Текст книги "Черный камень эльфов. Падение Шаннары"

Глава восьмая

Худощавый незнакомец в черном плаще появился у южных ворот Паранора сразу после рассвета. Он какое-то время просто стоял и смотрел на стены Цитадели, прежде чем объявить о своем присутствии и позвать стражей, которые, как он знал, следят за происходящим. Наконец открылась боковая дверь и появились два гвардейца друидов. Это были огромные тролли с задубевшей кожей, облаченные в тяжелые доспехи и вооруженные алебардами и короткими мечами; они разделились прямо за входом в Цитадель: один вышел вперед, чтобы встретить чужака, а другой встал прямо у двери, готовый надежно запереть ее, если возникнет такая необходимость.

Тролль, вышедший навстречу незнакомцу, внимательно разглядывал вновь прибывшего. Тот отбросил капюшон, открывая необычайно бледное лицо. В целом внешность его была приятной, почти смазливой: гладкая, без единого изъяна кожа, стройная фигура, спокойное выражение лица. Он производил настолько безобидное впечатление, что невольно вызвал у тролля презрение. Когда гвардеец спросил незнакомца на своем южном диалекте, что тому нужно, человек ответил ему на том же диалекте, что его цель – пройти собеседование на должность в ордене друидов, и попросил позвать кого-то, кто мог бы это устроить. Голос у него оказался мягким и приятным. Свою просьбу он изложил так, словно в ней совершенно не было ничего необычного, хотя все в Параноре знали, что на такое собеседование люди приходят только по приглашению.

Тролль, с которым он говорил, долго смотрел на него, но по его лицу ничего нельзя было прочитать. Наконец тролль велел незнакомцу ждать, и оба гвардейца исчезли за стенами Цитадели. Войдя внутрь, первый тролль направился в зал аудиенций, чтобы посоветоваться с дежурным друидом-стажером о том, как следует поступить с чужаком.

***

Эллис Эрренкартыджориан, девушка с непроизносимой фамилией, закончила год обучения, и ей предстояло сдавать экзамен, в результате которого будет принято решение о возможности ее продвижения в иерархии ордена друидов. Естественно, она была поглощена учебой и в данный момент читала и перечитывала книгу заклинаний, которую один из учителей посоветовал ей проштудировать перед экзаменом.

Эллис, в отличие от многих других друидов, не обладала природным магическим даром, но ей были присущи трудолюбие и ум. С тех пор как она появилась в Параноре и сдала вступительный экзамен, Эллис заметно продвинулась в развитии своих навыков, несмотря на сомнения, которые одолевали ее в самом начале, и к настоящему времени ее переполняла решимость воспользоваться полученной возможностью.

Тем не менее, когда охранник Эскрит сообщил о том, что у ворот стоит незнакомец в черном плаще и просит впустить его, она отложила книгу и пошла туда, чтобы во всем разобраться. И да, ей было любопытно и захотелось увидеть молодого человека своими глазами: Эскрит очень подробно описал чужака, в том числе отметил спокойствие и самоуверенность последнего. Возможно, он окажется одним из немногих магов-самоучек, пришедших незваными, которых, однако, Цитадель примет в свои ряды. И если она пригласит его, ей это потом зачтется…

Она вышла через служебную дверь и направилась к незнакомцу. Тот, заметив ее, немедленно согнулся в поклоне.

– Приветствую вас, миледи, – сказал он.

Эллис опешила.

– Не стоит кланяться мне. Я обычная девушка.

– Для меня большая честь считать всех женщин необычными, – возразил он. – Я не делаю исключений.

– Тогда и я приветствую вас, сэр, – улыбнулась она. – Пожалуйста, назовите свое имя.

– Кассен Дрю. Я из Франшен Дель.

Она никогда не слышала ни о нем, ни о том месте, откуда он родом.

– Вы приехали из глубинки Южных земель?

– Глубже некуда. Мой дом расположен на границе с Антра Синк, за Аришейгом, вдали от крупных городов.

Так, значит, он родом из районов дальних ледяных морей.

