Текст книги "Мой капитан"

Терминал В:
Парень получает девушку

Гейт В7
Джейк

Нью-Йорк (JFK) – Монреаль (YUL) – Даллас (DAL)

Четыре недели спустя

Из всех городов, в которые мне случалось летать, только Нью-Йорк каждый раз умудряется выглядеть по-новому. В любое время года или время суток его серые контуры, прорывающиеся сквозь облака, дождь, снег или туман, всегда оказываются другими. И сейчас, глядя на сияющие огни Манхэттена из своего окна, я думал, что же изменится в следующий раз.

Мне не удавалось заснуть, вот я и думал о всякой ерунде, лежа в кровати и пытаясь занять мозги хоть чем-то, кроме Джиллиан. Уже почти месяц ей удавалось оставаться у меня в голове с этой ее манерой спорить, этими ловкими ответами. И незабываемым, отчаянным сексом.

Мало того, что я думал о ней каждую ночь, эти мысли всплывали у меня в мозгу в наиболее неподходящие моменты. Все это настолько вышло из-под контроля, что я готов был поклясться, что на прошлой неделе увидел ее в международном терминале аэропорта Атланты. Но я не стал подходить, понимая, что это просто фокусы моего воображения.

Вместо свиданий с разными женщинами в аэропортах пересадок я, передумав в последний момент, отменял заказ отелей и избегал назначенных встреч. Мои ночи во время этих пересадок теперь были заняты разгадыванием кроссвордов вместо жарких объятий, поисками неизвестных слов вместо оргазмов. И все из-за того, что та женщина, которую мне нужно было трахнуть, оставалась недосягаемой, из-за того, что мне хотелось такого секса.

Со всеми этими женщинами в моем телефоне я точно знал, что именно получу – как начнется секс, как он кончится, но оба раза с Джиллиан были непредсказуемыми. Запоминающимися и яркими.

Застонав, я вылез из постели, вышел в коридор и остановился у входа в гостиную. Телевизор лежал на полу экраном вниз; металлические края были искорежены и смяты. Осколки стекла от кофейного столика блестели на сером ковре, а диван усеивали обломки от нескольких стаканов.

Вздохнув, я осторожно обошел место преступления, и тут же позвонил Джеффу.

– Да, мистер Вестон? – ответил он на первый же звонок.

– Мне нужны новый телевизор и кофейный столик.

– Вы опять их разбили?

– Нет, я проснулся, а они были разбиты. Возможно, я обращусь в полицию…

– Очень смешно, сэр. Это шестой раз за месяц и двенадцатый за год.

– Вы считаете?

– Ну, кто-то должен, – сказал он, вздыхая. – Я так понимаю, это значит, что ваши проблемы со сном не стали лучше, как вы заявили на той неделе?

– Джефф, я позвонил насчет телевизора и стола. А не проблем со сном.

– Я пришлю людей исправить материальные проблемы, мистер Вестон. Но должен сказать вам, как ваш швейцар и доверенное лицо, я положил в ваш почтовый ящик несколько психологических брошюр. Мне бы хотелось, чтобы вы их просмотрели.

– Ладно. – Округлив глаза, я прошел в кухню и просмотрел пачку конвертов. – Когда конкретно вы их послали? Я вижу тут только мусор и несколько старых счетов.

– Три недели назад. – Казалось, он был смущен. – Вы уже должны были их получить. Их не оказалось в вашем ящике?

Вздохнув, я перестал перебирать почту. Я не заходил в почтовую комнату после последней встречи с Джиллиан.

– Ты же не можешь думать, что этим занимается почтальон…

– Джефф, я заберу их завтра. Спасибо.

Я отключился. Я знал, что приступы холодного пота и потребность крушить вещи за последнюю неделю усилились, но совершенно не нуждался в том, чтобы психолог объяснял мне, почему это происходит. Мне и так все было ясно – нехватка секса.

Открыв банку колы, я вылил ее в стакан и подождал, пока осядут пузыри. Но, не успев сделать глоток, я краем глаза заметил поля смерти.

Мои цветы…

Боже…

Усилием воли отогнав воспоминание о Джиллиан и ее проповеди, я налил воды в чайник и полил все цветы, напомнив себе нанять кого-нибудь делать это во время моих полетов. Кого-то, кто не будет оставаться ночевать тут без спроса.

