Текст книги "Никогда не сдаваться! Лучшие речи Черчилля"
Автор книги: Уинстон Черчилль
Жанр: Афоризмы и цитаты, Публицистика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 13 (всего у книги 54 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]
«Войны начинаются внезапно»
7 февраля 1934 года
Палата общин
Эта речь представляет собой своего рода «артподготовку» перед последующим пятилетним «наступлением» Черчилля на британское общественное мнение, предпринятым с целью убедить британцев в необходимости начать перевооружение ввиду очевидных доказательств решимости Гитлера и нацистов пренебречь условиями Версальского договора, который положил конец Первой мировой войне. В преддверии нового международного конфликта Черчилля особенно волновала уязвимость британских городов в случае атак с воздуха. В связи с этим он, в частности, настаивал на необходимости создать мощную авиацию, по крайней мере не уступающую по силе авиации любого из потенциальных противников.
Войны начинаются внезапно. В нашей жизни уже был период, когда мы, как и сейчас, с тревогой и страхом смотрели в будущее, не зная, чего нам от него ждать. Наконец это случилось – нас застали врасплох, смяли, обессилили. Смею надеяться, что уважаемые члены палаты позволят мне напомнить им, что именно произошло в 1914 году. Никакого конфликта между Германией и Францией тогда в помине не было. Просто одним жарким июльским днем немецкий посол отправился на Ке-Д’Орсе и обратился, по-видимому, к самому Рене Вивиани, премьер-министру Франции, со следующим заявлением:
– Мы объявили войну России и начинаем мобилизацию своей армии. Какова в связи с этим будет позиция Франции?
Французский премьер, согласовав свое мнение с кабинетом министров, ответил, что Франция будет действовать сообразно своим национальным интересам. Тогда посол уточнил:
– Вы же в союзе с Россией?
– Да, именно так, – ответил французский премьер-министр.
В результате этого разговора, продолжавшегося всего несколько минут, войной оказались охвачены бескрайние территории: они и без того были весьма обширными на Восточном фронте, а тут в конфликт оказались втянуты еще две ведущие европейские державы – открылся Западный фронт. Впрочем, иногда даже заявление о нейтралитете не спасает государства от войн. Теперь нам, например, доподлинно известно, что, если бы французы тогда отказались выполнить свои союзнические обязательства перед Россией и заявили о намерении устраниться от военных действий, немецкий посол, уполномоченный правительством Германии предпринять все необходимые меры для разжигания этого конфликта, выдвинул бы дополнительное требование о передаче крепостей Туль и Верден немецким войскам в качестве гарантии того, что, объявив нейтралитет, французы в ходе войны не передумают.
Все это произошло на нашей памяти, и сегодня я вынужден констатировать, что нынешние действия правящей верхушки Германии не позволяют надеяться на то, что в столь же критической ситуации она поведет себя более ответственно и гуманно, чем правительство кайзера, решившееся на вышеописанные меры в отношении Франции. Нет, господа, если мы сами не обеспечим свою безопасность должным образом, то вполне вероятно, что в обозримом будущем (и все присутствующие скоро вполне могут стать тому свидетелями) и к нам прибудет посол, который потребует удовлетворить его дипломатические требования в течение нескольких часов, а если наш ответ его не устроит, на Лондон обрушатся бомбы, на улицах заполыхают пожары, прольется кровь. Оглушительный грохот орудий и черный дым пепелищ в кратчайшие сроки помогут нам оценить все несовершенство нашей системы противовоздушной обороны. Сегодня мы уязвимы так, как никогда прежде. Накануне войны мне часто доводилось слышать критику в адрес правительства либералов. Тогда их, помнится, обвиняли в недостаточной последовательности и четкости проводимой внешней политики, в стремлении укрыться от ответственности за пустым многословием, а также в нежелании прямо и открыто заявить о своих намерениях. Я могу лишь заметить, что те, кто сейчас стоит у власти, подвергают нашу страну гораздо более серьезной опасности, и если, вопреки нашим надеждам и чаяниям, беда все-таки придет – мы окажемся воистину в плачевном положении.
