Текст книги "Шмяк!"

– Динь-дилинь-дилинь-динь!

Ваймс бросил бес-органайзер на стол и схватил небольшую буханку гномьего хлеба, которая вот уже несколько лет служила ему пресс-папье.

– Выключись или умри! – прорычал он.

– Так-так, я вижу, ты слегка не в духе, – сказал бесенок, глядя на нависшую над ним угрозу, – но, может быть, взглянешь на вещи с моей точки зрения? Это моя работа. Ничего не поделаешь. Я существую, следовательно, я мыслю. И, по-моему, мы могли бы отлично поладить, если бы только ты прочитал инструкцию… нет, пожалуйста, не надо! Я правда могу тебе помочь!

Ваймс помедлил, задержав буханку в воздухе, потом осторожно отложил ее.

– Как именно? – поинтересовался он.

– Ты считаешь с ошибками, – сказал бесенок. – Не всегда сносишь десятки.

– Откуда ты знаешь? – спросил Ваймс.

– Ты бормочешь под нос.

– Ты подслушиваешь?!

– Это моя работа! Я не могу взять и отключить уши! Я обязан слушать! Иначе как я узнаю про важную встречу?

Ваймс взял отчет о мелких расходах и взглянул на хаотичные колонки цифр. Он с детства гордился умением решать так называемые «примерчики». Да, он знал, что соображает туго, но все-таки некий итог получался…

– Думаешь, ты справишься лучше? – спросил он.

– Выпусти меня и дай карандаш, – потребовал бесенок. Ваймс пожал плечами. В конце концов, день выдался странный. Он открыл дверцу.

Бесенок был бледно-зеленый и полупрозрачный – он состоял по большей части из подсвеченного воздуха. Но крошечный огрызок карандаша каким-то образом держался у него в лапках. Бесенок забегал вдоль колонки цифр, что-то бормоча под нос, к большому удовольствию Ваймса.

– Три доллара пять пенсов, – сообщил бесенок через несколько секунд.

– Прекрасно, – сказал Ваймс.

– Непонятно, куда они делись!

– Да все понятно, их украл Шнобби Шноббс. Как всегда. Он никогда не крадет больше четырех с половиной долларов.

– Хочешь, чтобы я назначил время для вызова на ковер? – с надеждой спросил бесенок.

– Упаси боги. Сейчас подпишу отчет, и кончено. Э… спасибо. Не мог бы ты подсчитать и остальное?

Бесенок просиял.

– Разумеется!

Ваймс оставил его работать и подошел к окну.

«Они не признают наш закон и подрывают наш город. Это не просто кучка глубинных гномов, которые не позволяют собратьям уклониться с пути истинного. Как далеко тянутся их туннели? Гномы копают как сумасшедшие. Но почему именно здесь? Что они ищут? Любой бог мне свидетель, под Арк-Морпорком нет ни клада, ни спящего дракона, ни тайного королевства. Только вода, грязь и тьма. Как далеко тянутся туннели? Сколько… Погодите-ка, мы это знаем. Современная Стража располагает всякими данными…»

– Бесенок, – позвал он, оборачиваясь.

– Что, Введи-Свое-Имя?

– Видишь вон ту груду бумаг в углу? – сказал Ваймс. – Где-то там – отчеты городских привратников за последние полгода. Можешь сравнить с аналогичным отчетом за последнюю неделю? Меня интересует количество помойных фургонов, покинувших город.

– «Помойный фургон», не найдено в основном словаре, поискать в словаре сленга… бип… бип… бип… «помойный фургон», также см. «золотарня», «полуночный экспресс», «дерьмовоз» и производные.

– В точку, – сказал Ваймс, который раньше не слышал варианта «полуночный экспресс». – Сможешь подсчитать?

– О да, – ответил бесенок. – Спасибо, что воспользовались бес-органайзером «Груша», модель пять, самым современным…

– Да, да, я понял. Подсчитай только те фургоны, что выезжали через Узловые ворота. Они ближе всего к Паточной улице.

– Тогда лучше посторонись, Введи-Свое-Имя, – попросил бесенок.

– Зачем?

Бесенок прыгнул в кучу бумаг. Послышался шелест, несколько мышей бросились наутек – и груда взорвалась. Ваймс поспешно попятился, когда бумаги взмыли в воздух и повисли, поддерживаемые на весу бледно-зеленым облаком.

