Текст книги "Обернись моим счастьем"

Глава двенадцатая

Ральф

Хлопнула входная дверь. И стало… тихо. А в душе оборотня кипел гнев, потому как никто даже внимания не обратил на его запреты! Он рычал! Так, что стены тряслись и артефакты замирали, вот только семейство Марлоу это не остановило.

Да что, храни предки Льярру, с ним происходит?!

С ним, новоиспеченным главой безопасности королевства, высшим оборотнем, львом?! Он валяется в постели в доме главного подозреваемого. А почему? Потому что потерял сознание. Он не удивится, если узнает, что беспечная компания горе-заговорщиков интриганов его опоила каким-нибудь зельем! Вот только он упал раньше, чем успел принять предложение выпить чашечку кофе. Морган? Подмешал в коньяк что-то такое, что сработало как раз в момент, когда… Нет. Глупости. Он, конечно, не артефактор, но знает достаточно для того, чтобы не верить в подобную чушь.

Как бы ему ни хотелось найти объяснение своему состоянию, пока не одной зацепки. Увы. И как бы ни хотелось обвинить во всем семью так не вовремя умершего артефактора, в душе упорно росла симпатия к этому более чем странному семейству! Осиротевшие брат и сестра, как две капли воды похожие друг на друга, преданные, чрезмерно опекающие своих юных хозяев слуги, запах свежих булочек…

Куда они? Из защищенного, будто крепость, дома? Из уютного мирка с камином, коньяком и оборудованной лабораторией? Зачем?!

И он ничего не может сделать. Но он должен! Должен встать! Надо только…

Очнулся оборотень уже одетым. Голова еще немного кружилась, но зато он был одет и, тяжело опираясь на трость, намеревался спуститься в холл, чтобы попытаться спасти этих глупых, глупых, глупых Марлоу! Как дети, честное слово! Вот только влезли эти дети во взрослые игры. Опасные. Смертельно опасные…

Он же сказал, что распутает это дело без них! Или не успел сказать, грохнувшись в обморок?

На мгновение герцогом овладело желание вернуть назад свою нормальную жизнь. Отправиться к Его Величеству и написать заявление об отставке. А что? Пусть назначит его обратно, на место начальника отдела службы безопасности. В конце концов, он отдал этой должности столько лет! И все было хорошо. Он спасал из трудных ситуаций артефакторов, работающих в соседних мирах, следил за тем, чтобы во время заключения договоров были соблюдены их интересы, а если все же кому вздумается совершить противоправные действия по отношению к артефакторам или их семьям, все знали, к кому обратиться!

Все просто. Он спасал артефакторов. Артефакторы это знали и обращались за помощью. Он много работал с похищенными. Находил. Возвращал. Восстанавливал в правах. С самого начала работы в службе безопасности он был защитником, а не розыскником. Конечно, иной раз приходилось искать пропавших: детей и взрослых похищали, захватывали в заложники.

Миры разные…

Вот только он еще никогда не гнался за теми, кто нуждался в его защите! А тут на тебе… Дожил! Те, кого он хотел защитить, просто взяли и удрали от него, засыпав артефактами и уложив в кровать.

Великий предок свидетель, он был предан своей работе, любил ее и был одним из лучших, если не самым лучшим! Но тут, в этой запутанной истории, где переплелись интересы оборотней, короля, его сестры и забавного семейства покойного артефактора… он вдруг оказался беспомощным. Он не знает, что делать. Не знает, с чего начать.

С того самого момента как его вызвали во дворец, и король лично показал булавку с четким слепком ауры, жизнь превратилась в клубок каких-то нелепостей. Это постоянное чувство, что он уже опоздал! Что его, подобно соломинке, несет по горной реке, где за извилистыми поворотами прячутся улики, факты, следы, но ему не успеть их даже увидеть краем глаза, не то что в руки взять! Он ни на что не может повлиять и ничего не в состоянии проконтролировать! От подобных мыслей становилось дурно. Вот, пожалуйста, еще один сюжет для ночных кошмаров! Мало ему…

Что там, кстати, этот мальчишка говорил о том, что он будто бы бредит? С чего вдруг ему бредить зелеными тараканами? Нет. Не зелеными. Синими? Не лучше. Ладно бы он был пьян. Так нет.

