Текст книги "Долги предков"

Многие открыто ей поклонялись. А кое-кто боялся и тайно ненавидел ее.

Хельзу уважали за то, что она делала для людей. А боялись ее потому, что она обладала волшебным даром, владела магией. Некоторые люди ненавидят магию и больше всего на свете хотят быть от нее подальше.

Эбби магией не владела и не могла лечить болезни и раны. Ей очень этого хотелось, но она не могла. Когда Эбби как-то спросила у матери, почему она не обращает внимания на неблагодарность некоторых людей, та ответила, что возможность помочь ближнему – уже сама по себе награда, и не следует ждать за это благодарности. Человек, который делает добро с корыстными целями, сказала она, проживет очень несчастную жизнь.

Пока мать была жива, к Эбби относились настороженно; после смерти Хельзы настороженность переросла в открытую неприязнь. Жители Конни Кроссинга ждали, что Эбби станет служить им так же, как служила ее мать. Обычные люди мало знают о волшебном даре и уверены, что он передается по наследству всегда. Поэтому они считали Эбби равнодушной и черствой эгоисткой.

Волшебник тем временем объяснял колдунье, как надо Творить заклинание. Закончив, он перевел взгляд на Эбби. Ей нужна его помощь. Немедленно.

– О чем ты хотела просить меня, Абигайль?

Эбби сжала в руках котомку.

– Это насчет моего города, Конни Кроссинга. – Она замолчала, потому что волшебник начал что-то указывать в протянутой ему кем-то книге, но он жестом велел ей продолжать, и она заговорила снова:

– У нас творятся ужасные вещи. Через Конни Кроссинг прошли д'харианские войска и…

Волшебник Первого Ранга повернулся к пожилому человеку с длинной седой бородой, который, судя по его простому балахону, тоже был могущественным волшебником.

– Я уже говорил тебе, Томас, – это вполне осуществимо, – решительно заявил Зорандер. – Я не утверждаю, что согласен с Советом, а просто сообщаю тебе, что мне удалось выяснить. И хотя не могу сказать, что до тонкостей понимаю, как это действует, но я довольно тщательно изучил вопрос. Сделать это можно. Но мне еще нужно решить, согласен ли я с решением Совета о том, что я должен это сделать.

Томас провел ладонью по лицу.

– Я слышал, что говорят об этом, но до этой минуты не верил. Ты действительно считаешь, что это возможно? Ты что, из ума выжил, Зорандер?

– Я обнаружил это в одной из книг в анклаве Первого Волшебника. Она написана еще до войны с Древним Миром. И видел это собственными глазами. Я даже сплел несколько пробных коконов, чтобы удостовериться. – Он вновь повернулся к Эбби. – Да, там прошел легион Анарго. Конни Кроссинг находится в Пендисан Рич.

– Верно, – ответила Эбби. – Значит, д'харианская армия пришла и…

– Пендисан Рич отказался присоединиться к остальным Срединным Землям и подчиняться единому командованию, чтобы оказать сопротивление Д'Харе. Держась за свой суверенитет, твои соотечественники предпочли сражаться с противником сами. И теперь им придется самим расхлебывать последствия этого решения.

Старый волшебник теребил седую бороду.

– И все же ты твердо уверен? Ведь этой книге больше трех тысяч лет. За это время многое могло измениться. Результаты приблизительных опытов – довольно ненадежное доказательство.

– Я знаю об этом не хуже тебя, Томас, – но еще раз повторяю, это вполне реально, – сказал волшебник Зорандер. Его голос упал до шепота, – да смилуются над нами добрые духи, это вполне можно сделать.

Сердце Эбби отчаянно колотилось. Ей хотелось все ему рассказать, но она не могла найти слов. Он должен ей помочь! Это единственная надежда.

Из дальней двери в зал влетел офицер и протолкался к Первому Волшебнику.

– Волшебник Зорандер! Мне только что сообщили! Мы протрубили в рога, которые вы прислали, и все получилось отлично! Армия Ургланда бежит!

Несколько человек замолчали. Остальные – нет.