Ваймс настоял, чтобы стоявшие у ворот патрульные вели записи, не потому, что его крайне интересовали результаты, а затем, чтобы ребята не расслаблялись. Безопасности, конечно, это не добавляло. Анк-Морпорк – настолько открытый город, что дальше некуда. Но перепись телег приносила некоторую пользу. Во-первых, стражники не засыпали на посту, а во-вторых, у них появлялся законный повод для любопытства.

Нечистоты нужно вывозить, точка. Это город, в конце концов. Если ты живешь далеко от реки, единственный способ – вывезти их на телеге. «Черт возьми, – подумал Ваймс, – нужно было попросить бесенка подсчитать, не ввозили ли в последнее время больше камней и балок. Если выкапываешь ход в глине, нужно как-то его подпирать…»

Летавшие кругами бумаги упали обратно в кучу. Зеленый туман с легким жужжанием съежился, и перед Ваймсом вновь оказался бесенок, который буквально лопался от гордости.

– За последние шесть месяцев помойных фургонов стало на одну целую одну десятую больше! – объявил он. – Спасибо, Введи-Свое-Имя. Cogito ergo sum, Введи-Свое-Имя. Я существую, следовательно, я суммирую!

– Э… да, спасибо, – сказал Ваймс.

Хм. Чуть более одного фургона за ночь? В каждом максимум пара тонн. Не так уж много. Может быть, люди, живущие вблизи Узловых ворот, в последнее время часто хворали. Но… как бы поступил он на месте гномов?

Он уж точно не стал бы вывозить отходы через ближайшие ворота. Ох, боги, да если гномы копают повсюду, то могут свалить строительный мусор где угодно…

– Бесенок, послушай… – Ваймс замялся. – Кстати, как тебя зовут?

– Как меня зовут, Введи-Свое-Имя? – Бесенок явно пришел в замешательство. – Никак. Таких, как я, выпускают десятками, Введи-Свое-Имя. Наверное, глупо было бы давать нам имена.

– Тогда я буду звать тебя «Груша». Итак, Груша, не мог бы ты произвести такой же подсчет по всем городским воротам? А еще учесть количество телег с лесоматериалами и камнем?

– Понадобится некоторое время, Введи-Свое-Имя, но… да! Я охотно этим займусь.

– И, пока будешь считать, глянь заодно, нет ли жалоб на оседание почвы. Мало ли – обваливаются стены, трескаются дома… ну и так далее.

– Разумеется, Введи-Свое-Имя. Можешь положиться на меня, Введи-Свое-Имя!

– Тогда за работу!

– Да, Введи-Свое-Имя! Спасибо, Введи-Свое-Имя! Я гораздо лучше соображаю, когда не сижу в коробке, Введи-Свое-Имя!

Бз-з-з. Бумаги опять взлетели.

Кто бы мог подумать? Может быть, эта штуковина, в конце концов, способна приносить пользу.

Из переговорника послышался свист. Ваймс снял трубку с крючка и сказал:

– Ваймс слушает.

– У меня вечерний выпуск «Таймс», сэр, – произнес отдаленный голос сержанта Задранец. Шелли явно была встревожена.

– Прекрасно. Давай ее сюда.

– А еще кое-кто хочет вас видеть, сэр. – В голосе Шелли зазвучала опаска.

– Они тебя слышат? – уточнил Ваймс.

– Да, сэр. Они настаивают на том, чтобы увидеться лично. Говорят, у них важное сообщение.

– Похоже, что от них могут быть неприятности?

– Еще как похоже, сэр.

– Сейчас спущусь.

Ваймс повесил трубку. Тролли с сообщением. Вряд ли они принесли приглашение на литературный вечер.

– Э… Груша? – окликнул он.

И снова бледно-зеленое сияние превратилось в радостно улыбающегося бесенка.

– Я нашел нужные цифры, Введи-Свое-Имя. Как раз обрабатываю данные, – сообщил он и отсалютовал.

– Прекрасно, но пока полезай обратно в коробку. Нам надо идти.

– Конечно, Введи-Свое-Имя! Спасибо, что выбрал…

Ваймс сунул коробку в карман и спустился.

В приемной стоял не только стол дежурного, но и с полдесятка столиков поменьше, за которые усаживались стражники, когда вынуждены были заниматься особенно трудоемкой работой, например правильной расстановкой знаков препинания в рапортах. В приемную выходило множество дверей. Полезный результат был налицо: любая суматоха очень быстро привлекала общее внимание.