Рассуждая таким образом, лев вышел из спальни и уже подходил к ведущей вниз лестнице, когда оборотня отвлекло мерное гудение за спиной. Сжав трость покрепче на случай, если придется атаковать, герцог развернулся и тут же столкнулся с тяжелым мерцающим взглядом выпуклых искусственных глаз.

Стре. Охранное изобретение Питера Марлоу.

«Ззззззззз!» – рой гудел слаженно, на одной ноте.

Звук был… Как бы это сказать? Не громкий, но и не тихий. Он не был откровенно неприятным, однако вполне себе раздражал. Он не был ни высоким, ни низким. Единственное, что чувствовалось наверняка, артефакты были чем-то сильно недовольны.

Он был недовольным, этот звук!

– Что вам от меня надо? – зарычал лев.

– Зззззз, – искусственные насекомые дружно качнулись и выстроились в стрелку, ведущую в спальню, которую оборотень покинул минуту назад.

– Слушайте, – разозлился герцог Арктур. – Я не собираюсь там валяться! Ясно вам? Мне надо идти.

Ему послышалось, или в жужжании отчетливо прозвучал смешок? Странно. Они же… не живые, эти стре?

– Может, это я вас принял на зеленых тараканов, когда бредил?

– Зззззз! – рой артефактов явно возмущался подобному невежливому обращению.

– Или… за синих?! – лев задумался, склонив голову набок.

Артефакты замолчали, вращая фасеточными глазами, словно пытались решить: поучить это недоразумение хорошим манерам или не стоит тратить время?

– Любопытно. Но мне, действительно, надо идти. Хотя бы за тем, чтобы прикрыть спины вашим хозяевам. Отпустите? – он не понимал, зачем разговаривает со всеми этими искусно спаянными железками и драгоценными камнями, но ничего не мог с собой поделать.

Стре, не обращая внимания на его проникновенные речи и продолжая жужжать, перекрыли проход к лестнице, ведущей в холл.

Герцог зарычал. Крушить дом, сражаясь с упрямыми мухами не хотелось, но и оставаться тут он больше не мог…

Сомнения разрешил звук открывающейся двери.

Долгий, долгий скрип. Жалобный, тоскливый, словно входная дверь дома Марлоу сопротивлялась изо всех сил.

– Ну, наконец-то! – от неожиданности рой сдвинулся чуть вправо и герцог, мгновенно воспользовавшись ситуацией, шагнул к лестнице и глянул вниз.

Черная шляпка. Вуаль. Наконец-то! Это сестра Алекс. То есть она же и есть Алекс… Предки! С этой семейкой недолго лишиться рассудка! Одна радость: она ведь Марлоу? А значит, сумеет угомонить всех этих стре, даже если она и не артефактор! Не может быть, чтобы члены семьи не…

– Кто вы такой?! – раздался с порога неприятный, визгливый голос. – Что вы забыли в МОЕМ доме?

– Добрый день, – герцог с трудом спускался, всем своим весом опираясь на трость.

Он еще слишком слаб для таких упражнений… Предки! Как же не повезло… Это не Алекс Марлоу, хотя это, безусловно, женщина. По всей видимости, тетка. Двойной подбородок, глубоко посаженные глаза с каким-то пугающим, лихорадочным блеском. Недовольно поджатые губы и запах… Тошнотворный запах алчности. Да уж… Все-таки зря семейство Марлоу пошло на это. Очень зря. Он же им обещал, что и без этих крайних мер в состоянии разобраться! Но что уж теперь…

– Вы вор! – женщина обернулась к прячущемуся за ее широкой спиной молодому человеку.

Если бы герцог Арктур не был оборотнем, он бы, наверное, не разглядел. Однако он им был, а потому различил в тени у самой двери еще одну фигурку, хрупкую, с низко опущенной головой. Лицо скрыто плотной вуалью, затянутые в кружевные перчатки руки прижаты к груди.

Алекс Марлоу. Сестра-близнец мальчишки-артефактора. Интересно, почему она здесь? Насколько он понимает, семейство Марлоу и эта дама – два враждующих лагеря, разве нет? Так что тут забыла сестра Алекса? Ладно, ему сейчас не до этого, пусть разбираются сами, в конце концов!

