Текст книги "О светлых красках души. Как мы учимся жить своей жизнью и за ее пределами"

Имажинации как мост между сознанием и бессознательным

Мне кажется, что тема бессознательного спустя более сотни лет все еще подозрительна для многих современных людей. Она, якобы, не касается людей со здоровым рассудком, не имеет ничего общего с логикой. Лучше туда не соваться. Это якобы не имеет отношения к реальной жизни. Если бы это было так, я бы точно не провел свою жизнь, занимаясь этими «сумасшедшими» вещами. Ведь бессознательное – это не изобретение психологии. Это не оторванная от реальности тема современников «не от мира сего». Это не то, что можно не замечать, несмотря на (кажущуюся) невидимость. Это не то, что можно было бы измерить или объяснить. Это не то, что является неважным, напротив!

Бессознательное – это область нашей души, к которой наше сознание не имеет непосредственного доступа. Это мир в нас, которого не может коснуться разум (не говоря уже о том, чтобы понять), потому что этот мир не принадлежит рациональной логике. Однако можно начать это понимать.

Бессознательное – это «страна» внутренних образов. У каждого человека есть внутренние образы. Мы знаем о них из сновидений. Мы видим их, когда переходим из сна в бодрствование. Они знакомы нам из мечтаний и видений. Они оживают, когда появляются идеи, с ними связанные. Они встречаются нам, когда мы вспоминаем прошлое.

У каждой души есть склонность переводить то, что в ней происходит, в наглядные образы, например, в определенные виды пейзажа, в животных, людей или в похожие на людей образы, а также в истории. Так возникли мифы, сказки, так возникли сны и имажинации.

Внутренние образы – это символы, смысловые картины, которые обобщают внутреннюю действительность в комплексной форме. У них двойная функция: с одной стороны, это видимые знаки невидимой действительности, в которых выражается сама жизнь – открыто и непосредственно. Это посланники души.

С другой стороны, это энергетические силовые поля, образное выражение внутренних сил, угрожающих нам или приносящих счастье, отрицающих смысл или наполненных смыслом.

Внутренние образы – это мост между сознанием и бессознательным. Они выполняют посредническую функцию между двумя мирами. Это означает, что столь желанная целостность человека может стать действительностью тогда, когда образы бессознательного дополнят сознание тем, что было для него чуждым.

Внутренний мир, который наука называет бессознательным, является невероятно полифоничным, он многоголосый и многозначный. Он богат ценной информацией и фантазиями, а также духовными силами. А эти сокровища нужны нам срочно, ведь проблема пересечения технологического развития, с одной стороны, и гуманистического развития – с другой – становится все актуальнее.

Внутренний мир человека, центр которого составляет не влечение, а дух, основание которого не хаос, а смысл, цель которого не ненависть, а любовь, дает все условия для того, чтобы мы нашли решение, как человеку сегодня и в будущем жить более осмысленно. Ведь внутри нас свет.

Первые опыты имажинаций ценностей

Я был словно наэлектризован, когда впервые услышал в теории Франкла о духовном бессознательном, и с того момента задался вопросом, как эту теорию сделать полезной для практики. Прошло 20 лет, прежде чем мне в голову пришла идея попросить одного моего клиента, врача, закрыть глаза и позволить мыслям уйти из головы, а затем спросить, какой образ возникает у него, когда он думает о такой ценности, как «храбрость». К моему большому удивлению, у него возник не один образ, а целый ряд! Эти образы представляли собой связную цепочку, символы, смысловые картины храбрости – какими они нам знакомы из сказок. Мне показалось особенно примечательным, что эти образы значительно повышали храбрость самого клиента. Это придало и мне храбрости повторить подобное с другими клиентами: я говорил им закрыть глаза и вызвать в сознании скрытые ценности, например, свободу, любовь, ответственность, творчество, искусство, духовность, вдохновение. И тогда для меня началось долгое, волнительное исследовательское путешествие. Бо́льшая часть того, что я узнал, пришла ко мне от моих клиентов, и таким образом сформировалась методика – не из теории, а непосредственно из реальной жизни.

