Текст книги "Свет во тьме"

– На Землю меня призывают лишь с одной целью – сражаться.

– Обычно дела обстоят именно таким образом, – ответил Трикс, согласно кивая, – но не в этот раз.

– И кто же принял такое решение?

Выдержав паузу, Трикс ответил:

– Это приказ Серафима.

Услышав эти слова, бородач онемел и лишь ошеломленно кивнул.

* * *

Невидимые простым смертным, Сим и Трикс стремительно поднимались к вершине холма. Они двигались беззвучно, скрытые ночными тенями, как гонимые ветром лепестки. Когда они уже почти достигли церкви, отец Георгий появился из-за угла, вытирая от влаги косу-литовку. Сим замер, чтобы разглядеть его получше.

– Это он? – спросил он Трикса. – Тот, из-за которого мы здесь?

– Да, – ответил Трикс, – мы заметили его пару месяцев назад.

– Но как в таком небольшом и погрязшем в грехах городке мог появиться… такой как он? Для чего нас вызвал Серафим?

Вместо ответа Трикс потянул его за руку:

– Нам нужно спешить.

Не теряя времени даром, они прошли прямо сквозь стены в главный зал церкви. А зал уже был полон. По всему помещению, подпирая колонны или разбившись на парочки и что-то обсуждая вполголоса, в зале собрались небесные воины. Все они были одеты, как Сим и Трикс, в бурые куртки и просторные брюки. Однако чернобородый сразу отметил, что выглядели они очень внушительно. Общая атмосфера происходящего передалась и ему. Со стороны могло показаться, что в церкви проходила встреча старых друзей, ветеранов какой-нибудь из многочисленных войн прошлого. Отчасти так оно и было.

Оглядевшись по сторонам, Сим приметил несколько старых знакомых. Танат, высокий и молчаливый, но жестокий в битве. Тумар, крепкого телосложения, чьего боевого гнева часто бывало достаточно, чтобы обратить врагов в бегство. Машанаи, чопорный, с отвратительным шрамом на плече: однажды один демон успел нанести удар прежде, чем Машанаи навеки упокоил своего противника.

В этот момент Сим увидел спешащего к нему одного из самых старых своих друзей:

– Добро пожаловать, Сим. Мы ждали только тебя.

Серафим, легендарный капитан небесного воинства, заключил Сима в крепкие медвежьи объятия. Серафим был, как всегда, великолепен – золотоволосый, со слегка смуглым оттенком кожи и пылающим взглядом синих глаз.

– Я рад возможности вновь сражаться под вашими знаменами! – сказал Сим, и приятные воспоминания о былых сражениях пронеслись в его голове. Он достал из ножен свой клинок и отсалютовал: – Приветствую тебя, мой капитан!

– Я созвал вас для выполнения очень важного задания, – начал Серафим.

– Капитан, кто наш противник?

Серафим ответил медленно и с плохо скрываемой ненавистью в голосе:

– Рафавал, князь Карфагена.

Все собравшиеся взглянули на Сима, оценивая его реакцию. В зале повисла долгая пауза, во время которой Сим надеялся, что кто-то из присутствующих скажет, что это шутка и все рассмеются. Но этого не произошло – Серафим говорил серьезно.

Сим взглянул на свой клинок: показалось, или он действительно дрожал? Воин попытался сдержать себя, но получилось не сразу. Долго он смотрел на свой славный меч, закаленный в сотнях сражений. Именно этим клинком он когда-то нанес решающий удар и отправил Рафавала прямо в адские недра. Он до сих пор помнил ужасный крик темного демона, после которого небесные воины долго не могли прийти в себя и порадоваться долгожданной победе.

– Я знаю, что ты не обманываешь меня, – наконец Сим нарушил затянувшееся молчание. – Но для чего Рафавалу понадобился этот город?

Серафим покачал головой:

– Его истинных целей мы пока не знаем. Но здесь появился именно он, Рафавал, сомнений нет. Святой Дух послал нас сюда, и мы должны выполнить его миссию.

– Но мне сказали, что нам пока нам запрещено уничтожать демонов! Как нам тогда выполнить задачу Святого Духа? Уговорить демонов и их князя раскаяться?!

