Текст книги "Никогда не сдаваться! Лучшие речи Черчилля"
Автор книги: Уинстон Черчилль
Жанр: Афоризмы и цитаты, Публицистика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 12 (всего у книги 54 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]
«Покидая Индию»
18 марта 1931 года
Ройял-Алберт-Холл, Лондон
Имея за плечами многолетний опыт армейской службы в Индии, Черчилль был твердо убежден в том, что фактическая ликвидация британского правления в этой стране приведет не только к гибели Британской империи, но и к массовому насилию и кровопролитию в ходе выяснения отношений между индуистскими и мусульманскими общинами. Как это ни печально, он оказался абсолютно прав. Однако в момент принятия парламентского решения Черчилль не встретил поддержки однопартийцев: большинство консерваторов оказались не согласны с ним. Так Черчилль стал политическим изгоем именно тогда, когда ему так необходимы были помощь и поддержка.
Передав Индию в руки браминов, мы поступим жестоко и недальновидно. Такое решение навлечет позор на всех, кто будет в нем повинен. Ведь эти самые брамины, разглагольствующие о принципах западного либерализма и корчащие из себя философствующих политиков демократического толка, отказывают в основных правах почти 60 миллионам своих соотечественников, которых они называют «неприкасаемыми» и которых они за тысячи лет угнетения приучили безропотно мириться с этим унизительным статусом. Брамины отказываются есть и пить за одним столом с этими несчастными и в принципе не считают их за людей. Нахождение рядом с неприкасаемым для брамина недопустимо, ибо сродни осквернению. Как же при этом они могут столь самозабвенно рассуждать о логическом учении Джона Стюарта Милля и выступать в защиту прав человека вслед за Жан-Жаком Руссо?
Пока то или иное сообщество, социальное или религиозное, одобряет подобную практику угнетения и заявляет о своей готовности вечно удерживать 60 миллионов соотечественников в состоянии нечеловеческого рабства, мы не можем признать законными притязания таких псевдолидеров, даже если формально они заявляют о своей приверженности к демократическим идеалам. Тем более нельзя позволить этим людям распоряжаться судьбой миллионов беспомощных и презираемых сограждан. Теократия браминов, удерживающая в подчинении все индуистское население, от высших каст до неприкасаемых, в Индии соседствует с исламским движением. В стране проживают 70 миллионов мусульман, от природы наделенных недюжинной энергией и жаждой крови и вооруженных религией, которая диктует им необходимость постоянных войн с иноверцами. Пока индуист продумывает аргументацию для философского спора, мусульманин точит свой меч. Разумеется, и в индуистской, и в мусульманской общине достаточно много красивых и одаренных юношей и девушек, однако смешанных браков между представителями этих враждующих группировок нет и быть не может. Меж ними – глубокая пропасть. Все противоречия, разделяющие Францию и Германию или, скажем, католиков и протестантов, вместе взятые, не сопоставимы и с одной десятой долей глубины этой пропасти. По ее сторонам – две религиозные общины, десятки миллионов представителей которых живут бок о бок в городах и деревнях Индии. Но до настоящего момента и индуисты, и мусульмане пребывали под сенью справедливого правления Британии, простиравшей над ними свой замиряющий скипетр. К тому моменту, когда в результате реформ Монтегю – Челмсфорда встал вопрос об индийском суверенитете и самоуправлении, они уже привыкли соседствовать и относились друг к другу относительно терпимо. Однако сейчас, когда становится очевидным, что вскоре мы либо по собственной воле покинем Индию, либо нас оттуда выгонят, непримиримая ненависть и кровная вражда вновь дают о себе знать. Религиозные распри с каждым днем усиливаются. Если мы умоем руки, снимем с себя всю ответственность за происходящее и откажемся от своих полномочий, как предлагают наши сентиментально настроенные коллеги, одержимые идеалами свободы и независимости, Индия сразу погрязнет в кровопролитнейших гражданских войнах между мусульманами и индуистами. Я уверен, что всякий, кто хорошо знает эту страну, обязательно согласится со мной.
