Текст книги "Варни-вампир"

Глава 23
Совет адмирала. – Вызов вампиру. – Беседа с сэром Варни

Сопроводив почтенного родственника в свою комнату, Чарльз приступил к беседе:

– Дядя, вы моряк и привыкли решать вопросы чести. Я считаю, что сэр Френсис Варни оскорбил меня, и все отзываются о нем как об аристократе, он открыто пользуется своим титулом, и хотя это звание, возможно, ему не принадлежит, я не совершу проступка, если брошу вызов человеку, равному себе по положению в I обществе. Что бы вы сделали, если бы вас оскорбил такой джентльмен?

Глаза адмирала сверкнули, и он, взглянув с усмешкой на Чарльза, сказал:

– Теперь я знаю, куда ты рулишь.

– Так что бы вы сделали, дядя?

– Мы бы с ним сразились.

– Я знал, что вы так скажете! И именно это я хочу предложить сэру Френсису.

– Мой мальчик, я не уверен, что тебе надо так поступать. Однако этот Варни – отъявленный мошенник. Вампир он или нет, но если ты считаешь себя оскорбленным, то вызови его на поединок и сразись с ним как мужчина с мужчиной.

– Дядя, я рад, что вы разделяете мою точку зрения, – произнес Чарльз Голланд. – Если бы о ней узнал Генри, он бы сделал все, чтобы отговорить меня.

– Да, по какой-то причине твои друзья испытывает странный страх перед силой вампира. И потом, Чарльз, если мужчина собирается сражаться на дуэли, его чем меньше людей знают об этом, тем лучше.

– Я тоже так думаю, дядя. Если мне удастся победить сэра Френсиса, то его поражение положит конец многим бедам Баннервортов. А если он одолеет меня, то, по крайней мере, Флора будет знать, что я пытался уберечь ее от страха перед этим человеком.

– И тогда ему придется сразиться со мной, – добавил адмирал. – Так что жизнь его в двойной опасности.

– Нет, дядя, это было бы не честно. К тому же, если я погибну, вы должны взять Флору Баннерворт под свою опеку. Меня пугает, что финансовое положение Генри в таком плохом состоянии. Пусть это не его вина, а испытание судьбы, но в данной ситуации Флора может выжить только при содействии верного покровителя.

– Не волнуйся об этом, Чарчьз. Пока старого адмирала не уложат в ящик, твоя девушка не будет ни в чем нуждаться.

– Спасибо, дядя. Я знал, что могу положиться на вашу добрую и щедрую натуру. А как насчет вызова?

– Напиши ему письмо, а я его отнесу.

– То есть, вы согласны быть моим секундантом?

– Конечно. Разве я могу доверить такое дело другому человеку? Ты передашь мне свое завещание, и я выполню любую твою волю.

– Тогда я сейчас же напишу письмо. Этот негодяй нанес мне оскорбление, которое я не могу стерпеть. Его визит в комнату моей невесты нарушил все рамки приличия.

– И я того же мнения, мой мальчик.

– А после рассказа доктора о ране я вообще не сомневаюсь в том, что сэр Варни – вампир или человек, выставляющий из себя вампира.

– Все ясно, Чарльз. Пиши письмо, и я передам ему твой вызов.

– Уже приступаю.

Голланд был обрадован и немного удивлен готовностью дяди стать его секундантом на дуэли с вампиром. Впрочем, он объяснил это привычкой старого вояки к раздорам и ссорам различного вида, которые адмирал, в отличие от более мирных людей, уже не воспринимал как важные события. Однако если бы Чарльз посмотрел на дядю в тот момент, когда он писал письмо сэру Варни, то увидел бы на его лице исключительно самодовольное и хитрое выражение. Скорее сего, согласие на дуэль было лишь видимой уступкой адмирала. Но это ускользнуло от Чарльза, и через несколько минут он прочитал дяде написанный текст:

«Сэру Френсису Варни.

Сэр, ваши слова по отношению ко мне, а также обстоятельства, о которых я не собираюсь здесь упоминать, вынуждают меня потребовать от вас джентльменского удовлетворения. Мой дядя, адмирал Белл, передаст вам это письмо и обсудит с вашим другом, которого вы выберете своим секундантом, условия нашей дуэли. Ваш недруг, сэр, Чарльз Голланд».

– Ну как? – спросил юноша.

