Текст книги "Массмедиа с древнейших времен и до наших дней"

Трибутский комиций проводил собрания на Форуме, политическом центре Рима, а центуриатский комиций, охватывавший всех граждан, имевших право носить оружие, собирался на Марсовом поле за пределами города. Со временем плебеи набрали силу, и с 367 года до нашей эры они получили право занимать высокие должности, в том числе должность консула. В дальнейшем плебеям удалось очистить центуриатский комиций от своевольных патрициев и образовать плебейский комиций.

При проведении трибутского комиция на Форуме собиралась многотысячная толпа. Собрание начиналось с молитвы жреца. Затем ораторы высказывали мнения по обсуждавшемуся вопросу, после чего начиналось голосование. В раннереспубликанский период каждому римскому гражданину следовало подойти к сборщику голосов, вооруженному глиняными табличками, и вслух высказать свое решение, а тот точками на табличках отмечал голоса «за» и «против».

Эта процедура занимала немало времени и не была достаточно объективной; около 150 года до нашей эры плебеи добились, чтобы все решения принимались тайным голосованием. С этого времени голосование проводилось посредством табличек, на которых голосовавшие отмечали свое согласие или несогласие с обсуждавшимся предложением. При избрании должностных лиц на табличках писались имена кандидатов. Все таблички опускались в специальные ящики под наблюдением сборщиков голосов.

Современные историки не уделяют особенного внимания изменению процедуры голосования в трибутском комиции. Но несомненно, что тайное голосование, кроме всего прочего, было связано с возросшей грамотностью римского населения, ибо при новой процедуре голосования римлянам приходилось выражать мнение по обсуждавшемуся вопросу в письменной форме. Также представляется очевидным, что новая система голосования уменьшила возможность отстаивавших свои интересы патрициев влиять на результат запугиванием и подкупом избирателей. Правда, стоит отметить, что в те времена грамотными людьми были в основном горожане; в сельской местности грамотных было мало, а в римских трансальпийских владениях грамотность оставалась и вовсе крайне низкой.

По неписаной «конституции Рима» патриции и плебеи уравнивались в правах, но в действительности на социальной и политической арене доминировали патриции. Трибутский комиций избирал младших магистратов (эдилов и квесторов), а центуриатский комиций – высших (консулов, преторов и цензоров). Сенат, в который входили бывшие консулы, контролировал деятельность магистратов, давал им советы и решал вопросы внешней политики. Любые решения младшего магистрата мог изменить магистрат более высокого ранга. Правда, народный трибун, охранявший права плебеев, мог наложить вето на любое решение магистратов, включая консулов, а также на любое решение, принятое центуриатским комицием или сенатом (который лишь предлагал законы). Личность народного трибуна считалась неприкосновенной, и покушение на его жизнь приравнивалось к покушению на устои республики. Законы принимались трибутским комицием, в котором доминировали плебеи, но для использования законов на практике требовалось хотя бы негласное санкционирование сенатом.

Согласно одному из неписаных римских правил, запрещалось носить оружие в городе. Основатели Рима осознавали важность этого правила для поддержания порядка в стране, и пренебрежение им во втором веке до нашей эры во многом способствовало падению Римской республики. Этот факт стоит принять во внимание в развернувшейся в наше время дискуссии вокруг Второй поправки к конституции США, допускающей право хранить и носить оружие.

Правящий слой знати в Римской республике – получивший название «нобилитет» – состоял из патрицианских и плебейских семей. Нобилитет возник в раннереспубликанский период в результате борьбы сословий, уравнявшей в правах патрициев и плебеев. Но как патрицианские, так и плебейские семьи старались «оттенить» свою родословную, что проявлялось, к примеру, при погребальном обряде усопшего магистрата, члена такой семьи. При организации похорон нанимали актеров, которые, облачившись в соответствующие одежды и маски, изображали заслуженных предков покойного, занимавших при жизни высокие должностные посты. Прощание с покойным свершалось на Форуме, где «бывшие магистраты, предки усопшего», расположившись в креслах, соответствовавших их рангу, выслушивали вместе с другими собравшимися похвальные надгробные речи.

