Текст книги "Мирра Лот-Бородина. Историк, литератор, философ, богослов"

Так[им] обр[азом] я могу <…> говорить по-русски»[157]157
  Письмо М.И. Лот-Бородиной к О. А. Добиаш-Рождественской от 7-20 января 1912 г. // Там же. Л. 32 лиц.


[Закрыть]. На склоне Лот-Бородина признавалась:

я не жалею о том, что прилепилась <…> к «прекрасной Франции»: уж очень хорош был мой покойный муж, через которого я привязалась к этой цветущей благородной стране, несмотря на все слабости и шовинизм. Но все-таки кровь моя русская и это отчасти верно и для всех трех моих дочек[158]158
  Письмо М.И. Лот-Бородиной к И.И. Любименко от 2 июля 1956 г. // СПФ АРАН. Ф. 885. Оп. 1. Ед. хр. 277. Л. 206 лиц. – 206 об.


[Закрыть].

«Мадам Лот» никогда не считала себя эмигранткой. В письме от 17 января 1956 г. к Николаю Зёрнову, работавшему в то время над книгой «Русское религиозное возрождение ХХ века», она сообщала:

Я несколько затрудняюсь ответить на Ваш запрос: прежде всего, потому, что почти все мои работы написаны по-французски для французских] католиков и меня трудно считать представительницей русского религ[иозного] возрождения, о котором Вы пишете, т. к. я в сущности «outsider» <…>. Затем, вся первая половина моей литературно-научной деятельности посвящена романскому Средневековью и только по этим вопросам у меня имеется несколько книг (гл[авным] обр[азом] о Легенде св. Грааля, к к[ото]рой я опять возвращаюсь в настоящий момент)[159]159
  Письмо М.И. Лот-Бородиной к Н.М. Зёрнову от 17 января 1956 г. // BA. Zernov Family Papers. Box 1. В книге «Русское религиозное возрождение ХХ века» имя Лот-Бородиной не упоминается; краткая справка о ней содержится в другой книге Зёрнова: Русские писатели эмиграции: Биографические сведения и библиография их книг по богословию, религиозной философии, церковной истории и православной культуре: 1921–1972 / сост. Н.М. Зёрнов. Boston: G. K. Hall & Co., 1973. С. 84.


[Закрыть].

Действительно, последующие публикации Мирры Лот-Бородиной касались рыцарского эпоса. У нее были моменты сомнений и творческого кризиса: например, в начале 1911 г. она писала Добиаш-Рождественской: «Бросаю начатую работу со свойственным мне легкомыслием и перестаю кутить со ст[аро]-фр[анцузским] романом»[160]160
  Письмо М.И. Лот-Бородиной к О. А. Добиаш-Рождественской от 1831 января 1911 г. // ОР РНБ. Ф. 254. Д. 394. Л. 1 лиц.


[Закрыть], однако чуть позже тон ее другого письма звучал более оптимистично:

Своей французской работой я более довольна, кончаю первую главу и получила одобрение Диди, вручила ее Bédier, теперь начала вторую. Надеюсь окончить всю первую часть до отъезда в Россию и кр[оме] того приготовить небольшую статью об «origines» <…> ст[аро]-фр[анцузского] романа для «Ж[урнала] М[инистерст]ва Нар[одного] Просвещ[ения]». Как видите, времени я даром не теряю[161]161
  Письмо М.И. Лот-Бородиной к О.А. Добиаш-Рождественской от 2-15 апреля [1911 г.] // Там же. Л. 7 об.


[Закрыть].

Обещанная статья так и не появилась, зато в 1913 г. вышло исследование Лот-Бородиной, над которым она столь усердно работала, озаглавленное «Идиллический роман в Средние века»[162]162
  Lot-Borodine M. Le roman idyllique au moyen âge. Paris: August Picard, 1913 (второе репринтное издание: Genève: Slatkine, 1972).


[Закрыть]. Мирра беспокоилась о судьбе своей книги, сообщая, что она

В руках у Bédier и я боюсь, что он ее сильно раскритикует, и по заслугам, хотя, право, я не виновата в неудачно выбранной теме. Впрочем, я на это свое произведение иначе и не смотрю, как на vulgarisation pour le grand public [популяризацию для широкой общественности. – Т. О.]. Осенью примусь за новую работу, план к[ото]рой уже готов, а пока буду кончать перевод «Aucassin et Nicоlette» – Смирнов обещает устроить его в одном из наших толстых журналов[163]163
  Письмо М. И. Лот-Бородиной к О. А. Добиаш-Рождественской от 9 мая 1913 г. // ОР РНБ. Ф. 254. Д. 394. Л. 60 об. – 61 лиц.


[Закрыть].

Однако по каким-то причинам публикация Лот-Бородиной французской песни-сказки «Окассен и Николетта» не состоялась; возможно, текст не был завершен. Вместо него в 1914 г. в журнале «Русская мысль» появился перевод М. Ливеровской[164]164
  См.: Ливеровская М. Об Окассене и Николетте // Русская мысль. 3 (1914). С. 167–172; Об Окассене и Николетте / пер. М. Ливеровской // Там же. С. 173–204.
  Мария Исидоровна Ливеровская (1879–1923) – русский филолог-романист, специализирующаяся в западноевропейской литературе Средних веков, переводчица, профессор Самарского учительского института.


[Закрыть], о чем упоминал вышеуказанный А. А. Смирнов в издании 1935 г., отметив при этом, что именно Лот-Бородина дала «наиболее полную, чрезвычайно тонкую характеристику» этого произведения в своей книге «Идиллический роман в Средние века»[165]165
  См. Смирнов А.А. Окассен и Николет. Старофранцузская песня-сказка // Окассен и Николет. М.: Academia, 1935. С. 9, 17.


[Закрыть]. Смирнов также намеревался писать о ней в «Русской мысли» «в связи с др[угими] литературными] трудами в этой области»[166]166
  Письмо М. И. Лот-Бородиной к О. А. Добиаш-Рождественской от 28 декабря 1913 г. – 11 января 1914 г. // ОР РНБ. Ф. 254. Д. 394. Л. 66 лиц.


[Закрыть], что он и осуществит в 1916 г. (см. гл. II.2). Сама Лот-Бородина была не совсем довольна своим «Идиллическим романом», но благодарила за положительный отзыв Добиаш-Рождественскую, отмечая, что и «другие хвалят и по-видимому искренне»[167]167
  Там же.


[Закрыть]. В 1914 г. она собиралась написать небольшую статью для «Журнала Народного просвещения» о «происхождении идиллич[еского] романа»[168]168
  Письмо М. И. Лот-Бородиной к О. А. Добиаш-Рождественской от 9-22 февраля [1914 г.] // ОР РНБ. Ф. 254. Д. 394. Л. 71 лиц.


[Закрыть], но об этой публикации ничего не известно; возможно, этим планам помешала Первая мировая война.

В 1919 г. была издана еще одна книга Лот-Бородиной «Три очерка по роману об озерном Ланселоте в поисках Святого Грааля», которую автор посвятила своему мужу, проводившему семинар на эту тему для оставшихся в Сорбонне студенток во время Первой мировой войны[169]169
  Lot-Borodine M. Trois essais sur le roman de Lancelot du Lac et la Quête du Saint Graâl.


