Текст книги "На задворках конгломерата Шу́са: история одной командировки. 12 рассказов-расследований о космической командировке от авторов мастер-курса Евгении Кретовой"

***

Извинения должны были быть публичными, на фестивале. Идоро, Чорки и Руун, облаченные в строгие костюмы, бродили между павильонами, пугая отдыхающих мрачными лицами. Руун то и дело вздрагивал и лез за смартфоном, когда слышал похожую на рингтон мелодию, а поскольку музыка здесь была везде, вскоре и вовсе перестал его убирать.

На ногах Чорки красовались специальные накладки, но, судя по активно дергающимся усам, звуки они приглушали очень плохо.

У павильона «Ассарийно Талиси» мелькнуло знакомое лицо. Аллин Суро, привычно прячась за козырьком кепки, доковыляла до ждущего её подростка. Поздоровалась и протянула ему ритуальный стаканчик с нектаром. Идоро тут же почувствовал во рту сладковатый привкус и поклялся, что больше никогда и ни за что не будет пить эту мерзость.

Но неуютно он себя чувствовал не из-за нектара. Он переживал из-за Светланы.

Идоро огляделся в поисках сувенира поинтереснее. В глазах зарябило от обилия плакатов, флажков с логотипами, значков с фото знаменитостей… Вот что может растопить сердце тринадцатилетней фанатки? Идоро подозревал, что обещанного значка будет мало, тем более что возможность попросить автограф он упустил безвозвратно.

Раздавшийся совсем рядом восторженный визг заставил развернуться. Над павильонами светился большой экран, с которого транслировал записи известных артистов, перемежая их вставками «из закулисья».

Улыбающийся Соуэл Кун сообщил, что он и его группа счастливы выступить на главной сцене. Что за последние полгода они дважды меняли танец, так как сперва наняли нового хореографа, а потом один из парней получил травму, и ему нельзя было нагружать ногу.

– Но, несмотря на трудности, мы не могли разочаровать вас! И сегодня, на главной сцене, вы увидите нечто потрясающее! Новое исполнение вашей любимой песни «Цветок коони»!

Кадр сменился записью с концерта. Соуэл солировал в танце, движения, его движения больше подходили гимнасту… А под экраном парнишка легко повторял все сложные элементы. Толпа почитательниц вскоре заслонила его от Идоро.

Но он успел узнать в нем того самого подростка, которого Аллин поила нектаром.

– Это же… – Идоро повернулся к товарищам и наткнулся на застывшего Чорки. Накладки с органов слуха были сняты, а усы направлены на окружающую парня толпу.

– Ультразвук. Сейчас будет вспышка.

Идоро внимательно смотрел на людей, но ничего не происходило. Руун тоже ничего не слышал и не чувствовал. Зато кран коммуникатора взорвался фейерверком разноцветных искр. Тут же ожил наушник – наблюдатели зафиксировали возмущение квантового поля. Как раз там, где танцевал паренек.

Через десять минут он уже сидел в автофургоне и давал показания.

А Идоро, Чорки и руководитель департамента полиции официально извинялись с главной сцены.

Когда с церемониями было покончено, взяли Рууна в оборот.

– Мимо. Просто фанат. Говорит, пару месяцев назад танцевал перед зданием агентства, как они обычно это делают, рядом остановился автомобиль, вышла хромая женщина и показала эффектные связки между некоторыми движениями. Парень уже после узнал, что она – хореограф его любимой группы. Аллин старалась не светиться на мероприятиях. Как оказалось, она и другим фанатам движения ставила. А вчера показала новые элементы, сказала, если хорошо станцует, добудет ему именной автограф от всей группы. Парень всю ночь тренировался. Сейчас чуть не плачет – из-за нас не успел, останется без сувенира…

– Без сувенира, – задумчиво протянул Идоро, не сводя взгляда с экрана. А потом спросил: – Когда там по датам начались первые правонарушения?

– С полгода назад, – отозвался Руун, и тут же насторожился: – засекли связь? Уверены? А то после ваших предположений у всего отдела головы от поклонов скоро отвалятся.