Сухой закон
Ноябрь – декабрь 1931 года
Лекционное турне по США
Потеряв во время Великого краха 1929 года большую часть своих сбережений, заработанных писательским трудом и лекциями за первые 30 лет своей взрослой жизни, Черчилль был вынужден вновь отправиться в большое лекционное турне по США, чтобы поправить свое материальное положение. Приводимый здесь отрывок представляет собой черновик одной из запланированных лекций.
Черчилль был ярым противником сухого закона как по политическим, так и по личным соображениям. Мой отец Рэндольф Черчилль вспоминал, как за два года до этого, будучи 18-летним студентом, он сопровождал своего великого родителя в аналогичном турне по Канаде и США, неся ответственность за сохранность нескольких бутылочек разной формы и «сугубо медицинского назначения», в которых плескалась коричневатая жидкость, по характерному запаху которой несложно было догадаться о ее шотландском происхождении!
Зато мы, пожалуй, добились лучших результатов, чем вы, в борьбе со страшными общественными пороками, вызванными пагубным пристрастием к спиртному. В нашей стране, как и в вашей, алкоголь довел до нищеты и тюрьмы огромное количество людей, он разрушил тысячи семей и судеб… Но мы решили бороться с этим ужасным злом по-другому. Нашим оружием против него стали налоги и государственный контроль. Мы не побоялись применить сугубо рациональный подход в борьбе с этим пороком… Мы решили относиться к нему как к болезни, которую нужно во что бы то ни стало искоренить, а не как к сложному вопросу общественной морали.
«Банды коренастых тевтонских молодчиков»
23 ноября 1932 года
Палата общин
1932 год знаменует начало антифашистской кампании Черчилля, цель которой состояла в том, чтобы привлечь внимание соотечественников и граждан других стран к тому тревожному факту, что одновременно с процессом разоружения стран-победителей идет мощнейшее перевооружение немецкой армии. Состоявшие из нацистов отряды чернорубашечников и коричневорубашечников уже тогда вели себя весьма вызывающе, а всего через 10 недель после этого выступления Адольф Гитлер был избран канцлером Германии.
С одной стороны, безусловно, не стоит сбрасывать со счетов Германию. Эта страна по-прежнему могущественна, хотя еще совсем недавно противостояла в вооруженном конфликте почти всему миру, при этом сопротивляясь так умело, что на каждого немецкого солдата, убитого за четыре года Великой войны, приходилось по двое-трое погибших солдат армии союзников. У Германии до сих пор есть верные друзья и сторонники, причем, надо сказать, это весьма могущественные нации, политические интересы которых близки устремлениям немцев. Ежегодный набор призывников в армию Германии уже почти в два раза превышает аналогичный показатель во Франции, а парламентская система и демократические устои, на которые мы привыкли полагаться во время Великой войны, у немцев изрядно расшатались. Мне не так уж много известно о нынешнем состоянии законодательного аппарата Германии, но одно можно утверждать наверняка: нынче в этой стране всем заправляют военные.
С момента окончания войны Германия выплатила нам около миллиарда фунтов стерлингов в качестве контрибуции, но при этом получила займы на сумму двух миллиардов фунтов стерлингов, оплатив с их помощью контрибуцию и потратив остальные средства на оснащение своих фабрик и заводов современным оборудованием. Германские территории были освобождены задолго до назначенного срока, что лично мне кажется абсолютно правильным. Однако затем по результатам Лозаннской конференции эта страна к тому же практически освободилась от выплаты репараций тем нациям, чьи территории были опустошены войной или чье благосостояние, как наше, оказалось подорвано в результате боевых действий. Теперь я совсем не исключаю, что коммерческая задолженность Германии в конечном счете не будет подлежать возврату. Нет, я не предъявляю немцам никаких обвинений. Напротив, я искренне уважаю их и восхищаюсь ими, и мне хочется, чтобы между нашими народами установились добросердечные отношения взаимовыгодного партнерства; но мы должны смотреть правде в глаза: на какие бы уступки мы ни шли (а мы уже пошли на серьезные уступки и, возможно, будем вынуждены поступать так и впредь), всякий раз немецкое правительство почти сразу выдвигает новые требования.
