Текст книги "186 суток на орбите (спросите у космонавта)"

В: Как вы стригли волосы и брились в космосе?

О: Стрижка волос в космосе на самом деле проходит очень легко. Мы пользуемся машинками для стрижки, к которым присоединены трубки, а те, в свою очередь, соединяются с пылесосом. Таким образом, все состриженные волосы попадают в пылесос (при условии, что вы не забыли его включить!) и не разлетаются по всей станции. В космосе я стриг волосы каждые две недели – на Земле я точно не делал этого так часто!

Для бритья мы могли использовать как электрическую бритву, так и обычную. При пользовании электрической бритвой мы старались располагаться как можно ближе к воздушному фильтру. Для влажного бритья использовали теплую воду и пену для бритья. Так как вода, благодаря поверхностному натяжению, имеет свойство прилипать к коже, можно спокойно бриться даже в условиях невесомости. Конечно, у нас нет раковины или проточной воды, чтобы ополоснуть бритву, и вместо этого космонавты просто вытирают лезвие чистым личным полотенцем.

Я использовал электрическую бритву в течение недели, вследствие удобства использования и экономии времени, а по выходным наслаждался влажным бритьем.

В: Какая на МКС атмосфера?

О: В модулях космической станции поддерживается стандартное давление в 1 атм, то есть то же давление, которое вы чувствуете, когда находитесь на Земле на уровне моря (101,3 кПа, или 14,7 фунта на квадратный дюйм). Поэтому космонавты чувствуют себя вполне комфортно, и надо сказать, что на многих самолетах условия не столь хороши. При подъеме с земли в атмосферу окружающее давление падает, и самолет должен быть весьма прочным, чтобы корпус выдержал разницу в давлении. Большая прочность часто означает больший вес и большую стоимость, что является одной из причин того, что внутри самолета поддерживается давление, эквивалентное давлению на высоте 1830-2400 метров.

Состав воздуха космической станции также близок к оптимальному: около 21 % кислорода и 78 % азота. Это намного безопаснее, чем использование чистого кислорода, что создало бы риск пожара. Именно из-за этого трагически погибли все три члена экипажа во время наземного испытания капсулы «Аполлон-1», когда электрическая неисправность в обогащенной кислородом атмосфере вызвала быстрый и чрезвычайно интенсивный пожар.

Основное различие между воздухом МКС и воздухом на Земле заключается в более высоком уровне углекислого газа – на МКС он выше в десять раз. Системы жизнеобеспечения на борту станции являются ценным ресурсом, и если понижать уровень СО₂, это может сказаться на долговечности систем. На самом деле уровни углекислого газа находятся в безопасном для человека диапазоне, но иногда повышение может вызывать головную боль или снижение когнитивных способностей. Физиология человека тоже является важным фактором – некоторые члены экипажа более восприимчивы к высокому уровню углекислого газа, а другие не чувствуют дискомфорта.

В: Какая кнопка на МКС ваша любимая и что она включает?

О: Мне нравится этот вопрос о кнопке. В японской лаборатории есть воздушный шлюз, который мы используем для проведения экспериментов в космосе. Это позволяет нам не только изучать среду микрогравитации внутри космической станции, но и узнавать о термических экстремальных явлениях, радиационной среде и, конечно, о вакуумной среде вне космической станции. Во время моей миссии мы выпустили несколько небольших спутников через этот шлюз и вывели их на орбиту, используя роботизированную руку.

Есть что-то очень крутое в открывании двери, ведущей в космос! Моей любимой кнопкой на МКС была кнопка «Открыть внешний люк». Мне никогда не надоедало смотреть из маленького окна шлюза, как за внешним люком медленно открывается черная бездна космоса.

Как и следовало ожидать, на «Союзе» тоже есть несколько запоминающихся кнопок. Над действительно важными предусмотрено подпружиненное покрытие. Это напоминает окошко в компьютере: «Вы действительно хотите удалить это?» – то есть вы понимаете, что последствия будут необратимыми, и должны быть абсолютно уверены в том, что делаете. Я считаю наличие предохранителей очень уместным, так как за свою долгую карьеру пилота несколько раз нажимал «неправильные» кнопки, мне кажется, это обратная сторона любопытства пилота-испытателя.

