Текст книги "Крутая парочка"

Глава 11

– Зачем ты ходил к Верма? – спросила Лиска, беря жареный картофель из красной пластмассовой корзины, в которой Ковачу принесли еду. Она опоздала, и ему пришлось сделать заказ без нее. – Он ведь просто лживый мешок с дерьмом.

– Ты с ним знакома?

– Нет. – Лиска окунула второй кусочек картофеля в лужу кетчупа на его тарелке. – Все они – лживые мешки с дерьмом. Это мой итог дня.

– Хочешь что-нибудь? – спросил Ковач, подзывая официантку.

– Нет. Поем твоего.

– Черта с два! Ты уже должна мне девяносто две тысячи ломтиков жареного картофеля. Сама ты их почему-то не заказываешь.

– Они слишком жирные.

– Ну и что? Если я их заказываю, они становятся менее жирными?

Лиска усмехнулась:

– Это верно. Но ты и так толстеешь, потому что бросил курить. Выходит, я оказываю тебе услугу. Так зачем ты ходил к Верма?

Ковач отложил гамбургер – у него пропал аппетит. Он пришел в “Патрик” исключительно в силу привычки и теперь жалел об этом: как всегда, здесь было полным-полно копов. Ковач занял столик в самом углу. Это соответствовало его настроению – он чувствовал себя загнанным в угол. Ему не нравилось услышанное от Верма и Логана, не нравилось ощущение, что если он будет продолжать копаться в жизни Энди Фэллона, то большинство других участников этой истории окажутся копами, и многие – не лучшими их образцами.

– Затем, что я до сих пор не знаю, почему БВД участвовало в деле Кертиса. Сейвард мне ничего не сообщила, – тихо сказал он. – Возможно, они расследовали само убийство, как говорит твой парень, а может быть, их интересовало, как ведется расследование. Я хочу в этом разобраться, прежде чем обращусь к Спрингеру.

– Кэл Спрингер не в состоянии найти навоз на коровьем пастбище, – заявила Лиска и заказала кока-колу у подошедшей официантки. – Но я никогда не слышала, что он коррумпирован.

– Он просто напыщенный идиот, – отозвался Ковач. – Тратит больше времени на организацию профсоюзных собраний, чем на дела, которые ему поручают. Хотя дело Кертиса выглядит крепким орешком – неудивительно, что Спрингеру оно оказалось не по зубам. Верма утверждает, что он этого не делал.

Лиска скорчила гримасу:

– Какой ужас! Невинный человек в тюрьме!

– Чист, как прошлогодний снег, – тяжеловесно сострил Ковач. – Но он заявляет, что часы Эрика Кертиса подбросил в его квартиру коп по фамилии Огден.

Лиска нахмурилась:

– Огден? Которого мы видели вчера?

– Он самый. Такое заявление должно было повлечь за собой участие БВД. Тем более что Кертис был ко-пом. По словам Логана, вся ситуация настолько дурно пахла, что Тед Сэбин не пожелал в ней копаться. А Сэбина чутье редко подводит.

– Кертис был не только копом, но и геем, – напомнила ему Лиска. – Как и другие жертвы Верма. Едва ли мэр хочет, чтобы об этом пронюхали СМИ.

Ковач кивнул.

– А знаешь, что во всем этом самое пикантное? Верма сказал, что Кертиса прикончил коп.

– Тогда почему мы никогда об этом не слышали? – спросила Лиска, сбитая с толку.

– Хороший вопрос. Тебе не кажется странным, что БВД занялось убийством Кертиса только месяц назад, а Верма сидит за решеткой уже минимум два месяца? Конечно, возможно, что об участии БВД просто никто не знал, а на самом деле оно началось гораздо раньше. Спрингер, во всяком случае, не стал бы об этом распространяться. Услышав о БВД, он бы наложил в штаны и лишился дара речи. – Ковач усмехнулся. – Забавно! БВД занялось Кэлом Спрингером!

Лиска не разделяла его веселья.

– Может быть, БВД ничего не знало об этой истории, пока им не сообщил Энди Фэллон, – предположила она.

– Ты в состоянии организовать встречу с твоим таинственным незнакомцем и вытянуть из него какие-нибудь подробности?

Лиска поморщилась.

– Он явно нервничал и не дал мне свой номер, но обещал позвонить.

