Текст книги "Дни искупления"

Похоже, придется немного подождать. Лорен сел на скамью. Коротышка примостился рядом.

Боковым зрением Лорен заметил какое-то движение сзади. Он оглянулся через плечо и увидел, как Джордж Джилено на своем инвалидном кресле пытается подъехать к нему поближе.

– Как спина?

– Небольшое растяжение. Я мог бы ходить, но сейчас я ищу сочувствия и взываю к жалости.

– Удачи.

Джилено каждый раз после очередного разгрома «Бездельника» представал перед судьей Денвером, а Денвер не любил начинать судебное заседание с индейцев.

– В чем же дело, – поинтересовался Лорен, – что ты так ополчился на «Бездельника», в конце концов?

– Да я и сам не знаю, старик.

– Что бы тебе выбрать другое место?!

Джилено заартачился.

– "Бездельник" ничем не хуже других заведений.

Лорен понимающе покачал головой.

– Сделай одолжение, Джордж. Не напивайся больше в этом городе, пока я не уйду на пенсию.

– Да и не пьяный был я вовсе. Я только пытался получить выпивку, а они не хотели меня обслуживать.

– Держись подальше от «Доктора», Джордж.

– Я безработный, как и многие другие. Не думаю, что буду теперь часто наведываться в этот город.

В его глазах вдруг вспыхнул лучик надежды.

– Шеф, а ты можешь сделать мне одолжение?

– Попробую.

– Я хотел бы остаться в тюрьме здесь, а не возвращаться назад в резервацию.

Лорен молча почесал затылок.

– Вряд ли смогу тебе чем-нибудь помочь, Джордж. У муниципалитета соглашение с властями резервации. Апачи живут там, белые – в Аточе.

– Ты же знаешь этих полицейских из резервации. Да лучше уж бешеная собака.

– Что ж тут поделаешь. Сейчас снова собираются урезать тюремный бюджет.

Джилено сокрушенно вздохнул.

– Извини, – сказал Лорен.

– Эй, – произнес Коротышка, дрогнув усиками в ехидной усмешке. – Слушай. Сейчас будет обвинительный приговор.

Пока Джилено разговаривал с Лореном, Шейла уже закруглилась. Судья Денвер, выглядевший абсолютно неумолимым, приказал подзащитному Андерсону подойти.

– Я не верю во все эти дыхательные тесты, – сказал Денвер. И ударил своим молотком. – Оправдан.

Андерсон повернулся, чтобы пожать руку своему адвокату, одному из кузенов Денвера. У Шейлы от удивления чуть глаза на лоб не вылезли, а Лорен с трудом подавил злорадную ухмылку. Шейла мгновенно зашлась краской. Лорен чувствовал, что еще немного, и она сорвется, резко бросив в лицо что-нибудь резкое. Он тут же поднялся с места.

– Прошу прощения, что я перебиваю, Ваша честь, – произнес он, – не могли бы вы уделить нам с шерифом немного времени, чтобы решить проблему с ордером?

– Я вас слушаю, – ответил судья.

– Не могли бы мы поговорить в судейском кабинете? Дело требует некоторой конфиденциальности.

– Десятиминутный перерыв, – произнес Денвер и ударил молотком.

Лорен проследовал за ним. Проходя мимо Шейлы, он миролюбиво положил руку ей на плечо.

– Так уж устроена жизнь, Шейла, – стараясь ободрить ее, произнес он.

Лоури, похоже, готова была убить кого-нибудь.

– Попадется мне когда-нибудь этот сукин сын.

Лорен так и не понял, кого Шейла имела в виду – подсудимого или судью Денвера.

– Задержись после обеда, – добавил шеф полиции, – есть кое-какая работа для тебя.

– Черт возьми. Как раз сегодня я хотела поменять масляный фильтр.

– Ты же юрист, Шейла. Ты можешь себе позволить довериться станции техобслуживания.

– Это все дерьмо собачье. Ты прекрасно знаешь, сколько я получаю. И знаешь что, – теперь она размахивала своими очками как мечом, – на эти гроши прожить невозможно?

– Ничего, привыкнешь.

Лорен, оставляя ее, искренне жалел следующего подсудимого, кем бы он ни оказался. Денверу необходимо восстановить обвинительно-оправдательный баланс, значит, он на ком-нибудь отыграется. А Лоури готова была растерзать следующего подзащитного на части своими собственными зубами.

Для выписки ордера потребовалось всего несколько минут, в основном только на подготовку текста машинисткой.