На самом деле все важные кнопки на «Союзе» жестко привязаны к соответствующим механическим компонентам, так что будут работать даже при наличии серьезной неисправности компьютера. Моя любимая кнопка была та, что разделяет космический корабль на три части при входе в атмосферу Земли. В нормальных условиях это происходит автоматически, но экипаж имеет возможность ручного запуска, если что-то пойдет не по плану. Процесс разделения напоминает стрельбу из пулемета у вас над головой – именно с таким звуком взрываются десятки пиротехнических болтов, разделяющих «Союз» на три модуля. Только один из этих модулей имеет теплозащитный экран, и если с разделением нет проблем, то вы сидите именно в нем.

В: Как вы больше всего любили проводить время в космосе?

О: Вне всякого сомнения, моим любимым занятием в космосе была фотография. Это довольно удивительно, ведь до полета я не был хорошим фотографом и мои снимки редко удостаивались повторного просмотра. Но вид нашей прекрасной планеты из космоса – это редкая привилегия, а поскольку космические агентства вкладывают столько времени, сил и денег в обучение космонавтов, неудивительно, что мы получили отличную подготовку и в области фотографии. Когда мы отправились в космос, я достаточно уверенно пользовался бортовой камерой Nikon D4.

Конечно, одно дело – знать технические параметры камеры или иметь теоретическое представление о том, как фотографировать, и совсем другое – сделать хороший снимок из космоса, вот это в значительной степени изучалось мною прямо «на месте». Я хотел бы выразить огромную благодарность моим товарищам по команде – Скотту Келли, Тиму Копра и Джеффу Уильямсу, а также всем опытным космонавтам, которые были готовы поделиться со мной своими знаниями.

С некоторыми аспектами в космосе было намного проще: нам были предоставлены высококачественные камеры и линзы, от Солнца шел чистый, нефильтрованный белый свет, и, конечно, перед нами был самый ошеломляющий объект Солнечной системы – Земля! Однако при движении на скорости, в десять раз превышающей скорость пули, возникали некоторые сложности: времени, чтобы идентифицировать и сфотографировать объект, было немного. Сложности возникали и при ночной съемке – освещение было недостаточным, и было трудно сфокусировать камеру.

Зачастую, чтобы сделать хороший снимок пирамид, вулканов, ледников или, например, городов, требовалось спланировать все заранее. Нельзя просто так сделать снимок – нужно продумать освещение, угол наклона, из какого окна МКС лучше снимать, да еще к этому надо учитывать погодные условия на Земле. Но потраченное время и проявленное терпение стоили того. Я никогда не думал, что получу такое огромное удовольствие и от процесса, и от некоторых снимков, которые мне удалось сделать. Одна из моих любимых фотографий – редкое фото Антарктиды; она находится так сильно к югу от орбиты МКС, что было чрезвычайно сложно получить ее четкое изображение (см. фотографию 29).

В: Что вы ели на МКС?

О: Мы ели довольно обычную пищу, такую же, как на Земле, но существуют особые требования, которые делают некоторые продукты более подходящими для космических путешествий. Во-первых, космическая еда должна иметь прочную упаковку, которая не будет ломаться или лопаться во время запуска. Кроме того, обязателен длительный срок хранения – 18-24 месяца после фасовки. Естественно, еда должна быть питательной и здоровой, со сбалансированным содержанием витаминов и минералов. Наконец, есть некоторые продукты, которые просто не подходят к условиям микрогравитации. Я обожаю чипсы, но попытка съесть их в невесомости создаст слишком много неудобств, и по этой причине вся рассыпчатая еда исключается из меню.

Большинство «космических» продуктов упаковываются в пакеты из фольги и пластика или в металлические банки, и в «космическом меню» есть более ста блюд, поэтому выбор велик. Некоторые блюда представляют собой высушенные или замороженные продукты, и мы заливаем их горячей водой. Таковы многие из наших супов. Мясо и десерты запакованы в контейнеры из фольги, и, чтобы разогреть, мы минут на двадцать помещаем их в электрический нагреватель.

Наша еда немного напоминает армейские или походные пайки, и не сказать, чтобы она отличалась каким-то особым вкусом. Разве что мягче обычной и недосоленная – содержание соли в космических блюдах обычно уменьшают. Исследования показали, что в условиях микрогравитации натрий плохо выводится, что повышает кислотность среды организма и может ускорить потерю костной массы – неприятная новость для космонавтов, которые и так упорно тренируются, чтобы сохранить плотность костной ткани.

