Текст книги "Красота требует жертв"

Софи слегка касается ладонями лица, стараясь удержать собственные эмоции под контролем, однако слова сами срываются с губ, ища выхода:

– Просто понимаешь… ты общаешься с человеком, знаешь его, видишь… У него было столько увлечений, желаний, амбиций. А теперь он лежит перед тобой с разрезанным брюхом и…

Софи замолкает, давясь воздухом. Вдыхает поглубже и немного затихает, беря эмоции хотя бы под какой-то контроль, пока Эшли кладет ладонь поверх её руки.

– Меня сразу отстранили от вскрытия, когда меня там скрутило. Отдали труп другому патологоанатому. Наверное, оно и к лучшему. – Софи переводит взгляд на девушку рядом с собой. – Я никогда не испытывала ненависти к своей работе, но сегодня это было выше моих сил.

Эшли долго размышляет перед тем, как ответить.

– Я всегда испытывала глубокое уважение к таким людям, как ты, Софи. К тем, кто способен всецело отдавать себя делу, на которое не многие бы рискнули пойти. Вы… очень сильные люди. Сильнее многих, кого мне довелось знать. И ты Софи… ты очень сильный человек. И хороший, насколько я могу судить.

От услышанных слов на губах Софи мелькает тень искренней улыбки, от которой с души Эшли сходит хотя бы часть тяжести.

– Спасибо за такие слова, Эш. И за то, что выслушала, хотя не была обязана. Я это ценю. – Она ненадолго замолкает. – Мне не помешало бы отвлечься. Хочешь сходить перекусить? Тут недалеко. Поговорили бы о чём-то менее тяжёлом.

Улыбка застывает на губах Эшли. Однако вскоре тяжесть вновь опускается на её плечи, когда она понимает, что стоит перед крайне непростым выбором.

С одной стороны, она обещала Коннору приехать и помочь ему. Не просто предложила, а пообещала поддержать. Но с другой – Софи тоже нуждается в поддержке. Фактически равносильно, разве что хотя бы ей инспектор ещё не успела ничего наобещать. Плюс ко всему, сверху ещё и работа, не выполнив которую Эшли автоматически опускает эту задачу на плечи Джона, что тоже неправильно. Твою же мать.

Эшли набирает в грудь побольше воздуха, и, приняв решение, тихо произносит:

– Прости, я не могу сейчас. Нужно ехать. Правда, извини…

Софи опускает голову. Несмотря на её понимающую улыбку, Эшли без труда замечает, насколько девушку подкосил её отказ. Видимо, самое страшное для Софи сейчас – это остаться в одиночестве. Чувство вины и сожаления заполняют Эшли целиком, а после того, как девушка пару раз кивает и уходит, скрывшись в участке, инспектор ощущает острое желание провалиться сквозь землю.

***

От приступа самобичевания её спасает искренняя и яркая улыбка Коннора, которой он встречает Эшли на пороге своего дома. Видимо, мужчина до последнего не был уверен, что инспектор приедет на самом деле. Сейчас он искренне рад её присутствию, не скрывая этого.

– Спасибо, что приехала, – произносит Коннор сразу, вместо приветствия, неосознанно переходя на «ты».

Эшли невольно улыбается ему в ответ. Постепенно тяжелое чувство сползает с плеч девушки, пока они вдвоём беседуют о всевозможной ерунде, в то время как Коннор подготавливает камеру для съёмки. Эшли обменивается парой фраз с полицейским, которому поручили охрану участнику расследования.

Наконец, когда он окончательно решает, что готов, Коннор тихо вздыхает и садится перед камерой. Эшли ставит уже опустевшую кружку на стол и присаживается напротив, оставаясь за кадром. Она смотрит Коннору в глаза, не давая ему забыть, что он не один. Мужчина кивает девушке, подбирая нужные слова, и говорить начинает не сразу.