"НАСТОЯЩИМ ПРИКАЗЫВАЕТСЯ, – стояло большими грозными буквами, – немедленно произвести обыск в указанном месте".

Лорену нравилось слово «приказывается». Денвер ничего не сказал по поводу анонимного звонка, а также не стал упираться, когда Лорен попросил указать в ордере возможность внезапного вторжения в помещение, сославшись на то, что аноним произнес слова «вооружены и опасны». Лорен положил ордер в нагрудный карман, на прощание пожал судье руку и вышел из кабинета через другую дверь. Его просто переполняло счастьем и гордостью, осознанием того, что при необходимости перед ним распахиваются любые двери.

Тем временем Киприано достал с полицейских складов так называемый «тук-тук»: свинцовую трубу трех футов длиной и шести дюймов диаметром. Ее полость залили бетоном, а по бокам приделали ручки и использовали специально для вышибания дверей. Кто-то уже умудрился с обоих торцов трубы наклеить улыбающеся рожицы.

Лорен ехал в Эль-Пинто в машине Киприано, а двое других офицеров следовали за ними в другой машине. Коротышка и его заместитель присоединились к ним на «бронкосе» с четырьмя ведущими колесами, который в департаменте шерифа предусматривался специально для сельских дорог, отличавшихся ужасным покрытием. Чтобы попасть в Эль-Пинто, пришлось сначала ехать на запад по 81-му шоссе, затем на север – по 103-му, мимо маленького жилого городка Виста-Линда, где проживали в основном работники Лаборатории высоких технологий. Их просторные дома стояли на бесплодной бурой земле за невысокими кирпичными заборами. За ними простирались акры неосвоенной земли, заросшей американской юккой и колючей грушей. На крышах домов стройными рядами чернели панели солнечных батарей. В северной части городка находилась торговая улица, места на стоянке здесь явно не хватало. Еще один удар по торговому бизнесу старого города.

– Этим людям, – заметил Лорен, – похоже, нравится их обособленность. Сначала они строятся на огромных территориях, а потом огораживаются забором.

Даже несмотря на то, что уволенные шахтеры распродавали свою недвижимость по баснословной цене, переселенцы, решившие обосноваться в Аточе, неохотно покупали дома в старом городе. Крохотные и потому неудобные, они в основном стояли на таких же маленьких клочках земли. Вот уж где шагу некуда ступить без того, чтобы не столкнуться с кем-нибудь из домочадцев или соседей. Работникам Лаборатории это не нравилось.

Киприано прикурил сигарету от автомобильной зажигалки.

– Они из больших городов, а там сосед жаждет убить соседа. Поэтому никто ни с кем и не общается, – без тени сомнения выпалил он.

– Думаешь, эти маленькие кирпичные заборчики спасут их?

– У них свои законы, не имеющие отношения к отбросам общества.

– Отбросы – это они сами со своей коммуной.

– Это точно.

– Да все они, – Лорен почувствовал подступающий приступ ярости, – никогда не объединились бы в свою коммуну, если бы она накладывала на них какие-нибудь обязательства. Как дачники, они ничем не связаны друг с другом, приехали-уехали.

«Даже пастор Рики и тот туда же, – вдруг подумал Лорен, – со всеми своими разглагольствованиями о невмешательстве в дела ближних».

– Уж тут ты прав, шеф.

– Просто болтаются взад и вперед, толкутся без дела. – Лорену понравилось сравнение с дачниками и хотелось еще немного поговорить на эту тему.

– Только и успевают компостировать билеты в своем чертовом бесконтактном поезде.

– А возят «дипломаты», набитые деньгами.

– Ага-а, – плохое настроение Лорена постепенно улетучивалось. – Эти огромные кучи денег они держат прямо у себя дома.

И наверное, из-за международной конкуренции Лаборатория считалась собственностью консорциума из нескольких концернов, занимающихся высокими технологиями. Они делили поровну риск и прибыль, зарабатывая десятки миллионов на новых сверхпроводниках. Жилой городок субсидировался из средств кредитного фонда самой корпорации. Деньги выдавались на каждую отдельную семью, покупки делались только на торговой улице. В магазин они ходили просто совершить финансовую операцию, им и в голову не приходило, что это повод пообщаться с соседями. «Да, пожалуй, это попытка создать новую культуру, без обычных человеческих связей, – думал Лорен, – уже десятилетия они пытаются жить отдельно, по своим законам, и мы, похоже, к этому привыкли».