– Я требую, – пухлый пальчик госпожи Нимертии уставился на герцога. – Требую правосудия! Нарушены права собственности! Фил! Вызови полицию! Его надо арестовать!

– Но позвольте, – оборотень настолько опешил, что несколько секунд стоял, не зная что и сказать.

– Не позволю! – взвизгнула дама, сжав кулаки с таким пылом, что ткань на пухлых пальцах треснула.

– Я гость семейства Марлоу, – герцог едва не задыхался от возмущения, – и…

– Вы не мой гость! Ясно вам? Извольте покинуть дом!

В эту самую минуту герцог Арктур поклялся себе, что он эту сцену запомнит. Уходя, оборотень кинул взгляд на стре, мысленно желая сине-зеленым пчелам не стесняться, развлечься по полной. Единственное о чем он сейчас жалел, так это о том, что сам он артефакты в деле не увидит.

– Зззззззззз… – довольно замигали стре огромными глазами, словно заключая с ним договор о нападении.

Ральф улыбнулся. Удивительные создания! Прощаясь, стре жужжали так тихо, что новоиспеченная хозяйка дома их, наверняка, не услышала. Значит, они надеятся напасть неожиданно. Что ж, стратегически верно.

– Позвольте?

Герцог Арктур, особо не церемонясь, поднял трость и отодвинул полную даму в сторону. Фил мгновенно покрылся пунцовыми пятнами, а Алекс Марлоу в это время неожиданно резким движением откинула вуаль…

Их взгляды встретились. Оборотень застыл, чувствуя, как холод крадется по спине, спиралевидным смерчем обнимая позвоночник. Храни его предки! Бледное, неподвижное лицо. Черты лица те же, что у мальчишки, но настолько безжизненные, что…

Когда они встретились тогда, у храма, она была странной, конечно. Пожалуй, что и такой же бледной, но все же тогда девушка куда больше походила на живого человека, нежели сейчас.

И тут его осенило! Храни нас Льярра, так вот оно что… Вот она, тайна Дома Марлоу. Брат – талантливый артефактор, а сестра не в себе.

Алекс Марлоу больна. Безумна.

Герцог с трудом отвел глаза и вышел, наконец, из дома артефактора!

Вот она… Свобода! Лев улыбнулся, вдыхая свежий, бодрящий воздух полной грудью…

– Именем короля! – послышалось вдруг совсем рядом.

– Сварр, – окликнул он своего заместителя, спускаясь с крыльца и щурясь от брызнувшего в глаза солнца. – Что происходит?

– Вы на службу не вышли. Мы начали поиск.

– Нашли? – усмехнулся герцог. – Вот и славно. Пойдемте. У нас много работы…

Глава тринадцатая

Алекс

Мы стояли возле конторы нотариуса в растерянности, не зная как быть дальше. Все вокруг казалось безжалостным и враждебным, даже ласковое теплое солнце на безоблачном небе Хомерсетта. Еще немного и мы, все четверо, вольемся в толпу, затеряемся среди улиц, чувствуя тоску, страх, одиночество и безысходность лишенных дома людей. Людей, потерявших кров, лишившихся защиты и уверенности в завтрашнем дне…

Ари и госпожа Клай были белее снега, Морган хмурился.

– Ну, все. Хватит, – не выдержала я. – Надо идти.

– Куда? – спросила в растерянности экономка.

– Ну, это… – Морган не успел договорить, его перебила адвокат Рэнберг.

Ариадна говорила громко, уверенно, но ни к кому особо не обращаясь:

– Тут что-то не так.

– Что-то? – Морган улыбнулся.

– Мы не понимаем задумки Питера, – не обращая на него внимания, продолжала львица. – Но что-то тут не так.

– Мы не понимаем, согласен, – кивнул Морган, став серьезным. – Но в том, что это задумка Питера, я, например, не уверен…

– Подделка или нет? – уставилась Ари на дворецкого.

– Когда я взломал сейф и увидел его в первый раз, сразу решил, что подделка.

– Тебя что-то насторожило? – оборотень не сводила с Моргана напряженного взгляда.