[Закрыть]. В ней соединены воедино три статьи: «Эпизод телеги в прозаическом “Ланселоте” и поэме Кретьена де Труа», «Грешная Ева и искупление женщины в поисках Грааля» и «Два завоевателя Грааля: Персеваль и Галаад», перепечатанные в журнале «Романия» в 1921 г. В 20-е гг. она также перевела со старофранцузского на современный французский язык средневековые тексты «Эрек и Энида», «Ланселот и Галаад» и «Двадцать чудес Богоматери»[170]170
  См.: Chrétien de Troyes. Erec et Enide, roman d’adventures du XII^e siècle / trad. M. Lot-Borodine. Paris: E. de Boccard, 1924; Lancelot et Galaad / trad. M. Lot-Borodine, G. Schoepperle. New York: Oxford University Press, 1926; Vingt miracles de Notre-Dame / trad. M. Lot-Borodine. Paris: E. de Boccard, 1929.
  Одна из обработанных Лот-Бородиной легенд («D’un chevalier qui vendit sa femme au Diable» – «О рыцаре, который продал свою жену дьяволу») была повторно опубликована ее подругой, французской католической писательницей
  Рене Зеллер (Renée Zeller, 1887–1971) в: Florilège de Notre-Dame / textes réunis par R. Zeller. Paris: Éditions de l’Arc, 1947. P. 85–88.
  Экземпляр книги «Двадцать чудес Богоматери» Лот-Бородина выслала отцу на адрес Академии наук. См.: Письмо И. П. Бородина к М. И. Лот-Бородиной от 8 мая 1929 г. // СПФ АРАН. Ф. 125. Оп. 1. Ед. хр. 71. Л. 98 об.
  Рецензии на эту книгу: V. G. Les miracles de Notre-Dame // La Croix. 1516.09.1929. P. 4; LedosE.-G. Vingt miracles de Notre-Dame, traduits de l’ancien français précédés d’une introduction, avec une notice bibliographique par Myrrha Lot-Borodine, avec une note bibliographique par A. Jeanroy // Revue des questions historiques. 113 (1930). P 482–483; Thérive A. Miracles de Notre-Dame. Traduits par Myrrha Lot-Boro-dine // La Quinzaine critique des livres & des revues. 25.01.1930. P 289.


[Закрыть] (последняя книга была издана с предисловием американского медиевиста Роджера Лумиса[171]171
  Роджер Лумис (Roger Sherman Loomis, 1887–1966) – американский медиевист, специалист в области легенд о короле Артуре и влияния на них кельтской мифологии.


[Закрыть]).

Докторская диссертация, в которой Лот-Бородина стремилась выявить и проанализировать различные аспекты средневекового мышления[172]172
  См.: Roqes M. Chronique // Romania. 78/312 (1957). P. 550.


[Закрыть], принесла ей заслуженную известность: по сей день она считается одной из наиболее фундаментальных работ в области средневекового рыцарского романа[173]173
  См.: Ernot I. L’histoire des femmes et ses premières historiennes (XIX^e – début XX^e siècle) // Revue d’Histoire des Sciences Humaines. 16 (2007). P. 183.


[Закрыть]. Сам научный руководитель Мирры, профессор Лот, на праздновании 25-летия своего назначения в Практическую школу высших исследований публично признался, что согласился опубликовать свои «Этюды о прозаическом “Ланселоте”»[174]174
  Lot F. Études sur la Lancelot en prose. Paris: Champion, 1918.


[Закрыть] (двукратно, в 1919 и 1920 гг. получившие Большую премию Гобера, присуждаемую Академией надписей и изящной словесности) только после того, как его жена признала точность его воззрений, нашедших выражение в этой книге[175]175
  См.: Ganshof F.-L. Ferdinand Lot (1866–1952). P. 1274–1275.


[Закрыть]. Действительно, она высоко оценила труд профессора Фердинанда Лота, который, по ее словам, впервые представил смелую гипотезу, вытекающую из «личного вдохновения» и осмысления всей композиции повествования о Ланселоте[176]176
  См.: Lot-Borodine M. Trois essais sur le roman de Lancelot du Lac et la Quête du Saint Graâl. P. 1.


[Закрыть].

Несмотря на то, что Лот-Бородина обладала неоспоримыми научными компетенциями, ей было трудно найти достойную работу. В 1911 г. она пыталась получить место преподавательницы русской литературы в престижном женском колледже Севинье (Collége Sévigné), а также на курсах для девушек в соседней коммуне Co (Sceaux), о которых писала Ольге Добиаш-Рождественской:

Там я бы могла устроиться, м[ожет] б[ыть], по своей специальности средневек[овой] фр[анцузской] лит[ературы], что мне, конечно, больше по душе. Пока жду и обдумываю все возникающие комбинации[177]177
  Письмо М.И. Лот-Бородиной к О. А. Добиаш-Рождественской от 1831 января 1911 г. // ОР РНБ. Ф. 254. Д. 394. Л. 2 об.


[Закрыть].

В конечном счете Лот-Бородиной удалось занять вакансию в одной из близлежащих школ для детей русских эмигрантов. Информация об этом содержится в письме к О. Добиаш-Рождественской от 7-20 января 1912 г.:

Вчера я начала наконец свой курс по ст[аро]-фр[анцузской] литературе] в школе Фидлер[178]178
  Иван Иванович Фидлер (1864–1934) – директор реформатского реального училища Фидлера в Москве, с 1906 г. в эмиграции, где основал школу для детей русских эмигрантов сначала в Швейцарии, а затем во Франции.


[Закрыть]. Присутствовали: 12 учеников и учениц ст[арших] классов, д[иректо]р и два-три преподавателя. Я, конечно, говорила, а не читала и сделала в виде вступления краткий очерк истории Франции – от Галлов до Капетингов и затем очерк развития романских, в частности, фр[анцузского] яз[ыков]. Кажется, они не скучали, по оконч[ании] они меня мило благодарили и вообще произвели на меня прекрасное впечатление. Между проч[им], очень понравился мне 14-л[етний] сын Горького (Макс Пешков[179]179
  Имеется в виду Максим Алексеевич Пешков (1897–1934) – сын Максима (псевд. Алексей Максимович) Горького и его первой жены Екатерины Пешковой (урожд. Волжиной). Свои детские годы (1906–1913) он провел за границей (Германия, Швейцария, Италия, Франция).


[Закрыть], уч[еник] IV^го кл[асса]) своим необычн[ым] выразит[ельным] и подвижным лицом, но он еще ребенок, а есть и почти взрослые юноши. В следующий раз буду говорить о Ch. de Geste[180]180
  Chanson de geste – «песнь о деяниях» – жанр средневековой французской литературы эпического содержания, к которому относится «Песнь о Роланде».


[Закрыть] и сейчас читаю для себя курс р[усской] лит[ературы][181]181
  Письмо М.И. Лот-Бородиной к О.А. Добиаш-Рождественской от 7-20 января 1912 г. // ОР РНБ. Ф. 254. Д. 394. Л. 30 лиц. – 30 об.


[Закрыть].

Об этих лекциях упоминала также Ольга Форш в письме к Максиму Горькому, отправленном в 1927 г.:

Мирра Ивановна Бородина в 12 году занималась с вашим сыном вместе с другими русскими подростками в Chantellen[182]182
  Скорее всего, речь идет о Шатийон (Châtillon) (Т. О.).


[Закрыть] (рядом с Fontenay aux Roses). И вот она просит вас сообщить, не знает ли ваш сын что-либо о судьбах следующих лиц: соученицы его Нины Бердниковой, Кости (фамилии не помнит, отец был «трудовик», умер на Капри) и «дяди Орехова». Если известны – то желательны адреса этих людей[183]183
  Письмо О.Д. Форш к М. Горькому от 3 августа 1927 г. (Горький – Форш // Литературное наследство, т. 70: Горький и советские писатели: Неизданная переписка / ред. И. С. Зильберштейн и Е. Б. Тагер. М.: Изд-во АН СССР, 1963. C. 598).


[Закрыть].

В свою очередь, в колледже Севинье отклонили предложение Лот-Бородиной, объясняя это тем, что «в программе нет ни русской], ни ст[аро]-фр[анцузской] лит[ературы]»[184]184
  Письмо М.И. Лот-Бородиной к О.А. Добиаш-Рождественской от 9-22 февраля [1914 г.] // ОР РНБ. Ф. 254. Д. 394. Л. 70 об.