– Моё имя – Коннор Олдридж. Я – создатель флешмоба «нельзя бояться», который был направлен на поддержку вам – всем и каждому, без исключений. И именно я призываю вас его остановить. Для многих этот флешмоб – просто очередной тренд в сети. Кто-то действительно хочет помочь. Но вряд ли и те, и другие, дают себе полный отчёт о последствиях. Я был таким же. Думал, что меня это не коснётся, ведь попасть в список жертв так мало шансов… Недавно погиб человек, вместе с которым я создавал этот флешмоб. Я… думаю, вы понимаете, кто именно. Ни один флешмоб, какие бы мотивы у него ни были, не стоит человеческой жизни. Я прошу вас остановиться. Не подвергайте себя опасности и риску, которого вы не осознаёте.

6

«Я доделывал твой чёртов отчёт до двух часов ночи. С тебя очень крепкий кофе. И пончики. С кремом».

Прочитав сообщение от Джона, Эшли невольно расплывается в благодарной и виноватой улыбке. Новобранец всё-таки выручил её. С тяжёлым вздохом девушка открывает дверь в одно из местных кафе. Людей здесь не так много, что не может не радовать – сейчас ей хочется хоть немного побыть в тишине.

Эшли, как и всегда, заказывает любимый горячий шоколад, не забыв и про заказ новобранца. Девушка уже собирается занять одно из свободных мест, но тут же медлит, остановившись и заметив у входа в кафе знакомое лицо.

Калеб. От лёгкого удивления Эшли вскидывает бровь, но почти сразу на её лице появляется улыбка – она рада его видеть. Девушка растерянно смотрит на мужчину какое-то время, не зная, стоит ли окликнуть знакомого, однако вскоре Калеб сам замечает её, лишая возможности струсить.

– Привет, Эшли. – Его голос мягок, а улыбка на губах кажется мягкой и искренней. – Рад встрече.

– Привет, – неловко отвечает девушка, кивнув на свободный столик. – Присядем?

– Конечно. Сделаю заказ и сразу к тебе. – Он поворачивается к кассе и добавляет с беззлобной усмешкой. – На самом деле, я думал, что ты начнёшь разговор с расспросов о том, что я тут делаю. Ты ведь коп до мозга костей.

На эту фразу Эшли лишь неловко улыбается, пока внутри оседает тяжелое болезненное чувство. Слова Калеба задевают девушку, хотя они явно были направлены не в обиду ей – скорее, даже наоборот. Однако держать даже натянутую улыбку становится тяжело, поэтому вскоре она исчезает с лица Эшли.

Пока вдвоём они беседуют на отвлечённые темы, девушка невольно начинает ловить себя на том, что мысленно вновь и вновь возвращается к вчерашней ситуации с Софи. Она всё ещё чувствует себя несколько виновато за решение уехать к Коннору, хоть и понимает, что в любом случае обидела бы кого-то из них.

– Тебя что-то тревожит, – замечает Калеб после нескольких секунд молчания. Кажется, до этого он о чём-то оживлённо рассказывал – вот только Эшли всё прослушала.

Она прекрасно понимает, что врать глупо, поэтому немного кивает в ответ, опуская взгляд в чашку с кофе.

– Я… виновата перед одним очень хорошим человеком, – с тяжёлым сердцем произносит Эшли. – Ему нужна была поддержка, а я отказала. Причина была, просто… всё равно неловко.

Калеб молча накрывает её ладонь своей. От этого простого жеста поддержки Эшли замолкает и даже немного замирает, невольно вслушиваясь в его слова:

– Знаешь, Эш… Я тоже очень виноват перед одним очень близким мне человеком. Хоть это было давно, но твои слова напомнили мне о том случае, когда я поступил крайне паршиво по отношению к человеку, который этого не заслуживал. В отличие от тебя, у меня никакой весомой причины или оправдания не было, кроме глупой обиды, да и… я не просто отказал в помощи, а навредил. Только сейчас, наверное, повзрослев, я на самом деле понимаю, насколько мерзко и низко поступил тогда. Однако… даже этот мой поступок многое мне дал и многому научил. Воспринимай всё, как опыт, Эшли. Опыт, который тебе поможет.

***

Полиция обязана нанять для Коннора полноценного телохранителя. Если Оливеру мало что угрожает в стенах больницы, то этого человека необходимо обезопасить прямо сейчас – не дать Кастору возможности вернуться и закончить начатое.