Один из самых распространенных методов хранения еды – консервация. Пища нагревается в течение нескольких часов до температуры, при которой погибают микроорганизмы, а затем охлаждается, и воздуха в консервах нет. Некоторые из самых вкусных блюд, которые я ел в космосе, были «из консервов», но недостатком является то, что консервы тяжелые и громоздкие. Так что консервов у нас не так много.

Наконец, есть «бонусная» еда! Каждый космонавт мог взять с собой некоторое количество продуктов. «Бонусная» еда составляет до 10 % от всех употребленных на МКС калорий, поэтому к ее выбору нужно относиться с умом. Я и подошел: большая часть моего «бонусного» питания была приготовлена знаменитым шеф-поваром Хестоном Блюменталем. Но обо всем по порядку. У меня на родине был проведен конкурс для школьников под названием «Великий британский космический ужин». Цель конкурса – составление рецептов блюд для космических полетов. Призом для команды-победительницы стала встреча с Блюменталем, шеф-поваром с несколькими мишленовскими звездами. На основе рецептов ребят он приготовил семь блюд. Не очень-то бескорыстное решение вопроса с моей стороны, я полагаю!

В отношении «бонусной» еды есть много нюансов, про которые знают более опытные космонавты. Например, отличная идея – взять с собой на станцию блюда, которыми можно поделиться с товарищами и привнести немного национального колорита. Было бы неплохо захватить с собой рыбу и картошку фри, но в виде консервов такого, видимо, не делают, и мой британский вклад состоял из бекона сарни, курицы под соусом карри, колбасы с пюре, фаджа с ароматом виски, йоркширского чая и шотландского песочного хлеба.

Вот небольшой список «стандартных» блюд, которые мы могли выбрать на МКС:

В: В космосе у еды другой вкус?

О: Это отличный вопрос, ответ на который у каждого свой. Я думаю, что некоторые блюда в космосе действительно отличаются по вкусу от земных. Как мне кажется, основная причина в том, что в космосе мы не чувствуем запаха пищи (то есть не чувствуем так, как на Земле), а в нашем восприятии еды обоняние играет очень важную роль. Отчасти это связано с тем, что в невесомости нет конвекции: горячий воздух не поднимается, а холодный воздух не опускается. Воздух внутри космической станции перемещается вентиляторами (как и в самолете), создавая искусственный поток от потолка к полу. Поэтому запах еды как бы «уходит» от носа. Конечно, есть идеальное решение: принимать пищу вверх ногами!

Иногда пониженное обоняние связано с другой причиной. В невесомости жидкость внутри организма поднимается к груди и голове, из-за чего растет внутричерепное давление. И МКС – это довольно пыльная среда для работы, потому что пыль не оседает, как на Земле, а парит в воздухе. Совместно два этих фактора (повышенное внутричерепное давление и высокая концентрация пыли в воздухе) вызывают воспаление слизистой оболочки носа, а когда нос заложен, обоняние ослабляется.

На восприятие пищи влияет не только отсутствие запаха. На МКС, помимо удаленности станции от Земли, повсюду лаборатории, холодное искусственное освещение и вентиляция, что не способствует приятной атмосфере ужина! Мне всегда нравилось есть в российском сегменте. Там на стенках висят пара постеров с изображениями зеленой травы, деревьев и весенних цветов под голубым небом. Так или иначе, но это напоминало о доме, и для меня еда становилась вкуснее.

К счастью, нам разрешили взять с собой приправы. У нас были соль и перец в растворенном виде (потому что в обычном виде они бы просто разлетелись), а также соусы барбекю, табаско и незаменимый для бекона сарни кетчуп. Стремясь сохранить потребление соли на низком уровне, я часто добавлял в пищу табаско.

В: Какая еда в космосе нравилась вам больше всего?

О: Было несколько блюд, которыми я действительно наслаждался. Как и следовало ожидать, блюда Хестона оказались вне конкуренции. В частности, мой любимый консервированный аляскинский лосось с каперсами – каперсы просто взрываются во рту, распространяя потрясающий аромат.

Самую вкусную еду я обычно оставлял до выходных, чтобы насладиться в спокойной обстановке. Однако, когда вы не на Земле, даже самая обыденная закуска может доставить настоящее удовольствие.

