Текст книги "Долги предков"

Зедд лишь сдавленно вскрикнул от ужаса и боли.

Эбби отползла подальше и смахнула слезы, чтобы лучше видеть. Она была в ужасе, что является свидетелем того, как терзают человека, который согласился помочь ей всего лишь потому, что у него был долг перед ее матерью. В отличие от тех, кто заставил Эбби служить им, взяв в заложники ее дочь.

Внезапно Эбби увидела кинжал, который Зедд выбил из руки Морд-Сит. Кинжал был нужен Морд-Сит лишь для того, чтобы его разозлить, – а истинным оружием этой ужасной женщины была магия.

Эбби велели привести сюда Зедда, чтобы Морд-Сит могла его захватить. И она подчинилась. У нее не было выбора.

Но какую дань по ее вине придется заплатить другим!

Как она могла даже сделать попытку спасти жизнь своей дочери ценой гибели стольких людей? И Яна будет расти в рабстве у тех, кто уже убил многих и убьет еще больше? И жить с матерью, которая допустила такое? Яна будет расти, униженно кланяясь Панизу Ралу и его прихвостням? Или, хуже того, будет довольна своей рабской участью, вырастет, не зная, что такое свобода, честь и достоинство?

Все это она ясно себе представила, и в голове у нее помутилось.

Она схватила кинжал. Зедд кричал от боли. Торопливо, чтобы не утратить решимости, Эбби двинулась к стоящей спиной к ней Морд-Сит.

Эбби приходилось резать свиней. И она твердила себе, что это ничуть не труднее. Это же не люди, а звери. Она замахнулась.

И тут ей рот закрыла чья-то рука. Вторая рука перехватила ее запястье.

Эбби сдавленно пискнула, возмущенная тем, что ей помешали положить конец этому безумию, но кто-то шепотом приказал ей замолчать.

Отчаянно вырываясь, Эбби повернула голову и увидела фиалковые глаза. В первое мгновение она не могла понять, каким образом эта женщина оказалась здесь, если Эбби своими глазами видела, что она осталась в замке. Но это действительно была Мать-Исповедница.

Эбби замерла. Мать-Исповедница выпустила ее и быстрым движением руки приказала отойти назад. Эбби, не задавая лишних вопросов, отступила в кусты, а Мать-Исповедница бросилась к женщине в красном. Морд-Сит была полностью поглощена своим грязным делом и не замечала, что происходит у нее за спиной.

Издалека доносилось пение сверчков. Громко квакали лягушки. Мягко плескалась река. Знакомые, успокаивающие звуки родного дома.

А потом воздух вздрогнул. Прогремел беззвучный гром, и этот удар едва не лишил Эбби сознания. Каждую косточку ее прожгло болью.

Никакой молнии – только воздушный удар. Мир на мгновение замер.

Трава полегла, словно под сильным ветром. Эбби никогда не доводилось этого видеть, но она точно знала – это Мать-Исповедница воспользовалась своей магией. Хельза рассказывала дочери, что эта магия полностью разрушает разум человека, не оставляя ничего, кроме безграничной преданности Исповеднице. Потом Исповеднице оставалось только спросить, и человек рассказывал все, что от него хотели узнать.

– Приказывай, госпожа, – жалобно простонала Морд-Сит. Эбби, постепенно приходя в себя, смотрела, как корчится в траве женщина в алой одежде. Внезапно кто-то схватил Эбби за руку. Это оказался волшебник.

Другой рукой он стер кровь с разбитых губ. Дыхание его было тяжелым.

– Предоставь это ей.

– Зедд… Я… Прости меня. Я хотела предупредить тебя, чтобы ты не пользовался магией, но ты не услышал.

Ему было очень больно, но он сумел выдавить из себя улыбку.

– Я тебя отлично слышал.

– Тогда почему?..

– Я не сомневался, что в конце концов ты все же окажешься неспособной на предательство. – Он потащил Эбби прочь, подальше от душераздирающих воплей. – Мы использовали тебя. Мы хотели, чтобы они считали, будто им удалась их затея.

– Ты знал, что я собираюсь сделать?! Знал, что я должна привести тебя сюда, чтобы они тебя схватили?!