– Им самое малое три тысячи лет, – сообщил Волшебник Первого Ранга бородатому Томасу. Потом положил руку на плечо офицеру. – Передайте генералу Брайнарду, пусть разделит свою армию. Половина пусть останется у реки Керн – будем надеяться, что Ургланду не удастся найти замену своему полевому чародею, – а другую половину пусть Брайнард отведет на север и перекроет путь к отступлению войскам Анарго. Это наша основная цель, но мосты через Керн сжигать не надо: возможно, нам еще придется преследовать Ургланда.

Офицер побагровел.

– Остановиться у реки? Но почему?! Враг бежит. Сейчас самое время добить их, прежде чем они успеют очухаться и соединиться с другой армией!

Ореховые глаза волшебника сверкнули.

– А вы знаете, что ждет нас по ту сторону границы? Сколько людей погибнет, если Паниз Рал приготовил какой-нибудь очередной сюрприз? Сколько наших солдат погибнет, сражаясь с д'харианцами на их территории, которую они знают как свои пять пальцев, а мы – нет?

– А сколько людей погибнет, если они вернутся и снова обрушатся на нас? Паниз Рал никогда не уймется. Мы должны догнать их и перебить всех д'харианцев, как бешеных псов!

– Я думаю, как это сделать, – кратко ответил волшебник Зорандер.

Старый Томас потеребил седую бороду и саркастически хмыкнул.

– Ну да, он считает, что сумеет обрушить на них Подземный мир!

Офицеры, две оставшиеся колдуньи и трое других волшебников замолкли и уставились на Зорандера с откровенным недоверием.

Колдунья, которая привела Эбби на аудиенцию, наклонилась к девушке.

– Ты пришла поговорить с Первым Волшебником. Так говори. А если струсила, я выведу тебя отсюда.

Эбби провела языком по пересохшим губам. Она не понимала, как можно вторгаться в такое серьезное обсуждение, но знала, что должна говорить. И она заговорила:

– Господин, я не знаю, в чем провинилась моя родина, Пендисан Рич. Я с королем не знакома, я ничего не понимаю в войне и понятия не имею, какие решения принимает Совет. Я родом из маленького городка и знаю лишь, что его жителям угрожает опасность. На д'харианцев движется войско Срединных Земель.

Эбби испытывала неловкость, разговаривая с человеком, который одновременно беседует с десятком других людей. Но еще острее она чувствовала злость и отчаяние. Ее соотечественники погибнут, если ей не удастся убедить Зорандера оказать помощь.

– Сколько там д'харианцев? – спросил волшебник. Эбби открыла рот, чтобы ответить, но ее перебил один из офицеров:

– Легион Анарго основательно потрепан, но подобен разъяренному раненому быку. Они уже недалеко от своей родины, но с севера их отсекает Сандерсон, а с юго-запада жмет Мардейл. Анарго допустил ошибку, пойдя через Кроссинг. Теперь он будет вынужден либо биться с нами, либо отступать на свою территорию. Мы должны с ним покончить. Другой такого удобного случая может и не представиться.

Волшебник Первого Ранга потер гладко выбритый подбородок.

– И все же точно их численности мы не знаем. Разведчики не вернулись. Вероятно, они погибли. И вообще почему Анарго пошел через Кроссинг?

– Ну, это кратчайший путь в Д'Хару, – ответил офицер. Первый Волшебник повернулся к колдунье, чтобы ответить на вопрос, которого Эбби не расслышала.

– Не вижу, как это можно сделать. Передай, что я сказал «нет». На основании столь зыбких предположений я не стану плести для них такую сеть и никому не позволю.

Колдунья кивнула и торопливо ушла.

Эбби знала, что у колдуний сетью называются особые заклинания. Судя по всему, волшебники тоже пользовались этим названием.

– И все же, если такая штука возможна, – гнул свою линию бородатый Томас, – мне хотелось бы увидеть твою интерпретацию текста. Основываться на книге, которой больше трех тысячелетней, – большой риск. Знания, которыми, обладали волшебники древности, почти все утрачены, и у нас нет никаких ключей к тому, как…

Впервые за время беседы в глазах Волшебника Первого Ранга загорелся гнев.

– Так ты, Томас, хочешь увидеть то, о чем я говорю? Все заклинание?