В отличие от Афин, гражданские права в Риме предоставлялись всякому отпрыску гражданина, вне зависимости от происхождения матери. При известных обстоятельствах гражданином мог стать даже вольноотпущенник. Несомненно, республиканский Рим в Древнем мире был государством с наиболее представительной демократией. Римские политики не забывали о продвижении по престижной служебной лестнице. Они часто бывали на Форуме и, прогуливаясь по площади, по-дружески хлопали по плечу встречавшихся горожан, своих избирателей.

Римская политическая система, как и во всех демократических обществах, основывалась на законодательном праве и его неукоснительном соблюдении. Демократия существует, пока правит закон, в справедливость которого веруют граждане. Как не вспомнить нравоучение из «Питера Пэна», пьесы Дж. Барри: ты сможешь летать лишь в том случае, если поверишь, что можешь. Когда территория Римской республики была небольшой, все ее граждане могли появляться на Форуме и на Марсовом поле. Они принимали законы и верили в то, что те станут исполняться на практике.

В 264 году до нашей эры Римская республика занимала южную и центральную части Апеннинского полуострова. Однако затем за счет военного продвижения в Западную Европу территория Римского государства значительно увеличилась. В результате в республике появилось большое число новых граждан, в своей массе необразованных, незнакомых с римским законодательством и – главное – проживавших вдали от политического центра страны. Никто толком не знал, какое число этих людей в состоянии добраться до Рима, чтобы принять участие в народных собраниях, в известной мере определявших политическую и социальную жизнь государства. Такая неопределенность в сложившемся положении предоставила главную роль на политической сцене Римского государства легионерам, единственной грамотной и организованной силе, способной в нужное время, преодолев немалое расстояние, добраться до Рима.

Первая реальная трещина в демократической системе Римской республики появилась в 134 году до нашей эры после избрания народным трибуном Тиберия Гракха. Он происходил из семьи, имевшей большие связи в политических сферах Рима. Гракх, как и большинство римских политиков, начал свою карьеру на службе в армии и даже отличился в 3-ю Пуническую войну при взятии Карфагена.

Служа в армии, Гракх понял несправедливое отношение Рима к легионерам, отслужившим свой срок. Многие ветераны, возвратившись домой, обнаруживали, что их участок земли захвачен богатым соседом-землевладельцем. Это было не только несправедливо, но и ошибочно стратегически, ибо земли лишались не просто ушедшие в отставку легионеры, но и их сыновья, которые – усомнившись в искренности властей, обещавших легионерам большие льготы после прохождения службы, – теперь вряд ли охотно пойдут служить в армию.

Гракха возмутило также и то, что латифундисты использовали труд большого числа рабов, что могло привести к восстанию. Поэтому, решил Гракх, если Рим хочет сохранить социальную стабильность в стране и, как прежде, успешно проводить рекрутский набор, следует на трибутском комиции принять реформу земельной собственности и, согласно этой реформе, изъять излишки земли у крупных землевладельцев и разделить их между плебеями.

Существовавший в то время в Риме аграрный закон запрещал иметь долю свыше примерно трех сотен акров, но после победы под Карфагеном в 201 году римские власти, отобрав землю у городов, поддерживавших в Италии во 2-ю Пуническую войну Ганнибала, наделили этой землей римских аристократов. Тиберий Гракх, став в 133 году до нашей эры народным трибуном, предложил отобрать эти земли у их владельцев и отдать в пользование солдатам, отслужившим свой срок, и другим нуждавшимся гражданам.

Но к тому времени люди, получившие от властей эти земли, вложили в них немалые деньги для повышения урожая. К тому же на многих землях сменились собственники: одни земли перешли к сыновьям, другие – к зятьям прежних хозяев. Поэтому инициатива Тиберия Гракха столкнулась с мощным сопротивлением оппозиции. И все же Гракх сумел провести свое предложение через трибутский комиций.