Если два тролля, торчавших посредине комнаты, действительно замыслили неладное, то время они выбрали неудачное. Как раз менялись смены. И тролли безуспешно пытались придать себе развязный вид, стоя неподвижно под пристальными и подозрительными взглядами семи-восьми стражников самого разного обличья.

У гостей было на лбу написано, что они ПЛОХИЕ. По крайней мере, они пытались внушить это окружающим. Но безуспешно. Ваймс повидал плохих троллей, и эти парни были не из их числа. Они честно старались. О, как они старались! Их головы и плечи покрывал лишайник, тела украшала клановая татуировка, а один даже щеголял резьбой на руке, хотя, наверное, ради нее пришлось потерпеть. Все для того, чтобы выглядеть круто. Ношение традиционного пояса из гномьих либо человеческих черепов заканчивалось для владельца тем, что его пятки прочерчивали глубокие колеи по направлению к ближайшей каталажке, а обезьяньи черепа обычно влекли за собой стычку с гномами, плохо разбиравшимися в антропологии. Эти тролли… Ваймс усмехнулся. Они постарались по мере сил обойтись – ох, боги – овечьими и козьими черепами. Молодцы, парни, очень жутко выглядит.

Как грустно. В прежние времена плохие тролли не занимались такой ерундой. Они просто били жертву по голове ее же собственной рукой, пока до бедолаги не доходило.

– Ну, джентльмены? – сказал он. – Я Ваймс.

Тролли уставились друг на друга сквозь заросли лишайника, и один проиграл.

– Ета, мистер Хризопраз, типа, хочет тебя видеть, – угрюмо произнес он.

– И что? – уточнил Ваймс.

– Он, ета, хочет тебя видеть прямо щас, – продолжал тролль.

– Он знает, где я живу.

– Ага. Знает.

Два слова грянули в тишине, словно взрыв. Все дело было в том, как тролль их произнес. Самоубийственным образом.

Паузу прервал стальной лязг засовов, за которым последовал щелчок. Тролли обернулись. Сержант Детрит вытаскивал ключ из замка толстых двойных дверей Псевдополис-Ярда. Затем он обернулся и опустил тяжелые руки на плечи троллей.

И вздохнул.

– Парни, – сказал Детрит, – если б, ета, был первый приз за глупость, вы б его точно получили.

Тролль, который произнес почти неприкрытую угрозу, сделал еще одну ошибку. Должно быть, его телом двигал либо ужас, либо тупое бахвальство. Никакой тролль с хотя бы одной функционирующей мозговой клеткой не выбрал бы эту минуту для того, чтобы принять позу, которая, с тролльей точки зрения, является агрессивной.

Кулак Детрита мелькнул как молния. Он вошел в соприкосновение с черепом тролля с таким треском, что задребезжала мебель.

Ваймс открыл было рот… и тут же закрыл. Троллий язык основан на физическом контакте. Нужно уважать культурные традиции, не так ли? Не только гномам позволяется их иметь. И потом, троллий череп не расколешь, даже вооружившись молотком и стамеской. «Он угрожал твоей семье, – добавил мозг. – Так ему и надо…»

Рана на руке отозвалась болью – и эхом ответила голова. Черт возьми! А Игорь сказал, что мазь свое дело сделает.

Оглушенный тролль покачался несколько секунд на месте и рухнул ничком, не меняя положения тела.

Детрит подошел к Ваймсу, по пути пнув лежащего.

– Ета, простите, сэр, – сказал он. Шлем зазвенел, когда тролль отсалютовал. – Совсем вести себя не умеют.

– Спасибо, достаточно. – И Ваймс обратился к оставшемуся посланцу, который внезапно ощутил свое одиночество: – Так зачем Хризопразу нужно меня видеть?

– Етим тупицам он бы, ета, все равно не сказал, – заметил Детрит, опасно ухмыляясь. Развязность с молодого тролля как рукой сняло.

– Ета, типа, из-за того, что убили хоруга, больше я ничего не знаю, – буркнул он, напустив на себя угрюмый вид. Все присутствующие гномы немедленно прищурились. Это было очень плохое слово.

– Ну, парень, ну, парень, ну ты и… – Детрит помедлил.

– …парень, – подсказал Ваймс.

– …парень! – торжествующе закончил Детрит. – Ты сегодня, ета, заводишь друзей как нечего делать.