– И вы желаете вступить в орден?

– Я желаю получить возможность доказать, что достоин стать его членом. Никаких услуг, никаких даров – я требую испытания.

Эллис отметила про себя, что молодой человек красив. У него было открытое лицо с правильными чертами, слегка обветренное, выдававшее в нем человека, который много времени проводит на природе. При этом выражение лица было добрым. Судя по всему, юноша был веселым и терпимым к недостаткам других.

– У вас есть оружие? – спросила Эллис.

– Мне не нужно оружие, – ответил прибывший. Произнеси это кто-то другой, Эллис отнеслась бы к его словам с недоверием. Но Кассену она поверила, хотя и не смогла бы объяснить почему. Она скрестила руки на груди, спрятав их в складках своего серого одеяния, и окинула юношу внимательным взглядом.

– Я надеюсь, вы сказали правду, потому что я обязана обыскать вас. Эскрит!

Огромный тролль подошел к ним, и Кассен смиренно поднял руки, позволяя гвардейцу обыскать себя с головы до ног, дабы проверить, не скрывает ли пришедший к друидам острые предметы. Эскрит ничего не нашел.

– Прекрасно, – кивнула Эллис. – Теперь прошу следовать за мной – я провожу вас в приемную, где вы можете подождать, пока соберется экзаменационная комиссия.

Они прошли через служебный вход вместе с Эскритом и оказались в приемной, где не было никакой мебели, если не считать нескольких старых деревянных скамеек.

Эллис указала гостю на одну из них:

– Присаживайтесь, пожалуйста. Эскрит составит вам компанию, а я пока отлучусь. И до тех пор прошу вас не заходить дальше в Цитадель.

Она оставила юношу в приемной и направилась к своему наставнику, друиду Клиции Порс, которая в тот день была главным дежурным экзаменатором, чтобы сообщить о прибытии незнакомца, желающего стать учеником друидов. При мысли о встрече с наставницей Эллис, как и всегда, охватил трепет – не только потому, что Клиция была очень старой и очень уважаемой волшебницей, но и потому, что о прошлом Клиции ходили мрачные, пугающие слухи. И хотя Эллис никогда не чувствовала угрозы со стороны наставницы, ей было трудно игнорировать истории о человеке, который якобы регулировал споры с помощью ядов и превосходил магическим даром всех друидов, вместе взятых.

Эллис нашла Клицию в кабинете. Волшебница занималась тем же, чем еще недавно занималась девушка: читала книгу заклинаний. Когда дверь открылась, старуха оторвала взгляд от страницы, и на мгновение он показался Эллис суровым и угрожающим.

Но лишь на мгновение.

– Что тебе, Эллис?

– К нам пришел человек, желающий стать членом ордена друидов. Оружия у него нет. Думаю, он не представляет для нас угрозы.

Эллис ждала ответа, но Клиция просто кивнула.

– Я скоро встречусь с ним. Отведи его в экзаменационную и оставайся с ним, пока мы не придем с комиссией. – Она помолчала. – И еще одно. Никогда нельзя быть уверенной в том, что человек не представляет угрозы. Любой может быть опасен, даже если по виду его и не скажешь.

Эллис, не дожидаясь продолжения отповеди, вышла из кабинета, радуясь, что не понесла наказания. Сколько бы времени она ни проводила со своей наставницей, ей всегда было неуютно в присутствии старой волшебницы.

Кассен Дрю терпеливо ждал ее, сидя на скамейке. Сложив руки на коленях, он уставился в стену напротив, но, как только Эллис вошла, юноша немедленно встал.

– Идемте со мной, – коротко бросила она.

Эллис кивнула Эскриту, приказывая присоединиться к ним, и они вышли во внутренний двор и направились к зданию, на первом этаже которого обычно проводили испытания. День выдался теплым и приятным, и Эллис на мгновение подставила лицо солнечным лучам, прежде чем войти в здание. Они прошли по длинному коридору и остановились у дверей помещения, на которое указала Клиция. Все трое сели на скамейки, на этот раз покрытые подушками, да и коридор здесь был широким, а благодаря большим окнам, впускавшим солнечный свет, здесь было далеко не так темно и холодно. Кассен сел там, где ему велела Эллис, после чего девушка опустилась на скамью рядом с ним.