За эти несколько часов команде приходится отсеять около дюжины кандидатур, пока наконец оперативники не останавливаются на последней. Оуэн Брукс.

Эшли вновь и вновь кидает на мужчину внимательный взгляд, пока тот смотрит куда-то перед собой. Инспектор понимает, что взирает на него слишком изучающе и даже чуть оценивающе, однако надеется, что это не сильно заденет телохранителя. Сможет ли этот человек в случае необходимости защитить Коннора? Или лучше поискать другую кандидатуру?

Судя по рекомендациям, он один из лучших, кого Эшли удалось увидеть сегодня в полицейском участке. Опыт работы, пройденные курсы… впечатляет. Вид у Оуэна собранный и несколько холодный. По крайней мере, хотя бы внешне этот человек внушает уважение.

В итоге, просмотрев ещё пару резюме, инспектор приходит к решению остановиться именно на кандидатуре Оуэна. Кажется, впервые у них с напарниками не возникло никаких споров и разногласий, что для Эшли было даже удивительно. Похоже, они наконец начинают срабатываться. Ну или же напарникам абсолютно плевать на итоговый выбор.

Спустя несколько часов, когда бумажная волокита наконец заканчивается, Эшли со вздохом опирается о спинку стула и достаёт телефон. Девушка задумчиво смотрит на экран главного меню, не решаясь исполнить задуманное. Она набирается смелости и находит в сети страницу Софи. Решиться на такой, вроде бы, простой поступок оказывается сложнее. Эшли всё-таки открывает пустой диалог и долго смотрит на поле ввода сообщения. Наконец она набирает простое, но искреннее послание: «Прости, пожалуйста. Надеюсь, тебе уже лучше».

Эшли тихо выдыхает и уже собирается убрать телефон в карман, как тут же получает уведомление об ответе.

«Всё хорошо, Эш. Это мило, что ты так переживаешь, но правда не нужно. Береги себя».

***

Следующим утром поступает сообщение о новом вызове.

Даже не дослушав диспетчера, Эшли уже понимает, что их вновь ожидает труп. И оказывается права – ничего нового. Чувство раздражения заполняет вены. Кастор всегда на шаг впереди.

Однако, в этот раз ощущение парадоксальной неправильности сковывает практически сразу же, как только команда пребывает на место преступления. Эшли ничем не может объяснить своего чувства – это что-то на границе подсознания, едва осязаемое. Инспектор ощущает это снова и снова, когда осматривает труп. Вроде, всё, как и всегда: истерзанное лицо, множественные порезы и травмы по всему телу, сорванные куски кожи… Но всё выглядит как-то… спешно. Неправильно. Неаккуратно.

Это сделал не Кастор.

Пока что Эшли ничем не можешь доказать свою догадку – она основывается лишь на интуиции и ощущениях, а этого явно маловато. Но, похоже, не только её одолевают сомнения. Детектив Бейкер сегодня необычно молчалив: внимательно осматривает труп и пространство вокруг, будто бы тоже ощущая, что это всё… не то. Даже Джон в этот раз довольно легко справляется с приступом тошноты, а детектив впервые упускает возможность подколоть его.

Эшли задумчиво смотрит на убитого, с лица которого кусками сорвана кожа. Из-за целого роя мыслей она даже не испытывает омерзения при этом довольно неприятном зрелище.

Могут ли у Кастора появиться подражатели? Вполне. Легенда этого ублюдка разлетелась по всей стране, и многие психопаты могли пойти по его стопам или в принципе найти в его лице вдохновение на свои первые убийства. Эшли тяжело вздыхает, присев на корточки рядом с трупом. Догадки и размышления настолько заполняют её голову, что она даже не сразу замечает, что не хватает самой главной детали: подписи Кастора.

Никакой «Красота требует жертв», ни единой буквы. Вряд ли Кастор мог об этом забыть или внезапно решить, что сойдёт и так. А вот неопытный убийца, пытающийся копировать знаменитого маньяка… вполне.

– Это не наш, – спокойно заявляет детектив Бейкер с уверенным и расслабленным видом.

– С чего такой однозначный вывод? – с сомнением протягивает Джон.