– Сейчас в круг наших задач входит простое наблюдение. – Серафим многозначительно посмотрел в глаза чернобородому воину: – Идеальный вариант, если наш противник до определенного момента вообще не узнает о том, что я в Прахове.

Сим понял, что в данный момент его обнаженный клинок весьма некстати, и поспешил убрать его обратно в ножны.

– Капитан, молю, скажите, что у вас есть какой-то план, – не отступал Сим. – Я не поверю, что нас прислали сюда простыми наблюдателями. В этом зале собрались лучшие и сильнейшие бойцы небесного воинства!

Под окном раздался кашель, и Серафим, обернувшись, указал в ту сторону.

– Задачей Машанаи было привести отца Георгия сюда, – объяснил капитан. – Отвести взгляды врагов и помочь стать настоятелем церкви. Машанаи с поставленной задачей справился. И с того дня как отец Георгий прибыл в Прахов, он безустанно молился. Мы здесь ради него. И пока враги батюшки планируют устранить его со своего пути, как бы поскорее убрать его с дороги, мы должны защитить его. Он один из истинно верующих.

– Я думал, что он единственный в этом городе, – удивился Никон, тот самый брюнет в спецовке, что указал Караваевой ночью в парке на притаившихся в тени заговорщиков во главе с Буркиным.

– Это не так, – возразил Серафим, – есть и другие. Все начнется здесь, в Прахове. А наш штаб мы устроим в стенах этой церкви, поближе к отцу Георгию. Нагиши, – обратился он к высокому воину-азиату, – на тебя ложится ответственность за оборону церкви.

Нагиши, не теряя времени даром, подозвал к себе двух воинов, и они ушли осматривать периметр.

– Трикс, теперь я хочу узнать последние новости о Михаиле Каганове.

– Я следил за ним неотрывно, пока не столкнулся с Симом. В этот момент на Каганова напал Ревузар и пытался высосать из Михаила любовь к его дочери. Сим спугнул порождение тьмы, и, я надеюсь, мы остались незамеченными.

Серафим выслушал новость с большим интересом.

– Это означает лишь то, что враг сделал свой ход и открыл охоту на Каганова.

– Признаюсь, я не верил в подобное развитие событий. Каганов не похож на человека, способного нести это бремя.

– Да, на первый взгляд Михаил – обычный человек, подверженный влиянию порока и грехов. Но это как раз и придает ему основную ценность. Он отречется от всего греховного и станет мощным оружием в деле Царства. – Теперь Серафим был готов перейти к делу. Он обратился ко всем присутствующим в зале: – Я рассчитываю, что Рафавал лично прибудет в Прахов в ближайшие часы. Вы сразу почувствуете его присутствие.

– Можно быть уверенными в том, что Рафавал пошлет демонов испытать стойкость духа отца Георгия. Никон, Трикс, подберите четырех помощников и охраняйте его. – Серафим тронул Никона за плечо. – До сего моменты ты прекрасно исполнял возложенные на тебя обязанности. Не подведи же нас и далее.

– Благодарю вас, капитан.

– Нынче тебе предстоит трудная задача. Этой ночью ты должен быть готов к прямым угрозам для жизни отца Георгия! Что же касается Михаила Каганова, – продолжал Серафим, – он, пожалуй, единственный, в ком я до конца не уверен. Рафавал не успокоится, пока Михаил не будет полностью сломлен. Он представляет для князя тьмы большой интерес, как и для меня. Особенно сегодня ночью.

Серафим вытащил меч из ножен и высоко поднял его. Воины последовали его примеру. Капитан обратился к собравшимся:

– За престол Господень!

– За престол Господень, – громогласно повторили они.

* * *

Подвывая от страха и отчаянья, Ревузар спешил укрыться в недрах факультета психологии, а точнее – в подвале здания, где он размещался. Там, во мраке, среди коммуникаций и старой ненужной мебели, он встретил десятки своих собратьев, пребывавших в необычном возбуждении. Проскользнув в узкий лаз, Ревузар полетел по коридору в дальний конец коридора, где располагалась заброшенная котельная. В котельной было темно от набившихся туда инфернальных существ и демонов.