– Помнишь, мы сами голосовали за то, чтобы их развитие никак не затрагивало старого города, – словно откликнулся на его мысли Киприано.

– Тогда почему нам приходится больше платить за воду и канализацию после объединения наших систем водоснабжения? У нас и до них были и вода, и канализация. Если уж живете отдельно в собственном городке, так и живите, мы-то почему должны за это платить?

– Может, они решили по-товарищески разделить с нами расходы? – хмыкнул Киприано.

– Как же, просто хотят нас облапошить. Заключают с нами какие-то хитроумные сделки, как наши предки в свое время – с индейцами. И когда мы спохватимся, будет уже поздно – окажемся в резервации, как Джордж Джилено.

Киприано со всей силы пульнул сигаретой в окно. Сравнение с Джилено явно ему не льстило.

– Ты так устроишь пожар, – заметил Лорен.

– За нами «хвост», – отозвался Киприано, – один из тех джипов.

– Черт их подери. Наши с тобой машины – под их постоянным наблюдением.

– Может, позвонить Биллу Пашиенсу, пусть прикажет своим людям прекратить это дурацкое преследование?

– С тем же успехом можно попросить Пашиенса выстрелить себе в задницу.

Они проехали по мосту через блуждающую между холмами Рио-Секо, потом под сверкающей на солнце эстакадой с полотном для маглева. Справа от Лорена убегала назад Виста-Линда. Слева остался въезд в Лабораторию высоких технологий, хорошо размеченный, со светофором. На светофоре горел зеленый. Дальше 103-е шоссе вырождалось в узкую, без обочин, дорогу с двухрядным движением. Асфальт пестрел рытвинами и заплатками. Слева тянулся забор Лаборатории высотой в двадцать футов из сетки-рабицы. Из-за забора выглядывала длинная череда холмов, закрывавших ускорители и несколько приземистых зданий землистого цвета.

Иногда, по ночам, во время экспериментов, все небо освещалось яркими вспышками, сопровождавшимися сильным грохотом.

Стреляют по Небесам, ужасался в таких случаях Лорен. Остается только надеяться, что Небеса не ответят тем же.

Лорен почему-то вспомнил, как на одной из предвыборных листовок Коротышки кто-то выбил из 22-мм винтовки нехорошее слово. Высокие горы, массивные вулканические плиты двинулись ближе, облака отбрасывали на зеленую траву тени, похожие на масляные пятна. Вдали полыхало, сразу в трех местах валил дым. Лесные пожары в основном были делом рук беспечных туристов. В отблесках пожарищ сверкали на солнце пожарные вертолеты.

«Еще несколько недель, и мы с Джерри выберемся полазить по этим крутым хребтам, – мечтал Лорен. – Может, подстрелим одного-двух оленей. Если, конечно, после пожаров хоть что-нибудь останется».

Лорен вернулся к реальности и в радостном возбуждении представлял себе Робби Киснероса. Тот опускал перед ним стволы своего обреза от охотничьей винтовки двенадцатого калибра.

Он просто млел от удовольствия, снова и снова прокручивая в голове эту чудесную картину.

Эль-Пинто был центром серебряной лихорадки в 90-х годах прошлого века. Этот городок, зажатый в темном узком каньоне, окружали горы вулканического происхождения. От первоначального поселения ничего не осталось, оно сгорело еще восемьдесят лет назад. Городок не сохранил себя как экзотический туристический центр. Сейчас там в радиусе десяти миль, пожалуй, больше насчитывалось персональных компьютеров и спутниковых антенн, чем ватерклозетов.

Сейчас деревня состояла из обломков старой бензоколонки из красного кирпича, сгоревшей лет двадцать назад во время очередного пожара, новой бензоколонки напротив старой почты, расположенной в одном здании со складом, таверны под названием «Тасти-Фриз» и домиков Хоакина Фернандеса.

Фернандес, наполовину апач, ныне восьмидесятилетний старик, в течение многих лет работал гидом, объясняя многочисленным туристам, как выслеживать пуму, оленя или медведя, и сдавая им домики. Он уже бросил работу, но до сих пор любой рыбак, который не хотел возвращаться домой с пустыми руками, за доллар мог поймать крупную форель в его маленьком, забитом рыбой прудике.

Дорожный указатель СДАЮТСЯ ДОМИКИ В ЭЛЬ-ПИНТО не подновлялся уже довольно давно. Обветшалый дом Фернандеса и магазин по продаже приманок стояли у дороги. Домики же, скрываясь в зарослях ивы, находились в четверти мили вниз по каньону.