Райан демонстративно закатывает глаза.

– А ты не догадываешься? Или уже растерял всё своё гениальное мышление, зелёный? – фыркает детектив, взглянув на новобранца, пока тот обходит труп с другой стороны. – Или тебе просто обязательно нужно засомневаться в моих словах?

Джон опускается на корточки рядом с головой жертвы и негромко отвечает, не прекращая осмотр:

– Честно говоря, именно твои выводы всегда сильнее всего хочется поставить под сомнения. – Джон слегка ухмыляется. – Особенно, когда тебе так трудно банально объяснить собственные мысли. Нет, я, конечно, понимаю, что ты языком только в ином плане работать можешь, но…

– Ты совсем берега попутал, чепушила? – В голосе детектива Бейкера появляются стальные и угрожающие нотки. Похоже, эта фраза вывела его из себя.

Однако Джон не останавливается. Ему явно нравится злить детектива – что за игра с огнём?

– О, я тут, кстати, недавно понял, почему именно ты вечно так огрызаешься. Тебя ведь сильно задевает, что «жалкий новобранец» смеет разбираться в деле лучше, чем ты, бравый легендарный детектив, верно? – с улыбкой спрашивает Джон, не отрывая взгляда от трупа.

– Не знал, что «разбираться в деле» и «блевать от каждого увиденного трупа» – это одно и то же, – с едкой усмешкой парирует Райан, опуская новобранца с небес на землю.

Джон резко поднимает голову, потеряв самообладание. Эшли понимает, что эта ситуация может окончательно выйти из-под контроля, но сил разнимать этих двоих уже нет.

– Серьёзно, больше не с чего скандал разводить? – устало спрашивает она, но для напарников вопрос остаётся риторическим – никто на него отвечать не собирается.

Слушать эту перепалку становится невозможно, поэтому с тяжёлым вздохом инспектор оставляет эту парочку наедине друг с другом, надеясь, что, когда она вернётся, они не перегрызут друг другу глотки. Ухода Эшли они даже не замечают.

Осмотр здания никто не отменял. Очередная старая заброшенная постройка, ничем особо не отличающаяся от подобных, десятками разбросанных по всей округе.

Эшли не может точно сказать, что привлекло её в ту самую комнату. Она не знает, что именно заставило задержаться возле едва держащейся на петлях двери, а после толкнуть её и зайти в небольшое затхлое помещение.

Ржавая раковина в углу, порванный водяной шланг и старое пятно сырости на бетоне вокруг. В воздухе витает столько пыли и трухи от деревянных перекрытий, что дышать становится трудно.

Эшли уже собирается выйти обратно в коридор, но вовремя замечает в углу неподалёку от себя неясный силуэт – слишком темно, чтобы разглядеть лучше. Лишь секунду спустя, когда это нечто слегка шевелится, инспектор понимает, что в углу, сжавшись в комок, сидит мужчина. Судя по позе и дрожащим плечам, он находится на грани истерики. Его трясёт крупной дрожью, а в руках незнакомец отчаянно сжимает… охотничий нож.

Инспектор даже не успевает заговорить – мужчина рывком поднимается на ноги и прижимает её спиной к стене, приставив лезвие к горлу. В полумраке Эшли различает, как крепко незнакомец сжимает зубы. В его глазах целая буря эмоций – человек сломлен, он на грани окончательной потери себя. Его руки мёртвой хваткой прижимают девушку к стене, и несмотря на явный страх, мужчина не собирается отступать.

Видимо, неудавшийся серийный маньяк-подражатель, чью жертву они сегодня нашли, стоит прямо перед инспектором.

Эшли замирает на мгновение, позволив мужчине практически прижать себя к стене, а после рывком подаётся в сторону, пнув противника коленом в пах. На несколько мгновений нападавшего ослепляет боль – он позволяет девушке вырваться, и Эшли не теряет подаренную возможность, подавшись в сторону двери.

– На помощь! – кричит она, слыша, как эхо собственного голоса отдаётся от старых стен. – Сюда, живо!

