Текст книги "Книга звука. Научная одиссея в страну акустических чудес"

Писательница Сара Мейтланд сделала все возможное, чтобы найти покой и уединение: «Сознательное молчание может быть творческим, способствовать самопознанию, цельности и глубокому удовлетворению»[372]372
  Maitland S. A Book of Silence. L.: Granta, 2008.


[Закрыть]. Она поселилась в глухом месте, разорвала связи с другими людьми, отказалась от телевизора, сушки для одежды и многих других шумных устройств. Мейтланд пишет об одухотворенности, которую ей подарила жизнь в тишине. Другие тоже говорят о сельском покое смиренным, почти благоговейным тоном. И действительно, исследования показывают связь тихих природных ландшафтов с чувством одухотворенности.

Умиротворяющий ландшафт обладает такими же свойствами и эмоциональным воздействием, как церковь: люди становятся очень чувствительными к окружающим звукам, которые, однако, не вызывают у них раздражения[373]373
  Arkette S. Sounds like City // Theory, Culture & Society 21. 2004. 159–168.


[Закрыть]. Возможно, чувство одухотворенности просто отражает пониженную когнитивную нагрузку на мозг, которому легче обрабатывать информацию от спокойного звукового ландшафта. Чтобы не пропустить возможные признаки опасности, мозг должен все время подавлять постоянный фоновый шум, например гул транспорта. Такая ситуация не способствует душевному спокойствию и ощущению благополучия.

CPRE также представила количественную оценку покоя, опубликовав ярко раскрашенные карты Англии, на которых разным цветом обозначены области с разным звуковым ландшафтом. Исследователи вычислили индекс, определяя, что люди могут видеть, фиксируя направление взгляда к природным и рукотворным объектам, а также что они могут слышать по предсказанию уровней шума от дорог и воздушного транспорта[374]374
  Jackson et al. Tranquility Mapping.


[Закрыть]. Когда я нашел на карте родной город, то увидел, что он окружен красной зоной, что означало отсутствие какого-либо покоя. Затем мое внимание привлекли темно-зеленые зоны на севере, у самой шотландской границы, которые указывали на обширные области спокойной сельской местности.

Среди этих зеленых зон находится самое спокойное место в Англии, и я решил его посетить. Но несколько лет назад, когда было опубликовано исследование, CPRE не стала указывать точные координаты этого места, не желая, чтобы оно было уничтожено туристами. Поэтому я удивился и обрадовался, когда мне предоставили доступ к оригинальным данным карт, чтобы я мог узнать расположение самого тихого места – рядом с национальным парком Нортумберленд, неподалеку от Килдер-Фореста.

Попасть туда непросто, потому что это место по определению удалено от зданий, инфраструктуры и дорог. Через несколько месяцев после возвращения из пустыни я разработал маршрут, сел на велосипед и по ближайшей дороге подобрался как можно ближе к пункту назначения. Было начало осени, и я либо мерз в густой тени хвойного леса, либо обливался потом, взбираясь на холм под жаркими лучами солнца. Меня окружал типичный пейзаж Северной Англии: невысокие холмы с пасущимися овцами и каменными загонами для крупного рогатого скота. По мере того как я поднимался выше (самое тихое место находилось почти на вершине холма), началась вересковая пустошь – это был полигон, в центре которого располагались танки. Теперь я понял, почему на гражданских картах здесь почти отсутствовала созданная человеком инфраструктура. Очень странно, что самым спокойным считается место, где часто тренируются в стрельбе пилоты истребителей.

Я свернул с дороги на лесные тропинки, стараясь подъехать как можно ближе к самому спокойному месту в стране. Затем оставил велосипед, надел туристические ботинки и пустился в долгий путь по пересеченной местности. Деревья остались позади, и я оказался в Килдерской топи, как местные называют торфяные болота, поросшие мхом и вереском. Почва была очень неровной, и мои ноги то и дело проваливались в ямы и вскоре промокли. Я хотел попросить у CPRE разрешение опубликовать координаты самого тихого места в Англии, но теперь понял, что это неудачная идея. Если сюда направятся толпы людей, это может нанести непоправимый вред деликатной экосистеме болот.

