Текст книги "На задворках конгломерата Шу́са: история одной командировки. 12 рассказов-расследований о космической командировке от авторов мастер-курса Евгении Кретовой"

Елена Кутузова.
Симбиоты

Проектор в местном полицейском участке качеством не отличался. Изображение с камер безопасности – тоже. Оно мерцало и трезнилось, заставляя напрягать зрение.

***

– Вы не понимаете! Он же… он же вас всех отравит! Вы что, не слышите?

Девочка-подросток вырывается из рук родителей, а на полу лежит разбитый горшок с комнатным растением. Растоптанные белые цветы превратились в липкие на вид пятна.

***

Двое – мужчина и женщина, не слушая уговоров собравшихся вокруг соседей, безжалостно рубят растущий у дома куст. Белые цветы вздрагивают при каждом ударе, мягкие плоды, сорвавшись, расплющиваются о землю. Кто-то из толпы не выдерживает, бросается вперед, вытягивает руки в попытке остановить… Топор опускается на его голову так же мерно, как до этого на тонкий ствол.

***

– Посмотри! Он же превращается! Мутирует! Ты разве не видишь? Взгляни – это больше не цветы, это рты… И они шепчут, шепчут…

Женщина хватает с подоконника горшок с цветком и размахивается, чтобы швырнуть его на пол. Мужчина выхватывает его и прижимает к себе:

– Дорогая, успокойся. Тебе кажется. Успокойся!

Женщина не слушает. Она пытается добраться до цветка, хватается за хрупкие стебли, лупит мужчину кулаками. Тот, стараясь уберечь растение, поворачивается к ней спиной. Наконец, не выдерживает и толкает. Не сильно, но женщина падает, ударившись виском об угол стола.

***

Идоро на мгновение прикрыл глаза: всматриваться в периодически дергающуюся картинку сложно, но придется.

Он покосился на сидящего рядом шусенца. Чорки Асс словно оцепенел, боясь неловким движением заглушить рвущиеся из динамика звуки. Он напомнил Идоро статую одного из дикарских божков из собрания какого-то знаменитого коллекционера. Римма любила необычные штуки и всегда таскала его по странным выставкам на задворках конгломерата.

Вспоминать о бывшей жене не хотелось. Идоро нахмурился и снова повернулся к Рууну Кири. К счастью, жители Веерии были гуманоидами, и местный следователь не вызвал никаких неприятных ассоциаций.

Огорчала только необходимость пользоваться электронным переводчиком – мало того, что убирал присущую живому существу индивидуальность речи, так иногда и работал через пень-колоду.

– Это только часть зафиксированных на видео случаев, – на экране замелькал схемы, – как видите, волна преступлений накрыла весь континент. Происшествия локальные, мы даже не сразу догадались объединить их в одно дело. Фигуранты – обычные веерийцы, в сектах не состояли, никакие сомнительные тренинги не посещали. Но какое-то время до правонарушения все испытывали похожие галлюцинации: им казалось, что кусты коони перерождаются, превращаются в чудовищ, нашёптывают что-то жуткое…

– Галлюцинации какого рода? – Идоро включил планшет.

– Слуховые, зрительные и обонятельные. В некоторых случаях людям казалось, что нектар имеет привкус крови или гноя.

Чорки наконец-то зашевелился:

– Судя из докладов, все правонарушения были направлены именно на местное растение вида коони? А все ранения и убийства лишь результат попытки помешать?

– Именно.

Растущие по обеим сторонам головы усы Чорки зашевелились, а сам он встал. В каюте сразу стало тесно.

– Это коони? – инсектоид склонился над стоящим на столе растением. Усы потянулись к восковому белому цветку, коснулись прозрачной капли на лепестке.

Запахло медом.

Идоро провел пальцем по экрану блокнота, пробегая глазами записи:

– У меня вопрос. Это растение, – он ткнул стилусом в сторону цветка – не является ни редким, ни культовым. Но, насколько я понял, оно есть в каждом доме?

