Текст книги "Это не сон"

Глава 10

В недалеком прошлом

Сначала я не была уверена, что стоит ехать сюда. Марк считал, что это самое лучшее место (наша любимая часть Корнуолла), где я смогу как-то осмыслить произошедшее. А я… что думала я?

Я волновалась, что эта поездка может навсегда отвадить нас от этого места.

Если бы вы неделю назад спросили меня о Лизарде[34]34
  Лизард – мыс и полуостров в графстве Корнуолл, Англия. Самая южная точка Британии.


[Закрыть], я бы заулыбалась и утомила вас своими рассказами: сказала бы, что уже по пути туда у меня расслабляются плечи, как будто я расстегиваю рубашку со слишком тесным воротничком. Это место было нашим секретом – такую тайну лучше не раскрывать толпам туристов, которые проезжают дальше на север в более знакомые и очевидные места вроде Рока и Падстоу[35]35
  Популярные курорты на северном побережье Корнуолла.


[Закрыть].

Чтобы узнать Лизард, надо проехать мимо плоского и малопривлекательного пейзажа Королевской базы военно-морских воздушных сил, улыбаясь про себя обманчивости окружающей тебя природы. Потому что если отъехать всего несколько миль в любую сторону от аккуратной, но малопривлекательной территории, обнесенной решеткой, то перед вами откроется настоящий калейдоскоп неожиданных и почти нетронутых цивилизацией мест. Реку Хелфорд, от видов которой у вас перехватит дыхание, лучше всего исследовать на лодке: светлый песок сотен идеальных бухточек, где даже в летние месяцы достаточно места, чтобы сыграть в крикет, и везде по побережью разбросаны населенные пункты с обладающими чувством собственного достоинства белеными коттеджами, которые спускаются по крутым склонам к крохотным, но используемым для дела заливчикам.

Для меня это место обладает вечным ароматом прошлого – ароматом тех отпускных дней, когда комната не воняла пластилином, подгузниками и «Судокремом»[36]36
  Крем для грудничков, который используется для профилактики опрелостей.


[Закрыть], а благоухала круассанами и хорошим кофе. А еще сексом. А вы как думаете? Это было время совсем другой Софи, еще до нашей свадьбы, когда мы с Марком много работали – и он, и я – и круто отдыхали. Дневной секс. Только представьте себе: кофе, тосты и вы, обнаженные, в постели, слизываете друг у друга растаявшее масло с пальцев. Это было время, когда отпуск и праздники, проведенные вдали от Лондона, имели острый привкус действительно заслуженного отдыха. Необходимого. Драгоценного.

И вот теперь я сижу на ступеньках крыльца давно знакомого коттеджа, зажав руки между коленями, и волнуюсь о том, что в этом году очарование этого места будет разрушено. И его магия исчезнет.

Еще когда мы ехали в машине, я испытала приступ панической атаки – неожиданное непреодолимое желание развернуться и спрятаться от людей в собственном доме, но потом в зеркале я увидела Бена, сидевшего на заднем сиденье с новой удочкой на коленях… Я опустила окно и подставила лицо потокам воздуха, чтобы успокоиться.

Не знаю, что надо рассказывать ребенку, когда происходит что-то страшное. В идеале – ничего, но проблема в том, что они реагируют на окружающую атмосферу, замечают, как взрослые шепчутся, и, уж конечно, видят полицейские машины и бело-голубую ленту[37]37
  В Англии место преступления огораживается лентой бело-голубой расцветки.


[Закрыть]. Так что пока мы сказали Бену, что в деревне случилось нечто очень нехорошее, но ему не стоит волноваться, потому что мы уедем, устроим себе небольшие каникулы, пока здесь всё не успокоится.

– А что случилось, мамочка?

– Несчастный случай. Энтони умер от несчастного случая, и это очень печально. Но тебе об этом не стоит волноваться, Бен.

– А мы тоже умрем от несчастного случая?

– Нет. Конечно, нет.

Сын был явно рад, что оказался здесь. Это было одно из тех молниеносных решений, которые так редко случались в нашей жизни, и одно из тех немногих мест, где мы могли действительно отдохнуть всей семьей. Для Марка отпуск – это всегда проблема, потому что ему без конца приходится подстраиваться под своих сотрудников, желающих отдыхать в пик сезона. Именно поэтому июль и август всегда тянулись в Тэдбери так долго и нудно, после того как я родила Бена. Стыдно признаться, но до того момента, как у нас появились Эмма с Тео, я просто ненавидела лето в Девоне. Повсюду – толпы туристов, а я, как это ни парадоксально звучит, чувствую себя одинокой, потому что Марк вечно завален работой.