Для проведения в жизнь планов Тиберий Гракх выставил свою кандидатуру в народные трибуны повторно, нарушив тем самым порядок, согласно которому трибуны и магистраты избирались всего на год. В день выборов, несмотря на то, что Гракха, как обычно, сопровождала многочисленная охрана, его убили по приказу сенаторов. Вместе с ним погибло несколько сотен его сторонников.

Убийство Тиберия Гракха вызвало небывалый общественный резонанс. Еще бы, за три с лишним столетия, что существовала республика, подобного не случалось: трибуны и высшие магистраты считались неприкосновенными лицами. Поднявшуюся шумиху можно понять, если представить себе, что современной общественности стало известно: американский сенат постановил лишить жизни председателя Верховного суда США. Убийство Тиберия Гракха положило начало кровопролитной борьбе римских республиканских политиков, которая завершилась лишь в 27 году, когда власть в стране перешла в руки императора Августа.

Несмотря на гибель Тиберия Гракха, его дело было продолжено. После принятия его предложения на трибутском комиции была создана комиссия для наделения землей неимущих. Эта комиссия за четыре года работы сумела отобрать излишки земли у многих латифундистов.

В 123 и 122 годах народным трибуном был избран брат Тиберия Гай, который продолжил начинания брата. Для продолжения реформ Гай Гракх стремился заручиться поддержкой наибольшего числа римских граждан и потому предложил распространить права и обязанности граждан на союзников Рима. Патриции всеми силами старались этому помешать. В 121-м в результате относительно небольшого конфликта на Марсовом поле Гаю Гракху вместе с его сторонниками пришлось отступить и укрыться на Авентине. Однако ставленник патрициев консул Оптимий, собрав войско, поднялся на холм и в завязавшемся бою уничтожил большое число сподвижников Гая Гракха. Сам Гай в том бою уцелел, но вскоре покончил с собой. Считается, что предложение Гая Гракха о распространении на союзников прав римского гражданина отдалило от него часть сторонников проводившихся реформ, и Оптимий этим воспользовался.

Акция Оптимия положила начало тому, что в Римской республике многие политические вопросы стали решаться не в соответствии с римским правом, а силой оружия, особенно на народных собраниях. Наиболее амбициозные и состоятельные политики стали включать в свою свиту большое число гладиаторов, для которых убийство превратилось в рутинное ремесло. Однако от гладиаторов немало досталось и правящим кругам Рима. В 73 году в капуанской гладиаторской школе зародилось мощное восстание Спартака. Римляне в 71 году все же подавили восстание. Спартак и большая часть повстанцев погибли, а оставшиеся в живых (в количестве шести тысяч) были распяты на крестах вдоль Аппиевой дороги, пролегавшей между Капуей и Римом.

Если чернь стала попирать римское право, не лучшее ли противодействие ей римские легионы? Римские магистраты были не только политическими, но и военными деятелями и потому часто участвовали в военных кампаниях. Примерно к 200 году до нашей эры Рим стал государством, проводившим колониальную грабительскую политику, богатство которого постоянно росло за счет грабежа порабощенного населения. Военная добыча способствовала преданности солдат своему командиру, который вел их к новым завоеваниям и новым материальным приобретениям.

Монтескье по этому поводу писал:

Когда легионы перешли через Альпы и переправились через море, то солдаты, которых на время нескольких кампаний пришлось оставить в покоренных странах, мало-помалу потеряли добродетели, свойственные гражданину; полководцы, распоряжавшиеся армиями и царствами, почувствовали свою силу и перестали повиноваться. Солдаты начали признавать только своего полководца, возлагать на него все свои надежды и меньше любить отечество… Они перестали быть солдатами республики, став солдатами Суллы, Мария, Помпея и Цезаря.

Когда знаешь, что в наше время связь с войсками можно поддерживать, находясь от них на любом расстоянии, кажется странным, что римляне на долгое время оставляли без связи своих солдат в покоренных странах, и еще более удивительно, что Римская республика, а затем и империя, сумела захватить огромные территории при весьма ограниченных средствах коммуникации.