К счастью, в лесу никто не рубил деревья, а у военных был выходной. Здесь было действительно тихо; я слышал лишь громкий стук своего сердца, учащенное дыхание и ритмичный скрип ботинок. Через час я решил, что добрался до места назначения, и включил телефон, чтобы проверить координаты GPS. Прозвучал звуковой сигнал – мне пришло текстовое сообщение. Несмотря на отсутствие других звуков и каких-либо следов человеческой деятельности, мобильная связь работала прекрасно!

Чтобы оценить тишину этого места, я решил включить свое звукозаписывающее оборудование. Но даже при максимальном усилении записывать было нечего – за исключением приглушенного жужжания самой аппаратуры и редких шлепков, когда я пытался прихлопнуть садящегося на меня комара. Потом где-то далеко появились несколько птиц, что-то прочирикали в быстром темпе и улетели, прежде чем я успел их увидеть.

Нельзя сказать, что эта тишина была безмятежной, освежающей или успокаивающей. Я устал, ноги у меня промокли, а в хлюпающем торфяном болоте было не на что присесть. И еще я немного волновался, опасаясь, что могут появиться военные и арестовать меня за незаконное проникновение на полигон. Тем не менее я был удивлен и впечатлен тем, что в сельской местности Англии мне удалось найти полную тишину. Но отсутствие звуков отвлекало меня, напоминая, что окружающая монокультура хвойных деревьев не способствует биоразнообразию. Полная тишина в естественных условиях не всегда приятна. Мне хотелось услышать пение птиц, журчание ручья или даже жужжание мухи – любой звук, связанный с жизнью.

Больше половины населения нашей планеты живет в городах. Можно ли найти какую-либо форму покоя в городской среде? Инженеры стараются сделать автомобили тише, но их количество на дорогах увеличивается, и средний уровень шума в городах остается на том же уровне[375]375
  Основано на исследованиях в Великобритании. Skinner C. J., Grimwood C. J. The UK National Noise Incidence Study 2000/2001, vol. 1, Noie Levels. L.: Department for Environment, Food & Rural Affairs, 2001.


[Закрыть]. Но если мы учитываем только средний уровень шума, то упускаем одну важную тенденцию. В часы пик водители ищут менее загруженные дороги, в результате чего шум от их машин загрязняет тихие места и тихие часы. Объезжая пробки, они превращают спокойные улочки в объездные дороги. Городам идет на пользу активность и движение, но людям нужны тихие места, чтобы отдохнуть от шума и суматохи.

Политики стремятся сохранить тихие убежища, но на практике это оказывается очень трудной задачей[376]376
  Directive 2002/49/EC of the European Parliament and of the Council of 25 June 2002 Relating to the Assessment and Management of Environmental Noise // Official Journal of the European Communities L189/12, July 18, 2002, http://eur-lex.europa.eu/LexUriServ/ LexUriServ.do?uri=OJ: L:2002:189:0012:0025: EN: PDF.


[Закрыть]. Идеальным было бы разработать простую шкалу, чтобы шумомером измерять уровень шума или предсказывать его с помощью компьютерной модели. В одном из научных отчетов было высказано предложение, чтобы зоны с уровнем шума ниже 55 децибел (громкость дешевого холодильника) обозначались как тихие; другой вариант – связанные с деятельностью человека звуки не должны превышать 42 децибел (уровень шума в библиотеке)[377]377
  Для интересующихся акустикой, первая – Lden = 55 дБ [Research into Quiet Areas: Recommendations for Identification. L.: Department for Environment, Food & Rural Affairs, 2006]; вторая – LA, eq = 42 дБ [Pheasant R., Horoshenkov K., Watts G., Barrett B. The Acoustic and Visual Factors Influencing the Construction of Tranquil Space in Urban and Rural Environments Tranquil Spaces-Quiet Places? // Journal of the Acoustical Society of America 123. 2008. 1446–1457].


[Закрыть]. Если руководствоваться этими критериями, то в крупных городах, таких как Лондон, тихих мест нет; разумеется, такого быть не может. Подобно всем мировым столицам, Лондон – шумное место, но если свернуть за угол и немного пройти в глубь переулка, то можно наткнуться на тихую площадь, где шум еле слышен и совсем не раздражает. Это показывает, что человеческое восприятие не сводится к числам.