– Можете узнать, когда «Ассарийно Талиси» переманили к себе Аллин? Управляющий говорил, они именно переманивали, она не хотела ехать.

– Восемь месяцев назад.

– А сколько времени надо, чтобы полностью поставить новый танец?

– Да ладно, – сник Руун. – Доказали же, что парни к этому не имеют отношения.

– Уже не факт. Нужна информация об Аллин Суро. Вся, какая есть. Особенно я хочу знать, почему она отказывалась лететь на Веерию.

Два сообщения пришли одновременно. Одно – полное досье на Аллин, второе сообщало, что задержанный паренек находится под действием неизвестного психотропного препарата. Сам он клялся, что ничего не принимал, только выпил «на удачу» пару глотков принесенного Аллин нектара.

***

Она не сопротивлялась.

– Какой смысл? Все равно найдете.

Девушка выглядела слишком спокойной. Только сцепленные на вершине трости руки, да быстрые взгляды на комнатный кустик коони, который она попросила привезти из агентства, выдавали волнение.

Заговорила она, как только Руун предупредил её об ответственности за дачу ложных показаний.

– Зачем мне врать? Жаль только, не получилось уничтожить эту планетку вместе с её проклятыми деревьями.

Взгляд Рууна метнулся к камере. Брови Идоро поползли вверх. «Уничтожить планетку»?

– Нет, я не сумасшедшая, хотя не понимаю, почему не сошла с ума еще в детстве, когда начала слышать голос коони. Знаете, он такой мягкий, обволакивающий… сладкий… Я тогда побежала к родителям, поделиться своим восторгом, а они отвели меня к старейшине, где мне хорошенько объяснили, что слышать, а тем более, разговаривать с деревьями имеют право только мальчики. Девочкам же даже мечтать о таком не положено.

– Подождите, – нахмурился Руун, – вы из народности говорящих с коони?

– Что, непохоже? – усмешка Аллин вышла кривой. – Да, родственнички хорошо постарались, чтобы во мне ничего не выдавало принадлежность к роду. Врачи ничего не смогли сделать. Знаете, они меня жалели – год в клинике, собранные из осколков кости, операции на порванных сухожилиях, на огрубевших связках… Почему-то считается, что это больно.

Только, знаете, что я вам скажу? Больно – это когда тебе в четвертый раз дробят кости, чтобы ты не смела танцевать. Когда заставляют глотать лед, чтобы вечные простуды изменили голос, лишив возможности даже говорить, не то чтобы петь… Когда тебя шпыняют и проклинают только за то, что ты слышишь деревья…

Она говорила быстро-быстро, прикрыв глаза, морщась, словно воспоминания причиняют физическую боль. А потом вдруг расхохоталась, запрокинул голову:

– А, да что я вам рассказываю! Вас же только преступление интересует.

Руун дождался окончания истерики и подал стакан воды. Девушка покачала головой и потянулась к своему коони – в глубине большого цветка скопилось достаточно нектара. Выпив его, Аллин заметно успокоилась:

– Простите. Нервы. Так на чем я остановилась? На том, что мне в четвертый раз раздробили ноги? На том, как меня уничтожали морально, давили, как насекомое-паразита?

Как я вырвалась, рассказывать не буду, это к делу не относится. Но потом, воя от боли в собранных из осколков ногах, я поклялась отомстить. Поклялась уничтожить их драгоценные деревья, причем с помощью их собственной магии. Вы же знаете, что говорящие с коони не признают научные объяснения и считают свою связь с деревьями чудом? Ну вот я и устроила… чудо.

Я снова научилась ходить. Я научилась танцевать, хотя все говорили, что это невозможно. Я не смогла стать лучшим танцором, но сумела стать лучшим хореографом. А потом… приглашение на Веерию, хороший, пластичный солист, правильные движения… Оказалось, что этого достаточно, чтобы коони откликнулись. Они поняли мой сигнал и отозвались, выработали галлюциноген. И покатилось.