Закончив, я схватил телефон, собираясь немедленно встретиться с кем-нибудь, с кем угодно, на этой неделе, чтобы избавиться от мыслей о Джиллиан и ее заднице. Проводя пальцем по экрану, я увидел череду непрочитанных сообщений двух– или трехдневной давности.

Атланта-Нина: Ты прилетишь в этом месяце?

Мемфис-Пенелопа: Ты не пришел в пятницу. Все в порядке?

Лос-Анджелес-Сара: Ты что, меня кинул? Мне казалось, мы договорились о встрече.

Даллас-Николь: Эй, куда ты пропал? Ты еще летаешь?

Я начал отвечать на сообщения, назначать новые встречи, прикидывать, когда в каком городе окажусь, но у меня ничего не выходило. Я не мог. По крайней мере сейчас.

Я плюнул и позвонил Джеффу.

– Еще раз здравствуйте, мистер Вестон. Что вы хотите теперь?

– Мне нужна помощь.

– Это понятно, сэр. У вас тяжело на душе. Я так понимаю, вы прочли мои брошюры?

– К черту брошюры. – Я услышал, как он смеется. – Мне нужно, чтобы вы нашли ту, кто убирался в моей квартире, но не хочу просить управляющего. Мне нужно знать, где она сейчас работает.

– Я так понимаю, это женщина?

– Ну, поскольку я сказал «она», думаю, это достаточно верное предположение.

– Я так понимаю, что ее зовут Джиллиан?

– Нет.

– Я так и думал, – рассмеялся он. – Я скажу вам, где она сейчас работает. Думаю, что я знаю.

– Прямо сейчас отличный момент.

Он рассмеялся громче.

– Это была ловушка.

– Давай говори.

– Вы должны обещать, что сходите, хотя бы один раз сходите к профессиональному психологу, и тогда я вам все скажу.

Я повесил трубку.

Сам все узнаю…

Джиллиан

ЗАПИСЬ В БЛОГЕ

Год назад

Если вам интересно, как сломать чей-то дух, рецепт простой: одна часть безработицы, две работы (на полставки), которые начинаются через месяц, и три части переезда в трущобы Бруклина в квартиру с соседкой, которую вы нашли по объявлению.

Смешать. Подавать охлажденным.

Я никогда не думала, что скажу это, но Нью-Йорк утратил в моих глазах свой блеск. Ту слепящую яркость, которой я так восхищалась. Теперь она поблекла в тени безнадежности, о которой меня столько раз предупреждали.

Я не могу пройти по Пятой авеню, не думая о том, что я неудачница, и о тех сверкающих мечтах, которые у меня были, но теперь невозможны. Все они оказались лишь иллюзией.

На секунду я даже подумала, не вернуться ли в Бостон – сказать всей семье, что они правы. Снова сидеть в своей комнате и думать о новом направлении в жизни, игнорируя их бесконечные подколки и повторения: «А мы тебе говорили». Но вчера мне позвонила сестра со словами: «Мы с папой поспорили на штуку, что ты вернешься еще до Рождества». И я решила, что лучше справлюсь со всем, чем сдамся.

И сегодня я перестану вести этот блог. Нет смысла писать для троллей или вывешивать вещи, которые все равно видны только в самых дальних закоулках Интернета. К тому же у меня не будет на это времени. Между работой «домашним инженером» (это такое красивое название для уборщицы) и службой «стюардессы в резерве» (красивое название для воздушной официантки) я буду только смеяться надо всем этим.

Ну и поскольку моя университетская степень теперь практически бесполезна и меня занесли в черные списки во всех местах, где я действительно хотела бы работать, я закончу вот чем:

ИДИТЕ К ЧЕРТУ

Иди к черту, Нью-Йорк.

Иди к черту, New York Times.

Идите к черту сами знаете кто.

И ты, Кеннеди, тоже иди к черту.

Идите. К. Черту.

Напишу позже.

Никогда не напишу,

Тейлор Дж.