– Нет. Не думаю. Скорее возмущала сама суть. Я понимал, что этого просто не может быть, Питер не мог так поступить! Понимаешь? Не мог!

– Кроме того, что Марлоу все оставил своей сестре, тебя ничего не насторожило? Не бросилось в глаза?

– Нет. Хотя… Нет. Наверное, нет…

– Хватит, – попросила я. – Мы устали. Давайте пойдем домой. Утро выдалось тяжелым, и…

– Алекс?! – Ари подхватила меня за локоть, что оказалось весьма кстати, потому как ноги почему-то тряслись.

– Все… Все хорошо, – я старалась дышать как можно глубже. – Просто… Просто устала.

– Мы все ушли без завтрака! И теперь мои булочки, боюсь, достанутся новой хозяйке дома…

Экономке явно хотелось произнести эту фразу с улыбкой. Показать всем, что надо быть сильными и искать выход из любых, даже безнадежных ситуаций, но голос госпожи Клай предательски дрогнул, а глаза заблестели от слез…

– Ты права, девочка, – Морган подмигнул мне, с нежностью обнимая за плечи мадам Клай. – Здесь не место и не время обсуждать подобные вопросы. Но если ли бы Питеру можно было сказать все, что я думаю об этой ситуации, я бы сказал ему, что все это жестоко и несправедливо.

– Отец имел право оставить дом и состояние любому. Это его дом. И его состояние, – я говорила, а перед глазами почему-то все плыло, и это вовсе не потому, что дом достался Нимертии.

Со мной что-то было не так, но привлекать к этому внимание не хотелось. Все и так расстроены.

– Алекс, о чем ты?! Вот только не надо про то, что Нимертия и ее бесталанный сынок – родная кровь! Мы же понимаем…

– Все. Хватит! – я сильнее сжала руку Ари, чтобы не упасть, но сестра, слава артефактам, решила, что это все из-за переживаний.

– Хватит, Морган! Пожалей Алекс. И вообще. Надо думать, что нам теперь делать дальше, – львица вздохнула и прижала меня к себе.

Сказать, что после того, как Нимертия и Фил были объявлены наследниками, мы остались на улице, было бы большим преувеличением. Конечно, нет. Питер Марлоу не был бы Питером Марлоу, если бы…

Но давайте по порядку.

На параллельной с официальной резиденцией Марлоу улице стоял небольшой особняк. Такие часто строят во дворе хозяйского дома. Для слуг. Крошечный зал с камином, кухня и четыре спальни наверху. Официально домик принадлежал Моргану, но купил его, конечно же, отец, ибо соединить оба дома подземным ходом, ведущим через лабораторию, как раз в духе отца!

Не будь Питер Марлоу гениальным артефактором, он, наверное, был бы гениальным преступником. Или шпионом. Как лис-оборотень (не все лисы-оборотни преступники и шпионы, но среди них их много). Запасных ходов, домов, счетов, паспортов у отца было столько, что даже Морган, наверное, обо всех не знал. Дворецкому, кстати, принадлежала еще и полуразрушенная лачуга на окраине города. Из подвала, куда ж без него, вел ход за городскую стену.

Конечно, я не раз задумывалась – зачем это все приличному, уважаемому и богатому человеку? Талантливому артефактору, которого очень ценили более чем щедрые клиенты? Но… Спрашивать бесполезно, тем более отец таких разговоров не любил.

В этот самый дом и пришли. Морган активировал защиту, открыл дверь. Я едва успела дойти до кресла: голова кружилась. Ари, Морган и госпожа Клай пошли на кухню: всем хотелось есть.

Я расслабилась. Возможно, даже отключилась на несколько секунд, но всхлипы госпожи Клай, доносившиеся из кухни, выдернули из забытья. Борясь с сильным головокружением, бросилась к экономке узнать, что случилось?

– Это… Питер, – женщина медленно опустилась на стул, прикрыв ладонями заплаканное лицо. – Питер сам так решил… Смотрите!

Мы стояли и смотрели. К нашему переезду кто-то подготовился заранее. Все было предусмотрено. Все продумано. По высшему разряду. Это отец. Он всегда все делал основательно, никогда ничего не забывал, никогда ничего не упускал. Ни одной мелочи. Ни одной детали. Никогда…

– Даже полотенца с тем же узором, – плакала госпожа Клай.