Ненадолго повисло молчание. Кассен, ничуть не смущаясь, разглядывал Эллис, и она поймала себя на том, что отвечает ему тем же. Помимо физической привлекательности и умения держать себя, в нем было что-то интригующее, и девушку неудержимо влекло к нему. Эскрит стоял рядом с ними неподвижно, словно статуя, и смотрел в окно на внутренний двор, залитый солнцем, и внешние стены Цитадели.

– Вы давно вступили в орден? – полюбопытствовал Кассен.

– Я еще не вступила в него. Я стажер. У меня скоро испытание – экзаменаторы проверят, достаточно ли хорошо я усвоила материал, чтобы перейти на новый уровень.

– Значит, мы станем сокурсниками? – уточнил Кассен и добавил: – Если меня возьмут в ученики.

– Да.

– Тогда позвольте сразу же попросить вас оказать мне любезность и в первые несколько дней немного помочь мне сориентироваться, где что находится, и разобраться, что к чему.

Никакого смущения от собственной дерзости, никаких сомнений в том, что его вообще примут… Эллис его поведение показалось бесцеремонным, но не лишенным логики. То, как он говорил, заставляло ее верить, что не принять его в орден просто не могут.

– Вы, похоже, весьма уверены в себе.

– Неужели? Думаю, всему виной мое отношение к трудностям. Нет ничего невозможного, нужно просто приложить достаточно усилий.

Эллис кивнула, соглашаясь.

– Да, вы правы. Что ж, если вас примут, я с радостью возьму на себя роль вашего гида.

Они снова замолчали и не возобновляли разговор, пока наконец не пришла Клиция Порс с двумя другими друидами, чьих имен Эллис не смогла припомнить. Комиссия села за стол. Затем явился Обер Балронен, как всегда, в сопровождении Дара Ли, вооруженного черным мечом.

Но больше ничего увидеть не удалось: Клиция заметила любопытство девушки и знаком велела той удалиться. Эллис послушно встала и ушла, но испытала разочарование оттого, что ей не позволили остаться.

***

– Выйдите вперед, – велела Клиция Порс чужаку.

Дар Ли смотрел, как чужак встает со скамьи и подходит к столу, не забыв отвесить поклон Клиции.

– Кассен, миледи. К вашим услугам.

На лице старухи не дрогнул ни один мускул.

– Вы готовы приступить к испытаниям, Кассен?

– Готов, миледи.

Атмосфера в этой небольшой комнате была напряженной, комиссия из четырех друидов забрасывала чужака вопросами. Манера опрашивания очень напоминала допрос. Дар, стоявший, как обычно, за спиной Балронена, отметил про себя, что задаваемые вопросы отличаются глубиной и бьют в самую точку.

У наблюдавшего за экзаменом Дара возникло сильное ощущение, что испытание несколько затянулось. Однако вела экзамен Клиция – возможно, по настоянию Балронена: Верховному друиду нравилось играть другими людьми, и он наверняка прельстился идеей о том, чтобы присутствовать в качестве якобы простого наблюдателя, незаметно дергая за ниточки. Другие два друида находились ниже Клиции на иерархической лестнице ордена и не стали бы вмешиваться, даже если бы и захотели. Кассена вся ситуация, похоже, совершенно не беспокоила: он терпеливо давал развернутые ответы на вопросы, не выказывая никаких жалоб. Похоже, ни один вопрос не поставил его в тупик, и он предоставлял комиссии полную информацию по каждому пункту, так что его квалификация не вызывала сомнений.

Наконец Клиция попросила его продемонстрировать свои магические способности.

– Небольшой пример того, что вы можете, на ваш выбор, – сказала она. – Давайте посмотрим на ваш дар.

– Я постараюсь впечатлить вас, – улыбнувшись, ответил Кассен.