Тон, каким были сказаны эти слова, заставил окружающих сразу умолкнуть. Первый Волшебник развел руки, вынуждая всех отступить. Мать-Исповедница жестом велела всем расступиться. Колдунья, которая привела Эбби, сделала несколько шагов назад и потащила за собой девушку.

Волшебник Зорандер слегка кивнул, и один из мужчин протянул ему маленький мешочек с песком. Только сейчас Эбби заметила, что песок был не просто рассыпан по столам – на нем были начертаны символы. Ее мать иногда творила заклинания с помощью песка, но в основном пользовалась другими вещами, например, мощами или сушеной травой. На песке она, как правило, упражнялась: заклинания, настоящие заклинания, должны выписываться очень точно, в строгом порядке и без единой ошибки.

Первый Волшебник присел на корточки, взял из мешка пригоршню песка и тонкой струйкой начал сыпать его на пол.

Его рука двигалась с уверенностью, выработанной годами. Он завершил круг, потом зачерпнул еще песка и начертил еще один круг внутри первого. Похоже, он рисовал Благодать.

Мать Эбби всегда вторым рисовала квадрат. Все по порядку, от внешнего к внутреннему, а потом, в самую последнюю очередь, лучи. Волшебник Зорандер сразу нарисовал внутри малого круга восьмиконечную звезду, а затем лучи – все, кроме одного.

Ему еще предстояло изобразить квадрат, означающий границу между мирами. Он был Волшебником Первого Ранга, поэтому Эбби решила, что он имеет полное право рисовать иначе, чем простая колдунья из маленького городка вроде Конни Кроссинга. Но другие волшебники, а также обе колдуньи, обменялись серьезными взглядами.

Зорандер нарисовал две стороны квадрата, взял еще песка и начал вырисовывать две оставшиеся стороны.

Но вместо прямой он нарисовал дугу, уходящую в глубь внутреннего круга – того, который символизировал мир живых, – и пересекающую внешний круг. Потом она начертил вторую дугу, тоже уходящую за пределы внешнего круга, и соединил их в том месте, где остался ненарисованным один луч Света. В отличие от остальных точек квадрата она располагалась за внешним кругом – то есть в мире мертвых.

Все вокруг дружно ахнули. На мгновение повисла тишина, а потом те, кто владел волшебным даром, начали тревожно перешептываться.

Волшебник Зорандер выпрямился.

– Ты удовлетворен, Томас?

Лицо Томаса стало таким же белым, как его борода.

– Да хранит нас Создатель! – Он в упор посмотрел на Зорандера. – Совет не понимает, с чем имеет дело. Это просто безумие!

Волшебник Зорандер отвернулся от него и спросил Эбби:

– Сколько д'харианцев ты видела?

– Три года назад на наши поля обрушилась саранча. Все холмы вокруг Конни Кроссинга были коричневыми от нее. Так вот. Мне кажется, что д'харианцев я видела больше, чем саранчи.

Волшебник Зорандер недовольно крякнул и посмотрел на нарисованную им Благодать.

– Паниз Рал не успокоится. И сколько еще это продлится, Томас? Сколько пройдет времени, прежде чем он изобретет что-нибудь новенькое и снова нашлет на нас Анарго? – Он оглядел столпившихся вокруг людей. – Сколько лет мы прожили в страхе, что нас уничтожит орда завоевателей из Д'Хары? Скольких людей Рал убил своей магией?

Сколько жизней унесла чума, которую он на нас наслал? Сколько тысяч человек истекли кровью, соприкоснувшись с людьми-тенями, которых он сотворил? Сколько городов, больших и малых, сколько деревень он стер с лица земли? – Никто не ответил, и волшебник Зорандер продолжал:

– У нас ушли годы на то, чтобы поднять страну из пепла, но наконец в войне произошел перелом, и враг бежит. Теперь у нас есть три варианта. Первый – дать ему возможность отступить и надеяться на то, что больше он к нам не сунется. Лично я полагаю, что на это рассчитывать просто смешно и всерьез можно обсуждать только две возможности. Либо мы будем преследовать д'харианцев до самого их логова и покончим с ними навсегда ценой жизни десятков, а может, и сотен тысяч солдат. Либо я положу конец Д'Харе.

Волшебники и колдуньи с беспокойством посмотрели на нарисованную на полу Благодать.