– Судя по тому, где ты его видела вчера, в БВД должны быть его имя и телефон.

– Да, но они не станут ничего нам сообщать. Наше дело официально закрыто.

– Оно будет закрыто, когда я этого захочу!

Ковач чувствовал, что залезает на чужую территорию, и не испытывал по этому поводу особого энтузиазма. Но он не желал, чтобы ему указывали, как вести расследование. Ковач обычно вел дело до тех пор, пока результат его полностью не удовлетворял. А сейчас до удовлетворения было очень далеко.

– На сей раз все не так просто, – промолвила Лиска. – Угадай, кто ускорил вскрытие трупа Энди Фэллона.

– Думаешь, не угадаю?

– Уверена.

Ковач со вздохом придвинул ей свою тарелку.

– Ладно, сдаюсь. Кто?

Лиска взяла солидную порцию картошки, вытерла салфеткой кетчуп с губ и посмотрела ему в глаза.

– Эйс Уайетт.

– Этот членосос?!

– Он оказал услугу Майку.

– Да, воспользовавшись своим влиянием. Но нам он услугу не оказал.

Глотнув пива, Ковач окинул взглядом помещение и вспомнил, как оно выглядело во время вечеринки по случаю отставки Эйса Уайетта. Лежащий на полу Майк Фэллон, напряженное лицо Эйса… “Какое, наверное, тяжкое бремя – видеть перед собой человека, которому ты обязан жизнью, и знать, что он никогда не позволит тебе об этом забыть”, – подумал он. Тем более что Эйс Уайетт продолжал оказывать услуги Майку Фэллону. Очевидно, благодаря влиянию Эйса смерть Энди Фэллона признали несчастным случаем, а не самоубийством, избавив Майка от лишних переживаний – и, кстати, сохранив для него страховку жизни Энди.

– Стоун уже прислала рапорт? – спросил Ковач.

– Вскрытие производил Апшо.

– Апшо? Кто это такой, черт возьми?

– Какой-то новичок. Симпатичный парень – если можно так сказать о мужике, который целыми днями копается в трупах. – Лиска доела остаток сандвича.

– А что у него в голове?

– Во всяком случае, не полная пустота. Он не болтал чепуху. Хотя, конечно, слишком рано судить, знает он свое дело или нет. Согласно предварительному рапорту, Фэллон умер от удушья. На теле нет ни других серьезных повреждений, ни признаков борьбы.

– А как насчет секса?

– Апшо говорит, что не обнаружил спермы в неподходящих местах. Так что если это был несчастный случай во время сексуальной игры, они либо практиковали безопасный секс, либо оттягивали гвавное удовольствие до последнего момента. Или же секса не было вовсе.

– Какие результаты у токсикологов?

– Рапорта еще нет, но я звонила Баркину. Он говорит, что в крови у Фэллона обнаружен алкоголь, хотя и немного, а также какой-то барбитурат под названием зольфидем. Это снотворные таблетки. Алкоголь и снотворное указывают скорее на самоубийство, чем на сексуальную забаву, но их количество не является летальным даже в сочетании. Многие принимают разные стимуляторы перед сексом. Если бы они обнаружили рогипнол, тогда другое дело. Но никто не планирует затрахать самого себя до смерти – разве только одинокие мазохисты.

В голове у Ковача шевельнулось смутное воспоминание.

– Кто-нибудь проверял аптечку Энди Фэллона?

– До сих пор для этого не было оснований.

– Придется проверить.

– Тебе не дадут ордер, – заметил Лиска.

– На кой черт мне ордер?! Кто станет возражать?

Лиска пожала плечами, посасывая через соломинку кока-колу и скользя глазами по залу. Внезапно ее взгляд стал напряженным.

– В чем дело? – спросил Ковач.

– Сюда идет Кэл Спрингер. Выглядит он так, словно наелся гороха, а в туалете занято.

Спрингер пробирался через толпу какой-то деревянной походкой. Его продолговатая физиономия с длинным крючковатым носом побагровела от холода или от гнева. При виде Ковача он рванулся вперед и налетел на официантку, которая расплескала пиво и выругалась. Драматический эффект был испорчен неуклюжими извинениями Спрингера.