В середине дня я любил делать себе бутерброд с арахисовым маслом и джемом. Хлеба как такового у нас нет, но вместо него мы использовали мягкую лепешку-тортилью. Примерно раз в неделю нам полагался маффин с кленовым сиропом, он обеспечивал просто отличное начало дня, особенно с капелькой меда на верхушке.

Удовлетворение от еды в равной мере зависит как от вкуса блюд, так и от окружающей обстановки. Поэтому я просто обожал пятничные вечера, когда мы собирались всем экипажем, чтобы вместе поужинать и расслабиться после тяжелой недели. Обычно мы все приносили блюда из «бонусной» еды – и получался такой интернациональный шведский стол.

Одно из событий, которого с нетерпением ждет весь экипаж, – это прибытие грузового корабля. Обычно нам присылают немного свежих фруктов. Меня всегда восхищало, насколько сильный запах имеют свежие апельсины, особенно если учесть наше длительное пребывание в затхлой атмосфере. Свежие фрукты всегда были огромным удовольствием для экипажа.

Ладно, вот пример хорошего дня в космосе с точки зрения еды (мой диетолог может не согласиться).

Завтрак. Бекон сарни* с кетчупом, фруктовое пюре.

Второй завтрак. Маффин с кленовым сиропом… и дополнительным медом.

Обед. Колбаса с пюре*, брокколи в панировке, запеченные бобы.

Послеобеденная закуска. Сэндвич с арахисовым маслом и джемом.

Ужин. Аляскинский лосось*, шпинат в кремовом соусе, картофель в панировке, тушеные яблоки на десерт*.

* Блюда, приготовленные Хестоном.

В: Какие у вас были ощущения при первом приеме пищи в космосе? Еда не выплывала изо рта?

О: На самом деле в космосе можно есть спокойно. Глотание и переваривание пищи больше зависят от работы мышц вашего тела, чем от наличия или отсутствия гравитации. Можете проверить сами – попробуйте съесть банан, стоя на руках! Глотание – это сложный процесс, в котором задействованы мышцы языка, глотки и пищевода, чтобы протолкнуть пищу в желудок. Такое согласованное сокращение мышц называется перистальтикой. Как только пища окажется в желудке, кольцевые мышечные волокна в нижней части пищевода смыкаются, препятствуя выбрасываю съеденного обратно. Если у космонавта наблюдаются нарушения этого процесса, он будет страдать от сильной изжоги, вызванной попаданием желудочной кислоты в пищевод. Но такое бывает и на Земле – есть хроническое заболевание, которое заключается в забросе в пищевод желудочного содержимого, называется рефлюкс-эзофагит.

Если рефлюкса нет и пища благополучно попадает в желудок, начинают работать различные клапаны и мышцы, благодаря чему пища, перевариваясь, движется в правильном направлении. Тем не менее после еды в желудке определенно чувствуется легкая тяжесть, и я хорошо усвоил, что не стоит заниматься на беговой дорожке в течение часа или двух после еды. Нет, гравитация вовсе не является необходимым условием для переваривания пищи, но она определенно помогает в этом.

Как и любая другая система нашего организма, пищеварительная система адаптируется к условиям микрогравитации, и мне кажется, что после нескольких дней в космосе моя стала работать намного лучше. К счастью, мы получили важный совет – в первые дни есть меньше, но чаще, чтобы тело привыкало к новым условиям постепенно.

В: Это правда, что в космосе теряешь аппетит?

О: Ну, это очень субъективный вопрос. Некоторые космонавты говорят, что аппетит у них снижается, и существенно, а другие – что, наоборот, повышается. Лично у меня аппетит немного уменьшился. Я по-прежнему хотел есть в обеденное время, но, чтобы насытиться, мне требовалось меньше еды, чем на Земле. И это несмотря на то, что порции у нас весьма небольшие.

Я потерял около пяти килограммов за первые недели в космосе. Причин было две – потеря жидкости, которая в космосе особо не требуется (избыток жидкости является причиной «опухшего лица», что иногда наблюдается у космонавтов), и, конечно, недоедание. Наша диета контролируется с Земли, и после первой оценки моего питания я получил прекрасную новость – мне требуется больше калорий. Я интерпретировал это как разрешение есть шоколадный пирог или какой-нибудь вкусный десерт каждый вечер! Я очень быстро восстановил вес, но не только благодаря питанию, но и с помощью силовых тренировок. На момент возвращения я весил чуть менее 70 кг.