– Где назначена встреча? – спросил Ваймс.

– На складе Будущей Свинины, – ответил тролль. – Ты, ета, должен прийти один… – Он запнулся, разом осознав свое положение, и добавил: – Ета, если ты не против.

– Ступай и скажи своему боссу, что я, возможно, прогуляюсь в том направлении, слышишь? – сказал Ваймс. – А теперь убирайся отсюда. Сержант, проводи.

– И вынеси мусор! – загремел Детрит.

Он захлопнул дверь за троллем, согнувшимся под тяжестью своего бесчувственного собрата.

– Так, – сказал Ваймс, как только напряжение ослабло. – Вы слышали, что он сказал. Добропорядочные граждане хотят помочь Страже. Я пойду и узнаю, что он…

Его взгляд упал на первую страницу «Таймс», лежавшей на столе. «Черт подери, – устало подумал он. – Вот оно. Именно в такое время мы получаем картинку, на которой стражник-тролль держит гнома, оторвав его на фут от земли».

– Детрит отлично получился, сэр, – нервно сказала сержант Задранец.

– «Длинная рука закона», – прочитал Ваймс. – Это, типа, смешно, да?

– Наверное. Для тех, кто сочиняет заголовки, – предположила Шелли.

«Бедролом убит, – продолжал читать Ваймс. – Стража ведет расследование».

– Откуда газетчикам все известно? – поинтересовался он вслух. – Кто им рассказывает? Скоро мне придется читать «Таймс», чтобы узнать, чем я сегодня занят!

Он швырнул газету на стол.

– Есть еще что-нибудь важное, что мне нужно знать прямо сейчас?

– Сержант Колон говорит, произошло ограбление в Королевском… – начала Шелли, но Ваймс отмахнулся.

– Поважнее ограблений, я имею в виду.

– Э… еще два стражника подали в отставку, с тех пор как я отнесла вам записку, сэр, – сказала Шелли. – Капрал Кольцедел и констебль Сланец с Читлинг-стрит. Оба утверждают, э, что по личным обстоятельствам, сэр.

– Сланец был хорошим стражником, – прогудел Детрит, качая головой.

– Похоже, он решил стать хорошим троллем, – заметил Ваймс.

За спиной командора кто-то шевельнулся. Его все еще слушали. Значит, настало время произнести Речь.

– Я знаю, что сейчас троллям и гномам приходится нелегко, – сказал он, обращаясь ко всем присутствующим. – Если тебе пришлось стукнуть сородича дубинкой за то, что он попытался лягнуть тебя по шарам, ты чувствуешь себя так, как будто перешел на сторону врага. Людям тоже невесело, но вам хуже всех. Значок кажется слишком тяжелым бременем, правда? Ваши соплеменники смотрят на вас и гадают, на чьей вы стороне. Вы на стороне Города. Именно на этой стороне должен быть закон. На стороне тех, кто находится там, за спинами толпы. Они ошеломлены, испуганы и боятся выходить из дома по вечерам. Как ни странно, идиоты, которые стоят перед вами и чуть что лезут к морде, тоже горожане, но, поскольку они об этом позабыли, нужно оказать им услугу и слегка охладить их пыл. Помните об этом и держитесь вместе. По-вашему, лучше сбегать домой и убедиться, что ваша старая матушка здорова? Думаете, вам не устоять против толпы? Вместе мы сможем сделать так, чтобы до драки не дошло. А пока подождем. Я знаю, мы измучились, но сейчас мне нужны все кто есть, и тогда завтра будет раздача слонов и бесплатное пиво в придачу. Может быть, я даже закрою глаза, когда буду подписывать выплаты за сверхурочные дежурства, кто знает. Вы поняли? И я хочу, чтобы вы все – все, кто бы вы ни были, – поняли одну вещь: я не терплю идиотов, которые тащат старую вражду за пятьсот миль и тысячу лет. Это Анк-Морпорк, а не Кумская долина. Вы знаете, что сегодня предстоит тяжелая ночь. Я буду на посту. Если вы со мной, я хочу знать, что могу положиться на вас. Что вы прикроете мою спину, так же, как я прикрою вашу. Если я не могу на вас положиться, то не желаю видеть рядом с собой. Вопросы есть?

Последовало смущенное молчание, как всегда бывает в подобных случаях. Наконец поднялась чья-то рука. Она принадлежала гному.