1 комментарий:

КейТролл: Интересно, кто эти тролли (во множественном числе), о которых ты говоришь? Я твой единственный чертов читатель…

Гейт В8
Джиллиан

Портланд (PDX) – Даллас (DAL) – Лондон (HTW)

Будильник в моем номере зазвонил ровно в шесть, и мне потребовалась вся сила воли, чтобы не расплакаться оттого, что это все не шутка. У меня болели мышцы, а ноги онемели и саднили так, что я почти их не чувствовала, я бы убила кого угодно за еще несколько часов сна… Ну, или за другое рабочее назначение…

Назначение на работу в салон первого класса «Элитных перелетов» оказалось хуже приговора к тюремному заключению, и если вскоре не вмешаются какие-нибудь высшие силы, я уверена, что моих сил надолго не хватит.

За прошедшие четыре недели я изучила все, что касалось сервировки дорогого вина и сыра, подачи обеда из пяти блюд и проверок пассажиров каждые двадцать минут, предписанных правилами – во время полетов из Портленда в Форт Лодердойл, из Сиэтла в Лос-Анджелес, из Атланты в Пекин, из Пекина в Нью-Йорк. И это не говоря об остановках и пересадках в промежутках.

Я носилась по аэропортам в новеньких туфлях на положенных каблуках – на целых три сантиметра выше, чем предыдущие – и заставляла себя улыбаться даже самым грубым пассажирам. Привыкая к разнице во времени, я была потрясена тем, что у меня получалось скрывать свое раздражение, особенно с тех пор, как меня поставили работать в паре с той, про кого говорили, что хуже нее быть не может.

«Ястреб». Мисс Коннорс.

Подвинутая на идеалах, она следила за каждым моим движением, мониторила каждый вздох. По ее мнению, шпильки в моей прическе были «слишком смещены влево», моя манера разливать напитки напоминала «попытки слепой официантки», и я была «недостойна» разделять с ней все эти «роскошные путешествия».

Она всегда торчала рядом. Постоянно. И хотя я старалась делать все, как положено в «Элитных», она все равно считала, что у меня все не так.

Единственным избавлением от нее становилось время, когда мы расходились по своим комнатам в отелях. Весь экипаж обычно сидел компанией в баре или шел гулять по городу, но я оставалась в номере и пыталась поспать столько, сколько можно. И при этом сколько бы я ни старалась увидеть во сне что-то другое, кроме Джейка, мой мозг всегда поступал по-своему.

Его лицо, наши поцелуи и секс врывались даже в самые невинные мои мысли, и я вспоминала ощущение его губ на своих. Я пыталась забыть его, воспользовавшись советом Мередит «попробовать кого-то другого», но с ним никто не мог сравниться. Влечение не было и вполовину таким сильным, сексуальность разговоров и близко не походила на то, что я слышала от Джейка.

Будильник звонил уже пять минут. Перекатившись по матрасу, я выключила его. Потом схватила телефонную трубку и нажала ноль.

– Вы позвонили в ресепшн отеля Marriott, аэропорт Далласа, – сразу же ответил женский голос. – Чем я могу вам помочь?

– Могу я попросить еще несколько кофейных капсул?

– Безусловно! – ее голос звучал слишком бодро для такого раннего утра. – Обычных или без кофеина?

– Обычных.

– Я сейчас же пошлю их с кем-нибудь.

Завернувшись в отельный халат, я села в кресло, готовясь не спеша проснуться и провести несколько часов, оставшихся до следующего полета, бездумно глядя в телевизор, но тут на экране телефона возникло имя моего брата. Я помедлила, прежде чем ответить, не зная, хочу ли говорить с ним в такую рань.

Брайан был лучше сестер или родителей, но даже он никогда не был на моей стороне. Он смеялся их шуткам надо мной, но тут же поддерживал меня улыбкой. Он рассказывал мне о своей жизни – без этого ощущения превосходства, но все равно никогда не пытался вести себя так, будто я тоже делаю в жизни что-то хорошее.

Прежде чем звонок переключился на автоответчик, я глубоко вдохнула и ответила.

– Привет, Брайан, как дела?

– Как дела? Как дела!

Фууу!

Это вообще не был Брайан. Звонила Клэр, моя старшая сестра.

– Я звоню тебе по два раза каждый день, и так уже две недели, Джиллиан. И мало того что ты не перезваниваешь или не отвечаешь даже сообщениями, ты еще и немедленно отвечаешь на звонок Брайана. Интересно, почему…

– Может потому, что Брайан не такая сволочь…

– Что ты сказала?