Со временем я установил, что, когда клиенты ориентировались на определенную ценность, она обнаруживала себя не только как обобщенный символ (например, мужество – как скала в морском прибое, свобода – как статуя свободы), но и как живой образ, как персонаж ценности, олицетворенная ценность. Впоследствии были обнаружены, в зависимости от человека и ситуации, следующие персонажи ценностей: «храбрый» или «храбрая», «свободный» или «свободная», «ответственный» или «ответственная», «любящие», «оптимистичные», «искатели правды» (символы внутреннего голоса), «креативные», «искатели смысла», «деятельные», «исцеляющие», «полные жизни», «энергичные», «здоровые», «остроумные», «прощающие», «примиряющие», «миротворцы» и многие другие. Все эти олицетворенные ценности, которые я называю изначальными образами духовного бессознательного, с большой вероятностью могут повлиять на когнитивное, эмоциональное и энергетическое приближение к ценности, которую они символизируют. И в той степени, в которой субъект с ними знакомится, он приближается к себе самому и возможному обнаружению смысла. Во время дальнейших имажинаций раскрывается способность фантазировать, а с ней – способность находить решения проблем, которые до того были скрыты от сознания.

Персонажи ценностей ответственны в первую очередь за понимание внутренней действительности, они являются официальными переводчиками внутреннего мира, в то время как разум ответственен за «управление» реальностью. И все же как внутренние персонажи ценностей, так и силы разума постигают и охватывают человеческую действительность вместе – и вместе могут ее изменить.

Духовное бессознательное, как я узнал непосредственно из практики, – это основа человеческого бытия в принципе. Поэтому оно стало основой и «центром» имажинаций ценностей и моей работы. Базисный концепт Франкла о духовном бессознательном еще в годы его жизни вдохновил меня на перевод его теории духовного бессознательного в практику. Один остроумный человек описал духовное бессознательное так: «Духовное бессознательное – это то, что осталось в нас от рая после изгнания из него». Далее я дополню это высказывание несколькими пунктами.

Разговор, который постоянно происходит внутри нас

Имажинации – это осознанный путь к внутренним образам. Они являются следствием непрерывно происходящего в нас разговора. Этот разговор не абстрактный, а образный. Его можно сравнить с тем, что мы знаем из снов и сказок, но с тем отличием, что человек воображающий переживает образы осознанно и может на них влиять.

Поскольку образы красочны, пластичны и чувственны, воображающий близко приближается к бессознательным процессам. Он видит, слышит, чувствует на вкус и на ощупь, ощущает то, что ему встречается. Поскольку образы приходят к нему сами, он с трудом может их отбросить. Он переживает их так интенсивно, что происходит экзистенциальная встреча. Если он не отклоняет эту встречу, а также не уклоняется от того, что ему показывают образы, тогда он становится соучастником процесса, тогда меняются образы, следовательно, меняются и чувства и энергии, направленные на отрицание или поддержание смысла.

Все дело в возникающих образах!

Решающими являются не те образы, которые представляются или воображаются сознанием, а те, которые формирует духовное бессознательное. Они не изобретаются, их просто ожидают. Это позволяет избежать манипулятивного изменения сформированных образов, которые близки скорее к сознанию. При таком подходе клиент может развиваться относительно независимо от психотерапевта/наставника. От него требуется самостоятельность с целью принятия своей ответственности.

«Большие» и «малые» персонажи ценностей

Мы различаем «большие» персонажи ценностей (имеется в виду персонификация ценностей, свойственных человеку) и «малые» персонажи ценности, индивидуальные персонифицированные потенциалы (например, свободный Петер, свободная Петра, бодрый Макс, бодрая Ингрид). Индивидуальные персонажи, как правило, легче даются, чем большие персонажи ценностей, и дают возможность ознакомиться со слабыми сторонами и потенциалами.