Друиды пристально смотрели на него, ожидая обещанной демонстрации, но Кассен стоял и не шевелился. Экзаменаторы начали проявлять беспокойство и переглядываться. Наконец один из них спросил:

– Вы готовы?

– Разумеется, – ответил испытуемый. – Сказать по правде, я закончил.

В комнате воцарилась тишина.

– Но вы же ничего не сделали! – воскликнул Балронен.

У Дара зародились сомнения: юноша действительно ничего не сделал. Возможно, у него все же нет никакого дара?

– Вам это только кажется, – возразил Кассен.

– Вы и пальцем не пошевелили, – заметила Клиция.

– Неужели? – раздался голос юноши у них за спинами, хотя при этом он продолжал стоять на месте.

Члены комиссии резко обернулись и увидели, что испытуемый совершенно незаметным для них образом переместился к противоположной стене. А на прежнем месте стояла его точная копия, только сейчас начавшая таять в воздухе.

Кассена снова забросали вопросами, но на этот раз юноша не стал отвечать, а лишь поинтересовался, достаточно ли он одарен, по мнению комиссии, и достоин ли стать членом ордена друидов и пройти обучение.

Дар уже знал ответ на этот вопрос. Разумеется, Кассена Дрю примут в орден.

***

Ближе к вечеру Эллис нашла Кассена на стене Цитадели – юноша стоял там, задумчиво глядя на окружающий крепость лес. Он уже снял черный плащ с широким, надвинутым на лоб капюшоном, в котором прибыл к друидам, и переоделся в серое платье стажера, а капюшон отбросил на спину. Девушка медленно подошла к нему, любуясь точеными чертами лица и не решаясь заговорить с ним и тем самым помешать его размышлениям. Он, казалось, заметил среди деревьев нечто, недоступное взорам других. Как будто мыслями унесся далеко отсюда.

– Как глубоко вы задумались, – наконец нарушила тишину Эллис.

Юноша немедленно обернулся и поприветствовал ее.

– Не так уж и глубоко, Эллис. Скорее, размечтался.

Надо же, он помнит, как ее зовут! Она была падкой на лесть, хотя такого рода отношения в Цитадели не приветствовались: друиды-стажеры должны были все свое время посвящать учебе, а не флирту друг с другом. Но этот юноша действительно нравился Эллис, и она не считала нужным скрывать свою симпатию. Она искренне обрадовалась, когда Клиция дала ей задание ознакомить нового стажера с Цитаделью и рассказать ему, как будут организованы его занятия. В конце концов, он был здесь чужаком, прибыл издалека и ему не помешает помощь новых друзей в новом для него месте.

Эллис взялась за выполнение поручения наставницы с большой охотой. Она провела тут уже целый год и потому прекрасно разбиралась в интригах друидов и в работе всего ордена. Если у Кассена возникнут вопросы, она сумеет ответить на них.

– Это, похоже, огромный комплекс, – заметил юноша, когда Эллис провожала его в жилую часть Цитадели. До того момента они едва ли перекинулись десятком слов: судя по всему, Кассен решил предоставить девушке возможность самой решать, о чем говорить с ним. – Боюсь, без вашей помощи я легко заблужусь здесь.

– Тогда как вы отнесетесь к тому, чтобы осмотреть все в сопровождении опытного гида?

– То есть вас? Я был бы вам весьма благодарен.

Все прошло лучше, чем она могла ожидать. Эллис помогла Кассену разложить немногочисленные пожитки и запасную форменную одежду, после чего повела его по лабиринтам Паранора. Они прошли из одного конца города в другой, заглядывая во все места, куда им был разрешен доступ. Она объяснила, для чего предназначены те или иные помещения, а также причины, по которым не все двери открыты для любопытствующих. Он внимательно слушал ее рассказ и задавал вопросы практически после каждого поворота, как будто принял твердое решение в первый же день узнать о Параноре все, что только можно. Эллис охотно отвечала ему, с радостью удовлетворяя неиссякаемый интерес новичка.