Мы с Ариадной бросились ее обнимать.

– Питер, Питер, – тихо прошептал Морган. – Что же ты задумал? Дай мне подсказку! Намекни…

На мгновение показалось: вот сейчас отец войдет и, как ни в чем не бывало, скажет: «Ну, что? Здорово я вас разыграл, а?»

В голове шумело, как будто в ней поселилась стая жужжащих стре, неукротимо рвущихся наружу. Земля уплывала из-под ног. Что-то не давало покоя. Какая-то мысль…

Стре. Дом… Кукла!

– Кукла! Алекс! – крикнул Морган и подхватил меня на руки. – Забыли… Беда. Беда, Алекс! Надо… Надо идти.

– Будьте осторожны! – шепнула вслед Ариадна, а госпожа Клай, не выдержав, вновь залилась слезами.

…

Мы спустились в подвал. «Спустились» – сильно сказано. Я болталась у Моргана на плече, перед глазами все плыло, голова не соображала.

– Сейчас, сейчас, девочка. Потерпи. Как войдем, найди укрепляющие зелья и выпей. Что-нибудь посильнее, уж ты лучше меня в этом разбираешься.

Тут Морган откровенно кокетничал. Он разбирался в зельях и настойках так, как дворецкому уж точно разбираться не полагалось. И не только в этом вопросе, его личность была более чем загадочна…

Ступеньки, ступеньки, ступеньки… Сколько же их? Мне казалось, прошла целая вечность, когда мы, наконец, спустились. Морган осторожно снял меня с плеча, поставил, прижав к шершавой холодной стене, чтоб не упала, и приложил ладонь к двери. Дверь, ведущая в лабораторию из подземного тоннеля, была встроена настолько искусно, что ни один оборотень или даже артефактор ни за что бы не нашел!

– Питер наверняка что-то оставил, – говорил и двигался Могран очень тихо. – Надо найти. Здесь, в лаборатории, есть тайник?

– Не знаю, – прошептала в ответ, активируя защиту шкафа с зельями.

Кровь шумела в висках. Подташнивало. Зелье… Укрепляющее зелье… Где же оно? Вот. Нашла! Трясущимися руками открыла пузырек и жадно выпила содержимое. Залпом. Еще…

– Надо осмотреть тот дом. Наверняка там есть сейф, – бубнил про себя Морган.

– Ага, – кивнула через силу, присела на корточки у стены: настойка так быстро не подействует, надо ждать…

Кукла тянула силу. Она сама, должно быть, ослабла, скоро совсем «выключится», что тогда? Как мы могли забыть? Время автономного действия – часа два, не больше!

Очень медленно, но мне все же становилось лучше. Я уже могла самостоятельно стоять на ногах, идти без помощи Моргана, хотя голова еще кружилась. Нам предстояло подняться на второй этаж, к спальням, и сделать это следовало не по парадной лестнице, а по потайному входу.

Этой лестницей давно не пользовались. Грязь. Пыль. Паутина. И… световые шары, активированные явно не так давно, да еще и с запасом!

О как…

Отец. Он знал. Он все продумал. Он готовился. Но почему? Разве он знал, что с ним что-то случится? Остановка сердца. Внезапно. Скоропостижно…

– Алекс? Алекс! Алекс Марлоу, я с тобой разговариваю, отвечай! Тебе плохо? – я вздрогнула, услышав недовольный голос тетушки Нимертии из моей спальни.

– Фил! Фил! Нам нужен доктор!

– Я уже вызвал, мама, – донеслось из холла.

Мы с Морганом переглянулись, стараясь не дышать и не чихать: в свете голубоватых шаров кружились пылинки.

– Поторопи его, сын! Объясни, что ты – глава Дома Марлоу! И требуешь, чтобы он явился как можно скорее!

– Матушка, при всем моем уважении. Я еще не глава Дома Марлоу. По законодательству…

– Глупости! Нам нужен доктор! Сейчас же! Что, если она уйдет в мир иной, вслед за своим не родным папашей? На нас падет подозрение!