Руун улыбнулся:

– С этими деревьями у нас связана легенда о сотворении мира. Считается, что именно они создали сушу. Даже поговорка есть: этот мир стоит на корнях коони. Одно время им поклонялись, с тех пор и повелось: есть дом, должен быть и коони.

– Суеверие?

Руун почесал пальцем бровь:

– Скорее, традиция. Кстати, ученые обнаружили, что коони очень эффективно очищают воздух, его аромат благотворно влияет на нервную систему, а нектар содержит все необходимые витамины в наиболее доступной форме.

– Ясно, – кивнул Идоро, – Господин Чорки, вы…

Он замолчал, поняв, что шусенец его не слушает.

Инсектоид закончил исследовать цветок и теперь обходил стол, стараясь, чтобы расположенные на ногах органы слуха были направлены на растение. По фасеточным глазам то и дело пробегала изумрудная тень.

– Вы что-то заметили?

Чорки резко дернул усами и отошел:

– Ничего серьезного… Легкие ультразвуковые колебания. Кажется, в пределах нормы, но надо проверить.

Лицо шусенца напоминало маску, Идоро пришлось напомнить себе, что инсектоиды используют отличные от человеческих невербальные сигналы. Например, положение усов и верхней пары передних конечностей. И судя по всему, цветок его серьезно заинтересовал.

Идоро тут же отправил запрос на информацию по исследованию коони. Почти сразу в правом верхнем углу зажегся значок ответа.

– Продолжим? – Руун нажал на кнопку и глазок проектора замигал зеленым, меняя кадры. Танцевал какой-то местный бой-бэнд. Камера старательно показывала слишком тщедушных и слишком смазливых, на взгляд Идоро, парней. Но четкие, выверенные движения завораживали.

– У них хороший хореограф, – заметил Чорки.

Беснующаяся перед сценой толпа была с ним согласна. Динамики взорвались от визга и приветственных криков.

Идоро болезненно поморщился и приглушил звук, заметив, что Чорки машинально поджал ноги под стул, стараясь защитить свои тимпанальные органы.

Руун непонимающе посмотрел на обоих и пояснил:

– Это запись с концерта. Сразу выяснилось, что почти все фигуранты ходили на выступления именно этой группы. Кроме того, во время их концертов возникали очаги особо сильной квантовой активности. Но спецы сообщили, что к преступлениям они отношения не имеют – кроме концентрации, все в пределах нормы. Их списали на эмоциональное состояние фанатов.

Идоро подошел поближе к изображению и остановил картинку, вгляделся в перекошенные восторгом лица.

– В преступлениях замешаны все зрители?

– Нет. Разумеет – нет. Но после каждого концерта всегда было несколько происшествий.

Идоро быстро черканул стилусом по экрану. Хотел кое-что уточнить, но Чорки, наконец, решился вытащить ноги из-под стула и какое-то время прислушивался.

– Ничего необычного. Все опять в пределах нормы. Но, может быть, при живом исполнении было что-то еще, чего не смог уловить микрофон.

– Мы прорабатываем и эту версию, – сообщил Руун. – Но в точности восстановить все, что происходило на концертах, невозможно. Наблюдения за теми, что были позже, ничего не дало. Ни отрытые, ни тайные.

– Преступник залег на дно?

– Похоже. На всякий случай мы попросили отменить ближайшие концерты.

– Я хочу послушать их вживую. Это можно устроить? – Чорки казался задумчивым, но кто поймет этих шусенцев? Но Идоро был с ним согласен: этот чертов бой-бэнд нужно проверить. От и до.

***

Авто медленно влилось в поток. Шины шуршали по идеально ровному полотну дороги, которое лентой вилось между гигантских деревьев, поднималось к кронам и лежало на неимоверно толстых ветвях. Белые шестилепестковые цветы соседствовали с крупными шарообразными плодами, желто-прозрачными и такими яркими, словно в них поселилось солнце.

Идоро, прилетевший на Веерию ночью и продремавший весь путь из космопорта до гостиницы, понял, что поговорка о мире, который стоит на корнях деревьев – не просто красивый оборот речи.