Киприано поставил патрульную машину на заросший газон магазина, в тень сухого столетнего дерева и большой белой спутниковой антенны старого образца.

Остальные служители закона подъехали минутой позже. Лорен поднялся на старое деревянное крыльцо, толкнул входную дверь с табличкой В ПРОДАЖЕ ИМЕЮТСЯ МОРСКИЕ СОБАЧКИ и вошел внутрь. Краем глаза он заметил, что джип из Лаборатории проехал дальше по разбитой дороге.

Шум кондиционера почти заглушал репортаж с футбольного матча, доносившийся из другой комнаты. Старые ящики из-под картофельных чипсов громоздились рядом с коробками, где пылились банки с консервами.

– Привет, Хоакин, – произнес Лорен, толкнув дверь в следующую комнату.

Вдоль всех стен стояли подсвеченные аквариумы с живой приманкой. Большие черные саламандры с огромными оттопыривающимися жабрами и выпученными глазами – «морские собачки» – кишели в бурлящей воде.

Фернандес сидел на протертом стуле в глубине комнаты с закрытыми глазами. Рот открыт, штаны расстегнуты. Холодная дрожь пробежала по спине Лорена – он решил, что старик мертв. Но в ту же секунду Хоакин открыл глаза и посмотрел на Лорена острым птичьим взглядом.

– Однако ты неплохо выглядишь для рыбалки, – заметил он.

– У тебя в домиках сейчас кто-нибудь есть? – тут же перешел к делу Лорен. – Трое молодых парней, Робби Киснерос и его кузены из Техаса?

– Это первые посетители за целый месяц. – Фернандес встал и застегнул штаны. – Похоже, сегодня вечером кое-что намечается, а это предвещает хороший сезон.

– Сядь на место, – скомандовал Лорен. – Робби и его панковские кузены прошлой ночью взяли бар в Аточе. У меня ордер на их арест. – Он тут же показал его. – Хочешь прочитать?

Фернандес похлопал по карманам фланелевой рубашки.

– Я не захватил очки для чтения, Лорен. Я поверю тебе на слово.

– В каком они домике?

– В девятом. Розового цвета. Ключ нужен?

– Думаю, да. Какая там дверь?

– Обычная дверь. Ты ведь не собираешься ее выбивать, правда?

– Возможно, мне придется это сделать. Разрешение получено.

– Господи Боже, – похоже, на Фернандеса это произвело впечатление, – черт возьми, Лорен, врежь этому сукиному сыну. Я вам помогу.

– Спасибо.

Фернандес прошаркал в соседнюю комнату и вернулся с ключом на колечке из плетеной проволоки, которой перевязывают батоны хлеба.

На ключе, на кусочке пластыря когда-то читался номер домика, но сейчас уже ничего невозможно было разобрать.

– Я возьму тридцатьшестерку и пойду с вами, – сказал Фернандес.

Лорен тронул старика за плечо.

– Не стоит, Хоакин. Останься здесь, пока все не закончится.

– Я неплохой стрелок, – настаивал Фернандес, – я бью без промаха в глаз воробья.

– Присядь, Хоакин, – Лорен подвел его назад к стулу, – спокойно смотри матч, это займет не больше минуты.

Лорен мысленно уже торопил развязку. Выйдя из магазина, он снял голубую куртку, аккуратно свернул и положил на переднее сиденье. Киприано молчаливо ждал у машины, пожевывая травинку.

Открыв заднюю дверцу, Лорен вытащил бронежилет. Где-то вдалеке стрекотали пожарные вертолеты.

– Как действуем, шеф? – спросил Киприано.

– Сразу же вышибаем дверь, они и опомниться не успеют.

– Как я понял, ты хочешь ворваться первым?

Лорен надел каску и опустил забрало. Кровь взыграла в его жилах оперными ариями Вагнера.

– Эй, – крикнул Коротышка из своего «бронкоса», – что происходит?

– Ничего. Иди за нами.

– А план действий?

Лорен свистнул сквозь зубы.

– Вот и весь план.

– Нам надо посоветоваться. Для этого я здесь и нахожусь.

– Черт возьми, Коротышка, мы теряем время. Ты еще пригласи из Альбукерка комиссию для ведения переговоров.

Коротышка махнул рукой.

– Ладно, черт с тобой. Но это твои похороны.

Киприано тоже надел бронежилет. Лорен передернул затвор винтовки и сел в машину. Киприано включил двигатель.

Кровь стучала в висках шефа полиции.