Важность связи между отдаленными пунктами, обеспеченной грамотностью солдат, проявилась в Римской республике во время конфликта между Гаем Марием и Луцием Корнелием Суллой. Сулла начал свою карьеру легатом Мария, а закончил его смертельным врагом. Оба успешно продвигались по службе и в конце концов стали консулами. Марий избирался на эту должность не менее семи раз.

Впервые Марий стал консулом в 108 году до нашей эры, а его избранию в большой степени помогла грамотность римских легионеров, в то время находившихся в Африке. Согласно «Югуртинской войне» Саллюстия, солдаты Мария «в письмах друзьям в Рим резко осуждали Метелла и требовали назначить военачальником Мария».

В 88 году до нашей эры в истории Рима произошли два важных события: восстание италийских союзников, боровшихся за предоставление им полноценных гражданских прав, и резня римлян в Малой Азии, устроенная Митридатом. В то же самое время, когда трибутский комиций согласился удовлетворить требования италийских союзников, чтобы положить конец конфликту на полуострове, Марий получил престижное назначение – ему поручили возглавить римскую армию, чтобы противостоять в Малой Азии Митридату. Это назначение привело в ярость Суллу, в то время бывшего консулом и считавшего, что у него больше прав стать верховным главнокомандующим в борьбе против Митридата; к тому же эту должность ему обещал сенат. Когда Сулла узнал о назначении Мария, его войска стояли лагерем в Ноле (неподалеку от нынешнего Неаполя), ожидая отправления морем в Малую Азию. Сулла тут же взбудоражил своих солдат, сообщив, что трибутский комиций лишил их законной военной добычи, которая им бы несомненно досталась после победы над Митридатом. Затем Сулла повел войско в Рим, захватил власть в столице и отправился воевать в Малую Азию.

Что касается Мария, то он известен более всего тем, что во время своего первого консульства стал инициатором военной реформы, согласно которой наличие собственности перестало быть необходимым условием для зачисления в армию; это открыло дорогу в римские легионы всем гражданам государства. Кроме того, согласно этой реформе, всем легионерам, отслужившим срок, предоставлялся земельный участок. Но хотя эта реформа была явно демократической, она поспособствовала краху Римской республики: ведь после ее введения легионеры стали более зависимы от командиров, которые начали действовать по своему усмотрению в ущерб государству.

После того как Сулла отправился воевать в Малую Азию, власть в Риме захватил консул Луций Корнелий Цинна. Придя к власти, он приказал предать смерти большое количество сторонников Суллы, повторив акцию своего политического противника, который, захватив в Риме власть, уничтожил несколько тысяч сподвижников Мария. Авантюризм Суллы и Цинны послужил тому, что Римская республика свернула с проторенной дороги, и в дальнейшем по новому для нее пагубному пути ее повели Помпей, Юлий Цезарь и напоследок Октавиан, военачальники легионов, более преданных себе, чем республике.

Наконец с распространением гражданства на большинство жителей Апеннин те, кто еще верил в республиканские ценности, почувствовали себя ущемленными как в материальном благополучии, так и в сфере коммуникационных и организационных ресурсов. Одно дело поддерживать устои Республики вместе с большим числом граждан, которые контактируют друг с другом на народных собраниях, и совсем другое, когда большое число людей, проживающих вдали от Форума и Марсова поля, не могут встречаться друг с другом. После 100 года до нашей эры территориальная разобщенность большого числа римских граждан, пусть даже их большинство составляли грамотные люди (что, конечно, не соответствовало действительности), не позволяла формировать общую политическую позицию. В тот период единственным социальным институтом, владевшим грамотой и коммуникационными средствами, способными связать воедино разросшуюся Республику, являлась римская армия.

Даже в позднереспубликанский период грамотность продолжала служить относительно небольшому числу простых римских граждан, которые могли с помощью libellus (либелл – писем, прошений) апеллировать к магистратам. В мартовские иды 44 года до нашей эры, во время покушения на Юлия Цезаря, организованного Брутом и Кассием, Цезарь держал в руке несколько либелл, в одной из которых его предупреждали о нависшей над ним смертельной опасности[43]43
  Вопреки бессмертному шекспировскому «И ты, Брут?», последними словами Юлия Цезаря (согласно Плутарху) было обращение на латыни к напавшему на него первым и ранившему его мечом Каске: «Негодяй Каска, что ты делаешь?» Каска, сброшенный Цезарем с возвышения, на котором тот находился, позвал на помощь своего брата, обратившись к нему на греческом: «Брут, помоги!», и на Цезаря посыпались гибельные удары.