Машина свернула к идеально вписанному в ландшафт зданию и въехала на крытую парковку. Ближайшая дверь из дымчатого стекла раздвинулась, и навстречу полицейским выпорхнула миниатюрная девушка.

Идоро невольно залюбовался её легкой походкой и в который раз поразился сходством между людьми и жителями Веерии. Вот только на фоне веерийцев Идоро казался себе бегемотом, случайно забредшим в посудную лавку.

– Господин Иллеш?

Девушка потянула ему бейджик на длинном шнурке. Чорки и Руун получили такие же.

– Пожалуйста, не потеряйте. В бейджи встроен одноразовый пропуск, без него вы не сможете передвигаться по зданию, – вещала девушка, пока они ехали в лифте. Когда двери открылись, она сделала универсальный приглашающий жест.

Холл больше напоминал оранжерею. Или выставку цветов. Коони – всех видов и окрасок – были везде. С их приторным ароматом не справлялись даже мощные вытяжки.

– Добро пожаловать в «Ассарийно Талиси».

Перед полицейскими появилась еще одна девушка, почти что копия первой. Она ослепительно улыбалась и протягивала гостям поднос с тремя крохотными, с наперсток, чашечками.

Отказаться значило нанести хозяевам смертельное оскорбление. Руун привычно проглотил угощение, Чорки равнодушно высосал свою порцию через предупредительно поданную трубочку. Идоро вздохнул и одним глотком выпил приторный нектар как лекарство, и огляделся в поисках кулера или питьевого фонтанчика, чтобы избавиться от привкуса во рту. Слишком сладко.

Но вода здесь была только для растений.

В дирекции их встретили не столь любезно. По крайней мере, улыбок не источали.

Управляющий – высокий стройный мужчина – разговаривал только с Рууном. Он был очень эмоционален, но электронному переводчику было все равно:

– Как это понимать? Мы что, теперь под подозрением? Вы обещали раскрыть преступление «вот прямо на днях». Мы пошли вам навстречу, отменили выступления. А это сорванные контракты! Потери. Финансовые и репутационные. Кто их возместит? Может быть, полицейское управление?

– Мы сделаем все, чтобы найти преступника как можно скорее, – невозмутимо, словно и не было недовольного спича, сообщил Руун. – Спасибо, что пошли навстречу.

– У нас был другой выбор? – управляющий недовольно дернул головой. – Только поскорее. И не мучьте ребят. Они и так на пределе – чтобы утихомирить фанатов, пришлось пообещать фееричное выступление с новой хореографией. А фанаты у нас… – он сокрушенно покачал головой, – если что не так, порвут на мелкие сувениры. Вот ребята и работают почти круглосуточно. Группы, танцоры, музыканты… Хореограф, так та вообще домой не уходит, круглосуточно на рабочем месте, даже коони свой принесла.

– Мы постараемся, – легко согласился Руун, и Идоро отвел взгляд – стандартное, ни к чему не обязывающее обещание. Управляющий это тоже понимал.

Несмотря на то что залы были оборудованы звукоизоляцией, в коридоре слышалась музыка. Ритмичная. Плавная. Резкая. Разная. Время от времени Чорки останавливался и тогда все приходилось ждать, пока его антенны перестанут метаться из стороны в сторону. Он словно ловил сигнал и, не найдя, шагал дальше.

Нужная им группа занималась в просторном зале, который выглядел безразмерным из-за зеркальных стен. Ребята танцевали, и, казалось, танцуют не шесть человек, а целая армия клонов.

Руководила всем высокая, по-веерейски тонкая девушка в безразмерной футболке и кепке с большим козырьком. Она сидела в кресле, отбивая ритм тростью, иногда покрикивая на танцоров. Больше всех доставалось Саайни – его имя звучало почти непрерывно.

Увидев вошедших, хореограф вздохнула:

– Опять допрос? Как невовремя, – но все же стукнула тростью об пол и объявила: – Перерыв, – после чего посмотрел на часы и сообщила пришедшим: – У вас полчаса. Ребята как раз немного отдохнут.