– Быстро и тихо, – скомандовал он, – девятый домик, розового цвета.

«Фурия» резко развернулась, выбрасывая из-под колес гравий, и рванула по узкой дороге. Мимо проносились умирающие ивы. Башни из полуразрушенного вулканического туфа, похожие на Большой Каньон в миниатюре, заслоняли солнце. Потом луг, где голубизной блистал прудик с форелью, и наконец, начались домики Фернандеса.

– ...Восемь – считал Лорен. – Девять. Это здесь.

Оштукатуренный квадратный домик, выкрашенный под мазанку, с небольшим крыльцом и остроконечной крышей. Он выглядел словно старая школа из одной комнаты.

«Фурия» притормозила. Лорен уже распахнул дверцу и приготовился быстро выскочить с винтовкой в руках.

Он заметил, что дверь довольно хлипкая и «тук-тук» ему не понадобится. В два прыжка он преодолел ступеньки и, развернувшись, мгновенно вышиб дверь плечом.

Лорен ввалился вовнутрь, сделал шаг в сторону, чтобы восстановить равновесие, и направил винтовку на присутствующих. Сзади с грохотом обрушился пятифутовый обломок притолоки.

– Привет, Робби, – кивнул Лорен.

На самом деле полагалось крикнуть что-нибудь вроде: «Откройте! Полиция!» – причем еще до того, как он вломился. Сейчас в этом уже не было необходимости. В ушах у него звенело, словно рой рассерженных пчел преследовал его по пятам.

В комнате кто где полулежали трое молодых ребят в закатанных джинсах. У одного из них, техасца с маленькой козлиной бородкой, на голове был зеленый платок. На предплечьях – тюремные татуировки, а на запястье – браслет с бирюзой Билла Форсета. Все трое от неожиданности подскочили и остекленевшими глазами глядели на винтовку Лорена.

На старом изрезанном кофейном столике стояла пустая бутылка. На газете зеленой горкой лежала марихуана. Рядом с наркотиками валялись обрез, пачка грязных банкнот и груда кредиток компании «Братья Рига».

В дверь ворвались Киприано и еще двое полицейских.

Робби и его друзья словно окаменели от неожиданности. Тем не менее Лорен осторожно взял со столика обрез и отстегнул магазин.

– Неплохое снаряжение для рыбалки, – заключил он. – Теперь все медленно встаем и кладем руки за головы.

Когда на подозреваемых уже надевали наручники, появились Коротышка и его заместитель. Сердце Лорена работало как хорошая турбина, во всем теле ощущалась легкость, почти невесомость. Сейчас он казался себе непобедимым, способным своротить горы и повернуть вспять реки.

Коротышка извлек из кармана шестиконечную звезду шерифа и повесил на безупречно белый отворот своей формы.

– Вы все арестованы, – изрек он, словно позируя перед камерой.

Лорен перевел взгляд на Робби Киснероса.

– Очень жаль, что один из вас при аресте оказал сопротивление. – Он схватил Робби за волосы и поволок его через всю комнату. – Ты, вероятно, кое-что забыл, Робби, – выдохнул он, заталкивая парня в ванную. – В моем городе ничего не происходит без моего согласия. А когда ты решил пригласить пару чужаков в мой город, чтобы тыкать обрезом в лица моих соседей, а потом украсть кучу кредиток уволенных шахтеров, ты не спросил моего разрешения.

Он со всей силы толкнул Робби, и тот влетел в комнату, ударившись головой о кафель, поскольку руки его были скованы за спиной наручниками.

Лорен занес приклад над головой Робби. Тот, трясясь от страха, ошеломленно и непонимающе смотрел на Лорена.

Лорена трясло от негодования.

– Я карающий меч в руке Господа, – произнес он вслух.

* * *

Лорен почувствовал, как кто-то дотронулся до его плеча. Он стряхнул руку и снова занес приклад. Плечо снова сдавили, на этот раз куда настойчивее.

– Достаточно, кузен, – раздался над ухом полицейского голос Коротышки.

Лорен посмотрел на хныкающего в ванной оболтуса и глубоко вздохнул. Из-под каски струился пот, кружилась голова. Он вдруг неуверенно качнулся.

– Пойдем на свежий воздух, – предложил Коротышка.