Аллин пьяно хихикнула и сделала еще глоток нектара. Идоро удивился: разве цветы могут его вырабатывать так быстро? Но Рууна это не смутило. Сидя ровно, с каменной спиной, он спросил:

– Вы действительно верите, что смогли бы уничтожить все деревья на планете?

– Конечно. А, вы же не знаете… они связаны. Все коони связаны между собой. И связаны с миром. Достаточно большой, определенным образом настроенной квантовой вспышки, как все коони сойдут с ума… Если только деревья могут сойти с ума. А дальше – цепная реакция и самоуничтожение.

– Большая квантовая вспышка…

Идоро похолодел. Фестиваль! Десятки тысяч поклонников разнесут измененный код по планете.

– Это катастрофа.

Справа, слева, вокруг запиликали коммуникаторы – начальство связывалось с патрулями. Приказ – задержать выступление группы Синтаан любой ценой. Оставалось надеяться, что они успеют.

Аллин икнула и посмотрела на часы. Она выглядела пьяной, но взгляд оставался жестким. Идоро наклонился к селектору. В допросной раздался его голос:

– А чем вы мальчика напоили?

– Нектаром, – улыбнулась Аллин. – Всего лишь нектаром… Вы так ничего и не поняли.

Руун схватил стоящий на столе коони и быстро передал его на экспертизу. Идоро заставил себя остаться на месте: о результатах он узнает одним из первых. Но если говорящие с коони на самом деле могут модифицировать растения под свои нужды… Это было слишком невероятно и походило на страшную сказку.

Аллин вдруг улыбнулась:

– Ну и что, что не получилось. Зато дедуля мой теперь попляшет…

Она судорожно вздохнула и кулем свалилась со стула. На губах появилась пена. Руун нажал кнопку экстренного вызова медпомощи, наклонился над девушкой и беспомощно отступил.

***

На сцене слаженно двигались кумиры миллионов. Они ждали, что завтра их накроет волна хейта за невыполненное обещание – новый танец они так и не показали.

***

В полицейской лаборатории криминалист схватился за голову, увидев результаты экспертизы: похоже, преступница на самом деле умела менять саму структуру коони – вместо нектара её цветок вырабатывал психотропное вещество, передозировка которого могла привести к смерти.

***

Руун проводил Чорки и Идоро до космопорта. И только тогда вручил подарки: инсектоид получил засахаренные плоды кони и банку нектара:

– Не беспокойся, обычный, без психотропа.

А вот Идоро… Идоро с удивлением рассматривал узкую подушку с себя размером. На ней сиял улыбкой Соуэл Кун. Вот как с ней ехать? Позорище. Но Светланка наверняка будет довольна, потому что к подушке прилагался новый альбом с именной подписью от всех участников её любимой группы.

Ровный механический голос объявил посадку. Кивнув провожающих, Идоро прошел в терминал, оставляя за спиной все тайны Веерии, вместе с её треклятым сладким нектаром.

Татьяна Котова.
Планета Арбор

Отчет И. Иллеша, следователя по особо важным делам Главного полицейского управления Конгломерата Шуса:

На планете Арбор в 6:00 и 6:15 утра 12.12.10004 года по местному летоисчислению (27.07.2171 по земному) зафиксировано две вспышки квантовой активности. В результате их местное население на территории минимум два километра подверглось воздействию. Это дает гораздо больший радиус распространения, чем то, что мы видели на других планетах. Судя по полицейским отчетам, которые поступают каждую минуту, на Арборе начался взрыв преступности. До этого дня в течение десяти тысяч лет на планете в год фиксировались 1—2 кражи, виновниками всегда были приезжие. За 8 часов произошло 12 убийств и 430 случаев нанесения тяжкого вреда. Каждый час эти цифры растут.

В настоящее время местное население, включая полицейских, характеризуется повышенной агрессией, раздраженностью и нежеланием идти на контакт.