– Ну, вообще-то да. С самого начала было понятно, что за всем этим скрывается нечто большее, чем ты хотела показать. Знаешь, из тебя никудышный шпион и предатель. С той минуты, как мы сюда приехали, ты шарахалась от каждой тени и вздрагивала от каждого комариного писка.

К ним подбежала Мать-Исповедница.

– Зедд, как ты?

– Выживу. – Он положил руку ей на плечо. В глазах его еще отражался ужас. – Спасибо, что не опоздала. На какое-то мгновение я испугался…

– Знаю. – На губах Матери-Исповедницы мелькнула улыбка. – Будем надеяться, что твоя уловка сработает. У тебя есть время до рассвета. Она сказала, что ей предоставили возможность мучить тебя всю ночь. Их разведчики сообщили Анарго о прибытии наших войск.

Морд-Сит в кустах кричала так, будто с нее заживо сдирают кожу.

Эбби передернулась.

– Они услышат ее и поймут, что произошло.

– Даже если они и услышат что-нибудь на таком расстоянии, то подумают, что это она мучает Зедда. – Мать-Исповедница вынула кинжал из руки Эбби. – Я рада, что ты оправдала мою веру в тебя и в конечном итоге предпочла не становиться на их сторону.

Эбби вытерла ладони о платье. Ей было отчаянно стыдно за то, что она сделала, за то, что собиралась сделать. Ее начало трясти.

– Вы убьете ее?

Мать-Исповедница выглядела полностью измотанной после волшебного прикосновения к Морд-Сит, но в глазах ее по-прежнему горела железная решимость.

– Морд-Сит отличаются от других людей. Прикосновение Исповедницы их убивает. Она будет чудовищно страдать, пока не умрет. Смерть наступит под утро. – Она оглянулась туда, откуда доносились вопли. – Она рассказала все, что нам нужно было узнать, а Зедду необходимо получить обратно свою магию. Пожалуй, так даже лучше.

– И тогда я сделаю то, что должен. – Волшебник взял Эбби за подбородок и повернул ее лицо в сторону от криков. – А ты можешь попытаться вызволить Яну. У тебя есть время до утра.

– У меня есть время до утра? Что ты хочешь сказать?

– Я объясню. Но мы должны поспешить, если ты хочешь успеть. Раздевайся.

Время стремительно утекало.

Эбби шла по д'харианскому лагерю, стараясь держаться прямо и гордо, хотя на самом деле была в полном отчаянии. Всю ночь она вела себя так, как велел ей волшебник: сохраняла на лице высокомерное выражение, каждого, кто обращал на нее внимание, обливала холодным презрением, а тех, кто стремился с ней заговорить, гневно обрывала.

Впрочем, немногим хватало смелости привлечь к себе внимание женщины, облаченной в красное платье Морд-Сит. Зедд также велел ей сжимать в кулаке оружие Морд-Сит. Это был ничем не примечательный маленький красный стержень, и Эбби представления не имела, как он действует.

Волшебник ограничился сообщением, что тут задействована магия и что Эбби не сможет призвать ее. Но и без магии стержень отлично выполнял свое предназначение: увидев его, любопытные солдаты быстренько исчезали в темноте, стараясь убраться подальше от света костров и от самой Эбби. Даже стражники, заметив косу, которую Зедд вплел в волосы Эбби, отворачивались, не желая связываться с Морд-Сит.

Д'харианцы боялись ее – но они и понятия не имели, как отчаянно колотится ее сердце и как она благодарна, что под покровом ночи не видно, как у нее трясутся колени. Блуждая по лагерю, Эбби наткнулась на двух настоящих Морд-Сит – но обе, хвала добрым духам, спали. Вряд ли Эбби удалось бы так легко обвести вокруг пальца подлинных Морд-Сит.

Зедд дал ей время до рассвета. И это время стремительно подходило к концу. Еще волшебник предупредил ее, что если она не вернется вовремя, то погибнет.

Эбби была рада, что хорошо знает местность, иначе она давным-давно уже заблудилась бы среди множества палаток, костров, фургонов, лошадей и мулов. Повсюду остриями вверх стояли сложенные шалашиком копья и пики, в воздухе висел дым от костров и стоял невообразимый шум – кузнецы и прочие ремесленники ковали железо и обрабатывали дерево, изготовляя всякую всячину – от осей для фургонов до луков и стрел. Эбби не понимала, как можно спать в таком грохоте, но солдаты тем не менее спали как убитые.