В: Что бывает, если космонавт во время полета получает травму или заболевает?

О: Все космонавты проходят очень серьезную подготовку по оказанию первой помощи. К тому же, вы удивитесь, мы можем выполнять базовые хирургические и стоматологические операции, например наложение швов или удаление зубов. И Тим Копра, и я проходили специальную подготовку. На МКС есть медицинский кабинет, в котором имеются различные препараты – от анальгетиков и антигистаминных средств до антибиотиков, снотворного и местных анестетиков. Космонавты люди крепкие, и большинство болезней или травм не требуют срочного вмешательства и опасности для жизни не представляют.

Мы можем провести детальные консультации с врачами на Земле, прежде чем принимать решение о методах лечения. Если случай серьезный – например, у кого-то аппендицит, – то решение будет приниматься по обстоятельствам. Заболевшего могут оставить на борту и назначить лечение антибиотиками или (что наиболее вероятно) отправить его на Землю. В этом отношении МКС не так изолирована, как некоторые уголки Земли. Например, большинство исследовательских станций Антарктики недоступны в зимние месяцы, и экстренная эвакуация оттуда невозможна. Наш космический корабль «Союз», если вы не забыли, он стоит на приколе, играет роль «спасательной шлюпки». У космонавтов всегда есть возможность вернуться на Землю в течение нескольких часов, если что-либо угрожает их здоровью, пусть даже это будет иметь серьезные последствия для программы исследований. Тем не менее тесный «Союз» – далеко не идеальная карета «скорой помощи», а вход в атмосферу – серьезная нагрузка даже для здорового человека, не говоря уже о ком-то на грани, скажем, перитонита… но, тем не менее, такой вариант существует.

МКС оснащена автоматическим наружным дефибриллятором (АНД). Во время обучения мы отрабатываем несколько аварийных сценариев, которые могут потребовать реанимационных мероприятий, включая внутрисуставную инфузию (препараты вводятся непосредственно в костный мозг). Сердечно-легочную реанимации в условиях невесомости выполнять не так-то просто! Прежде всего надо надежно закрепить пациента на носилках, а тот, кто оказывает помощь, должен зафиксировать колени или нижнюю часть своей спины. Можно сесть на пациента или перевернуться вверх ногами, чтобы отталкиваться от потолка при массаже грудной клетки.

Но я хочу сказать, что риск получения порезов, переломов и травм глаз на станции очень велик. Быстрое перемещение в невесомости, например через люки, может привести к ушибам головы. Кроме того, несмотря на то что в условиях невесомости мы можем играючи перемещать тяжелые предметы (например, скафандры для выхода в открытый космос, которые весят 145 кг), все же эти предметы не перышко, и, если не соблюдать осторожность, можно заработать перелом. Нам часто приходится наклонять держатели, которые на Земле весят несколько сотен (!) килограммов, и необходимо внимательно следить, чтобы одежда ни за что не зацепилась. Работающая вентиляционная система грозит опасностью получения травмы глаз, ведь в воздухе могут летать инородные тела. Мы внимательно следим за тем, чтобы при работе с определенными инструментами и оборудованием не потерять мелкие металлические детальки.

К счастью, на Международной космической станции никогда не случалось ситуаций, требовавших неотложной медицинской помощи, и во время нашей миссии никаких травм не было.

А ВЫ ЗНАЛИ?

• Удаление аппендикса перед полетом – это не обязательная процедура.

В: Что произойдет, если на станции вспыхнет пожар?

О: Во время моего пребывания на МКС аварийная пожарная сигнализация сработала пару раз, но, к счастью, это была ложная тревога. Однако мы в любом случае действуем, как при реальной угрозе. Если на МКС начнется пожар, то в первую очередь мы должны предупредить остальных, вместе добраться до безопасного помещения и приступить к работе над устранением угрозы.

В 1997 году на станции «Мир» воспламенился баллон с кислородом, что привело к угрозе жизни экипажа. Космонавт НАСА Джерри Линенджер, находившийся на борту, описал этот пожар как «бушующую паяльную лампу». Пожар на станции «Мир» был особенно опасен потому, что пламя быстро продвигалось к дальнему модулю, грозя уничтожить корпус. Если бы это произошло, то экипаж, несомненно, погиб бы в течение нескольких минут вследствие разгерметизации. Более того, «Союз», предназначенный для эвакуации, был отрезан огнем. В конце концов экипаж победил в схватке с огнем и, несмотря на густой дым, заполнивший станцию, смог очистить воздух и остаться на борту.