– Отлично, – ответил адмирал.

– Я рад, что вам понравилось.

– А иначе и быть не могло. Мне всегда нравится, когда в письме мало слов и много смысла. Твое послание не объясняет никаких причин, а только требует того, что ты хочешь. Я имею в виду быструю и честную дуэль. Так что все нормально, и лучше написать невозможно.

Выслушав слова дяди и взглянув на его лицо, Чарльз заподозрил, что старик иронизирует над ним. Но сверхъестественно серьезный вид адмирала ввел юношу в заблуждение.

– Это хорошее письмо, – повторил моряк.

– Да, я вас понял.

– Тогда почему ты так смотришь на меня?

– А как я на вас смотрю?

– Ты сомневаешься в моей искренности?

– Нисколько, дядя. Мне лишь показалось, что в вашем голосе промелькнула ирония.

– Ну что ты, мой мальчик?! Я никогда в жизни не был таким серьезным.

– Тогда прошу прощения. И помните, что в этой ситуации я вкладываю в ваши руки свои достоинство и честь.

– Можешь положиться на меня, приятель.

– Что я и делаю.

– Тогда я пойду и повидаюсь с этим типом. Адмирал вышел из комнаты, и через миг Чарльз услышал его зычный голос:

– Джек! Джек Прингл! Где ты, чертов бездельник?

– На вахте, сэр, – ответил боцман, выбегая из кухни.

Поскольку в доме не осталось прислуги, а кому-то надо было готовить пищу для семьи и гостей, Джек взялся помогать хозяйке дома.

– За мной, мошенник, – рявкнул адмирал. – Нам нужно прогуляться в одно место.

– Но скоро начнут раздавать пищевые пайки, – с беспокойством заметил Джек.

– Не волнуйся. К тому времени мы уже вернемся. Почему ты всегда думаешь только о питье и жрачке? Пусть меня повесят, Джек, но мне кажется, что ты вообще не способен на другие мысли. За мной, матрос. Я собираюсь совершить небольшой круиз, и тебе придется сопровождать меня в этом путешествии.

– Слушаюсь, сэр! – ответил Прингл, и оба оригинала, переругиваясь, вышли из дома.

Какое-то время Чарльз слышал их голоса, но вскоре они угасли у ворот. Юноша беспокойно зашагал по комнате. Он понимал, что следующие двадцать четыре часа могут стать последними в его жизни. И подобно любому другому мужчине, оказавшемуся в такой ситуации, Голланд переживал и немного нервничал.

– Ах, Флора! Милая Флора! – произнес он наконец. – Какими счастливыми мы могли бы быть! Но все это в прошлом, и мне не остается ничего иного, как только убить мерзавца, который сделал нашу жизнь такой ужасной. Если я убью сэра Варни в честном и открытом поединке, то уничтожу его тело и не позволю вампиру вновь являться к нам при свете луны.

Трудно было поверить, что молодой человек, с прекрасными манерами и образованием, мог приобщиться к такому отвратительному и страшному предрассудку. Однако сила совпавших обстоятельств заставила Чарльза размышлять о возможном воскрешении вампиров и о способах уничтожения их трупов. Юноша вспомнил фрагменты историй, в которые почти никто не верил. Да он и сам прежде относился к ним скептически.

– Я где-то читал о том, как этих существ загоняют могилы, – прошептал он, возбужденно шагая по комнате. – Чтобы пригвоздить вампиров к земле, в их тела вбивают колья, а затем в дело вступает процесс естественного разложения, и воскрешение этих тварей становится абсолютно невозможным.

Немного помолчав, он задумчиво добавил:

– И еще я слышал, что их трупы можно сжечь и развеять прах по ветру, чтобы помешать частям тела объединиться и принять человеческий облик.

Это были неприятные и странные мысли. Осознав свою озабоченность ими, Чарльз поежился и почувствовал, что им овладевает страх. А что тут странного? Подумайте сами – он должен был вступить в противоборство с существом, которое, возможно, прожило больше века. На панели нарисован его портрет. Таким он был в прежней жизни. Если верить дате, проставленной художником, то сэру Френсису сейчас около ста пятидесяти лет.

Это предположение привело Чарльза к целому рою странных догадок.