[Закрыть]. Однако большинство римских граждан были неграмотными и потому не могли влиять на проводившуюся государственную политику.

Лишь спустя три столетия после похода Суллы на Рим появился институт, не уступавший римским легионерам в грамотности и средствах коммуникации – ранняя христианская церковь. Ранние христиане в Римской империи были грамотными людьми, что сначала позволило им уцелеть, а со временем – обратить в свою веру римских господ. Наиболее очевидно этот процесс происходил среди египетских низших классов, которые разработали новый алфавит, ставший средством подготовки восстаний, свержения государственной власти, а со временем – ереси.

До первого столетия нашей эры в Египет последовательно вторгались гиксосы, персидский царь Камбис I, затем Александр и, наконец, римские легионы императора Августа, оставившего в качестве органов местного управления чиновничий аппарат Птолемеев, говоривший на греческом языке. Во время правления Птолемеев старое египетское иератическое письмо уступило место более простому демотическому, но это письмо было разновидностью силлабического, и простому народу его было сложно усвоить. Греческий алфавит римских завоевателей, хотя и был легким для изучения, не имел графического изображения ряда фонем египетского разговорного языка.

Точно так же, как в свое время семитам, трудившимся в Серабит-эль-Хадиме, из иератического письма удалось выделить весьма небольшое, но достаточное количество символов для собственного письма, так и египтянам в первом столетии нашей эры удалось приспособить к греческому письму семь знаков демотического письма, обозначавших фонемы египетского разговорного языка, не отраженные в греческом алфавите. Так появилось коптское письмо, которое способствовало распространению грамотности в римском Египте[44]44
  Вспомним, что схожесть коптского письма с египетским демотическим позволила Ж.-Ф. Шампольону прочитать текст Розеттского камня. Сегодня определение «коптский» относится ко многим явлениям, в том числе к алфавиту, а также к последней версии египетского языка до замещения последнего арабским, к аутентичному египетскому христианству и, наконец, к самой религии.


[Закрыть].

Коптский алфавит, а с ним и коптский язык при доступности писчего материала, папируса, дали возможность членам христианской общины общаться не только друг с другом, но и с местными ремесленниками и крестьянами, не говорившими на греческом языке. Способность христианских лидеров поддерживать постоянную связь со своими приверженцами позволила христианству избежать римских погромов и развить культуру мученичества за веру – культуру, которая надолго пережила римских гонителей.

Историк Кит Хопкинс пишет:

Грамотность была не просто пассивным техническим средством связи между людьми. Она была великим культурным творением человечества и творцом его великой культуры. В конечном счете Римская империя была завоевана религиозной общностью христиан за век до того, как на запад империи вторглись варвары.

Первым христианским епископом стал Деметрий Александрийский, избранный на свой пост в 189 году нашей эры. Вскоре после этого начались гонения на христиан. Первое систематическое преследование христиан было организовано в 202–206 годах римским императором Септимием Севером, следующее – в 249–251 годах – императором Децием. Римские бюрократы в Египте, боровшиеся с христианством, обязывали местное население поклоняться римским языческим божествам и выдавали письменное удостоверение тем, кто приносил жертву этим богам. Тех, кто не поклонялся языческим божествам, сажали в тюрьму и пытали, добиваясь от них отречения от «чуждых» религиозных воззрений.

Христиан, не отказавшихся от своей веры, предавали ужасной смерти: их побивали камнями, сжигали, разрывали на части и даже, бывало, погружали в чан с едкой жидкостью. Богатые христиане нередко избегали расправы: они посылали рабов принести жертву языческим божествам или покупали надобное свидетельство. И все же в Восточном Средиземноморье большинство христианских лидеров, отказавшихся поклоняться чужим богам, погибли ужасной смертью. Избежали подобной участи лишь немногие, и среди них – Дионисий Александрийский и Киприан, епископ Карфагена. Укрывшись, они руководили единоверцами с помощью письменных наставлений.