Ревузар подошел к двум отвратительным склизким существам, служившим кем-то вроде охранников при входе в логово демонов.

– Где князь Лизор? – спросил Ревузар.

– Ищи его сам, ничтожество, – огрызнулся один из охранников.

Ревузар пролетел мимо, решив даже не вступать в бесполезные пререкания. Через минуту он обнаружил Лизора, князя Прахова, – демона, который занимал среди собравшихся самое высокое положение. Лизор раздавал указания и обсуждал со своими ближайшими помощниками планы по стремительному захвату города. Всем своим видом Лизор поддерживал свое превосходство над окружающими. Огромный и мощный, он на две головы возвышался над своими подчиненными и явно наслаждался этим.

Ревузар слишком нервничал, чтобы соблюдать правила демонического этикета. Протолкавшись сквозь группу приближенных к князю советников, он в ужасе замер под взглядом Лизора, удивленного столь бесцеремонным поведением мелкого беса.

– Достославный Лизор, – тонким голоском провыл Ревузар, – я должен поговорить с вами.

Глаза Лизора сузились. Он явно был недоволен столь непочтительным нарушением протокола.

– Почему ты здесь, червь? Я отправил тебя на задание, ты должен быть рядом с Кагановым! – прорычал он.

– Я должен сообщить вам нечто важное…

– Как ты вообще смеешь обращаться ко мне, прежде чем я позволил тебе открыть рот, червь?

– Но это чрезвычайно важно. Я как раз выполнял ваше поручение, когда на меня напали…

Звук пощечины, нанесенной ребром ладони, прозвучал словно треск сломанной ветки. Лизор вложил в удар всего лишь толику силы, но и этого было достаточно, чтобы маленький бес отлетел в другой конец помещения. После чего князь соизволил подняться со своего места и, пройдя через зал, навис над Ревузаром подобно скале.

– На тебя напали? Да кто это мог быть? Ты просто потерял его, червь, и теперь придумываешь нелепые отговорки!

– Не бей меня! Выслушай сначала!

Огромные когтистые лапы сгребли Ревузара в охапку, отчего у того затрещали кости, и он оказался в воздухе на уровне глаз Лизора.

– Михаил может встать у нас на пути, а этого нельзя допустить. И что же помешало тебе выполнить твою важную миссию, червь?

– Я… я видел сегодня посланников Святого Духа!

Услышав эти слова, все присутствующие в котельной демоны захохотали, захрюкали и завизжали.

– И что из этого? Мы видим и встречаем их каждый день, – холодно произнес Лизор.

– Но они не просто пролетали мимо, они следили за Кагановым и помешали мне воздействовать на него!

– Да что ты мелешь, червь? Небесные воины ничего не знают о моих планах! Они для этого слишком глупы.

Пока Лизор упивался собственной славой и откровенно издевался над маленьким бесом, он не заметил, что царившая в котельной атмосфера резко переменилась. Все находящиеся в подвале демоны почувствовали приближение чего-то неотвратимо большого и ужасного. Потом что-то случилось – так внезапно, что некоторые демоны из слабейших завыли от страха и ужаса. Страшное кипящее облако с грохотом заполнило помещение заброшенной котельной. Бесов раскидало по углам, многие из них потеряли сознание или по крайней мере предпочли прикинуться бесчувственными телами. Остальные же принялись орать и вопить, словно их живьем жарили на костре.

Когда облако пара рассеялось, оставшиеся в сознании демоны увидели тело Лизора, болтающееся, словно марионетка с перерезанными веревочками, в огромной черной лапе демона-великана. Монстр превосходил размерами всех, кого они встречали раньше. Львиная морда, полыхающие адским пламенем глаза, покатые мышцы, похожие на канаты, перепончатые крылья невероятного размаха…

Пришелец с отвращением отшвырнул Лизора, и тот рухнул в валяющуюся на грязном полу груду бесчувственных бесов. Великан обнажил гигантского размера меч и обвел собравшихся хмурым взглядом.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем незваный нарушил молчание. Когда он заговорил, эхо от его голоса заметалось по помещению, заставляя остававшихся до сего момента в сознании пожалеть о своем решении.