Так что это было очень необычно – попасть сюда в самый разгар сезона. Обычно мы приезжали или весной, или осенью. Марку удалось договориться о доме лишь потому, что нас здесь хорошо знали. На этой неделе в нем должен был жить родственник хозяев, но, к счастью, он в последний момент отказался. Нам просто повезло.

Повезло?

Нет. Здесь все вокруг кажется мне нереальным – настолько разительно это место отличается от того, что осталось дома.

Я подняла глаза.

Здесь абсолютно ничего не изменилось. Все тот же привычный вид. Те же самые деревья, взбирающиеся по гигантским террасам на противоположный холм. Цветы в зеленой изгороди пахли сильнее, чем дома, и их аромат смешивался с запахом морской соли, который приносил ветер.

Да. Я закрыла глаза, чтобы лучше ощутить его. Это именно то, что мы всегда замечали и больше всего ценили по прибытии. И по чему сильнее всего тосковали, возвращаясь домой.

Аромат моря.

– С тобой всё в порядке? – Я услышала позвякивание, когда Марк поставил бокал с вином на ступеньку возле меня, поэтому открыла глаза и левой рукой заслонила их от лучей вечернего солнца.

– Наверное, да. Я всё еще в шоке, но ты, скорее всего, был прав. – Вытянула свою правую руку, которую он взял и крепко сжал. – Поездка сюда – не панацея. Я хочу сказать, что каждый раз, когда закрываю глаза, я вижу всю сцену вновь… Но ты прав: если б мы остались дома, всё могло бы быть значительно хуже. Там я точно сошла бы с ума с концами.

Он сидел рядом со мной, продолжая сжимать мою руку в своей, а другой рукой выковыривал мох, растущий между ступеньками крыльца.

– Послушай, Софи… Я знаю, что иногда бываю довольно… довольно беспомощным, и никогда не знаю, что говорить в таких случаях. Но ты ведь знаешь, что всегда можешь поговорить со мной? Или, по крайней мере, попытаться…

Я склонила голову. Я всё еще не поделилась с ним подробностями. Именно это Марк имеет в виду. По его лицу я поняла, что он вышел за пределы своей зоны комфорта. Муж выглядел испуганным, и я задумалась, не боится ли он, что случившееся может вернуть меня в то жуткое состояние, в котором я пребывала после рождения Бена. Я встретилась с ним глазами и попыталась улыбнуться.

– Я хочу тебя выслушать. Хочу тебе помочь. Но без спешки и давления. Только когда ты сама почувствуешь, что готова… Я хочу сказать, готова спокойно говорить об этом.

– Спасибо. Я попробую. Но сначала мне надо… я не знаю, как это сказать… переварить всё это, что ли?.. Я не могу подобрать нужные слова, Марк.

– Р сорок пять[38]38
  Этот термин в Англии иногда употребляют в переносном значении, когда хотят сказать, что человека увольняют с работы. В действительности он обозначает бумаги, которые человек получает на руки после увольнения.


[Закрыть].

– Прости?

– Рекламщик, который не может подобрать правильные слова!.. Я всегда говорил: просто счастье, что ты отказалась работать на меня. – Марк попытался заставить меня улыбнуться, и я была благодарна ему за это, а потом все внезапно изменилось, и в животе у меня возникло странное ощущение.

Муж все еще продолжал смотреть мне прямо в глаза, и мне стало грустно, что пришлось отвести взгляд первой.

Рекламщик? Еще одна вещь, которая кажется мне нереальной. Это до сих пор указано в моих профессиональных навыках на «ЛинкдИн»[39]39
  Одна из профессиональных социальных сетей.


[Закрыть], но уже мало соответствует действительности. Иногда мне с трудом верится, что я этим когда-то занималась – и выживала в этом мире. Скажу даже больше: я была лучше многих. Подача материала. Слоганы. Однострочники. Сейчас мне кажется, что всё это происходило в каком-то параллельном мире…

Сначала, когда мы переехали в Девон, я всё рассказывала Кэролайн и Хизер. О невероятных ночных бдениях, когда надо было успеть к определенному сроку. О вечеринках, что мы устраивали по поводу новых контрактов. Один раз, немного перепив, я даже показала им клипы из рекламной кампании, ставшей впоследствии «вирусной».