Ковач покачал головой:

– Я слышал, Кэл, что ты способен нокаутировать любую леди, но не знал, что ты проделываешь это буквально.

Спрингер ткнул в него пальцем:

– Чем ты занимался с Ренальдо Верма?

– Мы курили сигареты и танцевали танго.

– Его адвокат звонил мне. Никто не договаривался об этой встрече ни с ним, ни со мной!

– С ним незачем было договариваться: Верма сам согласился поговорить со мной. Он мог бы вызвать адвоката, если бы захотел. И с каких пор я должен спрашивать у тебя разрешения подтереть себе задницу?

– Это мое дело!

– Оно закрыто, и ты свободен. Что тебя не устраивает?

Спрингер огляделся вокруг, как человек, собирающийся разгласить важную государственную тайну, и, наклонившись к уху Ковача, прошептал:

– Дело не закрыто.

– Из-за БВД? – громко осведомился Ковач. Спрингера передернуло.

– Но к тебе-то у них нет претензий, Кэл? – спросила Лиска. – Ведь не ты же подбросил часы?

– Я ничего не делал!

– Это твой обычный метод расследования, – усмехнулся Ковач.

Спрингер сердито уставился на него:

– Я провел расследование по всем правилам! У Верма ко мне нет никаких претензий, и у БВД тоже.

– Тогда какие у тебя могут быть претензии ко мне? – спросил Ковач.

Спрингер набрал в легкие побольше воздуха:

– Не лезь в это, Ковач. Дело закрыто.

– По-моему, ты сам еще не решил, Кэл, закрыто оно или нет. – Ковач заметил, что Лиска наблюдает за Спрингером с напряженным вниманием. Казалось, ей неприятно видеть, как он нервничает. – Лейтенант из БВД сказала мне, что убийством Кертиса пока не занимаются, потому что следователь погиб.

– Знаю. – Спрингер снова настороженно огляделся, краска сбежала с его лица. – Скверная история. Самоубийство.

– Да, так говорят.

Спрингер нахмурившись посмотрел на него:

– Что значит “говорят”?

Ковач пожал плечами:

– Ничего – просто оборот речи.

Несколько секунд Спрингер молчал, словно взвешивая свои шансы. Наконец его плечи обмякли, и он тяжело вздохнул:

– Мне вовсе не улыбается, что БВД липнет к моей заднице. Я баллотируюсь в председатели профсоюза…

– Тогда БВД должно обеспечить тебе легкую победу.

– Только если парни вроде тебя за меня проголосуют. У меня большие планы на будущее, Ковач. Я играю по правилам и забочусь о своей репутации. Пожалуйста, не порть ее мне.

Ковач наблюдал, как Спрингер, идя к выходу, снова налетел на ту же официантку. Его мысли явно пребывали далеко от бара “Патрик”.

– “По правилам”! – фыркнул Ковач. – В какой книге он вычитал эти правила? В “Пособии по расследованию убийств для недоумков”?

Лиска не ответила. Она тоже смотрела на Спрингера, но ее взгляд казался устремленным в неведомую даль. Ковач протянул руку и постучал ей по плечу.

– Оставь его в покое, Сэм, – обернувшись, сказала Лиска. – Спрингер честный парень. Он не заслуживает того, чтобы БВД без всяких оснований портило ему жизнь.

– Если он что-то знает, то я тоже должен это знать.

– Предоставь его мне.

Ковач внимательно посмотрел на нее, и Лиска отвела взгляд. Она выглядела четырнадцатилетней девочкой, которую тяготит страшная тайна – вроде той, что капитан футбольной команды пьет пиво и курит сигареты. Потянувшись за последним кусочком картошки, она окунула его в остаток кетчупа.

– Что с тобой? – тихо спросил Ковач.

Ее рот скривился в подобии улыбки.

– Наверное, это гормоны. Хочешь оказать помощь?

– Если твои гормоны бунтуют из-за Кэла Спрингера, я с удовольствием окачу тебя ледяной водой.

– Не надо. Я только что поела. – Лиска поморщилась. – И ночь была долгой, и день выдался утомительным. Мне пора домой.

– Я думал, ты не хочешь иметь ничего общего с БВД.

– Конечно, не хочу, – отозвалась она, собирая свои вещи. – Но это не помешает мне вытянуть сведения из Спрингера. Он тоже не хочет иметь с ними дела.