– Правда, что какой-то тролль убил грага? – спросил стражник. Послышалось общее бормотание, и гном слегка приободрился. В конце концов, он все-таки задал этот вопрос.

– Капитан Моркоу ведет расследование, – ответил Ваймс. – Сейчас мы еще блуждаем в потемках. Но если действительно случилось убийство, уж я позабочусь, чтобы преступник предстал перед правосудием, и неважно, какого он роста и обличья, кто он такой и где сейчас находится. Гарантирую. Лично гарантирую. Принято?

Атмосфера в комнате ощутимо изменилась. Видимо, ответ был положительный.

– Отлично, – сказал Ваймс. – А теперь ступайте и ведите себя как положено стражникам. За работу!

Все вышли, не считая тех, кто продолжал корпеть над нелегким вопросом, куда ставить запятую.

– Ета… разрешите обратиться неофициально? – спросил Детрит, подходя ближе.

Ваймс уставился на него. «Когда мы впервые встретились, ты был прикован к стене, как цепной пес, и даже не умел говорить, – подумал он. – Ей-богу, волки иногда перестают смотреть в лес».

– Да, конечно, – ответил он.

– Ета, вы серьезно? Вы правда собираетесь к етому куску копролита, в смысле к Хризопразу, сэр?

– А что самое худшее может со мной случиться?

– Он оторвет вам голову, изрубит в фарш и сварит суп из костей, сэр, – немедленно отозвался Детрит. – А будь вы, ета, троллем, он бы вам все зубы вышиб, чтобы сделать из них запонки.

– С какой стати ему сейчас рисковать? Думаешь, он хочет развязать войну? Но это не его способ. Хризопраз вряд ли намерен убивать меня во время встречи. Он хочет поговорить. Должно быть, это как-то связано со случившимся. Возможно, он что-то знает. Я не смею не пойти. Но я хочу, чтоб ты пошел со мной. Собери-ка отряд…

«Отряд – это весьма разумно, – признал Ваймс. – На улицах сейчас слишком… неспокойно». Он решил довольствоваться Детритом и теми, кто сейчас не дежурил. По крайней мере, про Стражу можно было сказать, что она репрезентативна. Никто не рискнул бы утверждать, что Стража на стороне хоть какой-нибудь отдельной расы. И этой тактики стоило придерживаться.

Снаружи стало спокойней, на улицах было гораздо меньше людей, чем обычно. Нехороший знак. Анк-Морпорк чуял беду заранее, как пауки чуют завтрашний дождь.

Что это было?..

Существо бороздило незнакомый мозг. С сотворения Вселенной оно побывало в сотнях сознаний, но на сей раз ему попалось нечто странное.

Этот мозг напоминал город. Призрачные колеблющиеся здания виднелись сквозь пелену ночного дождя. Разумеется, двух похожих сознаний не бывает…

Существо было древним, хотя, наверное, правильнее сказать, что оно возникло давно. Когда в начале всех начал первобытные облака сознания разделились на богов, демонов и души разных рангов, оно оказалось среди тех, кто так ни с чем и не сросся. Поэтому оно бродило по Вселенной без цели, без предназначения, никому не принадлежа, – клочок бытия, летящий куда попало и проникающий куда придется, нечто вроде необычной мысли, ищущей подходящую голову. В последнее время – то есть в течение примерно десяти тысяч лет – оно подрабатывало суеверием.

И наконец оказалось в этом странном темном городе. Вокруг что-то двигалось. Жило. И шел дождь.

На мгновение оно увидело открытую дверь, вспышку ярости, которой можно было воспользоваться. Но, едва существо бросилось вперед, чтобы овладеть чужим сознанием, нечто невидимое и сильное ухватило его и отбросило прочь.

Как странно.

Взмахнув хвостом, существо исчезло в переулке.

Склад Будущей Свинины был одним из тех строений, которые появляются в любом городе, который слишком долго сосуществует бок о бок с магией. Тайной причиной, если можно так выразиться, было следующее: свинину активно потребляли в Анк-Морпорке. Торговцы постоянно продавали будущих – иногда еще даже не рожденных – свиней, которые, таким образом, должны были где-то существовать. И тогда возник склад Будущей Свинины. В его ледяном нутре мясо совершало обратное путешествие во времени. Тут хранили провизию – и сюда забредали тролли, когда хотели соображать побыстрее.