Сейчас, например, Германия настаивает на том, чтобы ей разрешили перевооружиться. Какая невероятная хитрость! Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы правительство Его Величества поверило немцам – как им вообще можно верить? – и согласилось с их требованиями, посчитав их справедливыми, поскольку перевооружение якобы требуется Германии для обеспечения ее равноправия. Насколько я знаю, сейчас широко используется замысловатый термин «качественное равноправие» или альтернативный ему термин «количественное равноправие». Оба предусматривают бесконечное число условий, которые необходимо соблюсти. Однако Германией движет вовсе не жажда справедливости. Бесчисленным бандам коренастых тевтонских молодчиков, бодро марширующим по городам и селам Германии, нужно отнюдь не равноправие. В их глазах читается решимость бороться и страдать за отчизну, а для этого немцам необходимо оружие, и как только они его получат, Германия сразу заявит о своих притязаниях на утраченные территории и колонии. Поверьте мне, немцы озвучат свои требования столь решительно и громко, что их обязательно услышат не только все вышеупомянутые, но и многие другие народы мира – кого-то из них лишь слегка припугнут, а кому-то придется и впрямь туго.
Наряду с Германией опасность для нас представляет и Россия. Эта страна, противопоставившая себя всему миру, имеет колоссальное влияние на международную экономику и политику. Россия с ее огромной и вдобавок постоянно растущей армией, с ее потрясающими успехами в области разработки химического оружия, авиации, танковой техники и всех прочих видов вооружений, о которых страшно даже подумать, с ее безграничными человеческими ресурсами и жгучей ненавистью ко всем своим соседям способна на многое. Советское государство постоянно угрожает целому ряду больших и малых стран, с которыми оно граничит от Балтийского до Черного моря. Их народы совсем недавно обрели независимость. Они очень дорожат своей свободой, но вряд ли стоит забывать о том, что в прошлом эти земли, частично или полностью, принадлежали Российской империи, созданной Петром Великим и Екатериной Великой. Некоторым из них теперь одновременно с Россией угрожает и Германия.
Я не хочу никого запугивать, не пытаюсь сгущать краски – я лишь сопоставляю имеющиеся факты и анализирую сложившуюся ситуацию. С учетом всего вышеизложенного вряд ли даже самые миролюбивые и здравомыслящие из нас удивятся тому, что нынче вся Европа охвачена страхом. Именно страх заставляет европейские державы принимать меры предосторожности, причем иногда, возможно, даже излишне жесткие меры. В сложившихся обстоятельствах мы должны действовать обдуманно и осторожно, ведь на нас, жителей Британских островов, возложена огромная ответственность, усугубляемая имперским статусом нашего государства: наше вмешательство в запутанные дела Европы ни в коем случае не должно выходить за рамки разумного. Нам следует придерживаться внешнеполитического курса, соответствующего нашему положению и статусу. Если мы разрушим существующий порядок (пусть даже сейчас это порядок милитаристского и тоталитарного толка), нам будет не избежать той самой катастрофы, которую все мы так хотим предотвратить. Каковы будут ее последствия? Предсказать их, увы, невозможно. Но если своим вмешательством в европейские дела мы приблизим эту трагедию, то, думаю, тем самым мы нанесем серьезный ущерб нашей международной репутации, которую уже не спасут никакие дальнейшие переговоры и соглашения.
Мы не должны забывать о том, что мы разоружились: и Европа, и США практически демилитаризованы. Зато все остальные народы, похоже, перевооружились и готовы к новому противостоянию.
«Непогрешимый анонимный оппортунизм»
22 февраля 1933 года
Палата общин
В этом выступлении Черчилль разоблачает ложное утверждение Британской радиовещательной корпорации о том, что она выражает мнение всех британцев. Большую часть 30-х годов XX века Би-би-си открыто поддерживала проводимую правительством политику умиротворения и делала все возможное, чтобы не допускать Черчилля в эфир.