В городе важна относительная тишина, а не абсолютный уровень шума. В сельской местности звуки, связанные с деятельностью человека, следует заглушать, но они не должны быть неслышимыми. Пение птиц, шелест листьев и журчание воды – все эти звуки следует сохранять, поскольку исследования показали, что в городах громкие природные звуки полезны. Необходимо также учитывать другие чувства: ученые продемонстрировали, что рукотворный ландшафт должен быть тише, чем зеленые поля, а определенные запахи, особенно запах мочи на улице, не способствуют ощущению покоя.

Но как создать такой акустический оазис? Здесь очень важна планировка, поскольку невидимый источник шума обычно воспринимается как более тихий. Интересный пример – площадь перед Британской библиотекой в Лондоне. Она выходит на чрезвычайно оживленную улицу, но на этой пешеходной площади все же можно найти тихое местечко, поскольку от дороги ее отделяет высокая стена. К сожалению, низкие звуки легче преодолевают стену, чем высокие, поэтому тишину время от времени нарушает рев автобусных двигателей, но эту проблему может решить более высокая стена, установленная ближе к дороге.

В тихих переулках барьерами для звука служат здания. Хильдегард Вестеркамп, известный композитор, актриса радио и акустический эколог из Канады, объясняла мне во время звуковой прогулки по Лондону, что этот «тихий каменный звук переулков» слышен только в старых городах, где улицы узкие, а дома стоят вплотную[378]378
  Хильдегард Вестеркамп, из личной беседы, 19 апреля 2009.


[Закрыть]. В Северной Америке, где улицы в основном широкие, трудно избавиться от гудения вентиляторов. Самая эффективная стратегия – снижение уровня шума источника, поэтому помогают такие меры, как снижение скорости автомобилей, улучшение качества шин и асфальта.

Что касается использования приятных звуков, то источником благозвучного журчания и плеска могут стать водоемы и фонтаны, эти звуки также заглушают нежелательный шум транспорта. Гонконг – перенаселенный и шумный город. Тем не менее рядом с центром там есть парк с гигантской оранжереей, где рукотворные звуки практически отсутствуют и можно насладиться пением птиц. Транспортный шум совсем не слышен, поскольку звуки с улицы заглушает журчание ручья. Город Шеффилд на севере Англии раньше был центром британской сталелитейной промышленности и славился высококачественными ножами. В настоящее время он больше известен как место действия фильма «Мужской стриптиз» (The Full Monty), черной комедии о бывших сталеварах, которые, потеряв работу и оставшись без денег, организовали стриптиз-шоу. На железнодорожном вокзале Шеффилда установлен огромный фонтан (рис. 7.2). Фонтаны таких размеров я видел только в замках. Я часто бывал в Шеффилде и наблюдал за сооружением фонтана, но не подозревал о тонкостях его акустики, пока о них не рассказал мне Цзянь Кан, гуру акустики из местного университета. Высокие стены из мерцающей воды служат звуковым барьером, отгораживающим площадь от транспорта. Кроме того, со склона холма спускается цепочка больших прудов, соединенных между собой. Если вы встанете в определенном месте, то услышите, что водопады между прудами имитируют пыхтенье паровозов, поскольку вода не течет непрерывным потоком. Этот неравномерный поток привлекает больше внимания, потому что от нерегулярных звуков сложнее отвлечься, чем от повторяющихся. Фонтан делает транспортный шум менее заметным, физически блокируя звук и генерируя приятные, отвлекающие внимание звуки воды.

Рис. 7.2. Часть фонтана «Лезвие» Криса Найта из Si Applied, служащего звуковым барьером рядом с железнодорожным вокзалом Шеффилда

Я расспросил коллегу из Солфордского университета, Билла Дэвиса, о большом научном проекте, в котором исследовалось создание позитивной звуковой среды в городах. По странному совпадению, говорит он так тихо, что иногда его трудно понять, – такого тихого голоса я еще не встречал. Билл и его коллеги приглашали людей на звуковые прогулки и спрашивали, какое впечатление производят на них городские площади; кроме того, они воспроизводили различные звуки в лаборатории, выясняя, каким из них отдают предпочтение испытуемые. Судя по результатам, значение имеют энергичность и благозвучность[379]379
  Другие исследования дают термины, сходные с энергичностью и благозвучностью. Davies W. J., Murphy J. E. Reproducibility of Soundscape Dimensions (доклад представлен на InterNoise 2012, N. Y., August 19–22, 2012).