Анализ первого места преступления (всплеск в 6:00) выявил два следа от прокола священного дерева. По местным законам, за осквернение джура преступнику грозит от штрафа и депортации до смертной казни – в зависимости от воздействия на дерево.

Местная полиция, судя по отсутствию отчета, о проколах пока не знает. Планируем выяснить, связана ли квантовая активность с проколами деревьев, и почему на Арборе агрессия жителей проявляется гораздо сильнее, чем в предыдущих случаях.

– Вайс, замри.

С другого конца сада по центральной аллее быстрым шагом шли две женщины. Полицейские неловко отодвинулись от дерева, Вайс делал вид, что изучает карту, Идоро – что нетерпеливо его ждет. Их можно было принять за туристов, на обоих – штаны карго и ветровки, за плечами – небольшие рюкзаки.

– Командир, следов остаточной квантовой активности нет – шепотом доложил Вайс, проверяя монитор передатчика. – Помните, мы с вами имеем право приближаться к дереву на расстояние не более двух метров.

Женщины подошли ближе, и следователи услышали, как они вяло переругиваются. Идоро понял, что вторая – девочка-подросток в очках, какие не носили уже лет сто, и брюках клеш. Обе выглядели напряженно. Проходя мимо мужчин, девочка не переставая ругала мать и говорила, что лучше бы выбрала отца и жила с ним. Идоро почувствовал тяжесть в груди. Он вспомнил о Свете. Не проходило ни дня, чтобы он не думал о ней. Плечи помнили вес ее детского тела, когда он катал ее малышкой, руки – как подхватывал и кружил при встрече из поездок, ладони помнили тепло ее слез, которые он аккуратно стирал, когда она впервые плакала у него на плече о первой любви и предательстве.

– Командир, посмотрите, я кое-что обнаружил – послышался голос Вайса из-за толстого ствола джура. Пока Идоро боролся с накатившими воспоминаниями, криминалист уже принялся за дело.

Стоять так близко к священному дереву было нельзя. Деревья никак не охранялись, только были огорожены. Местные жители не могли и подумать нарушить древние законы, а приезжие знали о смертной казни и не заходили за ограждение. Главному полицейскому управлению Конгломерата Шуса не дали разрешения ни подходить к джурам, ни осматривать места преступления, если они рядом со священными деревьями. А судя по съемкам с орбиты Арбора, в атмосфере зафиксировали подозрительные затемнения именно над рощами джуров. Поэтому команда прибыла на планету неофициально. Идоро медленно повернулся, не видит ли их кто, перемахнул через ограду и обошел джур.

На земле рядом со стволом виднелись следы от ботинок с рифленой подошвой. Меньшие, чем оставили бы его ноги сорок пятого размера. Точнее сказать пока трудно. Вайс достал из одного из многочисленных карманов штанов измерительные очки и изучал сухую кору. Идоро опустил глаза вниз, присел на корточки, чтобы рассмотреть ближе, и на высоте около полуметра от корней заметил небольшую рану на коре.

– Командир, на высоте метр двадцать на стволе сделан прокол. Тут совсем небольшая вмятина и потеки сока. Судя по замерам очков, игла прошла на глубину около десяти сантиметров.

Идоро смотрел на такую же рану. Ровную малозаметную вырубку и тонкий аккуратный прокол не могло оставить животное, только человек с помощью специального оборудования.

Идоро не измерял его очками. Его руку саму потянуло коснуться дерева. Следователь привык полагаться на чутье. Он медленно поднял ладонь и дотронулся до коры.

Рука провалилась как сквозь рыхлый влажный снег, Идоро быстро отдернул ее. Кора медленно принимала прежнюю форму, как делает это мох, если на него наступить и поднять ногу.

Вайс собрал и упаковал кусок коры, выдавил жидкость с проколов в пробирку и соскреб землю в пакет. И уже стоял на страже, проверяя, не идет ли кто к священному дереву.

То, что они оба только что сделали – тянуло в лучшем случае на депортацию и штраф, в худшем – местный шериф, контуженный квантовой вспышкой, вполне мог потребовать смертной казни за осквернение священного джура.