[Закрыть], что она сочла за проявление утилитаризма. Однако в 1913–1916 гг. «мадам Лот» изредка читала гостевые лекции в высших учебных заведениях Парижа. Так, по материалам ее выступлений от 3 и 10 апреля 1916 г. в Практической школе высших исследований в 1921 г. в книге Фердинанда Лота «Этюды о прозаическом “Ланселоте”» (посвященной «дорогой жене») в качестве приложения были опубликованы два вышеупомянутых текста на тему Грааля и Ланселота: «Эпизод о телеге в прозаическом “Ланселоте” и поэме Кретьена де Труа» и «Ева-Грешница и спасение женщины в “Поисках Сен-Грааля”»[185]185
  Lot-Borodine M. L’épisode de la charrette dans le Lancelot en prose et dans le poeme de Chrétien de Troyes // Lot F. Études sur la Lancelot en prose. P. 383–417 (и в: Lot-Borodine. Trois essais sur le roman de Lancelot du Lac et la Quête du Saint Graâl. P. 5–39); Lot-BorodineM. L’Eve pécheresse et la rédemption de la femme dans la Quête du Graal// Lot F. Études sur la Lancelot en prose. P. 418–442 (и в: Lot-Bo-rodine. Trois essais sur le roman de Lancelot du Lac et la Quête du Saint Graâl. P 40–64; Lot-Borodine М. De l’amour profane à l’amour sacré. P. 134–158). См.: Thévenin M., Lot F., Reuss R., Poupardin R., Prinet M., Bémont Ch. VI. Histoire // École pratique des hautes études. Section des sciences historiques et philologiques. Annuaire 1916–1917. 1916. P. 15; Micha A. Mme Myrrha Lot-Borodine (18821957) // Le Moyen Âge. 1/13 (1958). P. 202.


[Закрыть].

Кроме того, стоит отметить ее обширную статью этого периода, написанную по заказу журнала «Revue de synthèse historique»[186]186
  Ср.: Письмо М.И. Лот-Бородиной к О. А. Добиаш-Рождественской от 7-20 апреля [1912 г.] // ОР РНБ. Ф. 254. Д. 394. Л. 81 об.


[Закрыть] и посвященную современной русской литературе, в которой Лот-Бородина рассмотрела главные произведения Федора Сологуба, Николая Ремизова, Александра Куприна, Леонида Андреева, Михаила Арцыбашева и Алексея Толстого[187]187
  Lot-Borodine M. Roman russe contemporain (1900–1912) // Revue de synthèse historique. 24 (1912). P. 216–236. Подробный разбор этой публикации: La Russie contemporaine // Journal des débats politiques et littéraires. 22 juin 1912. № 173. P. 3.


[Закрыть]. На протяжении всей своей жизни она также сотрудничала с журналом «Средние века», где опубликовала ряд рецензий[188]188
  Borodine M. Chrétien de Troyes. – Philomena, édition critique par C. de Boer // Le Moyen Âge. 15 (1911). P. 143–147; Borodine M. Jessie L. Weston. – The Chief Middle English Poets // Le Moyen Âge. 18 (1914). P. 393–394; Lot-Borodine M. Pierre Lasserre. Un conflit religieux au XII^e siècle. Abélard contre saint Bernard // Le Moyen Âge. 1/2 (1930). P. 144–147; Lot-Borodine M. Ernesto Buo-naivti. Gioacchino da Fiore // Le Moyen Âge. 5/1 (1934). P. 60–62; Lot-Borodine M. Et. Gilson. – La Théologie mystique de Saint Bernard // Le Moyen Âge. 7 (1936). P. 122–126; Lot-Borodine M. René Dumesnil. – Saint Bernard, homme d’action // Le Moyen Âge. 7/2 (1936). P. 126; Lot-Borodine M. Herma Piesch. – Meister Eckharts Ethik // Le Moyen Âge. 8/3 (1937). P. 210–212; Lot-Borodine M. W. Musche. – Die Mystik in der Schweiz // Le Moyen Âge. 8/1 (1937). P. 77; Lot-Borodine M. P. Mandonnet O. P. – Dante le Théologien // Le Moyen Âge. 9/4 (1938). P. 270–275.


[Закрыть]. Кроме того, Лот-Бородина давала частные уроки на дому.

Гостившая у Лотов Инна Любименко («Нанучка») писала о сестре 10 июля 1913 г.:

Мирра цветет и физически, и душевно. <…> Мирра казалась такой отрешенной, такой особенной, <…> между тем Мирра выбрала себе жизнь гораздо более нормальную, обыкновенную. <…> Мирра духовно более здоровая, уравновешенная и земная натура, хотя за будущие ее возможности я бы не поручилась[189]189
  Личные дневники И. И. Любименко // СПФ АРАН. Ф. 885. Оп. 1. Ед. хр. 214. Л. 296 об. – 297 лиц.


[Закрыть].

Действительно, впоследствии она проявит себя не только как «мадам Лот», супруга и мать (а при этом доктор Сорбонны), но и оригинальный ученый-гуманитарий, исследовательница святоотеческого и средневекового наследия. Уже в 1915 г. краткая заметка о Мирре Бородиной как об «авторе критических статей» появилась в «Критико-биографическом словаре русских писателей и ученых» С. А. Венгерова[190]190
  Венгеров С. А. Бородина, Мирра Ив. // Венгеров С. А. Критико-биографический словарь русских писателей и ученых (От начала русской образованности до наших дней). Т. 1: Предварительный список русских писателей и ученых и первые о них справки. Петроград: Т-во Художественной Печати, 1915. С. 77.
  Семен Афанасьевич Венгеров (1855–1920) – литературный критик, историк литературы, библиограф, редактор, профессор Бестужевских курсов, Психоневрологического института и Петроградского университета, директор Российской книжной палаты.


[Закрыть].

Первая мировая война застигла чету Лотов, когда они собирались в Швейцарию. Вместо поездки на каникулы Лот-Бородина вынуждена была спешно покинуть Париж. Профессор Фердинанд Лот писал в Петербург О. Добиаш-Рождественской:

Мы должны были уехать в Швейцарию 29-го утром. Завершив 28-го экзамены и уплатив страховые взносы, я вдруг решил прогуляться по бульвару. Депеши, вывешенные у редакции газеты «Le Matin», настолько обеспокоили меня, что, вернувшись в Фонтене, я сказал жене: «Распаковывайте чемоданы, мы не поедем, скоро начнется война». <…> С конца августа начался исход женщин и детей. Миллион парижан уехал в неописуемых условиях. Моя жена долго отказывалась, но потом уступила из-за детей. Жить в Фонтене под пушками форта было невозможно. Возвращаться в осажденный Париж было бы абсурдно. 1-го сентября я проводил свою семью на Орлеанский вокзал. Вследствие затруднений разного рода сесть в поезд оказалось возможным только в момент его отправки[191]191
  Письмо Ф. Лота к О. А. Добиаш-Рождественской от 26 декабря 1914 г. Цит. по: Каганович Б. С. Первая мировая война и русская революция 1917 г. в переписке О. А. Добиаш-Рождественской и Фердинанда Лота. С. 222–223.


[Закрыть].

В архиве Фердинанда Лота хранятся три письма Лот-Бородиной, высланные в начале сентября 1914 г. во время вынужденной разлуки из Плесси-Массе (Le Plessis Macé), расположенном на западе Франции недалеко от Анжа. Она описывала трудности дороги (задержки поездов, невыносимая жара[192]192
  См.: Письмо М. И. Лот-Бородиной к Ф. Лоту от 3 сентября [1914 г.] // BIF. Fonds Ferdinand Lot. Ms 7308. F. 736.


[Закрыть]), восхищалась знаменитым замком XII в. в Плесси-Массе, в котором они с Ирэн очень хорошо устроились[193]193
  См.: Письмо М.И. Лот-Бородиной к Ф. Лоту от 4 сентября 1914 г. // Там же. F. 741.


[Закрыть], и сообщала о своем решении не задерживаться более чем до 20 сентября, не желая злоупотреблять оказанным гостеприимством «Mme Langlois»[194]194
  См.: Письма М.И. Лот-Бородиной к Ф. Лоту от 4 сентября 1914 г. // Там же и от 6 сентября [1914 г.] // Там же. F. 735.