[Закрыть]. Оживленная площадь может быть заполнена людьми, но на вас снизойдет приятное ощущение покоя, если немного дистанцироваться от нее – скажем, устроиться в кафе на углу и наблюдать за прохожими. И наоборот, на маленькой площади, где только поворачивают машины и нет шума толпы, нестихающий гул автомобилей будет казаться неприятным.

Исследователи продемонстрировали, что природные звуки полезны для здоровья, но, по-моему, выводы Билла о том, что они должны быть энергичными и приятными, указывают, что ученые упускают одну категорию звуков, которые тоже полезны. Возможно, звуки человеческой деятельности уменьшают стресс. Тихий разговор людей в кафе расслабляет и не слишком привлекает внимание. Более того, соседство других людей и дружеская атмосфера вызывают положительные эмоции. Как бы то ни было, человек – социальное животное, и именно это определило наш эволюционный успех. Возможно, это одно из направлений будущих исследований.

Одно нам известно точно: восприятие тишины очень субъективно. В Килдер-Форесте я ощущал нехватку естественных звуков, и без них это место казалось пустынным. В дюнах пустыни Мохаве тишина казалась уместной и мирной. Окидывая взглядом широкую пустынную равнину, я мог представить полную тишину на протяжении многих миль. Тишина то появлялась, то исчезала синхронно с порывами ветра, с тихим шуршанием проносившимися мимо; иногда мой слух улавливал жужжание насекомого или хлопанье крыльев птицы. Эти едва слышные звуки делали тишину естественной.

Мой бывший коллега, Стюарт Брэдли из Университета Окленда, побывал в Антарктиде, еще одном лишенном растительности месте, где можно услышать тишину. Стюарт – высокий новозеландец с тонкими усиками, как у футболиста 1970-х гг. Парадоксально, но в Антарктиде Стюарт создает шум, нарушая девственность природного звукового ландшафта. Он использует содар (акустический детектор и дальномер) для метеорологических измерений, посылая высокочастотные звуковые сигналы, которые отражаются от завихрений в атмосфере и возвращаются обратно. Я спросил Стюарта, слышал ли он тишину в Антарктике, и он рассказал мне о сухих долинах – вероятно, самых пустынных местах на земле, где нет ни снега, ни льда. «Я сидел весь день на склоне долины, не слыша ни одного звука (за исключением сердцебиения? дыхания?). Ни одного живого существа (кроме меня). Ни листьев. Ни текущей воды. Ни шума ветра. Невероятное ощущение первозданности»[380]380
  Стюарт Брэдли, из личной беседы, апрель 2009.


[Закрыть]. Стюарт отметил, что это не было похоже на безэховую камеру в лаборатории: «У меня не возникло клаустрофобии, как это часто бывает в безэховой камере… Подозреваю, все дело в том, что необыкновенная тишина дополнялась великолепным пейзажем (стены долины имели высоту 1500–2000 метров и были необыкновенно красивыми!)».

Чтобы насладиться тишиной, нужно оставить обычную жизнь и цивилизацию. Джон Древер, акустический эколог, с которым я слушал выпь (см. главу 3), предположил: только в уединении можно по-настоящему понять, что такое тишина. Поэтому я записался на трехдневный курс буддистской медитативной практики в особняке XVIII в., расположенном в сельской местности в Англии; это было за месяц до поездки в пустыню. Лишь прибыв на место, я понял, что этот буддистский уик-энд включает пятнадцать медитаций в день – моему утратившему гибкость телу было трудно оставаться в непривычной позе на протяжении нескольких часов. Я испытывал огромное облегчение, когда удар гонга сигнализировал об окончании очередного утомительного сеанса. Мне следовало потренироваться, чтобы подготовиться к этой статической гимнастике.