– В нашем распоряжении есть и другая магия, – сказал один из волшебников. – Мы можем воспользоваться ею и обойтись без такой катастрофы.

– Волшебник Зорандер прав, – возразил другой. – Как и Совет. Враг заслужил свою судьбу. Мы должны это сделать.

Вновь разгорелся яростный спор. Волшебник Зорандер поглядел Эбби в глаза, и в его взгляде она прочла приказ поторопиться с изложением просьбы.

– Мои соотечественники захвачены в плен. Прошу вас, волшебник Зорандер, вы должны мне помочь! Я спряталась и слышала, как колдунья д'харианцев разговаривала с офицерами. Они хотят использовать пленников как живой щит, прикрыться ими не только от копий и стрел, но и от магии, которую вы на них обрушите. А если они решат контратаковать, то погонят пленных перед собой. Волшебник Зорандер, вы должны их спасти!

Никто даже не посмотрел в ее сторону. Все были заняты своими спорами, словно жизнь людей, о которых говорила Эбби, была таким пустяком, на который не стоило обращать внимания.

У Эбби на глаза навернулись слезы.

– Погибнут ни в чем не повинные люди! Пожалуйста, волшебник Зорандер, нам нужна ваша помощь! Он бросил на нее быстрый взгляд.

– Мы ничем не можем помочь твоим землякам. Эбби едва удерживалась, чтобы не разрыдаться.

– Среди пленных мой отец. И мой муж. И моя дочь. Ей нет еще и пяти. Если вы прибегнете к магии, они все погибнут. Если завяжется бой – тоже. Вы должны либо спасти их, либо отказаться от атаки.

Казалось, волшебник искренне огорчен.

– Прости. Я ничем не могу им помочь. Да позаботятся о них добрые духи и возьмут их души к Свету. Он хотел отвернуться, но Эбби вскричала:

– Нет! – Двое мужчин замолчали, но другие лишь недовольно покосились на нее и продолжали беседу. – Моя дочь! Вы не можете!.. – Она сунула руку в котомку. – У меня есть мощи…

– А у кого их нет, – перебил ее Зорандер. – Я не в состоянии тебе помочь.

– Но вы обязаны!

– Это значит – предать общее дело. Мы должны уничтожить войско д'харианцев, и твои соотечественники, какими бы невинными они ни были, мешают мне в этом. Я не могу допустить, чтобы затея д'харианцев увенчалась успехом, иначе они станут прибегать к ней повсюду, и тогда погибнет еще больше ни в чем не повинных людей. Враг должен понять, что ничто не заставит нас свернуть с выбранного пути!

– НЕТ! – взвыла Эбби. – Она ведь еще ребенок! Вы обрекаете на смерть мою малышку! Там есть и другие дети! Да что же вы за чудовище?!

Никто, кроме волшебника, уже не слушал ее, все были заняты своими разговорами.

Голос Зорандера перекрыл гвалт и обрушился на Эбби, как топор палача.

– Я – человек, вынужденный принимать такие решения. В просьбе отказано.

Эбби сдавленно вскрикнула, понимая, что потерпела поражение. Ей даже не дали возможности показать ему…

– Но это долг! – закричала она. – Священный долг!

– И он не может быть выплачен прямо сейчас. Эбби не выдержала и разрыдалась. Колдунья хотела отвести ее в сторону, но девушка вырвалась и выбежала из зала. Она понеслась по лестнице, из-за пелены слез ничего не видя перед собой.

Внизу силы оставили ее, и она, всхлипывая, рухнула на пол. Он не поможет. Он отказался помочь беспомощному ребенку. Ее дочке предстоит умереть.

Эбби почувствовала на плече чью-то ладонь. Ласковые руки обняли ее. Нежные пальцы гладили ей волосы, пока она рыдала, уткнувшись женщине в колени. Другая рука коснулась ее спины, и Эбби ощутила успокаивающее воздействие магии.

– Он убивает мою дочь! – всхлипнула она. – Ненавижу его!

– Ничего-ничего, Абигайль, – произнес голос над ее головой. – Этих слез тебе не нужно стыдиться. Мы понимаем твою боль.