– Знакомьтесь, наш хореограф, Аллин Суро, а это… – управляющий речитативом перечислил имена полицейских и велел артистам честно отвечать на одобренные юристами вопросы.

Хореограф поднялась, тяжело опираясь на трость окликнула одного из танцоров:

– Саайни! – и указала на стену, – Поработай пока над осанкой.

Названный закусил нижнюю губу но без разговоров выполнил приказ. Аллин тщательно проверила, чтобы его пятки, ягодицы, плечи и затылок касались стены:

– Следи за позой, – приказала строго и, обернувшись к полицейским, напомнила: – Полчаса, не больше, – взгляд темных глаз задержались на управляющем. Тот кивнул:

– Этого хватит.

Вот как? Идоро не спорил. Он был уверен: при необходимости они будут разговаривать и час, и два, и даже больше, а в случае несогласия – вызовут в полицейский участок. Там, в допросной, время не лимитировано.

Танцоры выглядели измученными. Они усаживались прямо на пол, да что там усаживались – падали, где стояли. Жадно пили, а потом долго не могли отдышаться. Сайри смотрел на них с явной завистью. Но все, что он себе позволил – это сделать несколько глотков воды из бутылки, а потом снова замер у стены, расправив плечи.

Идоро, уставший от перелета и переездов хотел поскорее начать, но пришлось ждать юриста – без него парни отказались разговаривать даже о погоде, да и потом не горели желанием сотрудничать. На вопросы отвечали четко, где могли – односложно. Юрист постоянно вмешивался, то ему не нравилась формулировка, то манера работы следователей, так что вскоре Идоро хотелось схватить его за шиворот и выставить прочь.

Хореограф вернулась ровно через тридцать минут

– Простите, но у нас каждая секунда расписана, – и, не обращая внимания на недовольство следователей, стукнула тростью об пол: – Ну что, ребята, отдохнули? За работу! Вот с этого движения… – Аллин крутанулась на одной ноге, припала на колено, сделала мягкий перекат и встала. Выглядело это очень эффектно, но Иллеш заметил, как она поморщилась и перенесла основной вес тела на трость.

– Нравится? – по-своему истолковал внимание Идоро управляющий. – Даром что хромая. С другой стороны, если бы она могла сама танцевать, мы бы её не получили. Агентству итак пришлось постараться, чтобы переманить её у конкурентов. Ни за что не хотела уезжать с Нуури. Но это того стоило! Наши подопечные теперь в верхних строчках чарта…

Идоро кивал, машинально фиксируя в памяти факты и географические названия. За эти полчаса он уяснил, что об успехах агентства управляющий может говорить, не останавливаясь, но как только дело касалось чего-то более конкретного, уходит в глухую несознанку.

Голова начинала побаливать. Хотелось есть и спать. Но рабочий день еще не закончился.

– Составили мнение? – спросил Руун, когда они собрались в холле. Девушка тут же поставила перед ними стаканчики с нектаром и удалилась.

– Общее, – отозвался Идоро, пододвигая свою порцию угощения поближе к инсектоиду, – надо все обдумать, сопоставить ответы…

– Все данные на вашей почте, – Руун повернулся к Чорки: – Вам тоже отправили.

Инсектоид пошевелил усиками и соединил четыре верхних конечности в одной точке:

– Надеюсь, там будут отчеты об уровне ультразвуковых и квантовых колебаний?

– По квантовым будут. По ультразвуковым… – Руун покачал головой, – не уверен, что их собирали. Вы что-то заметили?

– Пока не знаю, – Чорки поменял положение передних конечностей, повел ими по усикам. – Все в пределах нормы этого мира. Но были странные колебания… Возможно, это из-за музыки, мне надо лучше её изучить. Надо еще походить, посмотреть… Репетиции прерывать не обязательно, я хочу только послушать…

– Тогда задержимся, – Руун посмотрел на часы. – Правда, мы этим музыкантам уже поперек горла, но ничего, потерпят. Записи выступлений я вам тоже перекину.