Впрочем, скоро огромный лагерь проснется, готовый к новому дню. Готовый к сражению – делу, которое солдаты лучше всего умеют делать. Они хорошо выспятся и, полные свежих сил, приступят к уничтожению вражеской армии. Судя по тому, что Эбби доводилось слышать, д'харианские солдаты отлично справлялись со своей работой.

Эбби искала всю ночь, но так и не нашла ни мужа, ни отца, ни дочери. Но она не собиралась сдаваться, хотя в душе смирилась с мыслью, что если не найдет их, то умрет вместе с ними.

Она видела пленных, связанных между собой и прикрученных к деревьям или вбитым в землю кольям, чтобы не убежали. Многие были скованы цепями. Некоторых Эбби узнала, но в основном эти люди были ей незнакомы.

И за все время Эбби ни разу не попался на глаза хоть один заснувший на посту стражник. Когда они смотрели на нее, она делала вид, что ищет кого-то и что, когда найдет того, кто нужен, тому жизнь медом не покажется. Зедд четко объяснил ей, что ее жизнь и жизнь ее близких зависит от того, насколько убедительно она сыграет свою роль. Эбби мысленно представляла, как эти люди мучают ее дочь, и ей не составляло труда изображать кипящую ярость.

Но отпущенное ей время подходило к концу. Она понимала, что Зедд ждать не станет. Слишком многое поставлено на карту. Это она тоже теперь понимала.

Эбби откинула полог очередной палатки и обнаружила спящих солдат. Присев на корточки, она заглянула в лица привязанных к фургонам пленников и встретила взгляды, полные ужаса. Дети, спасаясь от кошмаров, крепко прижимались друг к другу во сне. Но Яны среди них не было. Лагерь простирался на несколько миль, и отыскать в нем девочку было все равно что найти иголку в стоге сена.

Проходя мимо очередной линии палаток, Эбби почесала запястье и, только пройдя еще несколько шагов, сообразила, что рука чешется из-за того, что браслет нагрелся. Она пошла дальше, но уже медленнее. Браслет нагрелся сильнее, потом начал остывать. Эбби нахмурилась, развернулась и пошла обратно.

Там, где между палатками дорожка сворачивала в сторону, браслет опять нагрелся. Эбби остановилась, вглядываясь во тьму. Небо только-только начинало розоветь на востоке. Потом она пошла между палатками, повернула назад, когда браслет остыл, и выбрала другое направление.

Мать велела Эбби никогда не снимать браслет и сказала, что в один прекрасный день он ей пригодится. Эбби подумала – не заключена ли в браслете какая-то магия, которая поможет ей отыскать Яну? Близился рассвет, и это была ее последняя надежда.

Браслет, продолжая нагреваться, привел ее к большой палатке, окруженной спящими на земле солдатами. Часовые, как всегда, сделали вид, что не замечают Морд-Сит.

Не имея никакого представления, что делать дальше, Эбби шагала между спящими солдатами. Возле палатки браслет полыхнул жаром.

Из-под полога палатки выбивался свет. По всей вероятности, внутри горела свеча. Чуть в стороне Эбби заметила спящую женщину и, подойдя ближе, узнала ее. Мариска.

Старуха во сне тихо похрапывала. Эбби застыла. Стражники уставились на нее.

Не дожидаясь, пока они начнут задавать вопросы, Эбби решительно двинулась к палатке, метнув на часовых разъяренный взгляд. Она старалась не шуметь. Солдаты могут принять ее за Морд-Сит, но Мариску ей обмануть вряд ли удастся. Гневного взгляда хватило, чтобы часовые предпочли смотреть в другую сторону.

Сердце стучало так, словно вот-вот вырвется из груди. Эбби взялась за полог. Она знала, что там, в палатке, ее Яна. Она мысленно приказала себе не плакать, когда увидит дочь, и напомнила, что должна тут же зажать дочке рот ладонью, чтобы та не закричала от радости, иначе их схватят прежде, чем они успеют удрать.

Браслет раскалился так, что едва не жег кожу. Эбби нырнула под полог.

На подстилке дрожала маленькая девочка в рваном шерстяном плаще. Эбби едва не задохнулась от боли. Это была не Яна.