– Ну, желаю успеха.

Ковач чувствовал, что Лиска о чем-то умалчивает, и это ему очень не нравилось.

Поднявшись, он бросил на стол деньги и снял пальто с вешалки.

– Поеду посмотреть, что хранил Энди Фэллон в своей аптечке.

– Сэм Ковач – круглосуточный детектив.

– А куда еще мне девать время?

– Очевидно, некуда. Неужели тебе никогда не хочется заняться чем-нибудь другим? – спросила Лиска, вставая.

– Нет. – Он проигнорировал представший перед его мысленным взором образ Аманды Сейвард. Об этом нелепо даже мечтать. – Если ничего не хотеть, то не будешь разочарован, ничего не получив.

Глава 12

Ближайшая к управлению многоэтажная автостоянка была названа в честь копа, хладнокровно убитого в пиццерии на Лейк-стрит. Эта мысль всегда приходила в голову Лиске, когда она поздно вечером приходила искать свою машину или когда очень уставала и видела будущее в мрачном свете. Этим вечером Лиска побила все рекорды. Час пик давно миновал, гараж казался пустым, и ее настроение было предельно мрачным. Ковач вернулся в офис за ключом от дома Фэллона. Предложил проводить ее до автомобиля, но она отмахнулась от него.

Внезапно Лиска остановилась и резко повернулась, всматриваясь в темноту. Волосы зашевелились у нее на затылке. Непонятный звук отозвался эхом в бетонном лабиринте, затрудняя определение его источника. Возможно, это хлопнула дверца машины уровнем выше или ниже. Либо кто-то шаркнул ногой в конце ряда или позади. Такие автостоянки служили излюбленным местом для грабителей и насильников. А бродяги, особенно пьяные и душевнобольные, пользовались ими как укрытием или общественным туалетом, когда их выгоняли из заведений вроде публичных библиотек.

Лиска медленно оглянулась по сторонам, нащупывая рукоятку револьвера под пальто, но никого не увидела. Может быть, у нее просто расшатались нервы, но на то были основания. Она провела день, расследуя смерть двух копов, и долго чувствовала себя так, словно кто-то накрыл ее голову подушкой и колотил по ней утюгом. Ей хотелось домой, к детям, хотелось хоть на несколько часов забыть о том, что она вызвалась копаться в дерьме БВД.

– Очевидно, мне почудилось, – пробормотала Лиска, отпуская рукоятку револьвера и доставая ключи из кармана пальто.

Теперь нужно было придумать способ вытянуть информацию из Кэла Спрингера. Занятие, противное до тошноты, но ничего не поделаешь. Было нелегко представить Спрингера в чем-то замешанным. Его редко приглашали даже на ленч, не говоря уже об участии в заговоре. И тем не менее он явно чего-то боялся. Лиска ощущала знакомый запах страха, который всегда ненавидела, потому что он напоминал ей об отце.

“Почему я не послушала маму?” – думала Лиска. Когда у нее было дурное настроение, она вспоминала мамины советы: “Изучай торговлю, косметологию или кулинарию, Никки. Устройся на работу, где ты сможешь носить красивое платье и встретить мужчину твоей мечты”.

Синий “Сатурн” Лиски стоял в конце ряда у стены – в слишком темном месте, чтобы туда было приятно заходить ночью. Нос автомобиля слегка высовывался для облегчения быстрого выезда. Лиска нажала кнопку дистанционного управления и выругалась сквозь зубы: ничего не произошло – замок не щелкнул, и фары не,зажглись. Чертова штука уже давно вышла из строя и работала лишь иногда, зато сама Лиска работала постоянно, и у нее не было времени заниматься ремонтом пульта. Это казалось слишком мелким неудобством, покуда она не очутилась одна в темном гараже.

Непонятный стук и шарканье заставили ее остановиться во второй раз. Лиска всеми нервными окончаниями ощущала присутствие другого человека. Она не стала искать разумных объяснений, как поступают многие женщины, когда им не по себе, куда больше доверяя собственным инстинктам. Лиска привыкла считать, что если ей кажется, будто что-то не так, то, скорее всего, это соответствует действительности.

– Эй! Кто здесь? – осведомилась она, медленно повернувшись.