По прошествии некоторого времени они отправились в трапезную, где вместе пообедали и Кассен смог познакомиться с другими будущими друидами, после чего экскурсия продолжилась. Спустя еще два часа Эллис решила, что показала и рассказала подопечному все, что только могла, и отвела его назад, на стену Цитадели, откуда они начали путешествие по крепости.

Они стояли, прислонившись спиной к стене, и вместе смотрели на лес.

– Теперь я чувствую, что готов приступить к занятиям, – заметил Кассен. – Весьма признателен за помощь.

Эллис улыбнулась.

– Я готова оказать вам любую помощь, – ответила она и, поняв, насколько двусмысленно прозвучала эта фраза, смутилась и покраснела. Повисло долгое молчание, и Эллис забеспокоилась, что, пожалуй, переборщила с услужливостью.

– Вам еще нужно мое общество или мне лучше уйти? – наконец спросила она.

– Останьтесь, – немедленно откликнулся юноша. – Я очень рад вашему обществу. Вы и сами это знаете. – Он тепло улыбнулся. – Вряд ли вы сможете наскучить мне. Ваши знания о Параноре и друидах впечатляют.

Она покосилась на него.

– Скорее, они достаточны. Многие в Параноре знают куда больше меня. – Она помолчала. – Не хотите ли погулять по стенам?

Кассен задумался.

– Знаете, куда бы я охотно пошел? В такой прекрасный день мне больше всего хотелось бы погулять по лесу. Мне так не хватает пения птиц и запаха диких цветов. Как вы считаете, мы можем отправиться в лес вдвоем?

Эллис подняла бровь. Его ярко-голубые глаза искрились смехом, и она поджала губы. Ей внезапно захотелось поцеловать его. Интересно, он хорошо целуется?

– Я имею право на подобную привилегию, – наконец решилась она. – Я ведь не первый день здесь. И я возьму вас с собой. С удовольствием.

Спустя пятнадцать минут они уже выходили через городские ворота. Дорогу выбирала Эллис – чувство направления Кассена, очевидно, не работало, поскольку места были ему незнакомы. Во время прогулки Эллис отметила, что во время испытания он проявил недюжинный талант к магии. Мало кто мог похвастаться подобными умениями в свой первый день в Цитадели, и Эллис высказала убежденность в том, что в ордене друидов юношу ожидает блестящее будущее: она подслушала разговор экзаменаторов, когда они считали, что беседуют без свидетелей. Они восхищались новичком и единогласно высказались за прием его в ученики – Эллис очень старалась донести до Кассена важность этого факта. Но, похоже, ее восторженность смущала его, потому что он постоянно напоминал ей о том, сколько ему еще предстоит узнать. Постепенно эта тема исчерпала себя, и молодые люди стали прогуливаться в приятной тишине.

Когда же наконец они вернулись в Цитадель, Кассен взял руку Эллис в свою и, наклонившись, поцеловал ее ладонь.

– Первый день в Параноре оказался просто восхитительным, – галантно произнес юноша. – Благодаря вам.

В предстоящие недели им пришлось провести много времени вместе, но Эллис всегда будет вспоминать свои чувства в конце того, первого дня. Как сильно ей нравился Кассен. Как она им восхищалась. Как она предвкушала будущее.

Начало казалось многообещающим.

Глава девятая

В то самое утро, когда Кассен прибыл в Паранор, Дрискер Арк сидел на крыльце своего дома и смотрел на окружающий его лес практически так же, как делал это всегда. Он вскипятил воду и прихлебывал чай, не заботясь о том, что время идет и солнце поднимается все выше и выше. Он давал Тарше возможность заниматься чем угодно до самого полудня и лишь потом приступал к занятиям с ней – у него не было никаких причин торопить события. Каким бы великим ни был ее талант, он все равно нуждался в огранке, чтобы справиться с предстоящим вызовом.