Морган привалился к стене и закатил глаза. Затем что-то беззвучно зашептал и приоткрыл дверь. Моя спальня совсем рядом, каких-то пять-шесть шагов!

Тихо. Мы с Морганом дышим в такт.

Осталось дождаться, пока Нимертия выйдет. А если не выйдет? Что тогда? Доктор, конечно, поймет кто перед ним. В лучшем случае он решит, что девушка умерла, но потом все равно будет экспертиза, обратятся к артефакторам и…

– Ззззззззз…

Стре влетел сквозь приоткрытую дверь и завис перед самым носом дворецкого. Морган достал какой-то пузырек и капнул артефакту на прозрачные крылья. Стре улетел.

– Что это? – спросила одними губами.

– Коньяк, – одними губами ответил дворецкий. – Активировал дополнительную защиту.

Я хотела что-то сказать, но тут… О чудо! В дверь позвонили! Внизу послышались голоса Фила и прибывшего доктора, Нимертия выскочила из спальни и, стеная, бросилась вниз.

– Какое счастье, что вы пришли! Скорее! Скорей!

Дальше все произошло так быстро, что дух захватывало! Сердце в горле билось как бешеное, ноги и руки тряслись. Влететь в спальню, откинуть одеяло, стащить с куклы ночную рубашку. Пока я переодевалась, Морган закинул «сестру» на плечо и исчез.

Юркнула под одеяло.

Все.

Нет! Не все! Парик! Выскочить из кровати, броситься к шкафу, схватить парик…

– Госпожа Алекс?

– Войдите…

– Как вы себя чувствуете?

Руки, подрагивая, безжизненно лежат поверх белоснежной простыни, хриплое дыхание (никак не отдышусь!), пот катится градом.

– Жива, – отвечаю абсолютно искренне.

Ральф

Булавка для галстука. Третьего дня, в пятницу, Его Величество лично передал ему этот артефакт. С тех самых пор он с ним не расстается. Вот и сейчас. Сидит в кресле и крутит между пальцами. Да… Так у него скоро мозоли появятся!

Солнце жизнерадостно светило в окна кабинета, пылинки кружили в воздухе, напоминая золотую пыльцу фей из сказки. Он и не помнит такой чудесной погоды в обычно сыром, туманном Хомерсетте, а тут… Синее небо, теплый ветерок.

Так. Не отвлекаться. Булавка…

Он, конечно, не артефактор, но он живет в этом мире с детства, и кое-чему научился. Магия оборотней своеобразна и сильно отличается от возможностей магов, чье королевство они охраняют. Тем не менее, львы способны чувствовать артефакты (конечно, не все, но многие), способны использовать возможности большинства волшебных вещей. Он, к примеру, может настроиться на потоки силовых линий, почувствовать покалывание в пальцах. А тут… Ничего. Совсем. Он ничего не чувствует. Обычная булавка для галстука. Красивая, правда, но больше ничего. Почему? Артефакт был создан таким образом, чтобы магия со временем рассеялась?

Оборотень вздохнул. Те же мысли по кругу. Какому? Он сбился со счета. Нахмурившись, Арктур продолжал всматриваться в россыпь кровавых камней на отполированной золотой поверхности, перекатывая диковинное украшение между большим и указательным пальцем, как будто это могло чем-то помочь.

Булавку венчал довольно крупный рубин с четкой, мастерски выполненной огранкой. От него вниз по темному золоту простым, но изящным узором, змейкой вьющимся под пальцами, были пущены совсем мелкие камни. Тонкая работа. Ювелиры уважительно качали головами, но кроме того, что работа искусна и достойна восхищения, ничего конкретного толком не говорили. Все они единогласно сходились во мнении, что подобный шедевр с одинаковым успехом мог родиться в десятках, если не сотнях различных миров.