В первый день перед началом медитации каждому из нас предложили рассказать товарищу, зачем он сюда приехал. Я сообщил, что собираю материал о тишине для будущей книги, а в ответ мне поведали, что пытаются пережить тяжелую утрату, после чего все погрузились в молчание. Эта бомба, этот взгляд в душу другого человека оставался со мной на протяжении всех трех дней. За следующие двенадцать часов я произнес только два слова: «Компостный ящик», – когда искал кухню, выполняя свои обязанности. Потом были две краткие беседы – просто вопросы и ответы – с учителями.

В первый день мне было непривычно ходить по дому в молчании. Всего там собралось человек пятьдесят, и я все время сталкивался с людьми в коридорах, в очереди за едой или в ванную, но мы с ними не обменялись ни словом. Зато за один день я улыбался незнакомым людям чаще, чем за месяц обычной жизни, но смотреть в глаза посторонним мне все еще было неловко.

В столовой, где нам дали простую буддистскую пищу – гороховый суп и хлеб из цельносмолотого зерна (возможно, не лучший выбор для поддержания тишины в организме), я обнаружил, что напротив сидит женщина лет сорока пяти. Я не знал, на чем остановить взгляд. Мы сидели достаточно близко, вторгаясь в личное пространство друг друга, но невозможность даже поздороваться заставляла чувствовать эту близость особенно остро. Невозможность светского разговора – это так странно. Учителя говорили нам, что нужно находить утешение в совместном опыте, поддержку – в молчании. Однако мне это давалось тяжело, и меня не покидало ощущение полной изоляции.

Помещение, в котором мы медитировали, напоминало маленькую церковь, и мы сидели или стояли на коленях на ровных рядах циновок. У каждого имелось личное «гнездо» из подушек, одеял и маленьких деревянных табуреток, чтобы было удобнее сидеть. Перед нами сидел учитель, обычно молча, лишь изредка давая указания. Когда я устраивался на циновке в первый раз, то осознал, что не только физически не подготовлен к таким позам, но и не знаю, как нужно медитировать. «Откуда вы узнаете, что у вас есть тело, в данный момент… по дыханию?» – размеренно и тихо спрашивал учитель. Лет двадцать назад я учился самогипнозу и примерно в то же время с помощью метода Александера пытался улучшить свою осанку и теперь старался медитировать, совмещая две эти техники и прислушиваясь к подсказкам учителя.

Учитель спросил, откуда мы знаем, что «обитаем в теле». Помимо дискомфорта и дыхания, об этом говорили окружающие меня звуки. Это уединение никак не назовешь тихим! Над залом для медитации устроили гнездо грачи; громкие крики и галдеж птиц, кормивших своих птенцов, разносились по всему помещению; к ним примешивалось тихие трели черных дроздов и воркование голубей. Были и менее поэтичные звуки: бульканье – в батареях отопления и в животах людей – и кашель. На следующий день до меня дошло, что привыкание к этим звукам и использование их – составная часть медитации.

По дороге сюда я прочел несколько научных статей о том, как ментальная практика изменяет нейронные связи в мозге, и в них описывались стадии управления вниманием во время медитации, которые я копировал[381]381
  Hasenkamp W., Barsalou L. W. Effects of Meditation Experience on Functional Connectivity of Distributed Brain Networks // Frontiers in Human Neuroscience 6. 2012. 38.


[Закрыть]. Начинать нужно с фокусировки – скажем, на том, как дыхание проходит через ноздри. Мысли будут неизбежно перескакивать с одного предмета на другой. Обнаружив, что отвлеклись, вы должны вернуть внимание к первоначальному фокусу. На каждой из этих стадий в работу включаются разные участки мозга. В эксперименте, поставленном Венди Хазенкамп, испытуемые двадцать минут медитировали в функциональном магниторезонансном томографе, который регистрировал активность мозга. Участников эксперимента просили нажимать кнопку, когда они обнаруживали, что отвлеклись, а затем возвращаться к выбранному фокусу. У людей с опытом медитации выявилась бо́льшая связность между разными отделами мозга, что могло быть использовано для того, чтобы поддерживать внимание и не отвлекаться[382]382
  Венди объяснила мне, что раньше исследовались отдельные зоны мозга, но современные методы нейровизуализации показали, что в мозгу нет отдельных зон, отвечающих за конкретную функцию, и что функции распределены по множеству зон, объединенных нейронными сетями.