Эбби вытерла щеки и подняла голову. Рядом с ней на ступеньке сидела колдунья.

Эбби посмотрела на женщину, которая обнимала ее. Это оказалась сама Мать-Исповедница, но теперь Эбби было все равно. Она не боялась ни ее взгляда, ни ее прикосновения. Какое это теперь имеет значение? Что теперь вообще имеет какое-либо значение?

– Он чудовище! – вскричала Эбби. – Правильно его называют. Он – злобный ветер смерти. Только на сей раз он убивает моего ребенка, а не врагов!

– Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, Абигайль, – спокойно произнесла Мать-Исповедница. – Только это неправда.

– Как вы можете так говорить! Моя дочка даже еще не начала жить, а он ее убивает! Мой муж умрет. И мой отец тоже. Только он успел прожить жизнь, а моя девочка – нет!

Она снова зарыдала, и Мать-Исповедница опять ласково обняла ее. Но Эбби было не нужно ее утешение.

– У тебя только один ребенок? – спросила колдунья. Эбби всхлипнула и кивнула.

– У меня был еще сын, но он умер сразу после рождения. Повитуха сказала, что у меня больше не будет детей. Моя маленькая Яна – единственное, что у меня есть. – Острая боль пронзила Эбби. – А он ее убивает. Как того мужчину передо мной. Волшебник Зорандер – чудовище! Да пошлют ему смерть добрые духи!

Колдунья отбросила волосы Эбби со лба.

– Ты не понимаешь. Ты видишь лишь часть. И сама не знаешь, что говоришь.

Но Эбби отлично знала, что говорит.

– Будь у вас…

– Делора все понимает, – кивнув на колдунью, сказала Мать-Исповедница. – У нее есть сын и десятилетняя дочь.

Эбби поглядела на колдунью. Та сочувственно улыбнулась и кивнула, подтверждая эти слова.

– У меня тоже есть дочь, – продолжала Мать-Исповедница. – Ей двенадцать лет. И Делора, и я понимаем, как тебе больно. И Волшебник Первого Ранга тоже.

– Да откуда ему понять! – Эбби сжала кулаки. – Он сам почти еще мальчишка! И хочет убить мою девочку! Он – ветер смерти и думает только о том, как убивать людей!

Мать-Исповедница похлопала по ступеньке рядом с собой.

– Присядь-ка со мной, Абигайль. Разреши мне рассказать тебе об этом человеке.

Продолжая всхлипывать, Эбби уселась на ступеньку. Мать-Исповедница была старше ее лет на двенадцать – четырнадцать; у нее были приятные черты лица и притягательные фиалковые глаза. Густые волосы достигали талии. Улыбка у нее была очень теплой. Эбби никогда не думала о Матери-Исповеднице как об обычной женщине, но именно обычную женщину она сейчас видела перед собой. И этой женщины она не боялась. Все равно она не могла причинить Эбби большего зла, чем волшебник Зорандер.

– Я присматривала за Зеддикусом, когда он был еще карапузом, а я лишь входила в пору зрелости. – Взгляд Матери-Исповедницы устремился вдаль, губы тронула задумчивая улыбка. – Он был сущим наказанием, но не потому, что у него был вредный характер, а оттого, что он был непоседой и ужасно любопытным ребенком. Из него вырос настоящий мужчина. Когда началась война с Д'Харой, волшебник Зорандер довольно долго оставался в стороне. Он не хотел сражаться, не хотел убивать людей. Только после того, как Паниз Рал, Владыка Д'Хары, начал использовать магию, Зедд встал на нашу защиту, понимая, что с волшебниками могут сражаться лишь волшебники. Возможно, Зеддикус Зу'л Зорандер и кажется тебе чересчур молодым, но он необычный чародей. Зедд – сын волшебника и колдуньи. Он был необычайно одаренным ребенком. Даже его учителя не всегда понимают, как ему удается постигать загадки древних книг и справляться с могуществом, которое он черпает оттуда. У него ясный ум, но все мы отлично знаем, что у него чистое сердце. Он думает не только головой, но и сердцем тоже. Во многом его избрали Волшебником Первого Ранга именно за это – хотя и других причин было достаточно.

– Не сомневаюсь, – кивнула Эбби. – Он очень талантливый ветер смерти.