Друид повторил про себя: «Как велик ее талант…»

Кто бы мог подумать? На своем веку он встречал кое-каких великих мастеров магии. Некоторых из них он считал сильнее себя, но время показало, что он ошибался. Однако Тарша Кайнин была магом совершенно иного уровня: природа так щедро наградила ее способностями к магии песни желаний, что вряд ли какой-нибудь член рода Омсфордов (возможно, за исключением самого легендарного Верховного друида Грианны, в результате павшей жертвой собственной магии) мог с ней тягаться. Тарша была вундеркиндом: совсем юная девушка уже стала практически зрелой волшебницей, чьей единственной слабостью оставались недостаточное понимание и управление собственной силой. Многое из того, что ей предстояло узнать и чем она должна была овладеть, оставалось для нее загадкой. Это, конечно, необходимо изменить, но со временем благодаря постоянным тренировкам и теоретическому обучению все недостатки уйдут. Самое главное – ее потрясающие способности улавливать и схватывать на лету новые понятия, так что вскоре она станет разбираться в магии не хуже своего учителя.

Сначала Дрискер сомневался, хватит ли у нее сил и таланта справиться с поставленной перед ней задачей. Однако Тарша проделала долгий и трудный путь, чтобы найти наставника, и один только факт, что она все-таки нашла его, многое говорил о ее целеустремленности.

Как только они пришли к соглашению о том, что она становится его ученицей, а он – ее наставником, друиду осталось лишь разработать программу обучения.

– Как ты считаешь, она справится? – спросил Даскер, обращаясь к лесу и тому, кто там прятался. Сам друид не видел ничего, что бы говорило о чьем-то присутствии, но не сомневался в том, что этот кто-то все же здесь, рядом.

Он сделал еще один глоток чая, откинулся на спинку кресла-качалки и вдохнул пахнущий лесом воздух. «Этот лесной запах невозможно ни с чем спутать, – подумал Дрискер. – Его ощущаешь на языке как пряность. Самый лучший воздух во всех Четырех землях и даже за их пределами. Чистый и такой насыщенный, что пробуждает все чувства».

– Я считаю, что справится, – ответил он на свой собственный вопрос и, подавив нестерпимое желание оглянуться, добавил: – Мало что остается недоступным для этой девушки.

Его метод обучения был достаточно прямолинеен. Чаще всего учеба начиналась и заканчивалась беседой. Он объяснял Тарше какую-то особенность ее магии и отвечал на возникшие у девушки вопросы. Затем она задавала еще несколько вопросов. Она быстро понимала, что именно нужно спросить, поскольку начинала осознавать, каких именно знаний ей не хватает. Он приоткрывал перед ней двери знаний и ждал, пока она обдумает, что именно ей открылось. Она угадывала скрытые глубины и хотела знать, как далеко они тянутся.

В промежутках между разговорами, всеми вопросами и ответами, беседами о пределах, напряжении и – больше всего – об ограничениях, которым следовало уделять внимание, друид давал своей ученице задания. Нет никакого смысла заставлять юную девушку сидеть за столом рядом с болтливым стариком, когда единственное, в чем она действительно нуждается, – это практический опыт. Или, в данном конкретном случае, трудные задания. Она была не из тех, кто идет на попятную, довольствуясь уже полученными знаниями. Она всегда проявляла настойчивость, пыталась понять, как далеко может продвинуться, как много нового, ранее не изведанного и не испытанного может открыться ей. Он надежно страховал ее на случай неудачи, радовался малейшим успехам, уверял ее, что отрицательный результат – тоже результат.

– Ах, и правда, у нее настоящий талант! – одобрительно вздохнул друид.

– Что ты там бормочешь, чил-хайен русс-хай? – неожиданно раздался чей-то голос.

Говорящий был всего в нескольких футах от Дрискера Арка – так близко, что друида неприятно поразил тот факт, что он не уловил присутствия вновь прибывшего. Он так был занят мыслями о девушке и ее магии, что его захватили врасплох. Не очень-то разумно, когда ты – бывший Верховный друид.

– А какая разница? – удивился Дрискер, поворачиваясь к гостю.