Мужчина почти тут же перехватывает инспектора и крепко зажимает рот девушки ладонью. Эшли пытается вырваться, с силой отталкивая противника к стене. Мужчина неловко заваливается назад, но вовремя успевает опереться на руку и тут же налетает на Эшли, обхватывая девушку за талию. Ему удается сбить её с ног, повалив на пол. Сильный удар затылком на мгновение оглушает Эшли, и противник тут же пользуется возможностью: наваливается на неё сверху, прижимая к полу, и пытается дотянуться до ножа. Эшли не успевает остановить его.

За что платит огромную цену. Лезвие ножа прижимается к горлу девушки, а после резко скользит в сторону, разрывая плоть. Боль ослепляет, заполняя сознание целиком, а судорожный вдох застревает в груди. Убийца делает шаг назад и в каком-то оцепенении наблюдает, как инспектор слепо хватается за горло, пытаясь зажать рану.

Крови слишком много. Горячими быстрыми дорожками она течёт сквозь пальцы, проникает под ткань рубашки, которая не успевает её впитать, и обильно капает на пол. Порез слишком глубокий.

При виде того, как Эшли практически истекает кровью, несостоявшийся маньяк почему-то закрывает рот ладонью и срывается на рыдания, пока девушка захлёбывается воздухом в попытках вдохнуть глубже. Мужчина отшатывается назад, упирается в противоположную стену спиной и просто кричит, срывая голос и схватившись за голову. Видимо, он окончательно потерялся в собственном подсознании. Он не был готов к убийству.

Перед глазами Эшли сильно плывёт. Боль стучит в висках, сердце колотится со страшной силой. Как же много крови…

Инспектор заставляет себя подняться на ноги и сделать несколько неуверенных шагов к выходу из комнаты. Нужно добраться до напарников, срочно найти любую помощь.

Повезло. Похоже, Джон и Райан услышали крики и шум. Когда Эшли почти вываливается в коридор, они оказываются всего в нескольких метрах от девушки. Оба в ужасе замирают, видя, что почти вся её рубашка пропитана кровью, которая хлыщет из открытой раны на горле.

– Эшли! – Она даже не различает, кто именно в ужасе позвал её по имени.

Сил не остаётся. Девушка оседает на пол, пока рука безвольно опускается от горла. Эшли чувствует, как кровь горячими потоками стремится вниз по груди и животу, но уже ничего не может с этим сделать – мир вокруг кружится с такой силой, что она даже не пытается сопротивляться. Уж лучше провалиться в спасительную пустоту – так сильно хочется спать…

Инспектор не знает, кто первым подбежал к ней и крепко зажал рану ладонью. Не помнит, кто едва ли не орал в телефон, пока вызывал скорую. Не видит, кто именно скрутил убийцу, не получив практически никакого сопротивления.

7

Сегодня весь участок на ушах. Весть о том, что команда оперативников под руководством инспектора Уокер, возможно, поймала самого Кастора, разлетается со скоростью света. Не спасают даже разочаровывающие слова детектива Бейкера, с самого начала уверяющего: скорее всего, им попался лишь подражатель легендарного убийцы.

Ради допроса и опознания в участок привозят даже Оливера, чудом получив разрешение от лечащего врача. Коннора также вызывают сюда – никто не опознает убийцу лучше, чем выжившие жертвы. Конечно, они сами мало что видели… но могут опознать хотя бы на голос, на мелкие детали. Такие мелочи лучше, чем совсем ничего.

Первым из комнаты допроса выходит Оливер. Столкнувшись взглядом с детективом Бейкером, он лишь отрицательно качает головой и тяжело опускается на небольшую скамью у стены, держась ладонью за живот – вся эта поездка даётся ему немалым трудом. Похоже, выздоровление протекает медленнее, чем хотелось бы.

Коннор, выйдя из комнаты допроса лишь несколькими секундами позже, оказывается более разговорчивым:

– Это не он. Точно не он… Кастор был выше, худощавее.

– Голос намного ниже, – добавляет Оливер тихо.

– И Кастор точно не трясся, как подбитый кролик, – усмехается Коннор и тяжело вздыхает. – Это не он.

Детектив Бейкер молча кивает. Показания жертв лишь подтвердили его собственный вывод, и результату он ничуть не удивлён.