– Вайс, ты к капсуле?

– Да, шеф. Все оборудование там. Проведу анализ, и сразу дам знать.

Идоро нравился Вайс. Он не болтал лишнего, всегда говорил только по делу. Но сейчас было бы хорошо обсудить ситуацию и поделиться мыслями. Кто и зачем мог проткнуть деревья? Знает ли об этом местная полиция? Связано ли состояние местных с тем, что деревья были ранены, или с квантовой активностью? Вайс считает, эти два события совпадают по времени. Очевидно, что всплеск активности и проколы джуров – связаны.

Идоро непроизвольно сощурился. Головная боль, которая схватила виски после приземления, и прошла по пути в участок, неожиданно вернулась.

За последние недели он слишком часто менял планеты. На большинстве из них состав атмосферы почти идентичен, и все же есть отличия, к которым обычно нужно просто привыкнуть в первый день. Сейчас расследование шло полным ходом, и мигрень отвлекала. Если они не разберутся в ситуации как можно скорее, волна еще большего насилия может захлестнуть Арбор.

Идоро знал, что при смене планет быстрее всего помогает сухой кислород для землян, который постепенно и понемногу высвобождается из таблетки, облегчая акклиматизацию на чужой планете. Он достал лекарство и положил его под язык. Оглянулся, и устроился в паре метров от ограждения, в тени развесистой кроны джура с передатчиком в руках. Сейчас его главным делом было систематизировать собранную информацию и понять, что делать дальше.

Судя по местоположению команды, следователь Йорген еще не достиг следующей священной рощи джуров, а криминалист Вайс был на пути к межпланетной капсуле.

Идоро сидел под священным деревом и вводил в протокол данные о новых проколах.

В этот момент со стороны поселка раздались крики, звук бьющегося стекла и отборная брань. Следователь насторожился, пытаясь распознать уровень опасности для жителей, и продолжил работать – это была семейная ссора.

Идоро знал, что отвлекаться от расследования нельзя. Такая напряженная обстановка действовала на нервы и заставляла спешить. А спешка в деле расследования не на пользу.

Идоро старался не прислушиваться. Он вывел на экран список приезжих и даты их прибытия и ожидаемого отъезда. Он знал, что по местным законам, которые не дал опротестовывать Совет Десяти, на Арбор невозможно эмигрировать. На планету позволялось приезжать до десяти тысяч туристов каждый год, в них входили в основном школьные группы и ученые-биологи или океанологи, которые могли пребывать здесь до двух недель. Вот это интересно. Почему только две недели?

Список приезжих, находящихся на планете, включал две школьные экскурсии. Но они поселились на другой стороне континента, ближе к морю, и утром маршрут их передвижения проходил далеко от поселка и мест квантовой активности.

Часы показывали три часа по местному времени. Идоро достал из рюкзака бутылку воды. Со стороны поселка все еще раздавались крики и брань, и добавился звук полицейской сирены.

Если убрать из списка школьников, оставались всего пятеро. Все – ученые. Два океанолога только прилетели и ночевали в поселке, чтобы не ехать поздно ночью на побережье. Один энтомолог и женщина-биотехнолог с дочерью-подростком. Все – признанные и известные профессионалы своего дела.

В проколе дерева скорее заподозришь биотехнолога, чем океанолога. И все же – ехать на край Конгломерата с ребенком и совершать преступление, за которое грозит смертная казнь? Это кажется маловероятным. Никакая мать бы на это не пошла. Возможно, это все же были местные, кто взбунтовался против закона о священных деревьях?

На экране передатчика высветилось сообщение и фото от Йоргена. Небольшая роща молодых джуров при въезде в поселок вырублена, следов проколов на стволах он не обнаружил.

– Йорген, попробуй аккуратно коснуться стволов. Они твердые?

– Командир, стволы мягкие. Мне кажется, я могу весь его сжать в кулаке.

– Понял. Уходи оттуда. Образцы коры завези в капсулу Вайса, нужно понять, когда рощу вырубили. И сопоставить локации и время проколов и вырубки с картой замутнения атмосферы. Жду отчет.