Судя по всему, ни один из уроков прошлого так и не был нами усвоен. Мы не сделали для себя абсолютно никаких выводов и в результате оказались перед лицом гораздо более страшной опасности. Во время предыдущей войны у нас был сильный флот, а угрозы с воздуха тогда вообще не существовало. Наш флот стал «надежным щитом», обеспечившим безопасность Британии. Выставив свои корабли на боевые позиции, мы вполне могли сказать любому иностранному правительству: «Ну и что вы можете против нас? Мы не пойдем ни на какие уступки, мы будем стоять на своем и придерживаться собственного курса. Мы не собираемся ни на кого нападать, но и другим не позволим втягивать нас в чужую войну. Мы будем действовать так, как считаем правильным и разумным». В нынешней ситуации, к сожалению, мы уже не можем позволить себе выбирать свой внешнеполитический курс самостоятельно. Наше положение коренным образом изменила авиация – это дьявольское изобретение, благодаря которому стали возможны атаки с воздуха. Наше островное государство утратило свою прежнюю неприступность, которой так хвалилось всего пару десятков лет назад. Именно данное обстоятельство вызывает у меня наибольшее беспокойство. И вопрос не в том, нравится нам такое положение дел или нет, вопрос не в наших амбициях или претензиях, правах или интересах – на карту поставлена наша с вами безопасность и независимость. Быть может, наше государство никогда еще не подвергалось столь серьезной опасности…
В связи с этим у меня просто в голове не укладывается, как в подобной ситуации, зная о текущих событиях в Европе и о собственной беззащитности, мы можем откладывать на потом решение принципиального вопроса о создании военно-воздушных сил, которые по меньшей мере не уступали бы военно-воздушным силам наших потенциальных противников. Я считаю этот шаг абсолютно необходимым. Учредив собственную военную авиацию, мы могли бы вновь, как и прежде, обеспечить собственную безопасность. Прошли те времена, когда мы беззаботно жили под защитой нашего флота. Настал тот час, когда парламент должен принять, а национальное правительство – обнародовать решение о создании британской авиации, равной по своей боевой мощи французской или немецкой авиации, в зависимости от того, кто из наших соперников в этом отношении сильнее.
«Германия вооружается»
8 марта 1934 года
Палата общин
Настойчивые призывы Черчилля к достижению паритета с Германией в области военной авиации вынудили Стенли Болдуина заверить палату общин, что правительство «предпримет необходимые шаги для того, чтобы Британия не отставала по численности и мощи военно-воздушных сил от тех стран, чьи самолеты могут долететь до ее берегов». В последующие годы, когда стало очевидным, что слова премьер-министра оказались пустой болтовней, Черчилль при любом удобном случае напоминал членам палаты об этом невыполненном обещании.
Я с ужасом думаю о том дне, когда нынешние правители Германии завладеют всем современным оружием и возьмут на прицел самое сердце Британской империи. Я думаю, если это произойдет, наше положение станет весьма и весьма незавидным: наша свобода и независимость подвергнутся прямой опасности и страшная угроза нависнет над миллионами мирных жителей нашей страны. Я действительно боюсь этого дня, а ведь он, скорее всего, уже недалек: до него от силы год-полтора. Нам остается лишь радоваться, что пока этот день еще не настал – по крайней мере я на это очень надеюсь. Но поверьте, он не за горами! Сейчас у нас еще есть время принять необходимые меры, но действовать надо очень быстро и решительно. Хватит обсуждать параграф номер такой-то из докладной записки номер такой-то – пора приступать к делу! Что толку от этого параграфа, даже если в результате его реализации мы получим прибыль в размере 130 000 фунтов стерлингов? На самом деле нам нужны эффективные меры, чтобы достичь паритета с Германией. Мой достопочтенный коллега, представляющий партию оппозиции, в своем выступлении произнес немало умных слов, однако в справедливости его доводов заставляет усомниться сделанный им вывод о том, что в увеличении военного бюджета нет никакой необходимости.
Мэндер: Я не считаю данную меру целесообразной на данном конкретном этапе.
Черчилль: Но суть в том, что данный конкретный этап и есть самый решающий. Я не говорю, что мы должны начать действовать прямо сегодня – если не сегодня, то хотя бы завтра, хотя бы на следующей неделе – ведь потом уже может быть слишком поздно! Переломный момент наступил, и у нас нет права медлить… Ситуация меняется на глазах. Международная обстановка стремительно накаляется. Германия вооружается, причем так быстро, что никто не в силах ее остановить. До сих пор со времен предыдущей войны разногласия между победителями и побежденными так и не были урегулированы. Еще никогда дух агрессивного национализма столь явно не торжествовал в Европе и во всем мире. Давно миновали дни конференции в Локарно, когда мы тешили себя надеждой, что нам удастся добиться воссоединения европейской семьи наций и навсегда похоронить давнюю вражду между тевтонами и галлами, от которой мы уже изрядно пострадали в недалеком прошлом.