Многоуважаемые представители Британской радиовещательной корпорации, по моему глубокому убеждению, не имеют ни законного, ни морального права утверждать, будто в своих передачах они представляют объективное мнение общественности. Кто им вообще позволил заявлять, что их точка зрения соответствует взглядам жителей Англии или тем более всех граждан Британии? Представлять интересы британской нации может, пожалуй, лишь правительство Его Величества, хотя и на этот счет есть некоторые сомнения. Мне кажется, от Би-би-си было бы куда больше толку, если бы вместо того, чтобы постоянно обрушивать на беззащитных слушателей потоки непогрешимого анонимного оппортунизма, руководство корпорации предоставило возможность людям самых разных взглядов высказаться в эфире. Лично меня весьма вдохновляет сама идея таких дебатов. Думаю, многие члены палаты, включая либералов и представителей меньшинства, которых постепенно становится все больше, согласятся с тем, что мое предложение оправданно. Я ратую за честные правила игры и за свободу слова. Подобного рода дискуссии, если только их правильно организовать, могут оказаться весьма и весьма продуктивными, сделав это новое средство массовой информации крайне полезным для страны. Задействовав радио в политической жизни нашего островка, мы тем самым укрепим государство и обеспечим нашему обществу гораздо более прочные устои.
«Англия»
24 апреля 1933 года
Королевское общество святого Георгия, Лондон
Чтобы не быть оборванным на полуслове цензорами Би-би-си, Черчилль прибегает к иносказанию, сочиняя новую притчу о святом Георгии (небесном покровителе Англии) и драконе и в ней иронично критикуя правительство, изо всех сил старающееся сохранить мир с Германией, которой в данной аллегории отведена роль дракона.
Я глубоко уважаю шотландцев. Я тепло отношусь к валлийцам, в особенности к одному из них. Я питаю самые нежные чувства и к старой доброй Ирландии, несмотря на все ее странности и выкрутасы. Но сегодня не их день. Сегодня тот единственный день в году, когда мы можем вспомнить забытые и почти запрещенные слова. Сегодня нам разрешается с гордостью произносить название нашей собственной страны и именовать себя «англичанами». Давайте хором повторим наш девиз: «Да спасет святой Георгий старую добрую Англию!»
Однако мы должны быть осторожны. Видите эти микрофоны? Их расставили сотрудники Британской радиовещательной корпорации. Только подумайте, какому риску сейчас подвергаются из-за нас эти достойные люди! Представьте, в каком напряжении они пребывают – как накалена атмосфера в их роскошном офисе, в том самом величественном здании, фасад которого украшают статуи сомнительной художественной ценности. Вообразите себе смятение сэра Джона Рейта, на аристократическом челе у которого от волнения проступают капли пота. Этот благородный джентльмен держит руку на главном переключателе и вслушивается в каждое мое слово, гадая, не пора ли ему уже оградить простодушную аудиторию от моих непочтительных замечаний в адрес господина Ганди, или большевиков, или даже нашего неусидчивого премьер-министра[5]5
В то время пост премьер-министра занимал Джеймс Рамси Макдональд, который большую часть времени проводил в зарубежных поездках, активно занимаясь внешнеполитической деятельностью и практически не уделяя внимания внутриполитическим проблемам.
[Закрыть]. Но сегодня господин Рейт может быть спокоен. Нынче у меня есть куда более серьезные темы для обсуждения. Я хочу поговорить с вами о святом Георгии и драконе. Давайте вместе подумаем, как изменилась бы эта легенда в современных условиях.
Вот святой Георгий прибывает из Каппадокии: вместо верного коня его сопровождает штат секретарей. Наш герой вооружен не пикой, а невнятными лозунгами. Его, конечно же, приветствует местное отделение Лиги Наций. Он тут же предлагает созвать конференцию и пригласить на нее дракона. «Давайте, – говорит, – проведем круглый стол – дракону будет удобно обвиться вокруг него кольцами, спрятав хвост под столом». И вот уже отважный рыцарь заключает с чудищем торговое соглашение. Он дает этой гигантской рептилии в долг кучу денег, позаимствованных из карманов налогоплательщиков Каппадокии. Решение об освобождении прекрасной девы, которую держит в плену дракон, передается на рассмотрение в Женеву, а до принятия резолюции дракон сохраняет за собой все свои права и полномочия. Наконец святой Георгий фотографируется с драконом (снимок размещают на первых полосах газет, на том же листе в углу печатают небольшой портрет несчастной девы).