Помогли, ничего не скажешь. С другой стороны, он этим экспертам не особо доверяет. Раньше ювелиры как-то были не очень нужны в их деле, все больше артефакторы, а ведь это неправильно! Действительно хороших специалистов в данной области, способных определить, к примеру, место создания пусть не артефакта, просто украшения, у них просто нет. Надо кого-нибудь пригласить. Не забыть дать распоряжение: пусть поищут. Предки! У него до сих пор ничего нет! Ничего! Только вот эта булавка…

Булавка, с которой началось в его жизни безумие: налет на дом покойного артефактора, семейство Марлоу, завещание и… адвокат Рэнберг. Он все-таки улыбнулся, несмотря на то что поводов радоваться было мало. Ари… Она всегда любила эффектные жесты. Его сестра искренне предана этой семье, это очевидно, в его же сердце поселился страх.

Ари, Ари… Как ты не поймешь? Ведь если окажется, что Марлоу действительно вел какую-то деятельность против короля, все пропало. Он опять потеряет ее навсегда. Он не предаст короля, она – семью, что когда-то бескорыстно протянула ей руку помощи. Дала «шанс». Сейчас, когда азарт погони и ярое желание одним днем закрыть дело угасли, пришло понимание, насколько глупо он себя вел. Ворвался в дом к людям, еще не оправившимся от горя…

Члены семейства Марлоу решили ему подыграть, помочь в расследовании. А вышло, что несчастные лишились крыши над головой! Кстати, где они? Надо отдать приказ: пусть найдут. Помочь.

Ральф тяжко вздохнул. Ему, конечно, по должности не положено мучиться напрасными морально-этическими настроениями – долг прежде всего, но… что-то царапало. Какая-то неправильность происходящего.

Эта запутанная история подарила общение с сестрой. После стольких лет! Он так долго страдал. И теперь… Теперь, Предки его забери, он ни за что не готов от этого отказаться! Ее глаза. Улыбка. Золотые волосы – гордость рода.

Да провались они пропадом, традиции эти! Что за варварство! Они живут в современном мире, полном смелых, передовых идей! Почему она должна была погибнуть там, на Арене? Ради чего?

Ладно. Надо остыть. Лишние эмоции мешают думать. Сначала он должен раскрыть дело.

Взглянув последний раз на золотую, увенчанную капелькой рубиновой крови иглу, оборотень встал. Привычным отработанным движением пробежался пальцами по трости, слегка нажав в определенном месте. Открылся один из тайников, их в трости было несколько, и головная боль последних дней надежно спрятана.

Показывать или нет артефакт Алекс? Он не знал. Однако показывать загадочное украшение другим не спешил также. Кто знает… С одной стороны, Марлоу, наверное, можно доверять. Им действительно выгодно найти того, кто это сделал, чтобы снять обвинения с умершего. Вернуть доброе имя. С другой стороны, в этом же и их прямой интерес. Марлоу могут скрыть от него, что это все-таки Питер.

Надо их навестить. Поговорить еще раз с дворецким. Этот… персонаж с пластикой наемного убийцы может пригодиться. А какой у него коньяк!

Стоп. Коллекционный алкоголь достался тетке. Обидно. А не принести ли ему свой? Надо же их всех как-то подбодрить. Столько свалилось на несчастное семейство в последнее время! Вот только не будет ли это расценено как…

Он вдруг вспомнил слова Ари о том, что среди этих людей не важны пиететы, зато они искренни и не способны предать, и тут же отбросил сомнения. Он хочет им помочь. Хочет окончательно примириться с сестрой. А потому, к Предкам все! Коньяк дворецкому и что-нибудь для Ари и Алекс. Что там им в прошлый раз нес Морган? Кажется, лимонный ликер? Отличная идея!

Он уже готов был бежать за подарками, когда услышал стук в дверь.

– Да! – зарычал глава службы безопасности.

– Совещание? – спросил Сварр, с опаской заглядывая в кабинет.

Выглядел его заместитель не лучшим образом: выходные у всех были тяжелыми, слишком много срочных дел внезапно свалилось на отдел.

Сегодня понедельник. Совещание. Как он мог забыть? Хотя… он всегда забывал. Каждый понедельник напоминание о совещании – неприятная неожиданность, как ни крути.

Ральф Арктур, равно как и все остальные, истово ненавидел совещания. Вот только в бытность свою главы отдела защиты артетефакторов (направление: другие миры), он был как все, одним из приглашенных зачитать подготовленный за неделю отчет. А потому с удовольствием использовал важнейшее умение руководителя своего ранга: спать с открытыми глазами, всем своим видом выражая готовность бежать и защищать. Так что если не считать те несколько минут, когда он, вслед за коллегами зачитывал свой доклад, время на совещании текло с относительной, но все-таки пользой, он хотя бы восстанавливал силы.