Эта надежда не оправдалась, и сейчас мы должны действовать сообразно новым обстоятельствам.
«Вражеские самолеты могут долететь до нас за несколько минут…»
16 ноября 1934 года
Выступление по радио, Лондон
В «годы пустынного одиночества» Черчиллю нечасто разрешали выступать по радио. Руководство корпорации Би-би-си, удерживавшее монополию на радиовещание, пропагандировало политику умиротворения и очень опасалось хоть чем-нибудь не угодить глубокоуважаемому господину Гитлеру. Но однажды, видимо, по недосмотру сотрудников студии, Черчиллю представилась редкая возможность поделиться со слушателями своими опасениями.
Наблюдая за мирной жизнью нашей страны, видя, как ее добропорядочные граждане занимаются своими повседневными делами под надежной защитой демократических институтов, и осознавая, насколько справедливы и гуманны наши законы и обычаи, мы, однако, с удивлением и испугом осознаем, что более уже не можем чувствовать себя в безопасности на своем родном острове. Почти тысячу лет не полыхали на английской земле бивачные костры завоевателей. Бурное море и наш военный флот гарантировали прочность национальной обороны. На протяжении столетий нам удавалось сохранять свою свободу и независимость – наша страна росла и крепла, постепенно становясь центром мощной империи, охватывающей весь земной шар. И тот факт, что сейчас наше благополучие оказалось под угрозой, не может не причинять нам боль.
Всего за несколько часов до Британии могут долететь боевые самолеты из страны, где живут почти 70 миллионов самых высокообразованных, трудолюбивых, умных и дисциплинированных людей в мире, которых с детства приучают к мысли о том, что нет дела более достойного, чем завоевательные походы, и нет участи благороднее, чем смерть на поле боя. Эта нация отказалась от всех гражданских свобод ради усиления своей коллективной мощи. А еще эта нация, несмотря на все свои достоинства и добродетели, оказалась в подчинении у кучки безжалостных злодеев, проповедующих принципы нетерпимости и расизма, не уважающих закон и не несущих никакой ответственности ни перед парламентом, ни перед народом. Всего два десятилетия назад Германия воевала почти со всем миром и едва не одержала победу. Сейчас немцы стремительно перевооружаются: у них в распоряжении появилось новое страшное оружие – авиация, против которой бессилен наш флот и которая создает реальную угрозу для всех нас: для женщин и детей, для слабых и больных, для пацифистов и ура-патриотов, для военных и гражданских лиц, для тех, кто в окопах на передовой, и тех, кто у себя дома в глубоком тылу.
Опасность усугубляется тем, что благодаря этому новому оружию появился новый способ ведения войны, по сути аналогичный самым жестоким боевым приемам, которыми в древности пользовались племена варваров, принуждая другие народы повиноваться себе путем запугивания мирного населения, подвергаемого страшным пыткам и истязаниям. И хуже всего то, что чем выше уровень развития страны, чем красивее и богаче ее города, чем сложнее ее социально-экономическая система, тем в большей степени она уязвима и тем серьезнее нависшая над ней угроза со стороны врага.
В настоящее время с побережья Франции, Нидерландов или Бельгии вражеские самолеты могут долететь до Британии буквально за несколько минут. От аэродромов Центральной Европы до наших городов всего несколько часов лёта. А современная артиллерия способна достать нас даже с континента. Врагам до нас рукой подать! В связи с этим напрашивается вопрос: неужели в сложившейся ситуации кому-то кажется благоразумным и возможным игнорировать положение дел в Европе? Каждый должен ответить на этот вопрос самостоятельно, и принять решение нужно без промедления. В этом вся суть. Что касается лично меня, то я – признаюсь, с большой неохотой – пришел к выводу, что мы никак не можем устраниться от европейских проблем. От соседей нам никуда не деться – мы вынуждены с этим смириться. При этом ни в коем случае не стоит недооценивать тот поистине огромнейший риск, которому сейчас подвергается наша страна.
Я надеюсь, что войны не будет, я молюсь, чтобы ее не было, и с присущим мне оптимизмом я верю, что нам все-таки удастся ее избежать. Однако если в ближайшем будущем Великая война, начавшаяся в Европе в 1914 году, возобновится после двух десятилетий, оказавшихся лишь временным перемирием, – а ведь именно это действительно может произойти, – никто не сможет сказать, где и как она завершится и как быстро мы окажемся втянуты в нее, подобно Соединенным Штатам, которым в 1917 году пришлось против воли вступить в предыдущую войну. Независимо от того, как будут развиваться события и как мы будем себя вести, нам не избежать суровых испытаний… Поэтому мне кажется правильной мысль о том, что мы ни в коем случае не должны отделять себя от Европы: во имя собственной безопасности и, я бы даже сказал, ради самосохранения мы обязаны сделать все возможное и невозможное, чтобы сберечь мир.