[Закрыть]. Временное пристанище Лот-Бородина с маленькой дочерью получила у наставника и приятеля Фердинанда и Мирры Шарля-Виктора Ланглуа[195]195
  Шарль-Виктор Ланглуа (Charles-Victor Langlois, 1863–1929) – французский историк-медиевист и палеограф, профессор Сорбонны, директор Национального архива (1913–1929), член Академии надписей и изящной словесности. В 1908 г. Ш.-В. Ланглуа с целью сохранения национального наследия купил и отремонтировал замок в Плесси-Массе, который в 1967 г. его шестеро детей передали государству. Лот-Бородина в письме от 6 сентября [1914 г.] (в: BIF. Fonds Ferdinand Lot. Ms 7308. F. 734) писала в кавычках о «mon frère Daniel» («мой брат Даниэль»), «который приехал на своем автомобиле» – возможно, имея в виду сына Ш.-В. и К. Ланглуа Даниэля (Jean-Daniel Langlois-Berthelot), директора известной компании «Peugeot».


[Закрыть] и его жены Камиллы[196]196
  Камилла Ланглуа (Camille Langlois, урожд. Berthelot, 1864–1928) – дочь химика, министра народного просвещения и министра иностранных дел Франции Марселена Бертло (Marcellin Berthelot), жена Шарля-Виктора Ланглуа.


[Закрыть], владельцев замка, которые вскоре собирались принять также бельгийских беженцев[197]197
  См.: Письмо М.И. Лот-Бородиной к Ф. Лоту от 4 сентября 1914 г. // BIF. Fonds Ferdinand Lot. Ms 7308. F. 741.


[Закрыть]. «Мадам Лот» выражала в письме Фердинанду надежду на успех русской армии в Галиции[198]198
  См.: Там же. F. 740.


[Закрыть]. Она с дочерью пробыла в замке 5 недель; муж присоединился к ним спустя несколько дней.

Чуть позже Лот-Бородина писала Ольге Добиаш-Рождественской:

Да, черная тень скорби легла на лицо всей почти Европы, но ни одна из воюющих держав не поражена так сильно, как «la belle France»: вся жизнь, экономическая и иная, словно остановилась, ибо все мужское население от 19 до 47 лет под ружьем и нет семьи, где бы не ждали с замиранием сердца роковой вести: «tué à l’ennemi» [убит врагом. – Публикатор Б.К.]. Сколько наших знакомых и друзей уже в трауре и за скольких молодых ученых, писателей и т. д. приходится дрожать ежечасно! <…> В России при ее 165-миллионном населении и многочисленных льготах (по образованию, семейному положению и пр.) на войну идут лишь немногие интеллигенты, между тем как здесь все без исключения, кроме физически негодных <…>. В этом высокая красота демократического принципа полного равенства, но и великая опасность для будущего страны, для ее духовной культуры. <…> Так пусть же эта кровавая бойня будет последней, а после нее да наступит эра истинного мира, а не вооруженного, творческой свободной национальной работы[199]199
  Письмо М.И. Лот-Бородиной к О.А. Добиаш-Рождественской от 9-23 октября 1914 г. Цит. по: Каганович Б. С. Первая мировая война и русская революция 1917 г. в переписке О. А. Добиаш-Рождественской и Фердинанда Лота. С. 225.


[Закрыть].

В это время Лот-Бородина опубликовала три эссе в журнале «Русская мысль»: «Париж и война. Письмо из Франции»[200]200
  Лот-Бородина М. Париж и война. Письмо из Франции // Русская мысль. 3 (1915). С. 49–66.


[Закрыть], «Французская женщина перед лицом войны»[201]201
  Лот-Бородина М. Французская женщина перед лицом войны // Русская мысль. 9 (1915). С. 56–70.


[Закрыть] и «Из золотой книги серого героизма»[202]202
  Лот-Бородина М. Из золотой книги серого героизма (Письмо из Франции) // Русская мысль. 8 (1916). С. 26–43.


[Закрыть]. Это блестящие зарисовки жизни Франции того времени, внезапных перемен, которые неизбежно наступили, но к которым мирные жители оказались не готовы. Так, Лот-Бородина вспоминает свою alma mater и пишет:

В одном из уголков опустевшей Сорбонны на Faculté des lettres еще идет конкурсный экзамен d’agrégation, и тотчас по распоряжению декана факультета экзамен прекращается, и кандидаты, из которых девять десятых должны на следующее утро стать под ружья, молча и степенно расходятся по домам. И это закрытие университета, одного из важнейших органов духовной жизни Парижа, является как бы сигналом для прекращения всякой вообще мирной деятельности и в столице, и в государстве. <…> Все усилия критического ума и полеты поэтической фантазии направлены в одну точку, все духовные силы сконцентрированы на одном объекте: вне вопроса о национальной защите – вопроса не самолюбия или даже чести, а жизни или смерти – нет и не может быть интенсивной творческой работы. Поэтому нет и новых слов ни в литературе, ни в искусстве, ни в науке, вряд ли много ученых трудов закончено до заключения мира, вряд ли много диссертаций защищено в зале доктората <…>. И никто сейчас не пишет стихов и романов, а главное, никто их не читает[203]203
  Лот-Бородина М. Париж и война. Письмо из Франции. С. 51, 62–63.


[Закрыть].

Профессор Лот скорбел: «Я читаю свой курс “Конец античного мира и начало Средних веков” перед 4 (sic!) студентами и 5 девушками»[204]204
  Письмо Ф. Лота к О. А. Добиаш-Рождественской от 26 декабря 1914 г. Цит. по: Каганович Б. С. Первая мировая война и русская революция 1917 г. в переписке О. А. Добиаш-Рождественской и Фердинанда Лота. С. 223.


[Закрыть]. Несмотря на невообразимые трудности военной жизни, Лот-Бородина восхищалась стойкостью французского народа, особенно женщин, которые жертвовали своим личным счастьем ради победы. Чувствуя себя полноправной дочерью Франции, она выражала искреннее убеждение: «И твердо пройдем мы до конца наш крестный путь вслед за героями отмеченных кровавой печатью стран не оттого, что мы любим меньше наших мужей, детей и братьев, а оттого, что любим больше Правду, за которую они умирают»[205]205
  Лот-Бородина М. Французская женщина перед лицом войны. С. 70.


[Закрыть].

Уже здесь стоит отметить, что схожий настрой среди парижан присутствовал и во время Второй мировой войны, о чем Лот-Бородина докладывала С. Л. Франку:

Говорить о себе в такое время не хочется, а события разворачиваются так грозно-широко и международное положение до того с каждым днем осложняется, что нельзя сразу на все реагировать, во всем разобраться, еще менее что-либо предсказывать… Ясно одно: наша война не только правое, но святое дело и необходимо довести его до конца. <…> Лекции везде скоро возобновятся и даже Национальная] Биб-[лиоте]ка вновь открыта для публики. Настроение спокойное и решительное <…>. В союзных армиях полная боевая способность и героизм без фанфаронства и всякого человеконенавистничества, судя по вестям оттуда. Все ждут и все же – готовы. О мире сейчас никто не хочет и слышать[206]206
  Письмо М.И. Лот-Бородиной к С. Л. Франку от 30 октября 1939 г. // Архив ДРЗ. Ф. 4. Оп. 4. Ед. хр. 5. Л. 1 лиц. – 3 лиц.


[Закрыть].

В 1916 г. Лот-Бородина опубликовала отрывки из записных книжек («carnets de route») французских солдат и офицеров – подлинных голосов участников Первой мировой войны, которые суть «биение великого сердца вооруженной нации, защищающей вместе с родным краем дорогую нам идею мировой цивилизации»[207]207
  Лот-Бородина М. Из золотой книги серого героизма. С. 26.