Мать-Исповедница слегка улыбнулась.

– Мы – те, кто действительно хорошо его знает, – зовем его Ловкачом. Ловкач – вот прозвище, которое он на самом деле заслужил. А «ветер смерти» – это прозвище для других, в основном для врагов, чтобы вселить ужас в их души. Некоторые из наших людей тоже приняли это прозвище близко к сердцу – но, может быть, раз у тебя мать была колдуньей, ты понимаешь, что люди порой совершенно без оснований боятся тех, кто владеет магией?

– А иногда, – упрямо возразила Эбби, – те, кто владеет магией, действительно самые настоящие чудовища, которым наплевать, сколько людей они уничтожат.

Мать-Исповедница посмотрела Эбби в глаза долгим взглядом и предостерегающе подняла палец.

– То, что я расскажу тебе сейчас о Зеддикусе Зу'л Зорандере, – тайна. И если ты когда-нибудь кому-нибудь это перескажешь, я никогда не прощу тебе того, что ты не оправдала моего доверия.

– Я никому не скажу, но не понимаю, какое это…

– Просто слушай.

Эбби замолкла, и Мать-Исповедница начала рассказ.

– Зедд был женат. Эрилин была чудесная женщина. Ее все любили, но никто не любил ее так сильно, как Зедд. У них родилась дочь.

Эбби вся превратилась в слух.

– И сколько ей лет?

– Примерно столько, сколько и твоей дочери, – ответила Делора.

Эбби сглотнула комок.

– Понятно.

– Когда Зедд стал Волшебником Первого Ранга, дела пошли скверно. Паниз Рал создал людей-теней.

– У нас в Конни Кроссинге никогда не слышали о людях-тенях.

Мать-Исповедница горько вздохнула.

– Их так называют, потому что они действительно напоминают тени в воздухе. У них нет четкой формы, и сражаться с ними обычным оружием – все равно что сражаться с дымом. От людей-теней нельзя укрыться. Они плывут к тебе через поле или через лес. И рано или поздно находят тебя. Когда они прикасаются к человеку, его тело начинает раздуваться и в конце концов лопается. Люди умирают в чудовищных муках. Даже магия не в силах помочь тому, кого коснулся человек-тень. Когда д'харианцы шли в атаку, их волшебники посылали вперед людей-теней. Наши солдаты гибли целыми батальонами. Мы почти потеряли надежду. Это был самый черный период в нашей жизни.

– И волшебник Зорандер смог их остановить? – спросила Эбби.

Мать-Исповедница кивнула.

– Он изучил древние книги и создал боевые роги. Их магия развеивает людей-теней, как ветер развеивает дым. Кроме того, магия рога устремляется по следу магии, породившей людей-теней, находит волшебника, который их сотворил, и убивает его. Впрочем, эти роги тоже не безупречны, и Зедд вынужден все время изменять их магию, потому что противник тоже меняет способ создания людей-теней. С помощью магии Паниз Рал насылал на нас эпидемии ужасных болезней и туман, вызывающий слепоту. Зедд работал дни и ночи, но сумел справиться и с тем, и с другим. А пока Паниз Рал разрабатывал новую магию, мы могли воевать обычным способом. Таким образом, благодаря волшебника Зорандеру удалось переломить ход войны.

– Все это, конечно, замечательно, но… Мать-Исповедница подняла руку, призывая к молчанию. Эбби тут же прикусила язык и стала слушать дальше.

– Разумеется, Паниз Рал пришел в бешенство. Он пытался убить Зедда, но у него ничего не вышло. И тогда он послал квод, которому было поручено убить Эрилин.

– Квод? А что такое квод?

– Квод, – ответила колдунья, – это отряд из четырех специально обученных убийц, действующих под защитой заклинания, наложенного на них тем, кто их послал. То есть Панизом Ралом. Их задача не просто убить свою жертву, но сделать ее смерть как можно более мучительной и страшной.

Эбби сглотнула.

– И они… Убили его жену? Мать-Исповедница придвинулась ближе.

– Хуже. Они переломали ей все кости и бросили так. Еще живую.

– Живую? – прошептала Эбби. – Почему они оставили ее в живых? Они же должны были ее убить?