– Ничего. – Я откашлялась. – Что-то случилось?

– Брайан передумал насчет предложения. Вместо того чтобы сделать его дома, он собирается сделать его в Нью-Йорке, потому что они встретились именно там, и он правда хочет, чтобы ты тоже была. Так что если ты еще не взяла отгула со своей работки, то бери, и если мы не найдем подходящий отель, нам придется всем остановиться в этой твоей квартире на Лексингтон-авеню, которой ты столько хвасталась. Я уже сказала, что ты должна взять выходной на этой своей работке?

– У меня не работка, Клэр, – огрызнулась я. – А работа, и довольно важная.

– Да ну? – рассмеялась она. – Наверное, именно потому, что она такая важная, твоего имени больше нет на сайте компании. Иначе почему бы еще его там не было, когда я искала тебя на той неделе?

Я стиснула зубы, сама наполовину веря в то, что придумываю.

– Как я тебе уже говорила, я была… – я закашлялась. – Я пятый младший редактор в своем отделе. А в списке только три, и в двадцать последний раз – быть даже самым младшим редактором в истории New York Times – совсем не какая-то работка.

– Ну да, ты права, – сказала она, кажется, искренне. – Мы с Эми изучаем и ищем лекарства от известных вирусов, Миа совершает прорывы в медицине, Бен выигрывает все свои дела, а ты… – она вздохнула. – Ты собираешь вырезки и подчеркиваешь красным слова в статьях, которые все равно никто не читает. Так что да, Джиллиан, ты права. У тебя вовсе не «работка». Это просто ничего.

– Хватит, Клэр, – на линии неожиданно появилась наша мать, и я сморгнула злые слезы, которые уже выступили у меня на глазах.

– Извини, Джиллиан, – сказала она. – Мы снова никак не могли тебе дозвониться и просто взяли сегодня утром телефон Брайана, чтобы попытаться поймать тебя. Ничего, если мы проведем день или два в твоей квартире в выходные, когда он будет делать предложение?

– Это зависит… – я снова ощутила боль, как бывало всегда, когда я общалась со своей семьей. – Зависит от того, перестанете ли вы разговаривать со мной так, словно я какое-то недоразумение.

– Ох, Джиллиан, – сказала она ласково. – Ты, конечно, недоразумение. Но это ничего. Не всем дано быть великими, и я все равно тебя люблю. И это не конец света, если…

Я нажала отбой и заблокировала все их номера. Я понимала, что мне придется когда-нибудь их разблокировать, а также придумать, почему им нельзя остановиться в квартире на Лексингтон-авеню, где я и сама больше не живу, но я не хотела давать им шанс изгадить мой день еще до того, как он начался.

Я прибавила громкость телевизора, и тут раздался стук в дверь.

– Секунду! – Я встала и перед тем, как открыть дверь, взяла чашку для кофе. Но открыв, я увидела совсем не служащего отеля с моими капсулами. Это была мисс Коннорс.

Полностью одетая, как всегда в безупречно сидящей форме, она смотрела на меня так, словно я совершала у нее на глазах какое-то преступление.

– Кхм. Доброе утро. – Я потуже затянула пояс халата. – Что-то не так?

– Что-то совсем не так, мисс Тейлор, – взглянула она на часы. – Уже почти семь часов.

– Вы расстроены, что завтрак в отеле начинается в семь тридцать?

– Уже почти семь, а вы все еще не спустились со мной вниз, готовая к отъезду в аэропорт, – отрезала она, игнорируя мое замечание. – Уже почти семь, а вы тут в халате и, похоже, даже еще не начинали делать макияж.

Я сделала вид, что смутилась.

– Но ведь мы не должны быть в аэропорту раньше десяти, верно?

– Вы спрашиваете меня или сообщаете мне?

– Я говорю… – я старалась говорить спокойно. – Полет назначен на одиннадцать сорок пять. Аэропорт находится в буквальном смысле за углом. Если мы выйдем сейчас, то придем на четыре часа раньше. И на три часа раньше всего остального экипажа.

Она уставилась на меня. Я не знала, надо ли произнести «Ладно, встретимся внизу, когда будет пора», или продолжать делать смущенный вид.