– Лизор, чего разлегся? А ну встань и представь меня как полагается!

Гигант протянул руку с зажатым в ней мечом и подцепил кончиком лезвия валявшегося на полу Лизора за шиворот.

– Склонитесь в страхе! – прохрипел он срывающимся от боли и страха голосом. – Это Рафавал, князь Карфагена!

При этих словах князь Карфагена окинул демонов и бесов внимательным цепким взглядом и отвесил Лизору еще один хлесткий удар.

– Как ты посмел, ничтожный, именовать себя князем? Здесь может быть только один князь, и это я!

Лизор с трудом поднялся и смиренно встал в один ряд с остальными демонами. На него было жалко смотреть – Лизор выглядел униженным и раздавленным.

– К вам обращаюсь, мои верные прислужники, – прорычал Рафавал. – Воины престола Господнего уже здесь, в Прахове, и они готовятся дать нам отпор. Ангелы – наши вечные противники, и они сделают все, чтобы одержать победу над нами. Не забывайте об этом никогда.

Тут взгляд Рафавала остановился на мелко трясущемся Ревузаре. Жестом князь велел приблизиться маленькому бесу поближе и, слегка наклонившись к нему, спросил:

– Я слышал, что ты сказал Лизору о том, что встретил сегодня посланников Святого Духа, не так ли, червь?

Ревузар утвердительно закивал.

– Где именно ты их видел?

– Буквально в нескольких сотнях метров от нашего укрытия.

Рафавал насупил брови и вновь обратил свой взгляд на Лизора.

– Докладывай, князь-не князь, что происходит в Прахове? Как продвигается исполнение наших замыслов?

Лизор поспешно отчитался князю о случившихся за последние несколько дней событиях. Выслушав его, Рафавал остался недоволен.

– Чем вы тут занимались? Почему этот поп и Каганов все еще живы и стоят у нас на пути?

Лизор замялся.

– Как ты допустил такое, я тебя спрашиваю? Сперва ты позволил им добраться до Прахова, который я так долго выбирал для осуществления своего плана… – длинная вонючая струйка пара вырвалась между клыками Рафавала. – Теперь еще небесное воинство, которое ошивается на самом пороге. И это не говоря о том, что Георгий продолжает молиться. Ты понимаешь, что это все значит?

Лизор кивнул:

– Да, конечно, понимаю. Но мы прикладываем все наши усилия, чтобы выжить его из города.

– Ну и чего вы смогли добиться всеми своими усилиями? – язвительно поинтересовался Рафавал.

– Ни… ничего. Он по-прежнему молится…

Рафавал покачал головой:

– А чего вы ждали от отмеченного Святым Духом? Ну, а Каганов? Что с ним?

– Мы… мы хотели воздействовать на него через его любовь к дочери, но тут вмешались посланники…

Услышав это, Рафавал взревел громче прежнего:

– Я же тысячу раз говорил им, что это не поможет! Этим мы только подтолкнем Михаила и разбудим в нем истинную веру. Каганов не представлял для нас угрозы, пока мы не нарушали его благополучия. А теперь… теперь я боюсь, что мне не удастся заполучить его обратно, он… Я не допущу, чтобы Каганов сыграл свою роль в этой партии. Эй, червь!

– Я… – пискнул Ревузар.

Рафавал выхватил мелкого беса из толпы и процедил, обжигая вонючим дыханием:

– Забери у него мужество! Это задание тебе по силам?

– Да-а-а-а…

Но Рафавал не стал слушать ответ, не глядя зашвырнув мелкого беса обратно в толпу.

– Уничтожьте его, обложите, лишите почвы у него под ногами. Что же до отца Георгия, появившегося из ниоткуда и нарушавшего все наши планы, мы заманим его в западню. Но не смейте больше так пренебрежительно относиться к ангелам! Откройте на них охоту, узнайте, где их логово и какова их численность. Какие у них планы и что они хотят предпринять против нас. Наш хозяин, поручивший мне возглавить эту миссию, не допустит ошибок и проволочек. У него грандиозные планы на Прахов. И лишь одного только факта, что я лично прибыл в этот город, хватит для того, чтобы сюда слетелось все небесное воинство. Одного моего появления достаточно, чтобы стянуть целую армию противника на наши головы! Ну а сегодня ночью мы проверим, что собой представляет эта парочка – священник и журналист.