В последнее время все чаще раздаются голоса тех, кто настаивает на необходимости пойти на риск и разоружиться, дабы подать пример остальным странам. Позволю себе заметить, что мы только этим и занимались в течение последних пяти лет, однако почему-то нашему примеру так никто и не последовал. Напротив, наша пацифистская тактика возымела противоположный эффект: наши соседи еще больше вооружились, а ссоры и интриги, которыми обросла идея разоружения, лишь усилили враждебность наций по отношению друг к другу.
«Перед нами – путь, полный опасностей и невзгод»
31 мая 1935 года
Палата общин
Я согласен с сэром Гербертом Самюэлем: в нынешних условиях мы не можем не прислушиваться к мнению лидера такого крупного государства, как Германия. Если мы будем воспринимать все сказанное господином Гитлером лишь как попытку политического маневрирования, мы поставим под сомнение саму возможность ведения конструктивного диалога и достижения понимания между двумя великими нациями.
Я также разделяю мнение мистера Самюэля насчет того, что заключение пакта о военно-воздушных силах державами – участницами Локарнских соглашений[7]7
В оригинале используется термин «Air Locarno». Имеется в виду дополнение к Локарнским соглашениям 1925 года, которое в марте 1935 года правительства Британии и Франции предложило заключить правительству Германии. По условиям этого дополнительного соглашения в случае нападения одной из стран-участниц на другую все остальные стороны соглашения должны были объединить свои военно-воздушные силы и совместно напасть на агрессора. См.: George H. Quester. Deterrence before Hiroshima: the airpower background of modern strategy. Oxford; New Brunswick: Transaction Books, 1986, p. 92. – Прим. пер.
[Закрыть] само по себе крайне желательно, и мы должны работать в этом направлении, потому что достижение подобного рода договоренности могло бы дать реальные результаты и имело бы огромное значение. Как и мой коллега, я горячо ратую за любые меры, которые могут помочь нам достичь паритета военно-воздушных сил, желательно на условиях снижения их количественных показателей по сравнению с теми, о которых идет речь сейчас, хотя добиться этого нам явно будет нелегко. Кроме того, я полностью поддерживаю германского канцлера в его мнении о недопустимости столь ужасного злодеяния, как беспорядочные бомбардировки территорий, заселенных мирными жителями, – можно сказать, что я обеими руками голосую за его позицию по этому поводу. Разумеется, сейчас все парламентские коалиции будут настаивать на том, чтобы наше правительство рассмотрело эти вопросы и по возможности нашло для них удовлетворительное решение. Однако давайте не будем недооценивать те трудности, которые стоят у нас на пути. Заключение подобного пакта странами – участницами Локарнских соглашений может вызвать куда больше проблем, чем кажется на первый взгляд. Тем не менее значимость данного политического шага воистину огромна: если ведущие державы поставят подписи под документом, обязывающим их всех вместе бомбить ту страну, которая начнет бомбардировки первой, это станет важным и, без сомнения, радостным событием.
Еще бо́льшие затруднения может вызвать вопрос об ограничении численности военно-воздушных сил. Военно-воздушная мощь любого государства измеряется не только количеством имеющихся у него эскадрилий или аэропланов – эти формальные показатели нельзя рассматривать в отрыве от его производственных мощностей. Рассмотрим для примера две страны, у каждой из которых есть тысяча боевых самолетов, но при этом производственная мощность одной из этих стран позволяет выпускать лишь 100 самолетов в месяц, тогда как другая способна ежемесячно производить по тысяче крылатых машин. Совершенно очевидно, что паритет в воздухе между двумя этими державами будет сохраняться не слишком долго.
Судя по вопросам, которые сегодня обсуждаются в палате общин, можно подумать, что опасность войны практически миновала. Я думаю, верно как раз обратное: опасность нависла над нами, с каждой минутой она все ближе, и вполне возможно, уже очень скоро придет тот час, когда ход событий окончательно выйдет у нас из-под контроля, хотя, разумеется, никто не знает наверняка, когда именно это произойдет. В своих суждениях мы должны в первую очередь опираться на факты. Нельзя терять надежду, но и закрывать глаза на факты тоже нельзя!