– Так это ты написала эти тексты? Да я же их помню. Они были повсюду… Ты действительно сама их написала, Софи?

И Кэролайн, и Хизер недоверчиво смотрели на меня широко открытыми глазами.

– А почему же ты всё это бросила?

И тогда я развернула сюжет вспять и стала рассказывать, почему ничуть об этом не жалею.

– Приходилось работать сверхурочно. Мир, в котором правят мужики. Половина сидит на наркотиках, чтобы как-то держаться. Этим совершенно невозможно заниматься, когда у тебя дети. То есть если ты хочешь быть хоть какой-то матерью.

* * *

– Ты уверена, что не хочешь прилечь, Софи? – Марк все еще пытался очистить пальцы от мха.

– Да. Да, отлично. Прости – задумалась.

– Просто наш сын и наследник желает барбекю. А не твоего изысканного сибаса. – Он всё еще говорил фальшиво жизнерадостным тоном, и я вновь склонила голову набок, тронутая этими его попытками. И его терпением. – Мальчику хочется бургеров. Я возьму его с собой в супермаркет. А еще мы попытаемся найти замороженную наживку для рыбалки, если магазины всё еще открыты. Ты поедешь с нами?

– Нет. Если не возражаешь, я посижу тут. Надеюсь, что Хелен скоро вернется домой. – Я бросила взгляд на единственный коттедж, который видно с крыльца, – большое здание с двойным фасадом, погруженное в крепкие объятия глицинии и находящееся в нескольких минутах ходьбы дальше по тропинке.

Я очень хотела, чтобы она побыстрее приехала, и мое желание сбылось – я как раз наливала себе второй бокал вина, когда по гальке несуществующей дороги прошуршал знакомый потрепанный «Вольво», припарковавшийся на небольшой стоянке напротив.

Билл и Бен – спаниель и хайлендер-терьер – выскочили с заднего сиденья и, не обращая внимания на ворота, пролезли в щель в нашей живой изгороди. Сплошные слюни и виляющие хвосты чуть не опрокинули мой бокал.

– Ну, наконец-то вы приехали. Слава тебе Господи! – загремел голос Хелен: тугоухость – один из немногих признаков, выдававших ее возраст. – Пока что этим летом в коттедже жили абсолютные придурки. – У нее абсолютно седые волосы, но кожа все еще полупрозрачная и на удивление гладкая.

Когда она прошла в ворота, чтобы обнять меня, я ничего не могла с собой поделать и прижалась к ней чуть дольше положенного. И чуть крепче.

– Не могу передать, насколько я рада видеть тебя, Хелен, – тут мой голос сорвался. Что, естественно, заставило ее отстраниться и посмотреть мне прямо в лицо.

– Ну, и что у нас случилось?

* * *

Хелен мы встретили в наш самый первый приезд, когда только-только открыли для себя Лизард. Можно сказать, это ей мы обязаны тем, что мгновенно влюбились в него. И она, без сомнения, – одна из причин, по которой мы ежегодно возвращаемся в этот же коттедж.

Хелен знает всё и вся. С самого начала она щедро делилась с нами своим временем и знакомствами, направляя нас в лучшие кондитерские в Портлевене[40]40
  Портлевен – городок и рыбный порт рядом с Хелстоном в Корнуолле.


[Закрыть] и показывая лучшее место для послеобеденного чаепития – кафе с видом на реку Хелфорд. В наш самый первый визит Хелен свела нас с одним из своих друзей-яхтсменов (он дал наводку на небольшие пляжи, до которых можно добраться только по воде), а еще показала нам лучшие лодки в разных заливах, с которых стоило покупать улов – рыбу и крабов – по смешным ценам. Она научила нас открывать устрицы – шокированная и восхищенная моей изначальной брезгливостью. И это она нашла шампанское, когда мы, хихикая, как парочка тинейджеров, сообщили ей о помолвке во время своего третьего визита. Марк сделал мне предложение в бухте Кайнанс[41]41
  Бухта Кайнанс считается одним из самых фотографируемых и романтичных мест Корнуолла.