– Мисс Тейлор, – заявила она прежде, чем я решила, что сказать. – Я не понимаю, почему должна объяснять это вам, но все же повторю в последний раз. Я не кто-то еще и не все, и поскольку авиакомпания решила, что мы с вами будем работать в паре ближайшие несколько месяцев, то и вы, тем самым, становитесь не кем-то еще, как все. «Вовремя» – это поздно, заранее – это вовремя, а идеально – прийти туда одновременно со мной. – Она скрестила руки на груди. – Я – идеал. А теперь, поскольку я потратила на вас пять минут своего утреннего времени, у вас осталось пятнадцать минут, чтобы одеться и спуститься вниз. Иначе я напишу на вас докладную, и вас понизят до работы с другим обучающим, который летает только в места типа Детройта, Чикаго и Западной Вирджинии.

Я прикусила язык, изо всех сил стараясь не сказать ей, что думаю про ее чертов тайминг и «идеалы».

– Вы хотите что-то сказать, мисс Тейлор? – наклонила она голову набок. – Что-то, кроме: «Я счастлива работать в „Элитных“»?

– Нет, – выдавила я улыбку. – Я счастлива работать в «Элитных».

– Я так и думала. – Она взглянула на часы. – О! У вас осталось только тринадцать минут. Увидимся внизу.

Она удалилась, не произнеся больше ни слова, а я, захлопнув дверь, долго визжала в подушку от ярости.

* * *

Тем же утром, позже, по коридорам Международного аэропорта Даллас разносился запах свежесваренного кофе и горячих булочек. Пассажиры стояли в очередях за ранним завтраком, синие указатели, обозначающие номера гейтов, ярко сияли под потолком, освещенным белыми лампами.

Я второй час катала свой чемоданчик по залу вылета, стараясь найти способ убить время, потому что зал для экипажа был переполнен. У меня оставалось еще больше часа, и я заходила во все магазины подряд, рассматривая вещи, которые не собиралась покупать, глядя на то, что не могла себе позволить.

Когда я вдосталь насмотрелась на пассажиров, фотографирующихся возле панно с ковбоями, проехалась на трамвайчике-шаттле по всем шести терминалам и больше не могла придумать, чем бы заняться, я решила купить себе что-нибудь почитать.

Я зашла в книжный магазин в терминале В и направилась прямо к книжным полкам, где стояли бестселлеры. За последние несколько недель я прочитала кучу подобных книг вместе с пассажирами во время долгих перелетов.

Я взяла последнего Гришэма и пакетик чипсов за тройную цену и встала в очередь. Как раз когда я вынимала кошелек, зазвонил телефон. Мередит.

– Алло? – сказала я, протягивая кассиру двадцатку.

– Привет, путешественник, – ее голос звучал непривычно высоко. – Как там дела в небесах?

– Утомительно, но я везу тебе кое-что из Пекина, купила на той неделе. Надеюсь, тебе понравится.

– Я уверена. А как Ястреб, не лучше?

– Не-ет, – при этой мысли я закатила глаза. – Она ухитрилась стать еще хуже. А как там мир моды?

– Готов вцепиться тебе в глотку, как обычно, – сказала она. – Я потом тебе расскажу. Я звоню потому, что вчера вечером приходил Бен в поисках тебя. Он оставил букет роз и открытку. Хочешь, я ее открою и прочту тебе?

– Да не особо.

– Поздно! Я уже открыла. – Она откашлялась. – Дорогая Джиллиан, мы не разговариваем уже месяц, и я понимаю, что ты расстроена из-за моих измен, но то, что ты даже не попыталась меня понять, это нечестно. А я готов и согласен на компромисс. Ты тоже можешь переспать с другими (не больше двух), и мы просто не будем об этом говорить. Мы будем вместе, и будем думать только о нас, и не будем обо всех остальных. Люблю (да, ты правильно прочитала: ЛЮБЛЮ), Бен.

P. S. Когда за тобой заехать на выходных для примирительного секса?

– Как романтично! – я не могла поверить своим ушам. – И это все?

– К несчастью. – В телефоне послышался приглушенный звук льющейся воды. – Но розы довольно милые. Я поставлю их к себе. Кстати, а у тебя уже был секс с кем-нибудь из первого класса?

– Нет, не сказала бы. – Я вышла из книжного и пошла в сторону остановки шаттла. – Я все еще привыкаю к таким частым путешествиям, так что пока не успела.