– Вперёд, инвалид, тебя отвезут обратно в больницу, – бросает он Оливеру и кивает в сторону коридора.

На грубый подкол юноша никак не отвечает и молча поднимается на ноги. Его шаги несколько осторожны и неуверенны, отчего детектив невольно ощущает укол вины за глупую шутку.

Когда Оливер скрывается в коридоре, Коннор тихо спрашивает у детектива, накидывая куртку на плечи:

– А где Эшли? Я её сегодня не видел.

Глухая волна тяжести грузом опускается на плечи Райана, пока по телу пробегают неприятные ледяные мурашки. Детектив не понимает причину эмоций такой силы – за свою службу он видел не мало раненых, но сейчас всё равно с трудом сопротивляется ощущениям. Перед глазами мелькают воспоминания того, как он вместе с Джоном увидел инспектора в том чёртовом коридоре. Как пытался зажать рану рукой, как уговаривал смотреть на него и не закрывать глаза. Как сильно потом тряслись его руки, на которых не осталось места, не запачканного кровью. Её было ужасно много.

– Она… – Райан не знает, как толком подобрать слова. Тяжело вздохнув, детектив Бейкер пытается собрать мысли в кучку. – Даже не знаю, как это рассказать.

Лицо Коннора бледнеет с такой скоростью, что позавидовал бы даже новобранец. Поначалу Райан не понимает, чем вызвано такое состояние собеседника, а когда до него наконец доходит, резко выдыхает:

– Да не умерла она. Я, конечно, не слишком люблю людей, но я бы вряд ли стоял тут сейчас так спокойно, если бы она погибла. Просто некоторый инцидент…

– Где она? – выпаливает Коннор, невольно перебивая детектива.

– В больнице. Почти соседка Оливера, поэтому компания у неё весёлая. – Райан слегка приподнимает бровь. – А чего ты так нервничаешь, везунчик?

Но Коннор уже его не слышит, быстрым шагом направившись вперёд по коридору.

***

Эшли с трудом открывает глаза. Сознание то возвращается на несколько минут, то снова заставляет провалиться в пустоту. Тихий писк приборов, повторяющих её сердцебиение, эхом звучит в голове, а резкий запах медикаментов режет обоняние.

Обрывками девушка слышит тихий плач. Эшли заставляет себя удержаться в сознании и с трудом различает рядом с собой силуэт матери. Голова миссис Уокер опущена к коленям дочери, но из-за плотного одеяла она едва ли это чувствует. Эшли пытается окликнуть маму, но от единственной этой попытки горло обжигает болью. Девушка лишь сипло вдыхает, зажмурившись, и хотя бы этим даёт понять, что пришла в себя.

Миссис Уокер резко поднимает голову и устремляет на Эшли полный надежды взгляд. Женщина тут же поднимается с колен и слегка приближается к дочери, не в силах сдержать слёзы.

– Брось эту работу, – почти умоляет миссис Уокер, крепко сжимая ладонь дочери дрожащей рукой. – Брось, милая, пожалуйста… господи…

Похоже, эти слова зрели в ней всё то время, которое женщина провела здесь рядом с Эшли. Девушка понимает её. Больше, чем просто понимает. Так же, как и она знает – Эшли никогда не откажется от работы. Именно поэтому миссис Уокер замолкает и просто закрывает рот ладонью, тихо рыдая.

Волна нежности и вины переполняет Эшли. Она невероятно сильно благодарна матери за то, что она просто находится рядом прямо сейчас. Девушка бережно касается её руки – прикосновение настолько слабое, что невольно вызывает у миссис Уокер лишь больше эмоций. Она находит в себе силы оставить дочь лишь несколько часов спустя, когда медсестра уже в который раз вежливо напоминает ей о покое пациентки.

***

Надолго в одиночестве Эшли не остаётся. Уже около часа спустя она слышит доносящуюся из коридора краткую перепалку, после которой в палату быстро заходит Коннор. Оуэн, как его телохранитель, следует за ним неотступно, прикрыв за собой дверь и оставшись возле неё.