Девочка и Эбби уставились друг на друга. В свете свечи Эбби видела, как на лице девочки страх борется с надеждой: свеча освещала и Эбби. Поэтому ребенок мог ее хорошо разглядеть и понять, что она не та, за кого себя выдает.

Наконец девочка пришла к решению и умоляюще протянула руки.

Эбби непроизвольно упала на колени и обняла ее.

– Помоги мне! Пожалуйста! – всхлипнула малышка Эбби на ухо.

Эбби хорошо успела рассмотреть ее личико. Никаких сомнений быть не могло. Это дочь Зедда.

– Я пришла, чтобы тебе помочь, – успокоила девочку Эбби. – Меня прислал Зедд.

Малышка радостно пискнула.

Эбби чуть отодвинула девочку и посмотрела ей в глаза.

– Я отведу тебя к папе, но никто не должен догадаться, что я спасаю тебя. Ты должна мне помочь. Сможешь прикинуться пленницей, чтобы я смогла вывести тебя отсюда?

Девчушка кивнула. У нее были такие же волнистые волосы, как у Зедда, и такие же глаза, только серые, а не ореховые.

– Вот и отлично! – прошептала Эбби и погладила девочку по щеке. Она не могла отвести взгляда от этих пронзительных серых глаз. – Тогда доверься мне, и мы с тобой выберемся отсюда.

– Я тебе верю, – раздался тоненький голосок.

Эбби схватила валявшуюся возле подстилки веревку и набросила девочке на шею.

– Я не сделаю тебе больно, но часовые снаружи должны поверить, что ты – моя пленница.

Девочка с опаской глянула на веревку, словно эта веревка была ей хорошо знакома, а потом кивнула.

Выйдя из палатки, Эбби выпрямилась и вытащила за собой на веревке малышку. Стражники посмотрели на нее. Эбби ответила гневным взглядом.

Один из часовых подошел ближе и нахмурился.

– Что происходит?

Эбби остановилась и ткнула красным стрежнем чуть ли не в нос солдату.

– Ее призывают. И кто ты такой, чтобы задавать мне вопросы? Убирайся с дороги, не то я прикажу тебя выпотрошить и вычистить мне на завтрак!

Солдат побледнел и сразу же отступил. Не давая ему времени опомниться, Эбби быстро двинулась вперед, волоча за собой понурую девочку.

Никто не стал их догонять. Эбби хотелось побежать, но она понимала, что этого делать нельзя. Ей хотелось взять девочку на руки, но и этого она не могла. Все должно выглядеть так, будто Морд-Сит ведет куда-то пленницу.

Вместо того чтобы пойти кратчайшим путем, Эбби поднялась к холмам выше по реке, где деревья доходили почти до самой кромки воды. Зедд объяснил ей, где перейти реку, и предупредил, чтобы она не вздумала идти другой дорогой. Он повсюду устроил магические ловушки, чтобы д'харианцы внезапно не атаковали с холмов и не помешали ему сделать то, что он собирался.

По пути к реке Эбби увидела чуть в стороне висящую Низко над землей полоску тумана. Зедд строго-настрого запретил ей приближаться к какому-либо туману или дымке. Эбби подозревала, что это какое-то ядовитое облако, которое он наколдовал.

По шуму воды она поняла, что река уже близко. Розовеющее небо уже достаточно освещало землю, чтобы Эбби смогла разглядеть воду, когда подошла к краю леса. Оглянувшись, она увидела огромный лагерь на холмах позади и, лишний раз убедившись, что их с малышкой никто не преследует, сняла с шеи девчушки веревку. Потом она взяла ее на руки и крепко прижала к себе.

– Держись крепче и сиди тихо.

Девчушка кивнула. Эбби положила ее голову себе на плечо и что было сил побежала к реке.

Было светло, но это был не рассвет. Эбби впервые обратила на это внимание, когда перебралась на другой берег. Еще до того, как она увидела источник света, Эбби поняла, что магия, которую творит Зедд, не имеет ничего общего с тем волшебством, какое ей когда-либо доводилось видеть. Над рекой позади нее пронесся пронзительный тихий звук. Запахло так, будто горел сам воздух.