[Закрыть], потрясенный романтичностью и волшебством окружающей природы. Он совсем к этому не подготовился.

Хелен была в ужасе.

«А где же кольцо? Вы что, издеваетесь? Без кольца? И без шампанского? Марк, ты ведешь себя, как гребаный любитель».

Она исчезла в доме и появилась с бутылкой замороженного шампанского «Пол Роджер», объяснив, что хорошее шампанское – это то немногое, что у нее еще осталось, после того, как «секс был снят с повестки дня».

Хелен овдовела, когда ей было пятьдесят с небольшим, и вскоре после этого перебралась в Лизард. Вначале мы решили, что она со всеми ведет себя, как с нами, – экстраверт, который любит развлекать и в своем одиночестве рад любой компании. Но нет. С годами мы выяснили, к нашему большому удивлению, что это совсем не так. В комментариях в книге посетителей нашего коттеджа о ней говорилось как о раздражительной затворнице, которая, очевидно, делилась своими контактами, своей благосклонностью и дружбой лишь с избранными…

– Ты бледна, как лист бумаги, Софи. Что, ради всего святого, произошло?

Я попыталась справиться со слезами, но это меня ничуть не смущало. Я всегда знала, что легко расскажу все Хелен – практичной и здравомыслящей Хелен, которая не будет сентиментальничать и вздыхать, как многие в нашей деревне, притворяясь, что симпатизируют мне, в то время как их интересуют лишь зловещие детали.

«Неужели там действительно было так много крови?»

– Ты слышала о мужчине, которого убили в нашей деревне? В Тэдбери?

– Конечно. Читала об этом в газетах. И видела по телику. Просто ужас.

– Понимаешь, Хелен, его обнаружила именно я. Его и его жену. Они были моими друзьями.

– Боже мой… – Тут Хелен, как я и ожидала, не тратя времени на соболезнования, сводившие меня с ума дома, встала и объявила перерыв на пополнение запасов.

– Забудь про это вино. Нам нужно кое-что покрепче. И лед. Я сейчас вернусь. Присмотри за собаками.

Она вернулась не только с водкой, но и с подносом устриц.

– Как я вижу, Марк достал барбекюшницу, а это значит, что он собирается кормить тебя чем-то подгоревшим. Так что нам надо к этому подготовиться.

Впервые с субботы я услышала собственный смех – и, замолкнув, замерла.

– Не пытайся бороться с этим, Софи. Это все отсроченный шок[42]42
  Патологическая реакция, которая развивается через некоторое время после воздействия.


[Закрыть]. Хорошо бы тебе поплакать… Но только не над устрицами, прошу тебя. – Хелен протянула мне салфетку. – Можешь разбавить спиртное.

К своему удивлению, плакала я довольно долго, но Хелен и не пыталась меня успокоить. А когда слезы прекратились, она осторожно подтолкнула меня к тому, чтобы я всё ей рассказала. Поделилась с ней.

«Не держи это в себе, Софи».

И это совсем не было похоже на просьбы женщины-полицейского. Ощущение совершенно другое. Поэтому я рассказала ей о крови и о том, как была шокирована видом мозгов Джил. И как чувствовала себя виноватой за то, что обратила внимание на оранжевые кофейные чашечки. И что я всё еще нахожусь в странном состоянии, словно вспоминаю прочитанное или увиденное в кино, а не то, что реально произошло в моей жизни.

В свою очередь, Хелен не просила меня остановиться или выкинуть всё из головы, а вела себя так, словно понимала, что мне надо досмотреть этот фильм до конца, чтобы воспринять всё произошедшее. Она еще раз проговорила со мной всю ситуацию и сказала, что мне придется повторять это много раз – для того чтобы привыкнуть. Снова и снова.

А еще она поведала – вполне обычным голосом, – что первые два года после сердечного приступа, случившегося с ее мужем, вновь и вновь переживала момент, когда обнаружила его, и это продолжалось до тех пор, пока она не выучила всю сцену до мельчайших подробностей. Как будто ей было необходимо быть уверенной в каждом приступе боли и в каждой секунде произошедшего, чтобы можно было принять это и научиться с этим жить.