[Закрыть]. По словам Лот-Бородиной, их характеризует «сдержанность в описании чувств и событий, полное отсутствие аффектации, позы, рисовки», несмотря на то, что они «написаны сочно, красиво, порою с блестками великолепного юмора», а некоторые из писем «по художественной красоте формы и мысли должны занять почетное место в сокровищницах современной французской прозы»[208]208
  Там же. С. 27.


[Закрыть]. Отдельные фрагменты писем были лично переданы Лот-Бородиной их адресатом, «супругой покойного» морского лейтенанта судна Шарля Балланда, позволившей «перевести их на русский язык для известной ей цели»[209]209
  Там же. С. 38.


[Закрыть]. В заключение этой публикации Лот-Бородина написала:

Вот они, нетленные цветы, выросшие на грязи и крови окопов. Какие комментарии еще нужны к этим письмам, и что можно, спрашивается, прибавить к ним от себя? Только одно благословение послать матерям, родившим такое поколение, благословение стране, которую оно зовет родиной![210]210
  Там же. С. 43.


[Закрыть]

11 декабря 1914 г. скончалась мать М.И. Лот-Бородиной. Академик И. П. Бородин сообщал дочери («Мирруше»), что перед смертью она исповедовалась и причастилась. Глубоко страдавший вдовец писал: «Бог послал ей, так боявшейся предсмертных мук, прекрасную смерть праведника»[211]211
  Письмо И. П. Бородина к М. И. Лот-Бородиной от 18 декабря 1914 г. // СПФ АРАН. Ф. 125. Оп. 1. Ед. хр. 71. Л. 1 лиц.


[Закрыть]. По «злой иронии судьбы» последнее письмо дочери с обращением «Обнимаю и целую Вас, дорогая мама» – пропало и пришло уже после смерти А. Г. Степановой-Бородиной, между тем «как утешили бы ее эти слова!»[212]212
  Письмо И. П. Бородина к М. И. Лот-Бородиной от 16 января 1915 г. // Там же. Л. 5 лиц.


[Закрыть] – переживал отец Мирры. Так первый год войны принес личную потерю и в семье Бородиных.

Во время Первой мировой войны Лот-Бородина посвятила себя гражданской службе в коммуне. Постепенно она, по словам ее мужа, становилась «все более и более “социалисткой” или, точнее, антибуржуазной» и сохраняла веру в будущее, которую профессор Лот «давно уже перестал разделять»[213]213
  Письмо Ф. Лота к О. А. Добиаш-Рождественской от 3 июля 1917 г. Цит. по: Каганович Б. С. Первая мировая война и русская революция 1917 г. в переписке О. А. Добиаш-Рождественской и Фердинанда Лота. С. 235.


[Закрыть]. В 1913 г. она опубликовала рецензию на французские издания двух книг о России, представлявших радикально различные точки зрения, – это «Современная Россия» социалиста Григория Алексинского[214]214
  Григорий Алексеевич Алексинский (1879–1967) – русский революционер, социал-демократ, после революции 1917 г. критик большевизма. В 1919 г. эмигрировал в Париж.


[Закрыть] и работа «За шесть лет: 1906–1912 гг.» пера «апологета» монархии и Столыпинских реформ некоего Петра Полежаева. Лот-Бородина упрекнула первого автора в упрощенном изложении и даже невежестве (хотя похвалила его попытку указать на драматический раскол в обществе), а второго – в том, что обошел молчанием (уточним: скорее, пытался оправдать) такие прискорбные явления, как национализм, антисемитизм, антифинляндская и антипольская политика российского правительства[215]215
  См.: Borodine M. A propos d’ouvrages récents // Revue de Synthèse Historique. 12 (1913). P. 363.


[Закрыть]. Неудивительно, что известие о Февральской революции 1917 г. Мирра Лот-Бородина, всей душой ненавидевшая авторитарный режим, приняла с энтузиазмом, однако ее отец в своих письмах быстро охладил ее пыл. Еще более суровая оценка политических перемен содержалась в сообщении академика И. П. Бородина к дочери от 16 ноября 1917 г.:

Да, дела, дела, у нас! И стыд, и срам, и так скверно на душе! Петроград на выборах поддержал-таки большевиков. Торжество количества над качеством. <…> Скоро книга сделается редкостью[216]216
  Письмо И. П. Бородина к М. И. Лот-Бородиной от 16 ноября 1917 г. // СПФ АРАН. Ф. 125. Оп. 1. Ед. хр. 71. Л. 36 лиц. – 37 лиц.


[Закрыть].

Хотя внешне революция вроде бы не изменила судьбы Лот-Бородиной – она давно жила на своей второй родине, – это событие все же глубоко на нее подействовало. Хорошо знавшая ее Татьяна Манухина[217]217
  Татьяна Ивановна Манухина (урожд. Крундышева, 1885–1962) – выпускница Женского педагогического института, под руководством Э. Дюркгейма изучала в Сорбонне социологию. Жена врача И. И. Манухина, лечившего М. Горького. В эмиграции с 1921 г., член Союза русских писателей и журналистов во Франции, благотворительница, участница экуменического движения.


[Закрыть] описывала его следующим образом: «Наплыв в Париж эмигрантов, неожиданные встречи, возникновение многих знакомств и дружеских связей, сближение с некоторыми представителями русской богословской мысли и религиозно-философских течений, общая атмосфера религиозного подъема с его устремлениями к вере и Церкви, столь характерными для русских людей в рассеянии, наконец, личный духовный кризис, пережитый М[иррой] И[вановной] в 20-х годах – все это вывело ее из замкнутости ее “специальности” на простор новой, сознательной и творческой, религиозной жизни»[218]218
  Манухина Т. Памяти М. И. Лот-Бородиной. C. 7.


[Закрыть].

В 1918–1920 гг. переписка академика Бородина и его дочери была прервана на длительное время. Редкие письма («незапечатанные и без политики»[219]219
  Ср.: Письмо И.П. Бородина к М.И. Лот-Бородиной от 26 февраля 1919 г. // СПФ АРАН. Ф. 125. Оп. 1. Ед. хр. 71. Л. 43 лиц.


[Закрыть]) можно было передавать только через французский или датский Красный Крест, однако Лот-Бородина ухитрялась посылать отцу «американской почтой» необходимые вещи: конверты, иглы, пуговицы, мыло, кофе, а прежде всего – лекарства. Она также присылала детские вещи для внучек Анны Владимировны Бородиной[220]220
  Анна Владимировна Бородина (урожд. Долженкова, 1858–1928) – вдова брата И.П. Бородина, Александра Парфеньевича Бородина, которая в последние свои годы жила в семье отца М.И. Лот-Бородиной Ивана Парфеньевича. Корреспондентка русского поэта И. Ф. Анненского (см.: Анненский И. Ф. Переписка с Анной Владимировной Бородиной. URL: http://annensky.lib.ru/ pism/borodina1899-1901.htm).


[Закрыть]: Наташи и Мелитины[221]221
  Мелитина Александровна Бородина (1918–1994) – внучка невестки, Анны Владимировны и покойного брата академика И. П. Бородина, Александра Парфеньевича Бородина, воспитывавшаяся в семье И. П. Бородина. Впоследствии ученый мирового уровня, старший научный сотрудник Ленинградского отделения Института языкознания АН СССР и профессор ЛГУ (романская филология, история языка, диалектология). Автор 210 научных работ. Член Романского лингвистического общества (1957), Итальянского лингвистического общества в Милане (1961), Ретороманского общества (1976), Географического общества СССР (Лингво-этно-географическая комиссия) (1982). См.: Simoni-Aurembou M.-R, TsaroevaM. Mélitina Alexandrovna Borodina (1918–1994) // Revue de linguistique romane. 62 (1998). P. 586–605.