Некоторым христианам, смело выступившим против римского произвола, удалось остаться в живых, и своей стойкостью в вере они заслужили высокую репутацию мучеников. Киприану и Дионисию, уклонявшимся от прямого столкновения с врагами, пришлось искать оправдание своей религиозной пассивности. Дионисий распустил слух о том, что это соратники заставили его силой покинуть Александрию, а Киприан пояснил, что лишь находясь в добром здравии, он может поднимать дух паствы.

Преследование христиан длилось недолго. Римскую империю сотрясали другие невзгоды социального и политического характера. Императоры сменялись один за другим. Конец хаосу в государстве положил Диоклетиан, пришедший к власти в 284 году. Как и многие императоры до него, Диоклетиан не был уроженцем Апеннинского полуострова. Он происходил из Далмации, римской провинции, развитой в культурном и лингвистическом отношении. Став императором, Диоклетиан для стабилизации управления государством ввел административное и территориальное разделение власти. Он, как до него Дионисий и Деций, попытался замедлить распространение христианства – на этот раз организацией всеобщего преследования христиан.

Все же стоит отметить, что римляне довольно терпимо относились к населявшим империю иноверцам (которых было немало и помимо христиан) и боролись с ними, лишь когда они выступали против властей. К несчастью для христиан, Диоклетиан занялся не только административным, но и религиозным переустройством. Он решил, что в неспокойные времена те, кто осеняет себя крестом, мешают попыткам умиротворить римских богов. В феврале 303 года Диоклетиан своим указом повелел снести церкви и сжечь религиозные книги и заодно отменил разделение на чины христианского духовенства. Как и при императоре Деции, всем римским подданным, от Месопотамии до Испании, было строжайшим образом велено приносить жертвы римским богам. Ослушание грозило различными наказаниями, вплоть до смертной казни.

И снова египетскому лидеру христиан – на сей раз прелату Петру – пришлось скрываться от преследования властей. Сначала местом своего пребывания он избрал Палестину, затем перебрался в Сирию и напоследок – в Месопотамию. Отовсюду он посылал пастве различные наставления, стараясь сплотить людей и укрепить их моральный дух.

В 205 году император Галерий, пришедший к власти, издал указ о прекращении преследования христиан, но на практике их положение не улучшилось: христиан по-прежнему сажали в тюрьму, пытали, а наиболее непокорных предавали ужасной смерти; погибли и четыре епископа, назначенные на эту должность Петром. Сам Петр, объясняя свои скитания, наставлял свою паству: «Когда же будут гнать вас в одном городе, бегите в другой»[45]45
  Мф. 10:23.


[Закрыть]. Но это наставление в борьбе с властями не помогало.

Недовольный организационной деятельностью Петра Мелитий, один из епископов, сам стал посвящать в этот духовный сан крепких в вере людей, замещая ими епископов, попавших в тюрьму. Однако люди Мелития были, в конечном счете, преданы смертной казни, а перед смертью под пытками они письменно осудили своего пастыря. Чтобы восполнить потери, Мелитий собирался возвести в сан епископа еще двух человек, но был отлучен от церкви Петром. Со временем и самого Петра схватили и после пыток предали смертной казни, и Петр пополнил собою список христианских великомучеников[46]46
  Копты почитают святых двух категорий – мучеников, претерпевших страдания, пытки и смерть, и проповедников, таких как Мелитий, которые тоже страдают, но остаются в живых; см.: Jill Kamil, Coptic Egypt (Cairo: American University Press in Cairo, 1987), 39.


[Закрыть].

И все же, несмотря на гонения, христианство постепенно проникало в римское общество; в 313 году император Константин I своим эдиктом признал христианство религией. Торжеству христианства во многом способствовала грамотность христиан, в частности, коптов. Перо и письмо оказались сильнее оружия.