Интересно, какие перемены он видел за этот срок? Сэр Варни был свидетелем расцвета и гибели королевств. Он наблюдал за изменением привычек, нравов и манер. А время от времени ему приходилось обновлять свое существование жутким и чудовищным способом.

Богатое воображение рисовало юноше красочные фантазии, и теперь, накануне смертельного поединка с вампиром во имя той девушки, которую Чарльз любил всем сердцем, поток размышлений казался ему необычайно сильным, а каждая идея – живой и яркой.

– Ради Флоры я буду сражаться с кем угодно, – внезапно воскликнул он. – И пусть сэр Варни окажется в сто раз опаснее, чем легенды говорят о вампирах, я все равно сойдусь с ним в поединке, ибо это мой долг избавить мир от чудовища, принявшего человеческий облик.

Доведя себя до пика экзальтации, Чарльз почти поверил в то, что он был избран судьбой для уничтожения сэра Френсиса Варни. На страницах этой книги мы не хотим бросаться в омут метафизических рассуждений, которые одолевали юношу. Достаточно сказать, что он не был шокирован предстоящей встречей с вампиром и вполне адекватно настроился на дуэль, которая могла стать последним делом в – его короткой жизни.

– Пусть будет, что будет, – сказал он себе. – Либо я, либо он, но один из нас останется лежать на месте поединка.

Ему вдруг захотелось увидеться с Флорой. Неумолимая длань смерти могла разлучить его с объектом обожания, и те несколько часов, оставшихся до встречи с сэром Варни, были слишком малым сроком, чтобы насладиться общением с любимой девушкой, которая царила в сердце Чарльза.

Пока юноша идет к своей невесте, позвольте нам присоединиться к его дяде и Джеку Принглу. Как вы уже знаете, они направлялись в резиденцию Френсиса Варни, которая находилась неподалеку от владений Баннервортов. Чтобы добраться до нее, им потребовалось лишь несколько минут ходьбы.

Адмирал без колебаний доверил Джеку свой секрет. Привычка к дисциплине и беспрекословное подчинение приказам напрочь исключила у боцмана какую-либо склонность к болтовне, которая среди гражданских лиц считается вполне естественной. Когда старик рассказал моряку о своем незатейливом замысле, его план вызвал у Джека полное одобрение. Но вскоре вы сами все узнаете об этом, и мы пока не будем раскрывать вам секреты адмирала.

Придя в особняк сэра Варни, они были вежливо приняты слугами. Джека попросили подождать в холле, а адмирала проводили вверх по лестнице на второй этаж, где располагался кабинет их хозяина.

– Черт бы побрал этого кровососа! – прошептал старик. – Он неплохо тут устроился. Похоже, Варни не из тех вампиров, которые выползают из своих гробов после того, как наступает вечер.

Комната, в которую привели адмирала, была затемнена. Хотя снаружи ярко сияло солнце, зеленые жалюзи, опущенные на окнах, окрашивали кабинет в довольно странные тона. В этом болотном полумраке свет, падавший на Варни, придавал его желтоватому лицу еще более ужасающий вид. Сэр Френсис сидел на кушетке. Когда адмирал вошел, он встал и низким голосом – совершенно иным, чем обычно – произнес:

– Ваше присутствие, сэр, большая честь для моей скромной обители.

– Доброе утро, – ответил старик. – Я пришел поговорить с вами на очень серьезную тему.

– Хотя ваше уведомление звучит неожиданно, я с глубоким уважением выслушаю все, что скажет мне великий адмирал.

– Особого уважения здесь не требуется. Я прошу лишь немного внимания.

Сэр Френсис величаво поклонился и сказал:

– Мне будет ужасно неловко, если вы не присядете, адмирал Белл.

– Забудьте об этом, сэр Френсис, – если только вас действительно так зовут. Насколько я понял, вы можете оказаться самим дьяволом. Во всяком случае, так считает мой племянник, Чарльз Голланд, который находится с вами в ссоре.

– Мне жаль это слышать.

– Неужели?

– Действительно жаль. Я очень серьезно отношусь к своим словам, и вы можете не сомневаться в моей искренней печали по данному поводу.

– Ладно, забудем об этом. Чарльз Голланд – юноша, который только начинает жизнь. Он любит девушку, во всем достойную его…

– Да, это была бы прекрасная пара.

– Будьте так любезны, не перебивайте меня.

– Прошу прощения, сэр. Прошу прощения.