Пример работы с «малой», олицетворенной ценностью.

Одной студентке предстоит написать итоговую работу. Она говорит, что, если она ее не напишет, вся ее учеба будет напрасной. Она очень боится экзамена. Я рассказываю ей, как и над чем мы будем работать, советую ей для начала встретиться с «храброй Юлией»[23]23
  Имя было изменено.


[Закрыть]. Я прошу ее закрыть глаза, говорю несколько расслабляющих фраз (что, конечно, не расслабляет ее сразу) и советую представить себе пейзаж. Она видит озеро и горы, возвышающиеся на заднем плане, над ними встает теплое солнце. Тогда начинается наш тихий разговор.

Б.: Вы чувствуете солнце?

Кл. (улыбается): Да, оно касается моего лица.

Б.: Если хотите, протяните руки в стороны, будто желаете обнять мир. Так вы сможете почувствовать телом солнечное тепло.

Кл. (после молчания): Как прекрасно! Мне очень тепло внутри.

Б.: Есть внутри вас место, куда не проникает тепло?

Кл.: Нет. Мне полностью тепло и светло. (Молчание.)

Б.: Вы можете теперь посмотреть вперед и подождать, когда к вам навстречу выйдет храбрая Юлия. (Молчание.)

Кл.: Кто-то идет, но я не знаю кто.

Б.: Что исходит от этого человека?

Кл. (после замешательства): Ничего плохого. (Молчание.)

Кл.: Она больше меня. Выглядит бесстрашно.

Б.: Как именно?

Кл.: Она выглядит так, будто собирается пройти через джунгли.

Б.: Она уже близко к вам?

Кл.: Она стоит передо мной. (Немного смущенно:) она выглядит, как я. Но я ей и в подметки не гожусь…

Б.: А если попробовать взять ее за руки и почувствовать, что́ она, ваша внутренняя Юлия, передает вам, Юлии?

Кл. молчит, на ее лице удивление. Продолжает молчать.

Б.: Вы можете сказать, что вам передается от нее?

Кл.: Спокойствие, сила, невозмутимость, храбрость, да, также и храбрость! И радость. (Долгое молчание.)

Б.: Вы хотели бы быть абсолютно бесстрашной?

Кл.: О, конечно, хотела бы…

Б.: Разрешите попросить вас, чтобы Юлия (вы знаете, что это в общем-то вы сами) отвела вас к зданию университета, где вы будете писать контрольную.

Кл.: Хм, это обязательно делать?

Б.: Нет, не обязательно. Вы можете сделать это и завтра.

Кл.: Я не уверена…

Б.: Что говорит вам ваша спутница?

Кл.: Она наглая. Улыбается, глядя на меня, не оставляет мне выбора.

Б.: А что думаете вы?

Кл. (смеется): Я себе его тоже не оставляю. (Молчание.)

Б.: Опишите, что происходит.

Кл.: Она идет впереди, я за ней.

Б.: К университету?

Кл.: К нему.

Б.: Отлично! Может, вы постоите с Юлией немного, возьмете ее за руки и примите от нее то, что она вам передает. (Молчание.)

Кл.: Я не боюсь теперь туда идти! Она («храбрая Юлия», которая на самом деле и есть студентка) со мной.

Спустя две недели состоялась контрольная работа. За одной имажинацией последовали еще 10, большинство из которых проводил мой сын Андреас. Клиентка получила хорошую оценку за контрольную.

Два примера «больших» персонажей ценностей. Первый – «оптимист»/«оптимистка».

«Оптимист» – это особенно важный «большой» персонаж ценности (я раньше называл его союзником). Почти всегда он представляется белой фигурой в белых одеждах. От него исходит тепло и благожелательность.