Много лет он искренне считал, что этим можно и должно ограничить свое участие в подобных мероприятиях. В конце концов, их и придумали для того, чтобы люди могли хоть где-то выспаться в относительном комфорте!

Теперь же… Теперь, увы, он сам вел эти совещания, выслушивая бесконечные, а, главное, в большинстве своем бесполезные отчеты, в том числе отчет его собственного бывшего отдела, который он лично не так давно готовил и читал…

Зайдя в огромный зал для совещаний, герцог недовольно огляделся. Настроение было хуже некуда: расследование не двинулось с места, народу тьма и все шуршат своими «важными» отчетами, предвкушая спасительный сон до и после того, как отчитаются. Радостное яркое солнце нещадно палит в окна, подсвечивая пыль, которой тут, казалось, еще больше чем в его кабинете. Почему-то больше не похоже на волшебную золотую пыльцу фей, просто хочется уволить уборщиков…

Грозный взгляд из-под золотых густых бровей упал на нового главу его бывшего отдела. Ральф изо всех сил старался контролировать все, что тот делал, и не просто, а с особенным тщанием. Не то чтобы он относился предвзято к Шеру Дарктуру. Нет. Просто у графа было мало опыта в подобной сфере, а бывшая команда практически вся перешла с герцогом Арктуром в центральное управление. Конечно, герцог понимал, что будет лучше, если старожилы останутся передавать опыт новичкам, но расстаться со своими было бы слишком тяжело. Они уже сработались, а ему необходима поддержка на новом месте. В результате его бывший отдел претерпел весьма внушительную реорганизацию, особенно в области кадрового состава. Глаз да глаз за ними теперь…

Но сейчас не об этом. Сейчас, он это чувствовал, надо не совещаться, а отправляться к артефакторам, чтобы нащупать, наконец, хоть что-нибудь! Встать на след.

– Господа, давайте начинать, – он уселся во главе стола и требовательно оглядел всех присутствующих. – Я бы хотел предложить в связи со сложившейся в Хомерсетте ситуацией, требующей незамедлительного расследования и особого внимания со стороны наших служб, изменить формат сегодняшнего совещания. Сегодня я выслушаю доклады о текущих делах лишь в том случае, если они содержат нечто экстраординарное. Если таковых нет, я предлагаю сосредоточиться на двух вопросах. Первое, что необычного произошло за прошлую неделю? И второе, ситуация с эпидемией бешенства.

Давайте начнем, если, конечно, ни у кого нет возражений. Итак, что удалось узнать?

– Разрешите доложить, – поднялся глава отдела безопасности оборотней, Геральд Вингли. – Проведена обязательная вакцинация среди детей львов в столице, также достаточное для массовой вакцинации количество вакцины было отправлено во все крупные города королевства.

– Там уже начали действовать? Вы узнавали?

– Да. Думаю, к концу недели ситуация с эпидемией будет целиком и полностью под контролем. Главное, успели вовремя.

– Каким образом в королевстве снова возникла эта болезнь, вам удалось узнать? – герцог Арктур помрачнел.

Он не любил легкие решения. Особенно тогда, когда случайно «успели вовремя». Подобное часто оборачивалось неприятностями и обозначало, как правило, одно: они пропустили что-то очень важное. Весь его прошлый опыт говорил об этом.

– Ищем. Отрабатываем сразу несколько версий. Основная – болезнь проникла с кем-то из других миров. Старая вакцина, хвала Предкам, подействовала, однако медики утверждают, что вирус немного другой, – Вингли старался говорить бодро, но взгляд герцога Арктура отнюдь не внушал оптимизма.

– Что именно они заметили? – начальник все больше мрачнел.

– Они не понимают, – Геральд Вингли беспомощно развел руками. – Ведутся исследования. Пока предоставить полный отчет специалисты не готовы.

– Плохо.

– Тем не менее, дети спасены…

– А что с волком-охранником?

– Умер. К сожалению, на него вакцина не подействовала.