Вместе с тем уже на заре христианства появились вероотступники, вступившие в противоборство с христианскими догмами. В частности, упомянем гностиков. Однако претензии к богохульству и безнравственному образу жизни гностиков, выдвигавшиеся христианскими богословами, столь неочевидные и в известной мере даже нелепые, что истинную суть гностицизма долгое время было трудно понять. Археологам в прошлом удалось отыскать отдельные гностические писания, но они из-за ветхости оказались такими невразумительными, что свет на верования гностиков не пролили.

Положение изменилось после того, как в 1945 году в Наг-Хаммади (Верхний Египет) была найдена коптская гностическая библиотека. Ее нашел некий Мохаммед Али, занимавшийся заготовкой природного минерального удобрения. Орудуя лопатой, он наткнулся на огромный горшок, в котором оказались десятки книг, упакованных в кожаные футляры. Мохаммед Али принес книги домой, и его жена приспособила их на растопку. Этот Мохаммед кротким нравом не отличался, и у него было немало врагов. Вскоре после того как откопал горшок с книгами, он с помощью брата убил одного из своих врагов. Однако человек этот оказался сыном главы местной администрации. Опасаясь, что в его доме проведут обыск, и прикинув, что найденные книги могут хоть что-то стоить, Мохаммед отнес их копту-священнику. Священник понял истинное происхождение книг, и вскоре они помогли современным историкам получить представление о верованиях гностиков.

Но даже в наше время трудно установить происхождение гностицизма. Где его корни: в христианстве, иудаизме, или на него оказали влияние обе религии? Одно несомненно: гностики свято верили, что всемогущий бог, управляющий этим миром, был зловредным творцом, раз напустил на человечество нескончаемые болезни и допустил произвол клеветы и зла. Однако где-то за этим миром существует еще один, которым правит справедливой и сострадательный бог, но туда могут попасть лишь те, кто познал его тайны. Ветхий Завет написал промежуточный бог (не в полной мере хороший, но и не во всем злой). Христос является проводником наставлений справедливого бога.

Но почему гностики внезапно исчезли? Их не могла удалить с религиозной арены только ранняя христианская церковь. Так же, как мощь Римской империи не смогла подавить христианство, само христианство не могло своими силами справиться с ересью. Возможно, причиной исчезновения гностиков стала недостаточная письменная активность, что подтверждается малым количеством дошедших до нашего времени гностических письменных артефактов. Вероятно, гностики были недостаточно грамотными людьми, или у них отсутствовали технические возможности, чтобы распространять свои верования и набирать новых сторонников и тем самым не только выжить, но и закрепиться на религиозной арене. Впрочем, зачастую довольно трудно увязать причину со следствием, поэтому не исключено, что гностики могли прекратить свою религиозную деятельность в силу других обстоятельств и поводов.

Недостаточная грамотность гностиков могла стать или не стать причиной прекращения их активности на религиозной арене, а вот то, что египетские христиане (возможно, вообще все христиане) смогли отстоять и распространить свои верования благодаря грамотности, является очевидным. И в ранней, и в поздней Античности лишь немногие люди умели читать и писать, и потому институты, ставшие в те времена оплотом грамотности – римские легионы и церковь, – сосредоточили в своих руках власть.

Уместно отметить, что неграмотность рабов-гладиаторов, время от времени поднимавших восстания, стала одной из главных причин их неудач. Не обученным грамоте гладиаторам было трудно бороться не только с прекрасно организованным, но и грамотным неприятелем – римскими легионами. Следует сказать и о том, что контингент рабов в государствах времен Античности (в отличие от темнокожих рабов в Новом Свете) был текучим, непостоянным: в рабстве зачастую оказывались свободные граждане, погрязшие в беспросветных долгах или оказавшиеся в руках иноземных захватчиков; в то же время грамотные рабы могли получить свободу.

Лишь начиная с одиннадцатого столетия грамотность постепенно стала распространяться на Западе, чему способствовали не только появившаяся бумага и печатное дело, но и развитие орфографии и пунктуации. Все эти новшества мало-помалу выравнивали степень участия в социальной и политической жизни власть имущих и простого народа.