– Фигня это, Джиллиан. Просто ты запала на того парня с вечеринки на крыше, правда же?

– Что? Вот уж точно, что нет. – Я даже не попыталась говорить убедительнее. – Мне очень трудно с разницей во времени и работой в первом классе, вот и все.

– Ну да, конечно, – засмеялась она. – Даю тебе еще неделю пофантазировать об этом парне, но когда ты на той неделе вернешься в Нью-Йорк, мы подберем тебе кого-нибудь еще. Срочно.

– Знаешь, я так рада, что у меня есть такая подруга, как ты, которая думает о посетителях моей вагины. Большое, большое спасибо.

– Большое, большое пожалуйста, – ответила она. – Да, и еще. У тебя опять какой-то бардак с почтой. Медведь Винни-Пух, Энн из Зеленого Леса, Б. Кеннеди и Кэтнисс Эвердин – каждый прислал тебе по десять писем только на этой неделе. Я сложила все конверты в углу вместе с сотней других, которые ты не открываешь, но, Джиллиан, если честно… Тут по всему дому валяются кучи писем. Может, ты все-таки что-нибудь с этим сделаешь?

– Это зависит от тебя. Когда ты собираешься перестать приводить домой незнакомых парней и трахаться с ними до полусмерти, будя криками всех соседей?

Она тут же отключилась, но я успела услышать ее хохот в трубке.

– «Следующая остановка Терминал А. Гейты 1-21, – объявил голос из динамика, когда я вошла в вагон. – Осторожно, двери закрываются».

Скользящие двери закрылись, и вагончик закачался на рельсах, вынудив всех пассажиров покрепче уцепиться за поручни, и, взглянув на схему над дверьми, оценить, через сколько остановок мы снова окажемся на твердой земле.

За окнами несколько самолетов готовились к выезду на дорожку, служащие наземного контроля размахивали яркими сигнальными флажками, помогая пилотам припарковаться к нужному гейту. Напротив меня двое влюбленных держались за руки и смеялись, а какая-то женщина рядом кричала в телефон что-то про «грубых нахалов на досмотре».

– «Остановка Терминал С. Гейты 21–39».

Вагончик замер, я отпустила поручень, чтобы пройти в другой конец салона, но тут прямо передо мной раскрылись двери, и я застыла на месте.

В вагон собирался войти человек, который был главным героем моих ночных фантазий последние несколько недель, человек, на которого сворачивали головы все присутствующие женщины. Он смотрел в свой телефон, не обращая внимания ни на чьи взгляды, и я быстро отступила на несколько шагов, оказавшись на своем прежнем месте.

Не понимая, что происходит, я смотрела на него, а он казался еще круче, чем мне помнилось. Сердито сжав полные губы, он постучал пальцами по экрану, и я вспомнила, как эти же пальцы ласкали мою кожу, как проникали внутрь…

С тем, как он выглядел, была лишь одна проблема. Он был пилотом. Настоящим пилотом.

На плечах его темно-синей формы блестели четыре золотые капитанские нашивки. Идеально сидящий пиджак не скрывал мощных грудных мускулов. Когда он ухватился за поручень, фуражка слегка съехала вперед и заслонила его прекрасные голубые глаза.

Я несколько раз моргнула, пытаясь осознать увиденное и отказываясь признать, что все это не было игрой моего воображения. Но чем больше я думала об этом, тем лучше все складывалось в единую картину. Его никогда не бывало дома, он не сильно заботился о домашнем уюте – кроме тех аэрофотографий, – и тот наш первый разговор на крыше теперь тоже приобретал новый смысл. Просто я не хотела это признавать.

Вагон резко остановился возле очередного гейта, но Джейк продолжал смотреть в телефон. Я попыталась отвести от него взгляд, снова начать смотреть в окно, но он, стиснув челюсти, провел пальцем по экрану, и я, сама того не желая, продолжала смотреть на него.

В вагон вошли новые пассажиры, и в тот момент, когда я уже отворачивалась, он поднял голову и обернулся в мою сторону.

Приподняв бровь, он не спеша оглядел меня сверху донизу. Выражение его лица изменилось с непроницаемого на удивленное. А затем по губам скользнула знакомая усмешка.

Он шагнул ко мне и ухватился за поручень. Его рука скользнула по моей.