Третье

Шел дождь, мелкие капли воды барабанили по стеклу и оконной раме, не давая отцу Георгию и его жене уснуть. Через час Мария все же смогла заснуть, но Георгий, на душе у которого было и без того неспокойно, все никак не мог сомкнуть глаза. Ему не давали покоя надпись на стене, тяжелый разговор с Антоном Буркиным, а больше всего беспокоили горькие и обидные слова, прозвучавшие в его адрес на недавнем собрании церковной общины. И Георгий чувствовал, что следующее собрание может стать для него последним на посту отца настоятеля.

Невероятно, насколько каждый комок в матрасе кажется еще жестче, когда человек взволнован. Георгий уже начал беспокоиться, что своим тяжелым дыханием и горестными вздохами он разбудит Марию. Когда же мысли его стали совсем тяжелыми, священник сел на постели и посмотрел на прикроватные часы. Время уже за полночь, а спать они легли в девять часов вечера.

Георгий вновь лег и попытался уснуть. Совершенно неожиданно ему это удалось, он с головой провалился в забытье. Но сны, ждавшие его прихода, совсем не понравились молодому священнику. Сперва это был давно знакомый Георгию сон: Прахов погружался во тьму, повсюду на улицах города слышались крики боли и страха, перемежавшиеся с сатанинским хохотом и звериным рычанием кошмарных существ. Происходящее нагоняло на отца Георгия ужас и оторопь. Ему отчаянно хотелось закричать, но горло словно сдавила чья-то невидимая ледяная рука. Картинки перед глазами священника кружились, чехардой сменяя друг друга. И тогда он стал молиться, прямо во сне. Как ни странно, молитва помогла. Хватка невидимой руки ослабла, и Георгий глубоко вдохнул, чтобы окончательно сбросить с себя остатки кошмарных сновидений.

Но в первые секунды после пробуждения ему показалось, что сон еще не кончился. Как иначе он мог объяснить тот факт, что под потолком своей спальни он увидел нечто, похожее на привидение? От эфемерного существа исходил удушливый запах серы. Георгию казалось, что сердце его стучало с такой силой, будто вот-вот выскочит из груди. Пропитанные потом простыня и пододеяльник неприятно липли к телу.

«Мне это снится, мне это просто снится, – уговаривал себя священник. – Я должен проснуться. Сердце, перестань, прошу тебя, мне еще рано умирать».

Собрав остатки сил, Георгий заставил себя оторвать взгляд от парящего под потолком призрака и вновь сел на кровати. Несколько минут он сидел в постели не шелохнувшись, прижимая руку к груди, пытаясь сдержать удары сердца. Наконец ему удалось успокоить взбунтовавшуюся мышцу. Только после этого он осмелился поднять глаза к потолку и с облегчением обнаружил, что призрак исчез. Но не успел он обрадоваться, как услышал на кухне страшный металлический грохот.

И тогда отец Георгий стал молиться.

* * *

В эту ночь не только отцу Георгию снился апокалиптический кошмар о снисхождении тьмы на улицы Прахова. Похожий сон видел и Михаил Каганов, чьи сердце и психика также подвергались чрезмерным нагрузкам. Но проснулся журналист не от грохота, а от посторонних голосов в своей квартире.

Встав с постели и надев тапочки, он направился к кладовой, дверь в которую располагалась рядом со спальней, и на ощупь в темноте нашел там свою старую хоккейную клюшку. Затем он внимательно осмотрел межкомнатный коридор, в котором царили тьма и зловещая тишина. Ноги у Каганова подкашивались и дрожали от страха. Михаил щелкнул выключателем, но с удивлением обнаружил, что то ли лампочка в коридоре перегорела, то ли выключатель барахлит. В любом случае, зажечь свет в коридоре ему не удалось. Покрепче сжав в дрожащих руках деревянную клюшку, журналист осторожно двинулся по коридору, прижимаясь спиной к стене и напряженно вглядываясь и вслушиваясь в окружающее пространство. В темноте ему чудилось, что кто-то крадется ему навстречу.