Не меньшую опасность представляют собой и мелкие пожары, которые сложно обнаружить, – на запах дыма срабатывает детектор. Космическая станция – это огромное сооружение с сотнями панелей электрооборудования. Крайне важно, чтобы экипаж быстро нашел источник возгорания, прежде чем распространится огонь. Надо отключить электричество (электричество является наиболее вероятным источником воспламенения), а затем погасить огонь.

Космонавты еще на Земле учатся противостоять любому виду пожаров, вне зависимости от того, где они могут возникнуть. Чтобы справиться с огнем, экипаж разбивается на команды. Например, одна пара может оставаться в безопасном месте, держать связь с Землей и управлять станцией через компьютеры. А вторая пара в это время приступает к тушению пожара: ребята надевают противогазы и занимаются поиском и ликвидацией огня, используя огнетушители на основе диоксида углерода, пары воды или пену. Третья пара может помогать второй, удаляя из опасной зоны оборудование и закрывая люки в нетронутые пожаром модули, – это нужно, чтобы предотвратить распространение дыма. Как вы можете представить, вся эта деятельность требует тщательной координации, и космонавты проводят многочасовые тренировки, пока реакция на пожар не закрепится у них в подсознании.

Детекторы дыма, кстати, запускают автоматическое отключение вентиляции, чтобы прекратить поступление кислорода и уменьшить распространение дыма по всей станции. У экипажа есть специальные ручные детекторы, которые показывают, загрязнен ли воздух монооксидом углерода и другими вредными газами. Мы используем детекторы, чтобы понять, можно ли снять противогазы без опасности для здоровья. На борту также есть специальные воздушные фильтры и оборудование, которые помогают очистить атмосферу МКС после пожара и вернуть все показатели в норму. Вопрос об эвакуации с МКС на космическом корабле «Союз» рассматривается только в крайнем случае.

Интересно, что на «Союзе» нет огнетушителей. Способ борьбы с пожаром на «Союзе» – опустить шлем и сбросить давление во всем космическом корабле. Нет кислорода – нет огня!

В: Насколько быстрый Интернет в космосе?

О: Для личного использования Интернет на МКС ужасно, ужасно медленный. Он даже хуже, чем коммутируемый доступ (если кто-то из читателей помнит, что это такое)! Но, эй, даже тот факт, что я отвечаю на вопрос о скорости Интернета на МКС, – это отличная новость.

Интернет появился на станции в январе 2010 года, и именно тогда космонавт НАСА Ти Джей Кример опубликовал первый твит из космоса: «Привет, пользователи Твиттера! Теперь мы доступны в Твиттере прямо с Международной космической станции – и это первый космический твит!:) Присылайте свои вопросы».

Связь между космосом и Землей сделала огромный шаг вперед по сравнению с временами, когда космонавтам были доступны лишь телефонные звонки плохого качества, и то только когда МКС пролетала над земными станциями телефонной связи.

Стоит сказать, что обмен данными с Землей происходит очень быстро. Это достигается с помощью сети следящих и ретрансляционных спутников, находящихся высоко над космической станцией, на геосинхронной орбите. Совершенно справедливо, что эта линия связи в основном используется для мониторинга и управления МКС, загрузки данных, необходимых для запуска научных экспериментов, и отправки результатов. Этот высокоскоростной канал существует не для того, чтобы космонавты могли быстро обновлять Твиттер по вечерам! Однако, если быть честным, я бы не отказался от более скоростного подключения к Интернету, чтобы использовать такие приложения, как Google Earth, поскольку на МКС мы были очень ограничены в плане изображений земной поверхности. Зачастую экипажу приходилось использовать дорожный атлас, чтобы определить города и другие наземные объекты, фотографии которых мы сделали в течение дня.

Скорость Интернета варьировалась в зависимости от количества полос пропускания, выделенных для экипажа. (Полосы пропускания – это диапазон частот, в пределах которого можно обеспечить передачу сигнала без существенного искажения.) Иногда одна страница загружалась дольше минуты, а иногда от пяти до десяти секунд, но для загрузки видео скорости не хватало в любом случае. По вечерам передача научных данных прекращалась, и Интернет обычно работал быстрее, потому что больше полос пропускания выделялось для личного пользования экипажа.