Лесной имп обладал резкими чертами и не менее резкой манерой изъясняться, а лицо его испещряли глубокие морщины. Он был очень стар, но никогда бы в этом не признался. Он сильно сутулился. Его большие руки были скрючены, а посох, на который он опирался, потрескался от времени и непогоды. Длинные седые волосы обрамляли круглую лысину на макушке, словно отчаянно пытаясь избежать судьбы своих собратьев, а усы над отвислой верхней губой опускались значительно ниже выдающегося вперед подбородка. Все в нем шептало о прожитом времени.

– Плохая привычка, друид. Однажды она принесет тебе погибель. Ты произнесешь резкие, безрассудные слова, и некто, невидимый взгляду, зароет тебя в землю.

– Полагаю, ты окажешься там раньше меня, старина. Чаю?

– Чай?! Во имя лесных духов, ты что, решил отравить меня? До чего ты докатился! Ничто, кроме эля, не коснется моих губ! У тебя нет эля?

Имп зашаркал к дому, взобрался на крыльцо и сел на скамейку. Дрискер развернул кресло, чтобы видеть лицо гостя, затем встал и пошел в дом за элем для импа. Когда он вернулся, то обнаружил, что лесной житель уже устроился в кресле.

– Не хочу навязываться, но осмелюсь предположить, что тебе захочется предоставить мне как можно более удобное место, раз уж я такой старикан, – заявил имп и потянулся за элем.

Дрискер передал ему кружку и сел на скамейку, невольно улыбаясь ситуации.

– Что тогда привело Мудрого Флинка в мое скромное жилище? Только не говори, что ты пришел, дабы насладиться элем или моим обществом. Полагаю, причина твоего визита лежит в иной области.

– Возможно, возможно, – уклончиво ответил имп, делая добрый глоток эля и ставя кружку перед собой. Это оказалось делом нелегким, поскольку руки у импа были коротковаты, а до досок пола было не близко. Тогда Дрискер встал и принес гостю столик.

– Благодарю, – ответил тот. – Хотя в этом не было необходимости.

– Разумеется, – пожал плечами друид. – Итак?

– Что – итак?

– Итак, что привело тебя сюда?

– Ветер поменялся, русс-хай. Осенние ветры нынче другие. Что-то ожидает тебя, и это что-то недоброе.

Дрискер медленно кивнул. Лесной имп обладал даром предвидения: он чувствовал, что именно вскоре произойдет, и мог сказать, к добру эти события или к худу. Разумеется, предсказаниям обычно не хватает точности, к тому же их можно неверно истолковать – однако, если говорить о Флинке, то ошибался он редко. Флинк гораздо лучше управлял своим даром, чем большинство собратьев, и его предсказания и желание поделиться ими не раз спасали Дрискеру жизнь.

С тех пор как друид поселился в Эмберене, ему не раз приходилось защищаться, поскольку существовали люди, которым не будет покоя, пока Дрискер Арк жив и здоров. Они испытывали ненависть, не поддающуюся логике и не проходящую со временем. Друид, разумеется, сам наживал себе врагов, но не по злобе, а лишь пытаясь не дать им причинить вред другим людям или подорвать добрые отношения между Расами. Тем не менее его уход с должности Верховного друида и добровольное изгнание из Паранора не ослабили их злость. Время от времени они выслеживали его: намерения их не менялись раз от раза, как, впрочем, и результат. Теперь их кости упокоились в чаще леса, а голоса замолкли навеки.

– Возможно, мне следует отправить девицу домой, – вслух подумал друид. – Она слишком молода, чтобы быть втянутой в подобные дрязги.

– Возможно, это спасет ее, но не тебя. Кроме того, она упряма. Я вижу это не хуже тебя. Она не поймет, почему ты прогоняешь ее, разве что ты откроешься ей. Но тогда она захочет сражаться плечом к плечу с тобой.

Дрискер кивнул. Флинк прав. Тарша Кайнин не из тех, кто бежит от опасности. Тут нужен другой выход.

– Значит, уйду я, – предложил он.

– Понадобится лишь несколько дней.

– Но потом они все равно придут.