Идоро вывел на экран передатчика энциклопедию Арбора. Ввел название джура и углубился в описание дерева. Если взглянуть на них со стороны, ничто в джурах не говорило об их сакральном значении ни для людей, ни для планеты. Джуры по виду напоминали лиственницу, на которой вместо мягких иголок растут небольшие пластинчатые листья, розово-фиолетовые на кончиках веток, и зеленые ближе к стволу. Единственное, что их отличало – единая корневая система, подобно грибнице опутывающая всю планету.

В нем не было ничего о сухом, но мягком как губка стволе. Это свойство просто не упоминалось в энциклопедии. Может ли это быть следствием прокола или ранения дерева? Знают ли о нем арборцы?

На голову Идоро упала капля, он поднял глаза вверх. На небе все также ни облачка, а на ветви поврежденного джура блестел сок.

Идоро внезапно стало дурно. Затошнило, в руках появилась дрожь, в глазах – резь, виски схватила головная боль. Это состояние быстро изменилось. Пульс разогнался чуть ли не вдвое, в груди заклокотал неконтролируемый гнев. Идоро был готов крушить все на своем пути.

Он сжал зубы с такой силой, что таблетка треснула во рту. И в мозг попала большая, чем обычно доза кислорода. И его сразу отпустило.

Злость больше не забивала песком глаза, ненависть не стягивала виски и грудь.

Неужели такая сильная физиологическая реакция была на сок дерева, а сок – это ответ джуров на касание, отрезанный кусок коры или прокол?

Если помог кислород, значит действие деревьев шло через атмосферу. Пока не ясен его физический процесс. Возможно, выброс сока в виде жидкости или газа сделал людей агрессивными, воздействовал на состояние и нервную систему.

– Команда, срочно под язык таблетку сухого кислорода. О самочувствии доложить

Йорген: пару минут назад, сразу после сбора образцов почувствовал себя плохо, в глазах потемнело. В голове появились мысли что пора взяться за дело и потрясти местных. После таблетки отлегло

Вайс: я в капсуле, так понимаю пока не выходить? Симптомов нет

Есть версия, что джуры после проколов, касания и сбора коры выделяют сок или выбрасывают в атмосферу газ, от которого страдает местное население. Возможно, население становится агрессивным не из-за квантовой активности, а из-за паров джура.

Вайс: скачки все же зафиксированы, и происходили у наших деревьев. Я смог точнее локализовать их эпицентр. В обоих случаях он располагался у самой поверхности. Такое положение я видел только в учебниках по криминалистике, так открывали запрещенные в Конгломерате кроличьи норы. Нора обычно размером с голову человека, и через нее раньше продвинутые контрабандисты пересылали наркотики. Но норы отклоняют орбиты и влияют на всю галактику, и теперь их коды запрещены.

Вайс, продолжаем проверку. Мне нужна карта самых старых и крупных джуров. И изучи сок джуров в жидком и газообразном виде. Если я прав, и всего пара поврежденных деревьев могут оказывать влияние на людей, то любой преступный клан будет гоняться за их соком, как за мощным оружием.

Йорген, осматривай все джуры по пути. Будь осторожен, чтобы на тебя не попал сок.

Вайс: Я проверяю состав атмосферы. С шести утра она действительно изменилась и это стоит изучить.

В этот момент Идоро услышал шаги. Прямо на него с мотыгой наперевес и перекошенным от ненависти лицом быстро шел мальчик лет шести. Следователь вскочил на ноги и приготовился отразить удар, но ребенок прошел к джуру, и стал крушить низкую ограду. Идоро успел вовремя, успел перехватить инструмент, когда мальчик уже заносил его, чтобы вонзить в толстый ствол священного дерева.

– Прекрати, что ты делаешь? Если увидит полиция, тебя ждет смертная казнь!