Даже здесь, вдали от беспокойных кварталов, люди на улицах… были настороже.

И теперь они наблюдали за Ваймсом и его пестрым отрядом, который маячил возле одной из дверей склада.

– Я так думаю, ета, хотя бы один должен пойти туда с вами, – сказал Детрит, заботливый, как нежная мать. – Хризопраз уж точно не будет один, зуб даю.

Тролль снял с плеча Шматотворец – арбалет, который он лично переделал из осадного орудия. При выстреле его многочисленные стрелы разлетались на кусочки исключительно от трения о воздух. Шматотворец не просто высаживал дверь – он мог заодно нащепать ее на спички. Фантастическая неточность при стрельбе была его неотъемлемой чертой. Отряд немедленно спрятался за спиной Детрита.

– Значит, пойдешь ты, сержант, – сказал Ваймс. – Остальные зайдут, если услышат крик. Мой.

Он помедлил и вытащил Грушу, который что-то напевал под нос.

– И не встревай, ясно?

– Да, Введи-Свое-Имя!

Ваймс открыл дверь. Его окутал мертвый, холодный воздух. Под ногами похрустывал слой инея. Дыхание немедленно превратилось в пар.

Он ненавидел склад Будущей Свинины. При виде полупрозрачных будущих туш, которые висели в воздухе, с каждым днем обретая реальность, Ваймса пробирала дрожь, и отнюдь не из-за низких температур. Сэм Ваймс полагал, что хрустящий бекон возникает на тарелке сам по себе, и зрелище свинины, путешествующей во времени, вызывало у него тошноту.

Он сделал несколько шагов и всмотрелся в сырой морозный сумрак.

– Командор Ваймс, – сказал он, чувствуя себя немного глупо.

В нескольких шагах от двери морозный туман достигал колен. Сквозь него к Ваймсу брели два тролля. Еще больше лишайника. Больше клановых татуировок. Больше овечьих черепов.

– Оставь оружие здесь, – прорычали они.

– Ага, сейчас, – отозвался Ваймс, поспешно проходя между ними.

За спиной послышался щелчок. Чуть слышно запела стальная тетива, жаждущая обрести свободу. Детрит упер арбалет в плечо.

– Ета, попытайтесь его у меня забрать, если хотите, – предложил он.

В глубине склада, в тумане, Ваймс заметил других троллей. Двое-трое представляли собой взятую взаймы мышечную силу, зато остальные… Он вздохнул. Детриту достаточно было выстрелить, и тогда большая часть городской организованной преступности превратилась бы в крайне неорганизованную, – как и сам Ваймс, если не успеет вовремя броситься на пол. Но он не стал бы отдавать такой приказ. Есть правила, которые еще серьезнее закона. И потом, сорокафутовая дыра в стене склада – это вам не шуточки.

Хризопраз сидел на покрытом инеем деревянном ящике. Его всегда можно было отличить в толпе. В то время как прочие тролли обходились лоскутом кожи, Хризопраз носил настоящие костюмы. И галстук с бриллиантовой булавкой. Сегодня на плечах у него покоилась шуба. Несомненно, ради шику, потому что тролли любят холод. Они быстрее соображают, когда мозгам прохладно. Вот почему встречу назначили здесь. «Ладно, – подумал Ваймс, стараясь не стучать зубами, – когда будет моя очередь выбирать, мы встретимся в сауне».

– Мистер Ваймс! Как хорошо, что вы пришли, – добродушно сказал Хризопраз. – Все ети джентльмены – первоклассные бизнесмены и мои знакомые. Думаю, вы их узнаете…

– Да. Это Лавина, – сказал Ваймс.

– Слушайте, мистер Ваймс, вы же знаете, что никакой Лавины не существует, – невинно произнес Хризопраз. – Мы просто держимся вместе, чтобы защищать тролльи интересы в етом городе с помощью разных мероприятий на благотворительных началах. Можно сказать, мы – главы диаспоры. Не надо вешать на нас ярлыки.

«Главы диаспоры, – подумал Ваймс. – В последнее время у нас только и разговоров, что о главах диаспор. «Главы диаспор призывают к спокойствию» – эту фразу в «Таймс» печатали так часто, что, наверное, наборщики перестали разбирать матрицы». Ваймс гадал, кто они такие, эти главы, каким образом их назначают, и не предполагает ли «призыв к спокойствию» странного подмигивания и слов: «Не беритесь за топоры, ребята, за сверкающие новенькие топоры, которые стоят в шкафу… нет, не в том, а рядом». Бедролом, например, тоже был главой диаспоры.