В: На МКС есть Wi-Fi?

О: Да! На МКС есть две беспроводные точки Wi-Fi, расположенные в американском сегменте. Они предназначены только для подключения устройств к операционной сети, но не для личного пользования. Однако мы могли подключаться с наших айпадов и иметь доступ к ежедневному расписанию, рабочим протоколам и другим приложениям, что значительно облегчало работу.

Прежде чем приступить к работе, нам часто приходилось собирать оборудование в нескольких разных местах станции, а после окончания работы все возвращаться на свои места. Мне очень нравилось чувство свободы, которое я испытывал от путешествия по станции с пристегнутым к колену айпадом, на котором была вся необходимая мне информация!

В: Вы использовали Твиттер или Фейсбук в космосе?

О: В отсеках для экипажа у нас было по два ноутбука. Один из них подключен к операционной сети. С его помощью мы получали доступ ко всем важным данным, необходимым для работы, – расписание, протоколы, электронная почта и множество других приложений. Для защиты операционных данных мы использовали второй ноутбук, подключенный к сети наземной группы поддержки экипажа, и вот с него мы могли выходить в Интернет и заглядывать в Твиттер и на Фейсбук.

По сути, этот второй компьютер не подключен напрямую к Интернету – через удаленный рабочий стол он подключен к компьютеру в Хьюстоне, – я бы сказал, простой и элегантный способ избежать проблем с безопасностью на МКС.

Выкладывать фотографии и просматривать комментарии в Твиттере и на Фейсбуке – отличный способ поддерживать связь с теми, кто остался на Земле, однако сам по себе этот процесс не такой быстрый. Чтобы опубликовать фотографию в Твиттере, сначала нужно было загрузить ее на компьютер, подключенный к операционной сети. Затем по электронной почте фотография отправлялась на мой личный почтовый ящик на Земле. С помощью компьютера, подключенного к сети наземной группы поддержки, я заходил в свою почту и сохранял изображение на удаленном рабочем столе в Хьюстоне. И лишь после этого я мог зайти в Твиттер и наконец загрузить фотографию… уф! Весь этот процесс занимал не менее пяти минут.

Дело продвигалось быстрее, если я отправлял фотографии или посты напрямую на почту группы поддержки в ЕКА. Делиться опытом и публиковать фотографии красавицы Земли – важная часть нашей работы. В ЕКА была небольшая команда, которая отлично справлялась с публикацией всех моих фотографий и других материалов в социальных сетях.

В данном случае, как и почти всегда, все решает командная работа – мы не делаем ничего в одиночку. Поэтому космонавты, находясь в космосе, проводят совсем мало времени в социальных сетях – временем необходимо распоряжаться максимально эффективно.

В: Какие упражнения вы делаете в космосе, чтобы оставаться в форме?

О: Поддерживать форму в космосе действительно важно, и не только для того, чтобы эффективно работать, но и чтобы без ущерба для организма вернуться на Землю. Проблема в том, что человеческий организм прекрасно адаптируется к новым условиям. Будучи предоставленным самому себе, он попытается превратиться в идеальное для жизни в космосе существо. Это может сделать возвращение на Землю – а в перспективе и высадку на Марс или Луну – чрезвычайно болезненной. Чтобы предотвратить это, мы выполняем определенные упражнения, нацеленные на нивелирование негативных эффектов микрогравитации (например, снижение мышечной массы и силы, минеральной плотности костей и ухудшение функционального состояния сердечно-сосудистой системы).

Чтобы поддерживать форму и оставаться здоровыми на борту МКС, космонавты используют тренажер ARED, беговую дорожку (называется Т2) и велотренажер (CEVIS).

ARED является своего рода мультитренажером и включает два вакуумных цилиндра с поршневым приводом, что обеспечивает до 270 кг резистивной нагрузки (реальный вес был бы бесполезен в невесомости, конечно). Это позволяет нам выполнять упражнения на главные группы мышц – приседания, жим стоя, жим лежа, подкачку пресса и бицепсов и многие другие. Привлекательности ARED добавляет и его расположение – он находится чуть выше купольного иллюминатора, и во время коротких перерывов между упражнениями можно насладиться великолепными видами.