Часто он приветствует воображающего с распростертыми объятиями. Он оставляет впечатление доброго, дружелюбного, миролюбивого, любящего, свободного, сильного, уверенного в себе, понимающего, вызывающего доверие человека. Прежде всего, элемент свободы несет в себе следующее: «оптимист» не оправдывает периодические упреки своего противника, который символизирует пессимизм (о нем речь пойдет позже), а представляет их в более широком, полном сочувствия контексте.

«Оптимист» не кичится правилами или законами, а исходит из само собой разумеющегося факта, что ошибки, недостатки и вероятность неудачи – это часть человеческой жизни. Он пробуждает надежду, побуждает к новым решениям. Он говорит «да» жизни и людям. Он делает всё, что в его силах. Он дарит чувство глубокой защищенности.

Он мало говорит, только иногда слова типа «Хорошо, что ты здесь, я долго тебя ждал», «Не бойся», «Попробуй!», «Я всегда рядом с тобой».

Первый пример.

Один мужчина, между 40 и 50, очень вдохновился имажинацией ценностей. Его самооценка изменилась еще больше в сторону положительной благодаря следующей имажинации, которой он со мной любезно поделился. Вот она.

«Я встречаю „оптимиста“ на летнем поле (с пшеницей и цветами мака). Сначала было чувство беспокойства и страха, что я не смогу его встретить или позволить ему прийти. Но потом он все же приходит.

Он выглядит как библейская фигура (Моисей?) с седой бородой и длинными седыми волосами. По его глазам я вижу, что ничто человеческое ему не чуждо. Он знает все, что можно познать, будучи человеком! Он мудр. Ничто из того, что он испытал или испытает (болезнь, старость, смерть), не собьет его с ног, он пройдет через все это. Он ведет меня на возвышение, с которого можно видеть глубокую долину, где живут люди.

Оттуда сверху я заглядываю в дома и жизни людей, я вижу, как они ссорятся, страдают, болеют и умирают. „Оптимисту“ все это знакомо! Он позволяет этому опыту пройти через свое сердце и таким образом очистить, нейтрализовать его. Он призывает меня сделать то же. Я неохотно соглашаюсь.

Тогда всплывает много негативных переживаний (из детства, отношений, с работы), и мое сердце принимает их все и „освобождает“. При этом оно наполняется силой, расширяется, в нем становится тепло. Я еще раз беру „оптимиста“ за его большие руки, смотрю в его глубокие глаза, полные невероятного жизненного опыта. У меня в голове возникает фраза: „Жизнь прекрасна (несмотря ни на что)! Да!“.

Второй «большой» персонаж ценности – это «жизнелюб».

Это символ комбинации жизненной мудрости, легкости и юмора, то есть способности извлекать лучшее из любой ситуации. Он тоже имеет свои корни в духовном бессознательном. Познакомиться с этим человеком и жить с ним – это увлекательный путь. Жизнь может стать произведением искусства. Во многих ситуациях подтверждается смысл слов К. Г. Юнга о том, что внутренний мир достаточно богат, чтобы каждый (!) смог найти достаточно оснований, чтобы жить счастливо.

Человек, владеющий искусством жить, относится к особенно симпатичным фигурам внутреннего мира. Он спокоен, бодр, обладает чувством юмора, но не поверхностен. Он серьезно относится к жизненным делам, но к себе не слишком серьезен. Он не только думает об альтернативах, но и высматривает «третьи» пути. Он говорит «да» всей жизни. Он не приукрашивает ее, но ищет в изменяющихся жизненных ситуациях, прежде всего, хорошее и важное. Его открытость ведет к тому, что он всегда находит новые основания, которые стоят того, чтобы жить. Если перед ним сложная задача, он все равно танцует. Тот, кто танцует, выражает радость жизни, несмотря на все трудности. Он легко дает советы о том, как жить счастливо. Я перечислю некоторые из них:

• Думая о прошлых трудностях, задайся вопросом, не представляются ли они сейчас по-другому. Отпусти то, что в прошлом доставляло трудности. Не концентрируйся также и на проблемах настоящего. Посмотри на них и иди дальше. Чем больше ты концентрируешься на том, что тебе мешает, тем больше ты отдаляешься от того, чего на самом деле желаешь.