[Закрыть]. А. В. Бородина была тронута и в 1921 г. искренне благодарила Мирру за «самую первую посылку»,

в которую ты вложила столько любви и женской заботливости. Если бы ты могла увидеть, как счастлив был твой милый папа, рассматривая присланные тобою вещи, ты была бы вознаграждена за все твои труды и заботы. <…> Твоя жизнь полна такого живого интереса, и я уверена, что ты страшно много дала своим детям. Как ты поспеваешь еще работать в области литературы и печатать свои работы – для меня положительная загадка[222]222
  Письмо А. В. Бородиной к М. И. Лот-Бородиной от 12 ноября 1921 г. // СПФ АРАН. Ф. 125. Оп. 1. Д. 444. Л. 1 лиц., 2 лиц.


[Закрыть].

В 1922 г. И. П. Бородин извещал Мирру: «Поехал в Париж Влад. Ив. Вернадский с женой и дочерью читать лекции в Сорбонне; обещал повидать Диди, которого знает по имени, и тебя (он читал недавно в “Русской мысли” твои легенды, кажется)»[223]223
  Письмо И. П. Бородина к М. И. Лот-Бородиной от 2 июня 1922 г. // Там же. Ед. хр. 71. Л. 58 об.


[Закрыть]. В этом же году Париж посетила и сестра Инна, командированная Географическим институтом для изучения постановки географического образования на Западе. Ее приезд заставил Лотов «немного выходить»: сестры посещали спектакли, ходили в гости к друзьям[224]224
  Письмо Ф. Лота к О. А. Добиаш-Рождественской от 24 декабря 1922 г. Цит. по: Каганович Б. С. Переписка О. А. Добиаш-Рождественской и Ф. Лота. C. 401.


[Закрыть]. Инна вспоминала 19 октября 1923 г.: «Ровно год я прожила у Мирры и теперь, по возвращении, это мне кажется каким-то феерическим сном»[225]225
  Личные дневники И. И. Любименко // СПФ АРАН. Ф. 885. Оп. 1. Ед. хр. 214. Л. 336 об.


[Закрыть]. В свою очередь, Лот-Бородина написала стихотворение, посвященное «Инне и Диме на память о вместе прожитом лете 1923^го г.»:

 
Проходят дни… Зелёные дриады
Танцуют в густолиственном лесу,
И мы, истомы сладкой лета рады,
Все кружимся по жизни колесу:
Оно бежит скорей, увы, скорее,
Уносит радости с собою в даль,
Прощальной лаской солнечной их грея —
Но нам минувшего так жаль.
Пускай в сердцах цветы воспоминаний,
Не увядая, на корнях растут,
Пусть шепчут нам из глубины изгнания
«Как хорошо, родные, было тут!»[226]226
  Лот-Бородина М. [б. з.] // Там же. Ед. хр. 216. Л. 12 (написано 20 августа 1923 г. в Аконе).


[Закрыть]
 

В 1923 г. Лот-Бородина планировала приехать в Ленинград. Однако, по ее словам,

мое путешествие кануло в Лету, ибо отец и сестра отсоветовали мне «рисковать», не гарантируя свободного возвращения из-за туч на политическом] горизонте. Словом, большевики могли бы, по их мнению, задержать меня (не в виде ли заложника?) в случае новых недоразумений с Францией. Впрочем, и без того я бы не могла покинуть дома, во-первых, потому, что 15 апр[еля] ушла наша прислуга (по болезни) и мы живем с одной f[emme] de ménage [горничной. – Т. О.] (не M-me Jeanne) и, во-вторых, наша Irène все прихварывает: не может освободиться от упорного кашля после 3-го бронхита с Рождества[227]227
  Письмо М.И. Лот-Бородиной к Н.А. Струве от 24 апреля [1923 г.] // ГАРФ. Ф. Р-5912. Оп. 2. Д. 60. Л. 26.


[Закрыть].

Ситуация изменилась несколько позже, когда отец Лот-Бородиной с радостью писал:

Все еще не могу вполне уверовать в реальность твоего приезда. Тем не менее, на днях начну справки о твоей визе. Ольденбург[228]228
  Сергей Федорович Ольденбург (1863–1934) – русский и советский востоковед-индолог, академик Российской академии наук (1903) и Академии наук СССР, непременный секретарь Академии наук в 1904–1929 гг.


[Закрыть] болен и я направлюсь прямо в Комиссариат] по иностр[анным] делам, хотя момент как раз мало благоприятный ввиду обострения отношений с Францией. <…> Каким путем думаешь пробираться в бывшее отечество? Как Инна, морем из Штетина? Или как-нибудь иначе? Сухим путем и сложнее, и дороже[229]229
  Письмо И. П. Бородина к М. И. Лот-Бородиной от 21 февраля 1924 г. // СПФ АРАН. Ф. 125. Оп. 1. Ед. хр. 71. Л. 76 об.


[Закрыть].

Однако и тогда Лот-Бородиной приехать не удалось. И. П. Бородин мечтал о встрече с дочерью и сам подал прошение в Академию наук о предоставлении ему заграничной командировки во Францию и Германию в июне – августе 1925 г., без оказания денежного пособия: официальная цель поездки состояла в «ознакомлении с современным состоянием важнейших научных ботанических центров этих стран, возобновлении прерванных международных связей»[230]230
  Ср.: Манойленко К. В. Иван Парфеньевич Бородин. С. 209–210.


[Закрыть]. Бородину удалось получить разрешение, и он вместе с дочерью Инной (командированной Ленинградским отделением Центрархива для ознакомления с архивной техникой и приобретения новых книг по архивному делу[231]231
  См.: Архивы и власть: Первое послереволюционное десятилетие. Протоколы и журналы заседаний руководящих органов управления архивной отраслью за 1918–1928 гг.: Сборник документов. Т. 2. 1921–1928 гг. / ред. О. Н. Копылова. М.: Кучково поле, 2018. С. 303, 312–313 (протоколы от 24 марта и 31 марта 1925 г.); Любименко И.И. Из отчета о заграничной командировке летом 1925 г. // Архивное дело. 7 (1926). С. 126–135.


[Закрыть]) и ее мужем (и своим учеником), ботаником Владимиром Любименко[232]232
  Владимир Николаевич Любименко (1873–1937) – русский и советский ботаник, член-корреспондент Академии наук, действительный член АН УССР, где организовал лабораторию по физиологии растений, преподаватель высших курсов имени П. Ф. Лесгафта, Петроградского университета, Химико-фармацевтического института и Военно-медицинской академии.


[Закрыть], провел три месяца в семье Лотов в Фонтене-о-Роз, а также на арендованной вилле в Нормандии[233]233
  Сохранилось письмо А. В. Бородиной к М. И. Лот-Бородиной от 1 октября 1925 г., в котором она искренне благодарила «за подарки внучкам [Наташе и Ляле] – это такая неожиданная и серьезная помощь для бедных девочек» и обещала передать их в Киев (СПФ АРАН. Ф. 125. Оп. 1. Д. 444. Л. 5 об.).


[Закрыть]. После своего возвращения И.П. Бородин просил непременного секретаря Академии наук С.Ф. Ольденбурга о ходатайстве перед Народным комиссариатом иностранных дел для выдачи виз для Мирры и ее дочери Ирэн «для знакомства с нашей молодой республикой и ее расцветающей жизнью»[234]234
  Манойленко К. В. Иван Парфеньевич Бородин. С. 214.


[Закрыть]. Ученый «ссылался на свой преклонный возраст, плохое состояние здоровья и невозможность самому поехать за границу для свидания с родными»[235]235
  Ср.: Там же.


[Закрыть].

Наконец, в 1928 г. Лот-Бородина с Ирэн совершила краткую поездку в Ленинград, где смогла увидеться с отцом и сестрой, познакомиться со своей маленькой двоюродной племянницей Мелитиной («Милицей», или «Лялей»), а также посетить еще действующие храмы[236]236
  См.: Lot-Borodine M. Note manuscrite inédite // Istina. 1/44 (1999).
  P. 399; Прот. Б. Даниленко. Суббота от суббот. Жизнь и религиозная поэзия М. И. Лот-Бородиной. C. 49.