– Ты говорил, что хочешь побеседовать со мной наедине, – напомнил Ваймс, кивком указывая на фигуры в полутьме. Некоторые из них прятали лица.

– Да, да. Ах, ети джентльмены, которые там стоят?.. Они сейчас уйдут, – сказал Хризопраз и помахал рукой. – Они здесь, чтоб вы поняли, что тролль, который сейчас перед вами, говорит от лица многих. И, кстати, ваш славный сержант и мой добрый друг Детрит сейчас выйдет покурить, договорились? Етот разговор состоится между нами с глазу на глаз – или не состоится вовсе.

Ваймс обернулся и кивнул Детриту. Сержант, хмуро поглядев на Хризопраза, удалился. Прочие тролли тоже. Иней заскрипел под ногами, и наконец захлопнулась дверь.

Ваймс и Хризопраз смотрели друг на друга буквально в ледяном молчании.

– Я слышу, как у вас стучат зубы, – сказал Хризопраз. – Для тролля ето место в самый раз, а вы вот-вот превратитесь в ледышку. Вот зачем я прихватил шубу, – он сбросил ее с плеч и протянул Ваймсу. – Только между нами.

Гордость – одно дело. Когда ты не чувствуешь собственных пальцев – другое. Ваймс завернулся в мягкий теплый мех.

– Вот так. Не могу говорить с человеком, у которого уши отмерзают, – сказал Хризопраз, вытаскивая огромный портсигар. – Во-первых, я слышал, один из моих парней проявил неуважение. Он намекнул, что я из етих троллей, которые переходят на личности. Из тех, что способны поднять руку на вашу милую леди и славного мальчугана, который так быстро растет. Ни уважения, ни стиля, ни тонкости. Если хотите новую альпийскую горку в саду, только скажите слово.

– Просто сделайте так, чтоб я больше никогда его не видел, – коротко попросил Ваймс.

– Ето не проблема, – ответил тролль, указав на небольшую коробку, объемом примерно в квадратный фут, стоявшую рядом с ним. Она была слишком, слишком маленькой, чтобы вместить тролля целиком.

Ваймс тщетно пытался не обращать на нее внимания.

– И это все, зачем ты хотел меня видеть? – поинтересовался он, стараясь обуздать воображение, которое разыгрывало доморощенный фильм ужасов перед его внутренним взором.

– Курите, мистер Ваймс? – Хризопраз открыл портсигар. – Ети, которые слева, годятся для людей. Первый сорт.

– У меня свои, – ответил Ваймс, доставая потрепанную пачку. – Так в чем дело? Я занятой человек.

Хризопраз зажег серебристую троллью сигару и затянулся. Запахло горящей жестью.

– Да уж, вы очень заняты, потому что умер етот старый гном, – сказал он, не глядя на Ваймса.

– И?

– Тролли в етом не виноваты.

– Откуда ты знаешь?

Хризопраз пристально посмотрел на Ваймса.

– Если б были виноваты, я б уже знал. Я спрашивал.

– Мы тоже.

– Я спрашиваю чуточку погромче, – сказал тролль. – И мне отвечают. Иногда даже на те вопросы, которые я еще не успел задать.

«Да уж, – подумал Ваймс. – А я должен подчиняться правилам».

– Какая вам забота, кто убил гнома? – спросил он.

– Мистер Ваймс, я честный гражданин! Заботиться об етом – моя прямая обязанность! – Хризопраз изучал лицо Ваймса, ожидая реакции. Наконец он ухмыльнулся. – Ета дурацкая суета вокруг Кумской долины плохо сказывается на делах. Все нервничают, шныряют вокруг, задают вопросы. Я сижу тут и волнуюсь. А потом слышу, что етим делом занимается мой старый друг мистер Ваймс, и думаю: ага, мистер Ваймс, может, и равнодушен к некоторым ню-янсам тролльей культуры, но зато прям как стрела, и его не проведешь. Он узнает, что етот так называемый тролль потерял свою дубину, и животик со смеху надорвет. Яснее ясного, что ето сделал какой-то гном, который хотел подставить троллей.

Он откинулся назад.

– Какую дубину? – негромко спросил Ваймс.

– Что?

– Я не упоминал про дубину. В газетах нет ни слова про троллью дубину.