Каганову показалось, что он заметил что-то под аркой дверного проема, ведущего в гостиную. Журналист вжался в стену, стараясь остаться незамеченным. Дверь на лестничную площадку была открыта. Сердце забилось еще сильнее, в висках стучало. Это был беспричинный, отвратительный страх, как детский страх темноты. А ведь сегодня он уже испытывал подобный ужас. Странно, но почему-то он почувствовал себя немного спокойнее, по крайней мере распахнутая дверь указывала на реального врага.

Неожиданно в голове пронеслась дикая мысль: в квартире есть кто-то чужой.

Михаил прошел по коридору в комнату Светы, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Он хотел увидеть жену и дочь, ведь в доме явно что-то происходило.

Дверь в спальню Светы была открыта. Это было необычно, и поэтому он насторожился еще больше. Держа клюшку наготове, Каганов медленно двинулся к открытой двери и заглянул в комнату.

Кровать пуста, а сама девушка исчезла. Михаил повернул выключатель. Постель разбросана: одеяло валялось на полу, как будто его поспешно отшвырнули прочь, в комнате царил совершенный хаос.

Михаил вышел из комнаты дочери, и пока он наощупь пробирался дальше по темному коридору, ему пришло в голову, что Света могла просто выйти в ванную или в туалет. Но эта простая мысль вовсе не объясняла того дикого ужаса, который охватил его. Он сделал несколько глубоких вдохов, изо всех сил пытаясь взять себя в руки, но страх не проходил. Это был предательский, неестественный страх, как будто Каганов был всего в сантиметрах от неведомого чудовища, готового сомкнуть челюсти на его горле.

В ванной было темно и холодно. Каганов включил свет, приготовившись к ужасному зрелищу. Все было в порядке, он не заметил ничего необычного. Проверив кухню и туалет, он повернул обратно в сторону гостиной.

Настороженно, словно вор, готовый броситься в любую секунду прочь, Михаил осторожно заглянул в комнату. Он быстро включил свет. Нет! Это лишь холодный воздух, задувающий в открытую дверь, шевелил гардины. Дочери не было и здесь. Может, она вышла во двор?

Но Михаил не сразу решился пойти к входной двери. Идти надо было через гостиную, где за каждой вещью могла притаиться опасность. Он покрепче сжал клюшку, занес ее для удара и начал обходить гостиную кругом, держась спиной к стене: отступил к дивану, заглянул за него, обогнул «стерео» и наконец добрался до двери.

Каганов, как был, босиком и с клюшкой в руках, вышел на лестничную площадку, где сразу почувствовал себя спокойнее. В подъезде было тихо. Все жители в этот час мирно спали в постелях, а не шастали, крадучись, по собственному дому с хоккейным инвентарем. Постояв некоторое время и собравшись с силами, Михаил вернулся в свою квартиру.

Закрыть за собой дверь было все равно что запереться в тесном чулане с сотнями змей. Страх вернулся снова, Михаил покрепче сжал клюшку и, стоя спиной к двери, оглядел комнату. Но почему так темно? Свет был зажжен, но лампы горели настолько тускло, будто их окунули в черную краску.

«Каганов, – подумал он сам о себе, – ты или рехнулся, или влип в неприятную историю». Он замер у двери, вглядываясь и вслушиваясь. И все-таки в доме кто-то был. Каганов никого не видел и не слышал, однако ощущал чье-то присутствие.

* * *

Перед домом, укрывшись в тени кустов сирени, Серафим и его спутники наблюдали за тем, как бесы – он насчитал их не меньше тридцати – испытывали стойкость духа и рассудок Михаила. Демоны шныряли из дома на улицу и обратно в дом, как угольно черные ласточки, они носились по комнате, кружа вокруг Каганова, выкрикивая ему в уши ругательства и богохульства. Они питались его страхом, который становился все сильнее и сильнее. Серафим внимательно следил, не появится ли Рафавал, но его не было в этой беснующейся толпе мелких бесов. Хотя, без сомнения, демоны действовали по приказу самого грозного князя Карфагена.