[Закрыть]. Иван Парфеньевич вспоминал в письме от 2 ноября 1928 г.:

Ваше 6-недельное пребывание промелькнуло как сон. После радостного оживления в доме наступила полная тишина, т. к. я на неделю отменил все визиты <…>. Старик Ферсман[237]237
  Александр Евгеньевич Ферсман (1883–1945) – русский и советский геолог, минералог и геохимик, профессор Бестужевских курсов и Петроградского университета, член Российской академии наук, директор Минералогического музея АН СССР.


[Закрыть], говорят, восхищен Ириной и собирается ей написать. <…> Удалось ли тебе видеть в Москве икону?[238]238
  Письмо И. П. Бородина к М.И. Лот-Бородиной от 2 ноября 1928 г. // СПФ АРАН. Ф. 125. Оп. 1. Ед. хр. 71. Л. 96 лиц. – 96 об.


[Закрыть]

Также Ирэн, согласно словам Фердинанда Лота, адресованным O. Добиаш-Рождественской, хранила

незабываемые воспоминания о вашем прекрасном городе и старых парках, окружающих его. Теплая русская сердечность отогрела эту сдержанную, застенчивую, порой даже нелюдимую натуру. Опасаюсь даже, что какое-то время ей будет трудно вновь войти во французскую жизнь[239]239
  Письмо Ф. Лота к О. А. Добиаш-Рождественской от 5 ноября 1928 г. Цит. по: Каганович Б. С. Переписка О. А. Добиаш-Рождественской и Ф. Лота. С. 406.


[Закрыть].

В конце 20-х гг. Лот-Бородина с горечью писала о голоде, настигшем российские столицы, и о том, что даже ее отец – член Академии наук, лояльный по отношению к советскому режиму, в 82-летнем возрасте получал пищевые пайки: по ее словам, тогдашняя ситуация в СССР может быть охарактеризована как «жалкое, безымянное и огромное рабство во имя великих мечтаний человечества…»[240]240
  См.: Письмо М. И. Лот-Бородиной к М. Року от 26 ноября [1929 г.] // BIF. Fonds Mario Roques. Ms 6154. F. 283.


[Закрыть]. 5 марта 1930 г. академика Бородина не стало – он скончался дома от инсульта[241]241
  Сообщение о кончине И. П. Бородина появилось также в парижской эмигрантской газете «Возрождение». См.: Смерть академика Бородина // Возрождение. 11 марта. 1743 (1930). С. 2: «Скончавшийся был один из виднейших ботаников нашего времени. Он был профессором Петроградского университета, а с 1902 г. членом Академии Наук».


[Закрыть] и был похоронен на Богословском кладбище в Санкт-Петербурге. Лот-Бородина воспринимала уход родителей как «“малое умирание” (как у вост[очных] мистиков “малое воскресение”), ибо наша личная земная жизнь, данная нам лишь однажды, неразрывно связана с родительским корнем»[242]242
  Письмо М. И. Лот-Бородиной к Г. В. Флоровскому от 23 марта 1933 г. // PUL RBSC. Georges Florovsky Papers. Box 27. F. 30.


[Закрыть]. Она все еще надеялась на приезд в Париж Инны Любименко в мае 1930 г.[243]243
  См.: Письмо М. И. Лот-Бородиной к М. Року от 26 ноября [1929 г.] // BIF. Fonds Mario Roques. Ms 6154. F. 283.


[Закрыть], но этим планам не суждено было осуществиться.

В сентябре 1937 г. пришло сообщение о внезапной смерти шурина В. Н. Любименко[244]244
  См.: Манойленко К. В. В. Н. Любименко: эволюционные, эколого-физиологические, историко-научные аспекты деятельности. СПб.: Наука, 1996.


[Закрыть], которого Лот-Бородина знала 40 лет. По словам Ф. Лота, «Мирра рыдает, а я глубоко скорблю»[245]245
  Письмо Ф. Лота к И. И. Любименко от 20 сентября 1937 г. Цит. по: Федосеева К.В., Маслов А.Н. «Увидимся ли мы однажды? Я все-таки хотел бы в это верить…»: Письма Фердинанда Лота к Инне Любименко // Средние века. 1/79 (2018). С. 158.


[Закрыть]. Лот-Бородина писала сестре: «Для меня лично Дима [Владимир. – Т. О.] единственный брат мой, и я бесконечно ему благодарна за его верную теплую многолетнюю дружбу ко всей нашей семье <…>: для меня он живой, а не мертвый, ибо его душа бессмертна», – и выражала Инне глубокое сочувствие:

Сердце мое обливается кровью при мысли, что я не около тебя и ничего сейчас не могу поделать, несмотря на всю свою любовь и скорбь, для любимой сестры, хотя твое желание тишины и одиночества в эти черные дни вполне понимаю. <…> Сейчас мы лишь можем и должны сказать тебе, что для тебя теперь всегда открыты двери нашего старого дома, к[а]к и двери всех наших верных любящих сердец. Не могу и представить себе, что скажет Ирина, когда узнает… <…>. Она из трех племянниц <…> та, к[ото]рую он знал и любил б[ольше] всех, и единственная, к[ото]рую он видел взрослой – как и ты сама. Наша разлука кажется каким-то беззаконным кошмаром[246]246
  Письмо М. И. Лот-Бородиной к И. И. Любименко от 20 сентября 1937 г. // СПФ АРАН. Ф. 885. Оп. 1. Ед. хр. 277. Л. 1 об. – 3 лиц.


[Закрыть].

Лот-Бородина приглашала овдовевшую сестру приехать к ним в Фонтене-о-Роз:

Все-таки наша семья всего ближе к тебе. <…> Поэтому я не могу не мечтать о твоем приезде к нам хотя бы на 3 месяца. Неужели Академия, для к[ото]рой ты столько работала, не даст тебе отпуск по болезни, если не командировки в дружественную Францию, где ты кое-что могла бы сделать для [ «]Архивного дела[»]? Позволь мне поговорить с Вл. Леонтьевичем[247]247
  Владимир Леонтьевич Комаров (1869–1945) – русский советский ботаник, член-корреспондент Русской академии наук, член и президент Академии наук СССР (1936–1945). Приходился двоюродным братом О.Д. Форш. И. И. Любименко писала В.Л. Комарову 18 ноября 1937 г.: «Сестра сообщила мне, что и Вы, и Надежда Викторовна чувствуете себя лучше» (АРАН. Ф. 277. Оп. 4. Д. 927. Л. 2 об.), что свидетельствует о контактах Лот-Бородиной и Комарова в Париже.


[Закрыть] и попросить его поддержки, он в окт[ябре] будет здесь опять[248]248
  Письмо М. И. Лот-Бородиной к И. И. Любименко от 25 сентября 1937 г. // СПФ АРАН. Ф. 885. Оп. 1. Ед. хр. 277. Л. 4 лиц. Приглашение прислал также Фердинанд Лот (см. его письмо к И. И. Любименко от 20 сентября 1937 г., в: Федосеева К. В., Маслов А. Н. «Увидимся ли мы однажды? Я все-таки хотел бы в это верить…» С. 159), хотя он понимал: «Увы, это желание представляется химерическим <…>, кажется, что выезжать из вашей страны все труднее и труднее.» Письмо Ф. Лота к О.А. Добиаш-Рождественской от 24 октября 1937 г. Цит. по: Каганович Б. С. Переписка О. А. Добиаш-Рождественской и Ф. Лота. С. 427.


[Закрыть].

Еще раньше Лот-Бородина сама собиралась повторно посетить СССР. Первоначально она планировала предпринять поездку в Ленинград сразу после международного конгресса историков в Варшаве в августе 1933 г. («это я придумала, чтобы легче было финансировать путешествие в дальние края»[249]249
  См.: Письмо М. И. Лот-Бородиной к О. А. Добиаш-Рождественской от 19 августа 1932 г. // ОР РНБ. Ф. 254. Д. 395. Л. 24 об.