Лорен молча миновал Коротышку и под удивленными взглядами остальных вышел на крыльцо. Он отстегнул ремешок и снял каску, поставил винтовку и положил каску рядом. Приятно пахнуло свежестью. Сняв бронежилет, он залез в машину Киприано, вынул ключи, открыл ящик со спутниковой связью и вытащил оттуда чемоданчик с антенной. По размерам и форме антенна напоминала обычный «дипломат». Лорен вынул ее, подсоединил к компьютеру внутри «фурии». Склонившись над клавиатурой, он нажал функциональную клавишу и посмотрел на маленький автомобильный жидкокристаллический дисплей.

УСТАНОВЛЕНА СПУТНИКОВАЯ СВЯЗЬ, – загорелось на нем. Затем – СПУТНИКОВАЯ СВЯЗЬ УСТАНОВЛЕНА.

Лорен ввел кодовый номер, потом пароль и передал на центральный компьютер в Вашингтоне приказ отменить розыск Робби и его сообщников.

«О'кей», – «ответил» дисплей.

В салон к Лорену заглянул Киприано.

– Думаю поехать на охоту, – сообщил Лорен, – правда, у меня нет собак и одежда не слишком удобная, но какая, к черту, разница. Диким голубям все равно, как я одет.

– Тебе бы попридержать свой темперамент, шеф, – сказал Киприано.

– К черту. Так надо. – «Иначе тебе не жить, старик». Лорен отключил антенну от компьютера. – Это мой город, Киприано, – твердо произнес он.

Лорен вышел из машины и запаковал антенну, надел голубую куртку и вернулся в домик. В ванной комнате шумел душ, словно там кто-то мылся. На столе по-прежнему грудой лежали деньги. Лорен нагнулся и вытащил из кучи пару двадцаток.

– Для Хоакина, – пояснил он на случай, если кто-то заподозрит его, – пусть починит свою дверь.

Робби Киснерос, прихрамывая, с опухшими глазами, опустился на заднее сиденье второй патрульной машины, а техасцев посадили в «бронкос» шерифа. Киприано и Лорен на других машинах последовали за ними к магазину наживок, вырулили на стоянку и вошли на кухню к Фернандесу.

Фернандес прошаркал им навстречу. За ним показались агенты Службы безопасности Лаборатории, одного из них Лорен видел впервые, а другого узнал: Киприано вчера читал ему лекцию, у него на макушке, словно нимб, просвечивала лысина.

– Все в порядке? – спросил Фернандес.

Лорен сунул ему двадцатки.

– Починишь дверь, – пояснил он.

Фернандес понимающе хмыкнул. Лорен взглянул в солнечные очки агентов.

– Покупаем наживку? – поинтересовался он.

– Картофельные чипсы, – ответил один.

С улицы послышался шум, кто-то пытался завести стартер.

Фернандес кинул взгляд через плечо.

– Хорошо хоть другие мои постояльцы не высовывались. Вот шуму-то было бы, если бы я напугал своих гостей. Хлопот потом не оберешься.

– Охотники? – задал вопрос шеф полиции.

– Не знаю, Лорен. Может быть, они не сказали.

На секунду время словно остановилось. Машину все еще пытались завести. Лорен шагнул в соседнюю комнату, отведенную под небольшой склад, и выглянул в окно.

Другими постояльцами Фернандеса оказались двое смуглых мужчин в белом «шевроле» с маленьким тентовым кузовом и самодельным прицепом.

– Вы только посмотрите, – обратился к ним Лорен.

Теперь-то он знал, почему Робби с ребятами приехали в такую дыру, как Эль-Пинто, отмечать свое ограбление.

Они кого-то ждали. Им должны были что-то продать. Сзади подошел Киприано и, увидев этих двоих, от удивления даже присвистнул. За ним, почуяв неладное, потянулись агенты из Лаборатории.

Лорен мысленно перебирал законы о розыске и аресте. Ему не нужен ордер на арест, если по спутниковой связи объявлен розыск, да и в любом случае Верховный суд отменил действие Четвертой поправки на торговцев наркотиками.

Двигатель машины наконец завелся. Лорен одной рукой распахнул входную дверь, другой мгновенно вытащил пистолет. Киприано уже прикрывал его сзади.

– Ух ты, – выдохнул один из агентов, не зная, как ему поступить.

Агенты Службы безопасности, видимо, наблюдали за его мастерством. Лорен просунул свой «чиф'с спешиал» в открытое окно машины и приставил ствол к левому виску изумленного шофера. Киприано с другой стороны машины уже ждал с пистолетом наготове.

Лорен улыбнулся Киприано через салон автомобиля.

– Out of Tchevy, Pedro, – многозначительно бросил он.

Лицо Киприано засияло от радости.