Сегодня из уст министра иностранных дел [сэра Джона Саймона] я услышал фразу, наглядно демонстрирующую все те иллюзии, которые питают многие здесь присутствующие и которые влияют на ход парламентских дебатов. Никто не придал этой фразе особого значения, хотя она как нельзя лучше подтверждает отсутствие у наших политиков четкого представления о реальных событиях. Помните, министр говорил о странах, с которыми мы обязаны поддерживать военно-воздушный паритет. Вы только вдумайтесь: у нас, оказывается, есть «обязанность поддерживать военно-воздушный паритет»! Но ведь на самом деле никакого паритета нет и в помине! Наши министры без конца талдычат о якобы принятом решении во что бы то ни стало удерживать паритет в воздухе: на меньшее, дескать, мы не согласны. Какой там паритет! Мы давным-давно отстали от Германии и, разумеется, от Франции. И в будущем это отставание с каждым месяцем станет расти. Мои прогнозы далеко не радужны: в ноябре этого года, когда мы по плану должны будем добиться 50 %-ного превосходства над потенциальными противниками, мощь нашей военной авиации не будет дотягивать и до трети, а может быть, даже и до четверти мощи военно-воздушных сил Германии. Скажите мне, какой толк в подобных обстоятельствах говорить о нашей «обязанности поддерживать паритет»? Факты ужасны, но они не перестанут быть фактами, даже если мы дружно примемся с негодованием опровергать их и внушать себе и друг другу, что на самом деле все совсем не так.
Немецкая армия, в составе которой на настоящий момент уже имеется 21 или 22 дивизии, сейчас прилагает все усилия для того, чтобы максимально быстро увеличить этот показатель до 36, ежемесячно набирая по дивизии, мобилизуя все доступные людские ресурсы и постоянно наращивая количество танков и прочих видов вооружений. Еще у Германии есть военно-морской флот, который регулярно пополняется новыми субмаринами. Некоторые из них, я думаю, уже вышли в море для обучения их личного состава сложному искусству подводной навигации. Я позволю себе напомнить уважаемым членам палаты, что для постройки подводной лодки нужно не так уж много времени. Помню, как в ноябре 1914 года я лично договаривался с господином Швабом, представителем компании «Бетлехем Стил», о постройке 20 подлодок за шесть месяцев – помнится, этот срок даже в те времена показался мне невероятно коротким. А когда ради соблюдения условий нейтралитета возникла необходимость транспортировать подводный флот из США на верфи в Канаде, подлодки разобрали на секции, погрузили на открытые железнодорожные платформы и в кратчайшие сроки доставили в пункт назначения. Как знать, сколько таких секций уже построили немцы? Сейчас промышленность Германии полностью милитаризована. Процедура ввоза в страну материалов, необходимых для производства оружия, предельно упрощена. Все заводы и фабрики работают денно и нощно, чтобы обеспечить государству должный уровень боеспособности. Сегодня германское производство достигло такого уровня милитаризации, какой во время последней войны наш промышленный сектор демонстрировал лишь через два года после ее начала.
Помимо этого, ведется активнейшая пропаганда, которая охватывает все слои населения: и школьников, и молодежь, и взрослых, при этом применяются самые жесткие и решительные меры. Все это происходит сейчас, практически на наших глазах. Между тем в нашей стране жизнь идет своим чередом: мы наслаждаемся тишиной и спокойствием своего уютного мирка и не хотим знать, что происходит за его пределами. Сегодняшние дебаты в полной мере подтвердили полную неосведомленность многих парламентариев в вопросах внешней политики; а между тем ситуация на международной арене изменилась и продолжает стремительно меняться самым нежелательным для нас образом. Я заметил любопытную закономерность: в мирное время, когда страны способны к спокойному диалогу и эффективному сотрудничеству, когда внутриполитическая жизнь идет своим чередом и на арене классовой борьбы царит затишье, проблемы приходят и уходят, но как только внешнеполитические отношения обостряются и речь заходит о вопросах национальной обороны, в особенности о вопросах, связанных с реальными боевыми действиями, то тучи только сгущаются. Если необходимые меры не будут предприняты, вскоре мы пожнем бурю. Вся Германия сейчас вовлечена в непрерывный процесс набирающей обороты полной мобилизации эмоциональных, моральных, материальных и технических ресурсов ради усиления своей военной мощи.