Таким тоном можно было бы сказать: “Подойди, и я надеру тебе задницу”. Но хотя она старалась казаться крутой, пульс ее ускорился ударов на пятнадцать в минуту.

Лиска скользнула к машине, держа ключ в левой руке, а правой вынимая револьвер из кобуры. Пытаясь попасть ключом в замочную скважину, она шарила глазами по сторонам. Ей показалось, что теневая сторона бетонной колонны выглядит слишком толстой и слегка искаженной, но было слишком темно, чтобы что-нибудь разглядеть.

Наконец ключ попал в замок. Лиска залезла в кабину и стала заводить мотор, что ей удалось только со второго раза. Проклиная непослушную машину, она не сводила глаз с колонны в пяти футах от нее. Никакого движения разглядеть не удалось, но ощущение присутствия наблюдающего за ней живого существа не исчезало.

Однако в любом случае пора было ехать. Лиска бросила портфель на пассажирское сиденье – среди хлама, типичного для автомобиля работающей матери двух мальчишек. Рекламные проспекты, пакет из-под сандвичей, пара журналов, забытый одним из мальчиков “Сникерс”, несколько оловянных солдатиков… и много битого стекла. Ее пульс ускорился еще ударов на девять в минуту. Окно с пассажирской стороны исчезло, превратившись в тысячу осколков, лежавших на полу и на сиденье среди прочего мусора. “Наверное, это работа какого-то наркомана, – говорила себе Лиска. – Возможно, призрак, скрывающийся в тени, поджидает, пока я уеду, чтобы разбить окно другой машины в поисках ценных вещей”. Это казалось вероятным объяснением.

Лиска включила скорость. Теперь нужно выехать наружу и с хорошо освещенного участка возле будки дежурного вызвать патрульную машину.

Красный свет на щитке предупреждал, что мотор нуждается в техосмотре.

– Как насчет осмотра мотора у меня внутри? – проворчала Лиска.

Фары осветили колонну. Никого и ничего. Она с шумом выдохнула, пытаясь избавиться от напряжения, но оно не хотело исчезать.

Проезжая мимо колонны. Лиска посмотрела в зеркало заднего обзора и увидела человеческую фигуру, стоящую возле седана на расстоянии трех машин от места ее парковки. В присутствии человека в гараже не было ничего странного. Каждую машину рано или поздно забирали. Правда, обычно водители открывали двери и включали свет. Этот так не поступил. Да и откуда он взялся? Никто не мог после нее спуститься сюда, чтобы она этого не заметила.

– Эй!

Голос ударил, как пуля. Обернувшись направо, Лиска увидела, как какой-то человек метнулся к ее машине и просунул в окно голову и верхнюю часть туловища.

– Эй! – крикнул он снова. Его грязная бугристая физиономия казалась вырезанной из пня перочинным ножом. Желтые зубы, лохматая борода, дикий взгляд… – Дай мне пять долларов!

Мотор взревел, и покрышки заскрипели о бетон. Со злобным криком незнакомец ухватился руками за спинку переднего сиденья. Лиска направила револьвер ему в лицо:

– Убирайся из моей машины! Я – коп!

Мужчина разразился бранью. Лиска одной рукой повернула руль влево и нажала тормоза, пустив “Сатурн” юзом. Задний бампер задел фургон, пьяница выпустил сиденье и исчез.

Лиска выскочила из машины и обежала вокруг капота, сжимая в руке револьвер. Пьяница неподвижно лежал у багажника с закрытыми глазами. Он выглядел мертвым. Господи, только не хватало кого-то убить!

С нижнего уровня вверх по скату бежал дежурный – это был толстый парень в мятой униформе и расстегнутой парке, откуда вываливалось его наполненное пивом брюхо.

– Господи, леди! – задыхаясь, воскликнул он. Было холодно, но дежурный вспотел, как скаковая лошадь; влажные каштановые волосы прилипли к голове. При виде револьвера он выпучил глаза и поднял руки.

– Я – коп, – быстро сообщила Лиска. – Этот человек под арестом. Здесь есть охранник?

– Э-э… у него перерыв.

– Великолепно. И он его проводит в стрип-клубе в конце квартала, не так ли?

Дежурный дважды открыл и закрыл рот. Склонившись над пьяным, Лиска убедилась, что у него нормальный пульс и ровное дыхание. Крови нигде не было заметно. Вынув из кармана пару наручников, она защелкнула один из них на его запястье.