– Люди советуют всё забыть и больше не думать об этом. И твой собственный инстинкт говорит тебе о том же. Но это не работает, – заявила Хелен. – Главное – научиться жить с мыслями об этом. Признать, насколько всё это было ужасно. Я понятно объясняю?

Я, кивая, плакала, и ела устриц, и пила водку, и благодарила звезды за то, что она есть в моей жизни, так что, когда возвратились Марк с Беном, они оба сказали мне, что я выгляжу значительно лучше.

– Ты опять улыбаешься, мамочка.

Марк выглядел успокоившимся. А я держала Хелен за руку, пока две собаки гонялись за фрисби, которое бросал им Бен.

* * *

В следующие два дня Хелен, как это было заведено, не докучала нам. Мы только обменивались несколькими словами утром и вечером. Я проводила время с мальчиками. Мы гуляли. Играли в карты. В «Монополию». А когда Марк и Бен отправились рыбачить на целый день, я с утра пораньше оказалась у нее на пороге. Наступило наше время.

– Ах, это ты… Хочешь сэндвич с крабом? Я с нетерпением ждала тебя, – Хелен встретила меня широкой улыбкой.

Мы отправились на ее «Вольво» в Коуврэк[43]43
  Деревня и рыбный порт на побережье Корнуолла.


[Закрыть], припарковались на официальной парковке на вершине холма и медленно спустились к побережью, в наше любимое кафе. Здесь я должна выдать еще один секрет: если судить по внешнему виду, то это – убитое заведение с пластмассовыми столами и стульями и осами, устроившими хоровод над громадным мусорным баком, ожидающим, когда его заберет муниципальная служба. Но для тех, кто знает, – это благословенное место, где вам предложат лучший кофе в окру́ге и сэндвичи, полные самого сладкого и свежего крабового мяса, которое напрямую поставляется местными рыбаками.

Постояв немного в очереди, мы забрали наш заказ, расположились на скалах напротив и стали наблюдать за детьми, играющими на берегу.

– Ну и как ты себя ощущаешь? Только честно.

– Спасибо, Хелен, значительно лучше. Марк оказался прав. Это то, что мне было необходимо. Мне хотелось бы лишь одного – чтобы Бену не надо было идти в школу на следующей неделе. Честно говоря, мне не хочется возвращаться домой.

– Ты же знаешь, что всегда можешь пожить со мной. Добро пожаловать в любое время! Я тебе это уже говорила.

Я взяла ее под руку.

– Ты очень добра, но я должна думать о Бене. И потом, мне кажется, что мы и так уже слишком долго надоедаем тебе.

– Не говори глупостей. Те, кто жил здесь до вас, были настоящими придурками. Всю прошлую неделю здесь торчала пара, жаловавшаяся на крики чаек. Ты можешь себе представить? На чаек на побережье моря! А еще им не нравился запах масляной печки. И душ, расположенный на первом этаже. Нормальная барбекюшница без электрического выключателя их тоже не устраивала. Это был абсолютный чертовский кошмар. Если б это был мой дом, я бы их немедленно вышвырнула на улицу.

Улыбнувшись, я убрала волосы за уши и приступила к своему сэндвичу. Кусок краба упал мне на джинсы, и я отправила его прямо в рот.

– Вообще-то я хотела обсудить с тобой кое-что…

– Слушаю.

– Я всё о том же. Знаю, что ты можешь посчитать меня эгоисткой…

Повисла пауза, потому что Хелен сначала прожевала кусок сэндвича, а потом сделала глоток кофе.

– Я же сказала, что внимательно слушаю тебя, Софи.

– Я хочу сказать, что в ужасе от произошедшего с Джил и Энтони. Я тогда буквально окаменела от шока.

– Естественно.

– И еще раз, это может показаться тебе ужасным, но, к своему удивлению, я здорово разозлилась, когда нашла их.

– Тебя разозлило то, что именно тебе довелось их обнаружить?

– Кажется, и это тоже. Но, помимо этого… Боже, Хелен, меня разозлило то, что всё это случилось в самое неподходящее время. Когда я впервые за многие месяцы стала чувствовать себя самой собой. Смогла как бы вернуться назад. Заново обдумать некоторые вещи. И у меня появилась новая подруга, о которой я уже говорила.

– Эмма?