Серафим и его друзья страдали вместе с Михаилом, всем сердцем разделяя его мучения. Один из бесов, маленький уродливый дьяволенок с острыми шипами по всему телу, вскочив на плечи Михаила, бил его по голове и орал: «Ты умрешь, Каганов! Ты умрешь! Твоя дочь мертва, и ты тоже умрешь!»

Сим был не в силах больше сдерживать себя. Его меч со свистом выскользнул из ножен, но сильная рука командира остановила его.

– Позволь мне, капитан, – умолял Сим. – Никогда еще я не видел такой откровенной наглости со стороны бесов!

– Еще не время, – урезонил его капитан, – к тому же Каганов справляется с ними. Он должен сам одержать победу в этом сражении.

– Но позволь убить хоть пару демонов!

Сим видел, какую муку испытывал сам Серафим, отрицательно помотавший головой.

– Нет. Он должен справиться сам.

* * *

Георгий включил свет по всему дому, но ему казалось, что зрение сыграло с ним подлую шутку, потому что в комнатах по-прежнему было очень темно. Священник не мог понять, сам ли он или это только тени двигаются по стенам. Странные вздымающиеся волны сумрака колебались, будто в такт медленной ровной мелодии.

Святой отец стоял в дверях между кухней и большой комнатой, весь превратившись в слух и зрение. Он чувствовал какое-то неясное колебание воздуха, но это был не свежий ветер с улицы, скорее оно было похоже на чье-то горячее, едкое, гнетущее дыхание.

Заглянув в кухню, Георгий обнаружил, что грохот наделала всего лишь маленькая кастрюля, соскользнувшая со стола на пол. Настолько обычное объяснение должно было бы немедленно успокоить его взвинченные нервы, но страх не проходил. Он знал, что рано или поздно ему придется побороть себя, и наконец священник решился и сделал первый шаг в большую комнату. Волосы встали дыбом от сильнейшего приступа страха, губы начали судорожно шептать молитву.

Георгий шагнул еще раз, и, прежде чем он успел сообразить, что произошло, его тело рывком подалось вперед, и он грохнулся на пол. Словно мышь, угодившая в мышеловку, он инстинктивно боролся, пытаясь освободиться от навалившейся на него невидимой тяжести. Руки и ноги бились о мебель, вещи сыпались на него, но, охваченный ужасом, он не чувствовал боли. Георгий извивался и судорожно всхлипывал. Он наносил удары руками и ногами во все стороны, чувствуя какое-то необъяснимое сопротивление, подобное тому, какое ощущает своим движениям пловец. В ноздри ему ударил едкий запах дыма.

Время для священника будто остановилось, и ему показалось, что он умирает. Вдруг перед ним возникло не то привидение, не то зловещая галлюцинация: два красных, горящих, как у светофора, полных ненависти глаза. Горло перехватило, сдавило клещами, не давая крику вырваться наружу.

«Отец наш небесный! – пронеслось в его сознании. – Спаси и сохрани!»

Следующая мысль, короткая, мимолетная, похоже, пришла от Господа: «Бейся с ними! Ты сильнее их!»

Георгий твердо выговаривал слова вслух, сам не слыша их:

– Во имя Отца, Сына и Святаго Духа, повелеваю: изыди! У вас нет власти надо мной!

Страшная тяжесть, навалившаяся на него, внезапно исчезла. Ему почудилось, будто мощный поток воздуха подхватил его и оторвал от пола. Георгий судорожно вздохнул и заметил, что сражается с пустотой. Но паника еще не прошла: чье-то присутствие, черное, таящее угрозу, не исчезало.

Приподнявшись, он сел, еще раз перевел дыхание и произнес громко и отчетливо:

– Во имя Господа нашего, я приказываю тебе оставить мой дом!

Мария проснулась внезапно, словно от удара, удивленная и напуганная звуками борьбы и криками боли. Вначале шум был оглушительным, но потом звуки начали затихать, ослабевать, как бы удаляясь.