Коннор в оцепенении впивается в Эшли напряжённым взглядом, то и дело возвращая его к перевязанной шее девушки. Лишь спустя несколько секунд он собирается с мыслями и аккуратно садится на край кресла около кровати пациентки.

– Ты как? – тихо спрашивает он, словно не желая даже голосом тревожить Эшли больше необходимого.

Всё, что она может сделать – это лишь слабо улыбнуться в ответ. Говорить пока слишком сложно, и Коннор это понимает. Эшли замечает в его глазах столько искренней тревоги… он действительно переживает за неё. Хороший человек, таких сейчас мало. Таких, кто способен с такой душой относиться к едва знакомым людям.

– Говорят, это всего лишь подражатель, – нарушает молчание Коннор. – Я понял это сразу, как только увидел. Чмырёнок трусливый… Поверить не могу, что сидел прямо напротив этого ублюдка, даже не зная, что он с тобой сделал.

Он легко ведёт разговор сам, не вынуждая Эшли напрягаться. Это выходит так естественно, что девушка не испытывает ни капли дискомфорта за своё молчание. На губах Коннора появляется тень грустной улыбки, когда он продолжает:

– Не всегда хорошие копы получают такие ранения из-за каких-нибудь героических поступков? Иногда бывает и вот так погано.

Эшли едва заметно кивает, зажмурившись.

– Ты быстро поправишься. – Рука Коннора осторожно касается её пальцев, отчего девушка невольно отводит взгляд. – Я в этом уверен. Ты не раз доказала даже мне, что ты хороший коп. Значит, справишься и здесь.

Молчание затягивается надолго, пока Коннор то и дело смотрит Эшли в глаза. Лишь долгие минуты спустя он всё же решается и тихо выдыхает:

– Может… сходим куда-нибудь? – Опомнившись, он тут же быстро добавляет. – Когда тебе станет лучше, конечно… Извини.

Теперь Эшли окончательно понимает причину его поведения. Источник этих искренних переживаний кроется в чувствах Коннора, которые он уже испытывает к инспектору. И почему-то осознание такого положения дел не вызывает в Эшли должных эмоций. Вместо смущения, радости и трепетного волнения, девушка испытывает лишь стойкое чувство дискомфорта. Эшли пытается примириться сама с собой, ведь впервые за многие годы к ней проявляют интерес, но даже при этих мыслях девушка не может отыскать в себе никакого отклика. Похоже, она патологическая одиночка.

Эшли едва слышно вздыхает и шёпотом признаётся:

– Я не думаю, что это хорошая идея. Прости, Коннор…

– Не извиняйся. – На его губах мелькает грустная, но искренняя улыбка. – Я был готов к отказу больше, чем к согласию.

Несколько минут они проводят в тишине – кажется, Коннор окончательно теряется в потоке собственных мыслей. В какой-то момент он всё же вздыхает и тихо произносит:

– Сейчас вернусь.

Поднявшись, он скрывается в соседней ванной комнате. Эшли приоткрывает глаза и замечает Оуэна, который за всё это время вежливо не напоминал о своем присутствии. Инспектор наблюдает за телохранителем Коннора и невольно погружается в размышления. Мысли текут медленно и туманно – последствия лекарств и обезболивающих.

Оуэн довольно храбрый человек, раз решился связать свою жизнь с подобной работой и взять такой опасный контракт. Да, это его обязанность, но… что он чувствует сам, на самом деле?

– А тебе… самому не страшно? – шёпотом спрашивает Эшли, надеясь, что Оуэн услышит её. – Телохранитель для неудавшейся жертвы маньяка… это жутко.

Поначалу мужчина даже не понимает, что инспектор обращается именно к нему. Оуэн внимательно прислушивается, различая слова, а после подходит ближе к кровати пациентки. Отвечает он далеко не сразу, обдумывая её слова.

– Да, – признаётся Оуэн и чуть улыбается. – Это и вправду жутковато, какой бы опыт не был за плечами. Но это моя работа. И в нужный момент я обязан буду сделать всё, что смогу.