Девчушка цеплялась Эбби за шею; по щекам ее текли слезы, но она даже не всхлипнула, боясь, вероятно, что если издаст хоть малейший звук, то все растает как сон. Эбби чувствовала, что и сама плачет.

Дойдя до излучины, она увидела волшебника. Он стоял посреди реки на камне, которого Эбби тут никогда прежде не видела. Камень чуть возвышался над водой, и казалось, что волшебник стоит прямо на волнах.

Лицо его было обращено к Д'Харе. Перед волшебником плавали темные тени, протягивая к нему руки и жадные пальцы, похожие на струйки дыма.

Вокруг волшебника танцевал свет. Одновременно темный и нестерпимо яркий, он сливался с колышущимися в воздухе черными силуэтами. Это было и самое чудесное, и самое пугающее зрелище, какое Эбби видела за всю свою жизнь. Магия ее матери не шла ни в какое сравнение с этим.

Но страшнее всего был предмет, висящий в воздухе перед волшебником. Огненная сфера, раскаленная, светящаяся изнутри. Поверхность ее переливалась жидким огнем. Из реки бил в небо фонтан, и вода сверху поливала раскаленную сферу.

Касаясь ее поверхности, вода с шипением испарялась, и легкий ветерок уносил облачка пара. Сфера на мгновение темнела, но тут же от внутреннего жара раскалялась вновь, булькая и бурля. Пульсирующая, наводящая ужас опасность.

Не сводя с нее глаз, Эбби опустила девочку на вязкую землю.

– Папа! – закричала малышка, протягивая руки к волшебнику.

Зедд стоял слишком далеко, чтобы услышать, но все же услышал.

Он повернулся. Он стоял, огромный, как сама жизнь, посреди клубящейся магии, которую Эбби видела, но была не в состоянии осознать, и в то же время маленький в своей человеческой уязвимости. Он посмотрел на дочь, и глаза его наполнились слезами. Этот человек, который, казалось, совещается с самими добрыми духами, выглядел так, будто впервые воочию лицезрел явление духа.

Зедд спрыгнул с камня и помчался по воде к берегу. Оказавшись в его объятиях, малышка заревела, выплескивая накопившийся страх.

– Ну-ну, солнышко, – утешал ее Зедд. – Папа с тобой!

– Ой, папа, – рыдала она, уткнувшись ему в шею, – Они били маму! Они такие злые! Они так ее били…

– Я знаю, солнышко. Знаю, – ласково успокаивал дочку волшебник.

Только сейчас Эбби заметила стоящих в стороне колдунью и Мать-Исповедницу. Они тоже прятали слезы, растроганные зрелищем. Эбби была рада за волшебника, но эта сцена напомнила ей о том, что она сама потеряла. Девушка зарыдала от невыносимой душевной боли.

– Ну-ну, солнышко, – повторял Зедд дочери. – Ты теперь в безопасности. Папа больше не даст тебя в обиду. Тебе ничто не грозит.

Он повернулся к Эбби и благодарно улыбнулся ей сквозь слезы. Девочка внезапно уснула у него на руках.

– Небольшое заклинание, – объяснил Зедд, когда брови Эбби изумленно поползли вверх. – Ей нужно отдохнуть. А мне – закончить начатое.

Он передал дочку Эбби.

– Ты не отнесешь ее к себе домой? Пусть она поспит там, пока я не закончу. Пожалуйста, положи ее в кровать и укрой чем-нибудь, чтобы она не замерзла. Она будет спать довольно долго.

Эбби смогла лишь кивнуть. Она была рада за Зедда и даже гордилась тем, что спасла его дочь, но от этого ее боль за своих близких меньше не становилась.

Эбби уложила спящую малышку на свою кровать, задернула на окне занавеску и, не удержавшись, перед тем как уйти, погладила мягкие волосы девочки и поцеловала ее в лобик.

Потом Эбби помчалась обратно по склону к реке. Она хотела попросить Зедда дать ей еще хоть капельку времени. От страха за Яну ее сердце бешено колотилось. На волшебнике лежит долг, перешедший к нему от отца, и он этот долг еще не выплатил.