Европейские нации одна за другой впадают в панику при виде того, как быстро вооружается Германия. Давайте вспомним события последних недель, произошедшие со времени нашей последней серьезной дискуссии по внешнеполитическим вопросам. Нам прекрасно известно, что Польша продолжает оставаться в орбите влияния Германии. На выборах в Чехословакии [19 мая] появилась новая нацистская партия, которая сразу стала второй по численности электората в этом государстве. Этот весьма примечательный факт демонстрирует чрезвычайную энергичность немцев: вдохновленные идеями нацизма, они воистину способны на многое. Напряжение нарастает и в Австрии. Нынче многие твердят о необходимости гарантировать этой стране независимость, но даже такой шаг вряд ли обеспечит ей полную политическую самостоятельность и спасет от объединения с Германией. Австрийцы в любой момент могут переметнуться на сторону немцев, тем самым сведя на нет все наши внешнеполитические усилия по их удержанию от этого судьбоносного решения. Не стоит забывать о дунайском турне генерала Геринга. Как вы знаете, он объехал всю Югославию, Болгарию и Венгрию. В Болгарии и Венгрии он постарался упрочить узы давней дружбы, которые существовали между этими государствами и Германией в годы войны. Что касается Югославии, то визит генерала в эту страну, несомненно, имел очень большое стратегическое значение, сократив шансы всех других сторон на сотрудничество с этим союзником. Все упомянутые европейские страны подвергаются давлению со стороны Германии: их принуждают помогать немцам и постоянно идти на уступки. В связи с этим позвольте мне процитировать телеграмму Геринга, полученную из Вены и опубликованную в газете «Таймс» от 30 мая – генерал отчитывается перед руководством о своей поездке и завершает донесение такими словами: «В нынешних обстоятельствах, когда Германия становится все сильнее, а ее внешняя политика обретает все более четкие контуры – по контрасту хотя бы с политикой стран-победителей, – те из небольших государств, которые до сих пор не определились в выборе союзников, пристально следят за происходящим».
Особого внимания заслуживают отношения между Германией и Японией. Мне кажется, этот вопрос не может не волновать каждого, кто интересуется текущей внешнеполитической ситуацией. Определенные проблемы на международной арене создает и одержимость Италии Абиссинией. Есть еще Франция, народу которой предстоят суровые испытания, причем не только в связи с необходимостью укрепления национальной обороны, но и вообще во всех областях жизни. Мы, в свою очередь, никак не можем решить проблему слабости нашей авиации, отставание которой от противника нарастает с каждым месяцем. Вот так обстоят дела.
В этой ситуации герру Гитлеру и германскому правительству не составляет никакого труда проводить свою политику, которую, как я слышал, иногда называют «дипломатией силы». Как же все изменилось за последние два-три года! Буквально пару лет назад каждый уважающий себя сентиментальный интеллектуал либерального толка считал своим долгом при случае произнести слова ободрения и сочувствия в адрес народа Германии: мы привыкли говорить о немцах в покровительственном тоне и даже по возможности старались уравнять их в правах с другими народами. Что же мы видим теперь? Обиды немцев никуда не делись, их амбиции не удовлетворены, этот народ добивается все больших и больших успехов, и весь мир неделя за неделей ждет от лидеров германской нации очередных судьбоносных призывов и лозунгов. Что и говорить, все эти изменения последних лет весьма и весьма печальны.
Было бы глупо с нашей стороны в нынешних обстоятельствах перед лицом надвигающейся бури вести себя так, будто наша страна плывет по безмятежному морю, где нас не ждет ничего, кроме приятного ветерка и тихой погоды, и вообще все складывается самым наилучшим образом. Разумеется, нельзя терять надежду, нельзя отказываться от идеи мира, но при этом также нельзя закрывать глаза на тот факт, что перед нами – путь, полный опасностей и невзгод, и нам придется идти по нему в течение многих месяцев, а возможно, и нескольких лет. Пока ситуация складывается таким образом, мы должны думать не только о собственной безопасности, но и о том, смогут ли правительства парламентских демократий Западной Европы (далеко не все из которых успешно выполняют свои функции) обеспечить своим гражданам ту же степень безопасности, не говоря уже об уровне удовлетворенности национальных амбиций, которую обеспечивает народу Германии установившаяся в этой стране диктатура. Мы должны быть готовы встретить опасность лицом к лицу, ведь от этого зависит не только сохранение нашей собственной нации, но и свобода европейских государств и западной цивилизации в целом, представляющая собой безусловную ценность для всего человечества и нуждающаяся в защите от ужасов диктатуры и деспотизма.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
