно иностранные, планомерно растят в России свои кадры и успешно осваивают молодёжный рынок.

Школы, тренинги, рейтинги… Только наивный человек может поверить, что движение «секс – наркотики – рок-н-ролл» возникло в консервативных Соединённых Штатах само по себе. Социальная инженерия – часть организованного оглупления молодёжи. Это требует и максимального упрощения языка. Доктор Сьюз написал своего «Кота в шляпе» в 1957 году, используя 220 слов, которые он заранее получил списком от заказчика[39]39
  https://www.biography.com/writer/dr-seuss


[Закрыть]. Американский журналист Льюис Лэйпам вспоминал, как он писал текст телепередачи о внешней политике Америки в XX веке. От него требовали «простые, декларативные предложения. Подлежащее, сказуемое, дополнение и больше ничего… Ни иронии, ни риторических приемов… Слова длиннее, чем два-три слога – враги государства»[40]40
  Татьяна Янковская: Искусство в потребительском обществе // «Нева» № 2, 2009.


[Закрыть].

Одна из целей современной коммерции – опошлить всё высокое, что несёт в себе творчество и искусство. Молодая американка сказала мне, что классическая музыка у неё ассоциируется с рекламой. Каково: человек слушает музыку Бетховена или Шуберта и представляет себе гамбургер или мыло, духи или зубную пасту. Убита сама возможность потрясения великим искусством! Людей сознательно отвращают от классической музыки, потому что она возвышает, вдохновляет. А надо, чтобы возбуждала инстинкты и вызывала желание тупо потреблять.

Всё очевидней формализация и обюрокрачивание культуры, подчинение её бизнесу и политическим интересам. Продвигаются организации, которые не ставят целью поддержку и продвижение самобытных талантов и свободного творчества – эти термины и их смыслы исключаются из культурного поля. Взят курс на развитие компетентности, креативности, успешности. Таков, например, петербургский Фонд «ПРО АРТЕ». Его программы поддерживаются Комитетом по культуре Санкт-Петербурга, Фондом Президентских грантов, Фондом Михаила Прохорова, Благотворительным фондом Владимира Потанина и другими. Проводятся лекции, тренинги и мастер-классы – например, Школа музейного лидерства, Школа культурной журналистики и т. п. Цель этих школ – получение контроля над будущими работниками музеев и журналистами, пишущими о культуре. По словам Дины Годер, «идеолога и преподавателя» Школы культурной журналистики, «теперь у нас есть большая сеть культурных журналистов во всех больших городах России и некоторых небольших». Выпускница ШКЖ Мария Букова, директор музейного центра «Площадь Мира» в Красноярске, говорит, что «каждый выпускник сегодня – герой культурного поля в России… кто-то становится бессменным куратором литературной программы КРЯККа, кто-то – гениальным переводчиком комиксов, а кто-то – главным редактором интернет-издания»[41]41
  Как это работает: Школа культурной журналистики // https://cultura24.ru/articles/13073/, 12.02.19.


[Закрыть]. Лектор Школы, преподаватель СПбГУ Маша Данцис, окончившая аспирантуру в Берлине, «исследует воздействие массмедийной культуры на жизнь человека, его чувства и взаимоотношения с обществом». А через управление массовым человеком можно, благодаря новым технологиям и соцсетям, изменять направление развития, считает киевский философ Андрей Баумейстер.

То же происходит и у соседей России. Ассоциация «Культура и Креативность», крупнейшая в Восточной Европе сеть экспертов – продукт Программы ЕС-Восточного партнерства, направленный на поддержку вклада культуры в социально-экономическое развитие шести стран: Армении, Азербайджана, Белоруссии, Грузии, Молдавии и Украины[42]42
  https://www.culturepartnership.eu/page/about


[Закрыть]. На их сайте появилась рубрика «Креативная экономика» и раздел «по формированию нового поколения профессионалов в секторе культурных и креативных индустрий». Член Ассоциации Наталия Склярская рассказывает про «культпросвет под открытым небом», про «весёлые муралы» на заборах: «Сейчас много говорится о продвижении потребления культурного продукта, популяризации культуры и творчества среди детей и молодежи. Выделяются миллионные гранты, а тут в центре города (Киева – Т.Я.) на Контрактовой площади годами стоит уродливый длинный забор, который может служить этим целям, а не просто площадкой для “творчества” любителей писать на заборах. Так и возникла идея Галереи-на-заборе – превращения носителя “низкой” уличной субкультуры в арт-объект».