– Дорогой мой мистер Ваймс, так сказало ето садовое украшение, – сказал Хризопраз.

– И гномы тоже вам отвечают?

Тролль задумчиво посмотрел на потолок и выпустил клуб дыма.

– В конце концов, – произнес он, – ето всего лишь детали. Между нами говоря, здесь и сейчас. Мы оба все понимаем. Ясно как день, что ети чокнутые гномы поссорились, ну или старый гном помер, потому что слишком долго прожил на свете, или…

– …или вы задали ему несколько вопросов?

– Не надо, мистер Ваймс. Ета дубинка, так сказать, попахивает. Ее подложили гномы.

– Ну, или какой-то тролль убил грага, бросил дубину и сбежал, – сказал Ваймс. – Или же он был умный и подумал: никто не поверит, что тролль может быть настолько глупым, чтобы забыть дубину, поэтому, если я ее здесь оставлю, во всем обвинят гномов.

– Хорошо, что тут холодно, не то б я за вами не поспевал! – Хризопраз рассмеялся. – Но вот что я скажу. Тролль угодил прямо в гущу етих паршивых копаче́й и убил только одного? Ни за что, Хозе. Он бы перебил сколько смог, шмяк, шмяк!

Заметив удивление Ваймса, Хризопраз вздохнул.

– Начать с того, что только ненормальный тролль туда полезет. Знаете, как парни волнуются? Им твердят про честь, славу, предназначение, про то, что от копролита мозги сохнут быстрей, чем от «Скреба», и даже быстрей, чем от «Сполза». Насколько я знаю, гнома пришибли чисто и тихо. Мы тут ни при чем, мистер Ваймс. Вы играли в ету игру и знаете правила. Если тролль окажется в толпе гномов, он будет как лиса посреди етих… такие, с крыльями, несут, как их, яйца…

– Как лиса в курятнике?

– Вы попали прямо в ето, как его, круглое, на дереве…

– В яблочко?

– Точно. Пристукнуть одного гнома и удрать? Никакой тролль на етом не остановится, мистер Ваймс. Ето очень по-вашему, по-людски. А вот в игре оно все верно схвачено…

– В какой игре?

– Вы никогда не играли в «Шмяк»? – с удивлением спросил Хризопраз.

– Ах, это. Я ни во что не играю, – сказал Ваймс. – А что касается «Сполза», то самые крупные поставки идут именно через тебя. Между нами говоря, здесь и сейчас.

– Нет, я вышел из етого дела. – Хризопраз добродушно помахал сигарой. – Я, так сказать, осознал свои заблуждения. Отныне и навсегда я чист как стеклышко. Недвижимость и финансы – вот чем я теперь занимаюсь.

– Приятно слышать.

– Приходят все новые парни, – продолжал Хризопраз. – Осадочное барахло. Они толкут «Сполз» пополам с неочищенными сульфидами и варят с железным хлоридом и прочим дерьмом. Думаете, «Сполз» – ето плохо? Вы бы видели «Сход». От «Сполза» тролль садится и видит красивые яркие пятнушки, он никому не мешает, все тихо и спокойно. А под «Сходом» ему кажется, что он самый большой и сильный тролль в мире, что ему не нужно есть, не нужно спать. А через две-три недели ему и жить не нужно. Нет, ето не для меня.

– Ну да, зачем убивать клиентов, – сказал Ваймс.

– Запрещенный удар, мистер Ваймс, запрещенный удар. Новые парни почти все время сидят на «Сходе». Слишком много драк, никакого уважения… – Хризопраз прищурился и подался вперед. – Я знаю имена и места.

– В таком случае ваш долг как добропорядочного гражданина – сказать мне.

«Ох, боги, за кого он меня принимает? Но я хочу знать эти имена. «Сход», судя по всему, неприятная штука. Сейчас тролли-берсерки нужны нам не больше, чем дырка в черепе. Боюсь, для некоторых именно ею все и закончится».

– Не могу. В етом и проблема, – сказал Хризопраз. – Сейчас не время. Сами знаете, что творится. Если ети глупые гномы захотят драться, нам пригодится каждый тролль. Я скажу моим ребятам: дайте Ваймсу шанс. Будьте умницами, не раскачивайте лодку. Они еще слушают меня и моих… коллег. Но долго ето не продлится. Я на вас очень надеюсь, мистер Ваймс.