– Надеюсь, звукозапись была на уровне, – пробормотал Чорки.

Идоро не вмешивался. Ему не было столь важно качество звука. Он вообще не понимал, что хорошего нашли другие в местной музыке. Женоподобные юноши, тщедушные девушки, тонкие, сладкие, как нектар коони голоса…

Но по агентству он все-таки прошелся. И если Чорки прислушивался к звукам, то Идоро проверил то, что резануло взгляд еще на допросе: ни в одном из танцевальных залов не было коони. На вопрос – почему, управляющий пожал плечами:

– Во-первых, они занимают место, а ребята перемещаются по всей площади комнаты. Во-вторых – цветы слишком сильно пахнут.

Идоро кивнул: для репетиций требовался чистый воздух. А дышать в этом сладком мареве было просто невозможно.

Наконец, обойдя все здание и заглянув в десятки репетиционных залов, они покинули здание.

В гостинице Идоро с удовольствием поужинал, проигнорировав дежурный наперсток с нектаром, сходил в душ и достал планшет. Врубил рок – одну из групп, что была так популярна лет сто пятьдесят назад и, выкрутив настройки наушников на полную громкость, открыл присланные Рууном файлы.

Документы отложил на потом. Сперва надо было войти в ритм этого мира, понять, чем он дышит, чем живет… Легенды подошли идеально.

Считается, что в давние времена поверхность планеты покрывали болота, на котором росли исполинские деревья. На них-то и обитали наши доисторические предки – цветы давали нектар, а плоды созревали круглый год, так что голодать им не приходилось.

Постепенно в ходе эволюции возник симбиоз: коони кормили наших предков, а те заботились о деревьях: отгоняли вредителей, убирали пораженные болезнью ветки. И даже научились общаться с растениями, передавать им свои просьбы. Коони ответили тем, что осушили болота, дав веериийцам возможность жить по всей планете.

Постепенно умение общаться с деревьями стало уделом избранных. «Говорящие с коони» стали первыми жрецами, и куда бы ни переселялись люди, они несли с собой саженцы священного дерева.

Считалось, что «разговаривать» с коони могут только мужчины – женщин растения «не слышат», поэтому в некоторых семьях до сих пор уход за этими растениями традиционно возложен на мужчин.

Рок в наушниках сменился таким же оглушительным рингтоном. Идоро поморщился – как не вовремя – и принял вызов. Но вместо резкого голоса бывшей жены услышал тихое:

– Папа! Это я, Света.

– Светлана, дочка, – Идоро встал, сделал несколько кругов по комнате, – Как ты? Почему не звонила?

– Мама не разрешает. Я телефон стащила, если узнает, что я с тобой общаюсь, мне крышка. Пап, я слышала, мама кому-то говорила, что ты улетел на Веерию. Правда?

Её голос задрожал, в наушниках послышалось тяжелое дыхание – как после бега.

– Правда.

– Класс! – воскликнула Света и тут же испуганно ойкнула, – Пап, а ты можешь привезти автограф лидера группы «Синтаан»? Соуэла Куна?

– Да где же я тебе его возьму? – Идоро никак не мог вспомнить, где он слышал и имя, и название, – А ты что, увлекаешься их песнями?

– И танцами, – отрезала Света. – В мире не только рок существует. А Соуэл из народности говорящих с коони! Представляешь, он действительно умеет общаться с этими растениями, я в интервью читала.

– Погоди… Соуэл Кун, говоришь? – Идоро, наконец, вспомнил, где слышал имя. Но рассказывать дочери, что он допрашивал её кумира не стал. А она тараторила:

– Автограф можно купить в специальных магазинах при агентствах. И сувенирчик какой-нибудь. Значок, или открытку, ну что сможешь… Кстати, там еще фестиваль будет, можно новый альбом достать. Я тебе так завидую! Ой, все, пока, мне пора, а то мама хватится.