– Когда юный и вспыльчивый дуралей считает, что у него есть основания для ссоры, вы же не удивитесь, если он потребует дуэли?

– Конечно, нет.

– Тогда перейдем к причине моего визита. Чарльз Голланд, мой племянник, имеет желание сразиться с вами.

– Ого!

– Да вы не расстраивайтесь.

– Мой дорогой адмирал, а что мне-то волноваться? Это не мой племянник, и я не имею особого повода для переживаний. Во мне лишь говорит обычное сострадание, которое, надеюсь, обитает и в сердцах других людей.

– На что вы намекаете?

– Вы сами сказали, что он еще юноша и только начинает жить. Мне жаль срезать этот едва распустившийся бутон.

– То есть, вы уверены, что прикончите его?

– Уважаемый сэр, а как же иначе? Эти молодые люди вспыльчивы и беспокойны. От них можно ожидать любых проблем. Если я нанесу ему ранение и только немного покалечу его, он станет для меня нескончаемой помехой. Уж лучше, выражаясь фигурально, подрезать его навсегда.

– Ну так попробуйте!

– Обязательно, сэр.

– Черт бы побрал вашу уверенность, мистер Вампир, или как там называют таких странных типов, вроде вас?

– Адмирал Белл, вы пришли ко мне незваным, но я оказал вам вежливый прием. И в результате что? Вы нанесли мне оскорбление.

– А зачем вы завели разговор об убийстве невинного юноши? Проклятье! Интересно, что вы скажете, если он вас подрежет?

– Уважаемый сэр, это просто невозможно. Я глубоко сомневаюсь, что ему удастся одолеть меня.

При этих словах на лице сэра Варни появилась странная улыбка, и он покачал головой, будто отметая какое-то нелепое предположение, о котором человек со здравым смыслом даже и думать бы не стал. Адмиралу захотелось закричать от ярости, но он подавил свое раздражение. Впрочем, несмотря на зеленые жалюзи, света в комнате хватало, и Варни было видно, в каком состоянии ума находился его гость.

– Послушайте, мистер, – произнес отставной моряк, – то, что я вам сейчас скажу, не совсем касается нашего дела. Но мои слова могут оказать на него большое влияние, если вы только примете просьбу, которую я вам изложу.

– Какую просьбу, сэр?

– Я прошу вас разрешить мне сразиться с вами вместо моего племянника.

– Вы хотите сразиться со мной?

– Да. В прошлом я уже не раз участвовал в дуэлях. А вам, как мне кажется, все равно, с кем проводить поединок.

– Даже не знаю, адмирал Белл. Обычно на дуэли сражаются с теми, кто вам не нравится. Ссора просто служит поводом для разбирательства.

– Я знаю, что в ваших словах есть доля истины. Но если у меня возникло такое желание, то вам не нужно возражать.

– Неужели ваш племянник согласится взвалить всю опасность на ваши плечи? Он, значит, ссорится, а вы решаете его проблемы?

– Чарльз ничего не знает о моей идее. Он написал вам вызов, и я пообещал, что передам его письмо. Но теперь мне вдруг ужасно захотелось сразиться с вами самому вместо этого мальчишки. Ну вот напала блажь на старика.

– Довольно странная прихоть.

– Если вы схлестнетесь с ним первым и причините мальчику какой-то вред, вам все равно придется встретиться со мной.

– Ах, так?

– Конечно! И не смотрите на меня с таким удивлением.

– Если дуэль со мной стала вашим семейным делом, то я действительно не вижу разницы, с кем мне сражаться первым, – сказал сэр Френсис.

– Вот и отлично! Значит, вы встретитесь со мной?

– У меня нет особых возражений. Вы уже уладили свои дела и написали завещание?

– А вы?

– Я спрашиваю об этом по единственной причине. Когда человек умирает без завещания, его кончина во многих случаях приводит к судебным процессам. А они обходятся в большие деньги.

– Вы дьявольски уверены в своей победе, – заметил адмирал. – Но как насчет вашего завещания?

– Мое завещание, уважаемый сэр, не понадобится, – ответил Варни.

– А впрочем, мне все равно – составили вы его или нет. Конечно, я уже старик, но нажать на курок смогу так же хорошо, как и молодой мужчина.

– Нажать на что?

– На курок. Мы же будем стреляться на пистолетах.