Цели тренингов зачастую сомнительны. Перед моей презентацией в Музее Ахматовой в 2010 году иностранцы проводили мастер-класс по комиксам. А в Перми молодёжь учили рисовать граффити на стенах зданий. Каких результатов ожидают в России от такого обучения? В США мой знакомый школьник «читал» пьесу Шекспира в комиксах, а в Праге несколько лет назад я с грустью увидела, что многие прекрасные исторические здания испохаблены уродливыми каракулями, которых не было сорок лет назад. На Губернаторском острове в Нью-Йорке поверхность белой часовни Богоматери «Звезда моря», построенной в 1942 году для американских военных моряков и не действующей в последние годы, испещрена абрисами полуабстрактных рожиц – работа художницы Шантель Мартин. Одно дело – изменение внутреннего декора помещения, в котором больше не проходят религиозные службы, другое – видеть церковь с историческим прошлым низведённой до уровня забора в бедном «цветном» районе. Нужно учить молодых ценить творения зодчих в их совершенстве и чистоте и с уважением относиться к историческому прошлому зданий, среди которых они живут, а не поощрять желание «метить территорию».

На совещании культурных журналистов в Екатеринбургской библиотеке им. Белинского ещё в 2013 году говорили: «Мы пытаемся говорить о том, для кого мы пишем, но мы не говорим, почему мы не хотим воспитывать тех, для кого мы пишем. Чтобы им стало интересно. Почему мы стремимся опуститься на обывательский уровень… но не хотим поднять читателя до соответствующего уровня»[43]43
  http://b00k.uraic.ru/news_t0pic/2013/03/1743


[Закрыть]. За год до смерти Иосифа Бродского я была на его выступлении в Скидмор-колледже на севере штата Нью-Йорк. Чем меня поразила эта встреча: Бродский не опускался до аудитории, а поднимал её до себя, стараясь при этом как можно точнее выразить то, что хотел сказать. По-моему, это должно быть эталоном для всех публичных персон и образовательных программ.

Если в представлении популярного американского автора Камиллы Пальи слово и образ находятся в состоянии войны и не могут объединиться[44]44
  Camille Paglia, «Sex, Art, and American Culture: Essays», Vintage 1992; Monica Brzezenski Potkay, «The New Dark Ages of Camille Pagia», Aestel (1,1993); Александр Генис и Марина Ефимова в передаче «Бернар-Анри Леви об Америке. Новая книга Камиллы Пальи. Гость недели: звезда американской прозы Гари Штейнгарт», https://archive.svoboda.org/programs/ut/2oo5/ut.o419°5.asp.


[Закрыть], то Осип Мандельштам, подчёркивая эллинистическую природу русского языка, ставшего «звучащей и говорящей плотью»[45]45
  Мандельштам О.Э. Слово и культура: Статьи. // М.: Советский писатель, 1987, с. 58.


[Закрыть], считал, что самое удобное и правильное – рассматривать слово как образ, то есть как сложный комплекс явлений, связь, систему (таких же взглядов придерживаются и многие современные учёные). И именно на эти свойства русского языка в последние годы ведётся атака.

Недавно в интервью с писателем Юрием Поляковым журналистка задала вопрос: «Тинейджер способен понять страдания Анны Карениной или очарование Пьера Безухова? Не превращается ли тогда изучение классики в профанацию?» Думаю, что при правильном преподавании сегодняшний подросток (тинейджера оставим журналистке) поймёт даже лучше: в нашей юности нам и в голову не приходило, что к концу романа Анна стала наркоманкой.

В вопросе журналистки отразились многие проблемы, которые обрушились сегодня на русский язык: замена русских и давно укоренившихся иноязычных слов английскими, углубление раскола между поколениями из-за резкой смены лексики, призывы исключить из школьной программы остатки русской классики, воспитание подрастающего поколения в отрыве от традиций и духа русского искусства и литературы, где «мыслить и страдать» было вплетено в саму их ткань. Андрей Баумейстер в лекции о призвании говорит, что «сейчас всех хотят сделать такими бодрячками» и убеждает «добавить немного светлой грусти» и не бояться страданий, которые могут быть даже полезны в нахождении своего пути в жизни.

Только ленивый не говорит сегодня о засилье англицизмов. Но дело не только в засорении языка: подсовывая человеку чужеродную лексику и новомодные клише, меняют его мыслительную и эмоциональную сферу. Журналист Андрей Перла пишет: «Узость кругозора современного человека не позволяет ему понять, как на самом деле устроено общество, в котором он живёт. А новояз заставляет его думать, что он… знает, как общество и государство должно быть устроено… “Гражданское общество”, “сменяемость власти”…, вместо любви “отношения”, а вместо несчастной любви “токсичные отношения”»[46]46
  Андрей Перла: Новояз определяет за вас, о чём и как вы думаете // «Взгляд» 24.09.20 https://vz.rU/0pini0ns/2020/9/24/1062044.html


[Закрыть].

В статье «Культура шока и скандала»[47]47
  Татьяна Янковская: Культура шока и скандала // «Нева», № 5, 2008.