• Если ты в сложной ситуации, не дай грусти одолеть тебя, а попытайся рассмотреть проблемы с более высокой точки. Ведь если ты стоишь выше, тогда то, на что ты смотришь, становится меньше.

• Не ищи сокровищ вдали, иначе ты упустишь время, которым можешь наслаждаться уже сейчас.

• Не настаивай на своих правах. Чем больше прав ты хочешь иметь, тем больше отвлекаешься от прекрасного, светлого и достойного любви. И помни: между правом и его отсутствием тоже может находиться смысл.

Пример. С «жизнелюбом» к собственной уникальности.

Следующую имажинацию предоставил мне мой коллега Ульрих Окселе.

«„Жизнелюб“ отвел меня к моменту моего рождения, положил мне в руки новорожденного (которым был я сам) и сказал, улыбаясь и подбадривая меня: „Ты – это ты!“.

Затем он отвел меня к мальчику, который в определенный момент своей жизни не хотел быть „мной“, и сказал подбадривающе: „Ты – это ты!“.

„Жизнелюб“ отвел меня к молодому человеку, который решил идти своим путем, несмотря на все препятствия, и сказал, разведя руками: „Ты – это ты!“.

Потом он отвел меня к жениху (которым был я сам), стоящему рядом с невестой, и сказал: „Вы – одно, а ты – это ты!“.

В конце „жизнелюб“ отвел меня в настоящее. Он подбадривал меня и кричал: „Выпусти все наружу! Открой свои истоки!“. Тогда в моем сердце возник золотой поток. Я слышал, как он говорит тихо, но убедительно: „Ты – это ты, уникальный, имеющий особую ценность“».

Эта имажинация имела для воображающего грандиозный эффект.

Существуют особые персонажи ценностей, которые очень подходят для развития личности (кроме уже названных символов ценностей, свойственных человеку), например: «внутренний художник» (мужчина или женщина), «живописец», «скульптор», «музыкант», «духовник», «священник», «мыслитель», «философ» и т. д. Тот, кто с ними встречается, начинает чувствовать, сколько нераскрытой жизни ждет внутри нас.

Два примера самотрансценденции с имажинациями ценностей

Иногда имажинации ценностей ведут нас далеко за наши собственные пределы. Они показывают нам вещи, которые касаются не только нашего личного состояния, но и являются содержанием транссубъективной, надличностной природы, как в следующих примерах. Темой первой имажинации было заглавие книги Йорга Цинка «Шипы могут иметь розы». Если бы ее прочитали политики, ведущие войны! Эту имажинацию также предоставила мне одна клиентка. Она пережила ее в имажинативной группе, которую я вел. Впоследствии я дал этой имажинации название.

Женщина видит бесконечные грозные заборы из колючей проволоки, которые разделяют цветущий пейзаж. Над ним мрачные грозовые тучи. Воображающая видит посреди этого пейзажа красивую кроткую королеву, которая поранилась о проволоку. Кровь течет из ее пальца. Из струйки возникает ручей, затем поток. Потом появляется много потоков крови, пронизывающих весь мир. Цветущие пейзажи становятся скудным краем с отвесными скалами. «Афганистан» – приходит в голову воображающей. Возникают толпы людей, которые боятся увеличивающихся потоков крови. Люди понимают, что им нужны соседи, другие народы, чтобы избежать смертельной опасности. Они устанавливают связь. Но вскоре выясняется, что различные языки являются преградой для понимания. Слова имеют разные оттенки значений, которые не всегда передает перевод. Тогда происходит большая перемена.