Тяжело дыша, Эбби остановилась у кромки воды. Волшебник снова стоял на камне посередине реки, и вокруг него плясали свет и тени. Эбби была достаточно хорошо знакома с магией, чтобы ей хватило ума не приближаться к нему. Она слышала, как он произносит какие-то слова. Хотя Эбби таких слов никогда не слыхала, она сразу узнала напевный речитатив заклинания, вызывающего к действию могучие силы.

На земле возле нее была нарисована та необычная Благодать, которую Зедд тогда рисовал в замке. Та самая, где был прорыв между миром жизни и смерти. Благодать была нарисована сверкающим чистым белым песком, ярко выделявшимся на темной глине. Эбби содрогалась от одного взгляда на нее, хотя и представления не имела, что она означает. Вокруг Благодати тем же белым песком были тщательно выписаны строгие формы магических рун.

Эбби уже собиралась окликнуть волшебника, но тут к ней подошла Делора.

– Не сейчас, Абигайль, – сказала колдунья. – Не отвлекай его.

Эбби неохотно починилась. Мать-Исповедница тоже приблизилась. Эбби, закусив губу, смотрела, как волшебник воздел руки. Клубящиеся тени утонули в потоке разноцветных искр.

– Но мне нужно! – упрямо сказала Эбби. – Я не смогла отыскать свою семью. Он должен мне помочь. Должен их спасти. Это священный долг, и он обязан его заплатить.

Колдунья и Мать-Исповедница переглянулись.

– Эбби, – сказала Мать-Исповедница, – он дал тебе время. Он попытался тебе помочь. Он сделал все, что мог, но теперь он должен думать о других.

Мать-Исповедница взяла за руку рыдающую Эбби, а колдунья обняла девушку за плечи. Эбби едва почувствовала их прикосновения. Отчаяние обрушилось на нее как каменная стена.

За д'харианским лагерем над холмами показалось солнце. Здесь река была не такой широкой, как в других местах, и Эбби могла видеть, что происходит за деревьями. К реке продвигались люди, но туман, окутавший противоположный берег, не давал им выйти из леса.

А потом на том берегу появился еще один волшебник и тоже начал творить заклятия. Как и Зедд, он стоял на камне, и с его рук срывались яркие молнии.

Больше сдерживаться Эбби не могла.

– Зедд! – закричала она. – Зедд! Пожалуйста! Ты же обещал! Я нашла твою дочь! А как же моя? Прошу тебя, не делай этого, пока я ее не спасу!

Зедд повернулся и посмотрел на нее словно из какого-то другого мира. Руки темных фигур ласкали его. Пальцы черного дыма коснулись его щеки, требуя внимания, но волшебник смотрел на Эбби.

– Прости. – Несмотря на расстояние, Эбби отчетливо расслышала эти слова, произнесенные шепотом. – Я дал тебе время. Больше я откладывать не могу, иначе другие матери будут оплакивать своих детей – и те матери, что живы, и те, что уже в мире духов.

Он вернулся к своей магии, и Эбби завыла в голос. Колдунья и Мать-Исповедница пытались успокоить ее, но Эбби не хотела, чтобы ее утешали в таком горе.

По холмам прокатился раскат грома. К небу взметнулись языки света, и они были ярче самого солнца. Магия, противостоящая Зедду, расползалась все дальше и дальше.

Ослепительные языки клубились, как дым, переплетаясь со светом, окутавшим Зедда. Туман на том берегу внезапно растаял.

Зедд в ответ шире развел руки. Сверкающее горнило кипящего огня громыхнуло. Фонтан, бьющий из реки, превратился в струю пара. Воздух застонал, словно бы протестуя.

На том берегу из леса появились д'харианские солдаты, толкая перед собой пленников. Люди с воплями ужаса попытались остановиться перед магией Зедда, но их тут же подтолкнули вперед наконечниками копий.

Эбби видела, как те, кто отказался идти вперед, пали под ударами мечей. Услышав их предсмертные крики, остальные пленники ринулись вперед, как овцы от стаи волков.

Если Зедду не удастся совершить задуманное, на долину обрушится армия Срединных Земель. И пленники окажутся между двумя армиями.

На противоположный берег выбежала какая-то женщина, волоча за собой ребенка. Эбби внезапно облилась холодным потом. Это была Мариска. Эбби быстро оглянулась на свой дом. Этого не может быть! Она снова вгляделась в противоположный берег.