– А почему вы думаете, что я выберу этот варварский тип дуэли?

– Варварский? Каким же оружием вы намерены сражаться?

– Как джентльмен – на шпагах.

– На шпагах? Чушь! Никто в наши дни не сражается на шпагах. Этот вид дуэли давно устарел.

– Я придерживаюсь обычаев моей молодости, – ответил Варни. – Когда-то в давние времена шпага всегда была при мне, и теперь без нее я чувствую себя неловко.

– И сколько же лет прошло с тех пор?

– Я… э-э-э… гораздо старше, чем выгляжу. Но это не важно. Итак, если вы не передумали, мы можем встретиться и сразиться на шпагах. Вам должно быть известно, что я, как сторона, принимающая вызов, имею право на выбор оружия.

– Да, я это знаю.

– Значит, вы не будете возражать, если я воспользуюсь своим правом и выберу оружие, в котором мне нет равных?

– Ах, даже так?

– Да, я лучший фехтовальщик в Европе, и у меня огромная практика.

– Сэр, вы сделали неожиданный выбор оружия. В принципе, меня учили пользоваться шпагой, но, в любом случае, я не мастер фехтования. Однако это не повод отказываться от своего слова, и хотя мои шансы, похоже, равны нулю, я все равно готов встретиться с вами.

– Отлично.

– Значит, на шпагах?

– На шпагах, но я настаиваю на правильном оформлении нашей дуэли, чтобы потом на меня не пало никакой вины. Вы-то будете убиты, и вас не затронут никакие разбирательства, а вот я окажусь в другом положении. Поэтому, если вы не против, мы проведем дуэль в угодной мне манере, чтобы ни у кого не возникло вопросов о честности нашего поединка.

– Вы зря боитесь этого.

– И тем не менее боюсь. Мир обывателей, уважаемый сэр, очень строг, и вы не можете запретить людям злословить о вас попусту.

– Как же вы оформите дуэль?

– Я попрошу вас прислать ко мне секунданта с формальным вызовом.

– Хорошо.

– Он встретится с моим секундантом, и они обсудят условия дуэли.

– Это все?

– Не совсем. Мы пригласим врача, чтобы он мог спасти вашу жизнь, когда я проткну вас насквозь. Это будет выглядеть не только человечно, но и благородно.

– Значит, вы уверены, что проткнете меня?

– Абсолютно.

– Мне кажется, вы слишком легкомысленно относитесь к дуэли. Наверное, вам не впервой приходится участвовать в таких поединках?

– Да, их было так много. Люди, подобные вам, тревожат меня постоянно. Уверяю вас, я не люблю проблем, и смерть моих противников меня не забавляет. Я лучше бы договорился с вами, чем сражался на дуэли. Тем не менее, в моих поединках на шпагах результат всегда один, и для меня здесь нет никакой опасности.

– Черт бы вас побрал, сэр Варни. Вы либо очень умелый актер, либо действительно мастер фехтования. Но если вы так уверены в результате дуэли, то должны понимать, что с вашей стороны нечестно сражаться со мной на шпагах.

– Прошу прощения. Лично я никого на дуэль не вызываю. И если глупые люди, вопреки всем моим убеждениям, бросают мне вызов, то я имею полное право позаботиться о себе, как могу.

– Пропади я пропадом, но в этом тоже есть свой смысл, – согласился адмирал. – Зачем же вы тогда оскорбляете людей?

– Потому что сначала они оскорбляют меня.

– Не может быть!

– А вам бы понравилось, если бы вас называли вампиром? Если бы вас считали каким-то чудовищным и сверхъестественным феноменом?

– Но, сэр…

– Я спрашиваю вас, адмирал Белл, вам бы это понравилось? Я безобидный сельский интеллигент, и поэтому, когда некоторые люди из помешанных семейств в своих бредовых фантазиях начинают искать вампиров, они выбирают в роли монстра меня. Кого же еще подвергать гонениям, как не скромного одинокого джентльмена?

– А что вы скажете о доказательствах?

– Каких доказательствах?

– Ну, скажем, о портрете.

– Что?! Из-за случайного сходства со старой картиной меня записали в вампиры? Между прочим, когда я в последний раз был в Австрии, то любовался старинным портретом прославленного придворного шута. Вы так похожи на него, что, увидев вас впервые, я был просто поражен. Однако, сэр, я не настолько груб, чтобы считать вас придворным шутом, как вы меня – вампиром.