Люди воодушевлены желанием преодолеть препятствия, чтобы воссоединиться. Знакомство народов друг с другом обнаруживает не только различия, но и нечто общее. Поиск понимания для всех участников становится прекрасным опытом. Они учатся уважать то, что отличается от их представлений, и радуются тому, что их объединяет. Повсюду царит удивление, люди поют, танцуют и смеются. В итоге кровавые потоки отступают. Земля снова цветет. Глубокая радость, счастье наполняет женщину. Она задерживается, чтобы подольше понаблюдать эту картину.

Всего лишь желание, иллюзия, мечтательство, просто фантазия? Возможно. Но если придет день, когда такие образы духа окончательно исчезнут из биопсихического поля зрения, надежда облачится в траур.

Британский писатель и известный атеист Джулиан Барнс как-то сказал, что он не верит в Бога, но тоскует по нему. Что он имел в виду, как он это ощущал? Если человек тоскует, тогда ему не хватает чего-то, в чем он нуждается, значит он имеет представление об этом, у него есть стремление это иметь, и он не может просто так освободиться от этих мыслей и ощущений. Он станет полностью собой, когда (снова) обретет это. Могут ли слова Барнса отражать скрытое страдание всех трех последних столетий, включая информационный век?

В своей книге «Бессознательный Бог», как мы уже упоминали, Франкл рассказывает, что встречал феномен внутренней связи с Богом в экзистенциальном анализе сновидений даже у атеистов и нерелигиозных людей. Этот эмпирический факт позволил Франклу заключить, что люди имеют интенциональную связь с Богом, пусть даже подсознательную.

Я вижу в этом существенное, если не фундаментальное расширение и углубление обычного представления о человеке! Согласно этому факту, человеку свойственно задаваться вопросами о том, что выходит за его рамки: о «сверх-смысле» (Франкл), о божественном, о Боге. Человеку свойственно то, что он не может понять себя, исходя лишь из себя.

Удивительным образом имажинации ценностей подтверждают тезис о «бессознательном Боге»: каждый человек изначально устремлен к Богу. Они подтверждают, что религиозность, коренящаяся в духовном бессознательном, далеко не является темой «для избранных», скорее это основание для более глубокого познания смысла. Ведь если «небо» пусто, то человек должен найти наполнение в себе. Но что если он не сможет найти это желанное наполнение на фоне амбивалентности жизни?

В течение моей работы с имажинациями я заметил, что очень часто возникали образы, которые клиенты сами воспринимали и обозначали как религиозные символы. Это были символы из западной христианской традиции, а также общерелигиозные. Но этих символов они сами не искали! Удивительным образом, клиенты, которые, по их собственному признанию, не имели ничего общего с церковью, теологией или религией, тоже видели такие образы. Поразительно, что обе группы («религиозная» и «нерелигиозная») испытывали одинаково глубокие переживания. Несколько тысяч имажинаций ценностей доказывают тезис о «бессознательном Боге».

Нет, этот опыт не является доказательством существования Бога. Но мне думается, он допускает следующие выводы о том, что:

• Бессознательное не знает границ.

• Всякая жизнь гораздо шире и глубже, чем книжная мудрость.

• Человеческий дух гораздо шире своих границ, поэтому вопрос о божественном – это вопрос жизненной важности.

• Открытость, удивление и доверие необходимы, чтобы понять внутреннюю жизнь человека.

Во встречах с «глубинным измерением» (Тиллих) речь идет не о научно-теологических вопросах о божественном, а скорее об опыте «добрых сил», которые дают нам глубокое ощущение того, что мы «удивительно защищены» в жизни (Бонхоффер). Или, как писал Достоевский в книге «Братья Карамазовы», «о прикосновении к другим мирам, которые нас возвышают и поднимают наш дух».

Когда человек мыслит, то у него возникают вопросы, когда переживает, то он отдается чувству. Но из переживаний должен возникнуть опыт! Если мы отказываемся замечать свет в глубине души каждого человека, следы божественного, тогда мы фактически отказываемся от этой ценности.