[Закрыть] я писала, как «более двадцати лет назад, будучи неофитом в Америке, я провела опрос среди знакомых – что самое главное в браке? Все без исключения русские знакомые ответили “любовь”. Американцы говорили о чём угодно (дружба, взаимопонимание, секс, деньги), только не о любви. Один из них объяснил, что слово “любовь” слишком затаскано. Подобные заявления попадаются теперь и в российских публикациях. Это тревожный симптом». Сегодня «слово на букву “л”» стало почти неприличным. Зато «любовь-морковь» – сколько угодно, как и повторение «я тебя люблю!» по десять раз на день в разговорах с детьми, супругами и партнёрами. Это калька с американского английского, где отказались от осознания важности любви в браке, но с лёгкостью пишут «love» в письмах многочисленным знакомым.

Несколько лет назад я узнала от профессора химии Платтсбургского университета, что они разработали онлайн-программу для студентов последнего курса вузов РФ, чтобы одновременно с российским бакалавриатом студент мог получить диплом университета в Платтсбурге. У них были «побратимы» в Москве и Казани, куда профессор ездил, – видимо, отбирать студентов для обучения в магистратуре и аспирантуре. Цели университета понятны – кто из приличных американских студентов поедет в заштатный вуз на границе с Канадой? Но отвечает ли такой проект интересам России?

Посмотрите на программы, которые предлагают московские и петербургские музеи и библиотеки. Вот программа «Большие и маленькие герои русского искусства» в Третьяковской галерее для детей младшего школьного возраста. «Курс предполагает начальное знание английского языка… На экспозиции ребята знакомятся с лучшими образцами портретной и жанровой живописи. В мастерской они изучают английскую лексику и используют её для обсуждения увиденных картин». Выходит, россиян с детства отучают говорить об искусстве на родном языке! Не приведёт ли это к языковой «инвалидности», по терминологии лингвиста Ирины Левонтиной, когда на родном языке обсуждают только бытовые темы?

Научная артель Titanium натаскивает на международные стандарты научных публикаций. Это «цифровая платформа, на которой авторы, рецензенты, эксперты, редакторы, переводчики, наукометристы находят друг друга»[48]48
  https://sciencedesk.ru/


[Закрыть]. В команду входят два социолога, консультант по цифровизации бизнеса и кандидат физико-математических наук. Если в стране будет развиваться наука, будут внедряться инновационные разработки, на них обратят внимание без наукометристов, но без полноценного изучения научных дисциплин на русском языке в России не будет ни учёных, ни инженеров, ни научных открытий, ни прорывных технологий. Мой знакомый химик Мортон Голуб, в прошлом сотрудник НАСА, в 1950-60-е годы работал в области синтетического каучука и специально выучил русский язык, чтобы читать статьи по этой тематике не дожидаясь перевода на английский. А Джон Кеннеди в дебатах с Ричардом Никсоном в 1960-м году говорил о преимуществах подготовки инженеров в СССР по сравнению с США. Достижения СССР в науке и образовании вызывали тогда большой интерес у американцев.

РИА Новости недавно опубликовало материал «Урок эмпатии: “Волонтёров инклюзии” обучат с помощью специального костюма»[49]49
  https://ria.ru/20201107/v0l0ntery-1583252788.html


[Закрыть]. Это повергло меня в шок. Что останется в голове у таких волонтёров, если тренинг соответствует заголовку? На каком языке он проводится? Недавно я перевела книгу польско-американского автора Миры Пек[50]50
  Мира Пек «История польской семьи: Сибирь, Киргизия, холокост». Авторизованный перевод с английского Татьяны Янковской // «Нева», № 12, 2020.


[Закрыть], отец которой спасся от уничтожения во время гитлеровской оккупации Польши благодаря бегству в Советский Союз. Он рассказывал дочери, как его в киргизском госпитале буквально вытащила с того света санитарка Паша. Она не была «инклюзивным волонтёром», а просто добрым, сердечным, отзывчивым и ответственным человеком. На таких всё ещё держится мир. Но самое печальное, что «инклюзивные волонтёры эмпатии» могут вытеснить из жизни сестёр милосердия вроде тёти Паши, а из русского языка слова, связанные с добротой и бескорыстием.

Подобные программы и тренинги, которых теперь много в России, напоминают мне внедрение в американских корпорациях в 90-е годы программ Total Quality Management; Speed, Simplicity, Self-Confidence; Six Sigma и т. п. Имитация деятельности под прикрытием лозунгов съедала уйму времени и денег, не решая проблем на производстве и в управлении, но шумиха вокруг них помогала вздуть цены на акции. Я наблюдала это, работая в корпорациях AlliedSignal, General Electric и Honeywell. Эти игры искусственны, как бригады коммунистического труда и лозунги о светлом будущем, когда советское общество уже дышало на ладан. В первые десятилетия советской власти лозунги олицетворяли высокие цели: люди жили «буднями великих строек», совершали открытия, проявляли героизм и отстояли свою землю под натиском армии, которой не смогли противостоять другие страны, подвергшиеся нападению. В 1940-е – 1960-е годы был искренний энтузиазм и в Америке, но в 1970-е начался спад. Теперь модели управления обществом, возникшие на пути деградации, внедряются и в России.