– У вас есть сотовый телефон?

– Да, мэм.

– Наберите 911. Нам нужна полиция и “Скорая помощь”.

– Да, мэм. Но, по-моему, вы сказали, что вы – коп.

– Делайте, что вам говорят.

Пьяница открыл налитый кровью глаз и устремил его на Лиску.

– Дай мне пять долларов, – снова потребовал он. Лиска сердито уставилась на него.

– Ты имеешь право молчать – вот и пользуйся им. Она пристегнула другой наручник к скобе багажника трейлера, потом подошла к своей машине и достала из бардачка фонарь, который весил три фунта и мог служить дубинкой. Когда Лиска вылезла наружу, дежурный все еще стоял с поднятыми руками.

– Почему вы не звоните?

– Не хотел делать резких движений.

– Господи!

Лиска включила фонарь, положила револьвер в карман и направилась вверх по скату.

– Куда вы? – окликнул ее дежурный.

– Искать охранника. Звоните скорее.

* * *

Было почти десять, когда утомленная Лиска затормозила возле своего дома. При виде машины Стива, преграждающей путь в гараж, она затряслась от злости. Неважно, что она все равно не могла поставить

автомобиль в гараж из-за скопившегося в нем хлама. Дело было в принципе.

Лиска сидела в “Сатурне”, дрожа от холода – обогреватель не мог компенсировать разбитое окно. Она не нашла на стоянке никаких следов “призрака”. Патрульные забрали пьяницу, которого звали Эдуард Гедс, и поехали в больницу следом за “Скорой помощью” потягивать кофе и флиртовать с медсестрами, ожидая, пока Гедса осмотрят. Обвинять его было практически не в чем, если только не удастся доказать, что он разбил окно в машине. Но Лиска этого не видела, инстинкт подсказывал ей, что окно разбил кто-то другой.

Из машины не пропало ничего сколько-нибудь ценного. Едва ли кто-то стал бы залезать туда, чтобы украсть солдатиков Ар-Джея. Бардачок не обыскали, приемник не тронули, и Лиска почти сожалела об этом. Кража могла бы хоть как-то объяснить разбитое окно. Потревожили только пришедшие по почте рекламные проспекты, так что вломившийся в машину теперь знал ее домашний адрес.

Призрак в тени.

Почему из всех автомобилей на стоянке выбрали именно ее?

Лиска собрала вещи и направилась к дому. Никто не заметил ее появления. В гостиной шло сражение. В одном углу из одеяла соорудили палатку, возле рождественской елки устроили крепость из перевернутых стульев, взятых в столовой. Мальчики с лицами, перепачканными маскировочной краской, бегали в пижамах, размахивая пластмассовыми саблями и создавая столько шума, что он мог бы разбудить мертвого. Экс-супруг Лиски сидел на корточках за креслом в купальном халате поверх одежды, с повязанной вокруг головы черной тряпкой и с самурайским мечом в руке.

– Добро пожаловать домой, мама! – громко сказала Лиска, бросив сумку на стол. – Хорошо ли провела день? Не совсем, – ответила она сама себе, – но спасибо за вопрос. Как приятно вернуться домой, где царят мир и порядок и где все меня любят!

Кайл прореагировал первым – он перестал улыбаться и теперь переводил встревоженный взгляд с отца на мать. Он был на два года старше Ар-Джея, хорошо помнил о враждебных отношениях между родителями в конце их брака и был весьма чувствителен к сохраняющейся между ними напряженности.

– Привет, мама, – поздоровался Кайл и отложил игрушечную саблю, как будто смутившись, что его застали за детской забавой.

У него был такой же взгляд сердцееда, как у отца, но в его поведении ощущалась серьезность, полностью отсутствующая в генах Стива.

– Привет, парень! – Лиска взъерошила ему волосы и поцеловала в лоб. Кайл уставился в пол, а Ар-Джей продолжал визжать, как поросенок, бегая кругами по комнате, размахивая саблей и упорно отказываясь замечать присутствие матери. Устремив взгляд на экс-супруга, Лиска ощутила знакомый приступ гнева.

– Забавно снова видеть тебя здесь, Стив. Ты прямо настоящий отец! А где Хезер?