Ребенок будто не слышал следователя, ни одной мысли не промелькнуло на детском лице. Его крепко сжатые зубы заскрипели, руки пытались вернуть себе мотыгу. Идоро еле удерживал древко, удивляясь силе нападавшего. Смотреть на его гримасу было страшно. Мужчина перехватил опасный инструмент, упер его в землю, и переломил ударом ноги.

Обернувшись, увидел что ребенок отломал часть разбитой ограды и опять заносит оружие над джуром. Пришлось вновь выбить из его рук палку и встряхнуть мальчика. Идоро не мог допустить, чтобы из-за минутного помутнения рассудка его казнили.

– А ну отвали от дерева! Сейчас поймаю и сдам в полицию – рявкнул следователь. Мальчишка грязно выругался и быстро побежал в сторону поселка.

Следователь не был точно уверен, но вполне могло быть так, что новый всплеск агрессии, который привел ребенка в такое зверское состояние, случился из-за них, когда следователи касались деревьев и брали пробы коры.

Если он прав, деревья потенциально могут погубить всю планету, свести с ума людей.

Неспроста ведь запрещено их трогать под угрозой смертной казни. Тот, кто делает проколы, может погубить население всей планеты. Нужно найти преступников как можно быстрее.

Если деревья способны причинять страдания людям, возможно они могут и заставлять их что-то делать? Например, служить им и поклоняться. Подчиняют. Что, если джуры не сегодня начали влиять на людей? Сегодня люди впервые ощутили их воздействие в полной мере почувствовали их наказание.

Может быть, обострилась его мнительность, но Идоро представил, что возможно все время развития их цивилизации, все десять тысяч лет, арборцы жили не своим умом и не так, как решали сами. Значит не они сами выбирали себе уединенный уклад жизни, не сами выбирали религию.

Что, если деревья на протяжении тысяч лет держали жителей планеты в подчинении, заставляя о себе заботиться. Их стволы мягкие, без защиты людей они бы давно вымерли.

Идоро медленно продвигался вглубь леса. На присланной Вайсом карте он видел три джура на расстоянии около километра друг от друга. Он не знал, к какому нужно идти, поэтому направился к самому крупному.

Хорошо жить на такой красивой и чистой планете, похожей на уссурийскую тайгу, из учебников, которую Земля потеряла десятки лет назад. Реликтовые леса, ледяные порожистые реки, скрытые бархатными замшелыми камнями. Он ездил сдавать экстремальное вождение на Японское море и брал с собой Светика. Там еще только начали восстанавливать экосистему, и пихты выросли всего до пары метров, и все равно это самое чистое и красивое место Земли. Свете тогда как раз исполнилось семь, и поездка была замечательная. Целых три дня вдвоем. Они летали над морем, бродили по лесу и готовили чай на костре. Светка потом стала звездой в школе, когда рассказала о костре. Уже лет сто как запрещено их разводить на Земле. Можно только в нескольких местах на планете, в далеких заповедниках.

Аромат тайги, даже инопланетной, ни с чем не спутать. Свежий запах хвои, и кажется, пихты, и влажного дерева. На Арборе пихта росла не такой, как на Земле. А священное растение напоминало кедр, только аромат чуть более острый, похожий на имбирь. И все же Идоро шел по древнему лесу и с опаской поглядывал по сторонам, а не наслаждался прогулкой.

Он чувствовал, что должен дойти до главного дерева.

Лес становился реже. Под ногами был уже не влажный мох, а песчаная почва, покрытая хвоей.

Прямо перед ним раздался низкий гул, как будто вздохнул каменный великан. Птицы с криками поднялись с деревьев и взмыли в небо. Пронеслись высоко над ним. Казалось, вдруг резко стало холоднее, сердце будто споткнулось.

Прямо у огромного джура на корточках сидела молодая женщина, которую он видел час назад в саду. Она надела перчатки и писала маркером на большом металлическом шприце. Девочка подросток, сгорбившись стояла рядом. Ее руки в массивных кольцах быстро набирали код на планшете, и кроличья нора у ее ног с утробным гулом расширялась.