***

Вечером в больницу приезжают оба напарника Эшли – сразу, как только получают весть о том, что она пришла в себя. В палату они заходят тихо, осторожно, причём оба – с видом мелких нашкодивших щенков. Особенно Джон – этот вообще выглядит так, словно виновен перед инспектором как минимум во всех смертных грехах.

Райан явно старается выглядеть как обычно, но его напряжение и общая подавленность заметны едва ли не сразу. Невольно Эшли улыбается, наблюдая за ними. Даже несмотря на всё, что случилось по вине этих идиотов… она всё равно рада видеть их.

Повисает неловкая тишина – мужчины явно не смогли договориться, кто первый начнёт разговор. Райан раздражённо вздыхает и аккуратно опускается в кресло около кровати пациентки. Джон кидает на него острый взгляд, и, поняв, что вся ответственность за начало разговора ложится на его плечи, опускает голову и присаживается на край кровати около ног Эшли.

Джон не спешит нарушать тишину. На душе у него тяжело – видеть последствия их с детективом ошибки оказывается ещё труднее, чем он предполагал. Осознание, что всё это случилось с Эшли по их вине, вызывает в Джоне противоестественные эмоции, главной из которых становится злость на себя самого. Да, детектив Бейкер – невыносимый наглец, потерявший последние рамки норм и совести, однако… ни одна попытка поставить его на место не стоит таких жертв. Беспочвенный конфликт с Райаном мог закончиться смертью инспектора – им всем повезло, что самого страшного не случилось. Лишь на мгновение допустив мысль о худшем исходе, Джон с трудом справляется с неясными эмоциями. Волна отрицания захлёстывает сознание, заставляя новобранца заговорить:

– Прости нас. – Он произносит эти слова искренне, и инспектор это чувствует.

Видимо, вина перед самим собой в причине того конфликта заставляет и Райана поддержать слова новобранца:

– Угу. Сраться с зелёным на месте преступления было не лучшей моей идеей.

В палате повисает тяжёлое молчание, которое нарушается лишь тихим голосом Эшли:

– Я могу попросить вас об одном одолжении? Хотя бы попытайтесь сохранить в команде перемирие, пожалуйста. Нам просто нужно закончить это расследование. Вам же не детей вместе воспитывать, ей богу… Постарайтесь перетерпеть друг друга до конца дела, хорошо?

Джон и Райан обмениваются долгими взглядами, и нетрудно заметить, как тяжело им обоим даётся слабый кивок – будто бы знак установленного перемирия.

Эшли едва ли сдерживает тихий смех. Почему-то от присутствия напарников на душе становится легче и теплее. Кажется, Райан замечает это и почти тут же напряжение слегка сходит с его взгляда. Он впервые за весь разговор улыбается, пока Джон тихо и уверенно произносит:

– Тебе нужен отпуск, капитан. – Новобранец смотрит в глаза Эшли и впервые подолгу не отводит взгляд. – Правда нужен.

Райан слегка подаётся вперёд и веско добавляет:

– Не верю, что соглашаюсь в чём-то с зелёным… но да. Он прав.

– Как только закроем дело Кастора – обязательно возьму отпуск, – тихо отвечает Эшли с мягкой улыбкой. – Обещаю.

8

Спустя две недели, которые кажутся настоящей вечностью, Эшли наконец-то удаётся уговорить лечащего врача досрочно выписать её из больницы по причине относительного выздоровления и хорошего самочувствия.

Наконец-то Эшли свободна от этих невыносимо унылых четырёх стен. Девушка с наслаждением вдыхает запах выпечки, доносящийся из местного кафе неподалёку от главного входа в больницу. На губах Эшли играет глупая счастливая улыбка. Только побывав на грани смерти начинаешь во так ценить простые мелочи, которые раньше считались должным.

Бегло взглянув на время и убедившись, что до приезда напарников ещё остаётся время, Эшли позволяет себе эту маленькую радость и заходит в кафе, накупив себе несколько сладких и ароматных булочек. С двумя инспектор расправляется на месте, пока ожидает прибытия напарников, а остальные отдаёт им в качестве угощения, чему мужчины приятно удивлены. Особенно детектив Бейкер – уминая уже вторую булку, он несколько раз хвалит инспектора за своевременную идею о перекусе.