– Я отправил ее домой, – ответил он, выпрямившись. – К чему зря платить няне? У меня сегодня вечером оказалось свободное время.

– С твоей стороны весьма любезно заботиться о моем финансовом положении, – сказала Лиска.

Ей очень хотелось добавить: “Особенно учитывая то, что ты никогда не торопишься платить алименты”, но она прикусила язык ради мальчиков.

– Вам уже давно пора спать, ребята, – обратилась Лиска к сыновьям, ненавидя Стива за то, что ей опять приходится играть роль “плохого парня”. – Пожалуйста, умойтесь и почистите зубы.

Кайл направился к двери, а Ар-Джей внезапно издал леденящий душу вопль и перекувыркнулся в воздухе, молотя конечностями в лучших традициях ниндзя.

Кайл схватил его за руку.

– Кончай, – строго скомандовал он.

– Очевидно, ты делаешь карьеру лентяя, – сказала Лиска Стиву, когда мальчики вышли из комнаты, – но твои сыновья посещают школу и должны спать определенное количество часов.

– С ними ничего не случится, Никки, если они один раз лягут позже.

“Но почему тебе взбрело в голову прийти именно сегодня?” – хотела спросить Лиска, едва сдерживая слезы. Она слишком устала, чтобы терпеть присутствие Стива, а сандвич Ковача был съеден давным-давно.

Пройдя через столовую в кухню, она начала рыться в шкафу.

Стив тут же появился в дверном проеме и картинно прислонился к косяку. Он сбросил халат, под которым была черная тенниска, туго обтягивающая грудь и прилипшая к плоскому животу. Под короткими рукавами играли мускулы. Стив выглядел так, будто только что поднимал штангу. Стащив тряпку с головы, он провел рукой по коротким волосам, отчего они сразу же встали торчком.

– Ты не хочешь поговорить? – спросил он.

– С каких это пор мы с тобой о чем-то разговариваем?

Стив пожал плечами:

– Можем начать с сегодняшнего вечера.

– Сегодня вечером я не хочу ничего начинать. – Лиска вынула из шкафа коробку прозрачных голубых мешков для мусора и проверила размер и прочность. – Это подойдет.

– Для чего?

– Кто-то выбил боковое окно в моей машине. Когда едешь по шоссе со скоростью шестьдесят миль, тебя здорово продувает.

– Чертовы наркоманы! – пробормотал Стив. – Что-нибудь украли?

– Нет.

– Просто разбили окно?

– И порылись в рекламных проспектах на переднем сиденье.

– Ты уверена, что там были только проспекты? Никаких кредитных карточек или счетов за сотовый телефон?

– Нет.

– И не тронули стереоаппаратуру?

– Что там трогать? Я езжу на “Сатурне”. Там только радио. Кому оно нужно?

Стив нахмурился:

– Мне не нравится, что ничего не пропало.

– Мне тоже. – Лиска выдвинула ящик и стала рыться в нем в поисках рулона клейкой ленты. – Лучше бы машину угнали. Грядет техосмотр, и, учитывая мое везение, диагнозом будет наверняка неизлечимая болезнь.

– Над каким делом ты сейчас работаешь? Может, это из-за него кто-то хочет до тебя добраться? – спросил Стив, подходя к столу, на котором она складывала мешок для мусора в маленький квадратик.

Лиска подумала о загадочном блондине, о Кэле Спрингере, о БВД, о патрульном Огдене, о двух мертвых копах и покачала головой:

– Да нет, вряд ли.

– В общем, никто.

“Он стоит слишком близко, – думала Лиска. – Я этого не хочу. Только не сегодня вечером”.

– Я слышал, медэксперт признал гибель того парня из БВД несчастным случаем, – продолжал Стив.

Лиска потрогала пальцем неровный край клейкой ленты.

– При таком заключении будут платить страховку.

– Но ты думаешь, причина не только в этом?

– Не важно, что я думаю. Леонард сказал, что дело закрыто.

– Важно, если ты намерена и дальше в этом копаться. Ты считаешь, что этот парень собрал доказательства на какого-то продажного копа и тот линчевал его? Сомнительно, Никки. Что такого могло происходить в полицейском департаменте Миннеаполиса, чтобы толкнуть кого-то на убийство?