– Привет, Джиллиан!

– Джиллиан? – изобразила я удивление. – Нет, мне кажется, вы меня с кем-то спутали.

– У тебя на бейджике написано «Джиллиан», Джиллиан, – ухмыльнулся он шире. – А еще мой член побывал в тебе четыре недели назад, так что я совершенно уверен, что ни с кем тебя не путаю.

Женщина, стоящая у нас за спиной, ахнула и отошла подальше.

– Тебе… – покраснела я, не веря, что он сказал все это, – тебе непременно надо сказать это вслух, Джейк?

– А тебе непременно надо было притворяться, что мы незнакомы? – приподнял он бровь. – После нашего последнего разговора я перемотал записи с камер безопасности. И не нашел там тебя с тем парнем, о котором ты говорила, с тем, который якобы лучше меня.

– Он не якобы лучше.

– Определенно якобы. – Он так и не понизил голос. – И какая-то часть меня начинает думать, что ты вообще его выдумала. А в случае, если нет… – казалось, он ревнует. – Если бы он был так хорош, ты бы вообще не пошла тогда со мной.

Человек, стоявший справа от меня, придвинулся поближе к нам.

– Я его не придумала, и мы просто пошли в отель, – прошептала я. – Я решила, что мне не нужны зрители, и что ты не достоин смотреть на нас.

– Какая жалость. А я-то надеялся узнать что-то новенькое, чего не следует делать, – прищурился он. – Тебе бы стоило поучиться врать, Джиллиан. У тебя никогда хорошо не выходило.

– Я так понимаю, ты-то большой специалист.

– Во вранье?

– В отрицании, – сказала я. – Думаешь, ты слишком крутой, чтобы кто-нибудь оказался лучше тебя?

– Только в одном определенном смысле. – Пассажиры начали протискиваться мимо нас к выходу, и он подошел поближе. – Никогда бы не подумал, что ты можешь быть стюардессой.

– Это оскорбление?

– Это комплимент. – Он помолчал, а когда вагончик снова поехал, наконец понизил голос: – Твои попытки притвориться пилотом теперь приобретают какой-то смысл.

– Это относится и к тебе. Ты никогда не говорил, что ты пилот.

– И когда я должен был это сказать? Между куни и траханьем у стены?

Он подошел ко мне вплотную и провел пальцем по моему летному значку. Я почувствовала, что мои щеки горят.

– Сколько ты летаешь на самом деле? – спросил он.

– Год, может, ближе к двум. А ты?

– Двадцать.

– Сколько? – ахнула я, быстро прикинув цифры. Он не выглядел старше тридцати, и то с натяжкой. – Так тебе что, за пятьдесят? Или сорок с лишним?

– Тридцать с лишним, – снова улыбнулся он. – Ты на что намекаешь?

Я не ответила. Он перестал теребить мой значок и просто смотрел на меня так же, как во время первой встречи.

– Тебе не надо взглянуть на твое расписание, Джиллиан? – прошептал он мне на ухо. – Я спросил, куда ты летишь?

– Через океан.

– Ты наверняка можешь ответить точнее. В какой город?

– В Лондон. А ты куда?

– В Лондон.

Сделав поворот, вагончик приближался к моей остановке. Я поглядела на лацкан кителя Джейка, где должен быть прикреплен значок «Элитных», если бы он работал в этой компании, но ничего не увидела. Я с облегчением выдохнула.

– Ну, – сказала я, – мне выходить. Было интересно снова встретиться с тобой, Джейк.

– Всего лишь интересно?

– Да. Интересно.

Он ничего не ответил, только продолжал смотреть на меня, и я безо всяких усилий вновь стала мокрая внизу.

– «Остановка Терминал D. Гейты 1-22, – объявил динамик. – Осторожнее на выходе».

Джейк прошел мимо меня и остановился, обернувшись через плечо.

– Сегодня утром в Лондон есть только один рейс «Элитных». И нам выходить именно тут, верно?

У меня отвисла челюсть. Я не могла выдавить ни слова. Я только смотрела на его фирменную, сексуальную улыбку, а он ответил мне тем же взглядом, как тогда, у своего шкафа.

– Ну, поскольку ты не собираешься выходить, – сказал он, выходя из вагона с довольным видом, – то встретимся на борту.