– Черт бы побрал вашу наглость!

– И вашу, раз уж вы пришли сюда!

Адмирал потерпел поражение. Сэр Варни оказался слишком остроумным для него. Не найдя достойного ответа, старик сердито застегнул сюртук, свирепо взглянул на оппонента и сказал:

– Я не претендую на дар болтливости. Разрази меня гром, если это моя черта характера. Вы одержали победу в нашем разговоре, но вам не одолеть меня в открытой битве.

– Хорошо, сэр, посмотрим.

– Здесь нет для вас ничего хорошего. Вы еще услышите обо мне.

– Я буду ждать.

– Меня не волнует, будете вы ждать чего-то или нет. Но запомните, когда я начинаю преследовать врага, ему уже никуда не деться. Один из нас, сэр, пойдет ко дну.

– Согласен с вами.

– И вот, что я скажу. Меня ничто не остановит. Даже если в вашем теле спрятано сто пятьдесят вампиров, я все равно прижму вас к ногтю!

Адмирал в глубоком возмущении направился к двери, но был остановлен Варни, которым вдруг произнес очаровательным и мягким голосом:

– Адмирал, прежде чем уйти из моего скромного дома, не согласитесь ли вы выпить чего-нибудь?

– Нет, – прорычал старик.

– Охлаждающий напиток, сэр?

– Нет!

– Отлично. Что еще может сделать радушный хозяин, кроме того, как предложить угощение гостю?

Адмирал Белл остановился в дверном проеме, повернулся к Варни и со злостью произнес:

– Вы жалко выглядите, сэр. Думаю, этим вечером вам надо бы сходить и пососать чью-нибудь кровь, проклятый упырь! А лучше проглотите раскаленный кирпич и танцуйте, пока он не переварится в вашем чреве.

Варни улыбнулся, позвонил в колокольчик и велел вбежавшему слуге:

– Покажи моему лучшему другу, адмиралу Беллу, где у нас тут выход. Подумать только – он не пожелал отведать наших освежающих напитков.

Слуга поклонился, провел адмирала вниз по лестнице, но к своему великому изумлению вместо любезности в виде шиллинга или полкроны на карманные расходы он получил вдруг сокрушительный пинок под зад и требование пойти и передать это прощальное приветствие хозяину.

Гнев адмирала не поддавался описанию. Он возвращался назад таким быстрым шагом, что Джеку Принглу с трудом удавалось не отставать от него и время от времени поддерживать беседу.

– Джек, ты видел, как я пнул этого парня? – спросил старик, когда они приблизились к особняку Баннервортов.

– Так точно, сэр.

– Хорошо, что кто-то это видел. Я велел слуге передать мой привет его хозяину. Вот кого бы мне хотелось пнуть.

– Так вы договорились, сэр?

– О чем?

– О поединке.

– Разрази меня гром, Джек, но я вообще ни о чем не договорился.

– Это плохо, сэр.

– Конечно, плохо. В ответ на все мои слова он только бахвалился, что проткнет меня шпагой.

– Проткнет вас шпагой?

– Да! Это что-то среднее между абордажной саблей и длинной зубочисткой. Потом он сказал, что хочет пригласить на наш поединок доктора. Подлец боится, что если он проделает мне в корпусе дыру, то я сорвусь с якорей, и его обвинят в моей смерти.

Джек присвистнул и спросил:

– Что будем делать, сэр?

– Я не знаю, что тут делать. Но помни, боцман, никому ни слова.

– Так точно, адмирал.

– Я еще помусолю эту тему в своем уме и что-нибудь придумаю. Конечно, сэр Френсис может проткнуть меня шпагой, но я должен быть уверен, что он не убьет потом и Чарльза.

– Да, сэр. Мы должны ему помешать. Вампфигер не может быть честным противником. Я никогда не видел их раньше, но мне сдается, что нам надо успокоить этого парня. Лучше всего уложить его в маленький ящик и прокоптить, как следует, серой.

– И я того же мнения, Джек. Нам надо что-то предпринять – и очень быстро. Черт! Там же Чарльз! Что мне сказать мальчишке о его дуэли с Варни? Висеть мне на рее, боцман, но я не знаю, что ему ответить.