– Не-е-ет!!! – закричал Зедд.

Мариска держала за волосы его дочь.

Каким-то образом Мариска выследила Эбби и нашла спящего в ее доме ребенка. Поскольку за девочкой никто не присматривал, старуха выкрала малышку.

Мариска поставила девочку перед собой, чтобы Зедд хорошо ее видел.

– Остановись и сдавайся, Зорандер, иначе она умрет!

Эбби вырвалась из рук Делоры и Матери-Исповедницы и побежала к камню, сражаясь с течением. Зедд повернулся и посмотрел ей в глаза.

Под его взглядом Эбби застыла.

– Прости! – Ее голос звучал как предсмертный стон. – Я думала, что она в безопасности!

Зедд решительно кивнул. Он ничего не мог поделать. Он вновь повернулся лицом к врагу и воздел руки, словно приказывал всем замереть – и людям, и магии.

– Отпусти пленных! – крикнул Зедд волшебнику д'ха-рианцев. – Отпусти их, Анарго, и я подарю вам жизнь!

Хохот Анарго разнесся над рекой.

– Сдавайся, – прошипела Мариска, – или ей конец! Старуха выхватила кинжал, который носила за кушаком, и прижала лезвие к горлу ребенка. Девочка кричала от ужаса и тянула руки к отцу.

Эбби двинулась вперед, громко умоляя Мариску отпустить девочку Зедда. Старуха обратила на ее слова не больше внимания, чем на слова Зедда.

– Последняя возможность! – крикнула Мариска.

– Ты ее слышал, – рявкнул Анарго с того берега. – Сдавайся немедленно, или она умрет!

– Ты знаешь, что я не поставлю свои интересы превыше интересов моего народа! – ответил Зедд. – Это наш с тобой поединок, Анарго! Опусти их!

Смех Анарго эхом разнесся по реке.

– Ты глупец, Зорандер! Ты упустил возможность! – Его лицо исказилось в бешеной ярости. – Убей ее! – приказал он Мариске.

Зедд сжал кулаки и яростно закричал.

Мариска подняла девочку за волосы и одним взмахом перерезала ей горло.

Девочка обмякла. Кровь заливала корявые пальцы Мариски. Наконец она нанесла последний удар, и обезглавленное тельце ребенка упало на землю. Эбби почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Глина на берегу стала красной.

С победным криком Мариска подняла вверх отрезанную голову. С обрубка шеи свисали лоскутья кожи и капала кровь. Рот навечно остался открытым в безмолвном вопле.

Эбби обняла колени Зедда.

– О добрые духи, прости! Зедд, прости меня!

– Ну а теперь, дитя, что, по-твоему, я должен сделать? – раздался у нее над головой хриплый голос Зедда. – Хочешь, чтобы я дал им возможность победить, дабы избавить твою Яну от той участи, которая постигла мою дочь? Скажи, дитя, что мне делать?

Эбби не могла молить о спасении своей семьи ценой того, что чудовища, которые стоят за рекой, захватят ее родину. Ее измученное сердце не могло этого допустить. Разве может она погубить всех остальных только ради того, чтобы выжили те, кто ей дорог?

Тогда она будет ничем не лучше этой Мариски, убившей невинное дитя.

– Убей их всех! – крикнула Эбби волшебнику. Она указала рукой на Мариску и ненавистного волшебника Анарго. – Прикончи ублюдков! Уничтожь их всех до одного!

Руки Зедда взлетели вверх. Громыхнул громовой раскат, и кипящая сфера погрузилась в воду, будто волшебник отпустил невидимую веревочку. Земля содрогнулась. В небо ударил гигантский гейзер, и поверхность реки вспенилась.

У Эбби подкосились ноги, и она села на дно, погрузившись в воду по грудь. Зедд повернулся, схватил ее за руку и втащил на камень.

Здесь был другой мир.

Неясные фигуры потянулись и к Эбби. Потянулись к ней из мира мертвых. И от их прикосновений боль утихла, Эбби овладели пугающая радость и умиротворение. Свет наполнил ее тело, как воздух наполняет легкие, и взорвался мириадами разноцветных искр перед ее внутренним взором. Потом ее оглушил низкий рев магии.