Идоро некоторое время смотрел на погасший экран, а потом медленно опустился в кресло. Пристрастие дочери ему не понравилось, но если она просит…

Стоп! О каком интервью Света упомянула?

Забыв про обещание, Идоро погрузился в поисковик.

А потом открыл графики квантовой активности.

Рууна он набрал далеко за полночь.

Следователь не спал.

– Руун, скажите, что вы знаете о «говорящих с коони»?

– Вас так увлекли наши легенды? – голос звучал недовольно. – Народность очень редкая, живут обособленно. Браки с представителями других племен не приветствуются, но молодежь всегда находит способ обойти запрет…

– Я тут прочитал, что ученые установили связь между их ритуальными танцами и деревьями.

– А, это, – Руун тяжело вздохнул, – установили, но не доказали. Так, пошумели на своих симпозиумах, в новостях посветились и все заглохло.

– То есть, вы уверены, что все это – бред?

– Ну… – протянул Руун и замолчал. А потом почти прошептал: – С научной точки зрения, разумеется, бред. А вот с другой…

Идоро затаил дыхание.

– Понимаете, там, где семья заботится о своем коони, и дети меньше болеют, и супруги не ссорятся. В общем, что бы ученые ни утверждали, а народ верит – с коони можно договориться.

– Или попросить их свести кого-то с ума…

– Что?

– Руун, вы сами мне прислали документы, доказывающие, что коони влияют на квантовую оболочку планеты.

– Да, но это влияние ничтожно…

– Судя по графикам активности – вполне себе активное. А если ввести «говорящего с коони», то все переменные становятся постоянной. Это кто-то из их группы.

Руун начал отдавать приказы еще до того, как отключился.

***

Три следующих дня слились в один. Допросы, допросы, допросы… Парни ничего не знали. Соуэл отрицал, что принадлежит к «говорящим с коони»:

– Это всего лишь слухи. Я их сам распустил. Для рейтинга. Ну какой я «говорящий»?

Его заставляли танцевать, раз за разом, и в группе, и сольно. Приборы молчали, а Чорки не улавливал ничего, что выходило бы за рамки обычного.

Радовали только криминалисты: получив новые данные, они сделали расчеты и выявили механизм передачи квантового возбуждения.

Кто-то или что-то воздействовал на растения с помощью квантовых вспышек. Потом сами коони начинали подавать сигналы, воздействуя на мозг веерийцев, что вызывало к галлюцинациям.

Но доказать, что источником этой активности был именно бой-бэнд, не получалось.

Начальство давило. СМИ упивались скандалом, а фанаты грозили смешать с пылью сперва следователей, а потом и весь отдел.

Добил Идоро звонок от дочери. Светлана, глотая слезы и не скрываясь от матери, обвинила отца в том, что он преследует невиновных. Что он самодур и манипулятор, что мама была права…

Этот разговор Идоро прервал сам. И долго сидел, уронив голову на сложенные руки. Потом надел наушники.

Он прикрыл глаза и мысленно просмотрел всю линию своего расследования. Где он ошибся? Где свернул не туда? Но все факты говорили об одном: без Соуэла Куна и его группы здесь не обошлось.

Хлопок по плечу вывел его из задумчивости. Идоро снял наушники и чуть не оглох от кабинетной тишины. А потом похолодел, поняв о чем говорит Руун: произошло еще несколько преступлений.

Оперативники и следователи собрались у большого экрана, на котором светилась карта города.

– В течении последних двух часов произошло четыре вспышки галлюцинаций, – Руун рукой обвел несколько зон: – тут, тут и тут. От единичных до массовых. Незадолго до этого приборы снова зафиксировали те же вспышки, что и на концерте. Правда, настолько слабые, что если бы ученые по нашей просьбе не следили специально, сочли бы их естественным возмущением квантовой планетарной оболочки.

Он быстро распределил оперативников по точкам и грустно сообщил оставшимся в кабинете Чорки и Идоро:

– Наших артистов приказано отпустить… Еще и извиняться придется.

– Ну это мы еще посмотрим, – Идоро потянулся за наушниками.