– Возможно. Но она им не нужна. Она будет в безопасности. А здесь будут другие люди, и они организуют теплую встречу незваным гостям. Полагаю, эти «другие» будут лучше подготовлены к такой встрече. У тебя могущественные друзья, русс-хай, хоть иногда я не понимаю, откуда они взялись. Ты уж точно не сделал ничего, чтобы понравиться им и чтобы они с радостью предложили тебе дружбу.

Дрискер улыбнулся. Да, друзья у него были, и лучше тех, кого он когда-то называл друзьями там, в Параноре. Те «друзья» слишком старались предать его забвению, извлечь выгоду из его решения отказаться и дальше выполнять обязанности Верховного друида и позаботиться о том, чтобы его изгнали навсегда. Хуже того, они постарались как можно дальше распространить известие о том, что он больше не один из них и что никто не ждет его возвращения. Это придало смелости врагам и сделало его уязвимым.

Лесной имп оглянулся на деревья и тихо произнес:

– Она ждет.

Дрискер кивнул.

– Полагаю, да. Но пусть еще немного подождет. Это часть ее обучения – она должна научиться ждать и уметь быть терпеливой.

Имп поджал губы.

– Уж я-то разбираюсь в ожидании.

И он не соврал. Лесные импы действительно обладали бесконечным терпением. Днями, неделями, даже иногда месяцами они прятались внутри собственных тел, так что у них на голове не шевелился ни один волос. Это соответствовало их природе. Большая часть жизни в Волшебном мире проходила в ожидании. Во время войны между созданиями света и тьмы импы не присоединились ни к одной из сторон. Они просто не видели себя в составе какой-либо фракции, не видели никакого смысла поддерживать одного из антагонистов. И потому они жили сами по себе, пока вокруг бушевала война.

А когда война закончилась, когда темные силы потерпели поражение и маятник качнулся в сторону света, импы какое-то время процветали. Но затем в мир пришли люди, ряды фейри значительно поредели, и в результате от волшебного народа осталось лишь несколько представителей, затерявшихся в густых лесах, высоких горах, скрытых от глаз долинах, – они ждали, пока колесо судьбы совершит очередной оборот и все начнется сначала. Они умели жить долго, эти лесные импы. Иногда их возраст достигал столетий. Они были созданы для того, чтобы выживать, оставаться на земле, в то время как другие, более агрессивные виды, сгорали и уходили в небытие. Импы не пытались противостоять переменам – о нет, они эволюционировали и находили возможности адаптироваться к вечно изменчивому, непостоянному миру.

Флинк был очень стар. Старше праха, как он любил говаривать, и в его словах не звучало ни намека на иронию или браваду. Он гордился тем, что живет так долго, и любил поддразнивать Дрискера, насмехаясь над жалким Сном друидов, дававшим лишь несколько дополнительных лет, а не столетий жизни. Но они дружили, имп и друид, их связывали одинаковые взгляды на жизнь, а также обладание магическими способностями и применение их на практике. Дружба, в конце концов, довольно-таки странное явление, она возникает странным образом и длится по странным причинам. Как бы вы ни относились к дружбе, сложно поспорить, что не всякая дружба разумна или позволяет заглянуть в тайные уголки жизни друзей.

Дрискер покосился на кресло, в которое уселся Флинк, но оно оказалось пустым. Имп снова исчез в лесу: он доставил сообщение и тем самым выполнил свою миссию. Имп был не из тех, кто долго сидит на месте. И не из тех, кто любит поболтать ни о чем. С точки зрения Дрискера, это была не такая уж и плохая черта характера.

Друид встал и потянулся. Пора в дорогу. Он отправил Таршу в лес, велев замести следы, а затем остановиться и ждать, пока он найдет ее. А когда он ее найдет – не «если», а «когда», – она должна обойти его кругом на открытом пространстве, так чтобы он не догадался о ее присутствии. Тарша могла использовать песню желаний для выполнения этого задания, но в любом случае ей следовало представить доказательства того, что задание она действительно выполнила. Она также могла использовать любую другую магию, которой владела, и пользоваться любыми другими уловками.