[Закрыть]), однако проф. Ф. Лот отказался от участия в нем, и его супруга собиралась поехать одна[250]250
  См.: Письмо М.И. Лот-Бородиной к О.А. Добиаш-Рождественской от 13 сентября 1932 г. // Там же. Л. 27 лиц.; Письмо Ф. Лота к О. А. Добиаш-Рождественской от 31 декабря 1932 г. // Там же. Д. 391. Л. 46 лиц.


[Закрыть]. Сохранилось письмо Лот-Бородиной академику В. И. Вернадскому от 29 апреля 1933 г., в котором она молила о помощи:

Позвольте мне «из прекрасного далека» обратиться к Вам с последующей просьбой. Я подаю прошение на днях о визе для въезда в Советскую] Россию, и здесь в консульстве мне сказали, что мои родные и друзья должны хлопотать за меня в Москве. Думаю, что разрешение получать нетрудно через Академию Наук, но не решаюсь беспокоить ее Президента, А. П. Карпинского[251]251
  Александр Петрович Карпинский (1846 [1847 по ст. стилю] – 1936) – русский и советский геолог, с 1917 г. и до конца жизни первый выборный президент Российской академии наук (впоследствии АН СССР).


[Закрыть], из-за его преклонного возраста. <…> Не могли бы Вы замолвить словечко за меня кому следует по старой дружбе и в память покойного моего отца? <…> Единственная цель поездки – свидание с близкими и желание вновь побывать на родине[252]252
  Письмо М. И. Лот-Бородиной к В. И. Вернадскому // АРАН. Ф. 518. Оп. 3. Д. 992а. Л. 1–2.


[Закрыть].

О разрешении ходатайствовали также Инна Любименко и О. А. Добиаш-Рождественская, муж которой Дмитрий Рождественский[253]253
  Дмитрий Сергеевич Рождественский (1876–1940) – муж О. А. Добиаш-Рождественской, русский советский физик, президент Русского физико-химического общества, основатель Государственного оптического института, академик АН СССР. В 1912 г. Лот-Бородина с мужем отправила ему поздравительную открытку по случаю защиты им диссертации (ОР РНБ. Ф. 254. Д. 394. Л. 36).


[Закрыть] в своем прошении указывал, что Лот-Бородина «будет его гостьей», и выступал в качестве поручителя[254]254
  Письмо Ф. Лота к О. А. Добиаш-Рождественской от 11 августа 1933 г. Цит. по: Каганович Б. С. Переписка О. А. Добиаш-Рождественской и Ф. Лота. С. 413.


[Закрыть]. Однако в 30-е гг. получить визу для посещения родствeнников в Советском Союзе было уже практически невозможно. В письме к Н. Бердяеву, отправленном в июле 1933 г., Лот-Бородина сетовала: «Я до сих пор не получила еще ответа на свое прошение о визе и я не совсем уверена, что попаду в СССР»[255]255
  Письмо М.И. Лот-Бородиной к Н.А. Бердяеву от 15 июля [1933 г.] // РГАЛИ. Ф. 1496. Оп. 1. Ед. хр. 588.


[Закрыть], а в августе Фердинанд Лот сообщал:

В советском консульстве М. И. сказали, что они передали в Москву положительный отзыв о ней и что она может возобновить ходатайство, на которое она получит ответ через 8 дней. Прошел уже почти месяц, но никакого ответа нет[256]256
  Письмо Ф. Лота к О. А. Добиаш-Рождественской от 27 августа 1933 г. Цит. по: Каганович Б. С. Переписка О. А. Добиаш-Рождественской и Ф. Лота. С. 414.


[Закрыть].

В конечном счете со стороны советского консульства пришел формальный отказ[257]257
  MAE. Eu 18–40, URSS, 1075. P. 16, 52 (28-V, 8-VIII-1933). См.: Coeu-réS. La grande lueur à l’Est: les Français et l’Union soviétique 1917–1939. Paris: Éd. du Seuil, 1999. P. 159, 324.


[Закрыть], который возмутил не только родных четы Лотов, но и их хорошего друга, известного французского филолога Андре Мазона[258]258
  Андре Мазон (André Mazon, 1881–1967) – французский славист, специалист по русскому и чешскому языкам, исследователь фольклора балканских славян. Профессор Страсбургского университета (1919–1923) и Коллеж де Франс (1924–1952), член Академии надписей.


[Закрыть]. Вместо долгожданной встречи с родственниками Лот-Бородина поехала в санаторий под Парижем[259]259
  Согласно письму Б. Вильде матери от 19 июля 1933 г. (Райт-Ковалева Р.Я. Человек из музея человека. М.: Советский писатель, 1982. C. 122).


[Закрыть], а в начале сентября отправилась со средней дочерью Марианной в Испанию, где та по университетской стипендии в течение шести недель работала в архиве Наваррского университета в Памплоне[260]260
  Райт-Ковалева Р.Я. Человек из музея человека. C. 123.


[Закрыть].

После окончания Второй мировой войны Лот-Бородина не переставала мечтать о том, чтобы побывать на родине и увидеть сестру, разлука с которой длилась уже 15 лет[261]261
  См.: Письмо М.И. Лот-Бородиной к И.И. Любименко от 12 марта 1945 г. // СПФ АРАН. Ф. 885. Оп. 1. Ед. хр. 277. Л. 7 об.


[Закрыть]. Также Фердинанд Лот выражал надежду в письме к Инне Любименко: «Возможно, <…> Мирра прилетит на следующий год», добавляя: «Жаль, что она не сможет присутствовать на церемонии столетия своего отца, дорогого папочки»[262]262
  Письмо Ф. Лота к И. И. Любименко от 25 января 1947 г. Цит. по: Федосеева К. В., Маслов А. Н. «Увидимся ли мы однажды? Я все-таки хотел бы в это верить…». С. 173.


[Закрыть]. Очередная попытка приехать на родину была предпринята в конце октября 1952 г. В письме к Инне Любименко, которая только что вышла на пенсию, Лот-Бородина интересовалась возможностью приехать к ней. Еще в начале 1953 г. она делилась планами, что в начале апреля собирается «в последний раз» навестить сестру в Ленинграде[263]263
  См.: Письмо М. И. Лот-Бородиной к М. Року от 5 января 1953 г. // BIF. Fonds Mario Roques. Ms 6154. F. 299.


[Закрыть]. После этого их ежемесячная переписка на некоторое время прекратилась, что заставило Лот-Бородину сильно тревожиться за Инну: «Она замолчала и даже в Праздник не прислала мне простой открытки, чего не было ни разу за все долгие годы»[264]264
  Письмо М. И. Лот-Бородиной к Т. С. Франк от 23 января 1953 г. // BA. S. L. Frank Papers. Box 2. F. Lot-Borodina, Mirra Ivanovna.


[Закрыть]. Лот-Бородина не питала иллюзий, замечая: «…конечно, ввиду новых спектакулярных процессов в Москве понимаю, что мне не попасть на родину больше никогда»[265]265
  Там же.


[Закрыть]. Только спустя несколько месяцев, уже после смерти Сталина, она получила «весточку от сестры». В ней, как Лот-Бородина сообщала Т. С. Франк, Инна «пишет совершенно открыто, ч[то] мои планы на поездку в Ленинград “мало осуществимы и опасны” (не для меня, конечно)»[266]266
  Письмо М. И. Лот-Бородиной к Т. С. Франк от 12 апреля 1953 г. // Там же.


[Закрыть]. Действительно, Инна писала в своем дневнике 12 марта 1953 г.: Мирра «стремится посетить родину, но это сейчас невозможно, международная обстановка такая сложная, а со смертью нашего великого полководца – организатора нашей победы тов. И. В. Сталина еще легче может осложниться»[267]267
  Личные дневники И. И. Любименко // СПФ АРАН. Ф. 885. Оп. 1. Ед. хр. 214. Л. 367 об.


[Закрыть].