– Готовь скорее сок, нора будет активна всего две минуты – неожиданно хриплым голосом произнесла девочка.

Если они откачают сок из этого великана, а потом отправят посылку через нору, то арборцев накроет еще более сильная волна боли и агрессии.

Идоро нажал кнопку срочного вызова группы. Ему никто не ответил. Он стоял, боясь шевельнуться и выдать себя раньше времени, чтобы поймать женщин с поличным.

Нажал на вкладку определения местонахождения и увидел, что и Йорген, и Вайс находятся в полицейском участке. Вошел в список полицейских отчетов – так и есть, их арестовали в связи по подозрению в осквернении джуров. Сейчас, когда он стоял в лесу, его команда ждала приговора. Он громко сглотнул, ощутив в горле пульс.

Кроличья нора приняла размер человеческой головы. Девочка подняла на лоб очки, положила планшет и присела рядом с матерью надевать перчатки. Медлить нельзя.

Идоро навел пистолет на генератор норы. Он стоял ровно перед деревом. Несколько сантиметров вбок – и пуля попадет в ствол, и тогда это будет не спасение, а полный крах. Выбор небольшой. Идоро сделал вдох, выдохнул, и выстрелил.

Пуля попала в генератор, низкий гул в мгновение пропал. В ушах стояла звенящая тишина. Девочка и женщина вскочили на ноги. Идоро пошел к ним, направляя на мать и дочь пистолет.

– Полиция Конгломерата, руки вверх, не двигаться.

Когда он подошел на расстояние метров пяти, то увидел, что женщина молча плакала. Девочка тихо и зло ей что-то шептала. Женщина умоляюще на нее смотрела и качала головой, будто упрашивая дочь не делать чего-то. Внезапно девочка дала матери пощечину. Идоро замер. На щеке женщины осталась капля крови, она покачнулась и упала замертво.

Девочка смотрела на потрясенного Идоро снизу вверх. Только это был не ребенок, как он подумал сначала. Идоро с опозданием понял, что перед ним ахрон, человек, который проживает жизнь наоборот. Просыпается в доме престарелых вместо роддома, и потом живет, и молодеет. Идоро считал, что они давно вымерли. Последнее упоминание о них было в самом начале карьеры следователя.

Ахронов выдают только глаза, и иногда старческая походка. Эта «девочка» носила старомодные очки. И они скрывали ее взгляд. У подростков вообще сложно заметить странности. Все их поведение и одежда на протяжении веков вызывают недоумение и головную боль родителей. И временами оторопь. Так что странная любовь к очкам, кольцам и другим ретро-аксессуарам не вызвала подозрений у дотошного следователя.

– Вижу, вы поняли кто я. Не приближайтесь, стойте, где стоите, иначе я и себе сделаю инъекцию яда. – ахрон перестала изображать подростка и в ее позе стала заметна усталость.

– Для чего вам понадобился сок джуров?

– Я не могу сказать, но вы и сам уже испытали его действие, не правда ли?

– С помощью сока можно управлять людьми?

– Джуры управляли людьми тысячи лет. Мы видели, как деревья в наказание могут причинять боль и вызывать приступы неконтролируемой агрессии, – ахрон поднесла руку к лицу, будто хотела остановить себя, и тут же убрала.

– Поэтому вы вырубили молодую поросль у деревни?

– Это были не мы – устало произнес ахрон. – Деревья никто не беспокоил много лет. Когда мы забрали сок, они ответили выбросом яда в атмосферу. Люди от боли на время вышли из-под их контроля, мы видели как у них текла кровь из глаз. А те, кто крепче стали интуитивно рубить джуры, чем спровоцировали еще один выброс яда – она сжала руки в кулаки.

– Их можно нейтрализовать?

– Я не знаю, – из ее поясной сумки послышался сигнал передатчика. – Ну вот и все. Мы с Наири не могли вернуться после того, как вы нас раскрыли. Иначе пострадают наши семьи. – Она обреченно вздохнула. – Я прожила долгую жизнь. Простите, вам придется самим это расхлебывать.