В связи с этой поучительной историей я хотел бы сейчас поделиться с вами некоторыми своими размышлениями о судьбе Англии. Я очень надеюсь, что никого тем самым не обижу. В нашей стране банки ни за что не закроют двери перед вкладчиками. У нас никто не ставит под сомнение справедливость судебных решений. Тут не станут преследовать человека из-за его расовой или религиозной принадлежности. Все мы, за исключением преступников, считаем полицейских своими друзьями и защитниками. Все мы, несмотря на прочие обязательства, постоянно проявляем заботу о тех, кто беден или попал в беду, – мы защищаем обездоленных гораздо активнее, чем любая другая нация на свете. Мы издавна ставим права гражданина выше прав государства и истово критикуем правительство, находящееся у власти, оставаясь при этом верными подданными короны и сохраняя преданность королю. Наш любимый Лондон, овеянный вековой славой, по-прежнему является финансовой столицей мира. Всего в полумиле от нас сейчас находится здание адмиралтейства, откуда в любой момент может быть отдан какой угодно приказ нашему флоту, который, даже несколько сократившись в размерах, по-прежнему не имеет себе равных по мощи. Более 80 % людских потерь, понесенных Британией в Великой войне, пришлись на долю англичан. Более 80 % всех налогов поступают от английских налогоплательщиков. Мы не можем не упомянуть об этом сегодня, ведь эти факты повышают наш авторитет и придают нам уверенности в себе.
Историки давно обратили внимание на одну национальную особенность англичан, за которую мы столетиями вынуждены платить очень высокую цену: после каждой победы, добытой по́том и кровью, мы почему-то всегда упускаем большую часть завоеванного. Самые большие трудности, с которыми мы сталкиваемся, исходят не извне, а изнутри. При этом вряд ли стоит винить в наших проблемах честных работяг. На самом деле ответственность за наши невзгоды следует возложить на просвещенную интеллигенцию: этот класс всегда был развит в нашей стране и, внося вклад в развитие национальной культуры, в то же время постоянно подтачивал основы нашего государства и ослаблял английское общество.
Причина многих наших бед кроется в постоянном, ничем не оправданном стремлении к самоуничижению, к которому нас успела приучить наша собственная интеллектуальная элита. Отсюда готовность многих наших политиков брать на вооружение заведомо пораженческие доктрины. Что они могут нам предложить, кроме сумбурного интернационализма, убогого материализма и фантастических утопий?
Никто не спасет Англию, кроме нее самой. Если мы утратим веру в себя, забудем о том, что мы хозяева собственной жизни, разучимся разумно руководить своей страной, ее история неминуемо подойдет к концу. Если на нынешнем этапе, когда остальные европейские державы последовательно проводят политику агрессивного и воинствующего национализма и усиленно развивают вооружения и торговлю, мы будем продолжать руководствоваться устаревшими теориями, зализывая раны минувшей войны, то вскоре сбудутся самые мрачные предсказания: наше государство ждет быстрая и неотвратимая гибель. Лишенная своих восточных владений, утратившая превосходство на море, отягощенная долгами и налогами, несущая убытки в сфере торговли из-за установленных другими странами пошлин и квот, Англия неминуемо превратится в заштатную окраину Европы и потеряет все, что когда-то составляло ее славу, за исключением населения, многочисленность которого перестанет соответствовать экономическим возможностям нашего острова.
Так стоит ли разрушать твердыню британской государственности, основанную на принципах всеобщего благоденствия, милосердия и свободы? Стоит ли рисковать всем ради мечты, которая, возможно, однажды действительно осуществится, но пока что остается лишь мечтой и к тому же имеет шанс обернуться настоящим кошмаром? Наша нация, наша империя способна пережить любой шторм – история показывает, что для этого нам не нужна никакая другая система государственного устройства. На долю нашего народа выпало немало испытаний, и за прошедшие века мы, как никакая другая нация, успели сплотиться и накопить необходимый опыт. Вполне вероятно, что самые славные страницы нашей истории еще не написаны. Может статься, что грядущие испытания еще заставят всех англичан и англичанок нынешнего поколения радоваться тому, что судьба удостоила их чести жить в столь удивительное время. Мы все должны гордиться тем, что нам доверено решение столь важных и сложных задач, ведь нет и не может быть подвига достойнее, чем защита родины от нависшей над ней страшной угрозы.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