– Георгий! – встревоженно воскликнула Мария.

* * *

Михаил зарычал, как дикарь, и занес клюшку для удара. Притаившийся в темноте злодей тоже закричал от ужаса.

Это была Виолетта. Неожиданно для себя они столкнулись спинами, пятясь в темном коридоре.

– Миша! – проговорила Виолетта срывающимся голосом. – Ты с ума сошел? – Она была вне себя и готова заплакать.

– Ох, – судорожно вздохнул Михаил и почувствовал, что напряжение уходит, как воздух из проколотой камеры. – Ты чего не спишь?

– Я проснулась от того, что тебя не было в кровати. Что происходит? – Виолетта посмотрела на клюшку, поняв, что все-таки что-то случилось, и в страхе прижалась к мужу. – В доме кто-то есть?

– Нет… – пробормотал он со смешанным чувством облегчения и отвращения. – Никого. Я проверял.

– Что случилось, кто это был?

– Я же сказал – никого.

– Но мне показалось, что… Я, наверное, спала. Но меня разбудили голоса.

– Никого не было, я же сказал.

Виолетта была озадачена:

– Но ведь что-то меня разбудило.

– Света исчезла, – наконец решился сообщить Михаил.

– Как это – исчезла, что ты имеешь в виду?

– Ее нет. Ее нет в доме. Комната пуста.

Виолетта бросилась в комнату Светы. Миша двинулся за ней и через открытую дверь наблюдал, как Виолетта осматривала гардероб, ящики письменного стола. Потом она произнесла с тревогой:

– Часть одежды пропала, и учебников нет на месте.

Виолетта выглядела совершенно беспомощной.

– Миш, она действительно ушла из дома!

Он довольно долго смотрел на нее, не произнося ни слова, потом оглядел беспорядок в комнате дочери, и голова его с глухим стуком ударилась о дверной косяк.

– За что мне это все? – простонал несчастный отец.

– Вчера вечером я заметила, что она была не в себе. Мне надо было разобраться. – Виолетта постаралась успокоиться и рассуждать логически. – Может быть, она отправилась спать к Тане?

– Посреди ночи? – вскрикнул Каганов, но, глядя в испуганные глаза жены, тоже постарался успокоиться и сказал уже почти шепотом: – Позвонить ей, спросить?

– Нет, уже поздно. Все равно, там она или ее там нет. Если ее нет, то мы только зря поднимем людей с постели. А если она там, то по крайней мере с ней все в порядке.

Тут Виолетта заметила, что с мужем творится что-то неладное. Он был бледен, слаб и явно чем-то потрясен.

– Что с тобой, Миша?

– Ничего. Дай мне минутку перевести дыхание…

Обеспокоенная, она обняла его за плечи.

– Да что с тобой? И убери в кладовку эту дурацкую клюшку!

Михаил явно колебался, прежде чем признаться:

– Мне страшно. – Его заметно била дрожь. – Я действительно боюсь, но сам не знаю чего.

Теперь уже перепугалась Виолетта.

– Миша… Не переживай так, Света вернется. Она большая девочка и не попадет в неприятности. А теперь давай ложиться спать. Утро вечера мудренее, так ведь?

– Да, ты, как всегда, права, любимая.

* * *

Впервые в жизни отец Георгий сражался с демонами. Они проявили удивительное упорство: внезапно, под покровом ночи, ворвались в дом, чтобы издеваться над ним и его верой. Демоны метались с воплями по комнате, прыгали по телу Георгия, стараясь до смерти напугать его.

И тут Никон и Трикс вместе с другими ангелами увидели из своего укрытия, как стаи перепуганных и разъяренных бесов, подобно взбудораженным летучим мышам, с шумом начали вылетать из дома. Они возмущенно кричали, зажимая лапами уши. Их было несколько десятков, и не было сомнений, что это «великий Рафавал» послал их, и теперь, потерпев неудачу, они в страхе убегали. Что же касается Георгия, он выдержал свое первое испытание блестяще. Ангелы были довольны.

– Серафим прав, отец Георгий не так прост, – начал Никон.