«Как могут люди изумляться высоте гор, глубине океана, просторам рек, вращениям звезд, забывая о самих себе». Эти слова написал Августин, которого психиатр и философ Карл Ясперс называл первым психологом.

Разрешите представить три примера, касающихся «бессознательного Бога». О первой имажинации рассказала женщина, которая была очень скептична в отношении религии и церкви. До начала этой имажинации она не могла себе представить, что когда-либо получит такой опыт. Но некоторые предыдущие внутренние путешествия разрешили предположить, что она способна на более терпимое отношение к религиозным людям. Вот ее рассказ.

«Мой „внутренний оптимист“ ведет меня в пустыню, в которой возвышается крутая скала. Вдали идут темные фигуры. Это дети Израиля, освобожденные из рабства. Небо проясняется, и луч света падает на землю, Моисей получает каменные скрижали с заповедями. Люди радуются.

Только я сижу в стороне (!) в позе лотоса. Но потом я подхожу к людям и скрижалям и вижу, что каменные скрижали, словно экран, отображают всю жизнь. Мне становится ясно, что на них не написаны „законы“ – нет, можно задать им любой вопрос, и получишь ответ.

Я спрашиваю: „Откуда я пришла?“ – и слышу приятный смех. Я спрашиваю: „Куда я иду?“ Снова приятный смех.

Я смотрю на скрижали и смутно осознаю направление, в котором течет моя жизнь.

„Где мне найти любовь?“ Звучит ответ: „Она в тебе“.

„Что мне нужно?“ „Терпение… молись и танцуй в свете“.

Я молюсь о здоровье своих детей и любимых. Я оглядываюсь. Вокруг меня все танцуют под веселую музыку. Я спрашиваю: „Где мой путь?“ Тут появляются мои „оптимисты“. Мы стоим в бесконечно ярком свете, смотрим в нескончаемую даль и чувствуем абсолютную свободу».

«Имажинации ценностей, подобные этой, – писала воображающая, – являются для меня доступом к неконфессиональной религиозности. В них я получаю чувство возвышенности и уверенности в полной свободе. Я знаю, что, благодаря направленности на духовное, я могу получить ответы, которые возникают не во мне. Эти ответы полны надежды, пропитаны любовью, они никогда не сковывают и не осуждают».

Что это значит? Если человек обладает связью с Богом, пускай и бессознательной, следовательно, у него есть глубокая потребность в божественном. В такое время, как наше, когда многие люди «бездомны» в метафизическом смысле, тема подсознательного Бога могла бы стать толчком для (продолжения) поисков «внутренней связи мира».

Второй пример показывает опыт имажинации одного психолога, которая много лет была физически больна.

«Я стою со своей „искательницей правды“ на лугу. Она берет меня за руку, и мы идем к холмистой местности. Путь туда легок, и я предвкушаю сильную радость. Спустя некоторое время мы останавливаемся на холме. Моя проводница указывает вниз на другую долину. Там я замечаю огромный полыхающий костер. Это пламя не похоже ни на какое другое, которое я видела. Оно не горячее, а приятно теплое, и его тепло распространяется на все холмы и долины.

Моя „искательница правды“ берет меня за руку. Мы идем навстречу пламени. Когда я становлюсь перед ним, происходит нечто необычное. То, что я никогда не испытывала. Все мое тело начинает дрожать. Возникает чувство бесконечной, безусловной любви и гармонии. Я сразу узнаю то, что вижу. Слезы радости наполняют мои глаза. Я едва могу объять то, что вижу. Это место, далекое от всякой амбивалентности, далекое от добра и зла, света и тьмы. Это место, откуда пришла моя душа и куда она снова вернется. Слова типа „совершенная, безусловная любовь“ или „бесконечное счастье и удовлетворенность“ безмерно преуменьшают то, что излучает это полыхающее пламя и что я в этот момент ощущаю. Для меня это в высшей степени духовное и исцеляющее место, которое показала мне моя „искательница правды“. Я открываю глаза, наполненная благодарностью, смирением, любовью, надеждой и невероятной удовлетворенностью».