– Ну да. Знаю, что я слишком много говорю о ней, но если б ты ее встретила, то поняла бы меня. Она тебе понравилась бы, Хелен. У нее совершенно фантастический запас энергии – создается впечатление, что Эмма вдохнула новую жизнь в нашу деревню, и я была этому рада. Я ведь и вправду не догадывалась, в какой яме оказалась. А она заставила меня задуматься о будущем. Прежде чем случился весь этот ужас с Джил и Энтони, мы даже обсуждали возможность воскресить мой план с кулинарией.

– Надеюсь, ты шутишь. После всего того, что случилось с Кэролайн?

– Знаю, знаю. И не волнуйся, Марк уже прочитал мне все необходимые нотации. Честно говоря, я его понимаю. Стартапы разоряются направо и налево, и, думаю, возможные доходы не оправдают моих затрат. Но из-за этого я наконец задумалась о том, чтобы вернуться к работе, – ведь Бен вот-вот пойдет в школу. Знаю, что постоянно меняю свою точку зрения по этому поводу, Хелен, – думаю, что тебя уже тошнит от всех моих вывертов, – но я поняла, что не смогу просто сидеть дома и ничего не делать, ожидая появления следующего младенца. Поэтому я начала готовиться, прокручивала в голове некоторые варианты, и мне от этого было хорошо. А потом… – Я и так говорила быстро и неразборчиво, но сейчас голос окончательно подвел меня. Я закашлялась и замолчала.

– Послушай, Софи, ты пережила серьезное потрясение и еще долго будешь чувствовать себя как пришибленная. Мы ведь всегда думаем, что такие вещи происходят где-то в другом мире, не с нами. Но и люди, и места, где случилось несчастье, имеют свойство воскресать из пепла. Без этого не бывает. Знаю, что сейчас ты думаешь по-другому, но тебе просто необходимо время. С моей точки зрения, самое лучшее – это то, что ты начала об этом говорить. Начала говорить о том, чтобы вернуться в большую жизнь. Это здорово, Софи. Очень здорово.

– Ты так думаешь?

– Я это знаю.

– Ирония судьбы заключается в том, что мы переехали на юго-запад, поскольку я решила, что там будет безопасней.

– Понятно. Но ведь это была домашняя разборка, Софи, а такое случается постоянно и повсюду. Ты переехала по более важной причине. Из-за Бена.

– Ты права. Я знаю, что ты права. – Я глубоко вздохнула. – И тебе не о чем беспокоиться. Я еще ни на что не согласилась. Я имею в виду кулинарию. Мне не хочется разочаровывать Эмму, но, между нами говоря, мне больше нравится идея работы с неполным рабочим днем. Может быть, в каком-нибудь агентстве по связям с общественностью? Это, по крайней мере, отвлечет меня от мыслей о том, как бы трахнуть почтальона, пока Бен находится в школе.

Хелен заулыбалась.

– Неплохой план. Только дай себе время пережить шок от того, что случилось с твоими друзьями. Подожди, пока в Тэдбери все успокоится.

– Здесь возникает новая проблема. Теперь Марк говорит о переезде. Чтобы начать все сначала. В этих кошмарных пригородах.

– Возможно, он просто запаниковал и хочет вас защитить. Я хочу сказать, что ему сейчас тоже непросто. Все эти еженедельные мотания туда-обратно…

– Боже, да я знаю. Честно говоря, я ужасно чувствую себя по поводу всех этих поездок. Но мне кажется, что сейчас не время для кардинальных решений. Мне все-таки хотелось бы, чтобы когда-нибудь он передислоцировал свою компанию, особенно если я найду какую-то работу и смогу вносить свою лепту в семейный бюджет. Понимаешь, именно на этом мы согласились с самого начала. На том, что он переведет компанию поближе.

– Тогда так и скажи ему. Постарайся выиграть время. Скажи, что ты всё понимаешь, но сейчас – не время для серьезных решений…

– Ты права.

В этот момент я повернула голову, чтобы посмотреть на тропу, пролегавшую вдали вдоль берега, и неожиданно увидела ее.

Хелен нахмурилась и проследила за моим взглядом.

– С тобой всё в порядке, Софи? Ты похожа на человека, увидевшего призрак.

Ничего не ответив, я заморгала, чтобы восстановить зрение. Промельк красного парусинового пальто исчез, когда женщина повернулась и скрылась из виду.

– Что случилось, Софи? Я серьезно. Ты белая, как бумага…