[Закрыть]. Возможно, такая повышенная связность существовала еще до начала многолетней практики медитации, и в таком случае она может служить свидетельством, что эти люди хорошо приспособлены для медитации. Возможно и другое объяснение – медитация изменяет нейроструктуру. Внимание требуется не только для медитации; оно играет важную роль в когнитивных процессах. Многие аспекты медитации – готовность, абстрагирование, переключение, поддержание внимания – полезны во многих областях жизни.

Пережив первые несколько медитаций, я схватил чашку кофейного напитка из ячменя и цикория (готов поспорить, у вас уже потекли слюнки!) и удалился в гостиную. Обстановка вызвала у меня ассоциации с печальным домом престарелых, в котором сломался телевизор. Стулья были расставлены вдоль стен, и мы все сидели, разглядывая свои чашки, стены или окна, в которых виднелись темнеющие зеленые холмы. Я решил лечь спать пораньше. Моими соседями по спальне были два незнакомца, и я даже не мог пожелать им спокойной ночи. Похоже на сцену из сериала 1970-х гг., в котором брак дал трещину – в нашем случае гражданский брак трех людей одного пола. Мы бродили по комнате, не глядя друг на друга и не разговаривая, расходились словно корабли в ночи.

Некоторым нравится такое всеобщее молчание – отпадает необходимость притворяться. Молчание создает анонимность, поскольку ты ничего не знаешь о людях: как зовут, откуда приехали, кто они по профессии и т. д. Отвлекшись от внутреннего созерцания во время завтрака, я попытался угадать, кто они, но свободная, бесформенная одежда для медитации не позволяла сделать никаких выводов. Молодой человек в флисовом саронге и шерстяной шапочке, женщина за тридцать в линялой блузке и легинсах, пожилой мужчина с козлиной бородкой, похожий на джазового музыканта. Как будто я пришел в магазин здорового питания.

Половину занятий составляли медитации в движении, предпочтительно на открытом воздухе, даже несмотря на дождь и холод. Идея состояла в следующем: во время ходьбы сосредоточиться, например, на том, как ступня опускается на землю, как движутся лодыжки, готовясь к следующему шагу. Велосипедист, проезжавший по дороге рядом с территорией поместья, с удивлением смотрел, как мы очень медленно и сосредоточенно разбредаемся в разных направлениях. К этой картине можно прибавить птичий хор, а также угрожающее гудение, доносившегося от цветущего дерева, вокруг которого вились насекомые, и хлопанье крыльев у меня над головой.

Молчание между сеансами медитации способствует осознанности. Иногда я так сосредоточивался, что мне было трудно оценить общий эффект. Его я почувствовал только после окончания всего курса. Сэндвич, который я купил на железнодорожном вокзале, возвращаясь домой, показался мне необыкновенно вкусным.

Идея, что медитация способна изменить восприятие, постепенно получает поддержку в научной литературе, хотя пока собрано еще недостаточно данных, в том числе о воздействии на вкус и слух. Кэтрин Маклин с коллегами исследовали один из аспектов зрения, проверяя людей, которые три месяца занимались буддистской медитацией шаматха в глухом местечке в штате Колорадо. Отшельникам показывали белые линии разной длины на черном экране и просили определить размер каждой линии – длинная она или короткая. К концу курса медитации у испытуемых улучшилась (по сравнению с контрольной группой) способность различать длинные и короткие линии, причем острота восприятия сохранилась и по прошествии пяти месяцев[383]383
  MacLean K. A., Ferrer E., Aichele S. R., Bridwell D. A., Zanesco A. P., Jacobs T. L., King B. G., et al. Intensive Meditation Training Improves Perceptual Discrimination and Sustained Attention // Psychological Science 21. 2010. 829–839.


[Закрыть].

После трехдневной медитации мои родные смеялись надо мной – я разговаривал неестественно тихим голосом и передвигался со скоростью улитки. Непосредственно после окончания курса мне казалось, что это был интересный опыт, но повторить его мне не хотелось. Однако по прошествии нескольких недель и месяцев я почувствовал желание еще раз провести выходные в наполненном звуками молчании, снова испытать то умиротворенное состояние, в котором я вернулся домой.