– Я ничего такого не думаю, – с раздражением отозвалась Лиска. – Я не лезу в дела БВД, да и вообще это не имеет значения. Лейтенант закрыл дело.

– Значит, ты больше в этом не участвуешь. Какое облегчение!

– Конечно, – без особой уверенности сказала она, чувствуя, что Стив наблюдает за ней.

– Никки…

В его голосе слышались тоска и разочарование. А может быть, ей просто хотелось так думать?.. Он коснулся ее подбородка, и она посмотрела на него, затаив дыхание. За последние несколько лет многое в их отношениях разрушилось окончательно, но только не физическое влечение. Стив всегда возбуждал ее, несмотря на все измены и ревность, и Лиска боялась, что это никогда не кончится.

– Вы что, собираетесь целоваться?

Стив вздрогнул от неожиданности, а Лиска резко повернулась к сыну:

– Ар-Джей, нельзя задавать такие вопросы! Это неприлично.

Ар-Джей не полностью смыл краску с лица. Лиска наклонилась и поцеловала пятно у него на лбу.

– Пора спать.

– Но папа…

– Папа как раз собирался уходить. – Она бросила на Стива многозначительный взгляд.

– Ты всегда его гонишь! – нахмурился Ар-Джей.

– Пошли, Ракета, – сказал Стив, взваливая сына на плечо. – Я уложу тебя и расскажу, как поймал Толстозадого Бэкстера.

Лиска наблюдала, как они выходят из кухни, борясь с желанием последовать за ними. Не потому, что ей хотелось создать впечатление нормальной семейной жизни. Просто она завидовала легким и дружеским отношениям Стива с мальчиками и стыдилась этого чувства – так же, как и желания ощутить прикосновение бывшего мужа.

Взяв клейкую ленту и мешок для мусора, Лиска вышла наружу через кухонную дверь, радуясь освежающему ночному холоду.

– Недурно, – пробормотала она, приклеивая мешок на место выбитого стекла.

Ночь была тихой, на небе мерцало неимоверное количество звезд. Неожиданно Лиска подумала, что никто из ее соседей никогда не видел мертвеца, свисающего с балки, и вдруг почувствовала себя ужасно одинокой. Профессиональный опыт словно бы отделял ее от остального мира. А теперь еще к тому же кто-то, кого она не знает, располагает ее адресом.

Лиска посмотрела в сторону улицы. Любая проезжающая мимо машина… Любая пара глаз, наблюдающая из темноты… Любой незнакомый звук за окном спальни…

Лиска не привыкла чувствовать себя уязвимой, и ощущение было не из приятных. Оно нахлынуло, словно лихорадочный озноб. Чувство страха, слабости, беспомощности, изоляции…

– Наконец-то ты одна.

Лиска вздрогнула и повернулась, узнав голос лишь за долю секунды до того, как столкнулась лицом к лицу с его обладателем.

– Черт возьми, Стив! И как тебе удалось прожить так долго?

– Сам не знаю. Я давно ожидал, что ты меня прикончишь. – Он усмехнулся в темноте.

– Тебе повезло, что я не держала дома оружия. —

– Возможно, везет до сих пор.

Порывшись в карманах старой куртки, Стив вытащил пачку “Мальборо” и закурил.

– Сейчас я бы не стала в тебя стрелять, – сказала Лиска. – Я хочу, чтобы эта ночь поскорее кончилась, а если бы я тебя застрелила, мне бы пришлось до рассвета сидеть под арестом. Дело того не стоит.

– Спасибо.

– Я устала, Стив. Почему бы тебе не уйти? Он затянулся сигаретой, глядя в сторону улицы, где медленно ехал темный седан. Лиска тоже заметила его краем глаза и плотнее закуталась в пальто.

– Завтра ты вызовешь мастера вставить стекло? – спросил Стив.

– Я уже мысленно его вызываю.

– А то этот мешок для мусора выглядит уж очень нищенски.

– Спасибо за заботу.

– Ты ведь мать моих детей.

– Увы. И это не свидетельствует о моем благоразумии.

– Эй! – Он посмотрел на нее ибросил окурок в снег. – Только не говори, будто сожалеешь о том, что у тебя есть мальчики.

Лиска встретила его взгляд.

– Об этом я не сожалею.

– Значит, сожалеешь о том, что у тебя был я?