Третья имажинация.

На одном из образовательных семинаров речь шла об отношениях между людьми и миром. В заключении разговора мы приступили к имажинациям фразы «Мир, в котором мы живем, – это наш мир». Следующую имажинацию предоставила мне одна участница семинара.

«Я стою ночью под открытым небом и вижу луну, звезды и высокий каркас, на котором натянут канат. На нем оба моих „жизнелюба“ исполняют трюки. Я некоторое время наблюдаю за ними, потом они меня замечают и приглашают подняться с ними на канат.

Я забираюсь и располагаюсь между ними. Я удивлена своей смелости и тому, что канат меня держит! Под нами виден земной шар.

Друг за другом я вижу картины из разных частей света: Африку, саванну со множеством животных, семьи эскимосов, Австралию и коал, которые резвятся на эвкалиптовых деревьях…

Все картины кажутся очень умиротворяющими и идиллическими. Я и „жизнелюбы“ вместе смотрим на все это, удивляемся и радуемся. Спустя некоторое время картины меняются.

Части света все те же, но теперь я вижу картины разных военных областей, голода, детей-солдат, забастовок… Это печальные картины, полные страданий. При их виде во мне поднимается чувство печали.

Спустя некоторое время оба моих „жизнелюба“ ведут меня к концу каната, там стоит лестница. Мы спускаемся по ней вниз к платформе. Оттуда мы можем видеть то, что происходит под земным шаром. Там я вижу две открытые руки, а на них – стигматы.

Руки держат и обхватывают земной шар. Из них вырывается пульсирующий золотой поток, который распространяется по всему земному шару и пронизывает его.

Удивление, мир и спокойствие наполняют меня. Я не тороплюсь и впитываю то, что вижу».

Что рассказывают воображающие о своем опыте?

Духовные имажинации дарят воображающим чувство счастья, захватывают их. Они вызывают сильную радость. Они потрясают и поражают. Когда бы воображающий ни столкнулся с духовными образами, после имажинации он сильно удивлен: что со мной происходит? Как так происходит, что я очень быстро перемещаюсь в другой мир? Что берет надо мной верх? Что я там вижу? Что я вижу на самом деле? Я вижу самого Бога или божественное? Но тот, кто находится в имажинации, не задает таких вопросов. Он переживает то, что видит – в трех измерениях – пластически, непосредственно, едва находит слова для того, чтобы описать это. Он встречает действительность «иную», нежели осознанную и знакомую, но она для него в тот момент ничуть не менее реальна, чем знакомая. Несмотря на это остается вопрос: что видит воображающий там, в своем внутреннем мире?

Мне на ум приходит сравнительный образ из мира внешнего. Когда я смотрю на ночное небо и «вижу» звезду, то я ее «вижу» и одновременно не вижу. Я вижу ее лучи, но саму звезду не «вижу». Но именно лучи заставляют сердца биться сильнее.

Лучи? Образы? Они кажутся мне следами трансценденции, следами, которые приходят из той дали, к которой наш разум не имеет больше доступа.

Что это значит? Это «лучи» Бога, «следы» Бога, которые отражаются в душе. Но его самого мы не видим. Его самого душа не может постичь[24]24
  См. мою книгу: Begegnungen mit dem unbewussten Gott in unserer Seele. München, 2007.


[Закрыть].

Одно воображающему становится ясно: духовное, с которым мы сталкиваемся в имажинациях ценностей, не может быть объято традиционными теологическими или философскими измышлениями. Воображающие встречаются с божественным «в отражающем свете между временем и вечностью» (Цинк). Некоторые переживают Бога как персонификацию, олицетворенного собеседника, другие находят эти силы не менее значительными, но не дают им имени.