– Чтобы Зедд нашел ее, истекающую кровью. Она смогла лишь прошептать ему слова любви. – Мать-Исповедница наклонилась еще ближе, и Эбби почувствовала ее дыхание на своем лице. – Он попытался с помощью магии исцелить ее и этим запустил ползучее заклинание.

Эбби усилием воли заставила себя моргнуть.

– Ползучее заклинание?

– Ни один волшебник не способен его обнаружить. – Мать-Исповедница сложила руки перед животом Эбби и вывернула ладони, жестом изобразив разрыв. – Это заклинание разорвало ей внутренности. Из-за любящего прикосновения Зедда она умерла в страшных муках, а он мог только беспомощно стоять рядом с ней на коленях.

Эбби непроизвольно коснулась своего живота.

– Какой ужас!

Фиалковые глаза Матери-Исповедницы приобрели стальной блеск.

– А еще квод забрал их дочь. Дочку, которая видела все, что они делали с ее матерью.

Эбби почувствовала, что слезы опять жгут ей глаза.

– И с его дочкой они сделали то же самое?

– Нет, – ответила Мать-Исповедница. – Они держат ее в плену.

– Но она жива? Значит, еще есть надежда?

Мать-Исповедница откинулась на мраморную балюстраду и сложила руки на коленях. Ее атласное платье тихо зашелестело при этом движении.

– Зедд отправился по следам квода. Он нашел их, но к тому времени они уже передали его дочь другим, а те следующим, и так далее, поэтому первый квод представления не имел, где она и у кого.

Эбби посмотрела на колдунью, затем снова на Мать-Исповедницу.

– Что волшебник Зорандер сделал с кводом?

– То же, что с ними сделала бы я. – Лицо Матери-Исповедницы превратилось в маску ледяной ярости. – Он заставил их пожалеть, что они вообще родились на свет. Он заставил жалеть их об этом очень долго.

Эбби отшатнулась.

– Понятно…

Мать-Исповедница сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и рассказ продолжила колдунья.

– Пока мы тут беседуем, волшебник Зорандер использует заклинание, которого никто из нас не понимает. Оно не позволяет Панизу Ралу покинуть его дворец в Д'Харе и мешает ему использовать магию против нас. Поэтому наши войска и теснят его армию. Разумеется, Паниз Рал исходит яростью и ненавидит человека, который разрушил его планы завоевать Срединные Земли. Не проходит и недели, чтобы на волшебника Зорандера не было совершено покушение. Паниз Рал присылает мерзавцев всех сортов, чтобы расправиться с ним. Даже Морд-Сит.

Эбби затаила дыхание. Это слово она уже слышала.

– Кто такие Морд-Сит?

Колдунья пригладила свои блестящие густые волосы. В глазах ее загорелся гнев.

– Морд-Сит – это женщины, которые носят красные кожаные одежды и длинную косу. Алая одежда и коса – отличительный признак их профессии. Их с детства учат мучить и убивать тех, кто владеет магией. Если тот, у кого есть дар, попытается сражаться с Морд-Сит при помощи волшебства, она перехватит его магию и использует ее против него же. От Морд-Сит убежать невозможно.

– Но, наверное, такой могущественный маг, как волшебник Зорандер…

– Даже он не справился бы с Морд-Сит, – снова вступила в разговор Мать-Исповедница. – Морд-Сит можно одолеть лишь обычным оружием, но магией – никогда. Только магия Исповедниц против них эффективна. Я сама убила двух. Морд-Сит взяли в плен нескольких наших волшебников и колдуний. Попав к ним в руки, эти несчастные не могли ни убежать, ни покончить с собой. Перед тем, как умереть, они рассказали обо всем, что им было известно, и Паниз Рал узнал наши планы. Мы, в свою очередь, сумели захватить нескольких высокопоставленных д'харианцев. Исповедницы допросили их, и теперь мы знаем, что именно известно Па-низу Ралу. К сожалению, время работает против нас.

Эбби вытерла взмокшие ладони о подол платья.

– Но тот человек, который вошел к Первому Волшебнику передо мной, не мог быть убийцей. Его телохранителям разрешили уйти.