Зеленый свет распорол поверхность реки. Анарго на том берегу рухнул на землю. И камень, на котором он стоял, разлетелся на тысячи острых осколков. Воздух вокруг вражеских солдат наполнился дымом и вспышками света.

– Бегите! – завопила Мариска. – Бегите, пока не поздно! Спасайтесь! – Сама она уже неслась к холмам. – Бросьте пленников, пусть подыхают! Спасайтесь сами! Бегите!

Толпа на берегу всколыхнулась. Солдаты побросали оружие, отшвырнули веревки и цепи, на которых вели пленников, и, меся ногами глину, развернулись и побежали. В одно мгновение грозная армия превратилась в стадо испуганных коз.

Уголком глаза Эбби видела, как Мать-Исповедница с колдуньей кинулись через реку на другой берег. Хотя вода едва достигала колен, женщины вязли в ней, как в грязи.

Эбби воспринимала происходящее как сон. Она плавала в окружающем ее свете. Боль и удовольствие смешались в одно. Свет и тьма, звук и тишина, печаль и радость – все стало одним, всем и ничем, слившись в котле клокочущей магии.

На другом берегу д'харианская армия исчезла за деревьями. Взметнулись клубы пыли – это д'харианцы удирали кто верхом, кто в фургонах, кто пешком. А Мать-Исповедница с колдуньей, добравшись до берега, гнали пленников в воду, что-то яростно крича им – впрочем, Эбби не слышала слов, настолько она была поглощена странной гармонией проносившихся в мозгу разноцветных видений, затмевающих то, о чем пытались ей поведать ее глаза.

У нее промелькнула мысль, что она умирает. И вслед за ней мелькнула другая – что это не имеет значения. А потом ее разум снова погрузился в холодный свет и горячий свет, барабанный ритм магии и слов слились в единый ритм. В объятиях волшебника она чувствовала себя так, будто ее снова обнимают материнские руки. Может быть, так оно и было.

Потом Эбби осознала, что на берег на стороне Срединных Земель выбираются люди и бегут, подгоняемые Матерью-Исповедницей и колдуньей. Они исчезали в кустарнике, а потом Эбби увидела их снова уже вдалеке, за высокой травой, бегущими вверх по холму, подальше от рвущейся из реки магии.

Мир загрохотал. Подземный толчок отозвался в груди Эбби острой болью. Утренний воздух разорвал звон, будто переломился гигантский клинок. Вода бурлила и клокотала.

Горячий пар обжег Эбби ноги. Даже воздух побелел от жара. По ушам ударил такой грохот, что она зажмурилась. Но и с закрытыми глазами она видела смутные тени, кружащиеся в изумрудном сиянии. Все смешалось у нее в голове, мысли разбегались. Зеленая ярость пронзила ее тело и душу.

Эбби стало больно, будто внутри что-то разорвалось. Ахнув, она открыла глаза. От того места, где стояли они с Зеддом, по направлению к противоположному берегу катился чудовищный вал зеленого пламени. Вода встала стеной, словно в ливень – только этот ливень обрушился не с неба на землю, а наоборот. Над поверхностью реки переплетались молнии.

И когда этот вал достиг берега, земля раскололась. Из разлома, будто кровь, брызнули фиолетовые молнии.

Но страшнее всего был вой, который раздался сразу же вслед за этим. Эбби не сомневалась, что это выли мертвецы. Ей казалось, что ее душа стонет от сочувствия к крикам, наполнившим воздух. В уходящем все дальше зеленом вале мерцающего огня кружились и извивались тени. Они кричали, молили и пытались вырваться из мира мертвых.

И тут Эбби поняла, что это за стена зеленого пламени. Это была смерть, вторгнувшаяся в мир жизни.

Волшебник прорвал границу между мирами.

Эбби понятия не имела, сколько прошло времени. В том странном мире света, в котором она купалась, времени не существовало, как не существовало и ничего прочного и материального. Не было ни одного знакомого ощущения, за которое можно было бы зацепиться, чтобы осознать происходящее.

Эбби показалось, что зеленый вал остановился среди деревьев на склоне холма. Деревья, по которым он прокатился, и те, что она видела за мерцающим занавесом, почернели и скорчились от прикосновения самой смерти. Даже трава, по которой прошел этот жуткий огонь, пожухла и почернела, будто выжженная солнцем.