– Нет, он не был убийцей. – Мать-Исповедница скрестила руки на груди. – Несомненно, Панизу Ралу стало известно о заклинании, найденном волшебником Зорандером, и о том, что это заклинание способно стереть Д'Хару с лица земли. Естественно, Паниз Рал отчаянно пытается не допустить этого.

Эбби отвела взгляд и потеребила завязку котомки.

– Все равно не понимаю, какое это имеет отношение к тому, что он отказался спасти мою дочь. У него самого есть дочь. Разве он сам не пошел бы на все ради ее спасения? Не сделал бы все возможное, чтобы вернуть ее?

Мать-Исповедница, чуть склонив голову, потерла пальцами лоб, словно пыталась унять боль.

– Тот человек, что был перед тобой, – гонец. Послание, которое он привез, прошло через много рук, чтобы нельзя было отследить источник.

У Эбби по спине пробежали мурашки.

– И что это за послание?

– Локон волос дочери Зедда. Паниз Рал предлагает жизнь дочери Зедда в обмен на то, чтобы Зедд сдался ему. Эбби судорожно вцепилась в котомку.

– Но разве любящий отец не пойдет даже на это ради спасения дочери?

– Но какова цена? – прошептала Мать-Исповедница. – Сколько людей погибнет без его помощи? Он не может так поступить даже ради жизни той, кого любит больше всего на свете. Перед тем, как отказать тебе в просьбе, он отверг предложение Паниза Рала и этим обрек свою собственную дочь на смерть.

Эбби почувствовала, как надежда, затеплившаяся в ее душе, снова гаснет. Она подумала о своей маленькой Яне, и по ее щекам опять заструились слезы.

– Но ведь я не прошу его пожертвовать всеми ради ее спасения!

Колдунья ласково коснулась ее плеча.

– Если дать легиону Анарго уйти, то потом д'харианцы перебьют гораздо больше невинных людей, чем погибнет в битве.

Эбби ухватилась за последнюю соломинку.

– Но у меня есть мощи! Колдунья вздохнула.

– Абигайль, едва ли не у каждого, кто приходит сюда, есть с собой мощи. Шарлатаны, которые ими торгуют, заверяют всех, что они настоящие, и отчаявшиеся люди вроде тебя их покупают. Люди, как правило, просят волшебников обеспечить им жизнь, в которой нет места магии. Навидавшись ужасов, которые д'харианцы творят с помощью волшебства, люди возненавидели магию и готовы отдать все на свете, лишь бы ее вообще никогда больше не было, – сказала Мать-Исповедница. – Большинство людей боится волшебства, и я опасаюсь, что теперь, с учетом того, каким образом д'харианцы используют магию, многие вообще готовы отдать все на свете, чтобы никогда больше не видеть никакого волшебства. Забавно, что об этом они просят тех, у кого есть дар, и пытаются прибегнуть к помощи вещей, наделенных магией.

Эбби моргнула.

– Но я их не покупала! Это истинный священный долг. Моя мать на смертном одре сказала мне об этом. Она сказала, что этим долгом повязан сам волшебник Зорандер!

Колдунья недоверчиво прищурилась.

– Абигайль, истинный священный долг встречается крайне редко. Может быть, у нее просто были мощи, а ты подумала…

Эбби приоткрыла котомку и позволила колдунье заглянуть внутрь. Колдунья кинула взгляд и замолкла. Мать-Исповедница тоже посмотрела в котомку.

– Я знаю, что сказала мне мама, – настаивала Эбби. – И еще она говорила, что волшебник может проверить мощи. И тогда он узнает правду, потому что этот долг перешел к нему от его отца.

Колдунья погладила вышивку на вороте платья.

– Он может произвести проверку и узнать правду. Но даже если это действительно священный долг, из этого не следует, что он может быть выплачен по первому требованию.

Эбби упрямо уставилась на колдунью.

– Моя мама сказала, что это истинный долг и должен быть выплачен сразу. Делора, прошу вас! Ведь вы разбираетесь в этом! Я так растерялась, потому что вокруг все шумели, что не попросила его проверить мощи. – Она повернулась и схватила Мать-Исповедницу за руку. – Пожалуйста, помогите мне! Расскажите волшебнику Зорандеру об этих мощах и попросите его провести проверку!